Текст книги "Овсянки (сборник)"

Автор книги: Денис Осокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

тюбетейка

художнику действительно следует покрывать голову во время работы. идеальный вариант шапочки мастера – тюбетейка. во-первых шайтан не залезет в башку – и не вылезут боги. во-вторых – соберутся мысли в кружок. а в-третьих – можно позволить себе благородный художественный гнев – и сорвав с головы тюбетейку швырнуть ее в домочадцев – мешающих работать. тюбетейкой не искалечишь.

личинки

июль – август между третьим и четвертым курсами я подрабатывал на стройке. мы занимались прокладкой трубопроводов. меня и еще двоих рабочих однажды привезли на какую-то дальнюю автобазу – и велели раздолбить кувалдами широченный торчащий на метр бетонный колодец – собственно отколоть лишнее – и положить при помощи крана бетонную крышку чуть выше уровня земли. мы покурили и было взялись за дело. одному колотить кувалдой – двум другим ожидать свой черед. я полез первый. размахнулся – и ударил. бетон заскрипел. ударил сильнее – бетон посыпался. в колодце темнела гнилая вода. я всмотрелся в эту воду – и увидел каких-то существ. чудовищных чудовищ – копошащихся у самой поверхности – размером со взрослый палец. серо-коричневых. посылая миллион поцелуев-приветов зоологии беспозвоночных – я не знал кто они. я крикнул своих друзей заглянуть внутрь. это были вероятно какие-то личинки – какая-то промежуточная жизнь. они мне никогда не встречались. такое безобразие – такой восторг. у каждой из них было сто ножек – сто голов – сто хвостов – двести усиков – пятьдесят звеньев. друзья заглянули. они были старше меня раза в два с половиной. каждое утро они выпивали портвейн – в обеденный перерыв водку – пьянели только к вечеру в вахтовом автобусе – разговаривали на девяностошестиградусном мате. они сказали: вот тебе на! это что за чертовщина? подожди-ка подожди!.. кувалды лежали не земле. мы стояли и долго смотрели. я подобрал проволоку – и попытался одно из чудовищ поддеть под брюшко – чтобы поближе рассмотреть. но оно шлепнулось обратно и шумно забилось. рабочие на меня зашикали: осторожней ты! не повреди! как же мы в них бетонными кусками сыпать будем?.. колодец мы разламывали целый рабочий день. вместо часика – как предполагал мастер. мы крушили колодец – как ели торт – по чуть-чуть – золотыми чайными ложечками с эмалевыми гербами. в бетонном кольце – каркас из проволоки: мы осторожно снимали с него разбитые куски. один из нас сильно разрезал палец – из-за такой ювелирной работы. когда же в положенное время мастер прибыл и со свирепой рожей пошел на нас – мы показали ему личинок. мастер галактически заматерился – но это был гневный восторг. изматерил личинок – изматерил нас. божился что коэффициент трудового участия в зарплате за этот месяц у нас будет ноль. мы ему не верили.

смертные колыбельные

люди работающие с фольклором знают о смертных колыбельных. есть специалисты по ‘смертным’ – и хорошие статьи. но мы до того околдованы и потрясены этими песнями – что еще раз хотим рассказать о них. смертных колыбельных много записывалось на русском севере. их и сейчас поют. в смертных колыбельных поющий желает ребенку смерти. люлю бай люлю бай – поскорей умирай. – типичный для них зачин. мать (или бабушка) делает пугающий равнодушный голос. дальше описываются подготовка к похоронам и сами похороны. папа сделает гробок – из осиновых досок. мама платьице сошьет… заканчиваются называнием того что поставят и что посадят на детской могиле. камень или крест. череду или крапиву. смертные колыбельные призваны обмануть смерть. пустить ее по ложному следу. чтобы она миновала дом – где ребенок и так сейчас умирает или уже умер. смертные колыбельные поются над детьми которые серьезно болеют – или в минуты когда взрослые слишком сильно за них тревожатся – когда готовы реветь от любви. в качестве иллюстрации мы сочинили одну типичную смертную. чтобы не повторять известных. они выглядят именно так:

 
люлю бай люлю бай
я прошу – умирай
не кричи не реви
отвернись и умри
будет вьюжить с утра
понесем со двора
ямку выдолбим тебе
на мартыновой горе
в два холста завернем
летом в гости придем
 

в берлине

проститутки вибке и сара стояли уверенно и не щурились. смотрели вперед – как в антенны садится солнце и играет в стеклах домов по ораниенбургерштрассе. мимо неслись машины и не притормаживали. о чем вибке и сара думали – решить трудно. выглядели они хорошо. чтобы дотронуться до такой огненно-ртутной высокой вибке или до такого же роста темной матовой умницы сары пожалуй стоило бы насыпать евро ровно по весу каждой. впереди них и позади все девушки были такими же. вот навстречу им едет велосипедист – в длинной рубахе в клетку – с красной и потной рожей – с бакенбардами и маленькими голубыми глазками – со спичкой в зубах и с несвежей шеей. он притормаживает прямо напротив сары и вибке – и кричит развязно: вельхер? не дождавшись ответа ухмыляется и уезжает прочь. зо айн шайсскерл? – говорит удивленная вибке – [что за засранец?]. ду бакенбёрте ауф дем фаррат ду. – добавляет сара – [ты бакенбарды на велосипеде] – почему-то в германии такой оборот считается крепким ругательством. а это был дима – наш одногруппник. он совсем недавно приехал в берлин – и немецкий язык знал не очень. вообще-то знал отлично – но случалось путал похожие слова – и глотал артикли. этим вечером диме было весело и тепло – он одолжил у соседа велосипед и променадствовал по зеленой столице. проезжая ораниенбургерштрассе дима не думал никого покупать. просто вдруг решил крикнуть девушкам: сколько? ради дружелюбия. ну как привет передать. да вот – ничего не вышло: они не поприветствовали его ничем – даже не шевельнулись. в конце улицы дима понял что нужно было сказать ‘вифель’. вместо ‘сколько?’ он крикнул ‘который?’ дима не стал притормаживать или стучать себя по голове – а пробубнил лишь: вифель-хренифель. и улыбнулся берлинской осени.

– а п ч х и!

– не чихай – сволочь!

святая вода

крещение – это единственный праздник когда очень тянет пойти на всенощную. крещенский сочельник невозможно нежен – наверное из-за воды. нежная ночь надежды. вода населенная богом утешит и исцелит. помню однажды привез из деревни воду освященную крещением. держал в шифоньере – любовался всю весну. делал осторожные глоточки. а встретив лето напился на радости в парке с двумя подругами какой-то плохой мадеры – и сильно страдая под утро нашарил крещенскую бутылку и в два глотка проглотил. днем было очень горестно. перед глазами мигали проруби залитые нежностью – наполненные звездной хрупкостью родники. я грозил своему отражению в зеркале крещенской пустой бутылкой. отражение было опухшим – виновато краснело глазами – сокрушенно фыркало.

город li

севернее городка хаукипудас – не доезжая куйваниеми – у северо-восточной кромки ботнического залива – в провинции оулу – есть город ли. речка ли впадает здесь в море. есть автомобильная и железная дороги – идущие параллельно – самой линией морской воды. в сорока километрах выше по течению ли-речушки находится город юли-ли. мы во что бы то ни стало должны сюда съездить. в города ли и юли-ли. неужели там живут люди? до города ли от хельсинки – шестьсот пятьдесят километров на север.

улитка

в мокша-мордовском селе лелесьвеле в тетюшском районе бытует игра ‘улитка’. улитка улитка – покажи рога. – говорит парень девушке. и девушка – если парень ей не противен – на коротко показывает титьки. мы снимали здесь фильм – на троицу – а таня вокруг нас так и крутилась. видно было что мы ей нравились. а может хотела с нами в огромный киров? на таниной футболке были чьи-то чудовищные полустертые рожи. похоже красивых и энергичных ‘космических девиц’. грудь под ней пела и ходила. что ж! время троицы – женское. тане было пятнадцать – а нам двадцать шесть. она звала нас к себе домой – пока все были за селом в березах. мы сказали ей: невозможно. и пошагали к оператору – снимавшему с высоты танцующих в березах. и таня сказала: сыграем с вами в улитку? – и объяснила правила. таня – вылитое яблоко. улитка улитка – покажи рога. – бросил я яблоневой соблазнительнице. и таня потянула футболку наверх. улыбается – и стоит – покачивает плечами. таня – опусти – ну всё! – я не мог открыться соблазнам деревни. страшно жаль – но приходится иметь здесь принципы. таня захихикала: да ладно! – оглянитесь! я оглянулся на четыре стороны – и увидел спускающиеся к волге холмы – с прозрачными березами – растущими хороводами ручьями и веерами – покрытые людьми играющими в улитку. ты счастье – мордовская троица! среди играющих были видны оператор – его ассистент – звукорежиссер – и водитель. далекая камера на штативе была повернута объективом к солнцу.

буковина

маргарита ильинична славянова (в девичестве эминеску) – лежала одетая и в туфлях – в каюте теплохода ‘буковина’ – двигавшегося из архангельска в амдерму – первым экспериментальным рейсом севморпароходства – решившего наладить пассажирскую линию между областной столицей и самым дальним поселком области – в глубоком заполярье – у края карского моря – у пролива югорский шар. теплоход ‘буковина’ был комфортабельный. но все равно раскачивало так сильно – что маргарита ильинична очень боялась. шел год за номером 1964. маргарита ильинична – доктор. корабельный доктор на этот рейс. она жила в четырехкомнатной квартире в центре архангельска всю свою замужнюю жизнь. только мужа уже нет в живых. он был филолог. работал на радио – и корректировал несколько газет. зато живы скверные его родители. миновали поселок несь – и полуостров канин. впереди остров колгуев – носовая – варандей. и варнек – столица острова вайгач. после которого только амдерма. это ведь родина ее – буковина. виноградно-холмистая. ветрено-слезная. дульче-амарэ. поэтому она и вызвалась в рейс. южная буковина – город рэдэуць. сейчас – социалистическая румыния. михай эминеску – великий поэт – молодой и трагический папа румынской литературы – ее прямой предок. илие эминеску – папа маргариты ильиничны – живет в одессе. баренцево море трогает сердце – но как-то уж очень сильно. маргарита ильинична сердится сама на себя. ну что это такое? как она себя ведет в море? и хватается за виски – потому что ‘буковина’ снова проваливается в пучину. и лежащий в помятой черной юбке доктор видит как невкусная весовая морская капуста забивает ей рот и глаза. больше маргарите ильиничне не придется так мучиться. в связи с неполной загрузкой теплохода пассажирами эксперимент закончится одним рейсом.

мастика

лягу и усну – а когда встану – очень хотел бы найти стограммовую бутылочку македонской анисовой мастики. сорок три градуса. стояла бы рядом с кроватью на полу. в награду за эту книгу.

утка на барабане

свадебная колыбельная

исполняется на русском и чувашском языках

у оврага

март апрель

2009

1

крылья утки на барабане ходят под мартовским пальто как лопатки. потому что маленькие. и пальцы тонкие – как стержни для авторучек. оказывается такие бывают. сейчас крылья спят. пальцы тоже. мы едем в автобусе из поселка староуткинск в поселок селезни. с урала – на смоленско-псковское поозерье. с реки чусовой – на западную двину. первым же вечером по приезде в селезни мы попросим у полярной звезды – дарительницы домов и браков – разрешения пожениться. автобус плавный – почти что пустой. двадцать девятое марта в окнах. мы едем уже второй день. утке на барабане тепло. и мне. утка все это время спит на соседнем кресле. утка спит – а я глажу ее по голове и представляю себе обручальное кольцо на ее безымянном пальце. ну и ну! да оно будет диаметром с глаз утенка! других улыбок и мыслей нет. улыбаться улыбаться этому как можно дольше! спящую руку держать держать.

2

утка на барабане как словарь областных гидронимов – такая же небольшая, такая же бесценная. она писала в феврале: ‘послушай. крутится колесико в груди. послушай! не случайно ведь глаза похожи? не случайно плохо без тебя?’ я отвечал ей: ‘надо здороваться с реками! всегда – и со всеми. жить значительно легче тогда. видишь реку – сразу же с ней поздоровайся. если встречаешь одну и ту же в течение дня – все равно здоровайся каждый раз. увидишь как все улучшится.’ с уткой на барабане мы полюбили друг друга сразу же.

3

мы поменялись глазами в конце зимы. глаза у нас и правда почти одинаковые. зеленые с коричневым – живые речные камни. мы обитаем у разных рек – поэтому и решили что глазами поменяться нужно. мы с уткой на барабане могли бы быть новой рекой. мы оба этого очень хотим. и то ненаглядное – которое представляю – крошечное уткино кольцо осторожно кручу теперь в обе стороны своими (уткиными-на-барабане) глазами. любуюсь им и целуюсь с ним. утка на барабане от этого мягче дышит – спокойнее спит. çывăр – ман лайăх ман хитре ман савни. спи – моя хорошая красивая любимая. утка на барабане наполовину чувашка. ан васка вилĕм патне. не торопись к смерти.

4

утка на барабане не знает что такое мухмуăр яшки – похмельный чувашский суп. утка на барабане зовет меня воздухом: ты – воздух. ты – мой родной. во время всего вороньего марта, который почти что ушел уже – мы останавливали милицию и спрашивали: можно нам пожениться? почему мы отдельно? ну как же так? они отдавали нам честь и отвечали: не жалуйтесь – мы за вас. мы в ответ хлюпали: ох – спасибо. миленькие милиционеры! – свадебные кузнецы! скуйте нам обручальные кольца. свадебные генералы наши – решительные, важные! пожалуйста арестуйте на улице утку на барабане – на другой улице схватите меня – и поставьте нас друг перед другом своей крепкой волей. и кольца наденьте сердито на пальцы нам. и пригрозите расправой – если надумаем сделать хоть шаг друг от друга. с уткой на барабане мы навязчиво и пытливо заглядывали всем милиционерам в лица.

5

они и направили нас напрямую к полярной звезде. без ее утверждения – сказали – с кольцами для вас ничего не выйдет. езжайте к ней из староуткинска в селезни – так как вы граждане россии. соискателям свадеб ей у нас задан именно этот путь. по дороге будьте предельно красивы – делайте лучшее на что способны. если полярная на вас согласится – сбросит вам свадебный уток – набитый вашими будущими адресами, будущими детьми. уток – деревянная штука от ткацкого стана, похожая на утку, с катушкой внутри – ткущий перебрасывает ее из руки в руку и прибивает полотно бердом. на свадебном утке – разноцветные шерстяные нити. получите уток – будете вместе. и разревется и затрясется от радости за вас вся милиция нашего государства – и граничащих с ним государств. а по-другому не женятся. разве вы не знали?

6

утка на барабане – утка как утка, только в пальто. и с платком на шее. еще в черной юбке. без шапки. в теплых бордовых колготках и человеческой обуви. улыбается – и все время спешит. надвигается на меня – смеется – и голову набок чуть. я ее ждал – а она летела навстречу – через трамвайную петлю, полную людей. извиняюще ухмылялась – потому что опаздывала. хрупкая хрупкая теплая теплая! – потому что утка. мы знаем что мы родные. на барабане – потому что насквозь беспокойная, потому что одна: прыгает, вьется, кружится, даже арбуз и тот ест на лету – и барабан гукает. отобрать бы его и зашвырнуть с моста – да смешно уж очень. утка на барабане – тайное имя. я его дал – а она согласна. утка на барабане – значит невеста. утка моя – означает жена. мы подумали и решили: когда поедем – утка на барабане будет все время спать. а я – здороваться со всеми реками выбегающими нам навстречу. и гладить спящую.

7

утка на барабане не цапля – но ловит лягушек. смотри! – я грозился. – буду звать тебя цаплей. какая ж я цапля? – возмущалась она. – разве я хищная? – разве у меня безжалостный острый клюв? – и лягушек ведь я не ем – люблю только! я соглашался – и целовал ее в губы. а она тут же вытаскивала из кармана улыбчивую кругленькую лягушку на нитке – и дарила мне. учила как наматывать нить на лягушиный живот, а конец себе на палец – и дергать так чтоб лягушка подпрыгивала от ладони к земле, от земли к ладони. я пробовал – получалось. так мы и гуляли втроем. по набережным по лестницам по площадям. лягушка верещала, хоть и была из дерева – а мы с уткой на барабане останавливались то и дело чтобы дернуть друг друга за волосы и обняться.

8

утка на барабане! неделю назад в моем городе у моей реки я не мог накачать велосипедные колеса. суббота – выходной день – скоро апрель – и земля просохла – конечно пора начинать кататься! но велосипед не слушался меня. предметы ломаются в моих руках. полярная звезда на меня разгневана. я полтора часа просидел перед ним с насосом – и плакал – и ругал его – и целовал его – все напрасно: фиолетовый велосипед – купленный три года назад к ликованию – не хотел моих рук – у меня не получалось – вся моя сила уходила куда-то мимо. лишь к исходу второго часа – когда я смотрел уже на себя в мокром ужасе – он вдруг поддался – и колеса приняли воздух. я умылся. вышел на улицу. то шапкой то рукавами вытирал глаза. ветер дул резкий сильный. катался катался – а потом грохнулся. из всего что я могу делать – самое главное и постоянное лишь умение здороваться с реками. и вся надежда моя теперь только на то.

9

утка на барабане плакала. лежала со мной – подставляла живот. я касался ее – я гладил. мы представляли себе наш дом. я целовал ее. я на нее ложился. утка на барабане взбиралась на меня. мы – бедняжки. как хорошо что мы обратились в милицию! сами никак не могли догадаться – что сделать все-таки для того чтобы сложиться в реку – в одну нашу реку. утка думала думала – и придумала что в пути будет спать. это очень хорошо и красиво. я перенесу ее с автобуса на автобус – когда понадобится. прямых ведь не будет. мы очень обрадовались что определились с тем что будем делать в пути. и вот мы едем.

10

спи – утка. я гулял один по последнему льду и спрашивал у рыбаков что они думают об утке на барабане. не провались смотри. – отвечали они. – утка на барабане славная. потеряешь ее – приходи тогда и проваливайся. на льду было много ворон. я им поклонился – собрался было сказать об утке. они посмотрели насмешливо и взлетели: разве не они самые первые увидели всё и узнали про нас? – в начале вороньего времени – на стыке зимы и весны. я сходил со льда – и садился в трамвай. молча покупал билет у кондуктора и понимал что на самом деле рассказываю ему о нас с уткой на барабане! – всё-пре-всё! ты – в словах моих и в моем движении. все что я говорю – тайная речь о тебе. все что я делаю – тайное тебя касание. утка на барабане моя! утка утка! мне страшно что эта песня – все что могу я сделать для нас. сделать из нас. о боги! здороваюсь здороваюсь с реками!

11

эта утиность – живущая в мире! как оставить ее у себя? – как не обидеть? утиные гнезда – утиные глаза – утиные касания. я хочу быть с тобой, утка на барабане! дарить тебе кофты и свитера. готовить тебе тунцов. дышать глубоко – нырять и выныривать – вместе. улыбаться и кланяться полярной звезде. в воду входить бесстрашно – и барабанить если захотим. утиные долгие долгие дни – крепкие как ставни утиные ночи. короткие как выстрелы – если мы отдельно. я знаю что любишь. ты сейчас спи. ты не оставь нас, утиность, ты пожалуйста только на нас не обидься.

12

спи спи – моя пестрая теплая утка на барабане! ан васка вăранма. не торопись просыпаться. писала: ‘тянет спину, живот. тошнит. стояла с утра на улице как покосившаяся жердина. не могу ходить. и звонить не могу пока тоже. поцелуй пожалуйста. только не звони! тошнит что не рядом. пропала!’ я отвечал: ‘постригся. и выгляжу как суданский влюбленный принц! – бритый и желтый. я скоро к тебе приеду. с утиными лапками из латуни и черно-белой эмали на зеленом шнуре на запястье. с белой подушкой набитой октябрьской лиственницей. с куклой-зернушкой с желтыми волосами. с двумя сероватыми утками нарисованными на зеленом камне’. не окажись только формулой. наилучшей формулой – самой родной. будут селезни будут утки на апрельской-мартовской западной двине. а нас так и не будет? и кольца уткоглазого – тоже? здравствуй кама. здравствуй вала. здравствуй вятка. здравствуй мёша. здравствуй большая кокшага. здравствуй волга. здравствуй сундырь. здравствуй юнга. здравствуй сура. спи утка спи – спи любимая. эти потоки – уже москва.

13

ты невеста. буду петь нам утиные песни. тихо. удивительно – но родной город утки на барабане совсем рядом со староуткинском, откуда мы поехали. я туда приезжал один раз. утка на барабане давно здесь не плавает. а я приезжал на полдня – чтобы ходить по уткиным углам. сидеть на ее качелях. на бельевых веревках в ее дворах играть эти песни – те что нашел и те что придумал. я не купался тогда в чусовой как это делала маленькая утка на барабане – было холодно и чусовая даже не вздулась. чтобы на главной почте города написать и отправить для утки письмо в полстраницы. чтобы прийти к ее окнам и высмотреть за занавесками уткиных родителей. чтобы пройти в подъезд – поцеловать эту дверь – и шепнуть в замочную скважину: параппан çинчи кăвакал – эпĕ питĕ сана юрататăп! я люблю тебя очень – утка на барабане! поужинать в кафетерии – и пойти на станцию.

14

здравствуй яуза – раннее утро. спящая утка на барабане теперь угнездилась здесь. мы плавно прокатимся под ее окнами. не просыпайся – я глажу тебя – я рядом. я живу на востоке – и мои реки вчера мы уже проехали. я сам сейчас как река – я теку глазами. высматриваю реки – над ними дым. здороваюсь с ними со всего сердца. ухаюсь в них и бухаюсь. утка кажется видит тревожные сны. она даже вскрикивает. что же это такое? кутаю ее речными глазами, речными ладонями – голову и крылья. я не хочу ее разбудить. полярная! подари нас друг другу! о полярная! разреши нам наш дом! мама. мы не плохие. соедини нас. ведь можно? здравствуй москва. здравствуй алёшня. здравствуй гжать. здравствуй жижала. здравствуй вязьма. здравствуй вопь. здравствуй днепр. и на нем – белый белый – наилучший – в дожде – смоленск. здесь у нас последняя пересадка.

15

утка – для чего нам эти тревожности? радостные и безрадостные тревожности и плачи. куда мы едем? зачем? ты веришь в полярную звезду? я очень. я верю в уток. верю в староуткинск. верю в селезни. я верю во все реки – да. верю в уток от ткацкого стана – в то что это очень хороший предмет – и может быть свадебным. я верю конечно же в наше путешествие. но кажется не до конца. и если полярная нас не примет – я все равно на тебе женюсь. полярная! ты смеешься? хотела услышать как я хвалюсь – так слышь. хотела увидеть как плачу – любуйся.

16

так страшно когда не можешь дозвониться. набираешь набираешь – а там пустота. ходишь ходишь… возьми трубку, утка.

17

на скамейке на автовокзале в смоленске сижу – а утка на барабане спит у меня на коленях. ‘лаз’ на селезни подадут через четыре часа. я вытащил из сумки и надел зеленые очки – тоже подарок утки на барабане. мне нравится как мы выглядим. прохаживаются патрули – и кажется нами любуются. так и есть – смоленские милиционеры краешками глаз приветствуют нас. полярная звезда нас видит – а мы ее пока еще нет – небо серое, светлое. я люблю тебя, утка на барабане. я очень тебя люблю.

18

здравствуй западная двина. просыпайся, утка. вставай на ноги с моих рук. сумки – твоя и моя – на мокрой темной земле. мы на берегу. сумерки. звезд не видно – потому что над нами предпоследние в этом году снеговые тучи. полярная! покажись. подари нам свадебный уток и обручальные кольца! будем стоять и ждать.