Текст книги "Люблю мой 'Смит-Вессон'"

Автор книги: Дэвид Боукер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Найдя темный дверной проем напротив клуба, там прилег. Обычное дело в Манчестере – пьянчуга лежит в дверном проеме. От стены возле его головы несло тухлой рыбой, но и от самого Парша воняло не лучше. Мимо процокала каблучками пара молодых женщин – блестящие губки и напудренные носики. Курвы.

Парш достал пистолет, осторожно снял с предохранителя и стал ждать.

Прошел час. На фасаде клуба погасла подсветка. Дылда высунулся разок, оглядел улицу и исчез. Из клуба вышла пара шумных богатеньких типов, вернулась, снова вышла – точь-в-точь нерешительные гомики. Эта парочка, казалось, целую вечность торчала перед клубом, болтала низкими, хорошо поставленными голосами. Они совершенно очевидно ждали такси, но внезапно расстались и зашагали в разные стороны.

За каких-то четверть часа улица опустела. Над дверьми клуба, высоко над уродливыми крышами и дымовыми трубами полная луна поглядела сверху вниз на Парша, ее бледный рот разинулся, будто она собиралась рыгнуть ему в лицо. В квартале от него кто-то пропел без аккомпанемента высоким тенором:

– Что задержало возлюбленную в такой вечер вдали от меня? Без нее не прожить мне и дня...

Эхо разнесло одинокий и грустный голос – толику поэзии в пропахшей мочой ночи.

Парш инстинктивно отодвинулся подальше в тень. Мгновение спустя мимо дверного проема скользнул серебристый "роллс-ройс" и остановился перед входом в клуб.

Мотор мирно урчал, "роллс" ждал, блокируя дверь. Для лучшего обзора Парш встал и увидел, как из машины выходит шофер в форме. Парш услышал голоса и двинулся вперед, адреналин подавил утешающее гудение дури. Рукоять пистолета и спусковой крючок стали скользкими от пота. Ноги у него подкашивались, когда он обегал "роллс", чтобы совершить первое в своей жизни убийство.

К машине подходил невысокий широкоплечий мужчина в сером костюме. Кряжистый и седовласый шофер открыл перед ним дверь.

Протиснувшись мимо шофера, Парш сказал:

– Малькольм Пономарь-младший? – Ему нужна была определенность.

– Да, – автоматически ответил Маленький Мальк. Глаза у него расширились, когда он понял, какую совершил ошибку.

Увидев пистолет, Маленький Мальк выбросил руки ладонями вперед. Словно он Кларк Кент из комиксов про Супермена, словно его руки способны остановить пулю. Шофер мог бы вмешаться, но пока не понял, что происходит. Сам Парш чувствовал, как сердце подпрыгивает у него в груди – так панически бьется о стены запертая в комнате птица.

Время замедлилось. Парш думал: "Вот оно! Я не могу облажаться. Он стоит прямо передо мной. Сейчас я его пристрелю. Он же просто стоит, мать его. Мне нужно только прицелиться и спустить курок. Не дергать, спустить. Это же мой гребаный шанс. Целься в мишень и медленно спускай курок. Но какая же пушка тяжелая! Такая тяжелая..."

Все дело в том, что Парш никогда никого не убивал. Он дуриков резал, жег, пырял ножом, пинал в живот и в голову. Но ни разу намеренно не лишил жизни другого человека. Это оказалось несколько труднее, чем он ожидал.

Крича и ругаясь, закрывая руками лицо, Маленький Мальк бросился на землю и свернулся калачиком, словно так мог защититься от пули с близкого расстояния. Шофер присел за капотом машины. Он тоже кричал. Парш как раз собирался пристрелить Маленького Малька, когда его отвлек звук приближающихся шагов. Это был худощавый дылда, раньше стоявший на дверях. Когда он подошел ближе, Парш увидел у него в руке револьвер-переросток – из такого стреляет Клинт Иствуд в фильмах про Грязного Гарри. Дылда, казалось, не спешил. Он вообще двигался как человек, вышедший купить газету. Пистолет, который он небрежно держал в правой руке, целил в землю. Явно любитель. Парш решил прикончить сперва его.

Парш выстрелил и даже подпрыгнул от неожиданного и оглушительного "бах". И вообще откуда дым? Пахло от него сладким, как от пистонных пистолетов, которыми он играл ребенком. Хотя Парш целил вышибале в живот, пуля, попав в "роллс", проделала дыру в задней дверце. Машина закачалась на прекрасно отрегулированной подвеске.

Вышибала все приближался.

Парш выстрелил снова. На сей раз пушка издала "мьяу", как вспугнутая кошка. Вторая пуля попала в стену возле головы дылды, осыпав его дождем кирпичной пыли и искр. Дылда даже не поморщился, только поднял собственное оружие и выстрелил.

Шум от его большой пушки был такой, будто сама земля треснула. Пуля ударила Паршу в грудь, перерезав аорту. Сила удара подхватила его, и он пролетел почти пять футов и приземлился на спину, уже растерянно моргая. Две секунды спустя погас свет.

6

Богатства моего и верности оплот,

Ему я – песни, он мне – сладость дней моих.

Фрэнсис Кворлес (1592 – 1644). «Гимн»

Услышав выстрелы, Жирдяй Медкрофт заперся в мужском сортире наверху. Его бегство было продиктовано честолюбием, а ни в коем случае не трусостью. Он был старым и толстым, и пузо у него с каждым годом отвисало все больше, но Жирдяй надеялся еще чего-то добиться в этой жизни. А гад, который сегодня платит ему пять фунтов в час, о нем даже не поплачет.

Прошла, казалось, целая вечность (на самом деле семь минут), пока наконец Жирдяй не услышал шаги на лестничной клетке. Спустив воду, он поймал свое отражение в зеркале. В свете голой лампочки лицо у него было белое и испуганное. Волосы завернулись штопором и поднялись вертикально вверх – как нити сахарной ваты. В кабинете Маленького Малька горел свет. Из-за двери слышались приглушенные голоса. Осторожно подойдя к ней, Жирдяй негромко постучал и заглянул внутрь.

Внутри оказались Маленький Мальк, его шофер Фрэнк и Абрахам Стокер. Маленький Мальк и Стокер сидели у стола, а Фрэнк обмяк на диване: он явно испытал шок, так как руки и лицо у него болезненно подергивались. От стука Жирдяя он вздрогнул.

Стокер, напротив, казался на удивление расслабленным, но бдительным. Маленький Мальк пребывал в большом возбуждении.

– Где тебя носило? – спросил он Жирдяя.

– Отлить нужно было, босс.

– И мне тоже, когда на меня наставили ту хренову пушку. – Маленький Мальк ткнул себя в грудь. – В меня только что стреляли! Да-да, стреляли! Какой-то придурок пытался меня пришить.

– Что? Прямо в клубе?

Злыдень спокойно рассказал про перестрелку.

Жирдяя она нисколько не удивила. Всякий, кто назначает награду за голову киллера, сам напрашивается на ранние похороны. Жирдяй в лицо это Маленькому Мальку сказал: "Не делайте этого, босс. Вы подвергаете опасности и жизнь свою, и своих родных". Но Маленький Мальк только разозлился и обозвал Жирдяя оперной тряпкой. Жирдяй не совсем понял, что именно Маленький Мальк имел в виду, только знал, что это какое-то оскорбление.

– Где труп? – поинтересовался он.

– В багажнике моего чертова "роллса"! – взорвался Маленький Мальк. – Это была папина машина. А теперь она вся в крови и дерьме.

– И блевотине, – вставил Злыдень.

– Верно. – Маленький Мальк ткнул пальцем в Жирдяя. – А ты? Где ты был? Громила ты слюнявая! – Потом он указал на Злыдня. – Если бы не этот парень, я уже был бы мертв. Слышишь? Мертв! А этот храбрый чертяка, который у нас даже в штате не числится, собой меня закрыл! Сделал работу, за которую я тебе, мать твою, плачу!

– Правда? – переспросил Жирдяй. – Вот так штука! А ведь когда я увидел объявление о найме в центре занятости, там ничего про "живой щит" не говорилось.

– Не умничай! – рявкнул Маленький Малые. – Это тебе, мать твою, не идет.

– Мне, пожалуй, лучше позвонить жене, – сказал шофер Фрэнк. – Она, наверное, волнуется, не случилось ли со мной что?

– О чем это ты? – вскинулся Маленький Мальк.

– Ну, хочет узнать, все ли со мной в порядке, – объяснил Фрэнк. – Если услышала про стрельбу.

Вот это привело Малька в ярость. Вскочив, он затряс кулаком под носом у Фрэнка.

– Откуда она могла услышать про стрельбу, дурья башка? Никто, кроме нас, ничего не знает.

– Плохие вести быстро разносятся, – с запинкой возразил Фрэнк.

– Это ты у меня сейчас быстро разнесешься. Тебя в окно головой вперед вынесет.

Вид у Фрэнка стал настолько ошарашенный, что Маленький Мальк ткнул его кулаком в плечо, чтобы подчеркнуть свои слова.

– Предупреждаю, Фрэнк, одно только слово, и я не знаю, что сделаю...

Все притихли – кроме Фрэнка, который разревелся. Плеснув в грязный стакан бренди, Маленький Мальк протянул ему выпивку.

– Я за рулем не пью, – захныкал Фрэнк.

– Пей, черт побери! – рявкнул Маленький Мальк. Потом налил и себе тоже.

– Ну и что будем делать? – поинтересовался Жирдяй.

– Видел открытки из тюрьмы Стрэнджуэйс? "Без надежды на досрочное освобождение", что в краю неудачников, – с горечью ответил Маленький Мальк. – Ну и ночка! Кто-то попортил машину хренова ди-джея, а судиться он грозится со мной. Теперь, оказывается, еще труп надо прятать.

– Можно попросить помощи у Шефа, – предложил Жирдяй.

– Ни за что, – отрезал Маленький Мальк. – Это он скорее всего нанял придурка!

Снова повисло долгое молчание. Наконец Злыдень кашлянул.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, – негромко сказал он. – У меня есть предложение.

* * *

Заехав подальше в Стэффордшир, Злыдень нашел тенистое укромное место на шоссе. Открыв багажник, он позаботился о вонючем обезображенном трупе. Убедившись, что мертвеца опознать невозможно, он сбросил его в дренажную канаву и уехал.

Обычно, чтобы избавиться от тела, Злыдень прилагал массу усилий, иногда днями возил его в багажнике своей машины. Но, как верно угадал он, никто не сможет опознать останков Парша. Стэффордширская полиция вяло обратится к общественности через телепередачу "Криминальная хроника", но не более того. Зубной карты у дантиста Парш не имел, поскольку и дантиста-то у него не было. И помимо многочисленных кредиторов, никто по нему скучать не станет. Уйма людей давно уже хотела, чтобы он сгинул.

* * *

Остаток дня Злыдень провел, приводя в порядок себя и машину. Коврик из багажника он выбросил на местной свалке. Потом вручную помыл «роллс», губкой вычищая каждый дюйм от мозгов, пятен крови и частичек кожи. Нашел он довольно много. Закончив, позвонил на мобильный Маленькому Мальку.

Последний попросил приехать к нему в Вест-Дисбери, где на привлекательной тенистой улице стояла его симпатичная трехэтажная вилла, а соседями были сплошь знаменитости и телеведущие.

Когда Злыдень позвонил в дверь, ему открыла жена Маленького Малька: хорошенькая и глупенькая с виду блондинка. У нее были добрые глаза и слой коричневой грязи на физиономии, который Злыдень счел макияжем. Посмотреть, кто пришел, в коридор выбежали две маленькие девочки. Выглядели они как мать, только менее потасканные.

Маленького Малька он нашел в просторной кухне со множеством встроенной техники. Мальк недавно встал и потому был одет только в домашний халат. У него оказалась обвислая грудь отца и широкие бедра матери. На плите шкварчала огромная яичница с беконом и грибами. Попросив жену оставить их ненадолго, Маленький Мальк плотно закрыл за ней дверь.

Когда они остались одни, он спросил Злыдня, что тот сделал с трупом, а Злыдень ответил, что ему незачем это знать.

Кивнув, Маленький Мальк прищурился.

– Вот как? Что-то мне подсказывает, что ты такое уже проделывал.

Злыдень только вежливо улыбнулся. Маленький Мальк разложил яичницу в две тарелки.

– Поешь со мной? Не стесняйся. Здесь на двоих хватит.

Есть Злыдню хотелось. Сев за стол рядом с Маленьким Мальком, он принялся заеду. Маленький Мальк закончил первым и встал за чаем. Ожидая, пока заварится чай, он смотрел в окно – серьезно и настороженно, на белых коленях проступили голубые вены.

– Может, все-таки скажешь свое настоящее имя?

– Какое это имеет значение? – отозвался Злыдень.

– Ну и почему ты здесь? Ты не из Манчестера: у тебя лондонский акцент. И ты уж точно не шестерка на дверях. Тогда кто же ты?

Злыдень методично уминал яичницу, а закончив, поднял глаза на Маленького Малька и улыбнулся.

– Кто я, не имеет значения. Думаю, я могу тебе помочь. Признаешь, что тебе нужна помощь?

Маленький Мальк надул щеки, потом выпустил воздух, как ребенок, изображающий электропоезд.

– Тебе не следовало держать при себе пушку. Это было нехорошо. Я же сказал, никаких пушек. А теперь остается только благодарить Бога, что ты не послушался. Иначе я был бы мертв, а мои дети стали сиротами. Ну, у них, конечно, осталась бы мать. Так что, наверное, "сироты" не совсем подходящее слово... Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Хочешь, чтобы я на тебя работал?

– Ага. Если хочешь, работа на дверях в моем клубе тебе гарантирована пожизненно.

Злыдень рассмеялся, прозвучало не слишком приятно. Во взгляде Маленького Малька скользнула обида.

– Ну ладно. Тогда скажи, чего ты хочешь. И не ухмыляйся, мать твою. У меня есть еще доля в ресторане, знаешь ли. "Марокканца" в Динсгейте. Если хочешь попасть туда, могу устроить. Как тебе место метрдотеля?

– Послушай. Через год или два у тебя не будет ресторана. И клуба тоже, если там и дальше будут торговать наркотиками.

– Какими наркотиками?

– Ты что, шутишь? Эти сволочи Медина имеют тебя как капусту.

– Как кого?

– Как капусту. Цветную капусту. Недотепу. – Злыдень с бесконечной усталостью вздохнул. – Ты же вроде в "Пономарчиках", а даже сленга их не знаешь.

– Ах это. Но кто сказал, что я в "Пономарчиках"? Вовсе нет. Я их деловой партнер.

– Никому ты не партнер, Малькольм.

– Ладно, ладно. Тогда вали. Не работай на меня. Не больно-то и хотелось.

– Нет. Я буду на тебя работать.

Вид у Малькольма сделался явно скептический.

– Кем?

– Я буду твоим наставником.

– Что, по части психоанализа? Как врачишки у иисусиков?

Злыдень задумался, играет ли Маленький Мальк или он и вправду такой дурак?

* * *

Когда Злыдень объяснил, идея Маленькому Мальчику понравилась. Он, Злыдень (точнее, Стокер, как Мальк его знал), станет играть роль его телохранителя, финансового советника и личного тренера. Похоже, за свои денежки он многое получит.

– А теперь о главном. Откуда мне знать, что ты чего-то стоишь? – спросил Мальк. – Хорошо, ты пристрелил того психа. Не обижайся, но это еще ничего не доказывает. С такого расстояния никто бы, черт побери, не промахнулся.

– Ладно, – согласился Злыдень. – Поехали.

Они направились в центр города, в ирландский паб под названием "Пегги Гордон". Внутри было накурено и людно. Вывеска над дверью гласила: "Никаких байкеров, братвы в косухах и т. д.". Когда вошли Злыдень с Маленьким Мальком, там было полно работяг в комбинезонах.

По телевизору над стойкой шла трансляция регби. Злыдень заказал две пинты экстра-холодного "Гиннесса" у бармена, который выглядел так, словно пришел просить роль гоблина в фильме "Дарби О'Джил и Малый народец". У него были рыжие волосы и шрам на переносице. При виде Злыдня глаза у него потемнели. Всю свою жизнь он работал в пабах с дурной славой и научился с первого взгляда распознавать неприятности.

– Что мы делаем в этой гребаной дыре? – спросил Маленький Мальк.

– Что делаем? Разве ты не любишь ирландцев?

– Да мне, в общем, все равно, – пробормотал Маленький Мальк. – Протестанты, католики, по мне так, пусть стреляют друг в друга сколько влезет.

– Так, по-твоему, ирландцы склонны к насилию?

– Не больше других.

– А как тебе католики, в частности?

– До лампочки. Но мне кажется, им пора бы перестать пичкать Папу лекарствами. Думаю, пора дать старой заднице помереть.

К изумлению Маленького Малька, Злыдень вдруг выкрикнул:

– Эй! Мой приятель назвал Папу старой задницей!

Маленький Мальк поперхнулся пивом и пролил часть себе на грудь.

– Господи Иисусе!

– Что-что? – Злыдень сделал вид, будто прислушивается к словам Маленького Малька. – Он говорит, что Джерри Адамc[10]10
  Ирландский республиканский политик, член парламента от Западного Белфаста; президент Шинн Фейн.


[Закрыть] ходит в юбке и печет пироги с черникой.

Первым атаковал бармен. Взревев, точно викинг-берсерк, он выхватил из-под стойки деревянную биту и замахнулся ею на Маленького Малька, лишь на какую-то долю дюйма не задев его голову. Поймав его руку, Злыдень левой придавил ее к стойке и врезал бармену в физиономию кружкой пива.

Помимо осколка, засевшего у него в левой щеке, бармен особого ущерба не понес, зато подобный оборот событий застал его врасплох, вот почему рот у него был разинут, когда Злыдень его ударил. Послышался треск: Злыдень сломал бармену челюсть.

Бармен схватился за щеку, и Злыдень вывернул из его руки биту, замахнулся ею, едва не задев старичка в вязаной кофте, который встал возмутиться замечанием Злыдня о его святейшестве Папе. Сообразив, что сейчас придется несладко, старичок передумал и поспешно вернулся на свой табурет.

Следующим подбежал один из механиков. Коротышка с выступающими ушами и длинным подбородком, как у Джеймса Джойса. Он вообще как будто пребывал под влиянием творчества этого писателя, поскольку выкрикнул что-то, прозвучавшее как "Я что, собачий дрочок?" Маленький Мальк подставил кулак, и коротышка набежал прямо на него. Тогда его друг, огромный и длинноволосый, весом в добрых двадцать четыре стоуна[11]11
  приблизительно 150 килограммов.


[Закрыть], бросился на Злыдня и, повалив, погреб его под собой в опилках.

С мгновение Злыдень не мог шевельнуться, даже вздохнуть. Механик скрипел зубами и ерзал на нем, словно пытался его трахнуть. Злыдень чувствовал запах машинного масла и немытого члена, а еще пива изо рта у здоровяка. К тому же ему были видны волоски в носу ублюдка – толстые и растущие пучками, как табачные листья.

Кто-то орал:

– Сделай его, Джонни! Вмажь ему, мать его! – с пронзительным манчестерским акцентом.

Злыдень попытался нашарить свою пушку, но не мог до нее дотянуться. Поэтому, сунув руку в карман, достал зажигалку и, чиркнув, поднес к волоскам в носу механика.

Возопив, механик поспешно убрался с его груди. Двойник Джеймса Джойса плеснул ему в лицо пива. Мгновение спустя, пока механик протирал глаза, Злыдень врезал ему так, что, заскользив по половицам, тот врезался затылком в музыкальный автомат и отрубился.

Маленький Мальк достаточно насмотрелся и теперь бочком отходил к двери. Злыдень двинулся следом. Дорогу им попыталась заступить дюжая тетка с возмущенной физиономией. Маленький Мальк остановился ее урезонить, но Злыдень увидел, что бармен уже снова на ногах и жаждет мести.

М-да, если они еще задержатся, может дойти до насилия, решил Злыдень. Поэтому он ударил женщину – прямо в возмущенную физиономию. Тетка слегла.

Они вернулись в "роллс", где Злыдень сел за руль.

– Ты ударил даму, – сказал Маленький Мальк. – Поверить не могу, что ты так низко пал.

– Она собиралась тебя уложить.

– Ты всерьез полагаешь, что женщина может одолеть Малькольма Пономаря-младшего?

– Ага, – кивнул Злыдень.

– Все! – не выдержал Маленький Мальк. – Хватит! Останови чертову машину и убирайся. Я сам домой доеду. Я сильней любой гребаной тетки, а ты, мать твою, уволен.

Злыдень его проигнорировал. Они поехали на юг за город, до самого парка Макклесфилд. Когда они остановились, Маленький Мальк отказался выходить. Злыдень сидел молча – просто сидел и смотрел на него. Взгляд оказался столь напряженным, что Маленькому Мальку пришлось отвести глаза. Теперь он уже начал бояться, сообразив наконец, что человек рядом с ним даже отдаленно не похож ни на кого, с кем ему доводилось сталкиваться.

Глоток свежего воздуха показался вдруг очень и очень привлекательным. Они прошли с полмили, петляя среди деревьев, Маленький Мальк жаловался, что земля стылая и что холод он чувствует через подошвы итальянских туфель. Злыдень был одет более практично – в тяжелые ботинки.

В ветках над ними бегали и верещали белки, скрежетали коготками, когда гоняли вверх-вниз, на первый взгляд опровергая закон земного тяготения. Надвигались сумерки, небо подернулось розовым и муаром, став прекрасным и грустным, как букет гвоздик, который принесли в больницу.

Наконец Маленький Мальк не выдержал:

– Хватит! Дальше я, мать твою, не пойду.

– Сойдет и здесь.

Вытащив из-за пояса "ругер", он выстрелил в воздух. От ужаса и неожиданности Маленький Мальк подпрыгнул и сплясал импровизированную чечетку. У них над головой взорвалась белка. С веток дождем западали капли крови и обрывки меха. Злыдень выстрелил еще, и упала вторая, на сей раз всего лишь раненая. Пока она падала, Злыдень выстрелил в нее снова, и она разлетелась на части, как первая.

– Господи Иисусе! – пробормотал Маленький Мальк. – Я люблю животных, честное слово, люблю. У нас все дома животных любят. Девочки неделю бы рыдали, если бы увидели, что ты сейчас сделал.

Повернувшись, Злыдень наставил пушку на него. У Маленького Малька отвисла челюсть. Потянулось долгое молчание, пока Злыдень наконец не опустил пушку, сказав:

– Вот видишь. Вот насколько это было бы просто.

– Что было бы просто?

– Убить тебя, – бросил, отворачиваясь, Злыдень.

– Знаешь что? Да ты психопат хренов! – возопил Маленький Мальк. – Затеваешь драку в пабе, и нас едва не убивают, стреляешь пушистых зверюшек, которые не сделали тебе ничего дурного, а потом целишься в меня! Тоже мне долбаный телохранитель!

Злыдень вел машину в Кнутсфорд, а Маленький Мальк всю дорогу лепетал, мол, с каким маньяком связался.

– Наставник! Да по тебе психушка плачет.

Они неспешно катили по широкой авеню, где жил и откуда заправлял своим бизнесом Шеф. Дом, некогда принадлежавший отцу Маленького Малька, был укреплен подобно форту.

– Ты здесь жил раньше? – спросил Злыдень.

– Нет. Никогда. Папа переехал сюда уже после того, как они с мамой развелись.

Над высоким забором моргали огоньки сигнализации, темнели глазки камер видеонаблюдения. У ворот стоял высокий мужик, чье лицо пряталось в тени, но проезжающую машину он проводил долгим взглядом.

Проехав еще немного, Злыдень остановился у обочины и выключил мотор.

– Почему мы остановились? – заворчал Маленький Мальк.

– Хочу тебя кое о чем спросить.

– О чем?

– Хочешь остаться в живых?

Маленький Мальк свирепо на него уставился.

– Что за дурацкий вопрос? Ты разве нет?

– Ну, тогда объясни мне кое-что. Ты обосновался в Манчестере. В городе оружия. Ты назначаешь крупную сумму за голову парня, прикончившего восемьдесят процентов "Пономарчиков", а сам остаешься без всякой защиты. Ты же не дурак, во всяком случае, не больше, чем те, с кем я обычно имею дело.

– Спасибо и на этом.

– Но ты ходишь без оружия. И люди в твоем окружении тоже. Это же оскорбление для любого киллера. Думаешь, Злыдень тебе это спустит? Сомневаюсь.

– Любому, кто думает, что может убить моего папу и ему это сойдет с рук, придется очень и очень пожалеть.

– Тогда хотя бы защищайся. У тебя даже оружия при себе нет.

– Это кое-что, о чем мы с Шефом договорились. Никто в "Пономарчиках" оружия не носит.

– Ты правда в это веришь?

– Мой дядя Шеф не стал бы мне врать.

– Твой дядя Шеф? – Злыдень невольно рассмеялся.

– Я знаю его с детства. Он был закадычным другом папы. Они вместе создали банду "Пономарчиков". Когда я был маленьким, он качал меня на коленке. Нет, этот, мать его, мне лгать не станет.

Злыдень повернулся поглядеть на Маленького Малька на заднем сиденье.

– Он уже тебе лжет, – терпеливо объяснил он. Очень спокойно. Очень терпеливо. – Честно говоря, думаю, он был бы счастлив, увидев, как мимо проносят твой гроб.

– Вот уж нет!

– Помнишь приятелей Шефа, братьев Медина? Полагаю, ты знаешь, что они подторговывают наркотой в твоем клубе?

– Быть того не может! Разве что в прошлом. Мой папа, упокой Господи его душу, раньше заставлял нас торговать вчерную из-за стойки. Но когда он умер, я настоял на своем. Я сказал Шефу: "Знаменитости всегда чураются таких заведений, потому что не желают, чтобы их имена связывали с низкосортным наркопритоном". Шеф дал мне слово, что больше такого не повторится. Он дал мне слово!

– Так вот, они толкают дурь. Я собственными глазами это видел. Вот чего стоит слово Шефа. Ты же знаешь, "Пономарчики" запустили руки в любой нелегальный бизнес Манчестера, без их позволения ничего не происходит. И что это нам говорит? А то, что Медина торгуют в твоем клубе с разрешения Шефа. Иначе за городом нашли бы их трупы. Неужели не понимаешь?

– Нет. – Глаза Маленького Малька словно бы подрагивали в глазницах. Было совершенно очевидно, как он изо всех сил борется с неопровержимой логикой Злыдня. – Он бы так со мной не поступил.

– Он еще использует тебя для набора?

– А?

– Шеф еще платит тебе, чтобы ты посылал ему новых ребят?

– Время от времени.

– Разве Брайан Эдвардс не работал когда-то у тебя на выдаче номерков в гардеробе?

Маленький Мальк фыркнул.

– Скорее уж попадал под раздачу!

– Но я не ошибся, так? Брайан был одним из шестерок твоего отца. А теперь стал "алтарным служкой". Через пару лет принесет обет.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что ты работаешь вхолостую. Если ты находишь хороших людей, Шеф их у тебя забирает, а тебе оставляет искать новых.

– Люди идут наверх, когда видят свой шанс. Так всегда было.

– Да ну? И когда же пойдешь наверх ты?

– Что?

– Какие у тебя перспективы? Я бы сказал, нулевые.

– Слушай, приятель. Ты за меня не парься. Я-то всем доволен. Я не гангстер. Я шоумен. Дай мне песню и стакан с выпивкой, и я уже как сыр в масле.

– Послушай, Мальк, – сказал Злыдень. Глаза у него странно блеснули – будто бы нездешним светом. – Можно звать тебя Мальком?

Маленький Мальк то ли кивнул, то ли шея у него непроизвольно дернулась. Злыдень не мог бы сказать наверняка.

– Я спас тебе жизнь. Ты это признаешь?

– Ага. Признаю. Спасибо.

– Значит, ты можешь мне доверять. Так?

– Возможно.

– Проехали. Послушай, твой дядюшка Шеф тебя имеет. Совершенно и бесповоротно. Что он сказал, когда ты назначил цену за голову Злыдня?

– Сказал, что понимает меня. Сказал, что отношения между отцом и сыном – это особая любовь. Он со мной не согласен, но меня понимает. Он сказал, что если таково мое решение, то не станет вмешиваться.

– Ну да, держи карман шире!

– Послушай. Все знают, что мы с Шефом партнеры. Если бы я попал в беду, он пришел бы на выручку. Обязательно пришел бы.

– Да? А где он был, когда тот придурок пытался тебя пришить? Ты один. Ты настолько открыт, что сквозь тебя небо видно. А Шеф сидит себе в своей электронной крепости, и вокруг него целая армия. Да здравствует разница!

Маленький Мальк надулся как ребенок, и Злыдень, вздохнув, уставился прямо перед собой. Застенчивого вида мужчина выгуливал собачку в красной бархатной жилеточке. Стоило собачке погадить на тротуар, мужчина тут же нагибался и подбирал какашку совочком. Такой это был район. Злыдень не удивился бы, если бы владелец задницу собачке подтер.

– Дело обстоит так, Мальк. Я могу тебя защитить. От кого угодно. Вообще от кого угодно. Если ты этого хочешь. – Холодно, оценивающе оглядев Малька, он протянул руку. – Ну?

А Маленького Малька охватили возбуждение, растерянность и страх разом. Но верх взяло возбуждение. Схватив руку Злыдня, он ее сжал.

– Я именно этого хочу, – сказал он.

* * *

Злыдень уговорил Маленького Малька высадить его у захудалого барчика в Сейле. Как только «роллс» скрылся из виду, он вышел из бара и вернулся к себе на квартиру. Миссис Мунли сидела в гостиной, где смотрела юмористическое реалити-шоу по телевизору. Злыдень услышал, как она снисходительно смеется, слушая, как тупицы отпускают свои занудно отрепетированные шуточки.

– Мне легко наскучить, – говорила девушка, выбиравшая, с кем пойдет на свидание. – Я люблю хорошее вино, особенно шампанское. Вопрос претенденту номер один: куда ты поведешь меня обедать, чем угостишь?

Поднимаясь наверх, Злыдень воображал ответ на этот дурацкий вопрос:

– Ну, Сара... я отведу тебя в симпатичное маленькое кафе. Шампанское нам не понадобится, одной твоей красоты достаточно, чтобы вскружить парню голову. А когда я дойду до кондиции, ты поможешь мне пустить струю. Даже попробуешь мой нектар. А после я тебя убью и закопаю в подвале.

Злыдень принял душ, оделся и приготовил себе омлет. Потом заварил им с миссис Мунли чай. Старушке он купил в городе коробку "Линдта". Теперь она ела шоколадки и смотрела какую-то смехотворную чушь про приемный покой, где все жертвы автокатастроф произносили длинные речи, сообщая зрителям, как они себя чувствуют.

– Ах, Виктор, как приятно провести субботний вечерок вдвоем, – сказала старушка.

* * *

После того как домохозяйка отправилась спать, Злыдень устроился у себя в комнате читать «Большую Оксфордскую книгу рассказов о привидениях». Когда дом стих, он зарядил ружье и вывел из гаража «BMW». Он направлялся в Престбери. Согласно путеводителям, этот живописный чеширский городок притулился у подножия Пенинских гор. Там была церковь тринадцатого века, многие лавки располагались в исторических зданиях, и граждане почти не мочились на улицах. А теперь Билли Дай, побратим Злыдня, поменял развалюху на Альберт-роуд, в одном из беднейших районов Манчестера, на виллу в этом уютном буржуазном городке.

В Престбери удаляются на покой читатели "Дейли телеграф", а не одаренные писатели, когда-то плевавшие на ценности прогнившего общества. По мнению Злыдня, вилла в таком месте – серьезный показатель того, как низко пал Билли.

Новое обиталище Билли располагалось на ухоженном шоссе на окраине городка. Злыдень припарковался на стоянке за углом. Дому было всего сто лет, по местным меркам, совсем еще птенец. Сочетание черных и белых балок на фасаде говорило скорее о наличии денег при отсутствии вкуса, чем о тюдоровской роскоши, как на то надеялся архитектор. На лужайке перед входом маячил какой-то фонтан. По обе стороны виллы тянулся участок – по меньшей мере пять акров. Проходившему мимо Злыдню показалось, что изо всех окон льется уютный желтый свет.

Без труда перебравшись через низкую стену, он неспешно направился к входной двери. На подъездной дорожке стояли две машины: симпатичный маленький "ровер 45" и потрепанный "ниссан блюберд". По всей видимости, Билли был не настолько богат, как ему хотелось бы, – во всяком случае, пока.

Злыдень начал обходить дом. Во всех окнах шторы были не задернуты. Подойдя ближе, он услышал голоса на повышенных тонах. Билли стоял спиной к массивному широкоэкранному телевизору. Вид у него был усталый и встрепанный. Он ссорился с кем-то, кого не было видно, – не злобно, но упрямо. Потом вдруг махнул рукой и вышел из комнаты. Злыдень перешел к окну кухни. Из ближайших кустов раздалось сопение и ворчание ежика. Встав за рамой окна, Злыдень заглянул внутрь. На кухне была Никки. Сложив руки на груди, она смотрела в пространство и ждала, когда закипит чайник. Окно кухни было открыто настежь. Злыдень даже услышал щелчок, с которым отключился чайник.

Как и Билли, Никки выглядела далеко не счастливой. В отличие от мужа одета она была лишь в футболку и трусики. Глядя на ее ноги и падающие на спину темные волосы, Злыдень почувствовал неожиданный укол желания.

В кухню вошел Билли, и на мгновение Злыдню показалось, что его увидели. Глаза Билли словно бы смотрели прямо на него. Потом Билли повернулся к жене.