Текст книги "Власть крови (СИ)"

Автор книги: Денис Макаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

Всего у нас набралось с десяток рабов. Хотелось бы побольше. Но большинство ещё не успели вернуться в казарму после рабочего дня. Ещё двоих зашибло обломками после взрыва.

Я еле уговорил Кортуса выпить кровь одного из них, чтобы был запас. Он некоторое время упирался, но всё же внял голосу разума. Главное теперь, чтобы его этой же кровью не вывернуло.

Эмильда могла погибнуть, пока мы теряли время на ненужные споры. Равно как и другие преподаватели со студентами. У нас же, как-никак, был шанс покончить с тварью.

По пути назад нас встретили разрушения. Вампир успел пронестись по нескольким этажам и коридорам академии, сея за собой смерть. В стенах, полах и потолках зияли дыры. Осколки стекла из окон поблёскивали среди завалов. В некоторых местах по воздуху расползался едкий запах газа из сломанных ламп и труб. Хорошо хоть ничего не рвануло.

Магическая сирена, казалось, затихла уже давно. Я как мог отгонял от себя плохие мысли о судьбе Эмильды, создавшей эту сирену. Но увиденное разбивало все мои надежды.

Из-под завалов камней нередко торчали части тел студентов и преподавателей. Впрочем, такие же части тел находились и просто разбросанными на полу в лужицах крови. Равно как и сами тела.

Кортус пока держался. Я посоветовал ему идти прямо за мной и либо смотреть мне в спину, либо закрыть глаза и держаться за меня. Он выбрал первый вариант, но дышал только через платок.

На втором этаже мы наткнулись на старшекурсника. Я сглотнул, когда увидел его раны. Вампир оторвал ему обе ноги и вспорол когтями живот. Его грудь медленно вздымалась, а вместо дыхания раздавался хрип. Под светом газовых ламп влажно блестели внутренности.

– Убей меня, – прохрипел он, хватая меня за сапог.

По спине пробежал липкий холодок. Моё хвалёное спокойствие впервые за долгое время пошло трещинами.

За свою жизнь я привык к виду мёртвых тел, пусть и не растерзанных монстром. Поэтому не особо смущался от их вида и сейчас. Когда отец разводил «пустоголовых» на продажу, он складировал отработанные после ритуалов тела особей для дальнейших экспериментов. И хоть у них и не было разума, но выглядели-то они совсем как люди.

Когда увидел их впервые, долго не мог отойти от ночных кошмаров. Но отец упрямо продолжал приводить меня в свою лабораторию. Он отказывался учить меня основам магии крови где-либо ещё. Со временем я научился спокойно относиться к грудам мёртвых тел. А затем, казалось, и вовсе перестал их замечать.

Человек способен привыкнуть ко всему.

Сейчас же я не мог сохранять спокойствие и дальше. Не в тот момент, когда израненный и умирающий человек просит добить его. Но при этом хватается за мой сапог так сильно, будто это его последний шанс выжить.

– П-пожалуйста.

Я не мог отвести взгляда от его ран. От кровавых культей вместо ног. От проглядывающих сквозь разорванный живот кишок. Весь его вид вызывал во мне одновременные приступы жалости и отвращения, настолько сильные, что я невольно примерял его раны на себя. И никак не мог определиться, чего бы сам хотел больше на его месте: выжить или умереть.

Наконец, я сделал очень глубокий вдох и собрался с мыслями.

– Сколько у него осталось крови? – спросил я тихим голосом.

– Меньше половины, – отозвался такой же тихий Кортус.

Как маг III группы крови он мог без проблем чувствовать кровь внутри более слабых существ.

– Слишком мало, – обречённо пробормотал я.

Потеря двух литров крови для человека была уже критической. Больше половины – гарантированная смерть. И это не считая полученных ран. Даже если мы вольём в него кровь раба, и укрепим места разрывов, его это не спасёт. Лишь зря потратим кровь. Странно, что он вообще в сознании.

Судя по потерянному взгляду Кортуса, он пришёл к тем же умозаключениям.

– Прости, – сказал я, склоняясь над старшекурсником. – Это всё, что я могу сделать для тебя.

И хоть старался говорить уверенно, внутри я кричал. Я не мог его спасти. Не хватало даже решимости убить его. Лишь избавить от мучений перед смертью.

Подобное вообще не должно происходить. Никогда и ни с кем.

Коснувшись пальцем лужицы крови, я его облизнул. Спустя несколько мучительно долгих секунд расшифровал код крови. Дрожащими пальцами вывел заклинание Усыпления. Так он хотя бы умрёт без мучений.

Раненый старшекурсник закрыл глаза. Если бы не ужасные раны, он бы выглядел мирно спящим.

– Пошли, – сказал я Кортусу.

Теперь я ещё сильнее хотел разделаться с вампиром.

Четвёртый этаж пострадал больше других. Здесь было необычайно тихо. Только пыль висела в воздухе, вздрагивая от сквозняка. В одном месте потолок со стенами обвалились так сильно, что нам пришлось искать обход. Наконец, мы попали в коридор, с которого всё началось.

Он был завален обломками стен, оружием и телами. После увиденных кошмаров даже разорванный напополам преподаватель больше не внушал такого же ужаса, как двадцать минут назад.

О нет, куда больше теперь меня пугало совершенно другое. Ведь, возможно, нам предстояло увидеть самое страшное.

Я искал среди тел и обломков, надеясь найти серебряную «звёздочку». Но при этом боялся найти другое. «Звёздочку» я нашёл быстро – она лежала примерно в том же месте, где на неё упал вампир. К своему ужасу, нашёл я и «другое».

Эмильда сидела, привалившись к стене возле своего кабинета. Голова упала на грудь. Свисавшие рыжие волосы мрачно закрывали глаза. Вместо правой руки остался лишь рваный обрубок, с которого капала кровь.

– Нет-нет-нет… – запричитал я. – Только не это.

Я упал на колени рядом с ней. Вернувшееся было спокойствие смело без остатка волной ужаса. Молодая наставница всего за месяц успела мне очень понравиться. И видеть её мёртвое тело было невыносимо. Она уже дважды спасла мне жизнь. И умерла, пытаясь спасти другие.

Мои глаза наполнились жгучими слезами.

Рядом присел Кортус.

– Она жива.

Вытерев глаза рукавом, я увидел, что он держит левую руку Эмильды за запястье. Я потянулся к её сонной артерии. Редкие, слабые удары сердца подтвердили слова Кортуса.

– Сколько в ней крови? – спросил я.

– Мне почём знать? Мы же с ней одной группы.

Точно, у него же была власть лишь над более слабыми группами. Надо вернуть самообладание, пока я не сморозил ещё какую глупость. Около минуты я глубоко дышал носом, прежде чем в голове окончательно прояснилось. Затем принялся за дело.

Сначала осмотрел культю. Я ещё не имел опыта с такими серьёзными ранами и не был уверен, что смогу затянуть её магией. Но, с другой стороны, рядом же был Кортус.

К моему удивлению, рана уже затянулась и покрылась коркой, будто заживала пару недель. Кровь сочилась лишь из нескольких оставшихся трещин.

Я проникся к Эмильде ещё большим уважением. Мало того что она сохранила самообладание во время схватки с вампиром, когда он ей вырвал руку, так ещё и нашла силы затянуть рану магией. Это определённо спасло ей жизнь.

Значит, моя задача будет легче. Закатав упавший рукав на её оставшейся руке, я нашёл надрез. Жестами вытянул из раба тонкую струйку крови и направил её в рану наставницы. Не знаю, сколько она потеряла крови. Но будет лучше восполнить запас её тела.

Другой струйкой я параллельно укрепил корку на культе. Я не мастер целительных заклинаний, но небольшие трещинки закрыть мог.

Во время переливания у меня промелькнула шальная мысль взять себе немного крови Эмильды. После расшифровки её кода я вполне мог получить власть над наставницей.

Кто-нибудь другой так бы и поступил. Подумать только – полноценный маг III группы крови будет делать всё, что ты захочешь. Да о такой удаче можно только мечтать.

Я же отмёл эти мысли куда подальше. Слишком уж уважал свою молодую наставницу. Но было в моих чувствах к ней нечто ещё, резко вздрогнувшее от одной мысли завладеть её кровью. Я не смогу так поступить. Только не с Эмильдой.

Бросив на неё долгий взгляд, надеясь, что не последний, поднялся на ноги. После увиденных зверств вампира я боялся, что наша с Кортусом решимость пострадает. Что вообще могут два первокурсника поделать с такой тварью? Если даже профессиональные маги лежали мёртвыми телами по всей Академии.

К удивлению, моя решимость только окрепла. Дрожь в руках пропала, сменившись трепетом в груди. Мускулы напряглись и налились силой.

Я видел ужасы, которых не должно было произойти. И собирался отомстить твари сполна.

– Пошли, наваляем вампиру, – сказал Кортус, явно разделявший мои чувства.

Опять этот его донорский сленг. Но я был с ним согласен – вампиру определённо стоит «навалять».

Звуки продолжающейся битвы привели нас во внутренний двор Академии. Некогда зелёный и цветущий мини-парк превратился в поле боя.

Несколько вырванных с корнем деревьев, погнутые газовые фонари, газон, превратившийся в мешанину земли, травы и грязи, раскиданные скамейки, полностью разрушенный фонтан – практически ничего не осталось целым.

Сейчас вампиру противостояли всего два мага – профессор Гунияр и кто-то из города судя по одежде. Мы затаились за живой изгородью, чтобы не попадаться твари на глаза и не мешаться более умелым магам.

Кортус заканчивал приготовления к бою и расшифровывал кровь всех наших рабов, я же следил за битвой. Всегда была вероятность, что справятся и без нас.

Пока незнакомый маг отвлекал вампира своими рабами, профессор Гунияр творила заклинательную формулу. Она рисовала её кровью прямо на мощёной дорожке. Формула представляла собой круг, заполненный направляющими линиями и иероглифами. В её центре стоял высокий, мускулистый мужчина, а на границах круга смирно сидели трое «учебных» рабов. В мужчине по центру я узнал одного из личных рабов профессора.

Вампир тем временем поймал раба другого мага. Бедняга руками и ногами судорожно пытался оттолкнуть пасть монстра подальше, но тот всё равно впился ему в шею. И тут же отшатнулся, воя от боли. По его пасти и груди стекала тёмная жидкость, буквально кипевшая на серой коже.

Я с интересом посмотрел на незнакомого мага. Чтобы сотворить заклинание «Чёрной крови» за считаные секунды до смерти раба требовалось большое умение. Обычно его использовали в связке с «Живой бомбой», превращая кровь в едкую и липкую кислоту.

Но это заклинание требовало бешеного расхода энергии и отточенных движений. Возле мага как раз упал побледневший и обескровленный донор.

Регенерация вампира взяла своё. Он прекратил завывать и уже почти восстановился от ранений, высматривая мага. Из кустов выбежал ещё один раб и взорвался, разбрызгивая чёрную жидкость. Она тут же принялась разъедать всё, на что попадала.

Вампир оказался готов к такому повороту событий. Поэтому, прикрыв голову руками, мощным прыжком ушёл от эпицентра взрыва. Его достали лишь несколько капель.

В полёте монстр заметил мага, из-за чего после приземления сразу рванул в его сторону. Маг судорожно выводил жесты, но, паникуя, постоянно сбивался. Его рабы всё же устремились наперерез вампиру. Тот с силой их раскидал, стараясь, чтобы тела врезались в уцелевшие деревья или фонарные столбы. Явно не хотел больше связываться с их кровью.

Маг в страхе побежал. Вампир быстро сокращал дистанцию. Я чуть было не решил досрочно вмешаться, когда в высокого монстра врезалась не менее большая фигура. Голый трёхметровый мужчина пару секунд покатался с вампиром по земле, пока не взял его в профессиональный борцовский захват. Гигантские мускулы мужчины туго натянулись, не давая монстру шевельнуться. Я старался не смотреть на голый зад.

Вместо этого я перевёл взгляд на круг заклинательной формулы. Вокруг неё ничком лежали полностью иссушённые рабы – сейчас они больше всего напоминали светлый изюм. Оттуда в сторону схватки вылетела профессор Гунияр.

Постойте, что? Как она вообще летит? Я думал, на такое способны лишь Кровавые Инквизиторы.

Я присмотрелся внимательнее. Под полами её мантии, хлеставших на ветру, виднелось алое сияние. Профессор боевой магии стояла на небольшой, круглой платформе из крови; красная жидкость «ветвями» удерживала ноги Гунияр, не давая упасть. Скорее всего, управлялась она обычным гемокинезом.

Любопытное применение магии крови, я бы, наверное, не додумался. Интересно даже, смогу ли сам воспроизвести подобное заклинание? Надо будет попробовать. Если, конечно, выживем.

По двору разнёсся крик боли. Вампир впился в руку гигантскому рабу – и не просто пил кровь, а пытался отгрызть конечность. Борцовский захват не подходил в борьбе с вампиром. Сковывая движения конечностей, он оставлял простор действий для пасти.

Раб это тоже понял. Поэтому разорвал захват и отпихнул вампира от себя. Поднялся на ноги. Его правая рука висела на куске плоти. Подоспевшая Гунияр направила оставшуюся кровь из своих фляг к руке раба, затягивая рану. Незнакомого городского мага уже и след простыл.

– Нам пора, – сказал я. – Усиль меня.

Кортус принялся выводить жесты. Я почувствовал, как мой желудок, наполненный кровью, опустел наполовину. По телу разлилась сила, принеся вместе с собой и чувство лёгкости. А вот студенческая мантия стала немного стеснять движения.

Параллельно я выводил свои жесты. Сквозь поры на моих кистях проступила кровь и начала формироваться в сияющие кровавые перчатки. Хотя в этот раз я дополнил заклинание «Кровяного кулака». Поверх пальцев правой ладони я положил серебряную «звёздочку» и теперь наблюдал, как кровь стягивает её крепкими нитями, фиксируя на одном месте. Получился своего рода серебряный кастет.

– Уверен, что твой план сработает? Мы ведь справимся? – спросил Кортус.

Я глубоко вздохнул, ощущая силу в теле. Где-то внутри забился червячок сомнения, шепчущий, что меня сейчас убьют. Я раздавил его без сожалений.

– Да, – я с уверенной улыбкой протянул другу руку. Но не как обычно, а по-донорски, как учил Сиплый – локоть согнут и смотрит вниз, а пальцы вверх. Он со шлепком ответил на моё рукопожатие. – Ведь мы грёбаные Разящие вампиров.

– Грёбаные Разящие, – хмыкнул Кортус. – Мне нравится.

Обменявшись кивками, мы пошли в разные стороны. Я повёл за собой отряд из трёх рабов. Кортусу же предстояло всю битву сидеть в укрытии, так как большая часть плана была завязана на нём. Не сказать, чтобы он сильно сопротивлялся этому. Меня же распирало от предвкушения – похоже, заклинание «Усиления» как-то воздействовало и на мою гормональную систему.

Гигантский раб и вампир приступили ко второму раунду. Гунияр израсходовала практически все свои запасы, вооружив подопечного внушительным зазубренным мечом и щитом, состоящими из светящейся крови.

Вампир бросался в атаку раз за разом, но раб неизменно отбрасывал его. Не забывал он при этом и о контратаках. Исполинский меч вырывал из монстра куски плоти, которые тот не успевал зарастить регенерацией.

Я в очередной раз задумался, а так ли нужна наша помощь?

Вампир вырвал молодое дерево. С треском сломал ствол о колено, выбросив кусок с кроной в сторону. Когтями, как мог, заострил место слома и с разбега воткнул дерево в грудь рабу. Тот, конечно, пытался отбить атаку щитом, но не выдержал такого натиска.

Истекая кровью, он вонзил меч в вампира. Раб проворачивал лезвие внутри монстра, расширяя рану, но тому было как будто всё равно – монстр уже тянулся зубами к мускулистой шее. В бой вмешалась профессор Гунияр.

Она накинула кровяной аркан на шею вампира. Рабская кровь у неё закончилась, так что профессор использовала свою. Я впервые видел такое заклинание. Сияющая нить тоньше лески тянулась из запястья профессора к шее вампира. При этом она впивалась в кожу твари, постоянно наращивая давление и углубляясь внутрь.

Неожиданно от рук Гунияр по кровяной нити пошли маленькие молнии, от чего вампир завыл и забился в судорогах. Он выпустил дерево из рук, и гигантский раб упал замертво.

Монстр пытался стащить петлю с шеи. Однако нить так глубоко вошла под кожу, что он никак не мог её подцепить и лишь царапал сам себя. По воздуху распространился запах палёной плоти.

Выходит, их можно убить не только серебром и огнём. Интересно, знал ли об этом тот Орден охотников на монстров? Электричество, конечно, открыли относительно недавно что в магии, что в науке. Но вот использовал ли его кто-нибудь до этого, как оружие против монстров?

Мои рассуждения прервал всё тот же монстр. Он больше не пытался стащить петлю с шеи. Вместо этого он развернулся и схватил натянутую нить, по которой шёл заряд электричества. Потянул, притягивая к себе. Профессор Гунияр пыталась ему помешать, но летающая платформа давала слабую опору.

Я ожидал чего угодно, но только не того, что случилось дальше.

Вампир облизнул нить. У профессора расширились глаза, у меня же появилось плохое предчувствие. Затем монстр поднял руку. Его длинные пальцы хоть и неуклюже, но складывались в знакомые жесты. Последним он указал прямо на Гунияр.

Шея профессора вдруг вывернулась под неестественным углом. Все созданные ею заклинания – нить, летающая платформа и гигантский меч, до сих пор торчавший в груди вампира – погасли и вернулись в своё исходное состояние жидкой крови. Тело профессора рухнуло с высоты нескольких метров на землю. Вампир же принялся пить кровь из тела гигантского раба.

– Ржавая кровь! – громко ругнулся Кортус где-то позади.

Я был с ним полностью согласен. Мы считали вампира безмозглой тварью, чем-то вроде бешеного животного. Но тварь была разумной. Причём не просто разумной, а владеющей магией крови. Последнее пугало больше всего.

Так, ладно, соберись, Лестер. Время пугаться прошло. Остановить тварь теперь можем только мы. Так что глубокий вдох, выдох, повторить несколько раз и в бой.

Правильное дыхание, как и всегда, помогло мне собраться. Я подал Кортусу знак рукой, и один из наших рабов двинулся вперёд. Движимый волей Кортуса, он бежал прямо на вампира, который от удивления даже прервал трапезу.

Но вопреки ожиданиям он не напал на раба. Вместо этого монстр отбросил его в ствол одного из уцелевших деревьев. Раб с хрустом врезался в него спиной и больше не поднимался.

Точно. Вампир же всё ещё остерегался «Чёрной крови». Нужно показать ему, что угроза миновала. Я быстро вскрыл вены своим оставшимся рабам и дал отмашку Кортусу. В этот раз сразу два раба побежали навстречу смерти.

Моя ставка сыграла. Вампир, почуяв свежую и чистую кровь, больше не отбрасывал рабов. Теперь он вёл себя более предсказуемо, вгрызаясь в их шеи и разрывая на куски. Всё шло ровно по плану.

Настал мой черёд. Я вышел на открытое пространство и заорал, привлекая внимание:

– Эй, ублюдок, потанцуем?

Трёхметровый монстр оторвался от мёртвого тела. Выпрямился во весь рост, не отрывая от меня взгляда. И резко рванул в мою сторону.

Теперь всё зависело от магии Кортуса и моего умения драться.

Глава 24

2 года назад

«Маму я увидел лишь спустя два дня.

Проклятый Альберто отказывался куда-либо везти меня в таком состоянии. Вместо этого он подослал лекарей, которые помогали мне восстановиться. Хоть все мои мышцы и были полгода в невероятном напряжении, они всё же атрофировались.

Первые часы я мог только лежать и дёргать пальцами. На следующий день под действием целительной магии я уже ограниченно шевелил руками и ногами. На третий день я настолько извёл дворецкого, что он всё же согласился отвезти меня в полицейский участок.

Альберто до последнего скрывал, что случилось с мамой. Но когда мы ехали по улицам морозного Старого города, он всё же не выдержал.

– Мне жаль, мастер Лестер, – тихим голосом ответил он на мой очередной вопрос. – Но тело вашей мамы нашли в реке. Рядом, на берегу были её вещи и предсмертная записка. В полиции считают…

Дальше я слушал его вполуха.

У меня голова пошла кругом. Это не могло быть правдой. Нет, только не в случае мамы. Она была самой жизнелюбивой из всех, кого я знал. Она просто не могла покончить с собой. Даже из-за смертельной болезни, что бы там ни думали полицейские.

Я смутно помнил её последние слова. Было похоже на прощание, как будто она знала, что видит меня в последний раз. Но чтобы убить себя?

Нет, тут дело в другом. Не зря же она просила не судить отца слишком строго…

Ну конечно! Он же тогда разозлился, когда узнал, что мама обучала меня мане. Если так подумать, то в этом был смертельный риск не только для нас с мамой. Но и для всего Дома Донжи. Тем более, из-за этого чуть не погиб его единственный наследник.

Какая-то часть внутри меня отказывалась поверить в то, что отец способен на такое.

«Он сделал верный выбор и сделал его ради тебя. Чтобы уберечь», – говорила мама на прощание.

От чего ещё мог уберечь меня отец, как не от возможного внимания Кровавой Инквизиции? Всего-то нужно было избавиться от непослушной жены-колдуньи, ведь так?

Когда двое рабов помогли мне спуститься из кареты в кресло-каталку, я ожесточённо заработал руками. Альберто сзади что-то возмущённо пролепетал. Но уж с передвижением как-нибудь справлюсь сам. Я уже мог медленно ковылять с тростью. Но в кресле-каталке пока что было надёжнее.

Офицер, ожидавший нас, рассыпался было в любезностях. Но, заметив мой злой взгляд, без лишних слов сопроводил нас до нужного кабинета. Из его объяснений я понял, что морг сейчас был забит из-за недавнего пожара в Новом городе. Поэтому новые трупы хранили и в основном здании. Благо морозная зима позволяла сохранить их подольше. Всего-то было достаточно не разжигать камин.

Маме, как жене главы Благородного Дома, выделили отдельный кабинет.

– Останься здесь, Альберто, – мрачно велел я, въезжая через заботливо открытую им дверь.

Внутри, как я и ожидал, сидел отец. Он сидел, угрюмо сгорбив плечи. В руках он сжимал безжизненную ладонь мамы, лежавшей на чём-то вроде стола. Всё, кроме её лица, было накрыто белой простынёй.

В этом кабинете было так холодно, что у меня изо рта вырывались облачка пара, пока я работал руками. Наконец, я остановился позади отца. Обречённо посмотрел на маму. Её золотые волосы как-то неестественно контрастировали с невероятно бледным лицом.

Даже после смерти и перенесённой болезни она продолжала оставаться самой красивой на свете.

Некоторое время мы провели в тишине.

– Сын, – наконец, прервал отец молчание хриплым голосом. – Я…

– Это ведь ты сделал, не так ли? – тихо спросил я.

Он вздрогнул, словно от громкого звука. Затем поднялся со стула. На меня отец всё ещё избегал смотреть.

– Что такое ты говоришь? – откашлявшись, спросил он уже своим обычным голосом, строгим и повелительным.

Я же сверлил его спину глазами.

– Почему ты убил маму?

Отец резко развернулся. Выглядел он неважно. Одежда, помятая настолько, будто он не снимал её последние два дня. Осунувшееся лицо. Мешки под глазами. Углубившиеся морщины. Длинные чёрные волосы, обычно уложенные, сейчас торчали во все стороны.

Он смерил меня единственным глазом. Второй, выколотый мною в день, когда я обрёл способности к магии крови, он ничем не прикрывал. Просто сомкнутые веки поверх пустующей глазницы. Явно брал пример с нашего более именитого предка, дружившего с самим Вседержцем. Вот только глаз был не тот.

– Что за вздор ты несёшь? – чуть ли не прошипел он.

Наши взгляды встретились.

– Она мне сама сказала. Перед уходом.

– И что же мама тебе сказала?

Отец словно взял себя в руки. Ничего общего с теми вздрогнувшими плечами. Лишь цепкий уверенный взгляд, да вытянутая осанка, оставшаяся у него со времён службы в армии. Когда он принимал подобный вид раньше, я всегда остерегался с ним спорить.

Но не сейчас.

– Что ты… – я помешкал, подбирая слова и стараясь в точности вспомнить, что говорила мама. – Что это твой выбор, что ты его верно сделал. Что вы пытались уберечь меня от чего-то. Просила не судить тебя строго.

Чем больше я говорил, тем больше понимал, как бессмысленно звучат мои обвинения. Но какая-то часть внутри меня упрямо твердила, что я прав. Иначе не было никакого другого логичного объяснения.

Отец подошёл ко мне, остановившись сбоку. Его рука тяжело легла мне на плечо.

– Мне её тоже не хватает, сынок.

Я попытался скинуть руку с плеча, но был всё ещё слишком слаб для такого.

– Я понимаю, что в том состоянии, в котором ты был, тебе могло привидеться всякое, – продолжал отец. – Поэтому, пожалуйста, не путай реальность с галлюцинациями.

Перед моими глазами вдруг оказался запечатанный конверт и серебряная цепочка с каким-то флаконом. Я осторожно взял их в руки.

– Мама просила передать это тебе, – пояснил отец уже более мягким голосом. – Я оставлю вас наедине.

Дождавшись, когда за ним закроется дверь, я открыл конверт. От него всё ещё пахло мамиными любимыми духами.

“Лисёнок, ты, наверное, прочтёшь это, когда меня уже не станет. Мне грустно, что так вышло. Я виновата, что не сумела быть хорошей мамой для тебя. Это моя вина, что мана так себя повела с тобой. Но молю, не отказывайся от неё, не прекращай занятия. Тебе это обязательно понадобится в будущем.

Также будь добрее к своему отцу. Я тебя знаю, ты вздумаешь его винить. Но он не несёт ответственности за то, что со мной случилось. Помни, что мы с ним любим тебя, и делаем всё, чтобы тебя уберечь. Он продолжит это делать и после моего ухода.

В качестве прощального подарка я оставляю тебе частичку моих Крови, Разума и Души. Вскоре мы непременно увидимся.

Люблю тебя, всем сердцем и душой. Прости меня, пожалуйста”.

Я вытер слёзы, прижимая письмо к груди. Затем посмотрел на маленький флакончик из твёрдого стекла. В нём было от силы несколько капель маминой крови. Дрожащими непослушными пальцами я застегнул цепочку у себя на шее.

Подъехал к маме. Взял её за холодную руку, не отрывая взгляда от бледного лица.

Это я виноват в её смерти. Всё произошло из-за меня. Я был должен лучше учиться, лучше её слушать. Если бы я только раньше справился с маной…

– Я верну тебя, – прошептал я. – Пока не знаю как, но обязательно найду способ. Обещаю. Я стану сильнее ради этого, как ты и просила.

Но одну мамину просьбу я всё же никак не мог исполнить. Только не после того, как мана принесла в нашу семью столько страданий. От одной мысли о ней кулаки и зубы невольно сжимались. Я всем сердцем ненавидел эту силу.

Её не зря запрещали. Такой магии не место в нашем мире. Я непременно найду другой способ.

В тот день я поклялся себе воскресить маму. И никогда больше не притрагиваться к мане».

Наше время

Тварь сорвалась с места. Серая склизкая кожа туго обтягивала кости и мышцы. С зубастого рта стекали потоки крови. Несмотря на трёхметровую высоту, вампир бежал безумно быстро.

Признаюсь честно, я ожидал, что буду дрожать от страха в этот момент. Однако Усиливающее заклинание не только укрепило моё тело, но и явно повлияло на мою гормональную систему. Сейчас я прямо-таки предвкушал смертельную битву. Всё нутро трепетало от предстоящей схватки.

С полубезумной улыбкой я принял боевую стойку. Левая нога впереди, руки подняты, а подбородок опущен. Вес равномерно распределён на полусогнутых ногах, давая возможность быстро среагировать. Я с удивлением осознал, что правый кулак и левое плечо прикрывают не только челюсть, что было необходимым условием при кулачных боях, но и шею.

Капитан Дорадель рассказывал, что боевые единоборства брали свою историю с давних времён. Каковы шансы, что воины древности использовали точно такую же стойку в сражениях с вампирами?

Так, не время отвлекаться.

Казалось бы, что могли сделать первокурсники против чудовища из древних легенд? Против монстра, растерзавшего куда более опытных магов? Убившего наших преподавателей…

Ответ прост: у нас были план и козырь.

И козырь не подвёл.

Тварь была в нескольких метрах от меня, когда её правая нога взорвалась изнутри. Она потеряла равновесие и на всей скорости кувырком полетела на меня.

Я увернулся отработанным движением. И сразу же рванул следом. Пока вампир не пришёл в себя, я ударил его по лицу импровизированным серебряным кастетом. Серая кожа отвратительно зашипела и закипела, разъедаясь прямо на моих глазах.

Странно, вблизи его лицо показалось мне знакомым. Особенно рыжие, как будто бы зализанные редкие волоски, торчавшие из головы. Я продолжил наносить удары.

Внутри я ликовал. Заклинание «Живой бомбы» обычно использовали в бою для уничтожения вражеских рабов или же просто живой силы противника. Иногда её комбинировали с преобразующими заклинаниями вроде «Чёрной крови» чтобы нанести больше урона.

Мы же с Кортусом стали первопроходцами. Кровь можно взорвать не только внутри её хозяина, но и в случае, если она окажется внутри другого существа. Не зря мы скормили этой твари наших рабов.

Лицо монстра хрустело под моими ударами. Отвлекаться на обрубок ноги пока не имело смысла. Лучше дезориентировать или даже убить его мощными затрещинами по голове, чем тратить время на ненужную конечность. Хотя вот руки – другое дело.

Кортус словно услышал мои мысли и разнёс левую руку вампира. Я сразу прижал серебро к ране, не давая ей возможности исцелиться. Нос заполнило тошнотворным запахом жареной плоти, а барабанные перепонки разрывал визг монстра. Я настолько увлёкся, что пропустил удар в живот.

Меня отбросило на добрый десяток метров. Если бы не Усиливающее заклинание, мои внутренности наверняка превратились бы в месиво – настолько силён был удар. Но даже с заклинанием я чувствовал себя так, будто меня лупили по животу и рёбрам целый день. Дыхание сбилось. Я едва сдерживался, чтобы не вывернуть нутро наизнанку.

Кортус отправил наперерез монстру сразу трёх рабов. Движимые его волей, мужчины в белых рубахах бесстрашно побежали, скрючиваясь в неестественных движениях. Кортус либо хотел отвлечь вампира от меня, либо больше не мог воздействовать на него «Живой бомбой».

Но это было плохо тем, что свежая кровь поможет твари быстрее исцелиться от обычных ран. Вроде последствий от взрыва.

Пока я пытался отдышаться, монстр иссушил всех рабов и уже успел отрастить ногу. Но кое-что исцелить он не смог. На моём лице вновь появилась улыбка – «серебряные» раны монстра остались на месте.

Практически вся левая часть его лица исчезла.

Висели ошмётки обгоревшей плоти, зияли глубокие раны, открывая почерневшие мышцы и кости. Левого глаза больше не существовало. Как и щеки – через дыру на лице было видно сломанные зубы. Вместо левой руки у него осталась дымящаяся культя, из-за чего у меня перед глазами сразу всплыл образ умирающей Эмильды в том тёмном коридоре.

Зарычав, я сквозь боль поднялся на ноги.

Вампир зарычал в ответ. В этот раз он не побежал в мою сторону, а пошёл с медленной осторожностью. На остатках его лица, помимо звериной жестокости, промелькнула вполне человеческая злость.

Мы не спеша сближались. Внутренности продолжало скручивать от боли, из-за чего каждый мой шаг отдавался во всём теле. В ушах шумело и гулким набатом стучало сердце.