Текст книги "Американский поцелуй"

Автор книги: Дэвид Шиклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Дэвид Шиклер
Американский поцелуй

С благодарностью и любовью посвящаю эту книгу моим родителям Джеку и Пегги Шиклер и сестрам Анне Мари, Памеле и Джин

Стихи Благопристойного Джона взяты из песен Криса Тенги, с его разрешения.

Я очень признателен за помощь и поддержку Лари Вроблевски, Биллу О’Малли, Бобу Бредли, Тому Кингу, Джону Бреслину, Джону Долану, Сюзан Мидоус, Сьюзан Камил, моему редактору Карле Рикко и особенно – агенту Дженнифер Карлсон и другу Клифу Грину

Поцелуй влюбленных похож на беседу двух тигров о вечности.

Тесс Галлахер

ДОННА И ЧЕКЕРС

Донне не хотелось встречаться с Чекерсом. Все складывалось как-то не так.

– Чекерс[1]1
  Игра в шашки (англ.).


[Закрыть]? – произнесла она. – Какое странное имя для мужчины.

– Он и сам странный, – согласилась Ли.

Ли и Донна продавали недвижимость на Манхэттене. Обе они уже отметили свое тридцатилетие. Их офис располагался на Бликер-стрит.

– Чекерс, Чекерс, – произнесла несколько раз Донна, как бы пробуя имя на вкус.

– Он симпатичный, – продолжала Ли.

– Имя Чекерс больше подходит для собаки или бандита, – заметила Донна, просматривая прайс-лист на экране своего компьютера.

– Он странный, но в нем что-то есть, – отозвалась Ли.

– Бандит из кино, – на Донне был строгий костюм и туфли, – несправедливый и грубый, настоящий бандит.

– Это не кино, а реальность.

– Откуда ты его знаешь? – спросила Донна.

На часах было без десяти минут пять. Четверг. Офис Донны и Ли располагался на двадцать первом этаже. Из окна открывался потрясающий вид на Гудзон. Каждый вечер Донна и Ли любовались закатом. Ли, которая, кстати, была лесбиянкой, предпочитала вид на Ист-ривер. Донне нравился Гудзон.

– Не помню, – пожала плечами Ли, – он из тех мужчин, знакомство с которыми не запоминается.

Они окинули взглядом Нью-Йорк, который привыкли разрезать на куски, тасовать и продавать.

– Чекерс, а дальше? – спросила Донна.

– Что дальше?

– Какая у него фамилия? Ведь Чекерс – это имя?

Ли явно нервничала. У нее были длинные красивые пальцы и маленькие, как бусинки, глаза.

– Послушай, я его не знаю. Все, что мне известно, – это то, что его имя не имеет никакого отношения к игре в шашки. Это абсолютно точно.

– Хмм.

– Он довольно привлекательный, – продолжала Ли, – и ему нужна женщина.

Донна засмеялась.

– Даже не сомневаюсь.

Ли нахмурилась. Как и Донна, она была одинока.

– Он так и сказал. Это его собственные слова: «Ли, мне нужна женщина».

Донна предпочитала короткие стрижки. Она не носила длинные волосы с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать.

– Когда он это сказал? Что ему нужна женщина?

Ли вздохнула.

– Прошлой ночью. В баре. Я рассказала ему про тебя.

Состояние Донны и Ли составляло три с половиной миллиона долларов.

– В каком баре? – спросила Донна.

– «Флэт Майклз».

Ресторан-бар «Флэт Майклз» находился в Ист-Виллидж, в нем не было ни капли романтики.

– Почему именно я? – поинтересовалась Донна. – Почему ты рассказала Чекерсу обо мне?

Ли посмотрела на Донну. О ком же еще, как не о ней, рассказывать мужчинам! Волосы у нее были как у средневековой крестьянской девушки. У нее была красивая грудь, стройная талия, и не было привычки облизывать губы.

– И чем же этот Чекерс так привлекателен?

– Он просто привлекательный, и все.

Донна закрыла глаза. Она представила себе этого мужчину, который мог оказаться и шпионом, и идиотом. Она думала о том, насколько волосатыми могут быть руки у человека по имени Чекерс.

– Ну, хорошо. Я с ним встречусь.

– Отлично. – Ли была довольна. – Он будет ждать тебя за столиком во «Флэт Майклз» завтра в восемь.

– Вы уже обо всем договорились? Он что, даже не позвонит мне?

Ли усмехнулась и покачала головой.

– Чекерс знал, что ты согласишься.

Донна фыркнула.

– Он чертовски самонадеян!

– Он просто Чекерс, – пожала плечами Ли.

– Не уверена, что мне понравится такой самоуверенный человек.

– Попробуй!

Донна родилась и выросла в Манхэттене. В детстве она брала уроки балета у мисс Вивиан в Аппер-Ист-Сайде. Мисс Вивиан пристально следила за физической подготовкой Донны, полагая, что у девочки есть талант. Она знала, что обещают стройные икры и грациозно изогнутые спины ее юных учениц. Поговаривали, что у нее в роду были цыгане, и она может предсказывать судьбу. Изабель Хатч росла вместе с Донной и семь лет ходила в школу балета. Однажды мисс Вивиан поймала ее в дверях и заявила:

– Ты астронавт.

Изабель захихикала. Ей недавно исполнилось двенадцать.

– Что? – переспросила она.

С абсолютно серьезным лицом мисс Вивиан изрекла:

– Ты астронавт. Ты полетишь на Луну. Это прославит тебя, а танцевать ты не будешь.

– Но… – от неожиданности Изабель лишилась дара речи.

Мисс Вивиан указала ей на дверь.

– Прощай.

Ученица в слезах убежала в объятия своей матери, Дженнифер Хатч. Та обозвала мисс Вивиан взбалмошной сучкой и увела дочь домой. На следующий день она рассказала Изабель, кто такой Эйнштейн, и начала обучать ее дифференциальному исчислению.

Донна продолжала заниматься балетом. На следующий день после того, как ей исполнилось шестнадцать, она выслушала приговор мисс Вивиан.

– Твое место возле мужчины.

Донна затаила дыхание. Три месяца назад она целовалась с жутко некрасивым мальчиком из Квинса. Его звали Гарольд.

– Твое тело создано, чтобы принадлежать мужчине. В этом твое предназначение.

Глаза Донны наполнились слезами.

– Гарольд – всего лишь друг, мисс Вивиан.

– Ты не будешь танцевать! – Преподавательница даже не взглянула на нее.

– Он… он даже не дотронулся до меня, – лепетала Донна.

– Прощай!

Донна искренне верила, что сможет доказать: ее учительница ошибалась. К концу обучения в Нью-Йоркском университете она переспала только с двумя мужчинами: один был очень застенчив, а другой ливиец по национальности. Но они не оставили следа в душе Донны. Когда ей исполнилось двадцать семь, она наладила бизнес с Ли и жила с парнем по имени Чарльз, который курил трубку и работал в книжном магазине «Стрэнд». Он был бы довольно милым парнем, если бы не его постоянная перхоть и страсть приковывать Донну наручниками к разной бытовой технике во время сексуальных игр. Устав от всего этого, Донна его бросила. С тех пор она жила одна, довольствуясь случайными партнерами.

К тридцати годам Донна начала испытывать жалость к мужчинам. У них всегда был голодный и измученный взгляд. Они зарабатывали деньги и считали обязательным для себя совершить головокружительный прыжок с небоскреба или восхождение на Эверест. Их мышцы и смех были бесподобны, но Донна заметила, что мужчина никогда не применяет к женщине всю свою силу. В этом она усматривала явную трусость. Донне хотелось такого мужчину, который полностью завладеет ею – физически, эмоционально, сексуально и навсегда, не спросив на это разрешения.

К тридцати годам Донна поняла, что ни один мужчина не способен произвести на нее впечатление. Она попробовала встречаться с женщиной. Опыт оказался совершенно ужасным. Ее новая подруга Максин держала дома тринадцать кошек и к Донне относилась как к четырнадцатой. Максин хотелось, чтобы Донна к ней ластилась, уютно свернувшись калачиком на коленях, или набрасывалась на нее, а потом исчезала в ночи. Через две недели Донна ее бросила.

Похоже, никому – ни мужчине, ни женщин – не удастся угодить Донне. Уверившись в этом, она стала иногда забираться на кровать и танцевать голышом. Ее танец не был похож на балетные па. В нем не было ни грации, ни системы. Донна просто позволяла своим волосам, рукам, груди раскачиваться в такт непонятной мелодии. Она брыкалась, топала ногами, стонала, при этом по ее бедрам стекали струйки пота. Иногда она рвала в клочья свое нижнее белье. В порыве ярости Донна пронзительно визжала и металась по комнате. В такие минуты ей хотелось, чтобы слова мисс Вивиан сбылись. Донна ждала мужчину, пусть с головой козла и раздвоенными копытами, но, способного ворваться в ее спальню и овладеть ею. Она хотела царапаться, сражаться с его мощью силой своего ума и тела. Она бы умоляла о пощаде, требовала независимости, но он безжалостно вошел бы в нее, и Донна задыхалась бы под его тяжестью, стонала, а потом улыбнулась.

_____

В пятницу вечером Донна на метро отправилась во «Флэт Майклз». Ли предпочитала брать такси, но Донна боялась автомобилей. Хотя она и выросла в городе, у нее не было водительских прав. Донна немного комплексовала по этому поводу, но она была убеждена, что машины – это колесницы смерти. В фильмах в багажнике всегда оказывался труп, а автомобиль гангстеры безжалостно обстреливали. Повсюду швейцары усаживали женщин в такси, заговорщицки улыбаясь. Донну всегда мучил вопрос, кто же были эти женщины.

Подземка была безопасней. Она напоминала танцпол, наполненный незнакомцами. Собираясь на свидание с мужчиной по имени Чекерс, Донна долго выбирала духи и настроение. Она надела простое черное платье и туфли-лодочки.

– Ты сексуальна, – сказал Донне старик. Он сидел рядом с пожилой женщиной, видимо, своей женой, которая читала газету, не обращая на него внимания.

– О боже! – пробормотала Донна.

– Ты напоминаешь девушку из рекламы джинсов. – Старик смущенно улыбнулся.

Донна взглянула на газету, которую читала женщина.

– Боже, я знаю эту девушку! – воскликнула она.

Пожилая женщина непонимающе переводила взгляд с Донны на газету и обратно. На первой странице была фотография, сделанная на мысе Канаверал. Четыре мужчины и женщина в скафандрах.

Старик прочистил горло и сказал:

– Не из рекламы сигарет, а именно джинсовой одежды. Понимаешь?

– Это же Изабель Хатч, – воскликнула Донна. – Она из Джермантауна. Мы выросли вместе.

Женщина уставилась на фотографию.

– Изабель стала астронавтом. У нее получилось! – прошептала Донна.

Старик опять попытался вставить слово, на этот раз громче:

– Черт возьми, не вижу ничего сексуального в сигаретах.

Когда Донна вошла во «Флэт Майклз», там был только один мужчина, сидевший в одиночестве за столиком у окна. Из окна открывался вид на Четвертую улицу. На столе стояла свеча.

– Ты Чекерс? – Донна протянула руку. – Я Донна.

Чекерс поднялся. Он пожал ей руку, помог снять плащ и усадил за столик.

– Я думал, что ты черная, – сказал он.

Ему было тридцать три. У него были голубые глаза и темные волосы, доходившие до плеч. Он был ростом почти шесть футов и носил черный ирландский свитер, штаны, какие носят художники, и сандалии. Он заказал кружку темного фильтрованного пива.

– Прошу прощения? – не поняла Донна.

– Я думал, что ты черная, – повторил Чекерс. – Донна. Донна звучит как-то по-афроамерикански. – Он пожал плечами. – Я представлял тебя негритянкой.

Донна удивленно уставилась на него.

– Не бери в голову, – продолжил Чекерс, – ты великолепно выглядишь.

– Ли тебе обо мне ничего не рассказывала?

– Все, что она сказала, – что тебя зовут Донна и ты сногсшибательна. Она была права.

Донна внимательно рассматривала Чекерса. Он держал кружку с пивом и смотрел на Донну, как человек, которому нравится пить пиво и смотреть на женщину. В этом взгляде не было разврата – только наслаждение.

– Закажи что-нибудь выпить, – предложил Чекерс.

– Да, конечно.

– Наш официант из Эквадора. Его зовут Хуан. – Чекерс кивнул в сторону бара.

Низенький полный мужчина вышел из-за барной стойки и направился в их сторону. У него были довольно светлые кожа и глаза. Он весь светился улыбкой.

– Да, мадам, – он дотронулся до плеча Донны. – Ваш заказ, – он говорил с акцентом, – что-нибудь легкое? Для удовольствия. Я прав?

Донна заказала водку со льдом и лимоном. Хуан принес бокал и поставил его перед Донной.

– Для удовольствия, – повторил он и исчез.

– Здесь довольно оживленно, – заметила Донна, оглядываясь вокруг.

Она никогда не ужинала во «Флэт Майклз». Однажды она сидела здесь в баре, где не было телевизоров, только деревянная барная стойка и стулья. Все очень непритязательно. Владельцы «Флэт Майклз» сами варили пиво, поэтому выбор был невелик: «Лагер», «Пилснер», «Стаут». А происхождение других алкогольных напитков не афишировалось. На полках были выставлены бутыли с простыми надписями: «водка», «джин», «хлебная водка», «шардонне», «кьянти», «портвейн». Как правило, посетители не возражали против такого положения дел. Если кто-то требовал марочного шерри или шампанского урожая определенного года, его просили уйти.

Интерьер зала тоже поражал своей простотой. Деревянные стулья и столы с единственной зажженной белой свечой. Меню состояло всего из десяти блюд. Оно было написано на большой доске, причем цены и размер блюд указаны не были. Сегодня подавали: форель, язык, угря, телятину, баранину, мозги, дичь, лапшу, змею и мусаку.

– Да, народу действительно много, – согласился Чекерс.

Чекерс и Донна были правы. Посетителей во «Флэт Майклз» было достаточно. Большинство столиков занимали клиенты, которые оживляли неприглядный интерьер заведения. Через два столика от Чекерса и Донны сидела пара – мужчина в фетровой шляпе и женщина в шелковом платье, они громко обсуждали свою женитьбу, споря о привязанности и сексуальности. За соседним столом четыре скинхеда молча поглощали свой заказ: запеченные мозги и шнапс.

Постоянный клиент, молодой бухгалтер Джеймс Бранч в одиночестве сидел за столиком. У него были сонные голубые глаза и ровные зубы, он имел обыкновение тихо разговаривать с самим собой, шепча название заказанного блюда.

– Мусака, – шептал Джеймс. – Мусака, – бормотал Бранч, незаметно любуясь опаловыми сережками, лежащими на его ладони.

За столиком в углу сидела женщина в тонком вишневом платье. Она всегда ела только лапшу и пила воду, но, тем не менее, отличалась поразительной красотой. У нее было бледное печальное лицо, хрупкое болезненное горло. Ее обнаженные изящные лодыжки, казалось, вот-вот обратятся в пыль.

И среди этой разношерстной публики Чекерс и Донна встретились первый раз.

– Форель, – сделал заказ Чекерс, когда Хуан подошел к столику.

Донна заказала телятину.

– Приятного аппетита! – пожелал Хуан и отправился выполнять заказ.

Чекерс глотнул пива.

– Никогда не пробовал здесь телятину, – заметил он. – Надеюсь, тебе понравится.

Донна улыбнулась, впервые за вечер. «Надо дать ему шанс», – сказала она себе.

– Я тоже надеюсь.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты понесла утрату.

– Что ты сказал? – переспросила Донна.

Чекерс окинул взглядом зал.

– Манхэттен полон людей, – произнес он. – Людей, которые страдают, если им не нравится выбранное блюдо.

– Несут утрату, – заключила Донна.

– Не только в Манхэттене, во всем мире, – Чекерс облизал губы. – В мире много людей, переживающих утрату из-за неудачного заказа.

Донна задумалась.

– Может, лучше сказать, разочаровываются?

– Нет, – отозвался Чекерс, – именно несут утрату. Несомненно.

– Хмм.

Чекерс пристально посмотрел на Донну.

– Люди очень серьезно относятся к еде. Поразительно. А у тебя проницательные уши.

Донна потягивала свой коктейль. От неожиданности она закашлялась.

– Извини, что ты сказал?

Чекерс нахмурился.

– Перестань извиняться, когда я что-то говорю. У тебя проницательные уши, вот и все. Как у эльфа или выдры.

Донна переваривала полученную информацию: ее спутник считал, что она похожа на выдру.

– Ради бога, ты же понимаешь, о чем я! Разве нет?

– Конечно. – Донна заставила себя улыбнуться. В конце концов, Чекерсу шел этот свитер. Еще у него были длинные ноги. – Тебе нравятся эльфы и выдры?

Чекерс уставился на нее.

– Ты ведешь себя как на стандартном свидании.

– Прости, я не поняла…

– Прости, извини, – передразнил Чекерс.

– Мне жаль, я не должна была… – произнесла Донна. Ей хотелось забрать свои слова обратно.

– Обычное начало флирта, – продолжал Чекерс. – Я сказал, что у тебя проницательные уши, как у эльфа или выдры, и тебе тут же понадобилось спросить, нравятся ли мне эти зверюшки. Как будто эльфы и выдры обязательно привлекательные, и это подразумевало бы завуалированный комплимент. Не знаю, как насчет выдр, но я читал книжки, где эльфы были просто отвратительными. Понимаешь? Уродливые эльфы с кривыми ногами. Несмотря на это, я уже сказал, что ты потрясающе выглядишь. Что мне еще добавить?

Донна изумленно выгнула брови.

– Мне кажется, ты собирался сказать что-то еще.

Чекерс засмеялся.

– А ты умная!

Донна узнала несколько фактов. Чекерс родился в Германии, его родители были американскими военнослужащими. Он рос в Вашингтоне, Миннеаполисе, Сан-Диего и Уилинге в Западной Вирджинии. Он работал агентом по найму и ездил на шикарном «плимуте».

– В Манхэттене? – поинтересовалась Донна.

Чекерс заморгал. Он не отрываясь смотрел на шею и грудь Донны. Это был хороший знак. Но, с другой стороны, у него под челюстью был безобразный шрам, видимо от удара ножом.

– Ты допускаешь, – удивился Чекерс, – что «плимут-дастер» будет лучше смотреться на заднем дворе в захолустном городишке в Западной Вирджинии?

– Я не знаю, – смутилась Донна.

– Чего ты действительно не знаешь, это того, что мой «плимут» мурлычет, как котенок. У него восемь цилиндров, удобный салон, и не далее как на прошлой неделе очень важная клиентка сказала, что мой «плимут» – как глоток свежего воздуха среди всех этих лимузинов и кабриолетов. Именно так она и сказала. Глоток воздуха.

– Я не люблю машины, – ответила Донна.

– Я не вожу машину. Я управляю великолепным, скоростным глотком свежего воздуха.

Донна заинтересовалась. Чекерс откинулся на стуле. Их заказ еще не принесли.

– Спорю, что ты девушка совершенно определенного типа! – произнес Чекерс.

– Все мы относимся к какому-нибудь определенному типу, – заметила Донна.

– Спорим, что ты из тех девчонок, которые даже не улыбнутся, если рядом с ними затормозит навороченная тачка и мачо за рулем крикнет: «Эй, секси-мама!».

– Я действительно не улыбнусь.

– Даже если парень наберется смелости и предложит сходить куда-нибудь, ты не улыбнешься. Ты решишь, что он слишком прост для тебя.

– Ты опять угадал, – подтвердила Донна.

Чекерс ударил кулаком по столу. Он выглядел взбешенным.

– Черт возьми! – громко выругался он.

Донна удивилась. Ей казалось, они просто болтают.

– Черт возьми, – возмутился Чекерс, – какого черта вы, женщины, о себе возомнили?

Донна нахмурилась.

– Ты думаешь, любой мужчина размазня? Думаешь, он рад-радешенек разыгрывать с тобой сцену стандартного свидания: повести в ресторан и занимать пустыми разговорами? Боже!

Примадонна и скинхеды обернулись в их сторону.

– Неужели ты не понимаешь? – теперь Чекерс смотрел Донне прямо в глаза. – Неужели не понимаешь, как прекрасно, что парень может крикнуть: «Секси-мама!», потому что ему больше нечего сказать!

Донна во все глаза смотрела на Чекерса. Его лицо, которому так шла улыбка, посерело. Она растерялась и уже решилась уйти, но тут появился Хуан с подносом.

– Приятного аппетита! – улыбнулся он. – Ваш заказ.

– Откуда у тебя шрам на лице?

Чекерс ел форель быстро и сосредоточенно. Он орудовал ножом, как хирург.

– Драка на ножах, – ответил он. – С деревенщиной из Западной Вирджинии.

«Драка на ножах, – подумала Донна. – С этим парнем я домой не поеду».

– А твое имя? – спросила она. – Откуда оно?

Чекерс посмотрел на часы.

– Неплохо. Ты продержалась шестьдесят семь минут, прежде чем спросить.

– Прости, – пробормотала Донна. – Очень странное имя.

В зале играла музыка. Звучала бас-гитара без сопровождения.

– Меня зовут Чекерс, – сказал он, – ничего общего с игрой в шашки. Это имя мне дали родители.

– Они никогда не объясняли, почему? – поинтересовалась Донна.

– Они так захотели. Я не мог на это повлиять.

Донна ела телятину.

– Существуют вещи, которые я могу контролировать, – объяснил Чекерс.

– Например?

– Например, я хочу быть счастлив. Я не хочу понести тяжелую утрату. Я хочу женщину.

«Невероятно», – пронеслось в голове у Донны.

– Поэтому я хотел с тобой встретиться, – объяснил Чекерс, – Ли сказала, что ты красивая. «Отлично! – ответил я. – Женщина – это то, что мне нужно». Понимаешь?

– Ты всегда так разговариваешь? – спросила Донна.

– Ну, перестань! Я, конечно, могу вести себя как на обычном свидании, но, ради бога, посмотри на себя. Посмотри на свои губы и скулы.

– Чекерс, – начала Донна, – пожалуйста…

– Посмотри на эти крохотные морщинки в уголках рта.

Донна покраснела. Женщинам не полагается иметь морщины.

– Они почти невидимы, – продолжал Чекерс. – Они выглядят так… Я не знаю. Кротко, что ли?

– Это правда, – сказал один из скинхедов.

Донна опустила голову. Она отложила вилку с ножом в сторону.

– Пожалуйста, прекрати, – прошептала она, – перестань говорить… о моем лице.

Чекерс наклонил свою голову так, чтобы встретиться с глазами Донны.

– Тогда ты скажи что-нибудь. Такими губами, как у тебя, ты должна говорить прекрасные вещи.

Донна не поднимала головы.

– Мне надо выйти ненадолго.

В туалете Донна представила тех женщин, которые были у Чекерса. Официантки, русалки, доктора философии. Ей было интересно, каковы его губы на вкус, чувствуется ли на них привкус сигарет?

– Попробуй, – сказала она, глядя в зеркало. – Тебе еще только тридцать два. Ну же!

Когда ей было девятнадцать, она встречалась с парнем, которому было почти тридцать. Он обожал парашютный спорт. Донна была всерьез влюблена. Она не понимала его страсти к борьбе с гравитацией и не разделяла любовь к музыке кантри. Она полностью посвятила себя ему, а он дарил ей ирисы в первый день каждого месяца. Донна считала, что он и есть тот мужчина из пророчества мисс Вивиан – мужчина, которому она будет принадлежать. Но ее герой погиб у нее на глазах, погиб ужасно, во время прыжка. Он упал прямо перед Донной.

– Успокойся, – сказала Донна отражению в зеркале, – ему нравятся твои губы. Все хорошо, девочка.

Когда Донна вернулась за столик, оказалось, что она что-то пропустила. Чекерс смеялся. Он разговаривал с официантом Хуаном и безудержно смеялся.

– Что случилось? – спросила она.

– Послушай! – задыхаясь от смеха, сказал Чекерс. Он тяжело дышал. – Повтори, Хуан.

– Стучать по тоске, – сказал Хуан.

Чекерс разразился смехом.

– Точно, – повторил Хуан, – стучать по тоске.

Чекерс вытирал слезы.

– Стучать по доске. Он хочет сказать «стучать по доске», Донна.

– Да, – сказал Хуан, – стучать по тоске.

– Он не может выговорить слово, – хихикал Чекерс, – он все время говорит «тоска». Это из-за акцента.

Донна села за стол. Она хотела сконцентрироваться на Чекерсе, на свидании, попытаться улыбнуться ему. Но Чекерс был занят Хуаном.

– Попробуй еще раз, медленно, – произнес Чекерс. – Сосредоточься.

– Да, – согласился официант.

– Д-о-с-к-а. – Чекерс с ликованием поглядел на Хуана. – Д-о-с-к-а. Д-о-с-к-а.

– Тоска, – произнес Хуан.

– Хватит, Чекерс, – сказала Донна. Ей хотелось закричать.

– Д-о-с-к-а.

– Тоска.

Чекерс потерял самообладание. Он стучал по столу и хохотал. Его смех перешел в визг. Донна видела, как поднимается и опускается его грудная клетка. Люди оборачивались в их сторону.

– Расслабься, Чекерс, – попыталась успокоить его Донна.

– Доска, – обессилено произнес он.

– Тоска, – повторил официант.

Чекерс взвизгнул, его лицо светилось радостью. Он не мог взять себя в руки.

– Перестань, – попросила Донна. Она была напугана. Громкий хохот, как и машины, внушал ей страх.

– О боже, – перевел дух Чекерс.

– Прекрати! – Донна повысила голос. «Ты все разрушаешь, – хотелось ей сказать. – Остановись».

Хуан широко улыбнулся им обоим, очевидно готовый продолжать эту странную игру.

– О боже, – стонал Чекерс, отсылая официанта. – Боже.

Хуан ушел.

– Он не понимает, – глубоко дыша, сказал Чекерс. – «Доска» и «тоска». Он не слышит разницы.

– Это жестоко с твоей стороны – смеяться над ним, – заметила Донна.

Чекерс пришел в себя. Он допил пиво, вторую кружку. Тарелки уже унесли.

– Ты должна была это видеть с самого начала.

Но Донна не видела. Она смотрела на него с негодованием.

Чекерс попытался объяснить.

– Это такое…

Десерта не было. Свеча догорела до половины.

– О чем ты думаешь? – спросил Чекерс.

– Ни о чем.

Донна допила водку. Она думала о том, каково это – лежать под мужчиной, ощущать вес его тела. Она думала о Чарльзе, его книгах и наручниках. Она вспомнила своего парашютиста – как он висел на стропах.

– Ты думаешь, я веду себя странно? – нарушил молчание Чекерс. – Ты считаешь меня странным?

Донна кивнула.

– Ты больше не хочешь меня видеть?

Донна снова кивнула.

– Почему? Из-за того что я смеялся над Хуаном?

Женатая парочка, скинхеды и примадонна исчезли. Музыка стихла. Остался только молодой бухгалтер: он все так же смотрел на сережки в ладони. Снаружи, на Четвертой улице, начинался ноябрь.

– Дело не в этом, – произнесла Донна.

– А в чем тогда? Ты хочешь, чтобы я понес утрату? Ты сама хочешь причинить себе боль?

Донна тяжело вздохнула. В ее вздохе слышалась древняя тоска. «Мужчины, как двери, захлопываются у меня перед носом», – думала она.

– Просто… Не думаю, что я хорошая собеседница для тебя.

– Что с того? – Чекерс выглядел изумленным. – Я один могу поддерживать беседу.

– Извини, но я просто хочу домой.

Чекерс взглянул на Донну. «Флэт Майклз» опустел.

– Я агент по найму, – тихо сказал он. – Каждый день я устраиваю судьбы людей. Не думаешь же ты…

– Я не могу объяснить. – Донна пожала плечами. – Я хочу домой.

На улице было холодно. Листья и обрывки газет, поднятые ветром, кружились в воздухе. Чекерс и Донна шли рядом. Никто не проронил ни слова.

– Тебе не обязательно провожать меня, – сказала Донна.

Чекерс смотрел на небо. Он думал о том, что происходит ночью, когда он один в квартире. Видимо, он ворочался во сне, потому что каждый раз, просыпаясь, оказывался намертво спеленатым простыней.

– Вот станция метро, – указала Донна.

– Моя машина у следующей станции, – произнес он. – «Бродвей-Лафайетт». Пойдем. Пять лишних кварталов в твоей жизни. А потом я исчезну.

Они продолжали идти. Ободранный белый кот наблюдал за ними с карниза крыши. У стены прислонясь к двери, сидел долговязый черноглазый бродяга и настраивал гитару.

– Скоро праздники, – заметил Чекерс.

– Да.

Донна прислушивалась к стуку каблуков по асфальту. Станция метро скрылась из виду.

– Ну, – сказала она. – Спасибо за вечер.

Чекерс кивнул на восток:

– Я припарковался за углом.

Облачка пара поднимались изо рта во время разговора.

Донна протянула руку:

– Рада была познакомиться.

– Одну минуту, – сказал Чекерс. – Подожди всего минуту, не уходи.

В этот момент Донна чувствовала себя отвратительно.

– Чекерс, – остановила она его. – Уже поздно.

Чекерс бежал в сторону машины.

– Одну минуту, – крикнул он, оборачиваясь, и исчез за углом.

«Забудь», – подумала Донна.

Она направилась к подземке, но потом остановилась.

«Нечего и пытаться», – говорила она себе, но с места не трогалась. Она продолжала стоять и смотреть на звезды, которые были всего лишь тусклыми скоплениями газа.

«Изабель где-то там», – думала Донна. Изабель, с ее идеальными икрами, парила вокруг, как навязчивая идея.

«Я ненормальная, – подумала Донна, содрогаясь от холода. – Сумасшедшая без плаща».

– Выкинь это из головы, – произнесла она и направилась к лестнице в подземку.

Позади просигналила машина.

– Хей, детка! – прокричал голос.

Донна обернулась. Темно-синий «плимут-дастер» остановился у обочины в двадцати шагах от нее. Стекло со стороны пассажирского сиденья было опущено, и Донна увидела Чекерса, сидящего за рулем. Он смотрел на нее.

– Эй, секси-мама! – прокричал он.

– Я с тобой не поеду, – заявила Донна.

Чекерс опустил стекло со своей стороны, высунулся наружу и помахал пешеходам.

– Эй! – Чекерс указывал пальцем на Донну. – Кто-нибудь ее видит? Она с кем-то разговаривает?

– Перестань, Чекерс! – Донна сложила руки на груди.

– Она центр Вселенной? – продолжал выкрикивать Чекерс. – Она слово? Она движение?

Две машины остановились – они не могли проехать, так как Чекерс перегородил проезд. Такси и «хонда».

– Уберите его с дороги! – проорал таксист.

– Чекерс! – позвала Донна.

Чекерс снова обратил на нее внимание. Он удивленно раскрыл глаза и поднял брови, посигналил. Чекерс завел двигатель и, как мальчишка, издал боевой клич. Он высунулся в окно со стороны пассажирского сиденья.

– Скажи это, детка! – Чекерс высунул язык, как собака. – У тебя есть глаза и бедра. Понятно, что я хочу сказать, цыпочка?

Донна нахмурилась и показала ему средний палец.

– Уберите этого кретина! – орал таксист. Он сигналил не переставая.

Чекерс облизнулся, делая пригласительный жест.

– Иди сюда, женщина! – прокричал он. – Иди сюда, и давай займемся грязными делишками.

Донна протерла глаза, отбросила с лица волосы. Ее шея покрылась мурашками.

– Ну, давай же! – сказал Чекерс.

– Ты задерживаешь движение, – предупредила Донна.

Под землей послышалось громыхание приближающегося поезда. Чекерс ткнул пальцем себе в грудь.

– Иди к машине любви, – обратился он к Донне. – Папочка Чекерс сделает тебя женщиной.

– Ты болен, – отрезала Донна.

Водитель «хонды» вылез из машины. Он был разъярен. Это был бизнесмен в костюме с галстуком.

– В чем дело? – вмешался он.

– Папочка Чекерс задаст тебе жару! – прокричал Чекерс.

Донна вздохнула. Ей тридцать два, у нее узкое платье, мурашки по всему телу и дорогая помада. Она торговала недвижимостью, любила детей и голосовала на выборах.

– Иди скорее, – тихо произнес Чекерс, протягивая к ней руку. – Ты не слушаешься папочку? Сейчас же иди сюда, маленькая девочка!

Мужчина в галстуке заглянул в «плимут» со стороны водительского сиденья.

– В чем дело? – повторил он.

Чекерс как будто не заметил. Он протягивал руку к Донне.

– Скорее, – прошептал он.

Донна улыбнулась.