Текст книги "Королева демонов"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 35 страниц)

Краттус махнул рукой в сторону второго выхода из дупла.

– Неплохо было бы заблокировать этот выход, воткнуть две дубинки крест-накрест. Даже если у девчонки достанет силы выломать их, треск привлечет наше внимание.

– Ага, отличная идея, – согласился лже-Ноннус. До Шарины донеслось эхо срубаемых веток. Чуть погодя раздался шум падающего дерева и пыхтение работника.

– Пускай маленько посидит в клетке! – услышала девушка еще один голос, не звучавший прежде.

– А как насчет того парня, с которым она пришла? – спросил третий собеседник.

– Я уже говорил, побудем здесь, пока он не вернется. Я же маг, или ты забыл?

– Такое вряд ли забудешь, – пробормотал Осан. Шарине показалось, он отвернулся от собеседников, поэтому его голос звучал в направлении убежища и поэтому она слышала больше, чем его собеседники. – Никогда больше не стану служить этим чертовым магам!

– Осан, вы с Деналтом будете нести вахту до восхода луны, – скомандовал Краттус. – Потом заступим мы с Байеном.

– Послушай, а если я вообще не увижу восхода луны, что тогда? – огрызнулся Осан. – Здесь же темно, как в поросячьей заднице!

– Тогда будешь сторожить до рассвета! – отрезал начальник. – Остальные смогут поспать, сколько захотят.

Они устроились на ночлег, и вскоре разговоры стихли. Настоящие мастера своего дела, организовали все, как надо, а ведь для них эти джунгли такие же чужие, как для Шарины. Лже-Ноннуса было не слыхать, может, ушел куда-нибудь.

Шарина оказалась в безвыходном положении. Дерево жалобно поскрипывало на ветру, в лесу раздавались шорохи. Девушка в темноте мерила шагами укрытие, потом прилегла в нише.

Вначале она думала: вдруг Ханно вернется ночью. Потом оставила эту идею. Раз уж лже-Ноннусу удалось запереть ее в этой ловушке, выследив в джунглях, у него хватит ума и магических способностей, чтобы напасть на след охотника.

Девушка ощущала себя измученной как физически, так и эмоционально. Ее истощили как последние события, так и вообще все, что произошло на последние неделе. Наступит утро – что ждет ее тогда? Есть две возможности – сдаться самой или быть захваченной.

Госпожа отвернулась от нее.

Шарина задремала. Лезвие пьюлского ножа холодило щеку. Во сне девушка видела, как посреди леса открывается загадочная дверь и ведет ее в чащу.

А там… небольшая хижина на берегу ручья с крутыми берегами. Работавший в саду человек отряхнул землю с лопаты и приблизился к девушке.

– Ноннус? – удивилась она.

– То, что осталось от меня, ведь я умер, – сообщил он. – Садись же, дитя. Это все, что я могу тебе предложить. И свою компанию.

Шарина присела на корточки, как она делала обычно, находясь дома у отшельника. Ноннус уселся рядышком.

– Я постоянно наблюдаю за тобой, дитя, – поведал ей Ноннус. – Надеюсь, ты чувствуешь это, хотя и не видишь меня.

На площадке перед ними из цветной гальки было выложено изображение Госпожи. Там, в Барка Хамлет, Ноннус вырезал фигуру Госпожи из огромного ствола дерева. Туника на нем сейчас была прежняя, из темной козьей шерсти, но пьюлского ножа, который отшельник снимал лишь на время молитвы, нигде не было видно.

Шарина посмотрела на нож в своих руках, потом встретилась глазами с отшельником. Он улыбнулся.

– Здесь он мне не нужен. К тому же, я передал его в хорошие руки!

Шарина сунула нож обратно в ножны.

– Там, снаружи, человек, который… – Она нервно сглотнула. – Пытается выдать себя за тебя, он маг.

Ноннус кивнул.

– Его имя – Нимет ор-Конья. И, знаешь, дитя, пожалуй, впервые в жизни я благодарен магии. Если бы не его работа, мы вряд ли смогли бы увидеться. И если бы не действия его владычицы. Они сделали барьер тоньше, сами о том не догадываясь.

Он мрачно усмехнулся.

– Не одни волшебники совершают ошибки. Полагаю, сейчас мне гораздо в большей степени есть о чем сожалеть, чем во времена юности.

Шарина наклонилась и взяла отшельника за сильную, мозолистую руку. Слезы покатились у нее из глаз.

– Ноннус, можно мне остаться здесь, с тобой? Пожалуйста!

Он нежно прижал ее к себе, как мать прижимает к себе плачущего младенца.

– Это место – не для тебя, Шарина, – мягко проговорил он. – Придет время – и я молю Госпожу, чтобы это случилось нескоро – и ты обретешь иной дом.

– Ноннус, что же мне делать? – плакала девушка. Она что было сил стиснула его руки, понимая, что он чувствует боль не сильнее, чем, к примеру, ствол орешника. – Я буду биться с ними, но вряд ли смогу…

– Убить шестерых солдат и самого Нимета? – подсказал Ноннус. Он высвободил одну руку и приобнял Шарину. – Пожалуй, это тебе не под силу. Наверное, потому-то ты и здесь.

Шарина промокнула мокрые глаза рукавом туники. Потом встретилась с другом глазами и улыбнулась. Стараясь не показывать своего облегчения, спросила:

– Так ты вернешься, Ноннус? Поможешь мне?

– У меня нет больше тела, дитя, – терпеливо объяснил тот. – А у тебя есть. Если позволишь мне воспользоваться твоим телом, я сумею помочь тебе справиться с ними.

И он одарил ее улыбкой, столь же суровой, как скалы, что окаймляют Пьюлское море.

– Сейчас я могу не столь многое, как в молодые годы, но кое-что мне еще под силу.

Они стояли, все еще держась за руки и тихонько смеясь от счастья нежданной встречи.

– Я знала, что ты поможешь мне, Ноннус, – промолвила Шарина. Она больше не чувствовала себя одинокой.

Отшельник внезапно посерьезнел и отпустил ее руки.

– Тебе будет нелегко это сделать, дитя. Это насилие над твоей личностью, выдержишь ли ты подобное? Лучше будет, если ты отправишься с Ниметом к его хозяйке.

– Ноннус, мне нужна твоя помощь. Делай то, что тебе позволяет твой разум. И я тоже постараюсь не отстать. Да поможет нам Госпожа.

Ноннус улыбнулся. На сей раз – легко и нежно.

– На протяжении последних восемнадцати лет моей жизни, Шарина, единственное, о чем я молил, если не считать милости Госпожи – это возможность быть тебе полезным. Думаю, Госпожа подарила мне и то, и другое.

Он дотронулся до щеки девушки:

– Спи, дитя, посмотрим, что произойдет на рассвете.

Чешуйчатые люди, распевавшие гимны, довели звук до мощного крещендо. Илна ощущала дрожь не только корабля, но, видимо, и окружающего мира. Козро крикнул, и летун, лежавший на решетке почти рядом с лицом девушки, сердито глянул через плечо.

«Морская Птица» вынырнула из освещенного места и причалила к берегу. Сквозь решетку просвечивало солнце.

Крылатые твари скрючились, почернели, словно листва, сжигаемая по весне. Плоть их начала распадаться. Скелеты плавились, превращаясь в тягучую однородную массу.

Илна нажала рукой и плечом на решетку, пытаясь отодвинуть ее в сторону. Козро ударом вышиб ее, но без помощи девушки решетка снова опустилась бы им на головы: за дни, что он провел связанным, капитан слегка утратил свою силу.

Илна вылезла из трюма с веревочной петлей в руках. Жаровня все еще чадила, испуская разноцветный дым. Чешуйчатые разожгли костер и оставили его на палубе. Летуны усеяли всю палубу, снова напомнив Илне майских жуков. Труп одного из матросов валялся неподалеку, обглоданный практически до костей. Череп странный, слишком широкий: он сильнее отличался от человеческого, чем отличаются от нормальных людей Чешуйчатые, будучи во плоти.

Дверь в рубку открылась. Козро освободил кортик, который кто-то пригвоздил к мачте.

Небо выглядело бледно-голубым. Солнце стояло над западным горизонтом, освещая корабль и море вокруг.

Парус бессильно повис, магический ветер более не надувал его. Справа по борту, примерно в полумиле отсюда, виднелся небольшой островок. Над ним кружили стаи чаек.

Чешуйчатые, очевидно, крепко держали дверь, пока летуны не вышибли ее. Изуродованные трупы буквально вплавились в древесину. Козро схватил жаровню.

Илна приготовилась набросить петлю на шею матросу, пока капитан расправляется со следующим.

Первые двое Чешуйчатых вышли из рубки с кортиками в руках. У обоих текла кровь, но они явно сохранили силы для сражения. За ними появился третий, с копьем. Последний, весь перебинтованный, пытался натянуть тетиву арбалета.

– Когда эти сволочи были людьми, никто из них не умел плавать! – закричал Козро. – Будем надеяться, что и не научились за это время. Шлюпка еще на носу. На ней я доплыву до острова!

Четверо Чешуйчатых расположились у рубки. Они ждали, пока арбалетчик выстрелит, надеясь либо покончить с пленниками, либо запугать их.

– Я и сама не умею плавать! – пожаловалась Илна. Они вдвоем бежали что есть мочи на нос судна. Пусть неприятель получил ранения, но и они просидели взаперти и связанными, что не добавило им сил.

– Тем хуже для тебя! – отрезал Козро. Он повернулся и вывалил содержимое жаровни прямо на парус. Просмоленная ткань немедленно занялась.

Козро прыгнул за борт. Чешуйчатые в страхе завопили. Илна оказалась между матросами и ревущим огнем. Мачта тоже загорелась.

Матрос с копьем выступил вперед. Илна вскинула руку – и лассо с мягким шуршанием порхнуло по воздуху и затянулось на шее у неприятеля. Девушка действовала, скорее, инстинктивно. Единственный выбор, предоставленный ей подлецом Козро, был таков: сгореть заживо – либо же утонуть. Выбирать она пока была не готова.

Илна ногой выбила копье из рук Чешуйчатого, распростертого на палубе рядом с ней. Другой уже бежал на нее с кортиком. Илна хлестнула его по глазам свободным концом веревки. Он отпрыгнул назад, вопя от жуткой боли.

За бортом корабля показался диск, светившийся голубым холодным сиянием. Илна взглянула на него через плечо. Она снова пнула лежавшего. Вокруг диска двигались какие-то фигуры.

Не мешкая долее ни секунды, Илна ступила на перила и шагнула в сторону диска. Пусть это грозит смертью, но оставаться на судне еще опаснее.

Жаль, что пришлось оставить лассо на палубе. Но это было самое меньшее, о чем стоило жалеть.

В ярко-голубом сиянии ночи Кэшел отчетливо видел свои кости, просвечивающие через кожу. Он сосредоточился на камне, сейчас это – самое важное.

Захаг и принцесса кричали, но их голоса казались такими далекими и приглушенным, а в ушах Кэшела отдавался собственный натужный рев. Во что бы то ни стало нужно поднять камень над головой. Но как это сделать?

Он осторожно развернулся всем телом. От такой тяжести, если сделать неправильное движение, запросто можно сорвать спину и колени. Так что правильно распределить равновесие – самое важное сейчас.

Развернувшись достаточно, чтобы камень не свалился на него и его товарищей, он с усилием раскрутил его. Камень сдвинулся с места, а Кэшел зашатался и едва не упал вперед.

Ноги почти не держали его, так что ему пришлось помогать себе, опираясь рукой о землю, причем, локоть не выдерживал нагрузки. Ария вцепилась ему в руку, но он не мог понять, то ли она помогает ему, то ли просто потеряла самообладание от страха.

Гора под ним закачалась, словно началось землетрясение. Синее пламя раскололо скалистый склон повсюду, где мог видеть Кэшел. В этом мерцающем синем свете был отчетливо виден силуэт гигантской твари, по форме тела напоминавшего ящерицу – только огромных размеров, не ниже дубов, что росли возле его деревни.

Тварь развернулась с небывалой для таких размеров грацией, причем, каждое движение сопровождалось вспышками молнии. Хвост она использовала для сохранения равновесия, чтобы гигантская голова не перевешивала. От ее рева сотрясались небеса. Вот она схватила зубами одного из троллей, преследовавших Кэшела с его спутниками.

– Твоих рук дело, старший? – поинтересовался Захаг. – Ты его вызвал?

– Да нет же… – пожал плечами тот. – Я даже не знаю, как…

– Пожалуйста! – вмешалась в разговор Ария. – Пожалуйста, пойдемте же!

Страшилище шагнуло из рощи. Хвост его сверкал огнями. Оно протянуло когтистую лапу. Схватило еще одного тролля, выбросило его дубинку, а самого целиком отправило в рот.

– Мой посох, – пробормотал Кэшел, пытаясь подняться. Уж не сон ли это, подумалось ему.

Каменно-светящаяся тварь преследовала убегающих троллей, хватая одного за другим, как змея, охотящаяся за мышами. Похожие на зубы пластины на спине колыхались из стороны в сторону.

– Посох у меня! – закричала Ария. – Пожалуйста, пойдемте!

Кэшел обнаружил, что может передвигаться. Он встал на четвереньки и пополз вверх ко входу в пещеру. От топота шагов чудовища сотрясались горы.

Тролли в ужасе разбегались по сторонам, пытаясь скрыться от преследовавшего их монстра. Их голоса казались комариным писком по сравнению с грохочущим ревом охотника.

Кэшел и товарищи, казалось, его не интересовали. И это было для них настоящим спасением.

Кэшелу даже смешно стало при мысли, что он собрался использовать еловый посох против махины длиной в не одну сотню футов. От смеха он почувствовал себя бодрее. Снова попытавшись подняться, он обнаружил, что ему это удалось. Захаг бросился вперед, но у входа в пещеру замер.

– О, благодарю тебя, мать-Богиня! – пробормотала принцесса, подбегая к Кэшелу.

Тот направился в пещеру. Его товарищи не отставали. Ему казалось сейчас, что не мышцы, а кожа наполнилась силой и несет его вперед.

Впереди, в ярко-синем свете показались знакомые фигуры. Вот король Фолкуин сидит в окружении придворных на суде, слушает петицию.

Кэшел двинулся к ним, но в пещере внезапно произошло разделение пространства. Справа обнаружилась Илна, стоящая на палубе какого-то корабля. Она сражалась с тварями, выглядевшими в точности как та, скелет которой они обнаружили в порту.

– Илна! – крикнул он, не слыша собственного голоса. – Илна, я иду!

Но Илна отвернулась от него. Она бросилась к двоим мужчинам, смутно различимым в воздухе позади нее: калеке, узнать которого Кэшелу не удалось, и юноше, придворному магу Фолкуина…

Илна исчезла. Корабль же разлетелся вспышкой лазурных искр.

Стены пещеры отворились. Кэшел и его перепуганные компаньоны оказались прямо на берегу сверкающего моря, усеянного телами и обломками древесины.

26-й день месяца Цапли

– Позвольте мне сказать прямо сейчас: я не намерен причинять вреда королю Валенсу! – воскликнул Питре. – Если вы собираетесь говорить об этом, я просто покину территорию.

Гаррик сидел во главе обеденного стола, который они перенесли из помещения для слуг в просторный круглый зал, бывший прежде личной гардеробной королевы. Он бросил на Питре ничего не выражающий взгляд: что может быть на уме у субъекта, коему на ум приходят столь странные вещи!

– В мои дни было больше трусов, нежели смелых людей, сынок, – прозвучал в его сознании голос предка. – И вряд ли положение изменится в последующие несколько тысячелетий.

– Нам нет нужды обижать Валенса, если он выслушает нас, – лаконично проронил Валдрон. Заговорщики не нуждались более в маскировке, все делалось открыто. – Если же нет… Я даже не стал бы требовать немедленного его смещения, хотя мы всегда можем назначить регента. Родовая линия Валенса по-прежнему пользуется уважением среди простонародья, и я не вижу причины навлекать на себя беду и злить их, пока мы сами не упрочим нашу реальную власть.

Прежде чем Гаррик и его товарищи достигли святилища королевы, толпа швырнула наземь турмалиновое зеркало, разбив его на кусочки, Теноктрис одобрительно кивнула, увидев это, и объявила, что, избавиться от зеркало было ее первейшей потребностью.

Огромный зал находился под куполом в центре одного из пяти крыльев дворца. На стенах из гранита – никаких гобеленов, в самом зале – никакой мебели, если не считать гигантского зеркала и пустого круглого стола, довольно высокого. Королеве не требовались ни кресла, ни шкафы, ни даже кровать.

В Вэллисе недавно минула полночь. Морской бриз гонял по небу тучи, лишь нескольким звездам удалось пробиться сквозь них. Впрочем, в комнате без окон всегда царила кромешная тьма, даже когда солнце снаружи стояло в зените.

Гаррик припомнил: сцена, увиденная им в магическом зеркале Теноктрис, была подсвечена мягким сиянием. Слуги заговорщиков внесли фонари, но от их дыма намного светлее не становилось.

– Назначение регента может создать ошибочное впечатление, будто один из нас хочет главенствовать над остальными, – проговорил лорд Тадай, изящным жестом вытягивая перед собой руки, словно собираясь сделать маникюр. – Думаю, нам стоит провозгласить себя Советом представителей дворянства, тем самым положив конец всем этим нелепым дискуссиям.

Валдрон покраснел. Кроме помощников и советников, каждый из заговорщиков привел с собой личных телохранителей. Сам Валдрон был единственным военным из пятерых, но все телохранители выглядели весьма крепкими и компетентными ребятами. Кто бы рискнул развязывать потасовку, рискуя быть убитым силами своих же собственных недавних союзников?

Гаррик туманно улыбнулся. Он вытащил свой длинный меч и швырнул его на точильный камень перед собой на столе.

– Что, нельзя обойтись без подобного шума? – громко задал вопрос Соурус. Он нервно потирал руки, словно умываясь.

– Видимо, нельзя, Соурус, – проговорил Ройяс. Он впервые подал голос с момента занятия дворца. – Пока я стоял в толпе, а остальные и вовсе попрятались по домам, мастер Гаррик в одиночку поборол великана, чей скелет ты имел удовольствие лицезреть, когда входил во дворец. И сейчас его меч готов для следующего момента, когда в нем возникнет необходимость.

По правде говоря, клинок был в лучшем состоянии, чем сам Гаррик – или Карус внутри его тела – могли предполагать, после такой-то чудовищной рубки. Кости циклопа не смогли нанести серьезного урона кромке меча. Но самое знаменательное – клинок быстро распрямился после того удара по лодыжке колосса.

Все устремили глаза на Гаррика. Он улыбнулся, поточил меч о камень и снова убрал его со стола изящным движением.

Несколько зарубок на нем все же оставалось, и сейчас Гаррик привел его в норму.

– У меня для этого есть слуги, – проворчал Валдрон, обращаясь, скорее, к Ройясу, нежели к Гаррику. Гаррик для него все еще был непонятным субъектом, он не принимал его в расчет; Ройяс же был его давним соперником, наиболее серьезным среди прочих.

– Присутствие нашего молодого союзника открывает перед нами интересные возможности, – проговорил Тадай, наконец-то включая и Гаррика в беседу. – Король Гаррик, реальный потомок Каруса и Старого Королевства, вероятно, будет лучше смотреться на троне, чем Валенс. И под контролем Совета представителей дворянства… – Тадай ехидно улыбнулся: – Разумеется, под нашим контролем все будет прекрасно.

– Валенс – безумец, – пробурчал Соурус. – Настоящий псих!

Гаррика удивил его горестный тон. Он не понимал, что молодой человек ни на что не способен, кроме как бояться за собственную персону – а ведь именно это, если задуматься хорошенько, и привело Соуруса к заговорщикам. Гаррик еще раз убедился, что ему никогда полностью не понять людей, с которыми его свела судьба – даже Лиэйн и Теноктрис.

Гаррик вытер клинок мягкой шерстяной тряпочкой и повесил через плечо. Он усмехнулся. Лиэйн и Теноктрис, ну и, разумеется, король Карус втроем стоят сотни подобных помощников и советчиков.

– Нет, нет, – вмешался Питре. Он комкал в руке шелковый носовой платок – в качестве замены деревянной головоломки, которая была у него на совещании в доме Ройяса. – Валенс останется королем, но от его отвратительного колдуна Силийона нужно избавиться самым решительным образом. Королева сгинула, а если и Силийона не будет, все пойдет хорошо.

– Я бы сказал… – начал Валдрон.

Гаррик встал. Он со звоном вставил меч в ножны. Все в комнате вновь воззрились на него. Хотя Гаррик убрал оружие, а не обнажил его, действие выглядело достаточно агрессивным.

– Мы не избавились от королевы, джентльмены, – промолвил юноша. Слова он произносил свои собственные, но король Карус в его сознании задавал тон, отчего его голос звучал уверенно. – Мы выиграли время, выкурив ее из Вэллиса, но первое, в чем нуждается восстановленное Королевство Островов, это достойно встретить нападение королевы и разделаться с ней.

Тадай поднял одну бровь – полунасмешка, но и еще кое-что другое. Питре изумленно воззрился на Гаррика. Соурус смотрел на свои руки, а Ройяс загадочно улыбался, сидя в спокойной позе, положив ногу на ногу.

– Ну, разумеется, – Валдрон махнул рукой. – Я приму на себя командование королевской армией. Позже решим, каким титулом…

– Джентльмены, – снова заговорил Гаррик. Он не повышал голоса, хотя уже успел заметить хищный блеск глаз Тадая, который поглядывал то на него, то на Валдрона.

– Решим, будет ли это главнокомандующий или регент, – подытожил Валдрон. Его главный помощник, чьи волосы, борода, а также глаза были одинакового стального цвета, не отрываясь, разглядывал Гаррика.

– Джентльмены! – зычным голосом обратился ко всем Гаррик: подобным голосом он обычно окликал овец, собирая их на склонах гор.

Валдрон сжал рукоятку своего меча. Его главный телохранитель жестом указал на меч, предостерегая против его использования. Остальные дворяне, включая Ройяса, оставались на местах.

– Джентльмены! – еще раз начал Гаррик, повышенным, но не угрожающим тоном. – Нельзя доверять кому-либо, кто собирается тем или иным способом подобраться к верховной власти. Но мне вы можете доверять.

Он хищно, по-волчьи, улыбнулся.

– По крайней мере, я не собираюсь запускать руку ни в чей карман.

– Но это же абсурд! – возмутился Валдрон, но по тону было ясно: он понимает о чем речь. Он сердитым жестом отослал начальника стражи прочь от себя, хотя меча больше не касался.

– Мне так не кажется, – вмешался Тадай. – Хотя…

– А что насчет Валенса? – спросил Питре. Он встретился взглядом с Гарриком, и тот задумался, каков умысел спрашивающего.

– Он не злодей, – ответил Гаррик. Теноктрис не имела права голоса на этом собрании, но они втроем с ней и с Лиэйн проработали эту тему накануне. – Нет необходимости смещать его, если удастся избавиться от его мага, который, вот уж действительно, человек зла, по крайней мере, охотно творящий зло.

Он замешкался на минуту, обводя глазами собравшихся за столом. Этот жест был продиктован Карусом, дабы повысить его авторитет.

– Валенсу некуда деваться, – подытожил Гаррик. – Он может признать меня своим наследником, тем самым объединив древний королевский род Каруса с нынешней династией Орнифола.

– Хо! – захлопал в ладоши Тадай, словно заядлый болельщик петушиных боев, наблюдающий за победой своего любимца.

Питре в очередной раз извлек свой носовой платок.

– Да, – проговорил он, кивая с внезапно возникшим энтузиазмом. – Верно, Валенс – человек хороший. Вреда не причинит, это точно.

Валдрон оживился, но говорить ничего не стал. Просто сжимал и разжимал правый кулак.

– Мне кажется, таким простым решением все наши проблемы решатся, – вступил в беседу Ройяс. – Слава мастера Гаррика уже распространилась по всему городу. Человек победил великана. И большинство людей видят в нем возрожденного короля Каруса и продолжателя древней династии.

– Все верно! – откликнулся Соурус с неожиданным восторгом. – Сделаем из него национального героя, а сами станем управлять королевством, как нужно!

Тут уж все, включая Валдрона, уставились на Соуруса в изумлении. Лиэйн издала шипящий звук, словно рассерженная кошка. Гаррик же просто расхохотался. Ну, разве можно сердиться на дурачка, который отваживается говорить гадости в лицо человеку, держащему острый меч под рукой?!

– Лорд Соурус, – заговорил Гаррик, обводя глазами всех присутствующих. – И все вы, джентльмены. Надеюсь, мы друзья. Вы хорошо знаете Орнифол, лучше моего. Ваши патриотизм, отвага, благосостояние являются настоящим кладом, позволяя правителю обрести в вашем лице неоценимых помощников.

На лице Тадая застыло вопрошающее выражение вместо обычного злорадства. Питре тоже замер, выжидая, Соурус же съежился от страха. Его телохранители приблизились к столу, обступая его.

– Но вы также должны понять, – с королевским достоинством продолжил Гаррик, – пусть я и прислушивался к вашим советам, как это делали многие поколения гораздо более мудрых правителей и королей, – подчиняться вашим приказам я не намерен. А вы моим – будете.

При этих словах Валдрон вскочил с места, словно натянутая пружина, которую внезапно выпустили из рук.

– В этой комнате собрались представители старейших династий Орнифола! – воскликнул он, указывая при этих словах на Соуруса. – К сожалению, некоторые из них выжили из ума, но даже несчастный Соурус не настолько глуп, чтобы подчиняться приказам пастуха из Хафта!

Гаррик обошел вокруг стола и приблизился к Валдрону. Питре, сидевший между ними двоими, тоже вскочил на ноги и попятился прочь. Его телохранители окружили его со всех сторон.

– Валдрон бор-Варриман, я вижу для вас три возможности, – заговорил Гаррик. – Можете признать во мне вашего вождя по рождению, ибо я прямой наследник короля Каруса.

– Это вы так говорите! – огрызнулся Валдрон.

– Второе, – продолжал Гаррик звенящим от напряжения голосом. – Можете раздать свои земли тем, кто на них проживает, ибо, если отказываетесь признать мой титул, вы лишаетесь своего.

– Как же, стану я кланяться каждому проходимцу, который будет величать себя королем!

– А третий выбор таков, лорд Валдрон… – подытожил Гаррик, дрожа всем телом, ибо в нем проснулся кипящий от ярости король Карус. – Если считаете меня лжецом из Хафта, а не королем Островов, попробуйте доказать, что я лгу. Устроим дуэль перед дворцом при свете факелов и до самого рассвета. И тогда никто из наблюдателей не будет более сомневаться в правдивости моих слов!

– Начнем немедленно, – раздраженно отозвался Валдрон. Он схватился за меч и наполовину вынул его из ножен, но тут начальник его стражи выступил вперед и взял его за локти.

– А ну, отпусти меня, кретин! – зашипел Валдрон. – Думаешь, я какого-то пастуха испугаюсь?!

– Господин, посмотрите, как он двигается! – закричал охранник. – Если он пастух, тогда я – могильщик. И мне придется поработать могильщиком, если позволю вам участвовать в этой безумной авантюре. Госпожой клянусь!

Валдрон попытался прогнать слугу. Но тот был слишком высоким и крепким, поэтому попросту оттеснил Валдрона к стене. Остальные люди с эмблемой дома Варримана – кошачьей головой – на одежде встали между Валдроном и Гарриком, хотя сами не желали рукоприкладствовать в отношении своего господина.

На какую-то долю секунды единственным звуком, если не считать тяжелого дыхания собравшихся, был топот башмаков по полу. Валдрон позволил убрать свой меч в ножны и опустил руки. Стражник тоже перестал держать его.

– Лорд Валдрон, – снова начал Гаррик. – Вы нужны мне, и я готов относиться к вам со всем уважением и почтением, но я – ваш король.

Валдрон продолжал тяжело дышать, лицо его посерело. Он был старше Гаррика более, чем в три раза. Он знал – как знал и король Карус, – что отвага и воинский талант больше значат в битве, чем юность и сила. Но в то же время Валдрон был достаточно опытен, чтобы верно оценить возможности Гаррика. Шансов у него не больше, чем у свиньи, которую мясник держит за пятачок, занеся над ней нож.

Гаррик наклонился и поднял упавший стул Валдрона.

– Прошу вас, лорд Валдрон.

С этими словами он вернулся на свое место во главе стола. Лиэйн легонько кивнула ему в знак одобрения. Валдрон тоже сел.

– Нам нужно обсудить ситуацию с Валенсом как можно скорее, – заметил Ройяс, продолжая прерванную дискуссию. – Питре, ты как раз тот человек, который может все организовать, верно?

– Интересно, каково это – жить при настоящем короле? – истерически захихикал Тадай.

Пеплообразная почва смягчила падение Илны, но от нее поднялась такая пыль, что девушка едва не задохнулась. Она карабкалась наверх – или плыла. Дышать по-прежнему было трудно.

Она была на голой равнине, простирающейся до горизонта во всех направлениях. Солнце светило нещадно, но небо отчего-то было черным, а атмосфера – столь разреженной, что видны были звезды. И выглядели они незнакомыми.

Халфемос, кашляя и дрожа, тащил тележку с Цериксом со стороны другого кратера, неподалеку. Илна шагнула навстречу им, чувствуя, как ноги погружаются в липкую грязь. Все это – результат разреженной атмосферы.

– Где мы, Халфемос? – спросила девушка. Ее голос звучал немного пискляво. Она робко улыбнулась. – Я не жалуюсь. Мы не попали на Солнце, и это здорово. По крайней мере, лучше того места, где я была только что.

– Я и сам не знаю, – признался юный маг. Выглядел он измученным. Для спасения Илны ему пришлось попотеть. – Церик, может, ты в курсе?

Илна помогла провезти тележку через огромную яму. Колеса оказались слишком узкими для этой пыли, они тонули, и тележка буксовала на месте. Проложить бы мостки, но деревьев что-то не видать.

Церикс выплюнул сгусток слизи вместе с пылью, которую проглотил: пыль поднялась от колес тележки. При таком освещении лицо калеки выглядело еще ужаснее, но вряд ли существовал свет, при котором оно не было таковым.

– Мальчик не переносил нас сюда, – произнес Церикс. Он затряс головой, словно бы от гнева. – Мы открыли проход для тебя при помощи круга силы, но, прежде чем мы добрались до тебя, ты сама вошла в круг. И перенесла нас сюда.

– Я видела вас в воздухе, – сказала Илна. В голосе старого мага слышался вызов, но девушка была достаточно умна, чтобы не откликаться на чей-то вызов без необходимости. – Я отправилась к вам, потому что у меня было два пути: сгореть либо утонуть.

– Она вошла в круг после того, как мы сформировали его? – удивленно протянул Халфемос. – А разве такое возможно?

Он вытер лицо рукавом халата. Одежда потемнела от грязи, ведь юноша приземлился на живот, когда их зашвырнуло в это место. Он более всего напоминал актера, играющего роль приспешника Сестры.

– Ни мне, ни даже тебе такое не по силам, сынок, – промолвил Церикс. – А вот ей удалось.

Он посмотрел на Илну.

– Кто вы такая, госпожа? Только не говорите мне, будто вы простая пряха из глухой деревушки. Мы должны знать все, если хотим выбраться отсюда!

Илна наморщила нос. Дышать разреженным воздухом – все равно что через набитую пером подушку. Даже ее натренированным легким было тяжело. От этого она раздражалась сильнее обычного, а значит, и ее товарищи по несчастью тоже раздражены.

Она никогда не обладала достаточным талантом извиняться за свое дурное поведение – или извинять других людей.

– Если вы полагаете, что я стала бы опускаться до лжи, тогда у вас не только ноги отсутствуют, но и кое-что другое. Если не вы спасали меня с корабля, как я думала, значит, никто из нас ничего не должен друг другу. Поищу себе более подходящую компанию.

Илна повернулась, чтобы уйти. Любое направление казалось равно подходящим – и равно никуда не годным. Местность пустынная. Пейзаж выглядел сносным разве что для такой личности, как Илна ос-Кенсет.

Где-то в отдалении виднелось нечто непонятное. При странном освещении невозможно было разобрать, что это могло быть такое, но ей показалось: кости некоего огромного существа.