355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дениз Робинс » Цена любви » Текст книги (страница 12)
Цена любви
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 13:46

Текст книги "Цена любви"


Автор книги: Дениз Робинс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Как бы там ни было, Филиппа не оставила своих намерений завоевать Ричарда, заставить его забыть Кэру и доказать этой актрисе, что его страсть к ней была лишь случайностью и после помолвки должна быть нещадно истреблена.

Филиппе было не по душе, что мужчина, с которым она помолвлена, вдруг возымел поползновение дать задний ход. Словом, она была совсем не против того, чтобы Джамбо остался в Саут Холле и забавлял ее, но в то же время выйти замуж решила за Ричарда.

Эта решимость окрепла еще больше, когда миссис Хэрриот сообщила ей о том, что кризис миновал. Она понимала, что это заслуга Кэры, и преисполнилась тайной ярости. Если мать Ричарда встанет на сторону сына, то Филиппе придется воевать с ними обоими. Что бы ни произошло, она сумеет использовать присущее Ричарду чувство чести и добьется того, чтобы свадьбу сыграли не позднее чем через месяц.

22

Полмесяца спустя, в начале мая, когда в Лондоне запестрели клумбы тюльпанов, а в синем небе засверкало яркое солнце, Кэра снова впала в жесточайшее отчаяние.

Утром сообщили, что премьер-министр распорядился об отступлении британских войск из Норвегии.

Кэра завтракала в постели после напряженной работы, которая, как обычно, затянулась за полночь, и перебирала утреннюю почту. Среди писем от поклонников обнаружилось одно необычное письмо. Его прислала миссис Хэрриот.

Мать Ричарда лаконично сообщала, что ее сын быстро поправляется. Он уже выходит в сад для променажа и, наверное, недели через две снова сможет приступить к работе.

Кэра снова и снова перечитывала короткое письмецо. Каждое слово было для нее на вес золота, потому что это писала его мать. Потому что это были хорошие новости о любимом человеке.

Никогда ей не забыть того ужасного состояния, в котором она примчалась в Мэнор, зная, что Ричард находится при смерти.

Миссис Хэрриот считала, что ее сын выздоравливает благодаря Кэре, и сочла необходимым написать об этом, понимая, как это важно для бедной девушки.

Кэра представила, как Ричард сидит сейчас в своем прекрасном саду и наслаждается чудесным утром. Наверное, он уже не такой бледный, как тогда в комнате с занавешенными окнами.

После первого прихода Кэры Ричард звал ее еще один раз. И снова, едва она погладила его руку, мирно заснул… Все это чудесным образом его исцелило, и Кэре, против собственного желания, пришлось спешно собраться и вернуться в Лондон. Она решила, что так будет лучше для всех.

В тот же вечер миссис Хэрриот позвонила ей в Лондон и рассказала, что жизнь Ричарда вне опасности и что он едва помнит о том, что произошло. Появление Кэры показалось ему чудесным сном, который, к сожалению, слишком быстро развеялся. Но он просил передать, что по гроб жизни будет благодарен Кэре и мысленно всегда будет с ней.

Услышав это, Кэра проплакала несколько часов. Но потом снова взяла себя в руки. Слезами горю не поможешь. Ричард принадлежал Филиппе Спайрз. В бреду он звал Кэру, но, придя в сознание, должен будет снова хранить молчание.

Словом, Кэра решила не давать воли эмоциям и посвятить жизнь сцене и толпе поклонников, которые вечно дежурят у служебного входа в надежде получить автограф.

Но в это утро Кэра была угнетена больше обычного. Мимолетная радость, которую она испытала, узнав из звонка миссис Хэрриот о выздоровлении Ричарда, успела иссякнуть, и в голову полезли мысли о близкой свадьбе Ричарда и Филиппы. Она не сомневалась, что на этот раз Филиппа постарается настоять на том, чтобы свадьба состоялась, как только Ричард оправится от болезни.

А для нее, для Кэры, в будущем не останется ничего – только карьера актрисы и ощущение огромной и невосполнимой потери. Ни один другой мужчина не сможет занять в ее сердце место Ричарда.

Вчера вечером она виделась с Пэтом Уэландом. Пилота перевели из Эдинбурга на новое место дислокации – в двадцати милях от Лондона. В военное время эти новые назначения следовали одно за другим, и никогда нельзя было знать, где окажешься завтра.

Приехав на несколько часов в Лондон, Пэт первым делом заглянул к Кэре.

Известие о болезни Ричарда взволновало его, но еще больше его обеспокоил вид самой Кэры.

– Но я чувствую себя намного лучше, – заверила она его с натужной веселостью. – И почти не хромаю…

– Да, ваша ножка ведет себя гораздо лучше, – вздохнул он, – но сами вы очень похудели, моя дорогая!

Кэра, и правда, изрядно сбавила в весе, несмотря на все старания поправиться. Бриджит отпаивала ее молоком, несколько раз в день заставляла пить сливки и вообще старалась приготовить ей что-нибудь вкусненькое. Но аппетит у Кэры стал никудышный, а нервы – она и сама это замечала – пришли в совершенное расстройство… Впрочем, перед Пэтом Уэландом она ни за что не хотела этого обнаружить.

– Если вы будете разговаривать с Ричардом обо мне, – сказала она, – то, прошу вас, скажите, что я чувствую себя превосходно.

Но и она сама, и Пэт Уэланд понимали, что на самом деле это совсем не так.

Зазвонил телефон.

Кэра взяла трубку. Она ждала звонка Кри-Кри. Они условились отправиться к модистке, чтобы примерить новые шляпки для шоу. Однако на проводе оказался Крис Кэмбелл. У него был очень взволнованный голос.

– Слушай, Кэра, – сказал он, – надеюсь, ты будешь держать себя в руках. У меня плохие новости.

Кэра чуть не рассмеялась.

– Не знаю, какие еще новости могут быть для меня плохими, Крис… Ладно, рассказывай!

Но, когда она узнала, в чем дело, у нее пропала всякая охота шутить. Новости действительно были хуже некуда. С какой стороны ни посмотри.

Вчера вечером после шоу Крис пригласил Кри-Кри поужинать. На минутку они заглянули к ней домой. Кри-Кри обещала подарить Крису свою фотографию. На коврике перед дверью лежала телеграмма. Одна из тех ужасных «похоронок», которые присылают из министерства обороны. В ней кратко сообщалось, что лейтенант Робин Джеймс погиб при исполнении задания.

Дело было плохо. Представив, что должна была почувствовать маленькая француженка, которая без памяти любила мужа, Кэра ужаснулась. Бедная Кри-Кри каждый раз выходила на сцену и улыбалась публике. А публика даже не подозревала о мучивших ее предчувствиях, которые, к несчастью, не обманули. Несмотря на все присущее ей мужество, Кри-Кри не перенесла этого удара и лишилась чувств… Крис Кэмбелл поведал Кэре печальную историю прошедшего вечера. Накануне он решил не беспокоить ее звонком, чтобы Кэра хоть немного отоспалась. Но он уже успел созвониться со свекровью Кри-Кри, а также с врачом и уехал домой, только когда девушка была в надежных руках.

Рано утром врач перезвонил ему и сообщил, что сегодня вечером Кри-Кри не сможет выйти на сцену. Более того, она вообще не сможет продолжить карьеру артистки. Помимо случившегося с ней обморока выяснилось, что она ждет ребенка, и миссис Джеймс, мать Робина, не позволит ей выступать. Судьба отняла у них Робина, и всю жизнь они решили посвятить его будущему ребенку.

– Так что, Кэра, ситуация безвыходная, – вздохнул Кэмбелл. – Кри-Кри права. Ей придется оставить сцену, хочет она того или нет… Твои дела плохи. Ведь ты не сможешь выступать в шоу одна…

Кэра побледнела. Она была так потрясена новостями, что не могла разговаривать и попросила Криса подъехать к ней немного позже.

Одеваясь, Кэра успела трезво поразмыслить над случившимся.

Конечно, Кри-Кри права. Она потеряла мужа и теперь хочет посвятить себя будущему ребенку… Но вот что ей, Кэре, делать? Вряд ли ей удастся найти кого-то на место Кри-Кри.

Значит, она вылетит из шоу Кранна и снова окажется без работы.

Кэра слегка подрумянила и без того раскрасневшиеся щеки и попыталась улыбнуться собственному отражению в зеркале.

– Дело дрянь, малышка, – сказала она, обращаясь к девушке, в глазах которой разверзлась пустота. – Если что-то не придумать, ты окажешься еще в худшей ситуации, чем когда вернулась из Франции…

Какая досада, они с Кри-Кри вложили в это шоу столько труда, отдавали ему всю душу!.. И вот теперь все так внезапно оборвалось… А ведь они уже познали успех… Если бы не ребенок, Кри-Кри ни за что бы не бросила сцену.

Нужно было смотреть правде в глаза. Сегодня Кэра не будет выступать. У нее перед глазами промелькнули будущие газетные заголовки.

МУЖ КРИ-КРИ ПОГИБ НА ВОЙНЕ.

ШОУ АДРИАНА КРАННА ПРОДОЛЖИТСЯ

БЕЗ БЛИСТАТЕЛЬНОГО УЧАСТИЯ ДУЭТА,

СТАВШЕГО СТОЛЬ ПОПУЛЯРНЫМ…

И так далее, и тому подобное.

Ричард, конечно, тоже прочтет о случившемся. А Кэре так не хотелось, чтобы он переживал из-за нее. Это только осложнит ему жизнь…

Явился Крис Кэмбелл. На его круглом красном лице была написана предельная озабоченность. На выступлениях Кри-Кри и Кэры он делал хорошие деньги, а теперь, если Кэра исчезнет со сцены, барышам конец. Но он был человеком действия и, приехав к Кэре, уже имел в голове кое-какой план.

– Слушай, детка, – сказал он, располагаясь с сигаретой в зубах у нее в гостиной, куда Бриджит принесла кофе, – не у одной у тебя трагедия. Из достоверных источников мне удалось узнать, что вчера в кабаре у Клода и Хлои тоже было последнее выступление. Ты знаешь об этом?

Кэра отрицательно покачала головой.

– Две недели я ничего не слышала о Клоде, – сказала она. – Прошлый раз, когда он приходил ко мне, то выглядел ужасно: был бледным, как покойник, и все время кашлял.

– Об этом я ничего не знаю, – пожал плечами Крис. – Но у Хлои скверный характер, и, кажется, они рассорились насмерть. Теперь Клод вот-вот сойдет с круга. С тех пор как он бросил тебя, все к тому и шло. Его новый агент жаловался мне вчера, что если кто-то не возьмет Клода к себе под крылышко, ему как артисту крышка.

Кэра вопросительно взглянула на Криса.

– К чему ты клонишь?

Крис смущенно посмотрел на нее поверх своих очков в черепаховой оправе.

– Понимаешь, милая… – начал он. – Ты оказалась в трудном положении, да и он тоже… Ну, в общем, ведь вы были неплохим дуэтом… Может быть, если…

– Погоди, – прервала его Кэра. – Если ты ведешь к тому, чтобы мы с Клодом снова начала выступать вместе, то напрасно теряешь время.

Крис нервно защелкал суставами пальцев.

– Как скажешь, детка. Но если отодвинуть эмоции в сторону и признать, что времена наступили нелегкие…

– Я никогда не стану работать вместе с Клодом! – резко сказала Кэра.

В комнату заглянула Бриджит.

– Вас желает видеть господин Клод, моя госпожа. Пустить его?

Крис смущенно закашлялся. Он искательно взглянул на Кэру, но та нахмурилась и отвернулась. Тогда он сказал:

– Почему бы тебе не увидеться с ним, детка? Вреда от этого разговора не будет.

У Кэры не осталось времени для размышлений. В своей обычной самоуверенной манере Клод уже «ворвался в крепость». Элегантный и красивый, он вошел в гостиную без приглашения.

Несколько секунд он топтался посреди комнаты и, обворожительно улыбаясь, переводил извиняющийся взгляд с Криса на Кэру. В ярком свете майского солнца его лицо походило на маску мертвеца. Кэра и Крис были поражены, до чего у него был нездоровый вид.

Как ни в чем не бывало, словно они продолжали оставаться добрыми друзьями, Клод поздоровался и небрежно проговорил:

– Надеюсь, я не помешал? Как поживаешь, милая Кэра? А как ты, старина Крис?

Крис Кэмбелл был весьма деликатным человеком. Он вдруг вспомнил, что у него назначена встреча и он должен немедленно лететь на свидание. Кто-кто, а он неплохо разбирался в человеческой натуре и решил, что будет лучше, если предоставить бывшим партнерам разбираться наедине… А там, глядишь, можно будет заключать с Адрианом Кранном новый контракт!

Кэра догнала его уже в прихожей.

– Если ты убегаешь в надежде, что я снова воссоединюсь с Клодом, – сказала она, – то совершенно напрасно. Вспомни, как подло он со мной обошелся!

На правах старого приятеля Крис наклонился и чмокнул ее в щеку.

– Ладно, детка, – кивнул он. – Ты тоже не забывай, в каком мире мы живем. Деньги и работа в театре могут исчезнуть, словно их и не было, а дуэт Кэры и Клода успел оставить о себе добрую память, и публика с восторгом примет его возвращение… Решай, как знаешь. До скорого!

Крис ушел, а Кэра возвратилась в гостиную. Клод уже сидел за роялем с сигаретой в зубах и одной рукой перебирал клавиши. Внезапно его элегантную фигуру скрутил сильный кашель. Кэре не доставляло удовольствия видеть Клода на прежнем месте, вспоминать о том, каким счастьем была для нее работа с ним, как она верила в него. Клод разрушил эту веру самым варварским способом, и восстановить ее было невозможно. К тому же образ любимого мужчины неотступно следовал за Кэрой.

– Полагаю, ты уже слышала о нас с Хлоей? – осведомился Клод.

Кэра стояла около рояля и рассеянно перебирала ноты.

– Да, Клод, – кивнула она, – и приношу тебе свои соболезнования.

– С чего бы это? – удивился он. – Ты должна радоваться, что со мной поступили так же, как я с тобой!

Она нахмурилась.

– Давай не будем ворошить старое.

Клод закончил мелодию диссонирующим аккордом и круто обернулся к Кэре.

– Ты меня презираешь, правда?

Ей не нравилось, что он постоянно старается свести разговор к выяснению личных отношений. Он больше не мог причинить ей боли, но она чувствовала себя очень неуютно… Попросту говоря, Клод был ей несимпатичен.

– Я не испытываю презрения к людям, – сказала она.

– Ну конечно, тебе вообще не до меня. Ты ведь теперь снова сверкаешь на небосклоне!

Ее губы тронула улыбка.

– Ошибаешься, – проговорила она. – Мы почти в равном положении. Вчера муж Кри-Кри погиб на боевом задании. Она ждет ребенка, и у нее произошел нервный срыв… Теперь я не участвую в шоу Кранна.

Клод удивленно присвистнул. Потом пристально посмотрел ей в глаза. Покашлял. Наконец произнес:

– Так вот, значит, как… Стало быть, мы снова в одной лодке. Чудны дела твои, Господи!

Она сунула руки в карманы брюк и отошла от рояля.

Ни Клод, ни собственные неприятности не занимали ее. Все ее мысли были о бедняжке Кри-Кри, потерявшей любимого мужа, и… о Ричарде Хэрриоте, который теперь, наверное, опираясь на трость, прогуливается по своему чудесному, залитому солнцем саду в Мэноре.

Кэра почти не слышала, что говорит Клод. А тот пустился в откровения о своем несчастном союзе с Хлоей, признавая, что заслужил этот удар, и занимался всяческим самобичеванием. Кэра, дескать, всегда была его путеводной звездой, и, отрекшись от нее, он пошел ко дну… Между прочим, он заметил, что и Кэре будет нелегко подыскать замену Кри-Кри. Тут Крис Кэмбелл совершенно прав, и, может быть, им действительно стоит подумать о возобновлении совместной работы.

– Адриан Кранн не заинтересован, чтобы твой номер окончательно выпал из шоу, – торопливо заговорил он, – и будет рад подписать с нами новый контракт. В шоу, конечно, придется внести определенные изменения. Я поработаю над старыми песнями, и мы вообще выбросим танцевальные номера из нашей программы. Песни всегда принимались на «ура», и теперь, раз ты не в состоянии танцевать, мы сделаем упор на них… Что ты об этом скажешь, а? – с надеждой спросил он.

– Ты, как всегда, полон энергии, Клод. Неужели ты действительно веришь, что я соглашусь? – удивилась она.

– Что касается энергии, то ее, увы, надолго не хватит, – с горечью сказал он. – Мое легкое скоро совсем откажет…

Он знал, что это на нее подействует.

– Надеюсь, все не так уж плохо, – сказала она.

– Гораздо хуже, чем я преподношу это знакомым, – вздохнул он. – Кэра, ради Бога, не отвечай мне решительным отказом!.. Ты еще обретешь форму, а мне, точно, конец. Если только ты меня не поддержишь… Если ты дашь мне шанс, я сделаю ради тебя все что угодно. Кэра, милая, дай мне шанс! Если нет, я пропаду… Умоляю тебя!

Он вдруг умолк и, закрыв лицо ладонями, разрыдался.

Кэра взглянула на него с презрением и смущением, но в ее душе все-таки шевельнулась жалость. Ужасно было наблюдать, как мужчина на глазах разваливается на куски, слышать, как он плачет… Впрочем, в ее глазах Клод уже давно перестал быть мужчиной. Он превратился в простую марионетку, которую судьба дергает за веревочки. Он тяжело болен. Когда-нибудь веревочки оборвутся и марионетка рухнет на пол без движения…

Кэра так измучилась противоречивыми чувствами, что не знала, что сказать или предпринять. Не знала, чем помочь горю Клода. Его кашель и рыдания сводили ее с ума. Он, и правда, был серьезно болен и вряд ли долго протянет. Не могла же она его бросить в таком состоянии. Хотя сам Клод, когда она попала в аварию, поступил именно так… Если в ее силах помочь, дать ему шанс снова выбраться на поверхность, разве она сможет отказать?… Не нужно себя обманывать. Если она сама окажется без работы и денег, ее ждут большие неприятности. Нужно платить по счетам и помогать пожилым родственникам. Разве можно об этом забыть?

Кэра повернулась к бывшему партнеру.

– Ради Бога, Клод, перестать рыдать! – воскликнула она. – Мы найдем выход.

Он вытер лицо шелковым платком, схватил Кэру за руки и начал осыпать их страстными поцелуями.

– Ангел! Ангел! – бормотал он. – Я не заслуживаю такого снисхождения… Я буду твоим вечным рабом!

Она резко отдернула руки. Ей вовсе не хотелось иметь такого раба, как Клод. Единственным ее желанием было обрести душевный покой. Увы, это представлялось недостижимым.

– Давай отбросим эмоции и займемся работой, – порывисто проговорила она. – Сначала нужно поговорить с Адрианом Кранном и выяснить, согласится ли он взять нас в свое шоу в новом качестве… Может быть, он разрешит тебе выступить сегодня вместо Кри-Кри.

23

В Мэноре миссис Хэрриот устраивала небольшую вечеринку.

Конечно, шла война и все такое, но матери очень хотелось как-то отпраздновать выздоровление сына.

В этот день Филиппа возила Ричарда в Лондон на медицинское освидетельствование, и комиссия признала, что он совершенно здоров и уже на следующий день сможет приступить к работе в министерстве обороны.

Миссис Хэрриот была совершенно счастлива. Сын не только выздоровел, но, кажется, значительно улучшились его отношения с Филиппой. Уже успел позабыться приезд Кэры, которая спасла ему жизнь. Да и Филиппа уже не казалась ей жестокой. Что и говорить, бедняжка настрадалась, когда в бреду Ричард стал звать другую, но теперь, судя по всему, простила ему этот досадный эпизод и даже стала относиться к нему с большей теплотой.

На ужин кроме сэра Спайрза, его супруги и Филиппы был приглашен приятель Ричарда пилот Пэт Уэланд, приехавший в Сассекс на одну ночь.

Ричард действительно сумел оправиться от болезни с поразительной быстротой. У него был могучий организм, и скоро от пневмонии не осталось и следа. Конечно, он изрядно похудел, но выглядел неплохо. Солнечные ванны и прогулки по любимому саду возымели на него неотразимое действие.

Однако душевное состояние Ричарда вызывало большие опасения.

Мысли о Филиппе не доставляли ему никакой радости. Особенно это усугубилось после болезни, когда он осознал, что, будучи без сознания, велел послать за Кэрой и мать вызвала девушку в Мэнор. Он находился при смерти, но одно нежное прикосновение Кэры вернуло его к жизни. Никогда еще он не ощущал такой душевной близости с ней.

Но он был намертво привязан к Филиппе и не мог не заметить, что та ждет, когда он наконец назначит дату их свадьбы.

Само собой, когда кризис миновал, Филиппа постаралась употребить все свое очарование. Раз или два она приезжала в Мэнор со своим новым знакомым, раненым офицером – круглолицым и румяным великаном Джамбо. Ричарду не составило большого труда догадаться, что Джамбо, а вернее, лорд Рокингем, проявлял к Филиппе значительно больший интерес, чем это позволяли приличия. Ричард посетовал, что она не может ответить взаимностью своему поклоннику. Если бы Филиппа полюбила другого, это решило бы все проблемы… Но она не обнаруживала никаких признаков увлеченности другим мужчиной и вцепилась в Ричарда мертвой хваткой. Ему не оставалось ничего другого, как продолжать разыгрывать роль будущего мужа. Когда ему приходилось ее обнимать или целовать, он мысленно бунтовал, но старался скрывать свои чувства.

После ужина, когда дамы и сэр Спайрз вышли из обеденной залы, Ричард остался наедине с Пэтом Уэландом.

– Прости меня, старина, – пробормотал он, – но, кажется, ты был неравнодушен к Кэре… Мне бы хотелось узнать: виделся ты с ней?

Пилот пожевал сигару и нахмурился.

– Да, старина, – наконец произнес он. – Я виделся с ней. Но не могу сказать, что добился успеха.

Ричард бросил на друга быстрый взгляд.

– А что такое?

– Ты и сам знаешь, как я восхищаюсь Кэрой… Если бы она согласилась, я бы, не раздумывая, женился на ней. Но, боюсь, она решила остаться верной прежней любви.

Ричард удивленно поднял брови.

– Прежней любви? О чем ты?

– Разве ты не читаешь газет? – спросил Уэланд.

– Там пишут о войне, – сухо сказал Ричард.

– Значит, ты еще не знаешь, что…

Уэланд расстегнул нагрудный карман и извлек из него кусок газеты.

– Вот, – сказал он, – я вырвал это из утренней газеты.

Ричард взял клочок и взглянул на заметку. Кровь бросилась ему в лицо. На фотографии он увидел знакомую улыбку и волшебные глаза Кэры. Рядом с ней на снимке был запечатлен смазливый молодой человек театральной наружности.

Под фотографией Ричард прочел:

КЭРА И КЛОД СНОВА НА СЦЕНЕ

– Кэра и Клод… – медленно повторил Ричард. – Клод!.. Господи, неужели она вернулась к нему?

– Прочти и все поймешь, – сказал приятель.

Ричард прочел первый абзац заметки, и у него закружилась голова. Сколько здесь было правды, а сколько журналистских домыслов, сейчас не имело значения. Главное, здесь черным по белому сообщалось о внезапной гибели мужа Кри-Кри и о том, что в связи с уходом Кри-Кри со сцены в шоу Адриана Кранна Кэра будет выступать в дуэте со своим бывшим партнером Клодом. Дальше говорилось о том, что, несмотря на то, что Кэра не в состоянии танцевать, публика восприняла новую программу с восторгом. По слухам, за воссоединением дуэта нужно ждать новостей и о том, что их помолвка также остается в силе.

Ричард помрачнел и протянул Уэланду клочок газеты. Но тот отрицательно покачал головой.

– Порви это, старина, – сказал пилот. – Сам не знаю, зачем я это хранил…

– Если ты имел виды на Кэру, Пэт, – вздохнул Ричард, – тебе можно только посочувствовать.

– Особых надежд у меня не было. Я ведь знал, что она увлечена тобой.

Ричард безрадостно рассмеялся.

– Теперь это уже не важно…

– Честно говоря, я удивлен происшедшим, – признался Уэланд. – По крайней мере теперь я все понимаю. Недавно я зашел к Кэре, и мне открыл этот самый Клод. Парень, кажется, здорово перепугался. Похоже, он чувствовал себя там, как дома. Когда он сказал, что Кэра занята, я решил убраться восвояси…

– Давай присоединимся к остальным, – внезапно прервал его Ричард.

Внешне он был спокоен, но в душе у него кипела ревность. Это было свирепое, но совершенно никчемное и глупое чувство, поскольку его с Кэрой ничто не связывало, и он сам прекрасно это понимал. Она возобновила отношения с Клодом. Что в этом необыкновенного? Она имеет на это полное право… Даже если бы Ричард прочел в газете о ее с Клодом свадьбе, разве он вправе осуждать?… И все же его душила горечь. Особенно удручала мысль, что Кэра возобновила отношения с человеком, который так бессердечно обошелся с ней, когда она попала в беду.

Итак, Клод снова вошел в ее жизнь… Он может беспрепятственно появляться в квартире, которую так полюбил Ричард… Впрочем, для людей театрального круга в этом нет ничего сверхъестественного… Внешняя раскованность отношений еще ни о чем не говорит… И все-таки… Кэра и Клод снова были вместе.

Погруженный в эти мысли, Ричард вошел в гостиную, куда уже подали кофе. К нему подошла Филиппа. Сегодня она была очень хороша – стройная в своем шикарном вечернем платье и со шлемом черных волос.

– Что с тобой, милый? – улыбнулась она. – Ты как будто не в духе?

Ричард встряхнулся и, взяв ее за руку, решительно проговорил:

– Все нормально… Послушай, Филиппа, почему бы нам сегодня не назначить день нашей свадьбы? Что ты на это скажешь?

Миндалевидные глаза Филиппы озарились странным огнем. Она удивленно взглянула на Ричарда.

– Ты действительно этого хочешь?

– Да, – храбро заявил он.

– Что же вдруг подвигло тебя на это решение? – поинтересовалась она.

Он покраснел и, смеясь, проговорил:

– Кажется, наша помолвка слишком затянулась…

Ее ярко-красные губы чуть дрогнули.

– Может, ты хочешь сказать, что неожиданно осознал мою истинную цену? – усмехнулась она.

– Не ворчи, Филиппа, – чуть слышно сказал он. – Будь со мной поласковее. Сегодня мне нужна твоя нежность… Припаси свои шпильки на будущее.

Филиппа недоуменно воззрилась на жениха. Она абсолютно не понимала, что заставило Ричарда так неожиданно развернуться на сто восемьдесят градусов. Весь прошлый месяц он держался с ней необычайно холодно, и она, естественно, приписывала это его неутихающей страсти к смазливой певичке-блондинке. Иногда ее даже покалывали сомнения: а нужно ли принуждать к женитьбе мужчину, которой просится на свободу?

Последние дни Филиппа проводила много времени в обществе Джамбо, лорда Рокингема, и, надо заметить, тот интересовал ее все больше. У него было беспредельное чувство юмора. Он легко терпел все ее насмешки, капризы, на которые она была так щедра.

Ей нравилась то, как молодецки он держит в одной руке пойманного зайца, а другой сжимает поводья. Наездник он был куда более лихой, чем Ричард. Они часто совершали вместе прогулки верхом… К тому же молодой граф обладал таким бешеным темпераментом, что возбуждал в Филиппе нечто такое, чего она не знала с Ричардом.

О да, Дик был идеалистом и романтиком! А это, в конце концов, могло начать и раздражать.

Во взгляде Дика она читала лишь слабое подобие желания. Да и то весьма редко.

– Так как же, Филиппа? – настаивал Ричард. – Может быть, назначим свадьбу в июне?

– Как хочешь… – медленно проговорила она.

В ее голосе напрочь отсутствовали нотки триумфа. В душе она была совершенно равнодушна к этой победе.

Лениво прищурившись, Филиппа наблюдала, как Ричард пересек комнату и подошел к матери. В синей военной форме он по-прежнему казался ей редким красавцем, и все же…

«Я охладела к нему… – пронеслось у нее в голове. – Да я просто извращенное создание, – подумала Филиппа. – Когда он был недоступен, я желала его. А сегодня отнюдь не уверена, что не напрасно удержала его. Может быть, нужно отпустить его к Кэре, а самой остаться с этим очаровательным идиотом Джамбо?… По крайней мере этот меня понимает, чего от Ричарда ждать не приходится…»

Ричард – поэт. Ричард – идеалист… Целуя ей руку, он цитирует то Шелли, то Китса. Другое дело Джамбо. Тот обнимает ее своим громадными ручищами и рассказывает о бегах. Или угощает коктейлем… Ричард относится к женщинам с благоговением и уважением. Джамбо – с первобытной страстью. Уж он-то не станет возносить ее на пьедестал. Зато, чувствуя, что она сделана из той же плоти, что и он, сходит по ней с ума… Возможно, она сделала большую ошибку, связавшись с Ричардом. И, увы, поняла это слишком поздно…

«Ты сама во всем виновата! – корила она себя. – Нужно было отпустить его на все четыре стороны, когда он сам просил об этом. А теперь тебе придется расхлебывать всю эту кашу!..»

– Ну, мама, – сказал Ричард матери, – мы с Филиппой решили, что пришло время пожениться, и назначаем свадьбу на конец июня.

Миссис Хэрриот расплылась от удовольствия и, расчувствовавшись, пожала сыну руку.

– Мой милый мальчик! – воскликнула она. – Я так рада!

– Это просто замечательно, – вставил сэр Фрэнк Спайрз.

– Милая Филиппа, ты нас так огорошила! – пробормотала леди Спайрз.

В глазах этой маленькой пухленькой женщины промелькнуло беспокойство. Если не сказать, разочарование. Очаровательный лорд Рокингем стал у них в Саут Холле частым и желанным гостем, но теперь выходило, что он остается ни с чем.

Все посмотрели на Филиппу, которая решила про себя, что нужно поглубже запрятать собственные сомнения и положиться на судьбу. В конце концов, она сама этого так упорно добивалась.

– Июнь – прекрасный месяц для свадьбы, – произнесла Филиппа с ослепительной улыбкой. – Время роз и восторгов… Поэтому мы его и выбрали, правда, Дик? – обратилась она к Ричарду.

– Ну да, – улыбнулся он и взял ее за руку.

Леди Спайрз была вынуждена оставить свои разочарования при себе и переключилась на обсуждение деталей предстоящего мероприятия. Само собой, венчание должно происходить в местной церкви. Филиппа будет вся в белом. Соберутся сотни гостей… В общем, свадьба так свадьба!

– Нет, мама, – возразила Филиппа, – не нужно всей этой романтической ерунды. Ты же знаешь, что я этого терпеть не могу. В белом платье и фате я буду выглядеть отвратительно… Мне больше подойдет шикарный наряд. Например, платье из золотистой или серебристой парчи… Только, Бога ради, никаких белых лилий. Они мне совершенно не идут. Зато венок из порочных орхидей – то, что нужно!

Леди Спайрз рассмеялась и смущенно взглянула на миссис Хэрриот.

– Моя девочка любит пошутить… – пробормотала она.

Но миссис Хэрриот промолчала. Она и сама чувствовала, что в Филиппе появилось нечто необъяснимо жесткое и не слишком привлекательное. Странно, но в этот момент матери Ричарда вдруг представился образ совсем другой девушки – той самой, на которой сын хотел жениться… В отличие от Филиппы, белый наряд невесты пришелся бы Кэре к лицу. Роскошные платиновые волосы, полупрозрачная серебристая фата… А главное – взгляд! Взгляд, в котором появлялась бесконечная нежность, лишь только разговор заходил о Ричарде…

Миссис Хэрриот постаралась отогнать эти мысли. Должно быть, она сошла с ума. Разве Филиппа не казалась ей идеальной партией для сына?… Ричард решил не тянуть со свадьбой. Что в этом плохого?

Матери и в голову не приходило, что за полушутливыми разговорами о свадебной церемонии и нарядах Ричард пытается скрыть бурю ревности, которая разразилась у него в душе. Ему тоже представилась Кэра в наряде невесты – такая нежная и любимая! В холодной же красоте Филиппы всегда было что-то отталкивающее… Пожалуй, она права насчет орхидей! Белоснежный венок невинности, водруженный на ее горделивую голову, смотрелся бы по меньшей мере нелепо.

Увы, Кэра снова была с Клодом и бесконечно далека… Может быть, ей вовсе нет дела до страданий Ричарда, и она уже позабыла о том, о чем они когда-то мечтали…

Оставшись с Филиппой наедине, Ричард всеми силами старался изгнать из своей памяти само воспоминание о Кэре и всецело переключиться на девушку, которая в скором времени сделается его женой.

Филиппа всегда уверяла, что любит его. Поэтому и не согласилась предоставить ему свободу, когда он просил об этом. Стало быть, нужно покориться неизбежности. Нужно смириться и постараться сделать Филиппу счастливой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю