Текст книги "Слезы Эйдена. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Денис Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава двенадцатая

28.06.589 от основания Новой Империи

…На белоснежный песок накатывали морские волны теплого южного моря. К лагуне с уютным пляжем приводила широкая мощенная зеленым камнем дорожка, бравшая начало где-то возле дворца, одной из моих резиденций, чьи шпили и башни просматривались с помощью Глока. Остальное строение утопало в зеленом тропическом лесу.

Шум прибоя иногда перекрикивали вездесущие чайки и экзотические птицы дичайших расцветок, скрывавшиеся в зарослях.

В шезлонге вполне земного вида даже с зонтиком в одних купальных трусах, напоминавших земные боксеры, полулежал будущий я. С удивлением отметил отсутствие на мускулистом теле татуировок, шрамов, кроме единственного наградного на лице, которое стало старше лет на пять.

Пил прилл из обычной чашки, слишком раздражала моя именная пиала жен. Они плескались сейчас обнаженными в море. Четки Гринваля тоже им не нравились, поэтому находились в кольце.

Лаена и Делия. Две мои звездочки, для которых их же готов доставать хоть с неба. А третью они бы на пушечный выстрел не подпустили к царственному телу. Да и сами только с рождением детей – первых сыновей в один год, стали притираться друг к другу. Сейчас между ними царил мир и гармония.

С дамами мы сбежали в незапланированный отпуск из Хельма столицы моих владений, решив провести время только втроем и плюнув на все дела. Женщинам хотелось романтики и тепла. Я уступил. Почему нет? Все девятнадцать детей были уже давно взрослыми… Лишь двадцатый самый младший Грэг не дожил до сегодняшнего дня – ребенок Делии, трагически погиб в юности. Дернул его черт сунуться в межреальность в одиночку на втором курсе Первой Имперской магической Академии. Итоги… нашли его разорванным на части местным зверьем. Дер Ингертос, ставший ректором не без моей помощи, рвал седины. Но глупо винить старика в той беде. Горечь от потери притупили прошедшие десятилетия.

Выбросил плохие мысли из головы.

(Я настоящий сразу отметил, что в память будущего меня не мог проникнуть. Плохо. Помимо общей картины происходящего мог считывать лишь некоторые мысли и эмоции реципиента).

Мысленно переключился на дела, которые пока шли отлично. Согласно планам, возникающие проблемы скорее технические, решаемые. И все находилось под полным контролем. Хельминсгард вошел в прошлом году в Империю на правах практически независимого образования, что позволяло мне участвовать в полноценной политической жизни государства и представлять Истинный Великий Дом Сумеречных в Совете Ста.

Император, хоть и ввел новую моду на ирокезы среди знати, но редко сам появлялся на публике. Несмотря на все его устремления, законопроект о наследовании высшего титула по родственной лини не удалось провести не только среди Истинных аристо, но и в Сенате. И пока я там не получится и в дальнейшем. Конечно, можно было убрать Императора, задача не из самых сложных, только проблем тогда возникло бы на порядок больше, нежели выгод. Пока у меня еще не имелось необходимого и количества голосов, и влияния, чтобы возглавить всю Империю. Да и чем больше вникал в суть, тем меньше и меньше хотелось занять ответственный пост. Зачем нужна власть, если ты становишься ее заложником? Не получалось даже во главе Хельминсгарда делать то, что захочу – учиться, путешествовать, разгадывать древние тайны. Все тонуло либо в рутине, либо в церемониале.

С другой стороны, личное вмешательство и не требовалось особо. Договора с Бездной и богами неукоснительно выполнялись мной и ими. Оринус награждал за Слезы паству так, что многие получившие дары от бога, мечтали съесть самостоятельно такие же от Эйдена. Раонос превратился в мелкого беса и вынужден был оставить Аргасс окончательно и бесповоротно. Кронос с Ситрусом хоть и пытались меня привлекать к делам, но я отказывался. Хватит гнили. А смердело от всех их «хитрых» задумок за километры. Эйден стал постоянным поставщиком доброго прилла. И до сих пор не рассчитался за десятую часть от сил Кровавого. А Хранители из настоящих клялись, что вскоре смогут изгнать Бездну с планеты.

Земли Хаоса чистились благодаря Солнцам Эйнтейри, производителем которых для всех обитаемых территорий стал Хельминсгард. Вражеские войска на нашем континенте, а их хватало, терпели поражения день за днем от доблестных войск живых, под предводительством моих и Турина сыновей, и мертвых, там верховодили Стальной Джо и Кощей. Дополнительно, возвысившийся архилич захватывал все больше и больше Мертвецких земель. Охлан мы сокрушили два десятилетия назад. Крайне сложной получилась кампания. Турин получил под свою руку весь Великий Халд, став там Первым наместником.

Да, многое сделано. Многое. А будто вчера пришел в себя неподалеку от Черноягодья в теле мальчишки…

Жены, в чьей верности и искренних чувствах убеждался постоянно (зачем иначе не одна СБ), наплескавшись в море, разгоряченные Сердцем Иратана и местным аналогом шампанского захотели любви. Впрочем, я был не против. Тем более требовалось поспешить, ведь вечером нашу компанию должен был разбавить лэрг Турин с Амелией и Эннирой, тогда же обещался появиться дер Вирго с Аттэ. Ни вторую, ни тем паче третью супругу маг, раньше бывший ветренным, не взял. И уже почти полвека проводил время с бывшей аватаркой Раоноса, находившейся под постоянным незаметным для них контролем. Слишком нехорошим низшим разумным был папа девочки.

Выкинул из головы лишнее, когда меня две самые красивые богини не только на Аргассе, но в небесах, потащили за руки, повалили на песок…

И жить хорошо, и жизнь хороша.

Это ли не счастье? Не к нему ли я шел?

На душе от такой картины как-то стало теплее, лучше, уютнее. Будто сам пережил то счастье, которым наслаждался будущий я. Единственное, омрачало, что не мог проникнуть в мысли и память себя же, чтобы узнать ответы на множество вопросов.

Да, за такое стоит побороться. Практически мирное достижение главной цели – привести в чувство божков. Только скорректировать немного, не нравилось, что я будущий как-то слишком одомашнился и размяк.

– «Звездочки», млеть! – передразнил мысленно сам себя, и ведь без обычного сарказма так думал. Очень было нехарактерно для моего образа мыслей.

И тут же следующее видение.

…Астанор, город-гора, Несокрушимый бастион Запада, Первые ворота Империи, раскинулся не у подножия, а на одинокой горе. Он рос ввысь. Окружали его трехсотметровые стены, могучие башни. Цитадель. Средневековый мегаполис был возведен во времена пика могущества первого сверхгосударства.

Позавчера с утра он пал без всякого сопротивления. Главную роль сыграл не осел груженый золотом (хоть и присутствовал), а грамотная пропаганда и обработка населения, в большей мере базировавшаяся на ошибках текущей власти. Как и работа Черных скорпионов Хельма – под таким пафосным названием проходило одно из диверсионных подразделений главного разведывательного управления генерально штаба Хельминсгарда.

На самой вершине раскинулся и, казалось, нависал над всем, доминируя, дворец наместника Императора. Построенный еще в те стародавние времена, когда никто не знал о Бездне.

Огромный балкон позволял обозревать окрестности на десятки, на сотни километров. Внизу за стенами тысячи и тысячи огоньков, часть войска, вставшего на ночевку. Некоторые искорки двигались – патрули.

Дымов пожарищ не видно.

И меня это радовало. Потому что это мои города. И разрушать их, чтобы потом вкладывать бесконечное количество ресурсов – от Лукавого. Тот же Гранисдор после обработки боевыми заклинаниями и последующего штурма легче было построить заново в другом месте, нежели восстановить.

Стоя возле парапета, я любовался открывающимися видами.

И ночным небом.

На мне была надета черная сплошная анатомическая броня, в некоторых деталях которой угадывались очертания наследия Иммерса. На правой бронепластине на груди сиял рубиновым светом знак Дома Сумеречных, на левой оскалился имперский дракон. Широкий пояс с пряжкой с изображением стилизованного знака земной биологической угрозы и злобная морда летающего ящера. Справа на крючке была подвешена булава Греенна – символ власти и оружие запредельной мощи.

Импровизированная юбка из двух прямоугольных отрезов ярко бордовой ткани – дань традициям. Передний закрывал пах, опускаясь чуть ниже середины бедра, второй прикрывал тыл.

На плечах плащ, словно сотканный из самой первозданной клубящейся Тьмы, иногда он походил на крылья.

На левой руке когтистая перчатка, в ней тоже просматривались знакомые мотивы, но в том случае, если знать, на что смотреть. В ладони рубиновая чаша с черепом, наполненная дымящимся приллом. В правой обнаженной руке четки Гринваля.

Мое лицо постарело и выглядело лет на тридцать пять-сорок. Появился рваный шрам, пересекающий левую щеку. И еще один начинался на правом виске и заканчивался на скуле. Вместо левого глаза, который пересекал след булавы Кроноса, мерцал огромный черный мерцающий тьмой драгоценный камень, выглядящий провалом в бездну. Его оттенял горящий зеленью правый.

На голове белоснежная корона. Наверное, самого простого вида из ныне существующих. Если бы не материл изготовления. Обод из кости Вечноголодной волчицы и тринадцать зубцов без всяких украшений, за исключением причудливой и тончайшей вязи рун. Но каждый из них вырезан так же, как и основание, из черепа убитого лично мною окончательно бога. Четыре принадлежало Позабытым, три – Старым, по два – Новым, Эльфийским и Хаоса. С неким довольством подумал, что пришел черед обрести четырнадцатый.

Кронос долго избегал личной встречи. И наконец-то, набравшись смелости, прислал Вестника, который и вызвал меня на Последнюю битву, должную пройти по всем правилам на Арене богов. Окончательная смерть проигравшего и получение всех его сил – главное условие.

Все же боялся бородатый старец, поэтому его предложение озвучивало не воплощение, а обычный гонец. Явившись в сиянии и пламени прежде, чем открыть рот, тот убедился, что донесения шпионов и слова перебежчицы не обманули – глэрд Райс лишился магического источника и выгорел. На порядки просели его возможности по управлению праной и алтарной энергией. Запредельной мощи сканирующие заклинания, исходящие от гостя, не смогла обмануть филигранная шестислойная иллюзия, демонстрировавшая всем мою мощь.

«Слаб, он слаб!», – читалось в радостной усмешке копии Верховного. Суровый старик, едва не задыхался от восторга, явно взяв управление вестника в свои руки, с упоением произнося ритуальную фразу. Я мог отказаться, и не понести практически никаких потерь, кроме репутационных. Но Кронос верно просчитал древнего аристо, тот лучше сдохнет, чем отступит. А еще он уже наслаждался достижением мечты, как будет превращать мои остатки жизни в бесконечное страдание. Ведь Верховный перед смертью успеет поведать, как планомерно разрушит и уничтожит все, что мне дорого.

Месть за десятилетия страха и постоянных потерь.

Влияния, власти, храмов и алтарей, почитателей, энергии…

Я выслушал посланца, не вставая с кресла-трона, и ответил согласием. Аттор все зафиксировал. И столько затаенной садистской радости промелькнуло в глазах Отца битв…

Если бы он наблюдал за драконом и черепом на штандарте за моей спиной слева, то увидел бы отражение своих эмоций.

Словно от порыва ветра в тот момент хлопнуло полотнище, выглядящее побывавшим не в одной сотне сражений. И тонкий едва слышный перезвон раздался от тринадцати четырехлучевых звездочек из черного серебра, опускающихся из нижнего верхнего угла слева – убитые боги и двадцати двух из красного золота сверху справа – покоренные, принявшие полностью и безоговорочно мою волю, и теперь сами неустанно следившие за выполнением установленных для них законов.

Кронос мог бы быть на их месте, но он слишком много задолжал Бездне. Пусть не ее эмиссар, но связан с ней еще со времен становления. И очень, очень сильно. И близилось время, когда она потребует расплатиться. Именно эта тварь пришла ему на помощь, подарила надежду и вдохнула волю к жизни в годы бесчестья и унижений. Эта сила же никогда не разменивалась на мелочи, поэтому и не обращала внимание на возню своих божков и представителей нашего пантеона.

Хлопнул телепорт в зале, и на балкон вышла Лаена в образе девушки-аристо, потрепала по голове тут же материализовавшегося перед ней Глока. Он любил демонессу, видимо, из-за наличия крыльев, чувствовал с ней сродство. Женщина подошла сзади, справа и замерла за моим плечом, так же посмотрела вдаль. Я не повернул головы, чтобы в стотысячный или миллионный раз полюбоваться демонессой.

Тонкая нить шрама, бравшая начало у левового виска и заканчивающаяся у подбородка, ни капли не портила гордое лицо. Оно могло быть по-домашнему мягким, наполняясь какой-то уютной красотой, а могло быть ликом богини возмездия, мечущей молнии. Именно такие отражались в фиолетовых глазах редкой глубины и оттенка сапфира.

Один грозовой фронт находился почти за горизонтом, второй в полушаге. Меня же завораживали яркие отблески звезд неба Аргасса, которое я полюбил с первых дней пребывания здесь. А еще этот по-настоящему небесный прилл, которым до сих пор не мог насладиться. Амброзия. Кровь богов… Не все могли оценить.

Искажения от первой жены сравнимы с самыми могущественными существами Аргасса. Она никогда не скрывала своей силы – тоже часть натуры. Хрупкая девушка могла в одиночку уничтожить не один и не два защищенных города, обратить в пепел сотни и сотни квадратных лиг, стереть в пыль горы. Для смертных практически запредельная мощь, а с трансформой Иллаи Лаена становилась равной айсе-рок. Часто жены мерились силой, но явного победителя так и не выявили.

– Ингор-тар! – накручивая себя произнесла демонесса, сдерживая холодное бешенство. Двойственная натура. Ненавидела посланника бога, желавшего моей страшной гибели, но готова была убивать, если все окажется иначе. Принести мне окончательную смерть, без возможности возрождения. И я знал, кто и как помог ей обойти клятвы, – Чувствую, что здесь побывал вестник Кроноса. Так ли это?

– Все верно, – невозмутимо сделал глоток из чаши. И вновь посмотрел на темное небо, где два метеора оставили яркие быстро гаснущие росчерки.

Череп с пиалы кровожадно уставился на гостью. Он ко всем, кроме меня, относился, скажем… подозрительно. Телохранитель, обретшей нечто вроде псевдоразума, когда я напоил его трижды кровью разных небожителей.

Визит посланца Верховного был запланирован мною, а эманации от его присутствия, я незаметно усилил настолько, что не почувствовал бы их только абсолютно лишенный магического дара. Жена к последним, понятно, не относилась, как и другие пораженцы.

– И ты принял его вызов? – к общим эмоциям демонессы добавилось раздражение от моего молчания.

– Да.

Тоска и облегчение в ее душе переплелись настолько плотно, что отделить их друг от друга практически не представлялось возможным. Тоска от того, что весь ее привычный мир вот-вот разрушится, что я оказался слаб, что впереди мой конец, которого она не хотела всей душой, но одновременно так же рьяно желала. Облегчение, что не самой придется ставить точку. Убивать не своими руками. Кстати, интересный у нее кинжал припрятан в кольце. Но теперь после посланца Кроноса ей оставалось лишь протянуть время до нашего поединка. А там… Все изменится и пойдет уже по их планам, которые никак не соотносились с моими устремлениями – ведущими только во Тьму, к исчезновению Истинного Великого Дома Сумеречных и гибели всех его членов. По крайней мере именно так считали заговорщики.

Лаена же проговорила с яростью в голосе:

– Это взошли плоды твоей недальновидности. Я всегда говорила – не доверяй ей! Она предала! Любовь к этой… этой… всегда застила тебе глаза! – закончила обличающе, – Теперь рад, когда Делия открыто встала на сторону твоих врагов? Рассказала им все секреты? Кронос, убедившись в правдивости слухов о твоей слабости, получил подтверждение и не стал тянуть. А ты спокоен, как всегда… На что ты надеешься?

– Она не предавала нас. Айса-рок никогда не входила ни в Дом, ни в Род, согласно своему статусу, ее титул же – это не просто слова. Вчера одна из вас всего лишь окончательно определилась со стороной. И, как и ты, она всеми силами хочет защитить своих детей, – «от моего произвола», закончил про себя фразу.

Порой мне нравилось разжигать в них эмоции и наблюдать.

– Моих детей! Ее здесь ничего нет! Чтобы называться матерью недостаточно родить, подбросить их кому-то, как кукушат, а потом появляться два раза в год на каких-нибудь торжествах! Недостаточно потрепать по голове, обнять и через день-два упорхнуть дальше бегать по межреальности! Как же, мир в опасности!.. Да, да!.. Это мои дети! Они меня называют «мамой». Наши, но не ее! И ты знаешь, что я никогда не делила и не делю их?

– Знаю, но и Делию они тоже все зовут «мамой», и она их не делит, – какие актрисы пропали в этих двух «непримиримых» девчулях…

Нет, сначала их эмоции были настоящими. Года два-три в Первой Имперской магической академии, где все и встретились. Но затем девушки сближались и сближались. При чем сразу выбрали тактику тайной дружбы и открытой нелюбви друг к другу, постоянного соперничества и противостояния.

А последние лет тридцать разыгрывали передо мной один и тот же спектакль с ревностью и взаимной ненавистью, и не уставали. Между собой тайком делились самым сокровенным, плакались друг другу, рыдали на плечах в обнимку, жалуясь на мнимые обиды и опять же на меня, радовались достижениям детей. И ближе их друг другу никого не было на Аргассе. Я? Нет.

После паузы Лаена вновь заговорила с жаром:

– Ты ее оправдываешь! Всегда оправдывал! Вот поэтому я и говорю, тебе застит глаза любовь к этой вертихвостке! Ее следовало убить! Я смалодушничала! Боялась твоего гнева, а надо было делать! – проговаривала все, скорее для того, чтобы отвлечься от настоящих гнетущих мыслей.

– Для тебя не станет тайной, что Делию обуевали те же чувства по отношению к некой демонессе, бравшей на себя слишком много. По ее мнению. Но это лирика. Итак, что привело тебя сюда, Лаена?

– А я просто не могу зайти к своему мужу и узнать, как к него дела?

– Можешь, но ты здесь не за этим.

– Хорошо, спрошу еще один раз прямо. На что ты надеешься? – имелись у нее сомнения, а значит и у других заговорщиков. Необходимо добавить им всем дополнительной решимости, – Ты потерял силу в сражении с Оринусом, да, победил, заставил принять его новые правила без оговорок, но какой ценой⁈ – все я сделал вовремя.

Дополнительно получилось бросить хоть какую-то кость хвастливому динозавру, который теперь гордился нашей битвой. Мне не сложно показать, что тому оставалось чуть-чуть до победы. Победы над тем, кто уже убил окончательно тринадцать богов, и только первый из них был откровенным слабаком, загнанным в рамки смертных, и двадцать одного привел к покорности. Однорог стал двадцать вторым. Теперь ящер хвастался тайком перед близким окружением о своем всемогуществе. Взяв со слушателей клятвы о молчании и упиваясь от собственного величия, рассказывал, как у глэрда Райса и сил-то не осталось после той знаменательной битвы. Он выжег себя, лишившись истинной магии.

И кто смог почти победить истинного древнего аристо, высшего смертного?

Только Оринус, только он. «А не вы, низшие!».

Лаена же продолжала распаляться:

– Тебе не поможет ни Хельминстэр, ни булава Греенна, ни твоя Костяная корона, ни плащ Первозданной Тьмы – все они требуют личной силы. Твои связи с алтарями настолько слабы, что порвутся от дуновения ветра. Доспех Иммерса для Кроноса тоже величина известная, не помог владельцу, не поможет и сейчас. Да, ты сплавил его в Купели с броней Артинга Владыки Первозданного Льда, но… но и он полностью раскрывается даже не у сильных, а у сравнимых по могуществу с небожителями! И Верховный не боится твоего глаза, – ткнула когтистым пальцем мне в лицо, – Который ты вырвал у сильнейшего бога Бездны и вставил себе лишь затем, чтобы пугать всех вокруг и показывать, насколько остальные жалкие! Чем тебя не устраивал обычный? Зачем эта буфатория?

Промолчал, любуясь небом и делая глоток прилла.

Точно. На страх врагам. Глазница на тот момент пустовала. Чертов Раонос, не смог сдохнуть без подлянки. Хитрое посмертное проклятие – подарок Кровавого не получилось деактивировать. Восстановить, вырастить и прирастить обычный не получалось никак, даже от высших существ. И помочь никто был не в состоянии, даже божки с их «всемогуществом». Тот же Эйден только развел бессильно руками. Но Белогривый не учел детей Бездны.

– У тебя был шанс на победу, когда тебе принесли четки Латейли. Она и ее служители выказали тебе верх почтения, учли даже в мелочах твои пристрастия. Необходимо было всего лишь принять ее силу, дать гарантии… Эта новая богиня несет добро, но ты отказался менять свою… по сравнению с ними, дешевку от Гринваля. И напоказ, глумясь над божеством, уничтожил ее дар. «Я верю лишь в Творца! От остальных жду покорности! Кто не преклониться передо мной, не примет Законы, тот будет уничтожен и позабыт навсегда. Исключений здесь нет ни для кого!», – процитировала, – Теперь… Теперь даже к ней за помощью не обратишься! Вот все твои козыри! А тут Кронос! Готовый бросить все силы, все средства на этот бой… И бросит! Потому что он тебя долго боялся! И догадывался после вашего сражения с Оринусом о твоей слабости, но не имел доказательств и поэтому избегал встречи… Однако после того, как Делия узнала всю подноготную, сразу перебежала к ним, и Верховный сегодня вызвал тебя на Арену… – интересно, кто же рассказал «предательнице» такие нюансы и подробности моей болезни? Не ты ли, подруга? А я подтвердил диагноз айсе-рок, ведь находился в смятении от осознания своего бессилия. Плакать не стал, переигрывать тоже плохо, – Когда состоится поединок?

– Через три декады, когда мои доблестные войска сойдутся с жалкими приспешниками старого порядка, называющие себя Империей. Сметут их, словно ураган листву с эльфийских цветов, – а еще все небожители успеют сделать ставки. И не на меня. Ведь инсайдерская информация просочилась в их массы.

– Даже передо мной ты бравируешь! Все в твоем духе! Не показываешь собственной слабости! Понимаешь, твоя маскировка на меня не действует⁈ Не работает! Я сильнее! Твою ауру я вижу, иллюзии же легко обхожу!.. И вижу, насколько ты… ты жалок! – даже так, – Думаешь, у Кроноса меньше возможностей? Он все понял! Уверена, вестник тебя сначала просканировал, выяснил все! – неужели⁈ – И вызвал… а, значит… значит, мы проиграем! Он тебя убьет, сотрет…

– Все в руках Творца, – а в голове, если сам плох, не поможет и Бог.

– Да? В руках Творца⁈ Глэрд Райс, ну оглянись, подумай! Кто еще тебя не предал⁈ Все говорили, что договора с нежитью не стоят ничего. Ты не слушал. Кощею стоило только возвыситься, как он посмеялся над союзными обязательствами, потому что все твои планы ведут только во Тьму, а он же хочет жить! Даже нежить хочет жить! Твои амбиции – они уничтожат наш Дом. Дер Ингертос, узнав краешек твоих замыслов, вероятно, по захвату Империи, отошел сразу в сторону, а ведь, фактически, ты его сделал ректором Первой Имперской магической Академии… Кто еще? Дер Вирго? Вот это твой верный соратник! Потому что ему все равно! И большую часть времени он пьянствует и проводит время в разврате со своими женами, устраивает приемы и прожигает жизнь! Он не способен реально смотреть на вещи! Мэтр подбил на заговор наших детей! Судьбу которых теперь ты решаешь, потому что тебе плевать на них! Тебе плевать на все, кроме твоей… Да, твоей войны!.. Такая тотальная нужна только тебе! Я бы понимала, если бы тебя интересовала борьба за власть со смертными разумными, но иногда мне кажется, что ты ее ведешь именно с богами, с самой Бездной, – надо же, прозорливый индеец Орлиный глаз, – Мэтр заронил сыновьям грязные мысли! Он болтает, что хочет! И ты его не наказываешь. Крамола и мэтр – явления одного порядка. Зато других караешь за мизер! Беспощадно! И что теперь будет с нашими детьми? – вот самый важный вопрос, жены узнали о моем бессилии, сейчас пытались всеми силами защитить чад.

Отдельных.

Двенадцати другим сыновьям, пяти дочерям, которые не сомневаются в нашей победе и делают все для нее, ветренный маг даже специально по приказу ничего не смог ни «заронить», ни уж тем более кого-то подбить на глупый заговор. А здесь оброненная вскользь фраза упала на удобренную почву. Впрочем, если бы не получилось сделать все аккуратно, предоставив событиям развиваться, как они в перспективе должны, тогда пришлось бы привлекать Тэрра и Антора. Посвящать детей в часть замыслов, а им играть… Не справились бы. Слишком хорошо твари чувствовали настоящее. Оступившиеся двое – любимчики, как и третий, чье имя не хочется называть. У них организовалось слишком много свободного времени, как и у мам. Младшенькие. Внуки же далеко.

Увидел все давно, и специально не вмешивался, не корректировал, наоборот. Выступили они как нужно и когда требовалось, подстегнутые возгласами мага, сводящимися, если подытожить, к: «Мы все сдохнем. Потому что глэрд задумал невероятное! Неосуществимое! Но зато мы сдохнем так, что остальной мир вряд ли переживет нашу гибель! До конца времен они будут помнить Истинный Великий Дом Сумеречных, и я как Великий Хранитель знаний все для этого сделаю! Но сначала мы убьем всех, до кого дотянемся! Захватим несметную добычу и трахнем всех их самых красивых баб!». Картины, рисуемые магом, в котором похоть, доблесть и кровожадность достигали апогея в процессе возлияний, не вдохновляли нормальных разумных на подвиги.

В целом, учтем. Исправим. И придется, потому что именно я автор практически всего происходящего. За исключением Грэга. Это провал. Мой в том числе. Конечно, можно во всем обвинить только любящих мамочек, которые покрывали со всеми талантами дрянные пристрастия чада, но не собирался. Другое дело, понесут наказание все участники. Главное, чтобы вынесли урок.

Молчание затянулось. Я сделал вновь неторопливо глоток прилла.

– Так что ты мне скажешь, глэрд Райс? – не выдержала демонесса.

– Знаешь, у каждого из нас есть разные мысли. Порой они черны и безумны, а бывают крамольны настолько, что никому о них знать не стоит. Нельзя за них судить никого, нельзя карать или награждать, – прогнал задумчивые интонации и принялся чеканить слова с металлом в голосе, – Ровно до того момента, пока они не переходят через тонкую-тонкую линию или не проламывают внутренние несокрушимые барьеры и бастионы, превращаясь в действие или оборачиваясь бездействием. Именно это меняет нашу судьбу. Определяет ее. И так происходит каждый миг. Дер Вирго находится на заслуженном временном отдыхе, развлекается, но нигде не вредит Дому, а сделал для его величия невероятно много. И только ему, как и некоторым иным Сумеречным, это можно делать. Что дозволено Юпитеру, не дозволено молодым бычкам. И Юпитер здесь маг. Не могу сказать, что ты пока сделала правильный выбор, но продемонстрировала выдержку, не характерную для тебя, – на самом деле, мне почти доподлинно известно, как прямо сейчас или в ближайшее время сложились бы обстоятельства, если бы не знание демонессы, что я принял предложение Кроноса. Скорее всего, пришлось отправить бы ее на воспитание к Маре. Годик бестелесности и без крыльев, даже без других страданий, мозги прочистил бы на раз. Но пришлось бы пройти по краю, краю обрушения всех замыслов, воплощаемых в жизнь не одно десятилетие. И не факт, что планы не полетели бы к чертям, – Запомни, – жена застыла неподвижно, в глазах заплескался страх, чуяла кошка, чье мясо съела, – Любое хорошее деяние должно вознаграждаться, поэтому я открою мои планы на судьбы Тенгара и Ронгвалда, и ты можешь ими поделиться. Первый будет переправлен в Грест, второй – в Тоориэнд. Если у них получится завоевать их полностью, воцариться там и привести под мою руку до того момента, когда эти миры меня заинтересуют, я посчитаю их достойными для правления. И оставлю на своих местах, при условии неукоснительного выполнения законов Хельминсгарда изначально. Приблизительно у них есть семьдесят лет.

– Сколько с собой они могут взять войск? – в глазах зажглась надежда.

– Никого. Лишь верного слугу, если не научились сами вытирать хитрые задницы и надевать эльфийские шмотки, и… И фрейлину, если кроме как покупая тела шлюх за деньги или за отблески моего величия и яркий свет нашего Дома, сами не могут завоевывать сердца настоящих женщин. Хотели править, вот пусть и продемонстрируют, что достойны. Возьмут те спокойные слабозаселенные миры по праву силы и крови, – на них начала засматриваться Бездна, о чем доложил Однорог, стали появляться ее эмиссары, пока слабые, поэтому следовало ее опередить. Оба же сына, избавившись от докучливых мамочек, имея перед собой четкую цель, перекуются в несколько месяцев, точнее, вернутся к базовым установкам, которые демонесса с айсой-рок им сбили дурной запоздалой любовью, точнее, ее отражением в кривых зеркалах, – Своей силы и своей крови. Докажут, что их амбиции имеют хоть какие-то основания под собой, что они дети Дома Сумеречных и не забыли наш девиз. И там не будет моей тени, которая пугает врагов до дрожи и одури здесь. И не возражай. Не буди во мне ярость. Делии тоже можешь передать мои слова. Им по двадцать три года. С ними с детства занимались лучшие наставники и учителя, они мастера… меча… – последнее произнес чуть поморщившись, продемонстрировав отношение к узконаправленным специалистам, – И лучшие же клинки у них родовые, способные на многое даже, если владельцы глупы и бездарны. Они прошли Ледяной путь и инициированы в Первородной купели, их кровь горит. Их способности развивали лучшие из лучших учителя в Академии под патронажем дер Ингертоса, их мощь сравнима с внеранговыми магами. Броня, артефакты и наполнение родового кольца, как и у остальных наших детей. Связь с алтарями я не буду обрывать. В тех мирах почитают Оринуса, влияние же Кроноса минимально, – а вскоре оно исчезнет совсем, проговорил про себя, – Ящер пусть и не знает лично этих моих детей, но он почувствует мою кровь. И не будет вредить, скорее помогать, в надежде, что я где-нибудь ему позволю немного отойти от законов. Если при таких условиях они вновь разочаруют меня, то… То назначу их пожизненно старостами деревень где-нибудь далеко от цивилизованных городов в Хельменсгарде. И с ними я лично еще побеседую. Но запомни и передай другим, абсолютно всем, если они свернут не на ту дорожку, то их ждет судьба Грэга, который будет завтра на закате утоплен живым в яме с лирнийскими слизнями. Приговор приведете в исполнение вы вместе с Делией. Собственноручно. Взрастили зло, вы его и покараете. Если она не явится и не выполнит эту мою волю, конечное наказание будет строже, для всех вас. Вы должны всегда помнить к чему приводит то или иное действие. Любить легко, воспитывать невероятно сложно, но именно воспитание показывает глубину твоей любви, – вздрогнула.