Текст книги "Пробуждение в «Эмпти Фридж». Сборник рассказов (СИ)"

Автор книги: Денис Воронцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Финн поймал себя на мысли, что меньше всего хотел бы, чтобы грохот вдалеке повторился. Случись это снова, он больше не смог бы подобрать ему рационального объяснения. И тогда придется идти прямо туда, чтобы во всем разобраться. А кто знает, что за напасть ждет его за забором…

– А кстати, зачем так ухищряться, скрывая сейф даже от жены? – В голосе сторожа чувствовалась отстраненность, словно он продолжал прислушиваться к темноте за забором. – Ты ведь поэтому не хочешь взламывать его в открытую?

– Тебя действительно это волнует? – Ник казался не менее взвинченным с того самого момента, как услышал удар. Но куда больше его заботило другое… – Говорю же, ты гарантированно получишь свою долю хрустящими и ничем другим. Если, конечно, будешь держать язык за зубами.

– Я хочу быть уверен, что ты не втягиваешь меня в какое-то отбитое дерьмо. – Финну пришлось говорить громче и отвернуться от сильного порыва ветра, взметнувшего облако трухи и пыли: кусочки ветоши закрутило и подбросило вверх, словно пух истлевшей перины.

Дождавшись, когда пылевой вихрь стихнет, парень произнес:

– В сейфе хранится фамильная ценность, слишком личная, чтобы я поделился ею с женой. Я собираюсь ее продать, вот и все.

Спустя минуту Ник закончил расчищать одну из створок. Но та все еще не поддавалась, и скоро он догадался, почему: за время, сколько гроб пролежал в земле, железные петли крышки наверняка закостенели, проржавев насквозь. Предстояло их расшатать.

Парень выбрался из ямы и обтрусился. Затем снял фонарик с прутьев, чтобы посветить поближе и посмотреть – быть может, причина кроется в другом. И как только тот оказался в его руках, пучок света погас.

Звук повторился.

Чувствуя, как шевелятся волосы на затылке, и как мгновенно пересохло во рту, Финн понял: оно стало ближе. Что бы это ни было – пусть даже упавшее сухое дерево или какая-нибудь опора столба – сама сущность, стоявшая за этими проявлениями, явно приближалась…

Он снова подумал о Сюзи. Перед тем, как ее убило током, с домом начала твориться всякая чертовщина: сперва с потолка в гостиной сорвалась люстра, которая провисела ни много ни мало шесть лет. Затем от урагана надломилась и рухнула ветка тополя, проломив крышу и разбив окно на мансарде. И хотя Финн всегда пытался мыслить рационально, в те дни ему подумалось: все это происходит не просто так. Словно какая-то не поддающаяся логичному объяснению сила витала в воздухе, предупреждая о грозящей беде.

Казалось, так было и сейчас.

Ника этот звук поверг в не меньший ступор, заставив проматывать в уме самые зловещие причины его возникновения: от угоняющих машину ублюдков до аномалий природы или даже неведомых сил. Но желание завершить начатое было куда сильнее, чем страх потерять машину или что бы там ни было еще…

– У тебя на телефоне есть фонарик? – Он постучал по батарейкам, прекрасно зная, что это не сработает.

Финн достал телефон, и через мгновенье могилу осветил холодный яркий свет. Ник еще раз осмотрел крышку, и не заметив ничего странного, принялся выламывать ее лопатой.

Видя, как долго парень возится со створкой, и понимая, что так они проторчат здесь до утра (если только останутся живы), сторож выхватил лопату и шагнул в яму. После нескольких налеганий и ударов он почувствовал, как крышка стала податливой. Тогда, отложив лопату, он зажал телефон под подбородком и начал отгибать ее руками.

– Давай я посвечу. – Недолго думая, Ник взял у него телефон и направил пыльный луч света в яму.

До этого момента Финн был уверен, что ему показалось. Но нагнувшись к гробу, он теперь ощущал отчетливо: из-под крышки несет гнилью. Похожий запах он чувствовал, когда нашел в подвале дохлую крысу, которая залезла в старый холодильник и из-за захлопнувшейся дверцы не смогла выбраться обратно. Все стенки были исцарапаны когтями, но злой рок беспощадно держал ее в своих тисках, обрекая на смерть.

Сейчас, уловив трупный запах и складывая всю картину воедино, он ощущал себя в таком же холодильнике, дверца которого вот-вот захлопнется…

«И это не потому, что ты идиот. Ведь только идиот мог повестись на всю ту хрень, которую заливал тебе в уши падальщик. И пока на твоих глазах он рыл твою же собственную могилу, ты развешивал уши, слушая про деньги, и строил дворцы из песка. Хотя нет – «песочные замки» из дерьма. Вот что ты делал – переминал дерьмо, которое лилось тебе прямо в мозг. Да еще и потусторонние силы приплел, от страха. Ведь чем еще объяснить собственную глупость, как не копошащимися на подкорках демонами? А сейчас ты спрашиваешь себя, почему ты такой идиот? Да по той простой причине, что даже эта мысль тебе слишком сложна. По той простой причине, что ты даже не можешь переварить такую плоскую, как двери, такую сплющенную, как твой жалкий умишка, мысль: все кончено.»

В руках Ника теперь был не только телефон, но и лопата. А когда сторож оказался в яме и замер в ступоре, маньяк понял: удобнее случая не представится. Сейчас или никогда.

В такие моменты его сердце начинало колотиться как перегретый поршень, ладони потеть, а руки лихорадочно дрожать. Но, несмотря на это, итог порыва всегда оказывался ювелирно точным. Так произошло и сейчас: лопата будто сама впилась сторожу в шею, густой струйкой хлынула кровь. Еще удар – и безжизненное тело Финна рухнуло на могилу, покрывая крышку гроба алыми подтеками.

Он даже не успел вскрикнуть. Лишь посмертный булькающий хрип просочился сквозь его гортань вместе с пузырьками крови. И звук этот был настолько же слабым, насколько и коротким. Таким же, как мысль, которая в этот момент пронеслась в голове Ника: «Ничего такого. План не меняется. Просто эта могила станет не двойной, а тройной.»

На самом деле эта мысль вовсе не утешала его.

Во-первых, любой сыщик теперь мог связать исчезновение вдовы, ее любовника и сторожа на кладбище. И не нужно прилагать особого ума, чтобы выйти на пропавшего без вести мужа. Придется не просто удирать из страны, а делать это молниеносно, молясь всевышнему на каждом дорожном посту.

Во-вторых (и в этом заключалась уже серьезная загвоздка), следовало покончить с «третьим элементом мозаики». Если он правильно понял природу недавнего грохота, Эмили не только выбралась из багажника, но и успела разобраться в управлении (или почти разобраться). Оставалось надеяться, что она лежит на руле с разбитой головой, потеряв сознание. Или что на забор упало сразу два сухих дерева, как бы глупо это не звучало.

В-третьих, гребаная мать ее зубная боль черт бы побрал его трусливую натуру неужели так сложно было сходить к врачу…

Ник подобрал фонарик, который конечно же не разрядился. Свет был слабее, но батарею телефона следовало беречь. А еще следовало найти более неприметный путь к месту, где он оставил машину. Разумеется, никакая встреча со сменщиками ему больше не грозила, но он собирался застать Эмми врасплох, если она еще там. Поэтому лучшим путем представлялось добраться до калитки рядом с будкой, выйти напрямую и пойти вдоль забора.

По дороге он думал, как глупо было оставлять Эмили в живых. Идея похоронить ее не убивая пришла спонтанно. Особого удовольствия доставляла мысль, что последние часы жизни она провела бы в объятиях мертвого любовника. А теперь вполне могло оказаться, что она уже далеко. И что еще хуже – с минуты на минуту здесь будут копы.

Еще он думал о том, что история с сейфом могла показаться сторожу выдумкой, особенно в последние минуты жизни. Но уж в этом плане – и нужно отдать ему должное – Ник был честен с ним. До последнего слова он говорил правду, умолчав лишь об одном: это не первый его визит на могилу, и вместо кучи хлама внутри уже давно лежит труп мозгоправа.

Совсем скоро Ник убедился в своей правоте – на том месте, где он оставил машину, в заборе была вмятина. Под кустами валялся кусок бампера и куча блестящих осколков вперемешку с примятой травой, а чуть дальше – возле рухнувшего на забор клена – лежал номерной знак. Самого же «форда» поблизости не оказалось, и от этого он пришел в настоящую ярость.

Но не потому, что Эмили безнадежно удрала, и теперь, возможно, он до нее не доберется. Причина была посерьезней «брачных игр»: на заднем сиденье лежали все его вещи и фальшивые документы. В том числе диск Сида Барретта, который он достал из собственного гроба, избавляясь от тела «мозгоправа».

«И теперь мозгоправ понадобится тебе самому» – засел в его голове голос сторожа, язвительный и хриплый, и казалось, поселившийся там навсегда…

Эмми к этому моменту выехала на дорогу, с тушью на щеках и следами веревки на запястьях. В динамиках играла одна и та же песня, которую Эмми прокручивала снова и снова, и слова которой знала наизусть. Она вполголоса подпевала, а потом умолкала и пыталась понять, как же ей так повезло сбежать из ночного кошмара.

Эмили пыталась, но не понимала.

2

Вкус крови во рту. Запах бензина.

Неужели этого не достаточно? Неужели тебе нужны другие доказательства сраной реальности происходящего?

Если да, попробуй пошевелить онемевшими руками, чтобы почувствовать, как их наполняет стекловатный кипяток боли. Или упереться ногами в противоположную стенку багажника, заставив черноту пространства сжаться еще сильнее. Тогда не останется сил даже на вдох, но ты хотя бы будешь знать, что это не гроб.

Пока что.

А кстати, где гарантия, что восставший-мать-его-мертвец не закопал тебя вместе с «фордом»? Ему крышу снесло окончательно, и такой расклад более чем вероятен. Да и вырыть яму размером с седан в том состоянии, в каком он пребывал – уж точно ничего не стоит. Тем более, ты не знаешь, как долго находилась в отключке, и что еще хуже – как давно он начал все это планировать. Может, больной маньячина приноровился, отыскав подходящее место и заранее подготовив траншею, чтобы просто скатить в нее машину и присыпать землей. В конце концов, разве не могильный запах просачивается во все щели багажника?

И ради всего сущего, НЕ ВЗДУМАЙ КРИЧАТЬ. Тебя никто не услышит, кроме сама знаешь кого. Автомобиль стоит на месте, а значит, вокруг нет ни одной живой души – никого, кто мог бы откликнуться на твои крики, прийти на помощь или хотя бы оглянуться в твою сторону, чтобы пораскинуть мозгами и задуматься, что что-то здесь не так. Потому что твой отбитый на всю голову муженек уже давно тебя привез – сама знаешь куда.

Дыши. Дыши глубже. Но – девятнадцатирогий черт тебя раздери – веди себя как можно тише. Не подавай виду, иначе не останется времени как следует все обмозговать: едва психопат поймет, что ты очнулась, он вытащит тебя из багажника и начнет издеваться, пока не прикончит. Больной наркоман и так планирует это делать, но вдруг он решил подождать, пока ты сама не придешь в себя?

Или может (гребаных чудес не бывает но все же) он вырубился и заснул – упал где-нибудь на руле или в своем дешевом хламе на заднем, между пакетом травы и диском Сида Барретта. А твои бессмысленные вопли только разбудят его, вернув к жизни говноопухоль под названием «справедливое возмездие». И тогда уж точно пиши пропало – если, конечно, можно так сказать в ситуации, в которой и так все дерьмовей некуда.

Так что взять себя в руки и не шуметь – лучшее, что ты можешь сейчас сделать. Разумеется, пока не придумаешь что-то еще – например, повернуться на бок и прижаться спиной к противоположной стенке багажника, где торчит железный ободок панели. Он тупее монтировки, что давит тебе в ребра, но маникюром ты точно веревку не перережешь. Не говоря уже о том, чтобы развязать впивающийся в запястья узел, до которого ты и мизинцем-то едва достаешь.

Вот видишь – стоило включить критическое мышление, и паника начала постепенно уходить. Еще бы избавиться от животного ужаса, от которого тебя всю типает. Странная штука: вроде ум более-менее сосредоточен, но тело так и бросает в дрожь. И сердце подскакивает, как будто внутри жаба, а в грудную клетку налили кипятка. Прямо как в той идиотской поговорке…

«Синдром лягушки в кипятке». Хорошая идиома, чтобы охарактеризовать последние годы твоей жизни, не так ли? Босс, который постепенно сплавил на тебя отчетную деятельность, покопавшись в должностных инструкциях и понаходив в них изъяны. Муж, забывший, что кроме работы есть еще и недостроенный дом с недосыпающей женой. Вы действительно хотите поговорить об этом, миссис Флитчер? или без лишней болтовни сразу дать вам пилюлю, за которой вы пришли?

Сраная веревка, сколько же нужно ее тереть?! Как будто это толстенный трос, на котором раньше болтался лифт! Еще немного, и отвалятся руки, а в ней хоть бы волосок порвался!.. Запястья уже синюшные, как у трупа, прям чувствую… Боже!

Успокойся, черт возьми. Попробуй еще раз, но теперь медленно. Я знаю, в подобной ситуации сложно держать себя в руках, но пойми: чем больше ты нервничаешь, тем реже попадаешь по одному и тому же месту. Тебе нужно не просто тереть отдельные волокна, а делать это с прицельной точностью – только тогда будет результат. И желательно надавливать посильнее, потому что…

Потому что в любой момент может вернуться Ник. Разумеется, он не валяется в отключке на водительском или на заднем, как ты себе нафантазировала. Он взял лопату и пошел на кладбище рыть тебе могилу, как и планировал с самого начала. А на это уйдет не столько много времени, сколько бы тебе хотелось.

И вообще – может быть, он прямо сейчас приложил ухо к багажнику и слушает, как ты мучаешься. А? В твоем умишке и мысли такой не возникало, а он расселся прямо на капоте и затих, дав тебе время побарахтаться в мухоловке и побиться головой об стенку. Убийца позволил жертве порефлексировать перед смертью, так сказать. Разве подобного не бывает? Где гарантия, что это не так?

А может, тебе нужна была эта взбучка? Может, это повод взглянуть на свою жизнь со стороны, чтобы хоть капельку призадуматься над простым как двери вопросом – не пора ли выпрыгивать из кастрюли, пока вода в ней не закипела?

Вот только вода и не думала кипеть. Нет. Она мгновенно испарилась, и посудина твоей жизни скрутилась в бараний рог, накалившись докрасна – в тот самый момент, когда ты увидела на пороге Ника. И когда поняла, что он не погиб в нашумевшей на весь мир катастрофе, в которой наверняка должен был умереть. А если точнее – когда он сказал, какого…

Твою ж мать! Этим ободком только в дерьме ковыряться! Я не смогу ее перерезать, не смогу! Почему здесь нет ножика? Разве не должен в багажнике валяться хоть какой-то кривой-косой-погнутый-задроченный НОЖИЧЕК?

Успокойся.

Вдох – выдох.

Еще раз: вдо-о-ох – вы-ы-д-о-о-ох.

Может, это последний шанс выбраться, которого у тебя могло и не быть. А теперь ответь: будем и дальше истерить, или попытаемся что-то сделать?

Конечно, здесь был нож – красный, швейцарский, со всеми прибамбасами. Пока Ник его не перепрятал перед тем, как запереть тебя в багажнике. У него сдвиг по фазе, но это не значит, что он превратился в идиота. Скорее всего, наоборот – мозги у маньяков работают получше, чем у простых смертных. Подумай сама: у него даже хватило ума залечь на дно и притвориться мертвым, только бы застать тебя врасплох с твоим новым дружком. Так что тебе нужно о-очень сильно постараться, чтобы обыграть его.

И прежде всего тебе нужно держать голову в ясном уме. Ободок тупее монтировки? Тогда дотянись до этой долбанной железяки и попробуй перерезать веревку об ее конец. Конечно, придется как следует изловчиться, но повернуться на бок тебе ведь удалось? В конце концов, другого выхода нет, и я не думаю, что есть смысл и дальше страдать ерундой с ободком.

Вот так, ты уже на полпути… Главное, не торопись, чтобы ни за что не зацепиться волосами. Помнишь, как в детстве ты играла с Элли, и вы закрывали друг друга в багажнике отцовской машины? У тебя были два коротких хвостика, но ты умудрилась зацепиться за отвисший кусок панели. Тогда ты даже со свободными руками едва смогла выпутаться, и то не без помощи Элли. А теперь представь, что будет, если…

Стоп. Что это? Неужели твоя заколка? Неужели это твоя гребаная маленькая цикадка? Да ее крылышками можно жестянки вскрывать! Черт! Неужто Ник такой идиот, что оставил ее в твоих волосах? И почему ты раньше на нее не наткнулась?

Отлично. Веревку мы, считай, перерезали. Что дальше? Взять в руки монтировку, держать ее за спиной и ждать? Конечно, нет. Знаешь, почему? Потому что у него здоровенный блестящий кольт, которым он не побрезгует воспользоваться. А еще – потому, что теоретически можно откупорить багажник изнутри, вместо того, чтобы ждать, пока это сделает скрутивший тебя подонок.

Только не радуйся раньше времени – это еще не конец. В любой момент Ник может открыть багажник и вытащить тебя за волосы… чтобы швырнуть в могилу и…

Господи! Ты можешь сосредоточиться на последнем шажке от свободы? Или тебе нравится лежать в гробу? Если так и дальше пойдет, последние минуты твоей жизни окажутся самыми идиотскими – с таким же успехом можно было просто лечь и не двигаться. Но ты выбрала путь бороться, пусть шансы и не велики. Поэтому будь добра – отбрось свой страх и сделай это чертово усилие – откупорь гребаную консервную банку, в которой сидишь.

Для начала нужно понять, что тебе вообще для этого предстоит сделать. Толкать крышку, полагаясь на то, что она не захлопнута – идея такая же безмозглая, как биться мухой об стекло: полный кретинизм, в котором даже самой себе стыдно признаться. Но попробовать стоило. Правда в том, что это было бы слишком просто, чтобы сработало. Хотя, если подумать – чем черт не шутит? Вдруг тебе хоть раз в жизни повезло, и она оказалась бы не защелкнутой?

Вот только сказочное везение, при котором все складывается как надо, сами по себе отпираются замки и все в таком духе – не тот случай. Реальность штука суровая, особенно когда лежишь почти что в гробу. Пора бы уже к этому привыкнуть, а не витать в иллюзиях и рассчитывать на не пойми что. Соберись, и придумай что-нибудь пооригинальней.

Во-первых, ноги тоже нужно развязать. Тут уж с узлом ты справишься, хоть он и тугой. Да еще и веревка тонкая, что только усложняет ситуацию. Но с другой стороны, будь она потолще, высвобождать руки было бы сложнее – пришлось бы куда дольше повозиться, перепиливая ее металлическим крылышком. Может, к возвращению маньячины ты бы так и не успела ее перекромсать.

Во-вторых, нужно снова повернуться лицом к замку. Теперь уже сделать это будет не так сложно. Даже проще, чем под кроватью, когда тебе пришлось искать затерявшийся листок с номерком адвоката. Видишь, ты отлично справляешься. Еще одно усилие… вот так.

Осталась небольшая ювелирная работа – взломать замок. У тебя есть рычаг – монтировка. И есть что-то вроде хрупкой и острой отвертки – цикадка. Что еще тут завалялось? Какой-то тонкий железный прут, наощупь похожий на деталь от сетки мангала. Кажется, он для того, чтобы вешать ее на крючок, хотя я не уверена. Плевать.

Еще на твоей тунике ремешок, и язычком от пряжки можно воспользоваться как отмычкой. Его даже не придется отламывать, хоть ты и не смогла бы. Жаль на тебе не «арбер», у тех босоножек пряжки потоньше. Хотя, толщина этой вполне должна подойти для…

Ты ведь даже не знаешь, для чего, а уже подбираешь отмычки. Нужно сначала снять заглушку и изучить механизм. Точнее, прикинуть все против и за, насколько удастся это сделать наощупь. И потом – вдруг там все гораздо сложнее, чем в дверных замках? Тогда никакая хренова отмычка не спасет.

И вообще, ты так рассуждаешь, как будто когда-то взламывала замки. Да ты с окном спальни справляешься через раз, когда заедает ручка. А тут какая-то непонятная штуковина, которую ты и в глаза-то не видела. И которую нужно взломать, причем сделать это вслепую, что…

Что за хрень? Нет, нет, нет, нет… Только не сейчас, нет…

Возьми монтировку. Руки за пояс, как будто они связаны. Спрячь веревку, иначе спалишься. Ноги тоже подожми.

А теперь, послушай: у тебя есть элемент внезапности, и это уже немало. Как только откроется багажник, выскользнуть вряд ли получится. Но когда Ник наклонится, чтобы вытащить тебя наружу, можно будет как следует врезать ему по голове. Или попробовать выхватить кольт, что тоже не так просто, как кажется. Только не дрейфь, умоляю, только не дрейфь…

И где же он? Неужели, послышалось? Звук был совсем рядом, Ник должен быть уже здесь. Почему его не слышно?

Похоже, пронесло. Если поблизости кладбище, это мог быть скрип калитки на ветру. Конечно, было похоже на удар лопатой об бордюр, но я даже не уверена, что здесь есть асфальт. Так что, скорее всего и правда послышалось.

Как бы там ни было, на месте Ника я бы приблизилась к машине как можно тише, чтобы застать жертву врасплох. Вот почему ни на мгновенье нельзя терять бдительность. А если учесть, что времени все меньше, ты давно должна была заняться чертовым замком, а не ковыряться в мозгах обдолбанного психопата! Хватит этого дерьма!

На чем мы остановились? Вот это отверстие, в которое попадает мизинец. Квадратное. Похоже на паз или что-то вроде того. Может, он и есть. Ни капли не проворачивается, долбанная хренотень. Как же больно…

Чем бы обмотать эту железяку? Туника не рвется. Можно ремнем, но его так не согнуть. Ремешок от обуви подойдет лучше. Так, одно мгновение… Идеально.

Теперь нужно как следует надавить. Только крути по часовой, тупица. Потому что ты открываешь его изнутри. Считай, здесь кроличья нора, и законы физики работают по-другому. Еще бы часы шли в обратную сторону, было бы кстати – отмотать пару минут и провести их с куда большей пользой.

Что такое, не получается? Может, не так уж сильно ты хочешь выбраться?

Наверное, ты заслужила то, что собирается сделать Ник. И не потому, что тебе не по зубам одно маленькое гребаное усилие. Вовсе нет. Ты заслужила быть заживо закопанной только потому, что – как ни горько это признавать – он прав: супругов так быстро не забывают. С самого начала Ник был тебе никем, но ты делала вид, что он для тебя все. Вот и получила в итоге бермудский треугольник, направленный вершиной в задницу.

Можешь, конечно, утешать себя – мол, ты давно хотела ему обо всем рассказать. Но, как ни крути, истина проще: ты сама виновата во всем, что сейчас происходит. Полгода ты загоняла себя в могилу, отлично зная, чем все кончится. Полгода ты шла мелкими шажками к багажнику, чтобы залезть в него и лежать по дороге на кладбище. А теперь, когда катафалк омерзительной лжи докатился до конечной, ты удивляешься – как так получилось?

Вот так.

Конечно, Ричарду лучше знать, ведь он у нас мозгоправ. Наверное, ты подсознательно стремилась найти любовника, который умел бы копаться в извилинах всяких психопатов. Вот только сейчас уже поздно раскладывать ситуацию на психоаналитический пасьянс – хотя бы потому, как…

Как? Это я или Ник? Это Ник! открыл замок с той стороны…

Почему тогда он не поднимает крышку? Отщелкнул, но не поднимает, почему?

Потому что у тебя получилось! ТВОЮ Ж МАТЬ! У тебя вышло – это ты откупорила ЧЕРТОВ ЗАМОК!

Что дальше? Аккуратно приподнять крышку и оглядеться. Затем – бежать. Изо всех сил. Как можно дальше. Не оглядываясь.

Или лучше за руль?

Ник догонит тебя в два счета, если заметит. Не бегом, так на «форде» – не успеешь оглянуться. Прятаться по кустам тоже не вариант – твоя бежевая туника выдаст тебя с потрохами, даже не сомневайся. И уж наверняка худшим вариантом будет искать кладбищенского сторожа, которого Ник скорее всего вырубил. Остается последний вариант – надеяться, что ключ зажигания в замке или где-нибудь в салоне.

В пепельнице. Ничего не поменялось – только идиот будет класть сюда ключ. Наверное, он считает, что это один из способов бросить курить. Или черт его знает, что у него на уме. Мне эта предсказуемость только на руку.

Давай заводись, долбанный катафалк! Не надо этих дешевых трюков из ужастиков – у нас тут не нагнетание атмосферы! Ну же… давай…

Да!

Теперь аккуратно. Сто лет не была за рулем, да еще и с ручной коробкой. Да уйми ты чертову дрожь! мы же почти выбрались, осталось свалить отсюда со скоростью света! Или с какой там скоростью можно вылетать из кучи дерьма…

Кстати, увидишь ублюдка, сбивай его к чертям. Размажь по грунтовке, как червя. Я не шучу! Я убью его нахрен! Осто…

…рожно, твою ж налево, ты что, ослепла? Он же все слышал! Этот гребаный грохот невозможно было не услышать! Ты чуть не снесла ползабора, и если Ник где-то поблизости… да даже если он черт знает где – сейчас будет здесь. Сейчас он мигом…

…Да ты издеваешься? Второй раз! Кто тебя водить учил? Вырули на дорогу и вали отсюда, а не тарань забор! Пробиться на кладбище всегда успеешь, живучая чертовка.

Но желательно не сейчас.

Нет уж, точно не сейчас.

3

«Вот и все, Эмми-Мур» – крутилось в голове Ника, когда он вышел на дорогу и увидел приближающийся «форд», и когда Эмили поняла – это конец. Но ни Эмили, ни Ник в тот момент даже представить не могли, чем на самом деле все кончится…

Машина заглохла, продолжая катиться по склону, но это было не худшее. Хуже всего было осознавать, что она медленно приближалась к самому Нику Фитчеру.

Частицы гравия трещали под колесами, словно зерна под жерновами. У обочин стрекотали сверчки, а шорох ветвей на ветру превращал ночное шоссе в поистине жуткое место: будто заблудшие души предвещали о грядущей беде, но их хрупкой сущности хватало лишь на то, чтобы слегка колыхать кроны деревьев.

Эмили отчаянно крутила ключ зажигания, чертыхаясь и проклиная все на свете. Но сучья колымага и не думала заводиться, как если бы она оказалась посреди ночного кошмара. Наконец, она вдавила в пол педаль тормоза, хотя отлично знала: ни это, ни попытка бегства не спасет ее от ужасной участи – теперь, когда «форд» заглох, что бы она не делала, Ник настигнет ее в два счета, а в крайнем случае – застрелит.

Эмми вышла из машины – хрупкая, бледная и растрепанная, с тушью на щеках и кусочком запекшейся крови в уголке рта.

– Давай поговорим…

– Пора домой, Эмми-Мур. – Улыбнувшись и продолжая приближаться, проговорил Ник. – В твой новый дубовый дом, метр на два. Я уже все приготовил и готов провести тебя. По дороге и поговорим.

– Я не предавала тебя. – Все тем же сдавленным голосом продолжала Эмми, попятившись назад. – Я думала ты умер, и…

– И так сильно расстроилась, что сразу же забыла про меня?

– Нет. Я бы в жизни так не поступила, – она уперлась спиной в дверцу, – все это…

– Все это чушь. – Улыбка мигом сошла с его лица, уступив место гримасе ярости – так быстро, как это бывает с настоящими психопатами. – Ты сейчас что угодно мне скажешь. Но стоит ли твоя жизнь того, чтобы так отчаянно за нее бороться? чтобы врать, изворачиваться? придумывать на ходу всякую…

– Пожалуйста, послушай меня! – Взмолилась Эмми.

– Пойдем, и все расскажешь по дороге. – Ник был уже так близко, чтобы схватить ее за руку, но пока что не сделал этого. – Времени будет не так много, потому что идти мы будем быстро…

– Нет…

– Тут недалеко, да и рассветать уже начало. – Он посмотрел в бледнеющее небо, словно убеждаясь в правдивости своих слов. – Ты же не хочешь, чтобы кто-то тебя откопал? или, не дай Дьявол, опять заметил меня с лопатой у могилы? – Ник снова улыбнулся и, пожав плечами, добавил. – Сторож уже не помешает – он сделал все возможное, чтобы стать твоим соседом. Твоим с Ричардом.

– Ты…

– Я убил и его, все верно. Точнее, не убил, а «поселил» – чтоб тебе было не так скучно. – Ник выдавил издевательский смешок, опершись на дверцу. – Кстати, будешь с ним спать, советую заткнуть нос, потому что запах от него сейчас так себе. Финн подтвердит, если считаешь мое мнение предвзятым. А если хочешь…

Он не договорил: слова так и застряли в пересохшем горле, будто неведомая сила мгновенно сдавила его. То, что Ник увидел прямо перед собой, в каких-то двадцати-тридцати метрах от машины…

Это было невообразимо. Он мог поклясться, что представшая его глазам картина – не что иное, как галлюцинация. Он был уверен: мозг играет с ним злую шутку, возникшую на почве недосыпа, стресса или черт знает чего еще. Жуткое зрелище никак не вписывалось в его представления о реальном мире, поэтому единственное разумное объяснение, которое в этот момент он принял за непреложную истину, и которое проглотил словно пилюлю – вместе с криком от ужаса и самым настоящим рвотным позывом – все это ему кажется.

Но как бы он не убеждал себя в обратном, все это происходило на самом деле: из кустов на дорогу выбиралось существо, напоминающее полуразложившийся человеческий труп, с отваливающимися гнилыми кусками мяса, грязи, ошметками кожи и расползающимися во все стороны личинками. Царапая когтями асфальт и загребая под себя мелкий мусор, оно вылезало из кюветной ветоши прямо на шоссе, как аллигатор из водоема.

Эмили не хотела оборачиваться. Возможно, это было самое разумное решение за последние сутки – ни в коем случае не смотреть в ту сторону, откуда доносится сухой нечеловеческий хрип вперемешку со скрежетом когтей. Но когда существо издало неистовый вопль, похожий на крики рептилоидных тварей из фильмов о доисторических временах – ее невольно передернуло, и пробежавший по телу холод заставил Эмили инстинктивно повернуть голову, чтобы взглянуть на грозящую ее жизни опасность.

И опасность эта была на лицо: тварь не просто выбралась на ровную местность, но стала на почерневшие от плесени «ноги» и смотрела теперь прямо на нее. Испещренное червями тело сочилось слизью и издавало падальный смрад, доносящийся с потоками ветра, а налитые гноем глаза излучали что-то похожее на жажду крови у хищников, завидевших жертву.

Но куда ужаснее было то, чье именно тело оживила неведомая сила: несмотря на слой плесени и коросту гнилостных изменений, и Ник, и Эмили узнали в этой чудовищной сущности… Ричарда.

– Этого. Не может. Быть. – Едва держась на ставших ватными ногах, прохрипел Ник, и его тут же стошнило.

Вынырнув из ступора, Эмили тут же влетела в машину и захлопнула дверцу. И какой бы несусветной глупостью не казался этот поступок, приникнув к рулю, она на миг почувствовала себя в безопасности. А когда увидела, как свирепое нечто набросилось на Ника, поняла, что так оно и есть: пока оживший мертвец разделывается с «ожившим мертвецом», было время подумать.

– Ну же, – она стала нервно перерывать бардачок, понятия не имея, что ищет, – должно же быть хоть что-то.

И «хоть что-то» действительно попало ей под руку – это был тот самый огромный серебристый кольт, которым угрожал ей Ник, когда впервые напал на нее. Но почему он оставил оружие в бардачке? Не логичнее ли было взять его с собой на кладбище, зная, что в этой же машине ты оставил жертву?