Текст книги "Моя команда"

Автор книги: Дэвид Роберт Джозеф Бэкхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)

– Не раньше чем через миллион лет.

Никогда не забуду этого чувства победы, завоеванной в футболке «Юнайтед». Значит, через миллион лет? Я ушел меньше чем через пять недель.

В середине мая, после окончания сезона, произошли два события. Первое состояло в следующем: генеральный директор клуба «Манчестер Юнайтед», Питер Кенион, заявил, что если кто-либо проявит интерес ко мне и предложит достаточную сумму денег, клуб готов обдумать вопрос о моей продаже. Я знаю, как выглядят фразы, вырванные из контекста, но для меня подобное заявление прозвучало весьма неприятно. Я не хотел уходить. За год до этого Питер напрямую задал мне со ответствующий вопрос, и с того времени я не изменил своей точки зрения. Думается, я знал, какие чувства питает ко мне отец-командир, но все-таки даже в этих условиях сохранял убежденность, что все недоразумения, возникшие между нами, можно выяснить, пока клуб все еще хочет видеть меня в своих рядах. Теперь такое заявление ответственного руководителя не говорило о том, что у администрации сохранилось подобное желание. 14 мая передо мной положили новый контракт с клубом «Манчестер Юнайтед». Я знаю, что некоторые болельщики, вероятно, подумают в этом месте: «Ну, что ж, если ты действительно желал оставаться на «Олд Траффорде», то почему тогда просто не подписал его?» Возможно, именно так рассуждал и наш шеф.

Моя предыдущая договоренность с клубом, согласованная за год с небольшим до этого, потребовала полутора лет выяснений, уточнений и разбирательств. Клуб был очень честен и открыт в своих деловых отношениях со мной по данной сделке. Теперь вдруг мне предложили совершенно новый контракт, как будто хотели сказать: подпиши это или забудь обо всем. Несмотря на то, о чем в то время некоторые говорили или писали в данной связи, мое будущее в «Юнайтед» никогда не определялось деньгами. Как факт, этот новый контракт предусматривал повышение оплаты. Помню, как я беседовал с отцом о своих чувствах по этому поводу:

– Единственная причина, по которой я могу когда-либо покинуть «Юнайтед», состоит в том, что я не буду уверен в заинтересованности во мне клуба. Так вот, теперь у меня такое чувство, словно мое присутствие в клубе действительно никак не беспокоит руководство.

Это был не тот момент, чтобы сидеть дома и ждать у моря погоды, ждать, каким образом повернется дело.

И это была не та ситуация, когда я держал все под контролем. В составе сборной Англии мне предстояло выехать в Южную Африку для участия в товарищеском матче с их командой. Это путешествие закончилось совсем другой поездкой – в санитарной машине, после того как я в начале игры сломал кость руки. Затем я появился дома и спешно упаковал вещи, чтобы отправиться на наш уже обычный летний отдых в Штатах. Постоянные разъезды были в целом правильным решением – именно тем, чего мне в то время хотелось. Я не знал, каким образом себя вести: сегодня я чувствовал, что мне пришло время расстаться с «Юнайтед», а завтра казалось, что все может еще устроиться, и я смогу остаться. Тони Стивенс держал меня в курсе того, что происходило тем временем в Англии. Он всегда поддерживал хорошие отношения с персоналом «Юнайтед» (не считая отца-командира), и обе стороны проявляли взаимную честность, информируя друг друга о происходящих событиях. Клуб вел переговоры обо мне с крупнейшими клубами Испании и Италии. То же делал и мой агент.

Что касается меня, подписание новой договоренности с «Юнайтед» пока еще было возможным. Чаще у меня выпадали такие дни, когда, несмотря на разные обстоятельства, мне все-таки хотелось поступить именно так. Благодаря этому последующий поворот событий в еще большей степени оказался для меня громом среди ясного неба. В Штатах мы остановились на курорте посреди пустыни, чтобы отдохнуть от всего этого. Однажды утром я обнаружил на своем мобильном телефоне сообщение от Дэйва Гарднера: «Слышал ли ты, о чем сообщают в новостях? Тебя это устраивает?»

Я знал, что все то время, пока мы были в отъезде, в СМИ ходили разные истории, утверждавшие, что я крутился везде, где только можно, пытаясь выглядеть страшно занятым и создавая себе имя в Америке. Я предполагал, что Дэйв говорит именно об этой ерундистике, и послал ему в ответ следующий текст: «Ага, все прекрасно. Не волнуйся насчет этого».

Несколько минут спустя на телефоне был Тони рассказавший мне все как есть. Эта история оказалась и для него полным сюрпризом. Мы знали – каждый знал – что «Барселона» является одним из клубов, заинтересованных в подписании контракта со мной, и что один из кандидатов на президентских выборах, происходивших на «Ноу Камп», прямо обещал перетащить меня в Испанию, если он победит. Тем не менее, от такого заявления была огромная дистанция до пресс-релиза выпущенного «Манчестером Юнайтед», который Тони дословно прочитал мне вслух по телефону:

«Клуб «Манчестер Юнайтед» подтверждает, что должностные лица клуба встретились с Жоаном Лапортой, ведущим кандидатом на пост президента клуба «Барселона». Эти встречи закончились предложением, сделанным по поводу перехода Дэвида Бекхэма в «Барселону». Указанное предложение сопряжено с целым рядом условий и требует как избрания в воскресенье, 15 июня, г-на Лапорты президентом клуба, так и достижения впоследствии клубом «Барселона» соглашения с Дэвидом Бекхэмом по поводу его персонального контракта. Клуб «Манчестер Юнайтед» настоящим подтверждает, что в случае, если все перечисленные условия будут соблюдены, упомянутое предложение было бы приемлемым».

Я не мог поверить услышанному. Ни единого слова от отца-командира или от кого-либо в клубе – и это после двенадцати лет, проведенных в «Юнайтед»! Только сухое, голое заявление, датированное 10 июня: мы продаем его. Г-н Лапорта, при всем уважении к нему, даже не являлся президентом, но дело было сделано. Похоже, они не могли дождаться, чтобы сговориться по поводу меня. Возможно, они считали, что перед выборами президента я стоил больше денег, чем буду стоить после них. Словом, выслушав указанный текст, я только и сделал, что сел на пол прямо там, где стоял. Я был страшно зол. Эта новость мне крайне не понравилась, а уж то, каким образом я узнал о ней, спустя некоторое время после всего остального мира, было просто оскорбительным. Мы с Тони поговорили о том, что нам следует сказать и что сделать. Позже в этот же день агентство SFX опубликовало от моего имени следующее заявление:

«Дэвид весьма разочарован и удивлен, узнав об указанном заявлении, и считает, что его использовали как заложника в политических играх вокруг выборов президента «Барселоны». У советников Дэвида нет никаких планов встречаться с г-ном Лапортой или его представителями».

Теперь я уже знаю, что «Манчестер Юнайтед» сожалеет о том, какой способ был выбран с целью сделать информацию о «Барселоне» широко известной. Клуб находился тогда под давлением, причем как со стороны СМИ, так и собственных биржевых маклеров. Ведь если происходило что-либо существенное в плане финансов, то они должны были дать знать об этом лондонскому Сити. Однако, если говорить обо мне, суть была вовсе не здесь. Я ведь только что услышал правду, не так ли? И какой же она оказалась? Меня не просто выставили на продажу, а довезли на тележке до самой кассы. Что-то внутри меня необратимо сдвинулось. В ходе всего сезона я питал всяческие сомнения насчет своих отношений со старшим тренером «Манчестер Юнайтед». Но теперь впервые надломилось нечто иное, мои отношения с клубом, и от этого сердце буквально разрывалось. Мне надлежало теперь серьезно задуматься о том, чтобы начать карьеру вдали от «Олд Траффорда» – и это после того, как я всю свою жизнь считал выступления за «Юнайтед» единственным, что мне хотелось делать.

«Барселона» – великий клуб. Это касается его истории, традиций, игроков – вообще всего. Меня здесь чтили, хотели видеть в своих рядах. Точно такое же уважительное отношение к себе я чувствовал и в тех случаях, когда слышал о двух знаменитых итальянских клубах, которые тоже интересовались мной. Тем не менее, как только я понял, что покинуть «Олд Траффорд», то глубоко в душе видел лишь один клуб, куда меня действительно тянуло. Клуб, столь же великий, как «Юнайтед», и за долгие годы добившийся еще более впечатляющих успехов. Команда, куда на сегодняшний день входили некоторые из числа лучших мастеров кожаного мяча на планете. Словом, с чисто футбольной точки зрения для меня существовал только один вариант. Это стало еще более очевидным с того момента, когда президент этого клуба, Флорентино Перес, дал нам знать, что проявляет интерес ко мне. Речь, понятное дело, шла исключительно о мадридском «Реале».

Впрочем, данное решение не являлось чисто футбольным. Имелось еще очень много факторов, о которых следовало подумать. Ведь это была настолько огромная перемена в нашей жизни – для меня, Виктории и мальчиков, – что на первых порах нам было трудно даже пытаться разобраться, с чего начать обдумывание данной проблемы. Для Виктории, имевшей собственную карьеру, это был первый случай, когда столь важное и многостороннее решение принималось так быстро, почти экспромтом, да еще и вызывало у нее в душе такое чувство, будто она не в состоянии охватить его, рассмотреть с разных сторон и пощупать руками. Для мальчиков оно означало полное изменение всего, что было им знакомо. Для всех нас оно означало новый язык, новую культуру, новую жизнь. Мы много разговаривали на эту тему друг с другом, с нашими близкими, родственниками и друзьями. Но можно вести сколько угодно разговоров, а картина от этого все равно никак не становится более ясной. Было, правда, в этом деле одно соображение, где я испытывал абсолютную уверенность: если я не переезжаю вместе со своей семьей, то я никуда не переезжаю вообще. А пока мы возвратились в Англию, чтобы затем, проведя там несколько дней, снова улететь – на сей раз нас ждал Дальний Восток и рекламное турне, запланированное много месяцев назад. Я был настроен принять окончательное решение, прежде чем сбежать на другую сторону земного шара.

Воскресенье, 15 июня в нашем доме в Соубриджу-орсе. Много солнца, и просто идеальный день для семейного барбекю. На него собрались буквально все, чтобы помочь нам сделать самый трудный выбор, перед которым нам когда-либо приходилось стоять. Оставаться в Манчестере и подписать здесь этот новый контракт? Или покинуть Англию? Но куда? Получилось так, что в этот же самый день «Барселона» выбирала себе президента. Первое, что мне требовалось сделать, – это переговорить с «Юнайтед». Я знал, что отец-командир находится где-то далеко, в отпуске, так что я позвонил Питеру Кениону. Мне необходимо было знать, причем совершенно точно, на каком я сейчас свете. Я спросил у него, как клуб оценивает сложившуюся ситуацию и что думает на ее счет шеф.

– Знаете ли, Дэвид, если быть с вами честным, то нам кажется, что отношения между вами и старшим тренером уже никогда не смогут быть снова такими же, как прежде, – сказал Питер.

Когда я спросил, какова его собственная позиция, он, как мне показалось, опасался сказать что-нибудь лишнее или связать себя словом. Тогда я задал вопрос, как бы поступил он, будучи на моем месте.

– Глядя на все это, я бы сказал, что вы провели здесь много прекрасных лет, но если вам подворачивается что-либо другое, то это вполне может оказаться для вас замечательной перспективой.

Я услышал именно то, что ожидал услышать. Даже если это были совсем не те слова – мол, «Юнайтед» хочет, чтобы вы, Дэвид, остались. В ответ я сказал:

– Теперь, когда я знаю, каковы чувства старшего тренера, и услышал, что говорите мне вы, для меня, пожалуй, настало время подумать насчет какого-нибудь другого места для себя.

Фактически я ведь не сделал резких движений, не сказал конкретно: я ухожу. Но м-р Кенион все равно поблагодарил меня за то, что я сделал в «Манчестер Юнайтед». Я чувствовал, что у клуба мнение сложилось окончательно. Теперь это должно было произойти и у меня.

Я помогал домашним в подготовке к барбекю, а затем, приблизительно час спустя, позвонил по телефону президенту «Реала» Флорентино Пересу. Хотя Тони Стивенс уже встречался раньше с сеньором Пересом, я сам разговаривал с ним в первый раз. Это был канун их очередного матча, поскольку в Испании сезон еще не завершился. Я знал, что у сына сеньора Переса проблемы со здоровьем, и хотел пожелать ему скорейшего выздоровления. А еще я воспользовался возможностью и пожелал «Реалу» удачи в предстоящей встрече – на чужом стадионе, но с местным конкурентом, мадридской командой «Атлетико», причем в непростой для всех ситуации. От этой игры многое зависело. Перед «Атлетико» стояла угроза вылететь в низшую лигу. А мадридский «Реал» должен был победить, чтобы оставить себе шанс обойти другой «Реал», из Сосьедада, в борьбе за звание чемпиона. Словом, встреча с «Атлетико» была очень важной и ответственной, и я испытывал некоторое смущение от того, что все эти слухи и предположения о моем переходе могут отвлечь клуб от указанного матча. Однако прежде чем принимать любое решение, я, тем не менее, считал нужным переговорить с сеньором Пересом. А он захотел прежде всего узнать, каково сейчас мое положение.

– В настоящее время я все еще являюсь игроком «Манчестер Юнайтед», и пока я улаживаю здесь свои дела, было бы неправильным говорить о переходе в «Реал».

Оказывается, «Реал» уже подготовил свой контракт, а «Юнайтед» готов разговаривать по поводу меня. Он – просто замечательный человек, этот сеньор Перес. Он полон мощи, но в нем нет ничего шумного или чрезмерного. Он внушает желание слушать себя. Таким же он был и в этот день, даже через переводчика:

– Понимаю вас. А теперь я хочу, Дэвид, сказать вам единственное – если вы приедете в Мадрид, то никогда не пожалеете об этом. Мы не хотим иметь вас здесь ради рекламы или, чтобы лучше продавать футболки. Я считаю вас одним из лучших игроков в мире, и мы полагаем, что вы сможете сделать нашу команду еще лучшей, – сказал он.

Прежде чем положить трубку, я уже знал, что должен теперь делать футболист Дэвид Бекхэм. Но предстояло еще принять важнейшее семейное решение, и после барбекю мы говорили об этом в течение многих часов. Некоторое время с нами находился и Тони.

Он разговаривал с мамой, а затем, немного погодя, беседовал по телефону и с папой. Потом мой друг и вездесущий агент объяснил ситуацию родителям Виктории и ее родителям. Наконец, он обратился к нам:

– Вы знаете все варианты. Оставаться в «Юнайтед», перебраться в Мадрид, перейти в один из других клубов, которые проявляют заинтересованность в вас. Вам не надо думать о деталях – о контрактах, деньгах или о чем-нибудь еще. Вы с Викторией должны только решить, что будет лучше для вашей семьи. Вам следует только определиться, а уж мы постараемся действовать так, чтобы это действительно произошло, и побыстрее.

В течение последующего долгого вечера те вещи, которые казались нам страшными, когда мы думали о них в первый раз, – отъезд из Англии, необходимость осваиваться в новой стране, изучение нового языка – стали выглядеть реальнее. Меня настолько воодушевляла мысль о Мадриде как футбольном клубе, что мне было куда легче воодушевиться Мадридом как городом и Мадридом как образом жизни. Виктория не располагала подобным стимулом, который мог бы подтолкнуть ее к переезду, но ей хватало храбрости, а у нас с ней хватало честности в отношениях друг с другом, чтобы признать – да, именно так нам и следует поступить. А если мы будем действовать сообща и останемся вместе, то такой переезд может стать для всех нас чем-то великим и прекрасным. За последний год она много пережила рядом со мной и знала, насколько несчастным я себя чувствовал из-за того, что в Манчестере все пошло наперекосяк. Кроме всего, Виктория идеально разобралась в ситуации:

– Похоже, в «Юнайтед» тебя не хотят. А в «Реале» сказали, что хотят. Идем дальше. Ты хочешь играть у них. Я и мальчики хотим быть с тобой. Значит, давай те поедем.

Было два часа ночи, когда я позвонил Тони:

– Мадридский «Реал», – только и сказал я.

Вот так вот просто.

Да, для меня это было просто. Мы с Викторией в любом случае покидали страну во вторник вечером и отправлялись в Японию, а «Реал» должен был сосредоточиться на испанской лиге. В воскресенье вечером они разгромили «Атлетико» 4:0, а «Реал» Сосьедад проиграл 2:3 «Сельте» Виго. Теперь им требовалась победа на «Бернабеу» в следующее воскресенье – и они становились чемпионами Испании в двадцать девятый раз. Тони хотел согласовать сделку (по крайней мере, в общих чертах), до того как мы вылетим на Дальний Восток. Пришло время положить конец всяким пересудам, предположениям и спекуляциям. Легче сказать, чем сделать. Я знаю, как много пришлось поработать за оставшиеся сорок восемь часов моему адвокату Эндрю, моему бухгалтеру Чарлзу, а также Тони, Сэму и остальным членам моей команды из агентства SFX. Да и людям с мадридской стороны, которым надо было вдобавок прийти к соглашению с правлением «Юнайтед», тоже досталось. Помогло то, что подписание контракта с «Реалом» происходит весьма просто – каждый игрок должен приложить руку почти в одних и тех же местах документа, причем немногих. Ты согласовываешь зарплату и разделение новых прав на твое визуальное изображение в соотношении 50/50. Поспособствовало и еще одно обстоятельство – они доверяли нам в достаточной степени, чтобы провести все переговоры, не привлекая агента. Тем не менее, имелись и разные нюансы, которые всегда всплывают в такой непростой операции всегда: например, достижение любого соглашения никак не облегчается, когда при этом используются два разных языка. В конце концов, к вечеру во вторник, 17 июня оплата за мой переход, комиссионные за трансферт и мой контракт были в принципе согласованы. Мы с Викторией уже находились в аэропорту и двигались из общего зала к выходу в зал для пассажиров нашего рейса, когда позвонил Тони: – Все прекрасно. Держу пари, что прямо сейчас там на вас нацелены камеры, верно?

Еще как! А мы тем временем спешили по коридору.

– Ничего страшного, только вы с Викторией должны понимать, что они снимают кадры – первые кадры – того, как вы вместе шагаете в новое приключение и в новый мир. А здесь все согласовано. Желаю вам хорошо провести время.

Я прошептал Виктории:

– Всё сделано.

И внезапно нахмуренные брови людей, спешивших на свой самолет, разгладились благодаря широким улыбкам – от уха до уха. У нас были билеты до Токио, но мы знали, что в этот момент перед нами открывается совершенно новая глава нашей жизни.

Турне получилось очень интересным – съемки нескольких телевизионных реклам, сеансы фотосъемки, встречи со спонсорами и выступления перед публикой в Японии, Таиланде, Малайзии и Вьетнаме. Люди с нетерпением ждали нашего появления, и к тому времени, когда самолет приземлился в Токио, в новостях уже поднялся шум по поводу моего перехода в мадридский «Реал». В Англии мы все еще не понимаем, какую страсть питают на Дальнем Востоке к футболу. А здесь мы с Викторией были страшно заняты. Организаторы учли и расписали, как нам казалось, буквально каждую минутку. Но прием, который нам оказывали всюду, и тот факт, что мы с Викторией наслаждались происходящим вместе, сделали эту поездку чем-то большим, нежели просто мимолетным рабочим визитом. В Англии Виктория выглядела напряженной, пока многие вопросы оставались нерешенными и у нее отсутствовало чувство уверенности. Теперь, когда все было улажено, она позволила себе просто получать удовольствие и радоваться жизни (почти в такой же степени, как я), полная волнующего ожидания того, что ожидало нас впереди.

Все случилось так быстро! Я чувствовал себя так, словно большую часть месяца бежал рядом с самим собой, стараясь только не отставать от тех событий, которые происходили с нами. Так уж устроена моя жизнь – переключаешься на следующее приключение настолько быстро, что никогда не остается времени толком разобраться в том, которое сию минуту закончилось. Тем не менее, однажды в Таиланде темп моей жизни внезапно чуть-чуть замедлился и образовалась пауза, достаточно долгая для того, чтобы я мог повнимательнее приглядеться к самым главным вещам в жизни. Но ведь когда находишь время задать самому себе по-настоящему важные вопросы, они всегда оказываются одними и теми же: «Кто ты такой? Где ты был? Куда направляешься?»

В один действительно прекрасный день мы проводили время на пляже близ Хуа Хин, снимая клипы и делая рекламные фото для японского спонсора, фирмы ТВС. Все это происходило в очень красивом окружении – бледный молочный свет солнца, погруженного в дымку, небольшие виллы местного курорта, гроздьями рассыпанные среди пальм вдали от променада, песок, простирающийся вдаль, куда-то в бирюзово-зеленоватую воду и настолько чистый, что невозможно сказать, где заканчивается пляж и начинается море. Для нас развесили гамаки, чтобы мы могли побездельничать в паузах между отдельными сеансами съемок, наблюдая между делом за операторами, осветителями и прочим персоналом, которые носились, как угорелые, словно бы стараясь убедить друг друга, а также любого из числа тех, кто мог это увидеть, что они действительно вкалывают, не жалея сил. На съемках всегда бывает так, что чем больше времени прошло, тем меньше его осталось и тем сильнее хочется втиснуть в оставшиеся часы все недоделанное. В результате из-за спешки и усталости люди становятся взвинченными и несколько обидчивыми. Но не очень.

И вот для съемок чуть ли не последних на сегодня кадров мы спустились прямо на пляж. В ту же секунду рядом с нами появились восемь тайских мальчишек в возрасте приблизительно по девять-десять лет, которые до этого где-то прятались в ожидании главного для них момента на этот день (как потом оказалось, и для меня тоже). Мы снимали эпизод, где я играл с ними в футбол, – никаких ворот, никаких голов, мы просто гоняемся друг за другом по песку. Из инвентаря был только какой-то совсем уж невзрачный старый мяч. Режиссер сказал:

– Вы просто играйте, а оператор с камерой будет изо всех сил стараться не отставать от вас.

На меня и этих пацанов надели только шорты. На ногах у нас не было ничего, чтобы не портить ощущение контакта с песком и мячом, и мы просто носились взад и вперед, то посылая мяч друг другу, то стараясь обвести кого-то или отобрать у него мяч. Я делал маленькие финты, всего лишь одно-два касания, – и сразу легкий пас ближайшему к тебе парнишке, который в этот момент становился как бы игроком из твоей команды. И вот сейчас, уже в конце дня, под дуновениями теплого бриза я вдруг почувствовал себя так, словно взлетел высоко над побережьем и смотрю на все происходящее как бы со стороны. Ведь по возрасту я вполне мог быть отцом любого из этих мальчишек. И любой из них мог быть мною – взмокшим от пота подростком, у которого капало даже с бровей и висков, но который, тем не менее, неутомимо носился по полю на «Чейз Лейн Парке», сражаясь пять на пять. Они малость умели играть, эти тайские парнишки. А я вдруг понял, что сейчас в первый раз имею дело с мячом, после того как схлопотал травму в матче против сборной Южной Африки в Дурбане. Мы вовсе не старались облегчить задачу парню с видеокамерой и напрочь забыли о нем, погрузившись в игру, как это всегда бывает с мальчиками.

Вернувшись в тот вечер к себе в отель, мы поели и тут же легли. Думаю, моему организму просто хотелось доспать то, чего ему не удалось из-за постоянных разъездов. Как долго я спал? Два часа? Три? Когда мои глаза широко открылись, кругом было темно. Виктория крепко спала около меня. Разбудил меня не какой-нибудь шум или приснившийся сон. Я полежал неподвижно парочку минут, ожидая, что вот-вот снова уплыву в ночь – уже до самого утра. Но этого не происходило, будто меня мучили какие-то мысли. Но нет – просто мои биологические часы вдруг решили, что сейчас самое время бодрствовать. Спорить тут бессмысленно. Я понемногу начал различать комнату и мебель вокруг. Потом тихонько выскользнул из-под сетки против комаров и москитов и прошел в ванную. Там нашлась бутылка воды, и я пошлепал обратно, ощущая под босыми ногами прохладный деревянный пол.

Думается, Виктория вряд ли была бы в восторге, если бы я стал ее трясти, чтобы разбудить и потрепаться. Телевизор стоял достаточно далеко от ее кровати, и я подумал: если убавить звук, он не должен ее потревожить. Я пошарил рукой по низкому серванту, пока не наткнулся на дистанционный пульт. Потом тихо перенес стул через комнату и поставил его совсем близко, в ярде или полутора от экрана, включил телевизор и откинулся на спинку стула.

Сначала раздался щелчок от легкого электрического разряда, а затем на поверхности экрана стала проявляться и плавать картинка. И по мере того как в этой темной комнате на другом конце планеты изображение на экране делалось более четким, я все шире открывал рот, пока челюсть у меня не отвисла окончательно. Что это? Я вижу ту же самую команду в чисто белой форме. Их соперники одеты в футболки с красными и белыми полосами. Я смотрю с некоторым подозрением, стараясь узнать отдельных игроков. Ну да, вот же Луиш Фигу. Это мадридский «Реал». Узнаю я и Зидана, который дает острый пас вперед ярдов на десять – прямо в штрафную площадку, за спину защитнику и на ход Роналдо, забегающему туда по дуге. Пас настолько выверен, что этому футболисту даже не приходится ломать ритм своих широких шагов. И перед первым касанием мяча ему ни к чему долго размышлять, поскольку его первое касание – это сразу удар в рамку с пятнадцати ярдов, мимо вратаря, в дальний угол. А Роберт Карлос уже тут как тут – и вспрыгивает земляку на спину. На экране появляется надпись:

«Реал» Мадрид 3 – «Атлетико» Бильбао 1.

Очень хорошо – у меня как раз вырублен звук.

И только теперь я до конца понимаю, насколько мне повезло. Я смотрю, как «Реал» держит у себя мяч по несколько минут подряд, обмениваясь точными пасами между своими игроками, ловко уворачиваясь от слишком резких попыток отобрать у них мяч и без проблем доигрывая те двадцать минут, которые остаются до конца. На расстоянии в тысячи миль от меня «Реал» выигрывает чемпионат испанской лиги – прямо сейчас, у меня на глазах. Из-за разницы во времени я у себя глухой ночью вижу это живьем, в прямом эфире. Раздается финальный свисток – и начинается настоящий праздник. С трибун взмывают и низвергаются вниз серпантин и конфетти, над Мадридом вспыхивают и шумно лопаются огни фейерверка. Внезапно прожектора гаснут, все становится непроницаемо черным – на мгновение я даже думаю, что у меня какой-то непорядок с телевизором, – а затем яркие лучи вырывают из тьмы игроков «Реала», и все они в футболках, таких же белых, как их форма, но на сей раз с надписями: Campeones 29. Они несут трофей – их трофей, их кубок – вдоль боковой линии, танцуя вокруг него и обходя таким образом все четыре угла «Бернабеу».

Я наблюдаю за этим, затаив дыхание. Нет, я буквально задыхаюсь и ловлю воздух при виде этого зрелища. Задыхаюсь при виде моего будущего. Я смотрю в сторону, через всю комнату и с трудом могу различить только силуэт Виктории, свернувшейся под покрывалом, – моя жена еще крепко спит. Нет никакой нужды будить ее, даже ради этого. Достаточно скоро мы и так там окажемся.

Я сижу один, подтянув колени к подбородку и сжавшись в комок на своем стуле перед телевизором, поскольку ближе к утру воздух становится прохладнее. Я немного дрожу, но все равно знаю, что на лице у меня блуждает широкая-преширокая улыбка. Вот он я – мальчик из Чингфорда. Рожденный и взращенный в «Юнайтед». А теперь собирающийся играть в мадридском «Реале».