Текст книги "Крайние меры"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– А по-моему, они очень напоминают представителей шоу-бизнеса. Но дело даже не в этом. Репутация теперь не определяется личной жизнью, только общественной деятельностью. Стоит мне обвинить отца и остальных в гомосексуализме, и меня сочтут тупой фанатичкой. Подобного рода обвинение не только нелепо, но и дурно пахнет.

– А что, если сексуальные пристрастия скомпрометировали этих людей в другом смысле? – не сдавался Деннинг. – Ведь в пятидесятых это было бы весьма серьезное обвинение. Что, если они стали объектами шантажа?

– Для кого? Для Советов? Но в этом случае шантаж не возымел должного действия. Мой отец и его коллеги относились к Советскому Союзу более чем жестко. Если кого и подозревать в симпатиях к Советам, так это тебя.

Лицо Деннинга из красного стало багровым.

– Возможно, кому-то обвинение в гомосексуализме и могло бы нанести ущерб, но только не моему отцу.

– Почему?

– Он, если можно так сказать, асексуален. Смолоду не интересовался сексом ни в каких его проявлениях. Мама как-то призналась мне, что они вступили в «супружеские отношения», как она это называла, один-единственный раз – в ночь моего зачатия. Опасаясь за свою карьеру и учитывая репрессивный характер сороковых – пятидесятых годов, он не мог позволить себе завести любовницу, не говоря уже о связях с мужчинами. Отца волновала только карьера. Честолюбие заменило ему любовницу. Очень хорошо о людях типа моего папочки сказал Генри Киссинджер: «Ничто не возбуждает сильнее, чем власть». – Миссис Пейдж перевела взгляд на Питтмана и добавила: – Надеюсь, вы понимаете, насколько бессмысленна атака на моего отца в плане его сексуальных пристрастий?

– Пожалуй, – ответил Питтман. – И тем не менее он уязвим и знает об этом. У «Больших советников» есть какая-то тайна, и, чтобы сохранить ее, они готовы на все.

– Тайна?

– Связанная со школой, в которой они учились, с Академией Гроллье.

– Совсем забыл сообщить тебе, Вивиан, что один из учителей склонял учеников к половым контактам.

– С этим все, – оборвала его миссис Пейдж.

– Но дело не только в сексе, – возразил Питтман. – Мы не знаем, каким образом, но...

– Миссис Пейдж, вы никогда не слышали о некоем Данкане Клайне? – поинтересовалась Джилл.

– Данкан Клайн? – Миссис Пейдж запрокинула голову и уставилась в потолок, но после некоторого раздумья ответила: – Нет, что-то не припомню.

– Он учил вашего отца и его друзей в Академии Гроллье.

– Некто, вероятно, Данкан Клайн, – вмешался Деннинг, – посетил летом 1952 года Госдепартамент, чем поверг в шок твоего отца и его друзей. Они провели встречу с посетителем за закрытыми дверями, как бывает в кризисной ситуации.

– В чем же суть этой ситуации?

– Не знаю, но, по-моему, произошло что-то из ряда вон выходящее.

Миссис Пейдж напряглась, отчего кожа на скулах натянулась еще сильнее.

– Не думаю, что это было как-то связано с Академией Гроллье. Отец проявлял исключительную лояльность по отношению к бывшей школе. Делал щедрые взносы в фонд выпускников. Когда, вы говорите, этот человек явился к отцу? Летом 1952-го? Отец был тогда в прекрасном настроении. Он не сомневался, что Эйзенхауэр, которого выдвинули кандидатом в президенты от республиканской партии, одолеет Стивенсона.

– Я все это уже сказал репортерам, – заметил Деннинг.

Глаза миссис Пейдж гневно сверкнули.

– Позволь мне закончить. Отец и его друзья из кожи вон лезли, чтобы войти в доверие к людям Эйзенхауэра. В ноябре Эйзенхауэр победил. Объявив о своей лояльности по отношению к генералу еще до победы, отец и его друзья получили немалую выгоду. Весь ноябрь и декабрь, вплоть до инаугурации в январе, они старались завоевать благосклонность вновь избранного президента и преуспели в этом, после чего последовали многочисленные повышения по службе. Очень скоро группа, к которой принадлежал отец, практически стала контролировать все важные внешнеполитические посты в правительстве. С этого и начался миф о «Больших советниках». После выборов они включились в активную работу в команде Эйзенхауэра и с самим генералом. Я была поражена, узнав, что они взяли отпуск и собираются провести встречу в стенах Академии Гроллье. Вот как они любили свою школу. А вы говорите о каких-то сексуальных домогательствах.

– Но не исключено, что они рады были ублажить Данкана Клайна, – стоял на своем Деннинг.

– Хватит об этом, Брэдфорд! – заявила миссис Пейдж. – Зачем напрасно тратить время? Отец искусный дипломат. Он обернет все эти обвинения в свою пользу, изобразит из себя невинную жертву сексуального маньяка и только вызовет сочувствие.

– Именно это мы говорили Брэдфорду совсем недавно, – произнесла Джилл. – Но есть какая-то тайна, и, чтобы сохранить ее, «Большие советники» идут на крайние меры. И тайна эта, бесспорно, связана со школой.

– Идут на крайние меры? – задумчиво повторила миссис Пейдж. – Откуда вам это известно?

Джилл не знала, что ответить.

– Из надежных источников, от людей, которых мы интервьюировали, – пришел на выручку Питтман.

– Кого именно?

– Я не могу называть их имена. Дал слово сохранить анонимность.

Миссис Пейдж с безнадежным видом махнула рукой.

– В таком случае эта информация бесполезна для вас так же, как и для меня. Что я могу вам сказать, если не знаю, какое отношение имеют ваши источники информации к моему отцу и как могу их использовать в своих интересах?

– Слово «снег» ничего вам не говорит? – спросил Питтман. – Последними словами Миллгейта перед смертью были: «Данкан. Снег».

– Вы хотели сказать, перед убийством? – уточнила миссис Пейдж.

Питтман кивнул, ожидая ответа.

– Нет, – произнесла миссис Пейдж. – Не имею ни малейшего представления. – Она внимательно посмотрела сначала на Питтмана, потом на Джилл и, наконец, на Деннинга. – Это все? Или еще есть проблемы, ради которых вы пожаловали ко мне? Если нет, то вечер, можно сказать, прошел впустую.

– Миллгейт, – неожиданно бросил Деннинг.

Все с удивлением посмотрели на него.

– Прошу прощения, я не совсем поняла, – произнесла миссис Пейдж.

– Миллгейт. – Деннинг уставился на Питтмана. – Вы упомянули Джонатана Миллгейта.

– Брэдфорд, не спятил ли ты? – поинтересовалась миссис Пейдж.

Деннинг неожиданно ткнул пальцем в Питтмана.

– Наконец-то я вспомнил, где видел вас раньше.

Питтман похолодел.

– Вы никакой не Лестер Кинг, или как вы там себя назвали! Вы Мэтью Питтман! Мы встречались несколько лет тому назад! И я видел десятки ваших фотографий в газетах! На них вы с усами и... Это вас полиция разыскивает за убийство Джонатана Миллгейта!

– Брэдфорд! Что ты несешь! – воскликнула миссис Пейдж.

– Да, да, это он! – завизжал Деннинг. – Есть в этом доме газета? Я докажу! Я покажу тебе снимки! Этот тип убил Джонатана Миллгейта!

– Абсурд, – произнес Питтман. – Если бы я убил этого человека, то не пришел бы сюда.

Отворилась дверь, и с грозным видом возник слуга.

– Миссис Пейдж, я услыхал громкие голоса. Что случилось?

– Джордж, звоните в полицию! – завопил Деннинг.

– В полицию, сэр? – Джордж ушам своим не поверил и посмотрел на хозяйку.

– Брэдфорд, ты понимаешь, что говоришь? – вскричала миссис Пейдж.

– Быстрее! Пока он нас всех не прикончил!

Питтман поднялся. Деннинг съежился от ужаса.

– Деннинг, вам нельзя пить. Вы потом плохо соображаете. – И он обратился к миссис Пейдж: – Весьма сожалею о случившемся. Тысячи извинений за причиненное беспокойство. И спасибо за то, что согласились поговорить с нами.

Джилл тоже поднялась.

– Не смеем злоупотреблять вашим терпением.

Уже направляясь к дверям, Питтман сказал:

– Бесполезно продолжать разговор, пока Брэдфорд в таком состоянии.

Миссис Пейдж была в полном недоумении.

– Спокойной ночи, – сказал Питтман. – И еще раз огромное спасибо.

– Джордж, зовите полицию! – кричал Деннинг. – Пока они не сбежали!

– Нет! – твердо произнесла миссис Пейдж. – В чем дело, Брэдфорд? Что, черт возьми, на вас нашло?

Питтман и Джилл вышли из комнаты, по сверкающему паркету пересекли вестибюль и открыли дверь, ведущую в древнегреческий портик. Колонны, подсвеченные искусно размещенными в кустах фонарями, отбрасывали на фасад особняка густые тени.

3

– Надо поторопиться, – сказала Джилл.

Ощущая прохладу ночи, они стали спускаться по широким кирпичным ступеням, ведущим от портика, и, миновав фонари на лужайке, почти достигли затененного места, когда Питтман вдруг замер и, коснувшись руки Джилл, прошептал:

– Новая проблема.

Джилл вздрогнула и поняла, что имел в виду Питтман.

– Наша машина.

Они запарковали автомобиль перед особняком. В свете уличных фонарей хорошо были видны двое крепких мужчин, изучавших передний номерной знак «дастера».

Питтман бесшумно отступил назад:

– По-видимому, они следили за домом.

– Но почему?

Джилл быстро последовала за Питтманом по тем же широким кирпичным ступеням, но только в обратную сторону, и тут все поняла.

– Юстас Гэбл знает, как относится к нему дочь, боится разоблачений и выставил наблюдателей на тот случай, если мы здесь появимся.

– На машине номера Вермонта, – заметил Питтман, – пожалуй, единственные на всей улице. Они непременно свяжут это с нашим посещением Академии Гроллье.

Не успели Питтман и Джилл добежать до дверей особняка, как один из мужчин закричал:

– Эй!

Питтман обернулся и увидел, что мужчина указывает на него. В то же мгновение позади ряда машин, запаркованных на улице, возник темный «олдсмобиль». Он резко затормозил, и из машины выскочили еще несколько крепких мужчин.

Питтман схватился за дверную ручку, моля Бога, чтобы дверь оказалась открытой, и облегченно вздохнул, когда ручка повернулась. Распахнув дверь и нырнув вслед за Джилл в дом, он захлопнул тяжелую створку и защелкнул замок.

Тут он услышал взволнованные голоса, повернул голову и увидел слугу, а за ним миссис Пейдж и Деннинга.

– В чем дело? – спросила миссис Пейдж. – Почему вы вернулись?

– Боюсь, я поставил вас в трудное положение, – ответил Питтман. – На объяснения времени нет. Надо подумать, как...

– Шесть человек. – Джилл стояла у узкого окна, выглядывая через чуть отодвинутую занавеску.

– Шесть? – Миссис Пейдж выступила вперед. – Я не знаю, что вы...

– Они идут сюда, – сообщила Джилл.

Питтман подошел к миссис Пейдж.

– Вам грозит опасность. Что находится позади дома? Как нам отсюда выбраться?

– Опасность? – переспросил Деннинг дрожащим голосом.

– Теперь они разделились. – Джилл продолжала комментировать происходящее за окном. – Двое прямо перед нами и по два с каждой стороны дома.

– Миссис Пейдж, этих людей послал ваш отец, – сказал Питтман.

– Мой отец?

– Двое, которые перед нами, вынули пистолеты, – объявила Джилл.

– Миссис Пейдж, я думаю, они хотят убить нас всех, а потом свалить вину на меня.

– Убить? – вне себя от ужаса воскликнула миссис Пейдж. – Почему?

– Ваш отец боится разоблачений, а вы можете мне кое-что рассказать. Нам надо выбираться отсюда.

– Некоторые из них собираются устроить засаду за домом, – сказала Джилл. – Все выходы будут перекрыты.

– Отец не станет убивать меня. Ни за что.

– Но он убил вашу маму, не так ли? Почему бы ему не покончить и с вами?

Глаза миссис Пейдж округлились от страха. Она, кажется, начинала понимать.

– Двое уже подходят к портику, – проинформировала Джилл.

Питтман обернулся к слуге и спросил:

– Вы исполнили просьбу мистера Деннинга? Позвонили в полицию?

– Нет. Миссис Пейдж не позволила.

– Надо немедленно позвонить.

– Поздно, – завизжал Деннинг. – Полиция не успеет...

Где-то в глубине дома раздался звон разбитого стекла. Деннинг обернулся.

Питтман вытащил из-под пиджака кольт. При виде оружия лицо Деннинга стало серым, как цемент.

Кто-то пытался повернуть ручку входной двери.

– Джилл, – приказал Питтман, – отойди от окна.

Она заспешила к нему, а Питтман велел слуге выключить освещение.

В вестибюле стало полутемно. Свет поступал теперь только через открытую дверь комнаты слева.

Снова донесся звук разбитого стекла, на этот раз в дальнем конце дома.

– Джилл, ты сможешь воспользоваться своим пистолетом, если они попытаются проникнуть через парадную дверь?

– Мне страшно.

– Я спрашиваю: ты сможешь?

– Да. Выбора нет.

– Прекрасно, – бросил Питтман и заспешил в глубину дома. Он слышал, как Джилл сказала:

– Подумайте, где можно спрятаться.

– В машине, – ответила миссис Пейдж.

– Да, да. Конечно, в машине, – подхватил Деннинг.

Послышались тяжелые удары. Кто-то бил в дверь плечом.

– В машине? Забудьте о ней, – бросила Джилл. – Один из этих типов наверняка караулит позади дома. Пока мы будем добираться до гаража, они нас перестреляют.

– Вы не понимаете, – настаивала миссис Пейдж, – машина – в подвальном этаже.

Удары в дверь не прекращались.

– О чем вы говорите? В подвале? – довольно грубо переспросила Джилл. – Что толку держать машину в подвале?

Питтман услышал, как скрежещут осколки стекла под чьими-то ногами. Кто-то двигался по направлению к нему из глубины дома. Он поднял пистолет, целясь на звук.

– Там, внизу, гараж, – стала объяснять миссис Пейдж. – Он под домом. В машине мы будем в полной безопасности.

– Вовсе нет! – закричала Джилл. – Скорее в ловушке! А если попытаемся уехать, нас перестреляют через окна и двери. Мы...

– Что за тупость? Послушайте! Я попытаюсь вам объяснить!

По паркету застучали высокие каблучки миссис Пейдж, и тут же донесся звук открываемой двери.

– Стойте, – распорядилась Джилл.

– Вниз, за мной, – стояла на своем миссис Пейдж.

– Я с вами, – объявил Деннинг.

К частому постукиванию каблучков на ведущей вниз лестнице присоединился тяжелый топот мужских ног в вестибюле.

Это был слуга.

– Подождите меня! – умолял он.

– Мэтт! – закричала Джилл.

Кто-то шел по битому стеклу из глубины дома. Появилась чья-то тень. Питтман выстрелил из своего крупнокалиберного кольта, ушах зазвенело, от сильной отдачи он покачнулся. В темноте перед ним что-то сверкнуло. И тут же он скорее почувствовал, нежели услышал, как ударила в стену, рядом с ним, пуля. Он подумал было, что выстрел кольта его оглушил, но до него тут же дошло, что противник использовал глушитель. Звон в ушах перекрыл негромкий хлопок выстрела. Питтман еще раз выстрелил и чуть отступил, вздрогнув от удара о стену сразу четырех пуль, выпущенных из бесшумного оружия.

– Мэтт! – вопила Джилл.

«У нас нет ни малейшего шанса, – думал Питтман, поспешно отступая. – Мы не сможем убить всех шестерых».

– Джилл, пошли!

– Куда?

– В подвал!

После того, как Джилл промчалась мимо него к лестнице, по которой прошли остальные, он выстрелил в глубь дома, затем повернулся и выпустил две пули в направлении входной двери. Лишь после этого Питтман заспешил вниз по лестнице, не забыв закрыть за собой дверь.

Он тут же сообразил, что это бесполезно, потому что запор находится с внутренней стороны, и дверь не станет препятствием для убийц.

От страха на него накатил приступ тошноты. В ярком свете виднелись каменные ступени лестницы, заканчивающейся у бетонного пола. Джилл уже была внизу. Питтман задержался и навел пистолет на закрытую дверь, а когда увидел, что ручка повернулась, выстрелил. На лестнице выстрел прозвучал особенно громко, и в ушах зазвенело еще сильнее. Крупнокалиберная пуля, выбив щепки, прошла сквозь дверь. Наверху кто-то вскрикнул.

«Двое у парадного входа просто отвлекали внимание, – подумал Питтман. – Молотили в тяжелую дверь, чтобы загнать обитателей в глубь дома, навстречу убийцам, вооруженным пистолетами с глушителями, надеясь, что небольшой шум у двери не будет слышен на улице, а выстрелы из оружия с глушителями тем более».

«Никто не знает, что здесь происходит», – билась в голове у Питтмана мысль. Слуга, похоже, не позвонил в полицию. Неужели испугался? Ни единая душа не знает, что мы нуждаемся в помощи! Единственное, что может привлечь внимание, это выстрел из кольта. Он наверняка будет слышен на улице".

Питтман не сводил глаз с двери, ведущей в подвал, и как только ручка на ней повернулась, еще раз выстрелил. Звук, многократно усиленный в замкнутом пространстве, буквально оглушил его.

«Кто-нибудь должен услышать грохот», – убеждал себя Питтман и, хотя барабанные перепонки невыносимо болели, приготовился выстрелить в третий раз, но вовремя спохватился, – патроны были на исходе.

«Сколько раз я стрелял? – силился вспомнить Питтман. – Шесть. Оставался один патрон. Если они попытаются нас атаковать... Джилл, – продолжал размышлять он. – Ее пистолет полностью заряжен».

Питтман двинулся в глубину подвала, чтобы взять у нее оружие, и остановился пораженный, увидев автомобиль. Это был «роллс-ройс» серебристого цвета, немыслимой высоты и длины. Сверкавшие хромированные детали свидетельствовали о тщательном ежедневном уходе. Кто-то уже находился в машине. Под крышей гаража виднелся шкив, от него к подъемным дверям тянулись цепи. Очевидно, двери можно открыть с помощью дистанционного управления, не выходя из автомобиля.

Но удивление Питтмана сменилось негодованием при виде паники, охватившей миссис Пейдж, Деннинга и слугу. Они забились в машину, захлопнули дверцы и, видимо, заперли их изнутри. Джилл безуспешно дергала за ручку со стороны водителя, в то время как миссис Пейдж столь же безуспешно пыталась вставить ключ в замок зажигания.

– Миссис Пейдж! Впустите меня! – кричала Джилл.

Полуоглохший Питтман едва слышал эти крики. Но ему вновь пришлось сконцентрировать все внимание на двери, ведущей на лестницу. Опять повернулась ручка, и опять он выстрелил. Выскочила стреляная гильза, и затвор остался открытым, – патроны кончились.

Нет! Он сунул кольт в карман пиджака и подскочил к Джилл.

– Дай мне твой пистолет!

Она продолжала колотить кулаками по дверце «роллс-ройса» и даже не заметила, как Питтман вытащил из ее сумочки пистолет.

Обойма «беретты» вмещала больше патронов, чем магазин кольта. Питтман почувствовал было облегчение, но тут же понял, что выхода из ловушки по-прежнему нет. Если миссис Пейдж заведет мотор, откроет дверь гаража и выскочит наружу, они с Джилл вдвоем не смогут устоять против шести бандитов.

Дверь наверху слегка приоткрылась. Питтман выстрелил. Звук девятимиллиметрового пистолета был тише, чем у кольта калибра 0,45. Ясно, бандиты расположились по обеим сторонам двери, вынуждая Питтмана зря тратить боеприпасы.

Сердце его учащенно билось. Почему не появляется полиция? Соседи наверняка слышали выстрелы и обратились за помощью. В чем же дело?

Джилл между тем продолжала колотить в дверцу машины.

– Впустите меня!

Миссис Пейдж нажала на кнопку, замок, щелкнув, открылся. Она распахнула дверцу и, срывающимся от рыдания голосом произнесла:

– Я не могу завести мотор.

– Дайте я попробую. У моего отца такая же машина.

Подбежал Питтман, рывком открыл дверцу, выволок скорчившегося на переднем сиденье Деннинга, сунул его на заднее, рядом со слугой, залез в машину и заорал:

– Быстрее убираемся отсюда!

Джилл захлопнула дверцу, повернула ключ зажигания.

– Не работает!

– Еще раз!

– Он не поворачивается!

Питтман вылез из машины и направил пистолет в сторону лестницы.

– Поторопись!

– Ключ! – воскликнула Джилл. – Не тот ключ!

Трясущимися руками она принялась перебирать нанизанные на кольцо ключи, отыскивая нужный.

Несмотря на звон в ушах, Питтман услыхал доносящийся с улицы шум, увидел чьи-то тени, затем ботинки. Он выстрелил, и осколки камня осыпали ботинки убийцы. Бандит поспешно поднялся на несколько ступеней и скрылся из вида.

– Нашла! – закричала Джилл.

Двигатель «роллс-ройса» наконец заработал.

– Быстрее! – Питтман еще раз выстрелил в сторону лестницы и нырнул в машину. – Заприте все дверцы!

Джилл нажала на кнопку, приводящую в действие замки, затем еще на одну. Двери гаража пришли в движение.

Питтман в отчаянии посмотрел в заднее стекло лимузина. Убийцы сбегали по ступеням.

– Все вниз! – заорал Питтман. – Они откроют стрельбу по стеклам.

– Бесполезно! – крикнула в ответ миссис Пейдж.

Пуля ударила в заднее стекло и отскочила.

– Мой муж до смерти боялся террористов!

– Что?

Джилл тронула с места «ройс» и стала набирать скорость, как только дверь гаража оказалась выше уровня капота. Машина со скрежетом продралась под полуоткрытой дверью. «Ройс» медленно увозил их к свободе. Вот он с ревом прошел подъем из гаража и выскочил на ровное место. Через лобовое стекло Питтман увидел трех стрелков, притаившихся за домом в тенистой аллее. Они выжидали, направив стволы в сторону машины. Он не слышал выстрелов, только видел, как вздрагивают пистолеты. Пули отскакивали от капота и лобового стекла.

– Что за?..

– Стекла пуленепробиваемые! – выкрикнула миссис Пейдж. – Как и сам автомобиль! Я все время пыталась вам это втолковать!

Джилл взяла чуть в сторону и проскочила мимо стрелков, паливших теперь по бортам машины.

Питтман всем телом ощущал легкую зловещую вибрацию, когда пули ударяли в «роллс-ройс».

Джилл с трудом справлялась с рулевым колесом.

– Эта штука все равно как танк.

– А я-то говорила, что мой муж сошел с ума, когда решил завести бронированный автомобиль.

Один из бандитов оказался прямо напротив них. Он в упор выстрелил в лобовое стекло и тут же метнулся в сторону и бросился на землю, когда машина, не снижая скорости, понеслась на него. Джилл съехала с узкой дороги за угол дома и повела автомобиль по выложенной кирпичом аллее. Она не успела включить фары, но садового освещения и отсвета уличных фонарей было достаточно, чтобы увидеть темный «олдсмобиль» убийц. Он стоял, закрывая выезд на улицу. Объехать его было нельзя, так как вдоль всей улицы бампер к бамперу были запаркованы машины, делая невозможным выезд на тротуар.

– Держитесь! – Джилл покрепче захватила руль и направила «роллс» на переднее крыло «олдсмобиля». – Надеюсь, он и в самом деле сработает как танк!

Сидя сзади и приготовившись к столкновению, Питтман почувствовал, как нарастает скорость.

«Олдсмобиль» угрожающе вырастал в размерах, казалось, он закрывает все лобовое стекло. «Роллс-ройс» ударил с такой силой, что «олдсмобиль» развернулся и встал по диагонали. Питтман почувствовал толчок в грудь, голова дернулась назад. Деннинг свалился на пол, слуга слабо застонал. Миссис Пейдж, стараясь смягчить силу удара, уперлась обеими руками в приборную доску. «Роллс-ройс» продолжал работать как бульдозер, освобождая пространство от несчастного «олдсмобиля».

Несмотря на звон в ушах, Питтман не мог не услыхать удара, скрежета металла о металл и звона разбитого стекла.

«Олдс» отодвинулся достаточно, чтобы «роллс» смог протиснуться мимо и, слегка оцарапав стоящий рядом «форд», выскочить к противоположной стороне улицы. Джилл нажала на тормоз. Но тяжелый бронированный монстр едва замедлил движение. Джилл яростно закрутила баранку, пытаясь избежать столкновения с машинами, запаркованными на противоположной стороне улицы. Но «роллс», который изначально не конструировался столь утяжеленным, лениво реагировал на ее усилия. Одна из стоящих у тротуара машин вдруг выросла в размерах. «Роллс» ударил ее, и Питтман вновь услышал скрежет металла и звук разлетающегося стекла. «Роллс» от удара отбросило назад. Крылатая женщина на капоте и великолепно отполированная передняя облицовка свалились на мостовую.

Питтман, испытавший еще два толчка, смотрел с заднего сиденья, как Джилл переключает передачу на задний ход, все время оглядываясь.

Работая рулевым колесом, она пыталась поставить машину так, чтобы та не блокировала уличного движения. Слишком поздно. Очередной удар бросил Питтмана в сторону. Еще одно столкновение. Идущая по улице машина не сумела вовремя затормозить и врезалась в «роллс». Сверкающие фары встречной машины замерли рядом с ними, и другой бок «роллс-ройса» оказался спасенным.

«Увы, – подумал Питтман. – Мы зажаты с обеих сторон».

Водители вылезли из своих машин. Из домов по обеим сторонам улицы начали появляться люди, обеспокоенные случившимся. Потрясенные прохожие останавливались. На тротуаре в мгновение ока образовалась толпа. Гудели клаксоны. Движение замерло. Место столкновения оказалось полностью заблокированным.

– Что же нам теперь делать? – захныкал Деннинг.

– Ясно одно. На этом «роллс-ройсе» мы никуда не уедем, – заявила Джилл.

– Выбирайтесь из машины, – распорядился Питтман.

– Но они нас перестреляют, – запротестовал слуга.

– Мы не можем здесь оставаться. Поторопитесь! Все из машины! – Питтман помог Деннингу выбраться. – Как вы себя чувствуете? А вы, миссис Пейдж? – Питтман распахнул дверцу. – Миссис Пейдж, я спрашиваю, вы в порядке?

Оглушенная миссис Пейдж стонала, опустившись на подушку сиденья.

Джилл склонилась над ней.

Питтман обежал вокруг машины и открыл дверь со стороны пассажира.

– Как она?

Тут Питтман заметил, что на него толпой надвигаются водители машин, которым «роллс-ройс» преградил дорогу.

– Она в легком шоке, – ответила Джилл. – Но крови не видно.

– Надо бежать отсюда, – ныл Деннинг.

Питтман оглянулся на темную подъездную аллею, ведущую к особняку, и за толпой зевак увидел нескольких мрачных типов в ветровках. Они выбегали на тротуар и растворялись в толпе.

– Господи! – воскликнул кто-то из зевак, пятясь и тыча пальцем в правую руку Питтмана.

Недоумевая, Питтман взглянул на свою руку и увидел в ней пистолет, взятый им у Джилл.

Зевака между тем наткнулся на владельца одного из автомобилей, пострадавших от «роллс-ройса». Тот, в свою очередь, заметив пистолет, тоже стал с перепугу пятиться, стараясь выбраться из толпы.

– Боже мой! Да у него же пистолет! – закричал кто-то.

Потом завизжала женщина.

Толпа вокруг Питтмана быстро поредела.

Питтман то и дело бросал взгляды на улицу, прилегающую к владениям миссис Пейдж. Мрачные типы в ветровках исчезли. Питтман всматривался в толпу, опасаясь, как бы в нее не затесались убийцы.

– С ней все в порядке, – раздался у него за спиной голос Джилл.

Питтман обернулся и увидел рядом с девушкой миссис Пейдж.

– Бежим отсюда! – вопил Деннинг.

– "Дастер", – бросил Питтман и побежал к месту, где оставил машину. Он вытащил ключи, поспешно распахнул дверцу со стороны водителя и выдвинул вперед пассажирское сиденье, страстно желая, чтобы у «дастера» было не две, а четыре дверцы.

Деннинг влез первым и забился в угол. Джилл и слуга усадили миссис Пейдж сзади, сбросив с сиденья на пол сумку и чемодан. Слуга последовал за хозяйкой. Питтман вернул на место пассажирское сиденье, поспешно уселся за руль, захлопнул дверцу и быстро отъехал от тротуара. На противоположной стороне улицы выстроилась друг за другом добрая дюжина машин. Водители сигналили фарами и высовывались из окон, пытаясь рассмотреть, что произошло впереди. Но полоса движения, на которой находился «дастер», была абсолютно свободна.

– Не приподнимайтесь! – прокричал Питтман. – Если бандиты все еще поблизости!..

Он проскочил темный перекресток, резко вильнув, чтобы не сбить пешехода, и, с облегчением вздохнув, включил фары. Особняки вдоль улицы, так же как и запаркованные вдоль тротуара машины, стали почти неразличимы и быстро убегали назад.

– Нам повезло, – заплетающимся языком проговорил Деннинг.

– Убийцы исчезли. Испугались толпы.

– Возможно, – бросил Питтман.

– Что значит «возможно»? – Деннинг оглянулся. – Я не вижу света фар. Нас никто не преследует.

– Согласен. Нам удалось уйти, – ответил Питтман. – По крайней мере, на время. Но вряд ли их напугала толпа.

Деннинг, недоумевая, покачал головой.

– Ведь они имели полную возможность застрелить нас на улице. Кто заметил бы их в темноте и в возникшей панике? Насколько я понимаю, цель у них была другая.

– Какая же?

Шины завизжали, когда Питтман бросил «дастер» в крутой поворот за угол по направлению к Тридцать четвертой улице. «Медленнее! – приказал он себе. – Не то привлечем внимание полиции».

Он заставил себя сбавить скорость и влился в общий поток уличного движения.

– Вы не ответили на мой вопрос, – канючил Деннинг. – Если толпа их не испугала, то почему они нас не перестреляли, когда мы вылезли из «роллса»? Какую преследовали цель?

– Идея состояла не в том, чтобы нас убить, – ответил Питтман. – Вы правы. Я – Мэтью Питтман. Я тот самый, которого разыскивает полиция. Но клянусь, я не убивал Джонатана Миллгейта. Напротив, пытался ему помочь. – И Питтман рассказал о том, что произошло в Скарсдейле. – Теперь я вынужден скрываться. Они знают, что сказал мне перед смертью Миллгейт, и, опасаясь разоблачений, пытаются меня прикончить, прежде чем я выясню, что скрывалось за его словами.

Рассказывая, Питтман напряженно смотрел на дорогу. Впереди в сиянии фонарей и многочисленных автомобильных фар, появилась Пенсильвания-авеню.

– Они уже убили нескольких человек, которых я посетил в поисках информации, и представили дело так, будто это моя работа. Так появилась в прессе легенда о маньяке-убийце. Все это ложь. Но не стану от вас скрывать: троих бандитов я прикончил. Один напал на меня в моем собственном доме, второй пытался застрелить в Манхэттене, а третий угрожал Джилл в ее квартире.

– Это мое настоящее имя, – обратилась Джилл к миссис Пейдж. – Люди Миллгейта подозревают, что я тоже располагаю какой-то информацией.

– Но мы-то здесь при чем? – спросила миссис Пейдж. – Почему они стремятся?..

– Эти люди работают на вашего отца и, видимо, на остальных «Больших советников», – ответил Питтман.

С Пенсильвания-авеню он свернул на ярко освещенную М-стрит, пробиваясь сквозь сплошной поток машин.

– Вашему отцу не трудно было догадаться, что прежде всего я обращусь за помощью к вам, его заклятому врагу.

– Вы ничего о ней не знали, – запротестовал Деннинг. – Если бы не я...

– Но Юстас Гэбл рассуждал по-иному, – в свою очередь, возразил Питтман. – Он знал, что я был репортером и смогу через известные мне источники получить информацию о миссис Пейдж.

И он не ошибся. Полагаю, у дома миссис Пейдж постоянно дежурил наблюдатель, чтобы в случае нашего появления, если понадобится тотчас вызвать подмогу. Так и произошло сегодня.

Впереди засверкали огни моста Фрэнсиса Скотта, и Питтман свернул налево, намереваясь в общем потоке машин пересечь Потомак, чтобы оказаться в Виргинии.

– Я, как известно, маньяк-убийца, пунктик у меня – «Большие советники», – продолжал Питтман. – Вот почему им было необходимо представить дело так, будто вас убил я. Зачем? Кто знает? Ведь власти считают меня сумасшедшим. Не нашел самого Юстаса Гэбла и решил расправиться с его дочерью. А Юстас Гэбл ее бережет и приставил к ней охрану. Меня застали на месте преступления, в перестрелке погибли я и Джилл. Все. Конец сказке. Угрозы для «Больших советников» теперь не существует. Попробуй подкопаться под эту версию. Придется полиции принять ее за чистую монету.

– Полиция, – оживилась миссис Пейдж. – Необходимо обратиться в полицию.

– Вы можете это сделать, – сказал Питтман. – Учитывая ваше материальное и общественное положение, вам обеспечат надежную защиту. Но ваш отец постарается дискредитировать вас всеми возможными средствами, станет доказывать, что вы свихнулись, но он хранил это в тайне и оберегал дочь от убийцы-маньяка.