Текст книги "Пепельный. Книга Ⅰ(СИ)"

Автор книги: Денис Стародубцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

«Ты не просто жив. Ты вызван. Призван. Выбран».

И в этот миг – я услышал её. Крик.

Резкий, отчаянный. Женский.

Он прорезал утро, как нож – масло. Я остановился. Деревья, трава, звери в лесу – всё замерло. Я затаился. Но крик повторился. Уже ближе. Тонкий, но пронзительный, как плач умирающего оленя.

Я не думал. Просто побежал.

Ноги сами несли. Ветки рвали одежду, по лицу хлестали сучья. Сердце гремело в ушах. Я не знал, кто она. Не знал, зачем. Только чувствовал – я должен туда. Сейчас. Немедленно. Бегом

Что-то внутри меня отзывалось на её голос, как струна на прикосновение пальцев. Будто я слышал этот крик раньше. В другой жизни. В другом теле.

Я выскочил на небольшую поляну – и в тот же миг… земля под ногами ушла. Я летел вниз, в темноту, а в ушах всё ещё звенел её голос…

Глава 3: Варвара

Я выбежал из леса, тяжело дыша, будто за моей спиной оставалась не просто чаща – целая жизнь, в которую больше не вернуться. Пепел на коже въелся в поры, запах чужой крови смешался с ароматом сырой земли и хвои. Но я уже не чувствовал усталости – внутри что-то гудело, как раскалённое железо. Не только чужое тело, но и чужая судьба приняли меня за своего и дальше мы уже будем одним целом до последней капли крови.

И тогда я её увидел.

На обочине разбитой дороги, под палящим солнцем, стояла девушка. Она. Волосы – белые, как снег, падали на плечи, как шёлк, почти не колыхаясь от ветра. Лицо – резкое, живое, веснушки раскиданы по щекам, как пепел по земле. Глаза – чистейшее небо, с тревогой внутри. А губы… алые, будто кровь, пролитая за имя, которое больше никто не осмеливается произнести в слух.

Но она была не одна

Трое. Вонючие, пьяные, с лицами, покрытыми щетиной и глазами полными похоти. Один уже держал её за руку, другой – смеялся, подбрасывая ножик вверх. Третий срывал с себя ремень. Девушка боролась, как могла, но их было трое, а она – одна. Неравный бой.

Я не подумал. Я просто шёл.

– Отпусти её, – сказал я. Мой голос был чужой, низкий, глухой, как удар колокола.

Тот, что держал её, повернулся, хмыкнул.

– Смотри-ка, господин вылез из болота. Чего надо? А ну-ка пшёл от сюда псина подзаборная

Я не отвечал, видел в их глазах уверенность. Они знали – у них есть сила. Их трое. Я один. Но они не знали меня. Не знали, что я уже умер. И что мёртвым бояться совершенно нечего в этом мире.

Первый бросился на меня с криком. Я уклонился, шаг в сторону – и удар. Локтем в висок. Череп треснул, как гнилая доска, и тело рухнуло в пыль. Второй вытащил нож. Я перехватил запястье, вывернул – с треском. Нож – в живот. Дёрнул вверх, и он завыл, упал на колени, сжимая кишки. Третий отступил, рванул к девушке, хотел взять её как живой щит.

Пепел внутри меня взорвался.

Я шагнул – и волна жара прошла по рукам. Воздух дрогнул. Он заорал, обернулся ко мне – но уже было поздно. Я поднял руку, и огонь вспыхнул в ладони, тёплый, живой. Он сделал шаг – и сгорел заживо. Его лицо кричало, пока кожа слезала с черепа, будто он понял всё – и слишком поздно.

А дальше тишина. Абсолютная тишина.

Девушка дрожала, но держалась. Глаза её не были глазами жертвы. Она вытерла кровь с губы рукавом, посмотрела на меня.

– Спасибо тебе, я уже думала придется выбираться самой из этой ситуации. Леса обычно малолюдны.

Я кивнул. Ничего не сказал в ответ.

– Ты кто такой?

Я подумал, а это очень хороший вопрос.

– Пепельный, – сказал я. – Так теперь зовут меня.

Она вскинула бровь, усмехнулась, будто это имя понравилось ей.

– Варвара, – ответила. – Беглая графиня. Сколько у нас общего, а?

Я посмотрел на неё – и впервые за всё это время почувствовал не гнев, не ярость… что-то тёплое. Едва уловимое. Искру. Но уголь ещё тлел внутри.

И дорога только начиналась…

* * *

Всю дорогу мы шли в молчании. Солнце лениво ползло к закату, окрашивая небо в медные тона. Запах палёной плоти разбойников всё ещё висел в воздухе, но как будто уже не с их тел, а будто с меня самого. Словно каждый шаг отдавался гарью внутри. Но девушка рядом шла легко, почти гордо, будто не только не нуждалась в защите, но и сама могла в любой момент стать клинком. Её походка была уверенной, взгляд – цепким, но не враждебным. Она не боялась меня и это удивляло, ведь мы с ней были практически не знакомы. И вот она идёт рядом с тем, кто только что на её глаза убил трёх человек.

– Ты часто убиваешь так? – спросила она, наконец-то.

Я повернул голову.

– Так – это как?

– Без тени сомнения. Как будто не человек, а… буря, зверь. – Она хмыкнула. – Пепельная буря. В этом есть что-то от поэзии.

Я усмехнулся. Негромко, почти сухо.

– Я слишком долго жил среди тех, кто знал только язык крови. Там, откуда я… – Я осёкся. – Да и здесь, кажется, тоже самое.

Она взглянула на меня пристально, но не перебила. Мы остановились у поваленного дерева. Она села на ствол, пригладив юбку, и жестом пригласила меня рядом. Я сел, ей стало немного неловко. Я всегда нравился девушкам. Нет, дело далеко не во внешности, в моём мире я пачками заманивал юных дев в своё ложе и всё дело было не в деньгах, статусе или внешнем виде. Всё дело было в харизме, которая была у меня от природы. Пара нужных взглядов и пошлых шуточек и вот, она уже готова. А я был готов ко всему уже заранее. Новое тело всё ещё отзывалось чужими болями.

– Меня тоже хотели убить, – сказала она тихо. – В одну ночь сожгли наш дом. Отец пал первым, мать защищала меня до последнего. Я бежала в ночной сорочке, босиком, по снегу. А была тогда весна. Понимаешь?

Я кивнул, но на самом деле не мог прочувствовать эту боль, я всегда был скуб на чувства.

– Говорят, наш род когда-то правил северными землями. Были мы горды, высоки, и язык у нас был острый, как сабля. Империя не любит острых языков. Они рвут плоть каждого, кто посмеет сказать слова против.

Я посмотрел на неё, и в ней вдруг увидел отголосок себя. Не ту девушку с обочины. Не графиню. В её душе были огонь и пепел. Осколки рода, которого больше нет.

– Почему ты не боишься меня? – спросил я. – Ты же видела какой силой я обладаю?

– А зачем бояться того, кто мёртв? – Она улыбнулась. – Ты же чувствуешь это, да? Что ты – уже не ты.

Я медленно кивнул. Слишком многое изменилось. Я знал боль, знал ярость. Но теперь – что-то другое. Словно в груди поселился пепел веков, и он ждал… ждал ветра, который раздует его.

– Куда ты идёшь? – спросила она, сменив тему.

– Пока – туда, куда ведёт меня дорога. Но цель у меня есть и это самое главное

– Месть? Да? Ты похож на того, кого ведёт вперёд месть!

– Нет, – ответил я. – Право. Вернуть то, что было подло украдено.

Она чуть прикрыла глаза, будто смаковала мои слова.

– Тогда нам по пути. Я иду в столицу. Там, говорят, ещё можно найти тех, кто помнит. А если не найдём – заставим помнить.

– Вместе?

Она пожала плечами, будто решение уже было принято.

– У тебя клинок, у меня язык. Ты – пепел, я – искра. Почему бы и нет? Хороший союз, согласен?

На этот раз я усмехнулся уже искренне. Чертовка нравилась мне. Не просто как женщина, нет. Девушки редко получали от меня уважение, как равные. Она мне нравилась, как человек, в котором ещё теплилось то, что я сам почти растерял: вера, что в этом мире можно жить не только из-за мести.

– Значит, временный союз? – уточнил я.

– Временный. Пока не убьём всех наших врагов?

Мы оба рассмеялись. Не громко, не театрально. Просто – как люди, которым снова дали шанс. И пусть этот шанс был выдран из когтей судьбы, он всё равно был до глубины души нашим.

Мы шли по старой дороге, вымощенной булыжником и заросшей травой. Тишина казалась по особенному странной. Будто сам мир затаил дыхание, наблюдая за нами и ведёт нас на встречу чему-то вечному.

Варвара шла чуть впереди, держа ритм. Я шёл позади, наблюдая. Как она двигается, как смотрит по сторонам, как сжимает пальцы, когда слышит шорохи в кустах. Она, конечно, не простая беглянка. Не из тех, кто просто выжил – из тех, кто умеет прятать боль за прямой спиной и с гордостью переносить все удары судьбы.

– Стой… Тише… – сказал я.

Она обернулась, приподняв бровь.

Я медленно присел, пальцы касаются земли. Камни… Слишком ровные. Только что лежали иначе. Кто-то прошёл недавно – и заметал следы. Видимо плохо.

Я поднялся и успел только сказать:

– Это Засада! Берегись!

В тот же миг из-за деревьев вылетела стрела. Я успел дернуть Варвару за руку, и она упала на меня, прячась от удара. Ох не так, конечно я представлял момент, когда она окажется на мне сверху.

Стрела пронеслась мимо, ударившись в кору дерева.

– За деревья! Быстро! – крикнул я.

Мы рванули вбок, за стволы, в долю секунды укрывшись от чужих глаз.

Потом их стало видно: шесть человек. Серые мундиры. Символ пса на левой стороне. Армейские, но не по приказу. Наёмники. Клановые гончие.

– Последний из рода Волковых! Покайся! – выкрикнул один. – И мы даруем тебе быструю смерть! ОбещаюЮ ты даже ничего не поймёшь!

Я вышел из-за дерева, не сразу. Пальцы дрожали, но внутри нарастало то странное тепло – то самое, что я уже чувствовал на дороге. Оно жгло, звало, требовало выхода.

– Быстрая смерть говоришь? – Я рассмеялся, глядя им в глаза. – Я уже умирал. Не понравилось. Хотите попробовать? Вдруг вам будет по кайфу?

Они пошли на нас. Слаженно. Левый фланг – трое. Правый – двое. Один остался с арбалетом прикрывать с тыла.

Я шагнул навстречу. Варвара тянула меня за руку, пыталась удержать. Я лишь коротко сказал:

– Не мешай, сейчас устрою им фаир шоу.

И сделал вдох. Глубокий. Как перед погружением в водную пещеру. Словно втянул в себя не воздух – пепел и пламя.

Всё замедлилось. Шаг. Вдох и – вспышка.

Из-под ног взвился туман, густой, серый, плотный. Как дым, но тяжёлый, вязкий. Я ощущал, как он проходит сквозь меня, как отзывается на каждый мой жест. Руки вытянулись вперёд – не от воли, а будто по зову чего-то древнего, моей новой магии.

– Прах предков и воля богов, станьте клинком. – Шепот сорвался с губ.

Первый враг бросился на меня – я даже не видел его лицца. Просто двинул рукой вперёд, и туман сорвался в удар, сбивая его с ног и вгрызаясь в броню.

Второй – копьеносец. Я повернулся, движением тела направляя пепел как волну. Она хлестнула его, как кнут, оставив на лице глубокую рану. Он завопил и упал, кувыркаясь в агонии по земле.

Я чувствовал их страх. Не потому что я был сильнее – потому что я дрался иначе. Они еще не видели такого, а каждый раз, когда человек видит что-то незнакомое ему ранее, он испытывает это чувство.

Магия Пепла… она не сияет, не поёт. Она не величественна. Она рвёт. И жжёт. Она – про смерть, про остатки, про то, что приходит после.

Битва была не долго, на самом деле у них не было и малейшего шанса на победу.Кто они? Простолюдины. Обычные наёмники, которые только и мог, что кошмарить крестьян. А я? Я из дворянского рода. Аристократ, да еще и владею древней магией. На что рассчитывали их хозяева? Мне было непонятно.

Один выжил из них. Упал на колени, не глядя в мою сторону.

– Пощади…пожалуйста… У меня семья и дети… – выдохнул он.

Я подошёл к нему. Близко. Смотрел, как он дрожит. Он моложе меня – лет на десять. А в глазах – тьма. Убивал. Наверняка много душ полегло от его клинка

– Задам один вопрос, а ты бы меня пощадил? – спросил я.

Он молчал.

– Я так и думал, извини…

Раздался щелчок. И всё стихло.

Туман рассеялся, как будто и не было. Варвара смотрела на меня не с ужасом – с восхищением и долей страха. Руки дрожали, но она не отступила.

– Пепельный… Что… это было?

Я повернулся к ней. Пепел всё ещё витал вокруг, будто не хотел уходить.

– То, чем я стал.

Она кивнула. Медленно. В глазах её сверкнуло.

– Тогда иди первым, Пепельный. А я – за тобой, так будет намного безопаснее.

И мы пошли дальше. Не скрываясь. Пусть весь мир знает, что я иду за головами своих врагов

Мы шли вдоль тёмной тропы, и прохладный ветер играл прядями её белых волос. Я решил прервать молчание – хотелось понять, с кем мы имеем дело, кто правит этой империей и как в ней устроена власть.

– Варвара, – начал я, – расскажи, как сейчас устроена знать? Что происходит при Павле? Вся эта система с родами и кланами…

Она обернулась, взглянула на меня ярко-голубыми глазами, в которых скрылся холод и что-то острое.

– Знать? – усмехнулась она. – Это слово ныне лишь маска. Власть давно принадлежит не просто дворянам, а их кланам – сплочённым, как стаи волков. Каждый род – это отдельная сила, со своими правилами и законами.

– И кто сейчас у руля? Кто реально управляет страной? – спросил я, чтобы лучше ориентироваться.

– Род Серовых, – сказала Варвара тихо, чуть сжав губы. – Их прозвали Серыми псами. Именно их воинов ты уже не раз встречал на своём пути. Ближе к императору нет никого.

Я нахмурился, не понимая, почему именно они.

– Серые псы? Почему именно они?

Она сделала паузу, будто взвешивая, сколько можно говорить, а потом заговорила, словно раскрывая тайну:

– Они не просто влиятельные дворяне. Они – теневой рычаг, что двигает империю. Вся система при Павле построена так, что Серовы заняли ключевые позиции – и в армии, и при дворе, и в судах. Они контролируют чиновников, судей, даже некоторых генералов. Никто не решается идти против них.

– Как им это удалось? – повторил я, не скрывая любопытства.

– Старые кровавые распри, – сказала Варвара. – Много лет назад между родами шла война за влияние. Серовы были одними из самых беспощадных. Они истребляли конкурентов, выстраивали альянсы и подкупали нужных людей. Кто не поддавался – исчезал. Никто не знает, где и как. Просто переставали появляться.

– Значит, это жестокая игра на выживание? – спросил я.

– Именно. Империя – это не только престиж и богатство. Это борьба, интриги, предательства. И Серовы – мастера этой игры.

– А император? Что он об этом знает?

– Павел – человек сильный, – Варвара качнула головой, – но даже он не может полностью контролировать Серых псов. Они почти как тень, что всегда рядом, но не видна. Император вынужден с ними считаться, иначе они сожрут его политически или физически.

Я задумался.

– А что с остальными родами? Есть ли надежда у тех, кто не входит в их круг?

– Нет, – с горечью в голосе ответила Варвара, – Кто пытается сопротивляться – обречён. Серовы ловко подставляют, лишают постов, позиций, а иногда и жизни. Их сила – в страхе и контроле.

Я посмотрел на неё, пытаясь прочесть эмоции. В её словах звучала усталость и отчаяние, но и какая-то холодная решимость.

– Ты говоришь это, будто сама когда-то была в этом круге.

Она усмехнулась и кивнула:

– Когда-то. Теперь я знаю, что всё не так просто, как кажется. За блеском и пышными балах скрывается трещина – трещина от предательства и крови дворян и обычных людей. И эти Серые псы – никому не друзья, а хищники, которые съедят любого, кто станет слабым или попробует им помешать.

– Значит, чтобы выжить, надо стать таким же?

– Или найти другой путь. Но для этого нужно быть сильнее, хитрее, чем они. Иначе… – Она замолчала, и я понял, что это – предупреждение.

Мы шли дальше, и я ловил каждое её слово. Теперь мне было ясно: в этой Империи не существует простых героев или злодеев. Есть лишь борьба за власть, и она не пощадит никого.

Мы продолжили идти молча. Слова Варвары ещё гудели в голове, как набат. Серые псы, кровь, исчезновения, предательство. Мир, в который я попал, был чужим, опасным, но в этой чуждости была и своя странная притягательность – будто во всём этом хаосе была моя незавершённость, которую я наконец начал понимать.

– Смотри, – Варвара остановилась и показала вперёд.

Среди холмов, в стороне от дороги, в лунном свете чернела грубая громада – полуразрушенный храм. Каменные колонны были надломлены, крыша частично обвалилась, но стены ещё стояли. Пахло мхом, дождями и древней пылью.

– Переночуем здесь, – предложила она. – До ближайшего тракта идти далеко, а здесь хотя бы стены есть. Нам вполне будет достаточно.

Мы вошли. Внутри было прохладно, и воздух хранил влажный запах древности. Паутины тянулись от одного пролома к другому. Всё было заброшено, но… не мертво. В этом месте чувствовалась тишина, не пустая, а ждущая.

– Это храм Старых Богов, – сказала Варвара, оглядываясь. – До правления Павла такие стояли по всей Империи. Потом их начали сносить, как пережитки. Люди боятся того, что не могут контролировать.

Я подошёл к алтарю. Он был вырезан из чёрного камня, испещрён древними символами, полустёртыми временем. Но что-то в нём отзывалось во мне – как будто это место меня помнило.

Я провёл ладонью по каменной плите. Холод. Тяжесть. Сила.

– Здесь давали клятвы… – сказал я, сам понимая, откуда это знаю. – Здесь призывали небо и землю быть свидетелями.

Варвара посмотрела на меня внимательно.

– Ты хочешь дать клятву?

Я молча кивнул. Встал перед алтарём, выпрямился, сжал кулаки. Огонь в груди с каждой секундой разгорался всё сильнее.

– Пусть будет так, – сказал я громко, голос эхом отдался под сводами. – Я, сын павшего рода, последний из рода Волковых, клянусь: верну своё имя. Верну силу. Верну страх и уважение, с которым его произносили.

Я сделал шаг ближе к алтарю, положил на него ладонь, кровь из пореза на пальце капнула на камень – и древние руны будто дрогнули под ней.

– Я не стану ещё одной сожранной пешкой в их великой игре. Пусть даже сам Павел встанет у меня на пути – я пройду сквозь него. Я стану тем, кем должен был быть. Тем, кем меня хотели видеть мои предки. Клянусь небом, клянусь прахом. Клянусь собой.

Порыв ветра ворвался сквозь пролом в стене, зашевелил волосы, и алтарь, казалось, вздохнул. Варвара стояла молча, но в её взгляде больше не было иронии – только тихое уважение.

Я разжал кулак и поднял взгляд в чёрный купол храма.

Пусть весь мир будет против меня. Но я – уже не тень.

Я – Пепельный. И это имя снова станет громом среди ясного неба Империи.

Глава 4: Книга магии пепла

Дорога становится достаточно сильно пыльная. Камни под ногами катятся, как мысли в голове – беспорядочно. За спиной – лес, храм и клятва. Впереди – первый город, где всё хоть немного, но пахнет столицей.

Я шёл молча. Варвара то и дело бросала на меня косые взгляды – наверное, ждала, когда я заговорю. Но я не знал, с чего начать.

– Ты всегда такой? – спросила она, когда каменные стены города показались на горизонте.

– Какой такой?

– Тихий, с мрачным лицом и внутренним штормом.

– А ты всегда такая – острая? – парировал я.

Она усмехнулась.

– Нет. Когда-то я была доверчивой маленькой девочкой. Потом научилась резать первой по живому. Точнее жизнь научила, она очень строгий учитель.

Молчание снова повисло, но оно уже не давило. Город приближался. Башни. Патруль у ворот. Город назывался Дальнеград – первый крупный рубеж перед центральными землями и столицей.

– Документы? – хриплый голос стражника вывел нас из оцепенения.

Варвара молча достала свиток, с гербом какого-то дома. Стражник не стал читать – герб знал.

– Он всегда с тобой?

– Он мой слуга, – сказала она так буднично, что я едва не усмехнулся.

Прошли.

Внутри город был живым. Громким. Тёплым. Люди. Лошади. Торговцы. Кто-то пел. Кто-то ругался. Улица была полна запахов – дыма, жареного мяса, пота и свежего хлеба. После ночей на холодной земле это всё казалось почти раем или оазисом среди пустыни.

– Сюда, – Варвара ткнула в вывеску над дверью: «Кабак „Медвежья лапа“».

Мы вошли.

Полумрак. Дубовые балки. Смех. Песни. Мужики с покрасневшими лицами. Один играл на баяне, второй клянчил выпивку у трактирщика «в долг». Варвара без слов села у стены. Я – рядом. Мы были чужаками, и это чувствовалось в воздухе. Но никому не было до нас дела – пока мы не шумим, мы часть пейзажа и ладно.

– Что будете? – спросила толстая трактирщица.

– Две кружки медовухи и мясо, – сказала Варвара.

–Ты угощаешь? – спросил я улыбаясь

– Гляди-ка, говорить умеет, – хмыкнула она.

Я поднял бровь.

– Ты не против, что я заказываю?

– Только если отдашь мне своё мясо, – усмехнулся я.

Трактирщица вернулась с тяжёлыми кружками. Медовуха пахла специями. Я сделал глоток. Обожгло, но стало тепло внутри. В тот момент казалось, что именно этого мне не хватало всё моё время в этом новом мире.

– Слушай, – Варвара облокотилась на стол, – у тебя хотя бы есть план?

– Есть. Идти. До конца. Пока не стану тем, кем должен быть.

– Круша всё на своём пути? И кто этот, кем ты так хочешь стать?

Я посмотрел ей в глаза.

– Тем, чьё имя нельзя будет забыть и просто так вычеркнуть из истории.

Она на мгновение перестала шутить.

– Ты действительно хочешь всё вернуть? Имя? Родословную? Власть?

– Да, именно этого я и хочу!

– И что ты готов отдать за это?

Я не сразу ответил. Сделал глоток. Слишком сладко, но лучше, чем правда.

– Всё, что у меня есть и всё чего нет… – сказал я. – Даже себя.

Она замолчала. И в её молчании было больше уважения, чем в любой похвале.

Когда мы вышли из кабака, город уже начал затихать. Мы нашли ночлег в маленькой лавке у вдовы – пара монет, простая комната, чистое бельё, этого было вполне достаточно, особенно учитывая, где мы ночевали до этого.

– Ты бы мог стать другим, – сказала Варвара, уже стоя в дверях своей комнаты.

– А ты? – спросил я в ответ.

Она улыбнулась. Впервые по-настоящему.

– Я – уже стала. Ещё до встречи с тобой!

Я закрыл дверь и лёг на кровать, глядя в потолок. За стеной кто-то пел пьяную песню. Где-то лаяла собака. Я чувствовал: это только начало. Усталость тянула вниз, но внутри – тихо горело.

Это был хороший день. Просто день. Без крови, без смерти. Я позволил себе уснуть.

Наутро всё снова изменится и может быть, даже не в лучшую сторону.

* * *

Я проснулся задолго до рассвета. Варвара всё ещё спала в своей комнате, свернувшись, как кошка. Я вышел на улицу. Воздух был прохладным и острым, как лезвие. Вдалеке гудел рынок. Один из тех, что просыпаются раньше солнца и засыпают только с наступлением нового мрака.

Но это был не обычный рынок.

Его так и называли: «судьбоносный», «магический», «нижний». На карте города его не было. О нём знали только те, кому позволяли знать или случайные путники, коим был я.

Я шёл, сам не понимая зачем. Просто… ноги вели вперёд.

Пахло странно – пылью, специями, мятой и чем-то ещё… будто жжёными снами или чем-то похожим.

Ряды были хаотичны. Один продавал клинки, с набитыми на рукоятках рунами. Другой – амулеты, якобы поймавшие крик умерших. Где-то продавали зелья, что якобы могут стереть воспоминания или вырастить новый глаз. Кто-то просто играл в кости – на годы жизни.

И всё это казалось мне не чужим. Как будто я не гость, а… давно потерянный житель этого мира.

– Пепельный, стой, – Варвара подошла сзади. Я не удивился. Она как тень. – Ты чего творишь? Зачем сюда пришёл?

– Я просто смотрю.

Часто использовал эту фразу, когда ко мне в магазинах подходили продавцы-консультанты в моём прежнем мире.

– Здесь не смотрят. Здесь забирают. Или отдают.

Я кивнул и продолжил идти. В одном из закоулков я увидел мальчишку. Совсем юный. Лет десять, не больше. Он сидел на сломанной бочке и держал в руках книгу. Обложка – серо-чёрная, потрескавшаяся, а посередине – знак: пепел, рассыпающийся в пламени.

Мальчик смотрел не на людей. Он смотрел сквозь.

Я остановился. Не потому что хотел – потому что не смог пройти мимо.

– Что это такое у тебя? – спросил я.

– Книга. – Голос мальчика был ровным. Словно он говорил не изнутри себя, а откуда-то издали. – Она ждала тебя, Пепельный…

Я протянул руку. Едва коснулся обложки – и в голове вспыхнул шепот. Слова без звука, пульс без сердца. «Ты вернулся.»

Я отдёрнул ладонь. Книга обожгла не кожу – мысли.

– Это… – начал я, но Варвара уже стояла рядом.

– Отойди от него, быстро… – резко сказала она. – И от книги тоже.

– Ты её знаешь?

– Нет. Но чувствую. Это не просто текст. Это – ключ. А ключи всегда от чего-то запертого. Не зря такие книги исчезают. Их не теряют. Их хоронят.

Я снова посмотрел на мальчика.

– Сколько она стоит?

Он не назвал цену. Только протянул книгу. Я взял. Тяжёлая. Тёплая. Живая. Варвара выругалась сквозь зубы.

– Это плохая идея, – сказала она. – Очень плохая идея.

– Я знаю, поэтому и беру – ответил я.

Она вздохнула.

– Тогда бери. Только помни: ты не просто взял вещь. Ты стал частью чего-то. И назад дороги не будет.

Я кивнул. Сам уже знал это.

Книга не была просто находкой. Она была знаком.

И подтверждением, что моё имя – Пепельный – значит больше, чем я сам пока понимаю.

Перед уходом с рынка мы остановились перекусить – у уличной кухни, где варили похлёбку и подавали горячие лепёшки с мясом. Тело ело, а разум кипел.

Я чувствовал, как книга будто шевелится у меня за спиной в мешке. Не злом. Не страхом. Ожиданием, готовилась дать мне новые знания в полном объёме.

А ещё – началом. Началом чего-то большего, чем даже я мог себе представить.

Мы вернулись в комнату ближе к полудню. Город гудел, рынок шумел за окнами, но внутри всё было тихо – как будто стены чувствовали, что в доме появилось нечто другое.

Я положил книгу на стол. Она будто мерцала под светом – только не светом, а присутствием. Никаких движений, никаких звуков. Но я знал: она живая.

– Ты хотя бы её открыл? – Варвара стояла у стены, скрестив руки. Голос – тихий, но напряжённый.

– Нет. Пока нет.

– И не откроешь. Надеюсь.

Я сел. Потёр ладони. Тёплая дрожь в груди – не страх, а знакомая, болезненная тревога. Вечная.

– Бу! Боишься?

– Конечно, боюсь, – выплюнула она. – Такую магию не забывают просто так. Она не теряется случайно. Если её где-то продают на рынке за еду или дарят – это ловушка. Или предупреждение.

Я кивнул.

– Может быть ты и права, а может и нет. Узнаем.

– Ты хочешь узнать, что в ней? – спросила она.

– Хочу. Но не потому, что ищу силу. А потому что я часть этого.

Она подошла ближе. Наклонилась, посмотрела мне прямо в глаза. В её взгляде была не злость, а почти… жалость.

– Ты и правда веришь, что эта тьма – твоя? Что она примет тебя?

– Нет, – ответил я. – Я не хочу, чтобы она меня приняла. Я просто… хочу, чтобы она вспомнила.

Мы молчали.

Сквозь щель в ставнях падал свет. Книга лежала на столе, как тень, от которой не избавиться.

– У тебя был выбор, – наконец сказала Варвара. – Много раз. Каждый раз ты выбираешь путь вниз.

– Потому что сверху меня никто не ждёт, – сказал я. – Там – Серовы, их чистые залы и золотые псы породы ретривер. А внизу с дворняги, хоть правда и на моей стороне.

Она выпрямилась, подошла к двери.

– Тогда мы оба движемся вниз. Только вопрос: кто первым сгорит?

К вечеру мы снова оказались на улицах. Нужно было поесть перед дорогой. С утра мы почти не ели.

Зашли в тот же кабак – «Медвежья лапа». Вечером он был другим. Громче. Жирнее. Злее. Пахло табаком, потом и дешёвыми победами в кулачных поединках.

Мы сели в углу, заказали похлёбку и пиво. Я молчал. Варвара что-то рассказывала о купцах, о кланах, об отравлениях, но я слушал вполуха.

Книга тяжело висела за спиной. Даже не книга – всё, что с ней пришло.

И тут в кабаке раздался громкий хлопок.

– А ну убери лапы, вшивый пёс! – завопил кто-то. Стул полетел в стену. Люди шарахнулись. Пару кружек разбились о пол.

Мужик – высокий, когда-то крепкий, но уже заплывший жиром – схватил за ворот торговца и замахнулся. Но тот ударил первым. Началась возня. Кто-то засвистел, кто-то стал подначивать. Стража даже не шевелилась – обычное дело.

– Трактирная классика, – вздохнула Варвара. – Только без гуслей.

Я встал.

– Что ты делаешь? Сядь назад!

– Не знаю, – сказал я и пошёл вперёд.

Когда я подошёл, мужик уже сидел, опрокинутый на спину, дыхание хриплое, взгляд мутный.

Я протянул руку.

– Вставай, братишка.

Он удивился. Потом схватился за руку, поднялся.

– Не ждал доброты, парень. Тем более от таких, как ты, – проговорил он.

– Каких?

– Целых. У тебя спина прямая, голос ясный. А я – пустой.

– И что? Бывает. Главное – не оставаться пустым навсегда.

Он молча смотрел на меня. Потом медленно кивнул.

– Зови меня Кир, – буркнул. – Когда-то я был сыном рода Кириловых. А теперь вот… трачу всё, что осталось.

– Остался ты, это главное– ответил я.

Он рассмеялся. Сухо, горько.

– Никто мне такого не говорил с тех пор, как я потерял герб.

– Добро пожаловать в стаю, Кир, – сказал я. – Мы все тут без гербов. Пока.

Когда мы вышли из кабака, небо уже потемнело. Кир шёл сзади – тяжело, молча, но без прежнего пьяного бреда. Варвара смотрела на меня.

– Почему ты ему помог?

– Потому что однажды кто-то мог бы помочь мне. Но не помог.

Она молчала.

– И теперь, – добавил я, – я сам себе помощь.

Когда мы вернулись в комнату, я сел за стол и открыл книгу.

Только первую страницу. И только одним глазом.

Но этого было достаточно.

Слова начали двигаться. Не метафора – буквы ползли, сплетаясь в новые фразы, новые смыслы.

В центре страницы появилась фраза, которой там не было раньше:

«Ты принес меня домой.»

Я почувствовал, как из глубины книги начинает вытекать… не знание, а память. Чужая. Или моя? Точно не могу сказать.

Варвара с криком сорвала книгу со стола, хлопнула её, отшвырнула.

– Она дышала, – прошептала она. – Это не книга. Это – сущность. ОНА ДЫШАЛА, ПЕПЕЛЬНЫЙ! – закричала Варвара.

Я не испугался.

Я посмотрел на неё и сказал тихо:

– А я – её кровь.

Кир храпел громко. Варвара – злилась молча. А я – не спал. Книга лежала рядом, как тлеющий уголь, и я чувствовал, что каждую ночь она учит меня чему-то, даже если я не открываю её.

Наутро мы выдвинулись рано. Лошади были куплены на рынке. Кир сел неуверенно, как человек, давно не чувствовавший седла. Варвара ехала чуть впереди. Я – между ними. Книга – за спиной.

– Ты уверен, что он нам нужен? – спросила она.

– Я не собираю воинов. Я собираю тех, кто может упасть… и встать.

– Иногда такие падают снова. На всех остальных, посмотри какой у него живот.

Я не ответил.

Кир догнал меня. Его лицо было ещё помятым от вчерашнего, но глаза – трезвые.

– Спасибо, что не бросил. Большинство бы так и поступило.

– Большинство мне неинтересно, – сказал я.

Он усмехнулся. Потом стал серьёзным.

– Слушай… Я ведь раньше знал одного из Серых. По молодости, когда ещё нас приглашали к столу. Они – не просто аристократы. Они как… кости Империи. Держат форму. Но внутри – мрак.

– Мне это не в новинку, – ответил я.

– Ты думаешь, можешь им что-то противопоставить?

Я взглянул на него.

– Я не думаю. Я знаю. Потому что я – то, чего они забыли бояться.

Дорога вела нас через холмы и степи. Чем ближе к столичным землям, тем тише становилась природа. Будто всё слушало. И где-то – запоминало.

На второй день нам начали попадаться следы. Не зверей. Людей. Тех, кто не идёт открыто. Варвара заметила первую.

– Здесь кто-то шёл ночью. Один. Но шаг твёрдый, не бродяга. Идёт по следу. Или обходит нас.

– Думаешь – стража?

– Нет. Слишком чисто. Слишком бесшумно. Это выучка. Такая бывает у тех, кто вырос в голубой крови.