Текст книги "Восхождение князя вампиров (СИ)"

Автор книги: Денис Перваков

Соавторы: Остап Котов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Дважды предлагать Семенычу не пришлось.

Глава 21

Как объяснил Семеныч, из подземелья на поверхность существовал только один путь. Представлял он из себя скрипучую, покрытую ржавчиной от постоянной сырости конструкцию без каких-либо удобств или хотя бы мер безопасности. По сути – широкую платформу с решетчатыми стенами наподобие клетки и тросовым блоком наверху.

На мой взгляд, все, что в этом адском конструкте могло быть приятным для смертных – то, что эта чудовищная конструкция вывозила их обратно к солнцу. Эта цель могла даже стоить риска поездки на этом чудовище инженерной мысли. Каким образом оно все не развалилось еще от регулярного подъема вагонеток, загруженных тяжелой рудой, оставалось для меня загадкой.

Хотя было и то, что волновало меня сильнее, чем надежность лифта. У меня совсем не было времени составить надежный план действий.

Герман Темносоров вряд ли был правой рукой своего брата только из-за родственных связей. Чтобы оправдать такое положение, одного блата мало будет. Так что наверняка он еще и весьма силен.

Вероятно, я скоро столкнусь с вампиром, который сможет составить мне конкуренцию по силе. А я, как назло, совершенно не в форме. Почти вся моя кровь сгорела за время всех этих приключений с комбинатами и подземельями. Чувствовал я себя едва ли лучше, чем сразу после первого пробуждения.

Это не значит, конечно, что у меня совсем не осталось запала. Совсем вывести из строя такого сильного вампира, как я, довольно сложно. Просто сейчас действовать придется аккуратно и жестко, используя все возможные козыри.

И основной – это эффект неожиданности. От него и буду строить свои военные идеи. Я сейчас не мускулами играть собираюсь, знаете ли, а спасать рабочий класс от вампирского гнета.

К слову, о рабочем классе. Чтобы Герман не заподозрил неладного, я воспользовался своими навыками высшего вампира и изменил внешность. Если совсем точно – вернул себя в ту форму, в которой выбрался из гроба.

Семеныч по моей просьбе подобрал для меня старую шахтерскую форму на пару размеров больше и каску. В земле я и так уже был перемазан с ног до головы, так что со стороны даже в лучшей своей форме мало походил на князя. А сейчас – и вовсе был тупо пожилой работяга, которому давно прогулы на кладбище ставят.

Кристину и Эвелин замаскировать было еще проще. Миниатюрную вампиршу я посадил в вагонетку подальше от себя, а меч – положил поближе, прямо в соседнюю. Что первой, что второй девушке воздух был совершенно не нужен, так что для надежности их обеих мы присыпали землей и камнями.

Остальные вагонетки тоже не пустовали, только загрузили их не тем, что ожидали на поверхности. Вместо ценной электрумной руды мы завалили их всем мусором, что смогли найти поблизости. В дело пошло все от простого хлама и сломанных инструментов до настоящих помоев.

Шахтеры не на шутку разошлись, пока готовили этот сюрприз. Даже спорили друг с другом, что больше порадует ненавистного Германа. Все, что делал я – следил, чтобы никто из них не выплеснул ночной горшок в те вагонетки, где сидели мои слуги.

Рядом со мной встал Семеныч.

– А это точно сработает?

Бригадир приглядывал за царящей суетой и задумчиво чесал в затылке. Я мог его понять: он явно давненько не видел, чтобы его рабочие грузили вагонетки так весело. Только теперь он вполне обоснованно опасался, что затея может выйти его смене боком.

– Герман с нас шкуры поспускает, когда увидит, что мы ему отправили вместо руды.

– Если все пойдет гладко, то спустит он только жидкого себе в штаны, – попробовал я приободрить Петра Семеныча.

– А если он не купится и не станет спускаться в шахту, чтобы выяснить, кто это организовал? Что ему мешает спустить сюда своих вертухаев?

Я только отмахнулся.

– Ты не понял. Самое главное – это произвести нужное впечатление. План в том, чтобы поранить его самомнение и уверенность в том, что вы тут его все боитесь и уважаете. Тогда он потеряет бдительность – и тут я его и подловлю.

Семеныч секундочку подумал. По крайней мере, попытался.

– Ничего не понял, – честно признался он.

Я вздохнул.

– Я поднимусь вместе с этим грузом и сообщу Герману, что это ему от всей моей души. А пока он будет приходить в себя от проявленной щедрости – насажу на перо.

Объяснение все равно не очень впечатлило Петра. Судя по всему, он просто чисто по-мужски переживал. За себя и за смену.

– Вес у вагонеток не тот, что при полной загрузке. Наверху могут что-нибудь заподозрить. Да и не в такое время мы обычно смену сдаем, – бурчал Семеныч.

– У вас наверху люди из тайного сыска императора, что ли? – усмехнулся я в ответ.

Петр Семеныч только отмахнулся с легким презрением:

– Еще чего. У них там головы – только бл чтобы хавчик ложкой засовывать было во что.

– Тогда нечего и переживать, – заключил я.

Наконец, тележки были заполнены до краев и вкачены на платформу. Рабочий у переговорной трубы выслушал переданное ему сообщение и дал сигнал, чтобы мы стартовали. Наверху дали добро на подъем лифта.

Тросы дрогнули и с хлопком натянулись. Загудел подъемный механизм. Когда лифт начал подниматься вверх, к звуку добавилось еще и жалобное скрипение.

В последний момент Петр Семеныч не выдержал и запрыгнул на платформу ко мне.

– С грузом обычно поднимаются по двое шахтеров, – прокряхтел он.

Что ж, хорошо, что он это вспомнил не когда я там наверху уже лица пойду чистить.

Я только пожал плечами в ответ бригадиру. Если он так рвется принять участие в представлении – мешать не стану. Взрослый дядька, сам разберется.

– Не подставься под удар, когда начнется драка, – предупредил я смертного. – А лучше – спрячься куда-нибудь поглубже.

Подъем был запоминающимся. Мимо нас проплывали вертикальные линии желтых фонарей, слегка размывающиеся от нашего движения. Теплый свет освещал ровные грани вертикальной шахты и опорные конструкции. Как я понимаю, этот туннель был построен специально для прямого спуска в подземелье с поверхности. Ну или подъема.

Так или иначе, путь пролегал мимо старой шахты, где раньше добывали серебро. Жаль, что не получится заглянуть. Было бы интересно посмотреть, как она изменилась за все эти годы.

Пока я предавался ностальгическим размышлениям, рука нащупала в кармане крохотный холодный предмет. Мой маленький сюрприз для Германа, который я захапал в подземелье. На тот случай если вампир окажется слишком прытким.

Надеюсь, конечно, что до этого дело не дойдет и я смогу разделаться с ним своими силами. Мой план “Б” был слишком рискованной идеей. Но проиграть младшему Темносорову в бою или даже дать ему сбежать и предупредить своего брата было для меня непозволительной роскошью.

Характер гудения немного изменился, как будто тяжесть рабского шахтерского труда отступала, и звук стал восприниматься легче. Спустя несколько монотонных минут лифт достиг конечно точки.

Мы оказались в крытом помещении, похожем на большой гараж. С одной стороны – шахта лифта, на котором мы и поднялись, а с другой – стальные двери.

Лампы освещения на полке пару раз проморгались, а затем загорелись в полную силу. Не сговариваясь, мы выкатили вагонетки на площадку, явно созданную специально для поступающего груза.

Едва мы закончили, как из-за стальной двери послышались шаги. Приближалось три пары ног, как я мог судить.

Мой слух меня не обманул. Когда дверь открылась, нам навстречу вышел Герман и его сопровождение в лице пары обычных смертных.

Кристина нисколько не соврала, охарактеризовав Темносорова младшего, как мерзкого типа. Он был высоким, но при этом тощим как швабра. Голову он держал втянутой в острые плечи. Лицо его была вообще отдельная песня. Словно голый череп обтянули папиросной бумагой, а вместо волос положили комок сухой тины, плюнули сверху для закрепления – да так и оставили.

– Так-с, чем вы меня порадуете, господа рабочие, – Герман втянул голову еще глубже в плечи и пару раз скрипуче хихикнул.

Я ничего не ответил. Сделал шаг в сторону, пропуская вампира к грузу. Пока он подходил, я внимательно осмотрел его охрану. Два мордоворота в бронежилетах и с безразличным взглядом. На плечах нашивки с тремя скрещенными лопатами. Какая знакомая эмблема.

Герман тем временем скинул брезент с ближайшей вагонетки. Судя по тому, как поморщился нос у Семеныча, вампир не прогадал с выбором. Залез в ту самую вагонетку, куда рабочие вывалили всю справленную нужду.

Хорошо, что я могу не дышать. Мой нос избавлен от очаровательного купажа, который наполнил помещение. А вот у охранников аж глаза заслезились.

– Это как понимать?! – на этот раз шея Германа вытянулась, как у совы. Его голос дрожал от ярости, а глаза бешено вращались.

– Три недели старательной работы, – заявил Семеныч невозмутимым голосом. Он ухитрился сохранить самообладание даже перед лицом разъяренного вампира, хоть и из последних сил. Уважаю.

Герман выкинул вперед худую руку и схватил Петра за шею. С поразительной для его комплекции легкостью он поднял бригадира над полом.

– Так-с, – вампир втянул шею обратно, – я, кажется, понял. Вы решили устроить забастовку.

Семеныч схватился за пальцы Германа, стараясь их разжать, но куда там. Как он ни старался, хватка не ослабевала. Так что смертный теперь просто болтал ногами и тихо хрипел, постепенно задыхаясь.

Герман надкусил клыком подушечку кривого пальца на свободной руке. Из раны вытянулась тонкая красная нить:

– Не спеши умирать, сперва небольшая капелька крови, чтобы развязать тебе язык. А потом ты скажешь мне, кто был зачинщиком. Тогда, может, и задохнешься.

Все внимание вампира было сосредоточено на Петре. Самый подходящий момент, чтобы я вступил в игру. Все эти подколки со стороны бригадира были, конечно, не обязательны, основной удар я рассчитывал принять на себя. Но как говорится, инициатива – лучший друг инициатора.

Или не так там было. А, неважно.

Я сделал едва заметный жест рукой. Четко отмеренная волна телекинеза устремилась в сторону одной из вагонеток.

Эвелин была уже наготове. Едва я потянул ее на себя вампирской силой, как меч со свистом вращаясь вылетел наружу.

Выставив руку вперед, я рванул на себя телекинезом. Клинок довернулся. Через миг рукоятка меча легла в мою ладонь.

С лезвия проклятого оружия стекала темная кровь, а рука Германа отделилась от его тела. Та самая, которой он удерживал Семеныча. Вампир так удобно вытянул ее вперед, что проще было бы перерубить сухую ветку.

Петр Семеныч рухнул на пол. Старательно откашливаясь, он хватал ртом воздух.

Значит, живой. Отвлекаться на помощь было некогда. Я спешил покончить с Темносоровым.

Пока вампир визжал от боли и ярости, не понимая, что случилось, я подскочил к нему в упор. Схватил его за голову и резко потянул вниз.

Голова вампира описала дугу и врезалась в борт вагонетки. Послышался характерный звон и еще более характерный хруст кости.

А теперь – финальный аккорд, пока никто не успел опомниться. Я заламываю оставшуюся еще приделанной к тулову руку вампира, чтобы не дать ему сопротивляться, и начинаю вытягивать его кровь прямо из открытой раны в голове.

Магия крови – страшная вещь. Возле меня быстро сформировалась приличных размеров сфера из выкаченной крови еще трепыхающегося вампира.

На самом деле, на все про все ушли считанные секунды, если не меньше. Вампирские силы дают слишком большую прибавку к скорости, чтобы простые смертные смогли уследить за моими движениями. Охранники, которые должны были защищать своего господина, только сейчас смогли понять, что происходит.

Только было слишком поздно.

Я дал сигнал Кристине.

Радостная и горящая желанием бить лица, девушка вылетела из-под заваливавшего ее мусора. Распахнув руки, она выпустила стаю голодных воронов, которые словно град очень жирных шипов полетели в охрану. К огромному сожалению смертных, бронежилеты не защищают глаза от острых клювов.

Вампирша не стала дожидаться, пока охранники упадут под пернатым натиском. Обнажив клыки, она с оголодавшим видом набросилась на свою добычу – ближайшего к ней противника. Дальше с той стороны слышались только затихающий хрип и очень довольное урчание.

Все было проделано быстро и смертоносно. Осталось только дождаться, пока оставшаяся кровь покинет тело Германа.

Я специально метил ему в голову. Это одно из самых слабых мест вампира. Ее можно отсечь, а можно – и обескровить. Едва ли его мозг сейчас в состоянии сообразить, что происходит.

Еще немного...

Раздался противный хруст. Мой противник неожиданно для меня вывернул руки и ноги против суставов, собравшись в какую-то противоестественную кракозябрину.

Зато таким образом он получил некоторое преимущество. Во-первых, я знатно прифигел от его самоотверженности. Во-вторых – он каким-то образом ухитрился получить опору, которой ему не хватало, и смог отбросить меня из последних сил в сторону.

Я уже успел сориентироваться и слегка прокатился, как заправский самбист. Вскочил на ноги, даже секунды не пролежав на земле – и увидел, как Герман поднимает мой же меч!

Неестественно изогнувшись, он как маятник поймал меня на противоходе и прибил мечом к стене. Тупо как бабочку нанизал.

Эвелин вскрикнула от ужаса. В комнате стало холоднее – это от ее вопля или от моей кровопотери? Интересный вопрос...

Попал поганый кровосос прямо в мое хрупкое сердечко. Ах да, второе самое уязвимое место в теле вампира.

Я опустил взгляд вниз. Мдэ, рана серьезная. Кровушка хлещет, как из родника.

Голова закружилась, а по телу разлилась слабость. Неприятное чувство, от которого я уже успел отвыкнуть за время существования в теле вампирского князя. Не по чину мне такое. Значит, ситуацию надо исправлять.

Я снова поднял голову – и обрадовался. Моему противнику сейчас было не сильно лучше моего. Нанеся мне мощный удар, Герман шатнулся так, что сейчас навалился на рукоять меча всем весом, пытаясь не осесть на землю как пыльный мешок.

– Ты что, – прохрипел он, отплевываясь от крови и грязи, набившихся в рот, – хотел забрать мою кровь?! Ты чудовище!

Чудовище? Ты себя в зеркало видел? Герой крипипаст...

Чисто на силе воли я схватился за гарду меча и подтянулся, делая выход силой. Мое бренное тело преодолело сопротивление силы трения – и я придвинулся ближе к своему противнику. Дотянулся со второй попытки и другой рукой – и уже с двух рук рывком оказался почти возле крестовины.

Герман знатно струсил. Еще бы: на него сейчас надвигался практически побежденный противник, надетый на собственный клинок и впечатанный в стену. Надвигался неумолимо и максимально пугающе.

Мой противник выпустил клинок и очень нервно облизнулся. И припустил в сторону выхода, как будто какой-то чудовищный трехлапый паук.

Кристина, моя верная альтушка, попыталась встать на его пути. Смелая. И отчаянная. И немножко – дурашка.

Герман почти не обратил на нее внимания. Только набрал в грудь воздуха – и плюнул в сторону девушки красной паутиной изо рта. Даже не целясь, на бегу.

Собственно, целиться-то и не надо было. Это была атака по площади, и моя слуга вместе со всеми своими воронами оказалась опутанной липкой паутиной. Только одна последняя ее птица осталась тревожно летать вокруг странной подергивающейся статуи, которую она теперь из себя представляла.

Больше никто на пути у Германа не стоял. Проклятье! Нельзя позволить ему сбежать!

А значит, настало время решительных действий. Переходим к плану Б.

Я собрал оставшиеся крупицы воли, буквально зажал их в кулаке вместе с рукоятью меча. Рывком вынул клинок – и использовал болезненный взрыв эмоций и ощущений как спусковой крючок для своих телекинетических способностей.

Глаза закрыла пелена, через которую я едва видел происходящее. Да и силы мои сейчас были не то чтобы сильными. Но их хватило на то, чтобы подхватить остатками моей воли маленький кристалл электрума, который был припрятан в кармане. Сдавил и запустить в Германа со скоростью, близкой к пистолетной пуле.

Снаряд голубой линией рассек воздух.

Настриг свою цель.

И Разорвался мощным взрывом на всю комнату.

Глава 22

Бахнуло на все деньги.

От взрыва пострадало вообще все, что находилось в помещении. Стальные двери изрядно промяло. Лампы большей частью взорвались, парочка выживших грустно моргала, раскачиваясь по углам.

Площадка для тележек, оказавшаяся в эпицентре, и вовсе превратилась в подобие неаккуратно сложенной ткани. Ну только металлической. Как будто работавший с ней металлург был очень пьян и очень вдохновлен.

Все это я с некоторым трудом смог разглядеть через поднявшуюся пыль и дымную завесу. Везде валялись осколки. Провода от ламп искрили, создавая странную новогоднюю атмосферу. Задавали тон всей комнате, так сказать.

Пострадало все, кроме поганого лифта.

А себя я чувствовал, будто меня пережевал гиппопотам. Или даже скорее корова – пережевала, потом срыгнула, еще разок проглотила и потом еще разок пережевала. Судя по тому, что я мог разглядеть, выглядел я соответственно.

Взрывной волной из меня весь дух выбило. И это не фигура речи.

Только сейчас я понял, что наблюдаю за своим искалеченным телом со стороны. Так, конечно, удобно считать сломанные ребра, но ситуация странная какая-то. Даже очень сильно раненые люди – и вампиры – так уметь делать вроде не должны.

Края зрения подались мелкой рябью. Картинка начала темнеть. Ага, а вот это уже что-то напоминает. Настоящий конец. Окончательный, простите за тавтологию, конец.

Это я что, выходит, зря выбирался из всяких неприятностей? Разнообразных дыр? Пещер? Из всех этих заварушек?

Как бы не так! Я только начал свое восхождение в этом мире!

К счастью, меня еще не оторвало от моего тела – хотя оно и было в весьма плачевном состоянии. Я собрал всю свою волю и очень, очень внимательно прислушался к ощущениям – и запахам. Особенно – запаху крови, которого здесь было много.

Легкий, ненавязчивый и манящий аромат человеческой крови. Как светлое пиво жарким летом.

Более насыщенный – запах крови вампирской, уже больше похожий на какую-то настойку. Даже варианты на выбор были. Приятный сладковатый аромат от тела Кристины. Кислый, вяжущий – запах крови Германа.

Так, а где тогда моя? Я не чувствую запах, потому что слишком к нему привык?

А, нет. Я просто не ожидал, что он будет таким глубоким. Терпкий, насыщенный купаж древнего вина, намешанного на деготь, не иначе. Только деготь может быть таким густым и обволакивающим.

Деготь – и моя кровь. Хотя осталось ее совсем немного. И оказалась она, к моему неудовольствию, большей частью за пределами того, что осталось от моего многострадального тела.

Но она осталась. И между тем, чтобы сложить лапки и умереть, и тем, чтобы собрать волю в кулак и показать, из чего сделаны вампирские князи, я выбрал очевидное.

Между жизнью и смертью я выбрал превозмогание.

Из последних – на этот раз, похоже, правда последних – сил я собрал свою кровь. Ориентироваться пришлось больше на аромат – разглядеть я толком уже ничего не мог.

В этот раз работал я грязнее обычного. Времени и возможностей скручивать кровь в шар у меня не было, так что я просто стягивал кровь ближе к своему телу. Затягивал ее обратно, распределял по разным частям тела.

Сейчас нужно не регенерировать нормально или там восстановиться. Сейчас нужно просто заставить мое тело двигаться. Там разберемся.

Вязкая жидкость лениво наполняла мои жилы. Постепенно я ощутил, как мою душу – или что там у вампиров – тоже затягивает обратно. Так же лениво, как кровь, сознание возвращалось в привычную оболочку. Как будто надевало привычный костюм, такой знакомый и приятный.

Так-то лучше – вытянул я одну руку на пробу. Теперь пора было подкрепиться.

Герман, понятное дело, спрятался. Насколько ему хватило сил после взрыва. Но я чувствовал его страх – вызывающий и очень аппетитный.

Кое-как я поднялся на ноги и двинулся на этот зов. Похож я был, скорее всего, вообще не на князя вампиров – еле-еле тянул на зомби. Но это мы сейчас исправим.

О, а вот и Герман. Вот и хорошо, а то уж полночь близится. В смысле, для моего сознания, держащегося на последней жилке воли.

Вампир был едва живой и сейчас пытался зажать огромную рваную рану на боку. От взрыва он пострадал прилично – но не так сильно, как я. Ему хватало сил даже на регенерацию, чем он и занимался, забившись в угол.

Был он явно в панике. Оглядывался по сторонам, как загнанный сурок, края раны сжимал не с первого и не со второго раза. Пальцы его постоянно соскальзывали, и Герман сдавленно и тихо ругался. Видимо, пытался не привлекать лишнего внимания.

Глаза его бегали в поисках способа к спасению. Пока не нашарили меня. Его взгляд зафиксировался на мне, а сам Герман засучил ногами, пытаясь то ли вжаться еще дальше в угол, то ли уползти куда-то. Возможно, он бы даже смог набрать большую скорость, чем я сейчас, но мой ответный взгляд явно оказывал парализующее воздействие.

В отчаянной попытке избежать своей участи вампир насколько мог отклонился, что-то как будто пережевал – и плюнул в меня своей кровавой паутиной. Дурачок не понимал, что только приближает этой бессмысленной тратой крови свой конец.

Я не стал уворачиваться от его атаки. Наоборот, я эту паутинку поймал и начал наматывать как клубок, вытягивая из жертвы все больше и больше крови.

Если так подумать, то я подсел на весьма изысканную диету. За все время, что я живу в роли Максимилиана, я ни разу не испил крови человека – а вот кровососами питаюсь регулярно.

Ладно, слукавил. Человеческая кровь была, но те придурки из банды Закопаловых на один зубок.

Так или иначе – результат налицо. Я гораздо сильнее и крепче остальных своих сородичей.

Рывком я вытянул остатки крови из противника. Отметил, что на безжизненном – теперь – лице Германа застыла гримаса ужаса.

Аккуратно помогая себе жестикуляцией и даже просто руками, завершил формирование кровавой сферы. И с удовольствием ее проглотил, прокатив по языку и насладившись густым винным привкусом.

Никакого сопротивления, как было с графом нетопырей, Герман не оказал. Дух его только попытался сбежать, но я прижал его как букашку ногтем.

Теплое чувство насыщения растеклось по моему организму, от желудка – и до кончиков пальцев заполнив его. В груди поднялись одна за одной волны силы.

Хотелось посмаковать такую приятную и сытную трапезу, но времени не было. Поглощенная мной кровь сразу пошла в дело.

Я оценил повреждения еще раз, уже в более трезвом уме. М-да. Ран и переломов столько, что проще было бы сформировать новое тело, чем все это чинить.

Но в переселении вампирских душ в новые вместилища я не силен, а Эвелин под рукой не было. Так что и расспросить было некого и некогда.

Косточка за косточкой, сустав за суставом я стал аккуратно и сосредоточенно восстанавливаться. Наружные покровы я пока не трогал – придется немножко побыть некрасивым, что уж там. Вон всякие герои суперские ходят с пережженными телами – и ничего, любимцы женщин и детей.

Важнее восстановить все остальное.

Постепенно я почувствовал, как расправились плечи. Все мышцы налились энергией, а кровоток восстановился окончательно. С щелчком встала на место челюсть – и сразу же зажил сустав.

Настало время косметического ремонта. Пустив по всему телу щекотную волну, похожую на электричество, я сбросил старую кожу, чтобы предстать в своем новом виде.

И вот он я – снова молодой, красивый и на порядок сильнее себя прежнего!

А еще – голый. Но это не проблема. Это повод испытать мою новообретенную способность.

Я выпустил множество нитей крови. По моей воле они плотно переплелись – и застыли, превратившись в упругую ткань. Несколько секунд – и на моих плечах уже был изящный хищно-алый плащ.

Сидит как влитой, надо же. Отличная экономия на портных.

Из-за спины до меня донеслось легкое шарканье. Я обернулся на источник звука – спокойно. Он не показался мне опасным.

Позади стояла Кристина. Как завороженная, она следила за каждым моим движением абсолютно восхищенным взглядом.

И ничуть не смущалась того, что сама была вся изранена. А стоило бы.

Девушка оказалась ближе меня к эпицентру взрыва, и досталось ее бренному телу весьма неслабо. Половина ее тела была опалена почти до состояния “кровосос медиум рер”. Правую руку Кристине оторвало. Правую ногу – сломало, из-за чего она и вынуждена была ее подволакивать с характерным шарканием.

– Мой князь, – полушепотом начала она свою привычную песню, – вы прекрасны!..

И с чувством выполненного долга она лишилась чувств.

Вот дерьмо! Молнией оказываюсь рядом с ней и подхватываю на руки. За одну эту ночь моя спутница пытается отъехать уже второй раз!

Так дело вообще не пойдет.

Поддавшись красоте момента – и чего уж там, порыву, – делюсь с Кристиной своей кровью. Если быть точнее – надкусываю губу и кормлю ее напрямую.

Почувствовав живительную амброзию, стекающую ей в рот, Кристина жадно впилась в мои губы.

На этот раз я уже не просто поделился своей кровью. Девушка проявила себя как надежный слуга, так что я решил доверить ей немного своей силы.

Скоро Кристина начала приходить в себя. Все яростнее она втягивала мою кровь, смакуя каждый глоток. Полностью расслабившись в моих руках, девушка начала понемногу урчать от удовольствия, потом – и томно стонать.

Вот только опошлять момент не нужно. А то как девочка-подросток, в первый раз посмотревшая “Интервью с вампиром” какое-нибудь.

Я выпустил Кристину из рук.

Она смогла сориентироваться, и приземлилась довольно мягко – на пятую точку. Ухитрилась не завалиться на бок, и, по-прежнему тихонько урча, начала осваиваться с новыми способностями. Начала с отращивания потерянной конечности, за чем я ее и оставил.

Нужно позаботиться кое о чем еще.

Довольно быстро я нашел свой проклятый меч. К счастью – не поврежденный, я заметил только небольшой скол. Ничего непоправимого, кузнеца нормального найдем, как только вся эта кутерьма закончится – а это скоро.

На мече сидела, опустив плечи, Эвелин. Мне даже показалось, что она всхлипнула, когда увидела меня.

– Мой князь, – Эвелин рванулась ко мне, – мой князь, простите меня! Я... Я вас ранила, это непозволительно, мой князь! Наказывайте меня как вам угодно, можете даже выбросить, я недостойна служить вам!

Мне захотелось потереть виски. Повелительным жестом я остановил призрака.

– Стоп. Твои оправдания и жалобы меня не интересуют.

Эвелин заметно приуныла, но остановилась. Она смотрела на меня с тревогой и страхом – что может ее князь с ней сделать?

Я продолжил.

– Моей правой рукой должна быть сильная женщина. Не причитающий призрак, который сложил руки сразу же, как только я был выведен из строя.

Эвелин просияла. Буквально – она даже светиться немного начала. Закивала:

– Конечно, мой князь! Я... я буду сильной! Я отращу себе электрошок в рукоятку, я следующего такого гения, который меня хватать начнет, загрызу насмерть!

Хм, а план ничего, если подумать. И вот с тем, чтобы быть сильной, я могу Эвелин очень хорошо помочь.

Под болтовню призрака я сосредоточился, поймал какой-то медитативный ритм в этом трескоте. Прислушался к себе и своей крови – и постепенно смог найти душу Германа. Даже размазанный по моему организму, он ухитрился сидеть, съежившись от страха. Одаренный какой.

– Хочешь кушать? – обратился я к Эвелин.

Девушка прервалась на полуслове. Сначала ее глаза округлились от неожиданности, но спустя мгновение в них проступил холодный и голодный блеск.

Я осторожно отделил душу Германа от текущей во мне крови. И передал ее Эвелин.

Моя жадная старшая жена схватила подарок и утащила в свой меч – только их и видели.

– Из-за тебя, мошка, я поранила своего хозяина, – услышал я яростное шипение откуда-то изнутри меча.

В отражении Эвелин приняла весьма... угрожающий, за неимением лучшего, вид. Если чуть более многословно – глаза призрака превратились в две непроницамо-черных бездны. Столь хищную улыбку у женщины я вообще видел только в магазине возле дома рядом с последней пачкой вафель.

Меч затянуло красноватой дымкой, как будто он сам не хотел показывать мне, что там происходило. Некоторое время он просто гудел, потом я расслышал истошные крики и жуткие чавкающие звуки.

Через минуту Эвелин снова выглянула из меча, облизывая кончики пальцев. Она вся стала плотнее, сияние ее – ярче. И вообще призрак моего меча сейчас был ощутимо сильнее.

– А души вампиров всегда такие вкусные? – довольно и жадно спросила она.

– Скоро узнаем.

Эвелин издала радостный писк, полный предвкушения. И правильно – резать и рубить предстоит много, нам еще за черепом идти.

Призрак выскользнула из клинка и встала на колени. Подняла и протянула меч мне, смиренно склонив голову. По сути, она преподнесла себя мне всю и без остатка.

– Тогда лупите мной направо и налево, мой князь.

К сожалению, пафосный и красивый момент испортил Семеныч. Именно его кашель я услышал неподалеку.

Похоже, когда начался основной замес, он вспомнил мое наставление и спрятался. Точнее сказать – укрылся, забравшись под вагонетку. Из-под которой сейчас и выбирался.

Таким образом бригадир смены и уцелел. Его разве что оглушило прилично. Судя по тому, как он сейчас пытался сесть и при этом удержать голову ровно, взрывной волной его накрыло хорошенько.

– Весьма находчиво, – одобрил я его укрытие, протягивая руку и помогая встать.

– Тык я в этой шахте, считай, родился. Первый раз, что ли, электрум бабахает.

На опыте мужик, выходит.

Семеныч посмотрел по сторонам:

– Этот, Герман-то. Он где? Мертв?

Я ничего не ответил. Только посмотрел выразительно в ту сторону, где лежали активно разлагающиеся останки Темносорова.

Семеныч одобрительно цокнул языком. Слегка пошатываясь, дошел до тела своего любимого начальника – и с хорошего размаху пнул его голову. От души так, от наболевшего.

Похоже, проблема с правами рабочих решена. Плюс единичка в карму, плюс десяточка – в благополучие моего города.

Я бросил взгляд на кривую платформу и особенно – на ее крепления. Несмотря на то, что сама платформа сейчас была очень далекой от понятия “горизонтально расположенная”, крепления удержались. Одно я даже подергал на пробу – крепкое.

Поразительная вещь, теперь не удивлюсь если она меня переживет еще.

– Сгоняй-ка ты, Семеныч, – обратился я к главе смены, – вниз, к своей бригаде. Радостную вещь сообщить.

Он кивнул и на удивление ловко запрыгнул на платформу верхом. Как будто не в первый раз у них такой форс-мажор на производстве. Ну да, он же говорил что-то об этом...

Да и как иначе – с таким-то отношением к людям. Понятно, что тут и на нормы безопасности был положен огромный болт. Разберемся чуть позже с этой ситуацией.

Пока что я связался с Соней с помощью нашей ментальной закрытой линии.

– Мой князь! Вы снова на связи! Я так боялась, что вы погибли, там же весь комбинат переворотило!