Текст книги "Сияющая Цитадель"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Входная дверь с грохотом распахнулась настежь, и порыв ветра внес в общий зал Телэна. Под плащом на нем были камзол и обтягивающие штаны, у пояса прицеплена шпага, которую он носил привычно и ловко. Он привалился спиной к двери, изо всех сил стараясь захлопнуть ее. Мальчик промок до нитки, по лицу текла струями вода, и тем не менее он широко ухмылялся.

– Я только что раскрыл тайну, – со смехом сообщил он, подойдя к друзьям.

– Вот как? – заинтересовался Улаф.

– Сколько, по-вашему, господа, стоит настоящее имя Ребала?

– Как ты узнал его? – требовательно спросил Берит.

– Чистое везение, и более ничего. Я вышел осмотреться. Ветер прокатил меня по узкой улочке и прижал к дверям лавки в конце тупика. Я решил зайти отдышаться, и первое, что я увидел там, было знакомое лицо. Наш загадочный Ребал на самом деле – почтенный торговец из Джорсана. Он сам мне это сказал. В фартуке у него вид не такой впечатляющий.

– Торговец? – недоверчиво переспросил Бевьер.

– Вот именно, сэр рыцарь, причем один из столпов местного общества, судя по его же словам. Он даже входит в городской совет.

– Так тебе удалось узнать его имя? – спросил Вэнион.

– Конечно, мой лорд. Он сам представился, как только ветер внес меня в лавку. Его зовут Амадор. Я даже купил у него кое-что, чтобы заставить его разговориться.

– Чем же он торгует? – спросил Берит.

Телэн запустил руку под рубашку и извлек оттуда полоску ярко-розовой ткани, промокшую и изрядно помятую.

– Правда, прелесть? – спросил он. – Пожалуй, я высушу ее и подарю Флейте.

– Ты шутишь! – расхохотался Вэнион. – Он продает вот это?

– Штоб у меня язык отсох, ежели я вру, вашш-магистерство, – ответил мальчик, подражая говору Кааладора. – Человек, от которого здесь, в Эдоме, бросает в дрожь всех тамульцев, – торговец лентами. Нет, вы только представьте!..

И он сложился пополам в кресле, задыхаясь от хохота.

* * *

– И как же это действует? – спрашивал Спархок на следующий день, повернув кольцо и разглядывая его основание.

– Это оправа одного из тех колец, которые люди носят, когда хотят отравить чью-то еду или питье, – пояснил Халэд. – Я попросил ювелира снять оправу с прежнего кольца и установить на наше так, чтобы крышечка оказалась как раз над камнем. С одной стороны оправы крохотная петелька, с другой – задвижка. Нужно только коснуться задвижки вот здесь. – Он указал на крошечный штырек, полускрытый массивной оправой. – Петелька снабжена пружиной, так что вот эта золотая крышка отскакивает мгновенно. – Халэд коснулся штырька, и полусфера, прикрывавшая рубин, со щелчком откинулась, открывая камень. – Ты уверен, что кольцо подействует, если ты коснешься Беллиома только ободком? С этой крышечкой чего-то коснуться самим рубином будет затруднительно.

– Достаточно будет и ободка, – заверил его Спархок. – Очень умно придумано, Халэд.

– Спасибо. Прежде чем мы установили оправу на твоем кольце, я заставил ювелира удалить из нее весь яд.

– Так прежнее кольцо было в применении?

– И еще как! Один из наследников эдомской дворянки, которой оно прежде принадлежало, после ее смерти продал кольцо этому ювелиру. Думаю, у нее было множество врагов. Вернее сказать, вначале. – Халэд хихикнул. – Ювелир во мне весьма разочаровался. Он изо всех сил старался хоть ненадолго остаться наедине с твоим кольцом. Этот рубин стоит целое состояние. Я не думаю, чтобы Беллиом подчинился осколку красного стекла, так что я не сводил глаз с прохвоста. Ты бы лучше проверил, как кольцо открывает шкатулку, – просто так, на всякий случай. Если ничего не выйдет, я вернусь в мастерскую и начну отрезать ювелиру пальцы. Думаю, что на втором или третьем он вспомнит, где припрятал камень. Трудно делать тонкую работу, когда на руке недостает пальцев. Я с самого начала сказал ему, что именно так и сделаю, так что, пожалуй, мы можем рассчитывать на его честность.

– Ты безжалостный человек.

– Я просто хотел избежать недоразумений. После того как мы убедимся, что кольцо открывает шкатулку, отнеси его к Флейте и выясни, чувствует ли она рубин под этой крышкой. Если да, я отнесу кольцо к ювелиру, чтобы нарастить золота на крышку. Мы можем делать это, пока не добьемся нужного результата.

– Ты весьма практичен, Халэд.

– Хоть кому-то в этой компании нужно быть практичным.

– Что ты сделал с флорином Келтэна?

– Заплатил им ювелиру. Флорин покрыл часть платы. Остальное ты мне будешь должен.

– Прежде чем мы доберемся домой, я окажусь по уши в долгах.

– Это не страшно, Спархок, – ухмыльнулся Халэд, – мы все знаем, что ты вполне способен их оплатить.

* * *

– С меня довольно! – со злостью объявил Спархок после того, как наскоро выглянул из-за входной двери наружу. Прошло уже два дня, и все только что спустились в общий зал позавтракать. – Готовьтесь к отъезду.

– Спархок, – сказала Флейта, – я не смогу вернуть корабль в такую бурю. – Вид у девочки все еще был утомленный, но она быстро приходила в себя.

– Значит, мы отправимся сушей. Мы сидим здесь, точно утки в канаве, ожидая, когда наш приятель соберется с силами. Мы должны ехать.

– Спархок, сухопутное путешествие до Материона займет у нас несколько месяцев, – возразил Халэд, – а Флейта пока еще слишком слаба, чтобы ускорять наше продвижение.

– Я не так уж и слаба, Халэд, – запротестовала Флейта. – Я немножко устала, вот и все.

– Тебе непременно нужно делать это самой? – спросил у нее Спархок.

– Я что-то не поняла тебя.

– Если бы здесь оказался кто-нибудь из твоих родственников, он бы смог помочь тебе? – Она нахмурилась. – Скажем, ты принимала бы решения, а он помогал бы тебе физической силой.

– Замечательная идея, Спархок, – сказала Сефрения, – но поблизости нет родственников Афраэли.

– Зато есть Беллиом.

– Я так и знал, что это случится, – простонал Бевьер. – Проклятый камень перевернул мозги Спархока вверх тормашками, и теперь он возомнил себя богом.

– Нет, Бевьер, – усмехнулся Спархок. – Я не бог, но мне доступно состояние, весьма близкое к божественному. Когда я надеваю кольца, Беллиом вынужден исполнять все мои приказы. Если это и не то же самое, что быть богом, то довольно близко. Давайте позавтракаем, а потом все вы соберете вещи и навьючите коней. Мы с Афраэлью покуда обсудим в подробностях, как нам предстоит действовать.

ГЛАВА 7

Ветер завывал на улицах Джорсана, обрушивая на них потоки дождя. Спархок и его друзья поплотнее закутались в плащи, наклонили головы и непреклонно двинулись в сердцевину бушующего урагана.

У городских ворот не было стражи, и отряд выехал в чистое поле, где ветер, ничем не стесняемый, ярился еще сильнее. Говорить было невозможно, так что Спархок попросту показал на раскисшую дорогу, которая вела в Корван, город в пятидесяти лигах севернее Джорсана.

Примерно через милю от города дорога заворачивала за низкий холм, и там Спархок осадил коня.

– Теперь нас никто не увидит! – прокричал он, перекрывая вой ветра. – Посмотрим, что у нас получится! – Он сунул руку под рубаху, где хранил золотую шкатулку.

Берит, ехавший в арьергарде, галопом подскакал к ним.

– Сзади едут какие-то всадники! – крикнул он, вытирая залитое дождем лицо.

– Они гонятся за нами? – спросил Келтэн. Берит только развел руками.

– Сколько их? – спросил Улаф.

– Двадцать пять – тридцать, сэр Улаф. За дождем я не смог их хорошо рассмотреть, но, по-моему, на них какие-то доспехи.

– Отлично, – проворчал Келтэн. – Убивать любителей не слишком-то весело.

– Каково твое мнение? – обратился Спархок к Вэниону.

– Нужно взглянуть на них. Быть может, мы их вовсе не интересуем.

Они развернули коней и проехали ярдов сто назад по раскисшей дорожной грязи.

Всадники, подъезжавшие сзади, перешли на шаг. Это были грубого вида детины, одетые в меха и вооруженные по большей части копьями с бронзовыми наконечниками. Физиономию их вожака украшала огромная густая борода, а на голове у него красовался старинный шлем, увенчанный оленьими рогами.

– Все ясно, – отрывисто проговорил Спархок. – Они явно гонятся именно за нами. Вернемся к остальным и обсудим, что делать.

Они повернули и поскакали к друзьям, которые укрылись у подветренной стороны соснового леска.

– Мы слишком долго проторчали в Джорсане, – сказал Спархок. – Ребал успел созвать подмогу. Люди, которые едут за нами, – воины из бронзового века.

– Как ламорки, которые напали на нас в окрестностях Дэмоса? – спросил Улаф.

– Верно, – сказал Спархок. – Эти, скорее, соратники Инсетеса, чем Дрегната, а в общем, разница невелика.

– Вы определили их предводителя? – спросил Улаф.

– Он едет впереди, – ответил Вэнион.

– Это упрощает дело.

Вэнион вопросительно взглянул на талесийца.

– Мы уже сталкивались с этим прежде, – пояснил Спархок. – Мы не знаем почему, но если убить вожака, остальные солдаты попросту исчезают.

– Не могли бы мы просто спрятаться в лесу? – спросила Сефрения.

– Я бы не хотел рисковать, – ответил Вэнион. – Сейчас мы, по крайней мере, знаем, где они. Если мы потеряем их из виду, они могут обогнать нас, свернуть с дороги и устроить нам засаду. Лучше разобраться с ними сейчас и без промедлений.

– Мы зря тратим время, – отрывисто бросил Келтэн. – Давайте покончим с ними!

– Халэд, – обратился Спархок к своему оруженосцу, – возьми Сефрению и детей, и укройтесь в лесу. Постарайтесь никому не попасться на глаза.

– Детей?! – возмутился Телэн.

– Делай что говорят, – сказал ему Халэд, – и даже не думай проверять, как ты научился владеть шпагой.

Рыцари развернулись и поскакали по грязи навстречу преследователям.

– Они одни? – спросил Бевьер. – Я имею в виду, вы не смогли определить того, кто извлек их из прошлого?

– Мы узнаем это, когда прикончим парня в рогатом шлеме, – проворчал Келтэн. – Когда остальные исчезнут, тот, кто все это устроил, останется стоять под дождем один-одинешенек.

– Нет смысла выжидать, – мрачно сказал Вэнион. – Поторопимся, господа. Я уже промок.

Они откинули плащи, чтобы освободить руки для оружия, надели гладкие стальные шлемы, которые были приторочены к седлам, и прикрепили щиты.

– Я сам им займусь, – бросил Келтэн Спархоку, посылая своего коня в обгон Фарэна. Он расправил плечи, и в голосе его была сдавленная ярость. – Вперед! – прорычал он, обнажая меч.

Рыцари помчались в атаку.

Воины из девятого столетия отпрянули, увидев, что на них во весь опор несутся рыцари церкви и комья грязи летят из-под могучих копыт боевых коней.

Оружие бронзового века и древняя тактика не могли противостоять стальным кольчугам, современным мечам и топорам, а мохнатые коньки старинной породы рядом с конями рыцарей казались едва ли крупнее пони. Келтэн первым врубился в авангард преследователей, а за ним расходящимся клином последовали его спутники. Светловолосый пандионец приподнялся в стременах, нанося мечом размашистые мощные удары. Обычно Келтэн дрался искусно и хладнокровно, но сегодня на него что-то нашло – он рисковал как никогда в жизни, нанося длинные удары и занося меч куда сильнее, чем следовало бы. Круглые бронзовые щиты его противников почти не замедляли ударов его меча, когда он прорубал себе дорогу к бородатому вожаку в шлеме с оленьими рогами. Спархоку и другим рыцарям, ошеломленным безрассудной отвагой Келтэна, оставалось только прикрывать его, рубя тех, кто пытался напасть на него со спины.

Бородатый вожак проревел древний боевой клич и, пришпорив коня, поскакал навстречу Келтэну, неистово размахивая огромной бронзовой секирой.

Келтэн почти небрежно отразил удар секиры своим щитом и нанес мечом удар сверху вниз, вложив в него всю свою силу. Меч прошел как сквозь масло через торопливо подставленный бронзовый щит, и половина блестящего круга отлетела прочь вместе с левой рукой бородача. Келтэн вновь ударил, и его меч разом рассек макушку рогатого шлема и череп противника. Брызнул фонтан крови и мозгов. Сила удара вышвырнула мертвеца из седла, а его соратники заколебались, точно дым, и исчезли.

Однако один всадник на дороге остался. Закутанный в черный плащ, Ребал оказался вдруг одиноким и беззащитным, когда древние солдаты, прикрывавшие его, бесследно растаяли в воздухе.

Келтэн погнал коня к нему, вскинув окровавленный меч, и в его голубых заледеневших глазах была сама смерть.

Ребал завизжал от ужаса, развернул коня и помчался в гущу бури, отчаянно нахлестывая скакуна.

– Келтэн! – проревел Вэнион, когда рыцарь пришпорил коня, чтобы погнаться за беглецом. – Стой!

– Но…

– Стой где стоишь!

Все еще одержимый своей безрассудной яростью, Келтэн начал было возражать.

– Это приказ, сэр рыцарь! Убери свой меч!

– Слушаюсь, мой лорд, – мрачно ответил Келтэн, сунув окровавленный меч в ножны.

– Вынь немедля! – рявкнул Вэнион. – Вытри клинок, прежде чем совать его в ножны!

– Извини, лорд Вэнион, я забыл.

– Забыл?! Что значит – «забыл»? Ты что – необученный щенок? Очисти свой меч, сэр рыцарь! Я хочу, чтобы он заблестел, прежде чем ты уберешь его в ножны.

– Хорошо, мой лорд, – пробормотал Келтэн.

– Что ты сказал?

– Хорошо, мой лорд! – во все горло проорал Келтэн.

– Так-то лучше.

– Спасибо, Вэнион, – пробормотал Спархок.

– А с тобой, Спархок, я разберусь позже! – огрызнулся Вэнион. – Заставлять его следить за своим снаряжением – это твоя обязанность. Ты командир, а не пастух! – Магистр огляделся. – Ладно, – продолжал он жестко, – построились и едем назад. Попроворней, господа, попроворней! Мы солдаты Господа. Давайте хотя бы попытаемся сделать вид, будто знаем, что делаем!

Деревья более или менее укрыли всадников от ураганного ветра. Вэнион повел рыцарей через сосновый лесок – туда, где укрылись Халэд, Сефрения и «дети».

– Никто не ранен? – тотчас спросила Сефрения.

– Во всяком случае, видимых ран у нас нет, матушка, – ответил Спархок.

Она вопросительно взглянула на него.

– Лорд Вэнион был в голосе, – ухмыльнулся Улаф. – Он был слегка недоволен кое-кем из нас и сообщил нам об этом – весьма недвусмысленно.

– Довольно, сэр рыцарь, – сказал Вэнион.

– Слушаюсь, мой лорд.

– Вы смогли узнать, кто воскресил этих солдат? – спросил Халэд у Спархока.

– Нет. Там был Ребал, но больше мы никого не видели.

– Как прошел бой?

– Жаль, что ты не видел его, Халэд! – восторженно отозвался Берит. – Сэр Келтэн был просто неподражаем!

Келтэн метнул в него ненавидящий взгляд.

Сефрения проницательно взглянула на обоих.

– Поговорим об этом после того, как избавимся от бури, – сказала она.

– Спархок, ты готов?

– Сейчас, – ответил он. Сунув руку под рубаху, он достал шкатулку и велел ей открыться. Затем он надел на палец кольцо Эланы и вынул Беллиом.

– Начнем, – сказала Сефрения. Она подняла Флейту, и Спархок взял девочку на руки.

– Что нам нужно сделать? – спросил он.

– Вначале я буду говорить через тебя, – ответила она. – Ты ничего не поймешь, потому что язык тебе незнаком.

– Неизвестный стирикский диалект?

– Нет, Спархок, не стирикский. Этот язык намного старше. Расслабься. Я проведу тебя через это. Дай мне шкатулку. Когда Беллиом перемещается из одного места в другое, весь мир вздрагивает. Не думаю, чтобы наш приятель мог тотчас же определить, где окажется Беллиом, поэтому если ты немедленно положишь в шкатулку камень и кольцо Эланы – и закроешь собственное кольцо, он так и не узнает, куда мы девались. Теперь возьми Беллиом обеими руками и скажи ему, кто ты такой.

– Он это и так знает.

– Так напомни ему это, Спархок, и говори на языке троллей. Будем соблюдать формальности. – Она поудобнее устроилась в надежном кругу его покрытых кольчугой рук.

Спархок поднял Беллиом, проверив, чтобы ободки обоих колец плотно касались камня.

– Голубая Роза, – сказал он на языке троллей, – я – Спархок Эленийский. Ты знаешь меня?

Лазурное сияние, омывавшее его руки, затвердело, словно свежевыплавленная сталь. Отношения Спархока и Беллиома отличались двойственностью, и у камня-цветка не было причин любить его.

– Скажи ему, кто ты на самом деле, Спархок, – предложила Флейта. – Добейся, чтобы он признал тебя.

– Голубая Роза, – вновь заговорил Спархок на жутком наречии троллей, – я – Анакха, и у меня кольца. Ты знаешь меня?

Когда он произнес роковое имя, Беллиом слегка вздрогнул, и стальной отлив исчез из его лепестков.

– Недурное начало, – пробормотал Спархок. – Что теперь?

– Теперь моя очередь, – ответила она. – Расслабься, Спархок. Впусти меня в свой разум.

Это было странное ощущение. Казалось, собственная воля Спархока перестала существовать, когда Богиня-Дитя бережно, даже любовно взяла его разум в свои маленькие ладони. Голос, исходивший из его уст, звучал до странности мягко, а слова языка, слетавшие с губ, чудились неуловимо знакомыми, скользили где-то на грани понимания.

Затем мир вокруг него на миг заколебался и поблек, пронизанный неким сумеречным и одновременно ярким сиянием. Потом все это исчезло, и в глаза ему ударил яркий свет солнца. Дождь прекратился, и ураганный ветер сменился неясным, почти неощутимым ветерком.

– Поразительно! – воскликнула Афраэль. – Мне такое и в голову не приходило! Спрячь Беллиом, Спархок. Быстро.

Спархок положил в шкатулку камень и кольцо Эланы и защелкнул крышку на собственном кольце. Затем он оглянулся на юг и увидел над самым горизонтом черную полоску туч. На севере, у подножия холма, пристроился довольно большой город – приятный с виду, с крышами из красной черепицы, которые весело сияли под осенним солнышком.

– Это Корван? – недоверчиво спросил он.

– Ну разумеется! – Флейта легкомысленно тряхнула головой. – Ты же именно сюда хотел попасть, верно?

– Неплохая скорость, – слабым голосом заметил Улаф.

Сефрения вдруг рассмеялась.

– Мы хотели испытать выносливость нашего приятеля, – сказала она. – Теперь-то мы узнаем, насколько хватит у него сил. Если он захочет и дальше преследовать нас, ему придется взвалить на плечи этот ураган и гоняться за нами во всю прыть.

– О, это будет так весело! – воскликнула Флейта, радостно хлопая в ладоши. – Я бы никогда не подумала, что мы сможем прыгнуть так далеко!

Келтэн прищурился на яркое осеннее солнце.

– Судя по всему, скоро полдень. Почему бы нам не заехать в Корван и не подкрепиться? В недавней драке я нагулял изрядный аппетит.

– Неплохая идея, Спархок, – заметил Вэнион. – Положение изменилось, так что нам стоило бы обсудить наши планы и придумать, что в них мы можем улучшить.

Спархок кивнул. Он ударил каблуками по бокам Фарэна, и они двинулись вниз с холма, к Корвану.

– Ты, кажется, удивилась, – прошептал он на ухо Флейте.

– Удивилась? Спархок, я была потрясена.

– И чем же?

– Ты это вряд ли поймешь, отец. Помнишь, как Тролль-Бог Гхномб перемещал вас через Северную Пелозию?

– Он, кажется, замораживал время? Она кивнула.

– Я делаю это иначе, но я, в конце концов, искушенней Гхномба. Беллиом делает это совсем по-другому – и на самом деле гораздо проще. Гхномб и я разные, но оба мы – часть этого мира, а потому для нас очень важны приметы местности. Это дает нам ощущение места и постоянства. Беллиом, оказывается, ни в чем таком не нуждается. Ему достаточно подумать о каком-то другом месте – и он уже там.

– А ты смогла бы так? Афраэль поджала губы.

– Увы! – Она вздохнула. – Немного унизительно признаваться в этом, но Беллиом намного умнее меня.

– Зато не такой милый.

– Благодарю тебя, добрый сэр. Спархок вдруг кое о чем вспомнил.

– А Даная сейчас в Материоне?

– Конечно.

– Как поживает твоя мама?

– Неплохо. Она и воры изо всех сил стараются наложить руки на какие-то бумаги, спрятанные в министерстве внутренних дел.

– Там все в порядке?

– Пока да. Я знаю, порой я тебя раздражала, но быть одновременно в двух местах так трудно. Даная почти все время спит, и я пропускаю многое, что там происходит. Мама немножко обеспокоена. Она думает, что Даная заболела.

– Не обеспокой ее чрезмерно.

– Хорошо, отец.

В Корване они отыскали приличный с виду трактир. Улаф перекинулся несколькими словами с трактирщиком, и их провели в отдельную столовую в глубине дома, где льющийся из окно солнечный свет золотил дубовые столы и скамьи.

– Можешь ты помешать любопытным подслушать нас, матушка? – спросил Спархок.

– Сколько раз еще ты спросишь об этом, прежде чем запомнишь ответ? – с усталым вздохом осведомилась Сефрения.

– Я просто хотел удостовериться, вот и все.

Они сняли плащи, составили оружие в углу и уселись за стол.

Косоглазая неряшливая служанка подошла к ним и принялась перечислять, какие блюда имеются сегодня на кухне.

Сефрения покачала головой.

– Скажи ей, Вэнион.

– Леди, я и вот эта девочка будем есть баранину, – твердо сказал он.

– Нам не нужна свинина.

– Повар нынче не стряпал баранины, – гнусаво ответила служанка.

– Так пускай состряпает.

– Ему это страх как не понравится.

– Ему и не должно нравиться. Скажи ему, что, если мы не получим баранины, мы оставим наши деньги в другом трактире. Хозяину здешнего заведения это тоже страх как не понравится, не так ли?

Служанка помрачнела и, громко топая, удалилась.

– Вот это Вэнион, которого мы узнали и полюбили еще мальчишками! – рассмеялся Келтэн. Судя по всему, утренний бой поднял ему настроение.

Вэнион развернул карту.

– У нас имеется хорошая дорога, ведущая на восток, – сказал он. – Она пересекает Эдом и Кинезгу. Мы перейдем границу Тамула в Сарне. – Он взглянул на Флейту. – Насколько далеко может перенести нас Беллиом за один прыжок?

– Не желаешь ли побывать на луне, лорд Вэнион? – Она нахмурилась. – У этих прыжков есть один недостаток. Беллиом, проделывая это, издает весьма отчетливый звук. Возможно, он сам не осознает, что происходит, но этот звук возвещает о том, где он находится. Быть может, нам удастся научить его действовать бесшумно, но на это уйдет время.

– И это обстоятельство приводит нас к другой проблеме, – вставила Сефрения. – Спархок владеет всей мощью Беллиома, но пока еще не умеет ею пользоваться.

– Благодарю, – сухо сказал Спархок.

– Прости, дорогой, но это так. Всякий раз, когда ты брался за Беллиом, мне или Афраэли приходилось направлять каждый твой шаг. Нам определенно понадобится время, чтобы научить Беллиом не шуметь и научить тебя пользоваться им без того, чтобы кто-то водил тебя за ручку.

– Я тоже люблю тебя, Сефрения. Она нежно улыбнулась.

– В твоих руках, Спархок, небывалое могущество, но проку от него будет немного, если все, что ты умеешь – размахивать им, точно флагом. Не думаю, что нам нужно немедленно отправляться в Материон. Небылица, которую ты состряпал для Эланы, объяснит наше отсутствие еще на две-три недели. Разумеется, мы захотим обойти все ловушки и засады, которые приготовят на нашем пути враги. – Она помолчала. – Пожалуй, они даже сослужат нам службу. Ты сможешь как следует попрактиковаться.

– Пусть попрыгает, – проворчал Улаф.

– Прекрати это, Улаф! – прикрикнула она.

– Извини, Сефрения. Такая у меня привычка. Я обдумываю что-то, а потом выпаливаю вывод. Промежуточные звенья не слишком-то интересны. Наши приятели устраивали по всей Империи заварушки, чтобы погонять атанов по всему континенту – там вампиры, там вурдалаки, тут сияющие либо древние армии. Единственной их целью было привести в смятение имперские власти. Мы, знаешь ли, могли бы позаимствовать у них этот прием. Они могут слышать и чуять Беллиом – особенно когда он проделывает что-то шумное. Насколько я понимаю, он может переместиться куда угодно. Предположим, Спархоку захотелось поглядеть, какая погода сейчас в Дарсасе. Он велит Беллиому взять его за шкирку и доставить на площадь перед дворцом короля Алберена. Спархок покрутится там с полчаса – чтобы наши приятели смогли увидеть и учуять его – а потом прыгнет через весь континент в Бересу, что в Южной Арджуне, и пробудет там ровно столько, чтобы его учуяли. Тогда он отправится в Сарсос, потом в Джуру в Южной Даконии, потом заглянет в Симмур, чтобы поболтать с Платимом, – и все это за полдня. Он вовсю попрактикуется, как использовать Беллиом, и к закату наши приятели не будут иметь ни малейшего понятия, где он сейчас или куда направится. Что еще веселее, наш таинственный дружок не сможет различить, который из этих прыжков важен, так что ему придется всякий раз гоняться за Спархоком.

– Таская на спине ураган, – прибавил Келтэн. – Улаф, ты гений!

– Да, я знаю, – с надлежащей скромностью согласился талесиец.

– Мне это нравится, – объявил Вэнион. – А ты что думаешь, Сефрения?

– Это даст Спархоку и Беллиому возможность получше узнать друг друга, – согласилась она, – что нам прежде всего и нужно. Чем лучше они будут знать друг друга, тем легче им будет работать вместе. Прошу у тебя прощения, сэр Улаф. Выпаливай свои выводы всякий раз, когда пожелаешь.

– Что ж, отлично, – деловито сказал Вэнион, – ведь покуда Спархок будет совершать свои прогулки по миру, мы все станем невидимками – не настоящими, конечно, невидимками, но если с нами не будет Беллиома, наш таинственный друг не сможет ни услышать, ни учуять нас. Я прав?

– Пожалуй да, – согласилась Флейта. – А если бы и смог – Спархок наделает столько шума, что ему будет уже не до нас.

– Превосходно. Предположим, мы начнем отсюда. Спархок прыгнет в Дарсас и перебьет там все стекла. Потом он прыгнет назад, заберет нас и доставит в… – Вэнион всмотрелся в карту, – в Кирон на кинезганской границе. – Он постучал пальцем по карте. – Затем он попрыгает по разным местам, оставляя Беллиом и кольца открытыми, чтобы наш приятель всякий раз мог его учуять. Наконец он присоединится к нам в Кироне и спрячет Беллиом в шкатулку. К тому времени наш приятель так запутается, что уже не сможет понять, где мы находимся.

– Обрати внимание, Спархок, – ухмыльнулся Келтэн. – Именно так и должен мыслить магистр.

Спархок что-то проворчал. Тут в голову ему пришла одна мысль.

– Когда тронемся в путь, мне нужно будет поговорить с тобой, – сказал он негромко своему светловолосому другу.

– Что-нибудь случилось?

– Пока нет, но ты успешно к этому идешь.

Неряшливая служанка принесла еду, одарив недружелюбным взглядом Вэниона, и они принялись за трапезу.

Поев, они тут же встали из-за стола и начали собираться в дорогу.

– Так в чем же дело? – спросил Келтэн. Он и Спархок ехали позади всех.

– Не пытайся убить себя.

– О чем ты говоришь?

– Не скромничай, Келтэн. Я видел, что ты творил нынче утром. Ты хоть представляешь, насколько ты прозрачен для тех, кто хорошо тебя знает?

– Ты чересчур умен, Спархок, – упрекнул светловолосый пандионец.

– Это мой недостаток. У меня и так забот полон рот. Не прибавляй к ним еще и эту.

– Это наилучшее решение.

– Несуществующей проблемы, ты, олух! Алиэн положила на тебя глаз с тех пор, как мы покинули Чиреллос, и она не собирается отказываться от своего намерения. Ей нужен ты, Келтэн, ты, а не Берит. Если ты не прекратишь всю эту чушь, я верну тебя в Дэмос и заточу в орденском замке.

– И как же ты предполагаешь это сделать?

– У меня есть вот этот дружок, забыл? – Спархок похлопал себя по оттопырившейся на груди рубахе. – Я ухвачу тебя за волосы, заброшу в Дэмос и вернусь сюда прежде, чем Вэнион успеет сунуть ногу в стремя.

– Это нечестно.

– Ну вот, теперь ты говоришь совсем как Телэн. Я и не пытаюсь быть честным. Я хочу помешать тебе убить себя. Мне нужна твоя клятва.

– Нет.

– Дэмос прекрасен в это время года. Тебе понравится. Ты будешь проводить дни в молитвах. Келтэн выругался.

– Ты уже употребил некоторые слова, Келтэн. Теперь сложи их в нужную клятву. Поверь мне, друг мой, ты не сделаешь с нами ни шагу, пока не поклянешься мне, что прекратишь все эти глупости.

– Клянусь, – пробормотал Келтэн.

– Нет, этого недостаточно. Сделаем все как надлежит. Я хочу, чтобы эта процедура произвела на тебя должное впечатление. У тебя есть привычка забывать о том, о чем внятно не сказано вслух.

– Может, потребуешь, чтобы я подписался собственной кровью? – едко осведомился Келтэн.

– Это интересная мысль, но у меня под рукой нет пергамента. Я приму у тебя лишь словесную клятву – пока. Возможно, позже я передумаю, так что не прячь свои вены и хорошенько наточи кинжал.

* * *

– Спархок? – воскликнул посол Фонтен. – Что ты делаешь в Дарсасе? – Седовласый тамульский дипломат потрясенно воззрился на рослого пандионца.

– Я здесь проездом, ваше превосходительство, – пояснил Спархок. – Можно войти?

– Разумеется, мальчик мой! – Фонтен распахнул настежь двери, и Спархок и Флейта вошли в отделанный алым кабинет тамульского посольства.

– Вы хорошо выглядите, ваше высочество, – улыбнулся Фонтен девочке, но тут же пристальнее вгляделся в нее. – Извините. Я принял вас за дочь принца Спархока. Вы очень на нее похожи.

– Мы в дальнем родстве, ваше превосходительство, – ответила Флейта, не моргнув глазом.

– Ваше превосходительство, до вас уже дошли известия о том, что произошло в Материоне несколько недель назад? – спросил Спархок, пряча Беллиом во внутренний карман рубахи.

– Только вчера, – ответил Фонтен. – Император в безопасности?

– Моя жена присматривает за ним. У нас мало времени, ваше превосходительство, так что я не успею объяснить всего. У вас достаточно широкие взгляды, чтобы принять как непреложный факт, что стирики обладают некоторыми необычными способностями?

Фонтен слабо усмехнулся.

– Принц Спархок, в моем возрасте человек готов принять практически все. Каждое утро, просыпаясь, я обнаруживаю, что все еще жив, и после этого потрясения могу смотреть в лицо любым диковинам.

– Отлично. Я и мои друзья примерно час назад покинули эдомский город Корван. Они скачут к Кирону, городу на кинезганской границе, а я решил потолковать с вами.

– Час назад?!

– Просто примите это на веру, ваше превосходительство, – посоветовала ему Флейта. – Это одна из тех необычных стирикских способностей, о которых говорил Спархок.

– Не знаю, как много сообщил вам гонец, – продолжал Спархок, – но очень важно, чтобы командиры всех атанских гарнизонов Империи знали, что министерству внутренних дел больше нельзя доверять. Министр Колата работает на наших врагов.

– Мне никогда не нравился этот человек, – заметил Фонтен и проницательно взглянул на Спархока. – Это известие, Спархок, не столь уж важно, чтобы ради него ты нарушал все законы природы. Что ты действительно делаешь в Дарсасе?

– Оставляю ложный след, ваше превосходительство. У наших врагов есть способ обнаруживать мое присутствие, поэтому я хочу, чтобы они обнаружили его в самых разных уголках Империи – это приведет их в смятение. Мы с друзьями возвращаемся из Корвана сушей в Материон и предпочли бы не натыкаться по пути на засады. Так что этот визит отнюдь не тайный, посол Фонтен, и ты можешь дать знать кому угодно, что я побывал здесь. Наш противник скорее всего уже знает это, но пусть он получит подтверждение.

– Мне по душе твой образ действий, Спархок. Вы поедете через Кинезгу? Спархок кивнул.