Текст книги "Сияющая Цитадель"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

Они рано тронулись в путь, и подковы коней звонко цокали по мостовой узких улочек, где сонные еще лавочники открывали ставни и раскладывали товары. Путники миновали городские ворота и выехали на дорогу, которая тянулась вдоль северного берега залива.

Когда они проехали около мили, Вэнион перегнулся в седле к Флейте, которая, как всегда, уютно устроилась на руках у старшей сестры.

– Далеко нам ехать? – спросил он.

– Какое это имеет значение? – пожала плечами Богиня-Дитя.

– Я бы хотел знать, долго ли нам ехать.

– Что общего между «далеко» и «долго»?

– Они одно и то же, Афраэль. Когда путешествуешь, время и расстояние сливаются в одно целое.

– Вовсе нет, если знаешь, что делаешь.

Спархок всегда восхищался Вэнионом, но никогда его восхищение не было так велико, как в эту минуту. Седобородый магистр даже не повысил голоса.

– Я клоню к тому, Божественная, что никто покуда не знает о том, что мы здесь. Разве мы не хотим, чтобы так продолжалось и дальше? Я не против хорошей драки, но неужели нам так необходимо прокладывать себе путь через толпы пьяных эдомских крестьян?

– Ты всегда подходишь к делу обходными путями, Вэнион, – заметила Флейта. – Отчего ты не мог сразу и напрямик попросить меня ускорить время?

– Я старался быть вежливым. Думаю, что все мы вздохнем с облегчением, когда Беллиом снова окажется в руках Спархока. Впрочем, дело за тобой. Если ты предпочитаешь, чтобы путь к тому неведомому месту, где ты укрыла Беллиом, был залит кровью и завален костями, мы будем счастливы услужить тебе.

– Он отвратителен, – сказала Афраэль своей сестре.

– Я бы так не сказала.

– Еще бы! Вы двое порой даже хуже, чем Спархок и Элана.

При этих словах Спархок поспешил вмешаться в разговор. Афраэль вот-вот могла заговорить о том, о чем нельзя было даже упоминать в присутствии остальных.

– Может быть, поспешим? – твердо спросил он. – Вэнион прав, Афраэль, и ты это знаешь. Если Ребал обнаружит, что мы здесь, нам придется продвигаться с боем.

– Ну ладно, ладно, – на удивление легко уступила она.

– Быстро это у них вышло, – заметил Телэн Халэду. – Я думал, она еще поупрямится.

– Нет, Телэн, – лукаво усмехнулась она, – по правде говоря, я предвкушаю с нетерпением тот горестный вопль, который эхом отдастся от всех гор Дарезии, когда наши враги услышат, что кулак Анакхи вновь стиснул Беллиом. Усаживайтесь поудобнее в седлах, господа, а все прочее предоставьте мне.

* * *

Спархок проснулся мгновенно, как от толчка. Они ехали краем нагого, открытого всем ветрам утеса, и далеко внизу ярилось море, изо всей силы колотясь о прибрежные скалы. Впереди ехала Сефрения, держа на руках Флейту, за ней гуськом тянулись остальные, закутавшись в плащи, с выражением бесконечного терпения на застывших лицах. Поднявшийся ветер хлестал всадников по глазам и пытался сорвать с них плащи.

В отряде произошли кое-какие совершенно невероятные изменения, но разум Спархока отчего-то оставался равнодушным к этим невероятностям. Обычно Вэнион ехал рядом с Сефренией, чтобы в случае опасности защитить ее, но сейчас Вэниона с ними не было.

Зато был Тиниен. Спархок знал совершенно точно, что Тиниен в тысяче с лишним лиг отсюда, – и тем не менее он был здесь, и его широкое лицо было застывшим, как у остальных, а правое плечо с виду было здоровым, как всегда.

Спархок не стал оборачиваться. Он и так знал, что позади него едет еще одна невероятность.

Кони трусили по извилистой тропке, что тянулась вдоль края длинного, постепенно вздымавшегося утеса к скалистому мысу, далеко в море выставлявшему скрюченный каменный палец. На самой оконечности мыса росло кривое, немыслимо вывернутое дерево, и его длинные ветви полоскал ветер.

Доехав до дерева, Сефрения остановила кобылку, и Кьюрик подошел к ней, чтобы ссадить на землю Флейту. Спархок ощутил укол нестерпимо острой и горестной боли. Он понимал, что Афраэли нужна симметрия, но это было уже чересчур.

Кьюрик поставил Афраэль на ноги и, выпрямившись, прямо глянул на Спархока. Оруженосец нисколько не изменился. Черты его лица были все так же резки и грубоваты, черная жесткая борода все так же подернута сединой. Обнаженные плечи бугрились мускулами, а запястья охватывали стальные браслеты. Не меняя выражения лица, Кьюрик подмигнул Спархоку.

– Ну что же, – решительно сказала Флейта, – начнем, покуда все мои родственники не передумали. Мне пришлось беседовать с ними наскоро, а кое-кого и обругать в гневе, и очень многие из них все еще сомневаются, правильно ли мы поступаем.

– Не надо им ничего объяснять, Флейта, – ворчливо сказал ей Кьюрик. От этих знакомых интонаций глаза Спархока вдруг наполнились слезами. – Просто скажи им, что нужно делать, – и все. Это же, в конце концов, рыцари церкви, а они привыкли выполнять приказы, которые им непонятны.

Флейта радостно рассмеялась.

– До чего же ты умен, Кьюрик!.. Ну что ж, господа, идемте со мной.

Она провела их мимо кривого дерева к самому краю чудовищной пропасти. Даже на такой высоте отдаленный рев прибоя казался оглушительными раскатами грома.

– Итак, – сказала Афраэль, – мне понадобится ваша помощь.

– Чего же ты от нас хочешь? – спросил Тиниен.

– Стойте здесь и одобряйте.

– Что?!

– Просто одобряйте меня, Тиниен. Можете выкрикивать что-нибудь хвалебное, но это необязательно. Все, что мне нужно, это ваше одобрение – и любовь, конечно, – но в этом нет ничего необычного. Мне всегда нужна любовь. – Она одарила их загадочной улыбкой.

А затем шагнула с обрыва в пропасть.

Телэн вскрикнул от ужаса и бросился вслед за ней.

Богиня-Дитя невозмутимо, словно совершая утреннюю прогулку, шла по пустоте. Телэн, однако, камнем падал вниз.

– Этого еще недоставало! – раздраженно воскликнула Афраэль. Она сделала рукой какой-то странный жест, и Телэн перестал падать. Он висел в пустоте, растопырив руки и ноги и в ужасе выкатив глаза.

– Займись им, Сефрения, – приказала девочка. – Я сейчас занята. – Она ожгла гневным взглядом Телэна. – Мы еще об этом потолкуем, молодой человек! – зловеще посулила она и, развернувшись, хладнокровно зашагала дальше, в открытое море.

Сефрения что-то бормотала по-стирикски, сплетая пальцами заклинание. Телэн поднялся в воздухе, забавно трепыхаясь и переваливаясь из стороны в сторону, словно воздушный змей на веревочке, а Сефрения, между тем, преодолевала силу притяжения, что грозила швырнуть его на острые скалы. Добравшись наконец до края утеса, он упал на четвереньки, прополз несколько ярдов по исхлестанной ветром траве и рухнул, содрогаясь всем телом.

А Афраэль тем временем невозмутимо продолжала свой путь в пустоте.

– Ты толстеешь, Спархок, – критически заметил Кьюрик. – Тебе надо больше упражняться. Спархок сглотнул застрявший в горле ком.

– Тебе так хочется говорить об этом? – сдавленно спросил он друга.

– Не так чтобы очень. Собственно, сейчас все твое внимание должно быть устремлено на Афраэль. – Он со слабой усмешкой поглядел на Богиню-Дитя. – Она, конечно, красуется перед нами, но ведь она, в конце концов, только маленькая девочка, а для них это, думается мне, естественно. – Он помолчал и с тоскливой ноткой в голосе спросил:

– Как поживает Эслада?

– Жила неплохо, когда я виделся с ней в последний раз. Знаешь, они с Элис вдвоем хозяйничают на вашей ферме. – Кьюрик удивленно глянул на него. – Эслада решила, что так будет лучше. Все ваши сыновья уже начали обучение, и она решила, что незачем ей и Элис скучать в одиночестве. Они обожают друг друга.

– Это замечательно, Спархок, – проговорил Кьюрик почти счастливым голосом. – Это просто замечательно. Я всегда беспокоился о том, что будет с ними, когда меня не станет. – Он вновь взглянул на Богиню-Дитя. – А теперь все внимание – ей, мой лорд. Она подходит к самому трудному.

Афраэль была уже далеко над бушующими волнами, и вдруг ее фигурка начала источать ослепительно-яркое сияние. Она остановилась – далекая сияющая искорка.

– Помогайте ей, господа, – велела Сефрения. – Посылайте ей всю вашу любовь. Она нуждается в вас.

Ослепительная искорка между тем взмыла по изящной дуге и легко канула в пасмурную пустоту, направляясь прямо к длинным свинцово-серым волнам, которые грохотали, накатываясь на скалистый берег. Она опускалась все ниже и ниже и наконец без единого всплеска исчезла в море.

Спархок задержал дыхание. Казалось, что Богини-Дитя не видно уже целую вечность. Перед глазами пандионца поплыли черные пятна.

– Дыши, Спархок! – рявкнул Кьюрик, ткнув своего господина кулаком в спину. – Много ты ей поможешь, если свалишься в обморок!

Спархок шумно выдохнул и начал жадно хватать ртом воздух.

– Болван, – прошипел Кьюрик.

– Извини, – виновато пробормотал Спархок. Он сосредоточился на девочке, и его мысли тотчас заметались в беспорядке. Конечно, там, глубоко под бесконечно катящимися волнами была Афраэль, но была там также и Флейта… и Даная. От этой мысли сердце у него сжалось, и он похолодел от ужаса.

А затем из угрюмой свинцово-серой воды выметнулась все та же сверкающая искорка. Погружаясь в воду, Богиня-Дитя светилась ослепительно-белым, но сейчас она источала чистейшее голубое сияние. Она подымалась в воздух – и на этот раз не одна. С нею поднимался Беллиом, и казалось, сама земля содрогалась, ощущая его возвращение.

В голубом сиянии Афраэль возвращалась к ним, и в руках у нее была та самая золотая шкатулка, которую шесть лет назад бросил в это море Спархок. Наконец девочка достигла твердой земли. Она направилась прямо к Спархоку и протянула ему блестящую золотую шкатулку.

– В руки твои, о Анакха, на добро ли, на горе ли, вновь отдаю я ныне Беллиом! – торжественно проговорила она, передавая шкатулку Спархоку. И, проказливо улыбнувшись, добавила:

– Постарайся больше его не терять.

ГЛАВА 6

– Он хорошо выглядит, – заметил Халэд напряженным, неестественно ровным голосом.

– И ты так легко об этом говоришь? – отозвался Телэн.

– А ты хочешь, чтобы я забился в истерике?

– Так ты видел его?

– Конечно.

– Где же ты был? Я тебя не видел.

– Мы с лордом Вэнионом были вон там, – ответил Халэд, указывая на дальнюю сторону тропинки. – Нам было сказано сидеть тихо и смотреть. Мы видели, как вы поднялись на утес. Зачем ты спрыгнул с обрыва, Телэн?

– Я не хочу об этом говорить.

Спархок словно не замечал своих друзей. В руках он держал золотую шкатулку. Он ощущал внутри присутствие Беллиома, и, как всегда, камень не был ни дружелюбен, ни враждебен.

Флейта не сводила глаз со Спархока.

– Ты не собираешься открыть шкатулку, Анакха?

– Зачем? Сейчас мне Беллиом не нужен.

– Разве ты не хочешь увидеть его снова?

– Я знаю, как он выглядит.

– Он зовет тебя.

– Да, но я его не слушаю. Всякий раз, когда я вынимаю его, все осложняется, так что я не стану этого делать до тех пор, пока не будет иного выхода. – Он повертел шкатулку в руках, разглядывая работу Кьюрика: сделано на совесть, хотя шкатулка ничем не украшена. Шкатулка как шкатулка, а то, что она сделана из золота, ничего не меняет.

– Как мне ее открыть – я имею в виду, когда мне понадобится ее открыть? Здесь нет замка.

– Просто коснись крышки одним из колец. – Флейта следила за ним все так же пристально.

– Которым?

– Лучше своим собственным. Его она знает лучше, чем кольцо Эланы. Ты уверен, что не чувствуешь этакой…

– О чем ты?

– У тебя не чешутся руки коснуться Беллиома?

– Это можно стерпеть.

– Теперь я понимаю, почему мои родственники так боятся тебя. Ты совершенно не такой, как все люди.

– Все мы на свой лад не такие. Что теперь?

– Мы можем вернуться на корабль.

– Ты можешь передать зов матросам?

– Да.

– Почему бы тебе не попросить их переплыть залив и подобрать нас на этом берегу? Тогда нам не придется ехать обратно в Джорсан, и мы избежим случайной встречи с пособниками Ребала. Кто-нибудь из них мог уже протрезветь настолько, чтобы разглядеть, что мы не эдомцы.

– Ты в странном настроении, Спархок.

– Честно говоря, я слегка недоволен тобой.

– Что же я такого сделала?

– Мне не хочется говорить об этом.

– Ты больше не любишь меня? – Ее нижняя губа задрожала.

– Люблю, конечно, но все равно сейчас на тебя сержусь. Знаешь, те, кого мы любим, иногда нас злят.

– Прости меня, – проговорила она сокрушенным голоском.

– Ладно, оставим это. Мы готовы? Можно садиться на коней и ехать?

– Одну минутку, – сказала Флейта, видимо припомнив что-то. Ее глаза сузились и зловеще заблестели. – Ты! – Она ткнула пальцем в Телэна. – Поди сюда!

Телэн вздохнул, но подчинился.

– Что это ты вздумал выкинуть?

– Ну… я боялся, что ты упадешь.

– Именно я и не упала бы, тупица! Чтоб больше никогда не смел вытворять такое!

Телэну следовало бы проявить послушание – так было проще всего, и так он избежал бы дальнейших упреков. Однако он покачал головой.

– Нет, Флейта, боюсь, что так не пойдет. Я все равно прыгну, если мне покажется, что тебе грозит опасность. – Телэн скорчил гримасу. – Не то чтобы я действовал по своей воле. Я не хочу, чтобы ты решила, будто я уж совсем выжил из ума. Просто я ничего не могу с собой поделать. Всякий раз, когда ты проделываешь такое, я бросаюсь вперед, даже не успев задуматься, что к чему. Если хочешь, чтобы я остался в живых, не устраивай ничего подобного у меня на глазах, потому что я все равно всякий раз буду пытаться удержать тебя – как бы глупо это ни выглядело.

– Почему? – напряженно спросила она. Телэн пожал плечами.

– Наверное потому, что я люблю тебя. Флейта взвизгнула от восторга и повисла у него на шее.

– Он такой милый мальчик! – объявила она, покрывая его лицо поцелуями.

* * *

Они проехали не больше мили, когда Келтэн вдруг резко осадил коня и грязно выругался.

– Келтэн! – рявкнул Вэнион. – Здесь дамы!

– Оглянитесь назад, мой лорд, – ответил светловолосый пандионец.

Чернильно-черная зловещая туча ползла над самой землей, точно огромный слизняк.

Вэнион тоже выругался и потянулся к мечу.

– Это бессмысленно, мой лорд, – сказал ему Спархок. Он сунул руку под тунику и вытащил блестящую шкатулку. – А вот это, быть может, сработает. – Он стукнул ободком кольца по крышке.

И ничего не произошло.

– Ты должен приказать ей открыться, Спархок, – подсказала Флейта.

– Откройся! – велел Спархок, снова прикоснувшись кольцом к шкатулке.

Крышка отскочила, и Спархок увидел покоящийся внутри Беллиом. Вечная и совершенная Сапфирная Роза сияла неизменной голубизной. Однако когда Спархок протянул руку и достал Беллиом, он ощутил в нем странную обиду.

– Мы оба знаем, кто мы такие, – сказал он камню и его недоброжелательным обитателям. – Я не намерен говорить с тобой по-тролличьи, потому что знаю, что ты поймешь меня на любом языке. Я хочу, чтобы ты прекратил эти глупости с тучей – и сделал это прямо сейчас! Когда я снова обернусь, вашему славному клочку тьмы лучше исчезнуть бесследно. Мне наплевать, как вы это сделаете, но уберите эту тучу!

Сапфирная Роза в его руке вдруг раскалилась и, казалось, начала корчиться под его пальцами. Алые, оранжевые, зеленые, пурпурные блики, перемежаясь с белыми полосками, побежали по лазурным лепесткам Беллиома – это Тролли-Боги, заключенные в камне, пытались сопротивляться. Беллиому, однако, удалось как-то овладеть ими, и уродливые блики постепенно погасли, а камень засиял еще ярче.

А затем резкий яростный рывок – и рука Спархока онемела до плеча.

– Вот так-то лучше! – воскликнул Келтэн и вдруг расхохотался.

Спархок обернулся в седле и увидел, что туча исчезла.

– Что произошло?

– Она задергалась, точно свежепойманный угорь, – Келтэн вновь рассмеялся, – а потом разлетелась на мелкие кусочки! Что ты сотворил, Спархок? Я не слышал, что ты сказал.

– Я дал понять нашему голубому другу и его жильцам, что эта туча меня раздражает. Затем я намекнул, что, когда я раздражен, я становлюсь просто невыносимым.

– Должно быть, они тебе поверили. Флейта взирала на Спархока с нескрываемым потрясением.

– Ты нарушил все правила! – гневно воскликнула она.

– Порой я именно так и поступаю. Бывают случаи, когда полезнее махнуть рукой на формальности.

– Ты не должен был так поступать.

– Но ведь у меня все получилось, верно?

– Это вопрос стиля, Спархок. Формально я здесь главная и уж не знаю, что теперь будут думать обо мне Беллиом и Тролли-Боги.

Спархок рассмеялся и бережно вернул Беллиом в шкатулку.

– Славная работа, – сказал он камню. В конце концов, им предстоит действовать вместе, а небольшая похвала еще никогда не бывала лишней. Затем он плотно закрыл крышку. – Пора немного поразмышлять, господа, – сказал он. – Какие выводы мы можем сделать из этого явления?

– Во-первых, они уже знают, где мы, – сказал Телэн.

– Наверное, все дело в кольцах, – заметила Сефрения. – Именно так все обстояло раньше. Облако – и тень – преследовали Спархока и Элану прежде всего потому, что у них были кольца.

– Беллиом укрыт в шкатулке, – сказал Спархок, – а с ним и Тролли-Боги.

– А они все еще в камне? – спросил Улаф.

– О да, – кивнул Спархок. – Я почувствовал их, когда вынимал Беллиом. – Он взглянул на Афраэль, тщательно подбирая слова для следующего вопроса. Кое-чему все-таки лучше было оставаться скрытым ото всех. – Я слыхал, что бог способен находиться одновременно в нескольких местах, – осторожно начал он.

– Верно, – ответила она.

– Это касается и Троллей-Богов? Флейта помолчала, размышляя.

– Не знаю, – наконец нехотя призналась она. – Быть сразу в нескольких местах – это очень сложно, а Тролли-Боги по природе своей ограниченны.

– Эта шкатулка сдерживает их точно так же, как кольчужный мешочек тогда, в Земохе?

Она покачала головой.

– Нет, не так. Когда они окружены золотом, они не знают, где находятся.

– Какое же это имеет значение?

– Чтобы перенестись куда-то, нужно знать, где находишься сейчас.

– Пожалуй, я поверю тебе на слово. – Спархок нахмурился. – Похоже, мы опять промахнулись, – с кислым видом признался он.

– Как так? – спросил Бевьер.

– У нас нет ни одного достоверного доказательства, что Тролли-Боги в союзе с нашим врагом. Если они заперты в этой шкатулке вместе с Беллиомом и не могут выбраться наружу, значит, они никак не могли заключить этот союз.

– Но в Атанских горах мы видели именно Гхворга, – возразил Улаф. – Стало быть, по крайней мере он вырвался на свободу.

– Ты уверен, Улаф? Эти крестьяне у костра тоже, знаешь ли, были уверены, что верзила в старинных доспехах – это Инсетес.

– Все факты указывают на это, Спархок. То, что мы видели сейчас, было точно таким же, как в прошлый раз, а ведь тогда это были именно Тролли-Боги, разве нет?

– Теперь я и в этом больше не уверен.

– Ну, у кого-то же хватило власти над троллями, чтобы заставить их перебраться из Талесии на северное побережье Атана?

– А собственно говоря, насколько хитрым нужно быть, чтобы перехитрить троллей? Я не имею в виду, что это был такой же грубый фокус, каким Ребал морочил головы крестьянам, но… – Спархок не закончил фразу.

– Это должен быть весьма сложный трюк, дорогой, – пробормотала Сефрения.

– Но ведь все-таки возможный, матушка? Я немедленно откажусь от этой мысли, если ты просто скажешь мне, что такое невозможно.

– Не спеши отвергать эту мысль, – ответила она, и на ее лице отразилось беспокойство.

– Афраэль, – сказал Спархок, – эта золотая шкатулка помешает нашему приятелю отыскать Беллиом? Она кивнула.

– Золото скрывает его. Он не может ни услышать, ни почуять Беллиом, а потому не в силах выследить его по звуку либо ощущению.

– А если я положу в шкатулку кольцо Эланы? Шкатулка скроет и его?

– Да, но твое кольцо все равно остается снаружи, и его можно учуять.

– Всему свое время. – Он коснулся кольцом крышки шкатулки и велел:

– Откройся.

Что-то щелкнуло, и крышка слегка приподнялась.

Спархок снял с пальца кольцо Эланы и положил в шкатулку.

– Присмотри за ним, – сказал он Беллиому.

– Пожалуйста, Спархок, – страдальчески проговорил Вэнион, – больше так не делай.

– Не делать чего?

– Не разговаривай с камнем. Начинает казаться, что он живой.

– Извини, Вэнион. Мне намного проще думать о нем именно так. Беллиом определенно обладает личностью. – Он закрыл крышку и вновь услышал щелчок.

– Э-э… Флейта, – осторожно окликнул Халэд.

– Что?

– Беллиом скрывает именно шкатулка? Или то, что она сделана из золота?

– Все дело в золоте, Халэд. В нем есть нечто, приглушающее Беллиом.

– И то же относится к кольцу королевы Эланы? Она кивнула.

– Я ничего не слышу и не чувствую. – Флейта протянула ладонь к шкатулке в руках Спархока. – Ничего, – подтвердила она. – Зато я чувствую его кольцо.

– Пусть наденет золотую перчатку, – пожал плечами Келтэн.

– Сколько денег ты прихватил с собой в дорогу, сэр Келтэн? – осведомился Халэд. – Золото, знаешь ли, стоит дорого. – Он прищурился, разглядывая кольцо Спархока. – И вовсе незачем покрывать всю руку, – сказал он наконец, – достаточно прикрыть кольцо.

– Но мне нужно будет при случае быстро достать его, Халэд, – предупредил Спархок.

– Предоставь это мне. Есть у кого-нибудь золотой флорин? Он как раз подошел бы по размеру.

Все дружно полезли в кошельки.

Келтэн с надеждой огляделся, вздохнул и запустил руку в свой кошелек.

– Ты должен мне золотой флорин, Спархок, – сказал он, отдавая монету Халэду.

– Я твой должник, Келтэн, – усмехнулся Спархок.

– Еще бы – все-таки целый флорин. Может быть, двинемся наконец? Что-то холодает.

Поднялся ветер – вначале редкими порывами, но затем все усиливаясь. Они спустились по тропинке с утеса и скоро уже ехали вдоль верхнего края длинного песчаного пляжа. Ветер хлестал их, пронзительно завывая, соленые брызги обжигали кожу.

– Это не простая непогода! – прокричал Улаф, с трудом перекрывая визг и завывания ветра. – Надвигается ураган!

– Не рановато ли для ураганов? – крикнул в ответ Келтэн.

– В Эозии – да! – откликнулся Улаф. Визг ветра все крепчал, и всадники теснее укутались в плащи.

– Нам надо поискать укрытие! – крикнул Вэнион. – Там, впереди, заброшенная ферма. – Он прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь завесу соленых брызг. – У нее каменные стены, по крайней мере укроемся от ветра!

Они пустили коней галопом и через несколько минут добрались до фермы. Развалины наполовину заросли сорняками, пустые окна в голых стенах слепо глазели на путников. Сам дом совершенно обрушился, а потому Спархок и его спутники спешились во дворе и завели встревоженных коней в строение, которое раньше явно служило амбаром. Пол здесь был завален гниющими остатками крыши, по углам лежали кучки птичьего помета.

– Сколько обыкновенно длится ураган? – спросил Вэнион.

– День-два, – пожал плечами Улаф, – самое большее три.

– Если говорить об этом урагане, я не стал бы биться об заклад, – заметил Бевьер. – Он налетел чересчур быстро и вынудил нас искать укрытие. Мы ведь не сможем носа высунуть из этих развалин.

– Он прав, – согласился Берит. – Кажется, нам остается только заключить, что некто устроил этот ураган, чтобы задержать нас?

Келтэн глянул на него с откровенной враждебностью – явный признак того, что он еще не избавился от своих подозрений относительно молодого рыцаря и камеристки королевы Эланы.

– Не думаю, что ураган нам помешает, – заметил Улаф. – Как только мы окажемся на борту корабля, мы обгоним все на свете ураганы.

Афраэль качала головой.

– В чем дело? – спросил он.

– Этот корабль не годится для того, чтобы выдерживать ураганы. Собственно говоря, я уже отослала его туда, откуда он прибыл.

– Даже не сказав нам ни слова? – возмутился Вэнион.

– Это уж мне решать, Вэнион. При такой погоде корабль для нас бесполезен, так что незачем было подвергать опасности его команду.

– А мне показалось, что он построен на редкость прочно, – возразил Улаф. – Наверняка его создатели принимали в расчет сильные ветры.

Она вновь покачала головой.

– Там, откуда прибыл этот корабль, вообще не дуют ветры.

– Ветры дуют повсюду, Флейта, – заметил он. – Во всем мире нет такого места, где хоть раз не подул бы… – Улаф осекся и уставился на нее. – Да откуда же явился этот корабль?!

– Это не твое дело, сэр рыцарь. Я могу вернуть его, когда буря утихнет.

– Если утихнет, – вставил Келтэн. – И я совсем не удивлюсь, если к тому времени этот полуразвалившийся амбар будет окружен несколькими тысячами фанатиков.

Все переглянулись.

– Думаю, нам лучше тронуться в путь, невзирая на ураган, – сказал Вэнион и взглянул на Флейту. – Ты сможешь?.. Я имею в виду – этот ветер не помешает?..

– Во всяком случае, дела не облегчит, – мрачно созналась она.

– Я не допущу, чтобы ты навредила себе, – сказала Сефрения.

Флейта отмахнулась от нее:

– Нечего обо мне беспокоиться.

– Не пытайся уворачиваться, юная леди, – сурово сказала Сефрения. – Я хорошо знаю, что сотворит с тобой этот ветер.

– А я хорошо знаю, чего будет стоить нашему загадочному приятелю таскать его за собой. Погоня за нами с ураганом на спине истощит его куда больше, чем истощит меня необходимость перенести куда-то десятерых всадников вместе с конями – при том, что я проворней его. Меня ведь не зря называют Шустрой Богиней. Я могу, если понадобится, бегать быстрее Телэна. Куда бы ты хотел отправиться, лорд Вэнион?

Магистр огляделся.

– Назад, в Джорсан?

– Не самое худшее прибежище во время урагана, – согласился Келтэн. – По крайней мере, постели там сухие.

– А пиво мокрое? – ухмыльнулся Улаф.

– Примерно о чем-то в этом роде я и подумал, – сознался Келтэн.

* * *

Ветер завывал за стенами трактира, но дом был выстроен из камня, а окна прикрывали прочные ставни. Вынужденная задержка приводила Спархока в бешенство, но поделать с этим он ничего не мог.

Едва они вернулись в трактир, Сефрения тотчас уложила Флейту в постель и теперь склонилась над девочкой, словно защищая ее.

– Она очень обеспокоена, – вполголоса сообщил Вэнион. – Похоже, предел божественной силы все-таки существует. Флейта пытается делать вид, что все в порядке, но я-то могу распознать подлинное истощение.

– Но ведь она не умрет? – спросил потрясенный Телэн.

– Она не может умереть, Телэн, – ответил Вэнион. – Ее можно уничтожить, но умереть она не может.

– А в чем разница?

– Не знаю, – сознался Вэнион, – зато я точно знаю, что она очень, очень устала. Нельзя было нам позволять ей делать это. – Он оглядел коридор за дверями комнаты, где Сефрения хлопотала над изможденной маленькой богиней. – А где Келтэн?

– Он и Улаф сидят внизу, в пивной, мой лорд, – ответил Бевьер.

– Мне и самому следовало бы догадаться. Пусть кто-нибудь из вас напомнит им, что если они будут не в состоянии ехать, когда закончится ураган, я им этого не спущу.

Они спустились по лестнице в общий зал и то и дело выглядывали за дверь – проверить, что творится снаружи. Судя по всему, ветер только крепчал.

Наконец Спархок опять поднялся наверх и тихонько постучал в дверь комнаты Сефрении.

– Можно мне поговорить с Флейтой? – шепотом спросил он, когда его наставница открыла дверь.

– Нет, Спархок, – прошептала она, – категорически нет. Она только что заснула. – Сефрения вышла в коридор, прикрыла за собой дверь и демонстративно прислонилась к ней спиной.

– Я не причиню ей вреда, Сефрения.

– Можешь биться об этом об заклад хоть со всей Дарезией, – ответила она со стальным блеском в глазах. – О чем ты хотел ее спросить?

– Могу я использовать Беллиом, чтобы прекратить эту бурю?

– Возможно.

– Почему бы тогда мне этого не сделать?

– Ты хочешь уничтожить Джорсан – и всех его жителей заодно?

Остолбеневший Спархок воззрился на нее.

– Ты не имеешь представления о том, какие силы заключены в природных явлениях, верно, Спархок?

– Отчего же, – сказал он, – имею… некоторое.

– Нет, дорогой, думаю, что нет. Кто бы ни вызвал этот ураган, он очень могуществен и точно знает что делает, однако ураган все же остается природным явлением. Конечно, ты можешь использовать Беллиом, чтобы прекратить его, но тогда вся сила, заключенная в урагане, освободится одновременно и в одном месте. Когда пыль осядет, ты не найдешь и следов Джорсана.

– Наверное, мне лучше отказаться от этой идеи.

– На твоем месте я бы так и сделала. А теперь уходи. Мне нужно присматривать за Афраэлью.

И Спархок пошел назад по коридору, чувствуя себя отчасти мальчиком, которого только что отослали в его комнату.

Навстречу ему поднимался по лестнице Улаф.

– Можно тебя на два слова, Спархок? – спросил он.

– Конечно.

– Думаю, тебе нужно смотреть за Келтэном в оба.

– Вот как?

– Он лелеет кое-какие нехорошие мысли насчет Берита.

– Стало быть, это продолжается?

– А ты, значит, знал об этом – я разумею чувства, которые Келтэн питает к камеристке твоей жены? Спархок кивнул.

– Знаешь, чем больше он пьет, тем хуже, – а в такую бурю больше и заняться нечем, кроме выпивки. У этих его подозрений есть какое-то основание?

– Ни малейшего. Он попросту высосал их из пальца. На самом деле девушка обожает его.

– Я так и думал. Бериту хватило хлопот с супругой императора, чтобы искать себе кого-то еще. И часто с Келтэном такое случается? Я имею в виду – часто он влюбляется так сильно?

– На моей памяти – впервые. Он всегда искал случайных приключений.

– Это, конечно, самое безопасное, – согласился Улаф, – но именно потому, что он ждал так долго, теперь его так крепко прихватило. Надо бы нам постараться держать его подальше от Берита, покуда мы не вернемся в Материон и Алиэн все ему не растолкует.

К ним по коридору подошел Халэд. Вид у оруженосца был недовольный. В руке он держал золотой флорин Келтэна.

– Ничего не выйдет, Спархок, – сказал он. – Я бы запросто мог покрыть камень золотом, но у тебя всякий раз уходило бы полчаса на то, чтобы открыть камень. Я думаю предпринять кое-что еще. Дай мне кольцо. Я собираюсь сходить к ювелиру, и мне понадобятся точные мерки.

Спархок ощутил сильнейшее нежелание расставаться с кольцом.

– А не можешь ты просто… Халэд покачал головой:

– Что бы мы с ювелиром ни придумали, нам все равно придется точно пригнать на место нашу задумку. Полагаю, Спархок, вопрос в том, насколько ты мне доверяешь.

Спархок вздохнул.

– Обязательно нужно было представить это именно в таком свете?

– Я подумал, мой лорд, что так будет быстрее всего. – Халэд протянул руку, и Спархок, сняв кольцо с пальца, положил его на ладонь оруженосца.

– Благодарю, – сказал Халэд. – Твоя вера в меня просто трогательна.

– Хорошо сказано, – пробормотал Улаф.

Позднее, когда Спархок и Улаф отнесли Келтэна наверх и уложили в постель, все собрались в общем зале поужинать. Спархок обменялся несколькими словами с трактирщиком, и ужин Сефрении отнесли в ее спальню.

– Где Телэн? – спросил Бевьер озираясь.

– Сказал, что пойдет подышать свежим воздухом, – ответил Берит.

– В такую бурю?

– По-моему, ему просто на месте не сидится.

– Или не терпится что-нибудь украсть, – добавил Улаф.