Текст книги "Принесите мне дракона"

Автор книги: Денис Субботин

Соавторы: Сергей Косов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3 «Кровь тролля»

1.

Подходящего тролля – вернее, его логово, не могли найти почти неделю. Три раза на пути им встретились цепочки следов, принадлежащих неплохим особям, но каждый раз либо Ян, либо Ворчун находили изъян, и поиск продолжался. Ян томился в нетерпении и уже начал было склоняться к мысли, что идея Строри вовсе не так хороша, как поначалу казалась, но тут, наконец, он сам и сообщил о своей находке.

Дело было вечером. Солнце склонилось за горизонт, и лишь самый краешек его, багрово-красный, выглядывал из-за деревьев. Смеркалось. И, тем не менее, Ян подскочил и направился смотреть цепочку.

– Тролль, – пробормотал он, едва взглянув. – Здорове-е-енный самец!

– Оно, – поправил его Ворчун, и Ян согласился, ибо тролли не были ни самцами, ни самками, а совмещали в себе оба начала – то есть были гермафродитами. Но как бы то ни было, тролль был велик. В мягком, податливом грунте болотистого приречья его ступни глубоко ушли в землю, оставив четкие, ясно видимые следы – значит, весит немало. А по ширине шага легко можно было сосчитать рост – чуть меньше четырех саженей, высок даже для тролля. Зная рост и зная примерно, на сколько подрастает тролль за год жизни, достаточно легко, хотя и приблизительно, удавалось сосчитать возраст.

Под сотню лет было троллю, исходя из расчётов – четыре сажени было в нём, и почти шестьсот килограмм чистого веса.

– То, что надо! – сообщил и так понятное Ворчун. И только потом попытался представить себе, как они будут брать этакого монстра.

Тролля, который высотой почти равнялся с их прамом, а при таком весе легко превращал человека в кровавую лепёшку, трудно было даже вообразить. К тому же, все тролли стремительны и проворны, несмотря на свои внушительные габариты и немалый вес. Представить, как они будут валить подобного монстра, было ещё труднее. Тут, пожалуй, простые пули не помогут.

Впрочем, выходить на тролля с одним штуцером никто и не думал. Всякие были уловки в арсенале трапперов. Троллей не относили к одушевлённым существам, а стало быть, могли уничтожать когда, как и чем заблагорассудится. Не оставляя добыче никаких шансов.

– Возвращаемся, – велел Ян, закончив осмотр.

Ему не перечили. Отходивший последним Наката старательно посыпал следы трапперов особой смесью из табака с перцем. Не хватало ещё, чтобы тролль их почуял!

Тем паче, если они, как надеялись Ян и Ворчун, находились совсем близко от его логова…

Тролли вообще-то существа не слишком «нюхачие» – их нюх куда хуже, чем зрение. Впрочем, люди по природе своей настолько «духовиты», что даже тролли их чуют за несколько десятков саженей. Вот потому ещё Ворчун и Наката старательно посыпали «пахучкой» свои следы. Теперь тролль их не должен был учуять. По счастью, у него присутствовало только низовое обоняние. «Верхний» след он взять не мог – вообще не чуял подобного.

По приказу Яна, чтобы не пропустить тролля и не дать ему уйти, Наката прямо на тропе поставил «сторожку» – небольшое эльфское устройство, издававшего резкий и протяжный звук в момент прохождения мимо живого существа. Тролли его даже не замечали – они были глуховаты, зато любой траппер слышал его за версту и даже дальше.

Сторожку поставили, и сами поспешили прочь. Но отойти далеко не получилось. На привале Ян, негромко переговаривавшийся со Строри, даже не успел присесть на облюбованное ураганом поваленное деревцо – вскочил, подброшенный кверху пиликающим завыванием. Вскочили и остальные, кто успел сесть.

– Тролль! – враз осевшим голосом сообщил Ворчун понятное каждому, ибо кого еще можно ожидать встретить вблизи логова угрюмого и свирепого одиночки, трактующего любую живность как пищу? Разве что почти неуязвимую каменную жабу. Но на жабу «сторожка» не сработает – масса не та.

Впрочем, устройство лишь известило, что мимо него прошёл тролль. Торопиться с выходом на тропу не стоило ещё и по той причине, что трапперы сейчас не готовы были драться – во всяком случае, столько, сколько обычно занимает охота на тролля. Даже неизвестно было, в какую сторону он прошёл… Всё это предстояло узнать ночью, когда это непоколебимо дневное существо будет крепко спать, чувствуя себя в безопасности в своей берлоге.

Сейчас же, после нескольких минут тревожного ожидания, поняв, что непосредственной опасности нет, трапперы успокоились и вернулись к прерванным было занятиям…

– Отдыхать! – вновь усевшись на валежину, велел Ян. – Времени много…

Время… Как долго оно тянется в ожидании! Но, как только наступает назначенный срок, оказывается, что отдохнуть-то толком и не удалось. Все тело ноет, и в сон клонит со страшной силой. Тут бы отвара выпить травяного, да покрепче. Чтобы мышцы налились заёмной силой, чтобы дыхание очистилось и стало лёгким и быстрым. Куда там! Нет костра, нет и отвара.

Трапперы, насупленные, настороженные, выступили четвёркой. Впрочем, настороженность вовсе не помешала их командиру лишний раз мимолетно обеспокоиться, как там на «Гонце» идут дела, не случилось ли чего? Но что толку – гадай, не гадай, все одно определенности и знания от этого не прибавиться. Так что Ян очень быстро выкинул из головы лишние мысли, сосредоточившись лишь на одном – охоте на тролля.

На праме – охранять его – оставался только Чёрный Рок. Обиженный донельзя, но где-то в глубине души понимающий – рано ему ещё. Вот когда перестанет он быть обузой, превратившись из оной в настоящего траппера, вот тогда, и только тогда, возьмут его на охоту – на тролля горного.

Но это будет потом и нескоро. А пока Чёрный Рок уныл, и уныло же смотрит поверх прицела на раскинувшуюся перед ним водную ширь. Ему ждать и бдить. И даже сном не сократить время ожидания – нельзя! Противоположный берег полнится орками – те наверняка попытаются «пощупать» прам на предмет защищённости. Если увидят, конечно! Урезав время на отдых, успели всё же замаскировать судно, «украсить» ветками и мхом. Выгребший в каноэ на середину Великой, Наката проверил – их кораблик выглядел холмом, возвышающимся на краю берега и обрушивающимся прямо в реку крутым склоном.

Тоскливо стало Року, когда цепочка охотников скрылась в лесу, и идущий замыкающим Ворчун растворился в чёрноте зарослей. Тоскливо и обидно. Ведь что получается? Он, Рок, рискует сейчас куда больше остальных трапперов. Тем всего-то нужно – убить тролля. Это давно стало обыденной работой – тупые тролли гибли десятками, и редко кто из охотников бывал даже поцарапан. Року же предстояло в случае чего отбиваться от десятка-двух орков, умелых и свирепых воинов. Отбиваться одной картечницей!

Так взъярив себя, Рок нарочито лениво обозрел морщинистую речную поверхность… и поспешно припал к картечнице, прищуренным глазом глядя сквозь прицел. Показалось или нет, что мелькнули быстро движущиеся по воде тени? Кажется, показалось. Каноэ орков, как бы стремительны они не были, заметны издалека. Их-то Рок ни с чем не перепутает…

Нет, точно померещилось.

Тут на него напала непонятная сонливость. Гоблин зевнул, едва не разорвав себе рот, и как ни старался, задавить зевок не смог. Несколько долгих мгновений он боролся с зевотой, даже принялся пританцовывать на палубе. Поборол, хотя и героическими усилиями.

Так, попеременно борясь то с тоской и обидой, то с сонливостью и зевотой, продолжал он ждать и бдеть.

2.

Меж тем, тролль уже был обложен в своём логове. У выхода поставили мину – заряд гномьего пороха в деревянной коробке, полной небольших, не больше дюйма в диаметре мягких комочков. Сунется тролль наружу, тут мина и рванёт. А уж рванув, хоть и не убьёт, но сильно повредит шкуру.

Внутри мины – огненная картечь, те самые мягкие комочки. При взрыве они воспламенятся и взрывной волной будут брошены во все стороны на сотню шагов – потому нет у берлоги никого ближе этого расстояния. Комочки эти не только горят жарким, бездымным пламенем, но ещё и липнут к любому предмету, да так, что не смахнешь запросто – только соскребать и остается. И продолжают гореть, прилипнув. Попав на прочнейшую троллью шкуру, они прожигают ее за считанные секунды.

Правда тролля ими не уничтожишь – хватает лишь на то, чтобы шкуру прожечь да создать дополнительные уязвимые точки, не предусмотренные природой. В этих точках истаивает или вовсе исчезает броня; там жир становится жидким и уже не так успешно перекрывает путь пуле внутрь, а крови – наружу.

Хорошая штука – мина. Но не хватит её, чтобы уничтожить тролля. К тому же, эта дорогая и неудобная игрушка еще и не очень надёжна!

Насторожили. И залегли всего в ста шагах, готовые к жестокому, опасному делу. Вот-вот тролль почует снаружи людей и обязательно выберется наружу. Не может не выбраться: инстинкт сработает. Выберется – и атакует.

Но и тут как и кому повезёт: случалось, мины взрывались так удачно, что трапперам оставалось только добить обездвиженную жертву. Рассказывали, например, как лет десять назад всего-то четвёрка трапперов как-то поставила две мины прямо на тропе. Пустая затея сработала – на растяжку наступил не орк, не кобольд – тролль. Огромный! Взрыв ударил с двух сторон, и гигант, чьи ноги превратились в две обугленные колоды, стал просто лежащей на земле мясной тушей. Его освежевали за четверть часа, с ещё живого содрали шкуру. Ещё шевелящийся кусок мяса добили – даже трапперам порой не чужды красивые жесты.

Впрочем, и тролли, и орки, не говоря уже о всяких там каменных лягухах и огненных червяках, были для них только добычей. И жалеть их – о таком пока что не слышали ни Ян, ни его товарищи. И уж точно не собирались вводить подобное у себя в прайде.

За остальных Ян не знал, и говорить не мог, но лично он равнодушно отнёсся бы к полудохлому троллю, уже лишённому всех своих достоинств, то бишь промысловых частей тела – шкуры, клыков, когтей и внутренностей. Добивать такого – только силы тратить. Сам издохнет, а нет – звери лесные помогут. Их, до свежатинки охочих, много в лесу водится.

Тролль сидел внутри около получаса – выжидал или, уже наетый, просто ленился. Он давно уже учуял людей, но не считал их опасными соперниками. В конце концов, ему не обязательно было выбираться наружу, раз уж добыча оказалась настолько беспечной, что сама приблизилась к логову хозяина леса. Глядишь, и норы не заметит – сама свалится в нее…

На исходе этого времени опытные охотники применили ещё один неотразимый приём – щедро плеснули у выхода из норы растительного масла. Обычного масла, получаемого из подсолнечника, что выращивается в Южных княжествах и на Тароне в диком виде не встречается. Аромат его на любого тролля действует как наркотик, сводя с ума даже самых осторожных и опытных и заставляя совершать поступки, на которые ни один, даже самый тупой зверь, никогда не решится.

Неизвестно, кто первый обнаружил и применил эту уловку, но действовала она безотказно и еще ни разу не подводила. Не подвела и на сей раз.

Проделав опасную операцию, Вилли со всех ног припустил прочь от норы. Едва успел.

Утробно взрыкивая и слизывая по пути каждую, самую крохотную, каплю, тролль полез наверх. Когда он находился в двух шагах от края лаза, передняя его лапа, длинная и внешне неуклюжая, зацепилась за одну из лесок с крючками, повешенных на растяжку специально на такой вот случай. Направленная внутрь мина взорвалась, и около сотни огненных картечин с предельно короткой дистанции влепились в рожу и плечи тролля. Рев его, низкий и гулкий, еще не достиг своего пика, но и его хватило, чтобы оглушить залегших охотников.

Ян, как только возможно стало поднять голову от земли, схватился за штуцер и выцелил выход. Мгновение-другое и тролль вылезет на поверхность. И тогда уж – не зевай!

Огромная туша появилась чуть раньше, чем её ждали. Обугленная кожа на голове и плечах, тлеющие в десятках мест «картечины» – мина сотворила немало дел. Не смотря на это, тролль был не только жив, но и здоров… почти.

Сгорбившись, страшный и видом, и своими возможностями, он встал на пороге своего логова. Пока не двигался, и для новичка показался бы чересчур медлительным. Однако любой опытный траппер знал – тролль в бою двигается, как смазанная жиром молния. И атакует тоже молниеносно. В бою с ним любой, даже самый умелый стрелок успевает сделать два-три выстрела – редко больше. Короток он – бой с троллем. Короток и смертельно опасен…

Трапперы открыли огонь немедленно, как только их противник распрямился во весь рост. Три штуцера выстрелили едва не залпом, метя в уязвимые места на ногах, чтобы максимально лишить тролля подвижности. Спустя мгновение буквально под его ногами разорвалась граната, выпущенная из гномьей ручной мортирки. Выстрел оказался очень удачным – даже удачнее тех трёх метких, что сделали из штуцера. Из трех пуль только одна повредила голень, а до кровеносных слоёв не добралась ни одна. Взрыв же раздробил левую ногу едва ли не от ступни до колена.

Тролль осел, скособочившись, и, хоть пытался встать, получалось у него это плохо и неуклюже. Оставалось только не дать ему прийти в себя и стрелять, стрелять, стрелять…

Лихорадочно загнав в патронник очередной заряд, Ян защелкнул запирающий механизм и вскинул штуцер, выцеливая левый глаз зверя. Хотя тролльи глаза не настолько уязвимы, как, например, человеческие, однако и он зависим от зрения. К тому же, любое новое место, из которого вытекает кровь, неуклонно снижает способность к сопротивлению у этого огромного гемофилика. Ян, наконец, нашел цель и плавно, задержав дыхание, потянул спусковой крючок. Штуцер вздрогнул, и приклад в четвёртый раз с начала боя впечатался в плечо.

Яну не довелось увидеть – попал он или нет. Именно в этот момент Простак влупил гранату чуть пониже пояса троллю – место не слишком уязвимое, закрытое надёжным панцирем. Попал или не попал, но земля взметнулась в воздух фонтаном, а, поскольку тролль стоял на коленях, фонтан этот накрыл его полностью, на несколько мгновений скрыв от взглядов охотников. В очередной раз перезаряжая свое оружие, Ян не отводил взгляда от тролля. И сердце его чуть-чуть сбилось, когда последние комья земли и осколки камня осели, и стало видно – глаз выстебнуло вчистую.

Тролль уже не порывался атаковать – раны его были слишком серьёзны, а все попытки встать окончились ничем – ноги его представляли сплошную рану, из которой кровь уже не сочилась – лилась обильным потоком. И крови из тех полста литров, что заполняли его жилы, осталось меньше трети. Тролль умирал…

– Кончай стрелять! – первым поняв это, рявкнул Ворчун. И, встав в полный рост, пошел вперед, уже совершенно не опасаясь зверя, чья огромная туша вот-вот должна была рухнуть на землю.

Тролль поднял голову. Он плохо видел – одного глаза не было, а второй был засорён землёй от взрыва гранаты – но сумел различить врага, неосторожно появившегося в пределах досягаемости его главного оружия. Все оставшиеся силы вложил он в первый и последний выброс огнесмеси на почти запредельную для себя дистанцию.

Место, где только что стоял Ворчун, накрыло огненным ковром.

3.

Тролль, выплеснув последние остатки сил, рухнул мордой вниз. Теперь можно было не бояться попасть под огненную струю или неуловимый глазу удар могучей лапы – теперь уже точно. И разъярённый Вилли бросился вперёд, стреляя из карабина, перезаряжая его на бегу и снова стреляя. Пули утыкались в броню, рикошетили, с противным визгом улетая в воздух или с глухим чмоком впиваясь в землю. Опасно было стоять и стрелять вот так, вплотную, но Вилли сейчас ни о чём другом не думал. Им двигала месть за погибшего старшего, и он забыл обо всём, кроме мести. Атаковал яростно, бездумно и впустую тратя патроны на уже мертвую добычу.

Ян с Накатой не препятствовали, но и за ним не пошли – поспешили к месту, где лежал Ворчун, распластанный и почерневший. Земля здесь ещё горела, и даже ступать по ней было горячо.

Гном лежал в небольшой ложбинке, уткнувшись лицом в землю, покрытый коркой сгоревшей ткани и кожи.

– Ворчун! – со стоном упав на колени, выдохнул Ян. – Ворчун, как же ты так?…

Наката, тот на колени не падал и руки в отчаянье не ломал – осторожно смахнул прах, и ему открылась кольчуга. Кольца её даже на вид выглядели горячими, но не расплавились. Не расплавился и шлем с ниспадающей на плечи кольчужной сеткой.

– Помогай! – хрипло попросил ниппонец, продолжая счищать с Ворчуна обгорелые ошметки. – Его на прам надо. Вместе понесем…

– Конечно! – Ян недоуменно взглянул на него. – Конечно, понесём – не здесь же оставим! Но ведь… мертвый Ворчун! Куда бежать?

– Кто – мёртв? – вскинул брови Наката. – Жив он, жив бродяга. Припекло его сильно, это да… Ничего, шкура отрастёт, ещё лучше будет! Гладкая да шелковистая, розовая – ещё красивше будет наш Ворчун!

– Ты не шути так! – завопил Вилли, подскакивая. – Ты чего тут несёшь?! Что, жив?!

– Жив, жив, успокойся, – повторил Наката, осторожно ощупывая Ворчуна легкими, почти невесомыми касаниями. – Давайте-ка поспешим…

Он поднял голову и бросил короткий, пронзительный взгляд на маленького гнома, на лице которого поочередно сменяла друг друга целая гамма чувств – надежда, удивление, восторг, злость и не унявшаяся ярость.

– Вилли, ты бы остался, что ли? Надо ведь и добычу нашу оприходовать, и жидкость огненную. Не забыл, ради чего Ворчун своей шкурой рисковал?

Вилли застыл. Несколько мгновений он пожирал Накату ненавидящим взглядом, но спорить не осмелился – в нём, как и в любом гноме, слишком много было дисциплины и порядка. И приказ старшего не обсуждался никогда. Потом в глазах его злость и ненависть сменились пониманием.

Так и не раскрыв рта, он повернулся и поспешил к мёртвому троллю. Время ведь и в самом деле не ждало – тролль разлагался быстро. Разлагалась – но только на нём – и сверхпрочная шкура, и внутренности, в которых была та самая огненная жидкость. Наката был прав, когда требовал от младшего гнома поспешить…

А Ворчуна понесли – очень медленно и осторожно, к берегу, вдвоём. Гном был в беспамятстве, но теперь и Ян видел – жив.

Ворчун мало помнил из того, что с ним случилось. Пребывая в том странном состоянии оцепенения, когда даже боль не доходит до сознания, он не мог ни пошевелиться, ни слова сказать. Только понимал – его куда-то волокли, отчаянно пытаясь успеть и, видимо, не понимая, что – поздно. Он всё понимал, и удивлялся, и злился на товарищей, дурней безмозглых…

Потом, после кратких часов блаженного покоя и неги, спину будто кипятком обдало – а он, чувствуя, как нестерпимая боль все глубже вгрызается в тело, даже застонать не мог, пребывая в прежнем отстраненном оцепенении. Только сердце зашлось да пару раз сбойнуло. Потом его вроде бы положили, и боль стала ещё нестерпимей.

Ощущение реальности вернулось рывком, без перехода. И страшная боль во всем теле – болела спина, с которой сдирали доспехи, болели все кости, билась в истерике кровь в венах. Потом в одно мгновение – будто кто-то выключателем щелкнул – вернулось зрение, и, пусть искажённый, но слух.

– Живой? – спросил склонившийся откуда-то сбоку, искренне напуганный Наката.

– Жи…вой! – с трудом вытолкнул из себя Ворчун. – А ты думал… что можешь, наконец,… мой топор… забрать?!

Длинная фраза отняла у Ворчуна все силы – все, до последней капли. Он уткнулся лицом в мягкую, набитую соломой подушку, и впал в блаженное забытье…

А потом его разбудила боль. Да такая, что даже Строри Ворчун, терпеливейший из гномов, не смог удержаться и не завыть. И даже подумать зло и неумно, что лучше уж лежать бревно бревном, и ничего не чувствовать, чем вот так мучиться. Но тут на его ор примчался Наката, чем-то прохладным и жгучим смазал спину… И боль, если не ушла совсем, то отступила – стало куда легче и приятнее дышать. К тому же Ворчун ощутил лёгкие горячие пощипывания – верный признак того, что всё не так уж плохо, и жить он будет.

– Наката, – позвал он, попытавшись повернуть голову. – Слышь, Наката! Что там у меня с жопой?

Речь к нему вернулась вместе со зрением и слухом. Сейчас, после применения некоей чудодейственной мази, боль немного отступила и к Ворчуну возвратилась способность думать. И бояться. Он немного представлял себе, что такое тролличье пламя, и боялся теперь – что спина его являет собой не что иное, как обугленную корочку на котлете. Сковырнув которую – добираются, наконец, до качественно прожаренного мяса.

– Тяжко нашему гному? – спросил Ян, стоя у борта и потягивая из большой жестяной кружки крепкий травяной отвар.

Наката только что подошёл к нему – усталый, но довольный. Отвечать не стал, только кивнул без слов, опёрся плечом о блокгауз. Молча же, взял у Яна кружку, отхлебнул крупно, с видимым наслаждением.

– Жить будет, – заверил наконец, прежде того словно бы и не замечая Янова нетерпения. – Недельку правда, на пузе пролежит пластом – спину у него даже не опалило – запекло как буженину! Я там обезболивающей мазью эльфийской смазал, кое-что попросту срезал… Ну, ладно, много срезал! Там всё равно уже мёртвое мясо было. Говорю же – буженина. Сейчас он спит… или притворился спящим. Болеть должно не сильно, так что пускай спит… Что делать будем, командир?

Ян слушал внимательно, между делом следя за тем, как Вилли с Роком переливают некоторое количество добытой огненной жидкости в бурдюк. Там было немногим больше половины, но, по их прикидкам, и этого должно было хватить. Наверное!…

Никто не пробовал применять троллий огонь без участия самого тролля. Никто не ходил по Великой в три здоровых траппера плюс один ученик. Никто не охотился раньше на дракона. Да и драконы раньше не летали над Порубежьем. Бог весть, чего стоило ожидать, но вряд ли чего-то хорошего и привычного.

– Надо будет где-нибудь пристать, жидкость троллью испытать, – сказал Ян тихонько. – Мы ведь даже не представляем, как её запалить.

– То ли спичкой её зажигай, то ли чем ещё… – немедленно подхватил Наката. – А вдруг там ещё какая жидкость нужна?!

– А заливается она откуда? – возразил подошедший Вилли, тщательно вытирая руки чистой ветошью. – Я ж целиком вырезал – там сплошной бурдюк с одной только дыркой. На ведро, может чуть больше. Наполовину пустой – на Ворчуна этот гад много потратил. Чёрт знает, как она загорается, но только никакой жидкости для этого не требуется. Она сама собой загорается…

– Пристанем, вот тогда и посмотрим, – сказал Ян, прерывая возникший из ничего спор. – Вилли, ты бочонок далеко убрал? А поставил хорошо, надёжно? Не хочу, чтобы у нас вдруг весь блокгауз на воздух взлетел. Или даже просто сгорел…

Вилли хоть и молод был – для гнома, был понятлив не по годам. Он быстро сообразил, что его присутствие рядом со старшими не столь обязательно, и послушно отправился прочь, на мостик. К Чёрному Року, одиноко несущему вахту.

– Ну, а я к Ворчуну пойду, – тут же заспешил прочь и Наката. – Хоть и не помрёт он, но присмотр за ним требуется постоянный.

4.

…Вилли наклонился и поджег фитиль. Тут же поспешил юркнуть за камень и залечь там. Камень был невелик, но какой-никакой защитой послужить мог. Тем более, что и бояться не пришлось – фитиль догорел до лужицы тролльей огнеметной жидкости и просто погас. Никакого эффекта!

Вилли встал, оглянулся на дальний, в двадцати шагах за его спиной расположенный овражек – там укрылись его товарищи, тяжело вздохнул и поплёлся к луже. Это была уже, увы, даже не первая попытка – пятая. И всё впустую! Запалить «живой напалм» не выходило.

– Ну не знаю я, что делать! – виновато разведя руками, признался Вилли, обращаясь к подошедшему Яну. – Не загорается она!

Ян сердито плюнул прямо в лужу, посмотрел на неё задумчиво и зло.

– Всё перепробовал?

– Да пожалуй, что всё, – признался Вилли. – Ворчун, и тот не смог бы больше! Не знаю я, что еще!…

– Ворчун… – Ян всё ещё пребывал в задумчивости. – Эх, Ворчун – не притащить его сюда.

– Так ведь он же спит ещё, – мужественно проглотив обиду, напомнил Вилли.

– Разбудить бы… – протянул Ян. – Ты думай, Вилли. Думай! Может, что-то найдёшь. Мне ведь до-смерти не хочется тащить сюда Строри. Плох он…

Ян пошел на прам, удивляясь капризам судьбы. Вилли Простак, чей статус в прайде был лишь не намного выше, чем у ученика – Рока, нынче был основной надеждой – «мозгом» их предприятия. Но пока не справляется гном – то ли опыта не хватает, то ли смекалки…

Никто не видел, как обида и отчаянье толкнули гнома на безумный поступок – прямо в лужу он поставил ручную гранату и уже в неё воткнул фитиль. Спорой рысью промчался обратно и плюхнулся за камень – времени у него почти не оставалось.

Взрыв ударил по ушам, гулким эхом разнесся по окрестностям. С противным визгом разлетелись осколки. Вшихнув, порскнули в стороны горящие земляные комья.

Выждав еще секунду, Вилли вскочил на ноги. И завопил, заулюлюкал радостно, потрясая кулаками и подпрыгивая на месте.

Жидкость горела: взрывом её вместе с землей разметало по всей поляне – горело лихо и люто. Воняло палёным мясом. Вилли даже испугался на миг, пока не заметил маленькие коричневые комочки – взрывом вывернуло землю, часть полыхающей смеси залилась в воронку, и спалила семью мышей-полёвок. Стало быть, сработало всё правильно.

Ян сидел на праме и без всякого аппетита жевал копчёные колбаски с макаронами, когда раздался громкий хлопок. Поскольку они находились на враждебной территории, а хлопок – взрыв, его ни с чем не спутаешь, – донёсся с берега, Ян был на ногах уже мгновение спустя. И в руках у него был квартпистоль – самое лучшее оружие, когда не знаешь, чего ожидать.

Еще через пару секунд, когда Ян ещё и сам не знал, что делать и куда бежать, внутрь ввалился Наката. Лицо его было бледно, но глаза сияли торжеством победителя.

– Что случилось? – успокаиваясь, спросил Ян. Cунул «Ланкастер» в кобуру и сел обратно к столу.

Наката молчал, сохраняя довольную рожу и мерцающий, загадочный взгляд.

– Кажись, получилось! – прохрипел Строри за спиной, стоя на входе на дрожащих ногах и цепляясь за косяк. – Ян, ты бы поспешил, а? Вилли, дурень, мог что-нибудь не так сделать…

Вилли далеко – его легко ругать, с ноткой раздражения подумал Ян. Но спорить не стал и наружу не выскочил – вылетел пробкой.

Расстояние от борта до берега Ян перемахнул не задумываясь. Пусть не так красиво, как последовавший за ним Наката, но тоже неплохо. А вот вознамерившегося последовать их примеру Рока, Ян остановил жёстким окриком:

– Куда, балбес?! Вахту неси!

Рок раскрыл было жалобно рот, но быстро сообразил, что сейчас с Яном лучше не спорить. Он только вздохнул, глядя в спины старших товарищей, удаляющихся быстрым, скользящим шагом, и отправился обратно на мостик. Сегодня у него была бессменная вахта, и Рока радовало уже хотя бы то, что Ворчун выполз из душной и тесной конуры блокгауза наружу. Пусть ворчит, пусть вдрызг изругает – всё же не так скучно будет вахтенному. То бишь ему – Чёрному Року.

– Что там, как думаешь, Ворчун? – спросил Рок спустя порядочный промежуток времени, когда тишина стала совсем невыносима. Спросил, и только потом, залившись жаркой краской стыда, сообразил – гном заснул! Ослабевший настолько, что все его силы ушли на путь наружу и короткий диалог с Яном, Ворчун заснул. Вернее – провалился в забытье. Однако на вопрос гоблина ответил своим обычным ворчливым, но ясным голосом – как будто и не спал вовсе:

– Что думаю?.. Вилли, конечно, заложил взрывчатку. Наверняка у него получилось. Но он всё равно не прав. Нам надо научиться зажигать жидкость тихо, а не грохотать на весь лес… Ничего, я что-нибудь придумаю… Жаль только, Малыш столько жидкости извёл…

Он снова отключился, истратив на эту недлинную речь весь свой запас сил. Но на этот раз Рок не посмел его тревожить – ему и так было стыдно донельзя.

– …Вот так и получилось! – гордо закончил Вилли свой короткий, но очень эмоциональный монолог.

В качестве доказательства он едва ли не под самый нос сунул Яну опалённый мышиный трупик. Гномы, они вообще славились своей крайней небрезгливостью и даже слегка бравировали этим. Например, сейчас вовсе не было такой необходимости подносить обгорелый, жутко смердящий труп грызуна к самому Янову лицу.

Тот не стал отшатываться, морщить нос или как-то еще выказывать свое неудовольствие. Просто двинул Вилли в челюсть и, когда тот больше от неожиданности, чем взаправду, брякнулся на спину, коротко и спокойно сказал:

– Кончай!

Вилли, разумеется, не обиделся. Ухмыльнувшись, он поднялся и поинтересовался уже спокойно:

– Смотреть будешь?

– Некогда. – мотнул Ян головой. – Да и жгучки у нас не слишком много. Бурдюк хоть наберётся?

– Я её в стеклянную бутыль перелил, – возразил Вилли. – Так-то оно надёжнее… Нет, полной бутыли нет – на две трети теперь…

– Вот видишь, – сказал Наката, сидя на корточках и пристально что-то изучая. – Скажи-ка, минёр, она так и будет разлетаться во все стороны? Так мы дракона не убьём – напугаем разве что. Или рассмешим до-смерти.

Вилли ухмыльнулся:

– Всё-то вы меня тупым считаете, – с лёгкой обидой в голосе отозвался он. – Да никто и не будет взрывать его так. Другое дело, можно сделать бомбу, да и запихать к дракону в нору… Если, конечно, его найдём. Что-то мне не кажется, что он так туп, что везде указатели ставит. Вот, мол, дорога – иди прямо и никуда не сворачивай.

– Шутник, – беззлобно хмыкнул Ян.

– Ещё какой, – согласился Наката.

– Мы знаем, куда идти, Вилли, – пояснил Ян. – Пошли на прам. Отплываем немедленно!

Вилли подчинился. И всю дорогу плёлся в самом хвосте, мучительно гадая – что же за знание такое у Яна с Накатой, о котором не знает он, полноправный член прайда? Спрашивать, впрочем, не стал – во многом из-за гордости, конечно, но и из-за желания угадать без помощи со стороны. Но на полдороге он всё-таки не выдержал и сдался.

– Так как же? – мучительно покраснев, спросил он у Накаты, идущего замыкающим.

– А? – отвлёкся тот от пристального созерцания окрестностей. – Ах, ты об этом? Увидишь.

И, как Вилли ни выпытывал, как ни ухищрялся, оставался нем как рыба всю дорогу до прама. Вилли, в конце концов, обиделся и решил больше не спрашивать. И в самом деле – не так долго осталось ждать! Скоро он всё узнает…