355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дэвид Боукер » Люблю мой 'Смит-Вессон' » Текст книги (страница 10)
Люблю мой 'Смит-Вессон'
  • Текст добавлен: 8 сентября 2016, 18:18

Текст книги "Люблю мой 'Смит-Вессон'"


Автор книги: Дэвид Боукер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

12

Мне снились рыцари любви,

Их боль, их бледность, вопль и хрип:

La Belle Dame sans Merci, —

Ты видел, ты погиб!

Джон Китс (1795-1821). «La Belle Dame sans Merci»

[16]16
  Перевод В. Левика.


[Закрыть]
Как и убийства в Престбери, солфордская бойня попала в сводки национальных новостей. Английское правительство давно обещало положить конец и особо тяжким преступлениям, и культу оружия, а потому история наделала шума. Отвечая на вопросы о точном числе убитых, представители полиции мялись, но было ясно, что главной мишенью были братья Медина.

Шеф не слишком удивился. Да, конечно, от них шел неплохой процент, потому он и давал им работу. Но, на его взгляд, братья так и остались нахальной шпаной без понятия о манерах. У братьев было полно врагов.

Но убийца был в белом колпаке. Он явился на людную вечеринку и убил несколько человек. Он стрелял из двух "ругер магнумов" с длинными стволами. А после исчез незамеченным.

По мнению Шефа, выглядело это тревожно знакомо. Потом раздался звонок Духа Тьмы.

* * *

Они встретились на кладбище при церкви Святой Марии Магдалины в Нитер-Олдерли. Стояла чертовски черная ночь, настолько холодная и дрянная, что Шеф едва не позвонил отменить встречу. Он понимал, что если сделает так, Дух втихомолку над ним посмеется, но и мокнуть не хотелось. В качестве компромисса он прихватил с собой зонтик.

Шеф сам сел за руль, не желая, чтобы остальные узнали, от кого в конечном итоге зависит безопасность его организации. Его люди упорно считали Духа безликим угрюмым великаном с вечной щетиной.

Топчась под квадратной башней церкви, Шеф наблюдал, как капли падают с веток и разбиваются о плиты дорожки. Прямо перед ним возвышался холмик свежей, заваленной цветами могилы. Дождь барабанил по покрывающему венки целлофану. Увидев ее, Шеф слегка удивился: он и не подозревал, что до сих пор еще хоронят в земле. Все трупы, которые он отправлял или провожал в мир иной, кремировали.

Они договорились на восемь вечера. Было две минуты девятого. Шеф уже начал задумываться, почему обычно такой надежный человек опаздывает на столь важную встречу, когда, глянув вправо, увидел рядом с собой женщину. Пять футов восемь дюймов росту, темные волосы стрижены почти под ноль. Ее появление напугало Шефа, но он постарался этого не выдать. Она ведь подошла так, что он ничего не заметил, ничего не услышал. Неудивительно, что ее прозвали Дух.

Шеф буквально нависал над худенькой женщиной. До того он видел ее лишь однажды и успел забыть, насколько ему не по себе в ее присутствии. Выглядела и двигалась она как женщина, но не походила ни на одну из тех, кого Шеф когда-либо знал. В любом ее движении сквозила спокойная, сдержанная угроза.

Кашлянув, чтобы скрыть свое беспокойство, Шеф добился лишь одного: привлек к нему внимание.

– Тут никого нет, – тускло произнес он.

– Не совсем так, – отозвалась она. – Вокруг нас призраки. Они с нами каждый день нашей жизни.

– Вернемся-ка на землю, – парировал Шеф.

– Вы думаете, мы живем и умираем, и ничего больше нет? – поинтересовалась она.

Шефа снова поразила мягкая ирландская напевность ее выговора.

– Думаю, мы ничего не знаем ни о том, что было до нашего рождения, ни о том, что будет после смерти.

– Но знание и существование разные вещи.

Шеф кивнул, точно понимал, о чем она говорит. Ему всегда хотелось расспросить, откуда она родом, как приобрела свою профессию, но он отдавал себе отчет в том, что подобные вопросы недопустимы. Его осведомленность будет опасна для них обоих.

– Позвольте вас куда-нибудь пригласить? – предложил он. – Почему бы и нет? В этой глуши тоже есть приличные заведения.

Слыша свои слова, он едва не покраснел: так, наверное, офис-менеджеры ухлестывают за юными секретаршами.

– Нет. – Ответ прозвучал как внезапная смерть. И в лице ничто не шелохнулось.

Шеф немного робел перед Духом Тьмы, а еще ею восхищался. Невзирая на его преклонные годы и общую ауру сальности, большинство женщин Манчестера два квартала бы проползли на карачках, лишь бы понюхать его пах. Но не эта. Ни во взгляде, ни в голосе у нее нет ни тени флирта. Никаких тебе очаровательных улыбочек. На нее не только не производила впечатление его власть, она как будто даже не сознавала, что перед ней мужчина.

Лесбиянка. Непременно лесбиянка. Другого объяснения быть не может.

– А поесть что-нибудь не хотите? – спросил он. (Духи Тьмы вообще едят?)

В ответ она поглядела на него с неподдельным презрением.

– Почему бы нам не поговорить у вас в машине?

* * *

Они сидели в розовом «роллс-ройсе», который Шеф унаследовал от Малькольма Пономаря-старшего, и разговаривали вполголоса, а по крыше барабанил дождь. В теплом салоне пахло мылом и кожей. Они сидели на просторном заднем сиденье так, что между ними мог уместиться третий, – точно будущие любовники, которые еще не бросились в омут.

Претенциозный салон "роллса" был обит кремового цвета кожей. Тут имелись телевизор, два телефона и маленький холодильник. Когда Шеф открыл дверцу, из холодильника хлынул свет. Он достал две бутылки ледяной минеральной воды и открывалку. Сорвав пробку с одной, протянул бутылку Духу, потом открыл и себе. Она держала бутылку обеими руками, смотрела на нее, но не пила.

– Перестрелка в Престбери ваших рук дело? – спросил Шеф.

– Отчасти.

– Я заплатил вам, чтобы вы следили за Билли Дайем, а не дырявили иисусиков.

– Я застрелила только одного полицейского. Никого больше.

Дух рассказала, как было дело: она наблюдала за домом Билли Дайя из соседнего сада, а потом вдруг увидела, как на нее со всех ног несется патрульный.

Шеф уставился на нее во все глаза:

– И что вы сделали потом?

– А как по-вашему?

– Смылись.

– Верно.

– Насколько я понимаю, соседи позвонили с жалобой, что по участкам кто-то бродит. Вы застрелили соседей и двух патрульных?

– Нет, только одного.

Шеф задумчиво кивнул.

– Значит, иисусик, который, как вам показалось, бежал на вас, скорее всего улепетывал от нашего друга.

– К такому я пришла выводу.

– Вам повезло, – сказал Шеф. – Если бы вы задержались, были бы мертвы.

– Нет. Это он был бы мертв.

Отвернувшись, Шеф посмотрел на заливающие стекло струи дождя.

– Из-за Злыдня мне пришлось восстанавливать организацию практически с нуля. Не хочу, чтобы такое повторилось.

– К чему вы клоните?

Когда жена Шефа говорила с ним в таком тоне, он давал ей затрещину. Но он нуждался в помощи Духа.

– Этот тип нас побил. Сейчас он побьет вас, – сказал он. – Я плачу вам, чтобы вы следили за Билли Дайем. А во что это выливается? Вы отправляетесь аж в Шотландию, расставляете Злыдню ловушку, а выкуриваете какого-то старого жирного браконьера.

– Ошибки случаются.

– Ах вот как? Случаются? Так слушайте. Я плачу вам не зато, чтобы вы приканчивали посторонних. Вам полагается избавиться от Злыдня.

Она промолчала.

Достав носовой платок, Шеф высморкался.

– Думаю, вы слышали про братьев Медина?

– Только то, что показывали в новостях.

– Уверен, это тоже его рук дело.

– Пара мелких сошек? Почему? – прозвучало это скептически. – Зачем ему трудиться?

– Укладывать комплектами – его хобби. – Шеф пожал плечами. – Он и с нами тоже такое однажды проделал. Явился, когда все были дома. Не удосужился постучать, просто вошел и начал стрелять.

– Как это было?

– Что значит "как это было"?

– Опишите.

Шеф скорчил обиженную мину.

– Словно дурной сон. Мы заметили его издали. Но никто из нас не поверил своим глазам. И вы бы тоже не поверили. Он нарушает все правила учебника спецназа ВВС.

– Он служил в спецназе ВВС?

– Нет, нет. Просто в качестве примера. Если спецназ ВВС – профессионалы в высшем смысле, то этот тип вел себя как распоследний любитель. Я серьезно. Он не искал укрытия. У него не было подкрепления. Его превосходили числом. Насколько я знаю, у него и был-то при себе только шестизарядный обрез. Он был совершенно открыт.

– Ну и? Как ему удалось уйти?

– Потому что каждая пуля, которую мы по нему выпустили, прошла мимо. И... ну...

– Что?

Взрослый человек опустил глаза, нижняя губа у него по-детски оттопырилась.

– Деймонас.

– Что-что? – Она повернулась к нему лицом.

– Греческое слово. Оно означает "демон". Вы верите в духов? В стихийные силы?

Она отпила минералки. У Шефа возникло ощущение, что она его не слушает. Вот черт, ну и штучка!

– Поймете, когда увидите, – сказал он. – От этого застываешь как вкопанный, тебя просто парализует. Пытаться одолеть этого типа – все равно что сражаться с вулканом, цунами или молнией, черт побери! Не знаю, как еще это объяснить.

– И эта стихийная сила... Вы все еще хотите, чтобы я его убрала?

– Ну да.

– Может, мне просто похитить Билли Дайя? Подождать, чтобы Злыдень сам ко мне пришел?

– Нет!

Пыл в восклицании Шефа удивил Духа. Она повернулась внимательно всмотреться в его лицо.

– Этот мелкий писака всегда приносил нам беду, – объяснил он. – Держитесь от него подальше. Прекратите слежку. Даже близко к нему не подходите.

– И как тогда, по-вашему, мне найти Злыдня?

– Попробуйте съездить к нему домой.

Дух Тьмы издала короткий, невеселый смешок – она решила, что Шеф шутит.

– Я серьезно, – отозвался он. – Я знаю, где он живет.

* * *

Вот это ее заинтересовало.

Шеф повез ее в ресторан под названием "Кудесник", где заранее заказал столик. Они поужинали вместе: крупнокостный хмурый гангстер и темноволосая настороженная женщина. Поразительная вышла пара. Его сила была чисто животной. Она проявлялась в массивных руках и жестоком лице с выступающей челюстью. А Дух своей неподвижностью и огромными темными глазами напоминала Шефу прекрасную монашку-извращенку. Ее огонь словно бы тлел глубоко внутри. От угла глаза через всю левую щеку у нее тянулся длинный и тонкий белый шрам. Может, из-за него она никогда не улыбается?

За ужином он рассказал, как однажды Злыдня проследили до "Лип", старого дома приходского священника в одной бедфордширской деревушке. Тогда Злыдень перебил всех, кого за ним послали.

– Поэтому в какой-то момент я решил, что с меня хватит, – сказал Шеф. – И свалил.

– Что сделали?

Он опустил глаза.

– Принял решение ради бизнеса. Нельзя забывать, что мы уже дважды пытались убрать Эллиса.

– Эллиса?

– Это его настоящее имя.

Опустив вилку, она уставилась на него огромными глазами.

– Стивен Эллис. Мальчишка из Манчестерской Средней школы, который прикончил старую школу – ха-ха! – Но прозвучало это вовсе не как шутка.

– Все лучше и лучше. Вы знаете, как его зовут, даже знаете, где он живет. И ничего не предпринимаете?

– Понимаю, звучит глупо. Но всякий раз, когда мы за него беремся, он возвращает сторицей. Я в первую очередь бизнесмен. А в любом бизнесе наступает момент, когда пора бросить бесперспективное предприятие. Я прикинул, что если оставлю в покое его, он оставит в покое меня. До сих пор это срабатывало.

– Что заставило вас передумать?

– Страх перед тем, на что еще он способен.

Она молча удивлялась.

Появился наполнить их бокалы официант. Выждав, когда он отойдет подальше, Шеф объяснил:

– Мой бизнес существует благодаря особой договоренности с полицией Большого Манчестера. Я – крупная рыба, мне дают плавать, где захочу. Взамен от меня ожидаются уплата взносов в пенсионный фонд помощи и поддержание порядка на улицах. Так вот, случившееся в Престбери и Солфорде этот порядок нарушило. Об этом раструбили газеты. Разумеется, мои друзья-иисусики обеспокоены. Им плевать, если людей убивают в частном порядке. Но когда всякая шваль задает вопросы в парламенте, они начинают нервничать. Их можно понять. Ведь всякий раз, когда какой-нибудь идиот стреляет себе подобных направо и налево, пресса и общественность винят иисусиков, мол, как вы такое допустили. А иисусики винят меня.

Дух отрывисто кивнула.

– Еще раз подчеркну, все, что я делаю в этом городе, зависит от доброй воли главного констебля, который закрывает глаза на мой бизнес. Можно, конечно, утверждать, мол, Престбери – это не Манчестер, но попытайтесь ему это объяснить. Поэтому я вынужден действовать. Понимаете? Даже если Злыдень убивает не моих людей, он стал угрозой моему заработку.

– У вас есть имя и адрес. Вам известно, как он выглядит?

– Если уж на то пошло, да. – Достав из кармана листок, Шеф положил его перед Духом. Это оказалась компьютерная распечатка размытой фотографии каких-то школьников. Шеф указал на худощавого серьезного подростка в заднем ряду. – Это он. Класс восемьдесят первого.

– Если он не вырос из коротких штанишек, мне ваша бумажка без толку. – Дух толкнула к нему смятую фотографию. – Сколько вы предлагаете?

Она словно бы обсуждала переклейку обоев в его гостиной.

– Как и раньше. Тысячу в неделю. Добейтесь результата и получите еще пятьдесят сверху.

– Нет. Двести тысяч. По меньшей мере.

– Я мог бы поднять до семидесяти пяти. Это последнее предложение.

– Отлично. – Положив вилку, она встала уходить.

– Ладно, ладно, – махнул ей садиться Шеф.

– Если я преуспею, – сказала она, – все, ради чего вы трудились, будет спасено. Если нет, вам не придется мне платить. Как ни поверни, сделка стоящая.

Шефу, который ненавидел расставаться с деньгами, это показалось логичным.

– Да, пожалуй. В любом случае я в выигрыше.

Потянувшись через стол, он взял ее руку. Пальцы были ледяные.

– Итак. Как по-вашему, сможете избавить меня от этого гада?

– Только скажите, где его найти.

* * *

В бедфордширскую деревушку Дадлоэ Дух прибыла за полдень. Высоко в небе маячила блеклая луна в три четверти, над полями зависло яркое солнце. Временами налетал встряхнуть деревья на кладбище и церковном дворе теплый ветер. Потом он вдруг внезапно замирал и выжидал, прежде чем вновь начать свои беспорядочные атаки.

Шеф нарисовал ей карту на обороте салфетки со стрелками, указывающими, где найти дом и церковь.

– Дом приходского священника – через один от церкви. Но вам нужен не этот. Вам нужны "Липы", старый дом священника, большое такое строение рядом с церковью. Снаружи нет таблички, но как увидите, узнаете сразу, потому что выглядит оно точь-в-точь как в фильмах ужасов.

С помощью Шефа или без оной, Дух все равно сразу выхватила бы взглядом дом Злыдня. Его аура витала над ним точно библейская чума. Сами стены дышали злобой. Дом был викторианской постройки, но правильнее его стиль следовало бы назвать американской готикой: сплошь башенки, ползучий плющ, арки и общая атмосфера смерти. В таком Дух Тьмы сама бы охотно поселилась.

Остановив "рэндж ровер" на лужайке возле церкви, она поправила зеркальце заднего вида так, чтобы видеть дом. Опустив окно, положила на него локоть. Пение птиц и шепот листвы. После шума в Манчестере и рева трассы тишина показалась ей откровением.

Включив мотор, она медленно двинулась по тихому петляющему шоссе. Вскоре показались первые дома деревушки. Свернув налево, она едва не раздавила группку игравших посреди улицы ребятишек и затормозила так, что в окно повеяло запахом жженой резины. Ребятишки, две девочки и мальчик, посмотрели на нее пустыми глазами в ожидании упреков, которых так и не последовало. Тогда они неспешно отошли с дороги, и она поехала дальше.

Шоссе вывело ее к перекрестку, где на одном углу стояла школа, а на другом – паб. Если у деревушки и было сердце, то скорее всего здесь. Дух подождала, пропуская трактор, который пропыхтел мимо, оставляя за собой след навоза. Паб назывался "Пахарь". Свернув на стоянку, она припарковалась под вывеской, которая гласила: "Обеды в баре, обслуживаем экскурсии".

Помимо "рэндж ровера" на стоянке было только две машины: древняя "шкода" и минивэн "судзуки". Дух зашла в паб. Одета она была в консервативный черный деловой костюм, шрам на лице скрывался под слоем камуфляжного макияжа. Выглядела она ровно так, как замаскировалась: агент по недвижимости в перерыве между двумя встречами.

На высоких табуретах у стойки сидели два старика. Когда Дух подошла и остановилась в ожидании официанта или бармена, оба умолкли. Из кухни вышла старая корова с кислым лицом и, не глядя на Духа, обратилась к одному из них:

– Слойки с мясом кончились, Боб. Если хочешь, могу разогреть лазанью.

Боб, старик с длинным лицом и клоком густых седых волос над высоким лбом, мотнул головой.

– Нет, не люблю итальянской кормежки. Она повторяется.

– Ты хотел сказать возвращается? Назад лезет? – спросил второй. – Макароны – как черви, всегда возвращаются. На самом деле тем они и известны.

За неуклюжей шуткой последовал заговорщицкий смех.

Проигнорировав присутствие Духа ровно столько, чтобы выказать неприязнь, хозяйка наконец повернулась к ней:

– Да?

Дух наградила ее белозубой улыбкой.

– Какой симпатичный, какой гостеприимный у вас паб!

– Стараемся, – с заминкой ответила хозяйка, смутно сознавая, что ее оскорбляют, но не в силах сообразить, как именно.

– Водку с тоником. Со льдом, пожалуйста.

– Вы не местная, – констатировал, подмигивая, Боб. – Я таких за версту вижу.

– Я из-под Дублина, – сказала Дух.

– О том он и говорит, – ухмыльнулся его приятель. – Вы из чужих краев.

– Не обращайте внимания на Денниса, – посоветовал Боб. – Его на войне ранили. Он так и не оправился.

– Ты хочешь сказать, убили.

– Вот именно, – согласился Боб. – Установили клиническую смерть.

– А потом я снова задышал, – продолжал Деннис. – С минуту, наверное, был мертв. Поэтому, когда спрашивают, я всегда говорю, что погиб на войне. Формально это даже не ложь.

Боб рассмеялся.

– Клиническая смерть, ха! А клиническую жизнь установили? Вот что мне хотелось бы знать!

Отпив из принесенного хозяйкой стакана, Дух улыбнулась старикам.

– Знает кто-нибудь, кому принадлежит тот большой дом у церкви?

В ответ последовало настороженное молчание.

– Я потому спрашиваю, – продолжала она, – что представляю риэлторское агентство. Мы обычно присматриваем пустующие дома, которые еще не выставили на продажу.

– О нет, "Липы" не пустуют.

– Нет, это дом Роджера, – добавил Боб. – Нетрудно понять, почему он показался вам пустым, но нет. Там живет старина Роджер.

– У нас многие не любят гулять у церкви после темноты, если понимаете, о чем я, – сказал Деннис.

– Почему же? – поинтересовалась Дух.

– Кое-кто говорит, там привидение есть, – ответил Деннис. – Но я в это не верю.

– Не останавливайтесь, – попросила Дух. – Ужасно люблю истории про призраков.

– Знаю только, – вставил Боб, – что маленькая девочка якобы упала с балкона и сломала себе шею. А вот правда это или нет, точно не скажу.

– Значит, Роджеру призрак не мешает?

– Он никогда ничего такого не говорил, – объяснил Деннис, – а мы не спрашивали. Впрочем, он нечасто тут бывает.

– Верно. – Боб тряхнул головой. – Объявляется раз в несколько месяцев на день-два и снова куда-то исчезает. Весь в разъездах наш старина Роджер. Он – менеджер в какой-то фирме. Насколько я понимаю, птица высокого полета.

– Он очень старый? – спросила Дух.

Старики поглядели на нее недоуменно.

– Вы же назвали его "старина Роджер".

Боб, казалось, удивился.

– Нет, нет. Роджер не старый. Не старше... Сколько бы ты ему дал?

– Тридцать пять? – предположил Деннис. – Никак не больше.

– Симпатичный малый. Помогает время от времени тем, кто совсем одряхлел, – сказал Боб. – Как наш Деннис, например.

– Человеку столько лет, на сколько он себя чувствует, – с достоинством возразил Деннис.

– И на сколько вы себя чувствуете? – улыбнулась Дух.

– На семьдесят восемь, – признался Деннис.

– Вот что я вам скажу. Учитывая, в каком состоянии дом, ему самому помощь не помешала бы.

Деннис кивнул.

– Да, дом побелки, наверное, лет сорок не видел.

– Как по-вашему, Роджер сейчас дома?

– Возможно, – пожал плечами Деннис. – Был пару ночей назад. Когда он здесь, то всегда заскакивает выпить и перекинуться словечком.

* * *

Дух вернулась к церкви. Сгущались сумерки. Она смотрела на восьмигранную башню с горгульями и зубцами, снова ощутив холодную ауру человека, которого приехала убить.

"Выпить и перекинуться словечком"?

С церковного двора ей были видны окна соседнего дома священника, которые казались пустыми и темными. Она отыскала дыру в изгороди в конце двора. За кладбищем тянулись поля и небо цвета гнилой сливы. С полей налетел, пронизав деловой костюм, ветер, тем более холодный после захода солнца. Старуха-зима умирала, но еще показывала зубы.

Участок при доме простирался до изгороди на краю поля. Всмотревшись сквозь нее, она разглядела старое кострище. Заброшенный сад зарос сорняками. Посреди неухоженной лужайки стояла, пьяно кренясь на сторону, серая статуя Флоры. Позади нее угрюмо хмурился дом.

* * *

Когда совсем стемнело, Дух вернулась. Деловой костюм она сменила на черные куртку и джинсы. Хотя вокруг церкви не было фонарей, луна светила достаточно ярко, чтобы на дом и лужайку ложились синие тени деревьев. Дух обошла дом, выискивая в окнах следы человеческого присутствия.

За домом имелась деревянная пристройка, дверь ее была приотворена. Переступив порог, она увидела развешанные по стенам инструменты. Дрель, молотки, садовые ножницы. Топор с блестящей черной рукоятью.

Удовлетворившись, что в саду никто не прячется, она вернулась и выбила оконное стекло кулаком в кожаной перчатке. Потом, просунув руку в дыру, повернула засов. Приподняв окно, она протиснулась внутрь и оказалась в заставленной шкафами комнате.

Дух обвела ее лучом фонарика. Повсюду толстый слой пыли. Застыв, она вслушалась в тишину. У ее уха прогудела пчела. Дух не шелохнулась. С первого взгляда на книги она поняла, что им нет цены. Переплетенные первоиздания таких шедевров, как "Поворот винта", "Призраки дома на холме" и – самое поразительное – "Дракулы".

Сняв с полки шедевр Брэма Стокера, она перевернула пару страниц. Это было неподдельное первоиздание. От старинной пожелтевшей бумаги пахло мочой и уксусом. Поднеся книгу к губам, она ее поцеловала. Злыдень, по всей видимости, обладал отменным вкусом. "Дракула" был любимым романом Духа. И она не намеревалась покидать дом без него.

Все еще прижимая к груди книгу, она пересекла комнату и толкнула дверь. Теперь перед ней открылся большой голый холл. Свет фонаря выхватил нечто белое, оказавшееся статуей Девы Марии, которая любовно глядела на гротескного Иисуса у себя на руках.

Шаги Духа гулким эхом отдавались от половиц. Дом давно пришел в упадок. Потолок расчертила глубокая извилистая трещина. Сделав шаг к лестнице, Дух наступила на что-то мягкое. Присев посмотреть, что это, она увидела огромную дохлую крысу с размозженным черепом, мозги вытекли у твари из ушей.

Ногой оттолкнув с дороги трупик, Дух поднялась наверх.

От луча фонаря на половицы ложилась тень перил. И эта тень подрагивала, когда Дух ставила ногу на следующую ступеньку. Дух настолько комфортно чувствовала себя в темноте, что даже не достала оружие.

На втором этаже лишь в двух комнатах хоть какая-то мебель. В большей, той, которая выходила окнами на церковь, имелась двуспальная кровать. Вторая располагалась напротив нее через площадку. Едва переступив порог, она поняла, что это комната хозяина. Тут стояли платяной шкаф и комод и валялся на полу голый матрас. В изножье лежали аккуратной стопкой одеяла.

Дух заглянула в платяной шкаф. Одежды там не было, зато на дне оказался обрез "ремингтона" и коробка патронов. В ящиках комода она нашла носки, рубашки, свитеры, футболки и джинсы. Но никаких счетов, выписок с банковских балансов или фотографий. Ничего, что можно было привязать к человеку, на которого она охотилась.

На верхнем этаже повторилось все то же самое. Гулкие заброшенные комнаты, окна в которых не мыли по меньшей мере полвека. В одной оказались старая деревянная колыбелька и лошадка-качалка. Подойдя к окну, Дух выглянула в широкую щель в запыленном стекле. Среди облаков плыла луна. Принося свежий запах полей, завывал, точно призрак, ветер.

Она посветила на подоконник. Стамеской или ножиком кто-то выцарапал на дереве имя и дату:

МЕГ ГИР 1856

Дух уже успела вернуться на второй этаж, когда услышала крик – похоже на вопль возмущения. Она затаила дыхание, вслушиваясь. У ее отца, страдавшего маниакально-депрессивным психозом, была манера издавать как раз такие вопли, когда он забывал, куда бросил ботинок, или когда ронял на пол лакричные леденцы. На мгновение ей показалось, она услышала голос старика.

Возможно, придется убивать его заново.

Из мягкой кожаной кобуры, уютно примостившейся у нее на бедре, Дух достала пистолет и щелчком сняла предохранитель. Это был "сиг 220" с прибором ночного видения. В магазине ждали семь пуль сорок пятого калибра.

Спокойно и методично Дух обыскала первый этаж. Снова обшарила библиотеку и единственные комнаты с мебелью – гостиную и столовую. Ступив в длинную кухню, она едва не задохнулась от смрада – возможно, воздух испортил очередной дохлый грызун или что-то, сгнившее в холодильнике. Но Дух заподозрила, что дело обстоит иначе. Положив "Дракулу" на стол, она прислушалась.

Раздался новый пронзительный и жалобный визг. Исходил он как будто у нее из-под ног.

В дальнем конце кухни каменные ступеньки вели к голубой двери в подвал. Спустившись по ним, Дух подергала ручку. Заперто. Но из-за двери рвалась череда хлюпающих звуков, которые то вздымались, то опадали, точно кто-то пел под водой.

Вернувшись, Дух обыскала кухню. На гвозде у задней двери оказалась увесистая связка ключей. Недоумевая из-за беспечности Злыдня, она снова спустилась к подвальной двери. С мгновение постояла, решая, что делать дальше. Ее послали убить хозяина дома. А тот, кто издает эти звуки, определенно не Злыдень. Зачем ей его навещать?

Потому что этот человек в беде?

Увольте!

Потому что он мог привести ее к Злыдню.

Дверь запиралась на английский замок. Уверенная, что зря тратит время, Дух проверила шесть ключей. Седьмой подошел. Она повернула его в замке. Из темноты заклубилось облако мух и самый отвратительный смрад, какой только можно себе представить. Она посветила в дверь фонариком. Стена поновее слева от нее была сложена из красного кирпича. В самой ее середине имелась дубовая дверь, запертая на два прочных засова.

Дух отерла пот со лба рукавом. Достав из кармана крутки черный шелковый шарф, она обвязала им рот и нос, чтобы хотя бы как-то спастись от гнетущей вони. Выключателя в подвале не было. Ей пришлось положить фонарик на штабель старых ящиков из-под фруктов так, чтобы свет падал приблизительно на дверь.

Подойдя к ней, она не без усилий отодвинута тяжелые засовы. Наконец дверь распахнулась, и в лицо Духу ударил ледяной ветер, принесший на крыльях смрад разлагающейся человеческой плоти. Вонь была столь острой, что буквально обожгла ей лицо. Испражнение, пот, блевотина и аммиак. Ароматы демона Азраила.

Наконец Дух Тьмы отчетливо расслышала измученный мужской голос, который твердил:

– Господи, прошу, Иисусе, не делай этого. Я дам тебе денег, что угодно. Обеды за мой счет... О Господи, Иисусе...

Затем – чудовищное рыгание и стон.

Дух достала из кобуры "сиг".

С пистолетом в левой руке и фонарем в правой она шагнула к дверному проему. Вдаль уходил длинный клаустрофобичный туннель с низким потолком. Его земляные стены были укреплены деревянными распорками. На Духа пахнуло влажным горьковато-сладким запахом земли. А еще она чувствовала вонь от испражнений огромных серых крыс, снующих у нее под ногами. Но в основном здесь витал аромат смерти.

И он не отталкивал ее, а, наоборот, манил, как благовоние, призванное задобрить кровожадную древнюю богиню.

– Пожалуйста, я не знаю... что? Что? Почему? Я усвоил урок. Господи. "Манчестер-сити" победил. Он идет, он идет!

Туннель полнился эхом хриплого голоса.

Впереди возникла каменная стена. Кто-то пробил в ней рваное отверстие, достаточно большое, чтобы через него смог проползти очень толстый человек. Камень был темно-серым, но неровные края дыры казались много светлее. Посветив в нее, Дух заглянула: вниз уходили стены глубокого продолговатого помещения шириной приблизительно с три шахты среднего лифта. Это было кладбище, встроенное в основание церкви. В пятнадцатом веке, когда воздвигли церковь, здесь, наверное, складывали тела жертв чумы перед тем, как предать их огню. Теперь, воздавая дань традиции, хозяин дома использовал крипту по первоначальному назначению. Она была заполнена трупами.

Сердце у нее забилось быстрее. Клитор сжался. Дух Тьмы благоговела.

Она поводила фонариком по черепам настоящим и будущим, и в его луче закружились насекомые всех мастей и размеров. Стены над трупами поблескивали от слизи. В плотном жужжащем и клубящемся облаке насекомых сидел на корточках живой человек.

Из-за высветленных платиновых волос он походил на поп-звезду. Он потел и трясся, зажимая рукой сочащуюся кровью рану в животе. На носу у него был грязный пластырь, перед рубашки – заскорузлый от блевотины и крови.

Жалкое зрелище. Для тех, кто способен на жалость.

– Нет, нет! Мама, ты вызвала врача?

Он бредил.

– Как тебя зовут? – окликнула Дух, и эхо разнесло ее голос по чудовищной пещере.

На лице мужчины отразилось потрясение, когда он осознал, что говорит с незнакомкой.

– Кто там?

– Я первая спросила.

– Я видел на стене тень нашей матери. – Он безумным взглядом уставился в темноту. – Смотри! Смотри! Она из Эштон-на-Лайне.

– Назови свое имя.

– Я пришел, и он это сделал, и я не знаю почему, и он никогда... и я, черт... черт, никогда... Я не знаю. Не знаю!

– Ладно. Тогда скажи, кто посадил тебя сюда?

– Где автобус? Он междугородний?

Дух попыталась еще раз:

– Кто это с тобой сделал?

– Стокер! – заорал он. – Абрахам, мать его, Стокер.

– Брэм Стокер? – не веря своим ушам, переспросила Дух.

Умирающий завопил, когда его кишечный тракт предпринял очередную попытку переварить застрявшую в нем пулю.

Перегнувшись через край отверстия, Дух его пристрелила. Открыла ему третий глаз посередине лба, как у Шивы. Такой поступок показался ей элементарной порядочностью.

Эхо закружило хлопок выстрела по погребальной камере. Трупы в яме словно бы дрогнули. За спиной у нее заметались в слепой панике крысы. С потолка туннеля дождем посыпалась земля. Когда шум стих до гула, Дух поглядела на мертвеца и произнесла:

– Упокой, Господи, души усопших рабов Твоих и всех усопших сродников и благодетелей моих, и прости им все грехи, сделанные по собственной их воле и помимо их воли, и дай им Царствие Небесное. Аминь.

Той ночью Дух Тьмы спала в кровати Злыдня, головой на его подушке.

На следующий день она съездила в Бедфорд и заказала копию всех его ключей. Еще она купила новое оконное стекло взамен разбитого. Стекло она вставила сама, замазав и его, и раствор пылью и пеплом и тщательно стерев следы своего присутствия. Надо бы устроить симпатичный сюрприз Злыдню, когда он вернется. Но какой?

Что подарить человеку, который уже убивал все, что возможно?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю