Текст книги "Королева демонов"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

Один из Чешуйчатых в страхе заверещал. Свистнула тетива арбалета. Корабль тряхнуло.

– Держитесь, – проговорила Илна, изгибаясь, чтобы рассмотреть происходящее.

Корабль аж завертелся на месте под тяжелыми ударами. Десятки и десятки летунов приземлялись на палубе. Моряки вопили от ужаса.

– Через три дня пути от Вэллиса они выстроились на носу для молитвы, как это было накануне, – рассказывал капитан. – Я ничего не сказал. Мы вообще больше не общались. А потом они повернулись и схватили меня.

Наверху раздался леденящий душу вопль. Один из моряков шлепнулся на решетку трюма у них над головой. Потекла кровь; запах был просто невыносимый.

– С этим я не мог справиться, – продолжал Козро. Ему приходилось буквально кричать, чтобы заглушить вопли наверху. – Я думал, они просто убьют меня. Они спорили, там явно велась борьба. Наконец, меня связали и выкинули из трюма множество масляных орешков, чтобы я мог здесь разместиться.

Дверь рубки хлопнула. Летуны отпрянули от тела матроса, стало кое-что видно. От трупа остались лишь полуобглоданные кости.

– Вот теперь вы свободны, – сообщила Илна.

– Да спасет меня Госпожа, – пробормотал Козро. – О, Госпожа, спаси меня и сохрани!

Илна смотала еще одну веревку и привязала ее к первой. Она слышала, как зубы вгрызаются в решетку. Вдруг сумеют перегрызть ее окончательно?

– Здесь, в трюме, есть бочонок с водой, – сказал Козро. Пот стекал у него со лба. Он боялся поднять глаза и посмотреть наверх. – Я придвинул ее к решетке, и, скажу вам, вот это была работенка!

Летун сбросил с решетки остатки трупа и прижался к ней лицом. С растущей яростью он начал вгрызаться в древесину, жутко завывая.

– Я не понимаю, что происходит! – воскликнул Козро. – Просто не понимаю!

С палубы донеслись звуки хриплого пения. Сквозь решетку начал просачиваться едкий дым. Значит, Чешуйчатые вновь принялись за свои ритуалы.

Илна сжалась. Ее пальцы ловко работали над третьим мотком веревки, привязывая его к предыдущим. Не лучшее оружие для такого тесного помещения, но службу свою сослужит.

А большего и не требовалось.

Кэшел сел, мощно потянулся и улыбнулся, глядя на спутников.

– Ух ты! Так отлично я давно уже себя не ощущал. Видно, мне просто необходимо было хорошенько выспаться.

Ария и Захаг уставились на него так, как будто…

Как будто он был призраком.

Кэшел встал, вытирая жирную грязь с посоха.

– Послушайте, ну, заспался немного, – оправдываясь, начал он. – В конце концов, с кем не бывает. Обычно я встаю первым.

Он бросил взгляд в сторону горизонта. Солнце все еще стояло низко.

– Да еще и половина утра не прошла…

Но солнце стояло надзападным горизонтом. Он проспал целый день!

– Ох, – только и вымолвил Кэшел. Он сменил позу, стараясь размять затекшие мышцы. – Ну, я даже не знаю, как это могло случиться.

– С тобой все в порядке? – спросила Ария. Она продолжала стоять на коленях возле того места, где он лежал и где остался отпечаток его тела. – Ты уверен в этом?

В руках у принцессы была мокрая тряпка – очередной обрывок пришедшего в полную негодность платья. Она напоминала одуванчик, прибитый штормом.

– Да все отлично, – отозвался Кэшел. Он потрогал лоб: влажный. Ария, кажется, брызгала на него водой, стараясь привести в чувство. Видать, испугалась, как бы он… не отправился к праотцам.

– Мы решили, ты уже умер, – подтвердил его мысль и Захаг. – Сердце билось совсем редко, а сам ты никак не мог проснуться.

Кэшел провел рукой по одной щеке, потом – по другой. Его изрядно отхлестали по лицу, потом укололи чем-то острым. Ничего странного. Точно так же поступил бы он сам с Арией, останься та без сознания. К тому же, им и вдвоем не унести бы его, слишком тяжел.

Юноша широко улыбнулся, представив себе, как принцесса взваливает его на хрупкие плечи и карабкается с ношей в гору.

– Ну, а теперь-то я точно в полном порядке, – сообщил он.

И внезапно посерьезнел. В памяти всплыл образ трех танцующих у костра женщин. Вот уж они-то без труда и в одиночку утащили бы его куда угодно!

– Вон там, недалеко, есть вода, – Захаг встал на четвереньки и медленно прошелся по кругу. – Вряд ли мы сильно спешим, так что еще денек…

– У здешней воды отвратительный вкус! – заявила Ария. – Ой, я была уверена: произошло непоправимое… Думала, ты…

Она не сумела произнести это вслух.

– Ага, мы оба так думали, – добавил Захаг. – Мертвый, словно каменный. Сердце вот-вот остановится, и все…

Примат пожал плечами.

– Я не знал, что делать дальше.

– Захаг! – окликнул его Кэшел. – Когда ты проснулся, видел ли ты следы вокруг костра?

Он указал на тропинку, где, как ему помнилось, танцевали женщины. Или это был сон?

– Где-то вон там…

– А? Какие следы? Ничего я не видел, только ты раскинулся на спине, а не на боку, как всегда. И тебя было не добудиться.

Кэшел прошел мимо кустов в направлении, откуда появились танцовщицы. Под ногами похрустывал валежник. Кусты показались ему незнакомыми, но выглядели нормально, не более подозрительными, чем в Барка Хамлет.

– Куда ты идешь? – пронзительно вскрикнула Ария. – Кэшел!

И бросилась за ним. Сухие колючки впились в остатки платья, минута – и она едва не осталась голой.

– Я недалеко, – остановил ее Кэшел. – Просто хочу кое-что выяснить.

Место оказалось даже ближе, чем он ожидал – круг, выложенный из камней, почти рядом с тропинкой. Вокруг виднелись странные сооружения, поддерживавшие нечто, напоминавшее обвалившийся купол…

– Что ты там делаешь, Кэшел? – воскликнула Ария практически у него за спиной. Впервые у нее обнаружился столь явный интерес к кому-либо, кроме самой себя.

Первое, что приходило на ум: она боится, как бы он ее не оставил. Но он и не собирается. Просто странно. Ему никогда не доводилось столько спать.

– Да просто смотрю, – ответил Кэшел. – Думал, найду кое-что…

– О, да это священный круг, – удивилась девушка.

Кэшел в изумлении посмотрел на нее.

– Она имеет в виду храм! – проворчал Захаг. И пробормотал, как будто про себя: – Волос долог, ум короток!

– Но это же не статуи! – возразила Ария. – Это кариатиды, они держат купол вместо колонн.

Крыша обвалилась, но останки стен еще сохранялись. Кэшел подошел поближе. Две кариатиды лежали навзничь. Мрамор потрескался, местами откололся, и все равно они ужасно напоминали настоящих женщин в развевающихся платьях.

Еще одна лежала ничком. Лицо ее сохранилось лучше двух других. Кэшел сразу узнал светловолосую танцовщицу из своего сна накануне.

Юноша вернул фигуру на место, выпрямился. Темнело. Обернулся – за спиной мигнула голубоватая вспышка.

– Кэшел, – позвала его принцесса. – Что мы будем сейчас делать?

– Я знаю, сейчас поздно, – откликнулся он. – Но все равно лучше пройти сейчас хоть немного. Я… вроде бы, что-то видел…

– Здесь нас ничто не держит, – заявил Захаг, неожиданно легко соглашаясь с ним. Он вскарабкался на камень и двинулся к тропе. Кэшел и Ария следовали за ним. Кэшел еще раз оглянулся.

Постамента четыре, а фигуры-то – только три! И внезапно ему стало интересно: что же случилось с четвертой?

25-й день месяца Цапли

Мауруннус привел с собой двоих пажей, которые несли шлем и кирасу, на конюшню к Ройясу, где Гаррик и его новые товарищи уже готовились к нападению на королеву.

– Мы принесли доспехи мастеру Гаррику, господин, – сказал Ройясу мажордом.

Гаррик посмотрел на слабо поблескивающее в лучах рассвета обмундирование. Пластины серебряные, с изображенными на них мифологическими сценами обнаружения Вэллиса: Пастырь ведет Вэла и остальных спасшихся после того, как затонул Ксадако, в устье реки Белтис, а божество реки кланяется вновь прибывшим. На шлеме – битвы между Вэлом и гигантами, населявшими Орнифол. На груди – Госпожа машет рукой, благословляя побоище: богомерзкое зрелище, что и говорить.

Кроме того, в эти отверстия запросто пройдет наконечник копья.

– Какая красота! – восхитилась Лиэйн, вглядываясь в картины. Она сидела за столом и проверяла всех подходящих бойцов. Двое слуг замерли у сундука, но девушка, опережая их, сама платила звонкую монету.

– Не стану я этого надевать! – буркнул Гаррик.

– Размер мы подбирали на глаз, – уверил его Ройяс. – Но, кажется, должно подойти.

Дворянин выглядел взволнованным, но без излишней нервозности, какая, без сомнения, обуяла бы любого другого человека, чье жилище стало бы центром подготовки восстания. Если их попытка будет обречена на провал, лучшее, на что ему можно рассчитывать, это положение беглеца и личности вне закона. А если принять во внимание истории, передаваемые о королеве, становилось понятным: смерть – это, возможно, самое легкое наказание для ее врагов.

– Послушайте, – взмолился Гаррик, – если я должен носить доспехи, подышите мне соответствующие размеру и подходящие для битвы.

Ройяс был слегка раздражен.

– Речь идет не о битве. Мы ведь обсуждали это вчера вечером: наше дело – собрать войско, вы поведете их, значит, должны быть видны издалека.

– А, понял, – ответил Гаррик, а вместе с ним и король Карус, признавший мудрость чужой мысли, хотя и разочарованный.

И он отстегнул широкий пояс, на котором крепился меч. Кираса оказалась подходящей по размеру как в плечах, так и в бедрах. Пояс можно надеть и поверх доспехов, длины хватит. Облачившись в доспехи, Гаррик ощутил себя первоклассным воином.

Страж забрал у Гаррика меч, чтобы пажи помогли ему одеться. Те попытались пристегнуть крючки, но юноша запротестовал:

– Я сам, откуда вам знать, как мне нравится носить доспехи.

Лиэйн слегка улыбнулась ему. Ройяс нахмурился.

– Конечно. Мы и не догадывались, что ты умеешь носить доспехи.

На губах Гаррика заиграла легкая усмешка. Он возился с кожаными ремешками. С тех пор, как у него появился медальон короля Каруса, нет ему покоя. И в любом действии он всегда ощущал за плечом присутствие старого друга.

С другой стороны, если растешь и взрослеешь в деревенской общине, о какой частной жизни можно говорить? Так что Гаррик не жаловался. Зато у него теперь есть целый мир – мир знаний и новых возможностей.

Его пальцы замерли. Лицо, должно быть, тоже изменилось, так как Ройяс тревожно заметил:

– У вас какая-то проблема?

Гаррик связал ремешки двойным узлом.

– Нет, я просто обдумывал сразу много вещей, о которых лучше бы и не знать ничего. И я бы о них не узнал, не покинь Барка Хамлет.

– Тем не менее, не вступи ты в игру, вскорости и сама Барка Хамлет исчезла бы с лица земли. Если что – я и сама подтолкну тебя на решительные действия.

Смех Гаррика сливался с раскатами хохота Каруса.

– Ну ладно, что бы ни случилось, больше это не играет роли. К сожалению, в будущем еще достаточно поводов для беспокойства.

Ройяс о чем-то негромко переговаривался с усатым конюхом, после чего тот поклонился и тихо удалился в конюшню.

Гаррик забрал у пажа шлем, но пока не надевал его. В шлеме попросту неудобно. Карус частенько шел на битву с одной лишь короной на голове, а шлем оставлял в палатке.

– Знаешь, сынок, я рисковал, хотя и не должен был, – пробормотал голос в глубинах его подсознания.

– Иногда бывает нужно рискнуть, – вполголоса откликнулся Гаррик, оглядываясь в поисках компании, которую он поведет на битву. Они решили, что юноша обращается к ним. Хотя с другой стороны, так оно и было. – Лиэйн, как обстоят дела?

– Мы получили по одному докладу от всех районов, кроме четырнадцатого и шестнадцатого. Слухи расходятся повсюду. Люди вышли на улицы и уже напали на нескольких слуг королевы.

Районы номер четырнадцать, пятнадцать и шестнадцать располагались на другом берегу Белтиса, отрезанные от основной части города. Но присутствие королевы там оставалось довольно сильным.

Усатый конюх вышел их конюшни, ведя под уздцы коня редкой светло-серой масти, которую с тем же успехом можно было бы назвать белой. Парадное седло; лука седла и подхвостник украшены серебром.

Гаррик открыл было рот, но тут же снова закрыл его и рассмеялся. Ему не требовалось повторять дважды.

– Ройяс, это что, мой конь?

– Да, э… – замялся тот. – Вы прежде ездили верхом?

– Я поеду на нем, вот только лучше будет, если вы снимете с него всю эту ерунду. Мне будет удобнее без седла.

– Но это же…

– Это должно предотвратить мое падение с лошади. Мало ли, начнется паника, и лошадь испугается.

– Да, пожалуй, лошадь может оказаться менее стойкой, чем вы, мастер Гаррик, – согласился Ройяс.

Он кратко кивнул конюху. Тот крикнул в сторону конюшни, снимая с лошади парадное седло. Появился мальчишка с легким седлом в руках.

– Иногда лошади чувствуют момент лучше, чем люди, лорд Ройяс, – заметил Гаррик.

Сейчас во дворе собралось не менее полусотни человек: стражники, слуги, носильщики кресла Теноктрис – занятия волшебством слишком тяжело давались старой леди, чтобы оставить ее наедине с необходимостью спасаться бегством по булыжной мостовой. И еще здесь были сами заговорщики. Гаррик нахмурился, завидев дубины в руках слуг, в том числе, и мажордома Мауруннуса.

– Они что, будут защищать дом в наше отсутствие? – спросил он у Ройяса и кивнул в сторону слуг.

Тот фыркнул.

– Дом может загореться. Мне бы, признаться, этого не хотелось. Любой из жителей Вэллиса, кто хоть что-нибудь мне должен, позаботится нынче утром, чтобы этого не случилось.

Гаррик хлопнул вельможу по плечу. Ройяс тоже надел кирасу из темного железа с кожаными вставками. Шляпа из коричневого плюша была сверху покрыта металлом. Отличная экипировка для городского сражения. Защита надежная, а из толпы не выделяет.

Выделяться из толпы – задача Гаррика.

– Это битва не из числа «битв за короля», – шептал ему Карус. Гаррик явственно видел предка, стоявшего на балкончике и оглядывавшего двор. – Она, скорее, означает получить шанс жить в мире и умереть в своем собственном доме. И это касается не только людей, чье имя предваряет частица «-бор» или «-бос».

Служанки тоже высыпали из дома. Кое-кто вооружился кухонным ножом, а у других в руках зажаты булыжники. Гаррик усмехнулся, взглянув на Теноктрис и Лиэйн. Младшая спрятала в рукаве книгу со счетами. В руках у нее было серебряное ведерко. Девушка кивнула Гаррику.

Лошадь для Гаррика оседлали заново.

Ключ к победе или поражению лежал в сердцах жителей Вэллиса. Лиэйн явственно ощущала, что все ждут настоящего утра. С самого рассвета они были уже на ногах.

Гаррик принял поводья у пажа, поставил ногу в стремя и единым махом взлетел в седло.

– Отлично! – его голос зазвенел на весь двор. – Давайте же покажем людям с Таможни, что в Вэллисе не осталось места для прислужников королевы!

Пара стражников распахнула тяжелые створки ворот. Гаррик выехал в долину. Получилось не особенно вдохновляюще, зато практично.

– Валенс и Острова! – крикнул юноша, выезжая на один из самых широких бульваров Вэллиса, известный под именем улицы Гармонии, переходящей в бульвар Монумента в полумиле к западу от поместья королевы.

Гаррик выхватил меч. Несмотря на размеры, мерин отличался флегматичным нравом – не то что кони, к которым Гаррик привык в отцовских конюшнях. Он повиновался малейшему движению поводьев, копыта мерно постукивали по булыжникам.

Гаррик единственный ехал на лошади. Лиэйн и Теноктрис это могло повредить, поэтому решили не рисковать.

– Валенс и Острова! – кричал Гаррик. Он махнул мечом в сторону фешенебельных домов через улицу. Владельцы и слуги прилипли к окнам.

– Король Карус и свобода! – не отставал один из заговорщиков.

– Король Карус и свобода! – подхватили остальные. Лиэйн и Ройяс шагали рядом с лошадью. Их голоса также были отчетливо слышны.

Гаррик ехал шагом. Люди выходили из домов. Шлем мешал обзору, но Гаррику не хотелось поворачивать голову и смотреть через плечо: это могло дезориентировать людей.

– Они идут! – сообщила Лиэйн. – Они присоединятся к нам, Гаррик!

– Карус и свобода! – крикнул Гаррик. Шум заставил коня вздрогнуть. Он дернул головой и остановился. Гаррик натянул поводья.

Его захлестнули эмоции. Он хотел только одного: вонзить каблуки в ребра коня и помчаться, словно ветер. Но нельзя: они должны двигаться медленно, не обгоняя горожан.

– Они идут! – повторила Лиэйн.

Улица Гармонии поворачивала налево к перекрестку и немного сужалась. Трех – и четырехэтажные особняки сменялись резиденциями соседей Ройяса.

– Король Карус! – кричали на улице.

Другие не отставали:

– Смерть королеве! Сжечь ее заживо!

Усиленно распускаемые слухи и плата со стороны организаторов заговора сделали свое дело. Но больше всего помогла общая ненависть к королеве Азалэс.

Взвод городской стражи в ярко начищенных бронзовых шлемах и латных воротниках маршировал по улице в сторону треугольной площади. Старший стражник был вооружен широким мечом с клинком, украшенным гравировкой. Он выкрикнул приказ. Четверо из его людей разбежались по сторонам, готовые встретиться с напирающей толпой.

– Долой королеву! – закричал глашатай. Гаррик описал мечом полукруг, указывая в направлении Дома Таможни.

– Долой прислужников королевы! – крикнул Гаррик и поскакал прямо на стражников. Они не пытались остановить его.

– Долой королеву! – нашелся командир отряда, присоединяясь к толпе.

Дом Таможни был монументальным сооружением на главной дороге с севера на юг, ведущей к эспланаде вокруг гавани, квадратное здание из красного песчаника с двадцатифутовой аркой с каждой стороны. В основном, инспекторы работали снаружи, но бумажная работа и погрузка велись внутри здания. Стены были украшены колоннами из цветного мрамора, а на крыше возвышалась литая бронзовая статуя со скипетром в одной руке и чашей риса в другой, – она символизировала Вэллис.

Таможенники носили льняные накидки поверх мундиров. Вместо красно-черного, королевского цвета, накидки эти были оранжевыми, словно земля, охваченная пожаром.

Чудовищно толстый человек наверху отдал приказ, увидев приближение Гаррика во главе толпы. На улицу вышло десять чиновников с мечами в руках. Сообразив, какова численность противника, они мигом скрылись внутри. На площади показалась еще одна толпа.

И тут воздух заволокло серым туманом, в котором сверкали желтые глаза. Мерин под Гарриком испуганно заржал. Гаррик перекинул ногу через седло и спрыгнул, больно ударившись о булыжную мостовую. Ройяс поддержал его.

Фантазм летел вперед. У него было лицо демона, он тянул увенчанные когтями лапы к глазам Гаррика.

Гаррик уже видел фантазмов в магическом зеркале Теноктрис. Но этот направлялся прямо к нему. И Гаррик пошел навстречу чудовищу, не опуская меча.

– Это только наваждение! – воскликнул он. Голос звучал испуганно, и все же он шел…

Чудовище разинуло пасть. Молчание делало его еще ужасней. Краем глаза Гаррик увидел, как толпа застыла перед наступлением еще одного такого же.

Но несмотря на это, Гаррик заставлял себя идти вперед. И он ударил левой рукой.

Кожу обожгло. На мгновение он замер на голой равнине. Вокруг были тела друзей и родных. Их мертвые глаза посылали ему проклятья.

– Наваждение! – закричал Гаррик. Он, шатаясь, шел вперед. Теперь он снова видел реальный мир. Фантазм исчез. Гаррик бросился по мостовой. А за ним неслись тысячи людей. Чиновники королевы побросали оружие, некоторые молили о милосердии.

Люди Ройяса повергли пару слуг королевы ударами мечей. Полетели камни. Горожане, некоторые в дорогой одежде, забили упавших дубинками и ногами.

– Мы не должны их убивать! – закричал Гаррик, но никто его не слушал. От вида погрома ему стало не по себе. Но ничего не поделаешь: придется накормить жадное чудовище – толпу.

Он бросился к воротам.

– Идем к жилищу королевы! – вскричал он. Лучше переключить внимание толпы на другое. Король Карус рекомендовал эту тактику.

Гаррик уже задыхался. Пот стекал по лицу и скапливался под доспехами. Ему тяжело давался каждый шаг. Интересно, куда делась лошадь. Подумал – и сам рассмеялся: бедра с непривычки болели.

Где-то наверху раздался крик, потом глухой шлепок. Он обернулся. Люди вокруг задрали головы, потрясая кулаками и изрыгая проклятья. В окнах показались люди в доспехах – и даже несколько женщин. Они насмехались над толпой.

Толпа разбежалась, и Гаррик увидел, что произошло. Люди вскарабкались на ворота и сбросили оттуда шефа королевской таможни. Тот, словно куль с мукой, рухнул вниз, на камни, которые сейчас же окрасились алым.

Лиэйн во все глаза смотрела на кучу тряпья, недавно бывшую человеком. На лице ее не отражалось никаких эмоций.

– К жилищу королевы! – крикнула она. Ройяс и остальные присоединились к ней.

Гаррик и товарищи больше не возглавляли процессию. Горожане вырвались вперед, а дальше к ним присоединялись остальные.

Огромная толпа ворвалась в шикарную резиденцию с вырезанными на фасаде львами. Гаррик посмотрел, что происходит. Из окна третьего этажа вылетела кровать и разлетелась на мелкие осколки.

Похоже, дом принадлежал одному из чиновников королевы. Но его уже коснулись грабежи и убийства, и их не остановить. Нужно было поскорее покончить с королевой, другого выхода не оставались.

– В военное время случаются вещи и похуже, сынок, – произнес голос короля, и в нем не слышалось радости.

По обе стороны дороги выстроились статуи деятелей прежних лет, древние, позеленевшие от времени.

Гаррик вспомнил некоторые сцены, которых сам не мог наблюдать: Поле Выборов в центре Каркозы. С того дня, когда Комус установил монархию над олигархами древнего Хафта, на площади появилось множество статуй.

Поместье королевы виднелось впереди. Его уже окружали толпы, все вокруг горело, но за черным дымом и языками пламени здание стояло невредимым.

Гаррик оглянулся. Теноктрис выглядела совершенно собранной, восседая в паланкине. Ее несли четверо носильщиков, стараясь не раскачивать.

Гаррик и Лиэйн подобрались к толпе, осаждавшей поместье. По команде Ройяса стражи с копьями наперевес бросились к Гаррику, расчищая дорогу.

– Пропустить короля Каруса! – заорал глашатай. Ох, и мощный звук он исторгал. Стражи остановились прямо по периметру поместья. Их командир, крепкий боевой ветеран по имени Энгер со свинцового цвета бородкой и такими же глазами, кивнул Гаррику и Лиэйн: вперед. Теноктрис сошла на землю, чтобы присоединиться к ним. Ройяс же оставался рядом со стражами.

Площадка была покрыта сухой желтоватой травой, вишневые деревья цвели, но лепестки на цветах поражали зловещим черным цветом.

Теноктрис уселась на подушку, заботливо подставленную носильщиками.

В тридцати футах справа от них мускулистый юноша с бритым черепом уже сделал шаг по волшебным камням. Он размахивал посохом и кричал:

– За мной! Есть среди вас мужчины?

Еще несколько человек, тоже бритые наголо, последовали за ним. После минутной паузы за ними устремилось множество других мужчин и женщин с криками:

– Смерть королеве!

Теноктрис вынула из рукава бронзовое стило и начала острым концом чертить знаки Старой Вязи на принесенном с собой деревянном круге. Остро заточенная бронза легко оставляла следы на поверхности мягкой древесины. Другой конец стила был предназначен для стирания написанного при работе с восковой дощечкой: он имел форму рыбьего хвоста.

Старая леди, казалось, и думать забыла о бегущих к дворцу людях. Остальные, замерев на месте, с ужасом глядели, ожидая, что будет дальше.

Бритоголовые входили в уличную банду. Весьма вероятно, в прошлом им доводилось носить цвета королевы, но потом вышли из повиновения – и это спасло им жизнь. Вряд ли хоть кто-нибудь из носивших оранжевое в этот день сумел бы спастись.

Нападавшие уже сбились с пути. Их пьяная бравада и боевой задор исчезли, уступив место неуверенности и страху. Они остановились. Голоса звучали пронзительней, как будто издалека. Друзей своих они уже не слышали.

– А мы не можем?. – начала было Лиэйн. Но тут же оборвала себя. Нет, беспокоить Теноктрис нельзя. Вряд ли удастся спасти людей, которых ведет в битву алкоголь. Единственной надеждой пройти через перекресток остается быстрый эффект, чтобы королева не успела пустить в ход свою огромную силу, направив ее против них троих. Ведь только он сам, Лиэйн и Теноктрис представляли собой серьезную опасность для королевы.

Все попавшие в сад сбились в кучу. Одна из статуй, наполовину мужская, наполовину женская, шагнула с постамента. Лицо ее было совершенным, но холодным, безжизненным. Она неторопливо прошла мимо собравшихся размеренным шагом.

Один из мужчин рухнул на землю возле статуи и забился, словно бы в припадке. Он закрывал голову руками. Остальные попробовали убежать от андрогина.

– Каиас, – начала читать Теноктрис. – Сасери тайам.

Посох смельчака, бежавшего впереди группы, врезался в лоб андрогина с глухим треском.

От плотной древесины отлетели щепки. Нападавший выкрикивал проклятья, не выпуская оружия из рук.

Статуя двинулась дальше. Легкая улыбка на ее челе не изменилась.

– Дайя квайямта алиста… – читала Теноктрис. В середине ее круга появилась светящаяся спираль, словно дымок пошел.

Группа смельчаков пыталась убежать от преследования, но вдруг они закричали в один голос: земля стала проседать у них под ногами.

Несчастные жертвы вопили, пытались выбраться на края ямы, но все напрасно: они увязали все глубже, словно мухи в патоке.

Вожаку группы удалось спастись, он оперся на посох и выскочил на твердую поверхность.

Земля над упавшими сомкнулась. И не осталось даже следов человеческого существования.

Смельчак с посохом остался на ногах. Он разразился смехом и снова пошел на андрогина, замахиваясь на него.

Статуя поймала его за запястья и крепко держала. Он пытался бороться, но разве победишь камень? Потом андрогин скрутил его, и хребет человека затрещал, ноги обвисли, и сам он теперь напоминал мешок. Сквозь кожу и тунику торчали сломанные ребра. А потом его туловище и вовсе развалилось на две половины.

Улыбающийся андрогин вернулся на постамент.

– Хоран, – говорила Теноктрис. – Элаот!

Сияние стало голубым. Оно начало двигаться, охватывая жилище королевы по периметру.

Теноктрис установила доску на камни перед собой. Она стала подниматься, и Гаррик с Лиэйн подали ей руки. Тугие кольца света продолжали медленно обегать дворец.

– Теперь все зависит от нас, – тихо сказала Теноктрис. Она скупо улыбнулась друзьям.

Упавших на землю людей покрывали осыпавшиеся с деревьев черные лепестки. И ни звука не было слышно.

– Это точно, – согласился Гаррик. Он выхватил меч и двинулся в направлении бегущих огоньков.

– Прежде всего, мне нужна еще пилюля, – сказал Церикс. Они прижались к стене, возле которой было брошены их пожитки, чтобы оставить больше места на полу для круга силы. Бывший волшебник схватился за колеса, подкатывая кресло.

Воздух в маленькой комнатке был серым от дыма сгоревшего наркотического снадобья, которое вдыхал калека, произнося слова, начертанные на добела отмытом полу. Когда оба мага начали приготовления, ящичек, где Церикс держал пилюли, был полон. Сейчас осталось всего шесть пилюль. Тяжесть заклинаний сломила волю старого волшебника.

Рукам Церикса приходилось работать, помогая калеке передвигаться, потому они были сильнее и натренированней, чем у многих крепких молодых людей. Сейчас он с детской яростью отбросил руку Халфемоса и двинул кресло вперед.

– Церикс? – неуверенно произнес юноша.

Калека замер. Он закрыл глаза, по щеке ползла предательская слеза.

– Если бы ты знал, что это такое! Я просто ощущаю, как проклятые демоны гложут мои ноги. Каждый день, каждую минуту. Если бы ты знал!

– Церикс, – мягко начал Халфемос. – Мы в долгу перед Илной и ее братом. И должны это сделать.

Церикс тяжело вздохнул.

– Говори уже, – велел он. Потом вздрогнул и вытер лицо рукавом. И с вымученной улыбкой посмотрел на ученика.

– Что ж, полагаю, ты прав. Хорошо бы, кто помог бы мне держаться на плаву. Ну, давай покончим с этим.

Халфемос и Церикс ударили по рукам. И заняли свои места возле круга силы. Халфемос присел на корточки. Свисавшая с потолка лампа освещала пергамент в руках Церикса.

– Сможешь прочесть? – спросил он. И постучал по листу соломинкой, которую использовал в качестве указки.

– Да, – отвечал Халфемос. Он протер атам, которым пользовался для личных заклинаний. Во время публичных выступлений он обычно использовал клык нарвала. – Ты хорошо учил меня, Церикс. Я не подведу тебя.

Калека засопел.

– В тебе-то я не сомневаюсь, – проговорил он. Потом дотронулся соломинкой до первого из символов, написанного современным шрифтом.

Юный маг постучал по начертанному на полу соответствующему слову.

– Фазусойел, Эйстохама, нучаэй… – его сильный голос эхом отдавался под сводами.

Слова на полу писали сажей, разведенной оливковым маслом. Всякий раз, когда атам касался пола, символы поворачивались, и перед Халфемосом возникало очередное слово. Церикс помогал ему, отыскивая слова на пергаменте.

– Апафес эйнат адонес… – произносил юноша. Его тело клонилось книзу, будто на плечи ему взвалили тяжелую ношу, но голос звучал все так же звонко. – Дечочита йатеноуйон.

То, что было кругом на полу, вдруг превратилось в отверстие с белыми краями, которые вращались в безумном вихре. В этом водовороте лишь слова Старой Вязи оставались неизменными, написанными черным по белому. Халфемос старался не пропустить ни одного.

– Чрара! Черубин! Заабанен!

Комната исчезла. Жаркий неистовый ветер налетел из ниоткуда, отверстие в полу превратилось в коридор.

Туннель между мирами искрился и пульсировал.

– Намадон! – закричал Халфемос что было сил.

Ветер превратился в ураган. Он выхватил пергамент из руки Церикса и изорвал на куски, которые исчезли в недрах туннеля.

А потом этот ураган бросил вслед за пергаментом и волшебников. Халфемос же продолжал читать заклинания.

Кэшел вглядывался в возникшую перед ними каменную глыбу, насколько ему позволял тусклый свет звезд. Она не казалась слишком уж большой. Просто очень крутой.

– Захаг, ты поднимешься наверх, а я передам тебе Арию, – велел он.

Над его ухом раздалось хихиканье. Этот кто-то оказался рядом с Кэшелом и его спутниками и шел бок о бок с ними на протяжении всего пути.

– Ну, я даже не знаю, – протянул примат, хотя голос звучал покорно. Он присел у ног Кэшела. – Смогу ли я идти впереди.

– Лезь давай! – рассердился Кэшел. – Или убирайся, Захаг. Да простит меня Пастырь, что я отказываюсь дальше помогать тебе!

Как ни странно, хихиканье тут же прекратилось.

– Да, господин, – послушно протянул примат. Он полез на скалу совершенно легко и непринужденно. Конечности так и мелькали. Ловко цепляясь не только руками, но и ногами, Захаг сейчас больше всего напоминал гигантского паука.

– Давай сюда женщину! – крикнул он и протянул руки.

– Я докажу, что достойна тебя, Кэшел, – тоненьким, испуганным голоском пропищала принцесса.

Вместо того, чтобы поднимать ее обеими руками, Кэшел оперся одной о скалу и велел: