Текст книги "Город павших ангелов"

Автор книги: Дэниел Депп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Сэр Иэн и несколько человек из его свиты остановились на границе света, заливавшего площадку, словно это был пруд, и они боялись, что вода слишком холодная. Сэр Иэн и эскорт ждали.

– Видишь? – не унимался Бобби. – Он сам к Марку не подойдет. Ждет, пока Марк прибежит. Все меряются, кто тут главный.

– А ты что? – спросил Шпандау.

– Да черта с два я первый выйду.

– Шутишь?

– Нет. Слушай, это ж главная сцена фильма, мать ее. Из этого дерьма и лепятся «Оскары». Разборки папаши и сына. Наваляют друг другу до полусмерти. Красиво – сдохнуть. И старый пердун в курсе, что я ему не уступлю ни в чем. Попытается меня переплюнуть. Но он же понимает, что я буду бороться. Вот и пытается заполучить всю фору, какую только сможет. Будет, как обычно, одеяло на себя тащить. Но я собираюсь играть по своим правилам. И он это знает. У нас тут реальная война, старик. Глянь на Марка. Наложил в штаны. Никак не решит, к кому из нас первому подойти. Марк направился к сэру Иэну. Словно на аудиенцию к принцу Альберту.[59]59
  Принц Альберт (1819–1861) – супруг королевы Виктории.


[Закрыть] Они поболтали. Точнее, болтал Марк. Сэр Иэн просто кивал. Потом он вошел на площадку и сел в свое кресло.

Марк подошел к Бобби.

– Мне для вас двоих овчарку завести? – спросил Марк.

– Не понимаю, о чем вы.

– Ну разумеется. Слушайте, он намерен всю сцену проскочить быстро. Вы не подыгрывайте ему, ладно? Задавайте темп сами. Если начнет гнать, играйте спокойно, легонько так его вытягивайте.

– А я тут при чем? Вы у нас режиссер.

– Вам не хуже моего известно: тут режиссировать то же самое, что управлять бегущим стадом слонов. Помогите мне. Возьмите над ним верх.

– Взять верх, – повторил Бобби. – Понятно.

– Вы мне поможете? И тогда мы, возможно, доснимем все раньше, чем нас поразит старческий маразм. Точнее, меня.

Бобби кивнул. Марк похлопал его по плечу и вернулся к сэру Иэну.

– Так вот и задумаешься, что он там обо мне плетет сэру Иэну, да? – шепнул Бобби Шпандау и вышел на площадку. Шпандау побрел назад к трейлеру Бобби. Джинджер был на месте и как раз заваривал чай.

– Не вытерпели, да? – понял он. – У людей обычно весьма романтические представления о съемочных площадках. На мой же взгляд, там очень скучно, а если и бывает оживление, так лишь минуты на две в час, не более. И при этом все либо изнывают от жары, либо отмораживают себе задницы. Нет уж, спасибо, по мне, так лучше Кабо.[60]60
  Имеется в виду Кабо-Сан-Лукас – город в Мексике на самом юге Калифорнийского полуострова, фешенебельный морской курорт.


[Закрыть] Хотите чашечку?

– Конечно.

Джинджер поставил две фарфоровые чашки и налил чаю из, как показалось Шпандау, старинного стаффордширского чайника.

– Печенье?

– Спасибо.

– Пока у человека есть возможность выпить цивилизованную чашку чая, империя будет жить. – Джинджер сделал маленький глоток и возвел глаза к потолку. – Мне это необходимо. Сейчас молодой хозяин Роберт войдет в эту дверь, и будет он чуточку зол, то есть зол чертовски, если говорить проще.

– Откуда вы знаете?

– Оттуда, что сэр Иэн слетел с катушек, и теперь с ним особенно не поработаешь. Инсайдерская информация. Мы, личные помощники, что няньки – собираемся в парке и судачим о наших малых детушках. В данном случае газета «Сан» сообщила, что знойную супругу сэра Иэна видели в Лондоне – мол, она носится, как кошка, по всему городу с одним актером, фамилия которого не разглашается. Сэр Иэн не слишком счастлив по этому поводу и постоянно гостит у Макаллана.[61]61
  «Макаллан» – виски высочайшего качества.


[Закрыть] За ним водится такое бегство от действительности, хотя уж сейчас-то ему положено быть трезвым как стеклышко.

Вот что любовь делает с людьми. Словно по сигналу на улице раздалось злое ворчание Бобби. Он ворвался в трейлер и несколько раз хлопнул дверью со всей силы, пока замок не щелкнул. Джинджер и Шпандау переглянулись. Джинджер закрыл глаза и допил чай.

– Мать его, старого засранца!

– Что стряслось, дорогой?

– Да он в жопу нажрался! Как будто мятная жвачка может заглушить пол-литра вискаря. Он же взгляд удержать не может. И что мне с ним делать? Как мне с ним играть?

– Успокойся, а то с тобой случится удар. В любом случае это не твоя проблема. Это проблема Марка. Пусть он с ней и разбирается.

– Да ты кто вообще такой? – вдруг набросился на Джинджера Бобби. – Ли Страсберг,[62]62
  Ли Страсберг (1901–1982) – американский актер и режиссер, выдающийся преподаватель актерского мастерства.


[Закрыть] мать твою, что так много про кино понимаешь? Иди помой сортир или еще что-нибудь.

– Прошу прощения?

– На хер, на хер, на хер! – нараспев повторял Бобби. – Я поехал домой. Назюзюкаюсь в хлам, проблююсь и отрублюсь. И в кому впаду, пока вся эта хрень не кончится.

– Вполне разумное решение, – похвалил Джинджер.

– Ты еще здесь? Иди деньги отрабатывай. Делай что-нибудь. Притворись, что хоть как-то зарабатываешь на жизнь.

– Выпей чаю.

– Да на кой ляд мне твой чай? Мне нужен двухметровый шприц с героином. Я хочу сдохнуть.

Джинджер протянул ему чашку. Бобби взял ее и отпил. Потом отпил еще. Поставил чашку, прикрыл глаза и запрокинул голову.

– Ну полная хрень…

– Хочешь горячее полотенце? Могу согреть его в микроволновке, – предложил Джинджер.

– Да я ж в гриме еще. Надо возвращаться. Прикинь?

В дверь постучала Энни.

– Ну и что это? – спросил ее Бобби, когда она вошла. – Торжественный парад «Мейси»?[63]63
  Парад, проводимый универмагом «Мейси» в День благодарения в Нью-Йорке. Гвоздь программы такого парада – огромные надувные игрушки.


[Закрыть]

– Я не вовремя? – испугалась Энни, ища глазами чьей-нибудь поддержки. Но никто не поспешил ее выручить.

– Что бы там ни было, оно подождет, – отрезал Бобби.

– Говорят, он пьян, – сказала Энни. – Правда?

– Да у него глаза вращаются, как волчки, – ответил Бобби.

– Я поговорю с Марком, – пообещала Энни.

– Не надо с ним ни о чем говорить.

– И как же ты собираешься работать?

– Не хватало еще, чтобы Марк на меня сердился.

– Пупсик, Марку положено заниматься своим делом.

– Не лезь в это. Мы тут всю ночь проторчим. – Бобби повернулся к Джинджеру. – Позвони Ирине. Скажи, что я задержусь. Хотя нет, мать их всех, скажи, я не знаю, когда освобожусь. Пусть идет ужинать без меня.

– Так ты не хочешь, чтобы я поговорила с Марком? – повторила Энни.

– Нет.

– Послушай, тут еще вот какое дело… – Бобби зажмурился и со стоном запрокинул голову. – Ничего такого, – продолжала Энни. – Просто через минуту сюда приедет Хурадо. Он просит тебя об одолжении.

– Скажи ему, это стоит больших денег, – ответил Бобби, безумно сверкнув глазами. – Скажи ему, я сдеру с него втридорога. Я хочу, чтобы мне заплатили как следует. Я хочу, мать его, виллу в Тоскане…

– Дело в главе местного профсоюза дальнобойщиков. Его дочка желает встретиться с тобой. Она твоя большая поклонница.

– Ты что, типа шутишь?

– Полюбезничай с ней полминутки, сфотографируйся – и все.

– Нет! – рявкнул Бобби. – И, кстати, ты уволена.

– Слушай, у Хурадо проблемы с профсоюзом. Ему это необходимо.

– Да пошел этот Хурадо в жопу. Вместе с его за-смегманной дочерью.

– Может, она совершеннолетняя роскошная девушка. Ты ж не знаешь.

– Я встречаюсь с супермоделью. Меня не интересует дочка какого-то жирного макаронника и бандита.

– О боже! – воскликнула Энни. – Не говори так. Обещай, что больше так не скажешь. А то мы все останемся без работы на веки вечные. Или вообще в ящик сыграем. Таких людей злить нельзя.

В дверь постучали. Вошел Хурадо, улыбающийся, как Берт Ланкастер.[64]64
  Берт Стивен Ланкастер (1913–1994) – звезда американского кинематографа.


[Закрыть]

– Привет!

– У нас проблема, – сказала ему Энни.

– Никаких проблем у нас нет, – перебил ее Бобби.

– В чем дело? – спросил Хурадо.

– Нельзя ли отложить встречу с человеком из профсоюза? – продолжила Энни. – Сегодня очень напряженный день. Говорят, сэр Иэн слегка подшофе.

– Ничего подобного, – резко остановил ее Хурадо. – Я только что с ним беседовал.

– Он вдрызг пьян, – вставил Бобби.

– А вот этого нам совсем не надо, – заметил Хурадо Бобби. – Будешь болтать такое, налетят адвокаты, обвинят в клевете. Это явный навет.

– Вы поручитесь? – уточнил Бобби.

– Так отложим? – настаивала Энни.

– Нет. Он уже на площадке.

– А почему меня никто не спросил? – возмутился Бобби.

– В этом нет нужды, – разозлился Хурадо.

– Фрэнк… – залепетала Энни.

– Значит, так. Не у него одного день напряженный. Я тоже устал. Надо это сделать – и точка.

– Хрен вам, – огрызнулся Бобби.

– Посоветуй ему перечитать контракт, – сказал Хурадо Энни.

– А где это в моем гребаном контракте сказано, что я должен плясать на проволоке, когда вам это в голову взбредет?

– Посоветуй ему, – повторил Хурадо, потом вдруг обвел комнату взглядом. – Почему здесь эти люди? Они нам ни к чему. Этот вот зачем тут? – Он кивнул на Шпандау.

– Затем, что я так хочу, – ответил Бобби. – И он останется. Может, я его попрошу взгреть вас как следует.

– А этот? – Хурадо кивнул на Джинджера.

– Похоже, удалиться придется мне, – беззаботно отозвался тот.

– Нет уж. Мне нужны свидетели, – заявил Бобби.

– Бобби, это нам не очень поможет, – заметила Энни.

– Поможет? Я не собираюсь нам помогать. Я пытаюсь добиться уважения.

– О господи, – вздохнул Хурадо. – Ну скажи ему, Энни.

– Это записано в твоем контракте.

– Брехня.

– В пункте «Реклама и активная поддержка фильма». Я знала, что ты кипятком изойдешь, вот и показала его Роберту, чтобы он оценил. И Роберт сказал, что не стоит из-за этого биться. И ведь правда не стоит.

– Ты вообще на чьей стороне? – напустился на нее Бобби.

– На твоей, лапуля, на твоей. Но так обстоят дела.

– Минут через пять, договорились? – вставил Хурадо. – Я их к вам отправлю.

– Когда девчонка войдет, я разденусь догола, – пообещал Бобби. – И буду размахивать членом перед ее мордой. Клянусь!

– Хорошо, – согласился Хурадо. – Отлично. Через пять минут. Ценю ваше сотрудничество.

– Оцени вот это, – сказал Бобби, схватил себя за ширинку и потряс ею.

– Думаю, все прошло неплохо, – подытожила Энни, когда Хурадо ушел.

Бобби поднялся и объявил на манер оратора: —Я намерен пойти и капитально просраться. Коли мне повезет, к их приходу здесь будет благоухать, как в жопе у верблюда. Бобби заперся в туалете. Энни взглянула на Шпандау.

Вы это все фиксируете? – спросила она, вымучивая сарказм. – Вы ведь подписали договор о неразглашении, да? Все, что здесь происходит, не должно выйти за эти стены.

– Желаете проверить мои рекомендации? – спросил Шпандау. – Я не впервые этим занимаюсь. Ничего нового для меня здесь нет.

– Я просто намекаю: если хоть слово, одно слово, станет известно, вас похоронят в могиле для бездомных.

– Вам с Хурадо надо сменить репертуар.

– Вы с Бобби что-то подозрительно близко сошлись, нежданно-негаданно.

– Я вроде как его телохранитель. Эта профессия подразумевает некоторую близость.

– А на кой черт ему потребовался телохранитель, хотела бы я знать. Особенно – вы. Уверены, что вы не пытаетесь тут свить себе гнездышко?

– Вам могло так показаться.

– Это как понимать?

– Так, что я не обязан ничего вам объяснять. А если бы объяснил, вероятность того, что вы меня поймете, стремится к нулю. За пределами Голливуда есть целый мир, мадам. И не всем на этой планете управляют шакалы. По крайней мере, пока. Хотите избавиться от меня – поговорите с Бобби. Ему решать. А до тех пор – прочь с дороги. Как я уже сказал, с меня хватит вашего словесного поноса.

Энни холодно улыбнулась, подошла к туалету и постучала.

– Я ухолсу, пупсик. Я тебе тут не нужна.

– Да, да, – устало отозвался Бобби из-за двери.

Энни прошествовала мимо Шпандау и удалилась. Через минуту послышался шум воды. Вышел Бобби.

– Ну, вы тут с ней залюбились? – спросил он.

– Еще как.

В дверь снова постучали. Хурадо вернулся с гостями. Он заглянул в трейлер.

– Позвольте взойти на борт?

Бобби опять схватился за ширинку и потряс ею.

– Осторожно, ступенька! – бросил Хурадо через плечо. – Сейчас вы увидите, в каком гламуре живут звезды, ха-ха!

Хурадо вошел в сопровождении девочки лет тринадцати и ее отца. Папаша растянул улыбку от уха до уха. А девочка была на грани обморока от волнения.

– Бобби, это господин Уоллер. И его дочь Триша.

Бобби приветливо улыбнулся.

– Приятно познакомиться, Триша.

– Ой… Господи…

Господин Уоллер пожал Бобби руку.

– Рад знакомству с вами, господин Дай. Моя дочурка ваша поклонница. Нам всем нравятся ваши фильмы, и мне, и жене моей.

– Спасибо.

– Ой, господи, – бормотала девочка.

– Как жизнь, Триша?

– Не могу поверить, что это вы.

– Да, это я. Тебя никто не обижал? По съемочной площадке поводили, все показали?

– Я и раньше бывала на съемочных площадках. Они такие большие.

– Но главное ведь то, что на экран попадает, правда?

– А вы не такой высокий, как я думала.

– А ты Тиффани Портер видела? – спросил Бобби. – Она тоже в этом фильме снимается. И сам сэр Иэн Уэйтли. Представляешь! Ну он-то старый уже. Похож на мою бабушку.

– А хочешь фото с автографом? – предложил Бобби. – Где-то у меня тут была фотография.

Господин Уоллер вытащил фотоаппарат.

– Мы подумали, если вы не будете против…

– Нет, что вы, конечно.

Бобби встал рядом с Тришей и положил ей руку на плечо. Девочка обняла его за талию и притянула к себе. Очень сильно. Практически вжавшись в его бедро и улыбаясь в объектив.

Щелк.

– А можно еще? – попросил господин Уоллер.

– Пожалуйста.

Бобби пытался отстраниться от девчонки, но она нырнула под его руку и сунула палец в шлёпку на поясе его брюк спереди, так что ее ладонь оказалась на его ширинке.

Щелк.

– Замечательно! – обрадовался Хурадо.

– Спасибо, – сказал господин Уоллер Бобби.

– Да что вы, не за что.

– А вы распишетесь у меня на плече? – спросила девочка.

– Триша! – одернул дочку господин Уоллер.

– Ну а что? Просто на плече, а?

Бобби умоляюще посмотрел на Хурадо. Тот ответил ему взглядом, полным сочувствия, но при этом пожал плечами.

– Эээ… Триш, – смущенно начал Бобби. —

Может, надо сначала папу твоего спросить?

В это время в его голове проносились тысячи газетных заголовков, в которых фигурировало ело во «педофилия».

– Ну если ей так хочется… – сдался господин Уоллер. Триша оголила плечо и протянула Бобби фломастер. Он расписался.

– А почему вы бросили Шанию Фокс ради этой русской? – поинтересовалась девочка, пока он выводил автограф.

– Мне было очень приятно познакомиться с тобой, Триша, – выдавил из себя Бобби. – Спасибо, что зашла ко мне.

– Что ж, Бобби пора вернуться к работе. Не будем его задерживать, – засуетился Хурадо. – Съемки такого большого фильма не могут простаивать.

Хурадо повел их к выходу, обернулся к Бобби и одними губами произнес: «Извини». Бобби показал ему средний палец.

– Нет, ты это видел? – выпалил Бобби Шпандау – Просто не верится.

– Твоя самая большая поклонница, – предположил Шпандау.

– Ну полная хрень…

В дверь постучали. Это был помощник продюсера.

– Тебя зовут.

– Я себе мозги вышибу к чертям собачьим, – пообещал Бобби Шпандау. – Сам увидишь. Оно того не стоит. Ничто тут того не стоит.

И он вышел.

Глава 10

В десять утра Элисон Графф с четырехлетним сынишкой Коди вошла в ресторан «Денни» в Шерман-Оуксе. Он был забит до отказа, но у входа для них нашелся столик. Они были тут завсегдатаями, да и Коди любил смотреть в окно. Проходившая мимо официантка улыбнулась мальчику и протянула им меню.

– Я хочу «Большой шлем»,[65]65
  Блюдо «Большой шлем» в ресторане «Денни» состоит из оладий, яиц, сосисок и бекона.


[Закрыть] – заявил Коди. Он знал меню наизусть.

– Тебе все не съесть, – предупредила Элисон.

– Съесть. Я голодный.

– Тогда смотри, съешь все до последней ложки.

Официантка приняла заказ и ушла.

Коди принялся рисовать на салфетке цветными карандашами. Элисон смотрела в окно на проезжающие машины. Вошел Терри. За спиной Коди как раз освободился столик, и он занял его.

Терри собирался позавтракать во второй раз. Он уже перекусывал в шесть утра в похожем круглосуточном заведении в Ньюбери-парке. Там он и просидел полтора часа, пока душа боролась с тем участком мозга, где обитал здравый смысл. Участок мозга проиграл. И уже не впервые. Терри вернулся и Шерман-Оукс и припарковался за углом неподалеку от ее дома. Он слушал Молнию Хопкинса[66]66
  Сэм Хопкинс по прозвищу Молния (1912–1982) – гитарист, исполнял музыку в стиле кантри-блюз.


[Закрыть] на «Айподе», то и дело выходил из машины посмотреть на ее дом или объезжал квартал. Так Терри провел три часа, пока она не вышла из дома с мальчиком и не села в машину.

Терри заказал завтрак. Элисон обратилась к сыну:

Подожди здесь. Я за газетой схожу. – И вышла из ресторана. Коди проводил мать взглядом, потом развернулся, встал коленями на стул и уставился на Терри. Терри улыбнулся ему. Коди смотрел на него с подозрением. Терри показал ему язык. Коди развернулся и сел. Элисон вернулась с газетой. Коди прошептал ей что-то на ухо.

Элисон обернулась к Терри и улыбнулась ему.

– Может быть, ты ему надоедал, – сказала она сыну и развернула газету. Коди снова повернулся к Терри и показал ему язык. Терри скорчил удивленную рожу, мальчик рассмеялся.

– Что ты делаешь? – спросила Элисон. – Отстань от дяди. – Она повернулась к Терри. – Он вам докучает?

– Нет, все в порядке. Приятно встретить ровесника, с которым можно поиграть.

Элисон захохотала. Если бы она этого не сделала, Терри, вероятно, смог бы уйти.

– Вы смешно говорите, – сказал Коди.

– Я ирландец. Ты знаешь про такую страну – Ирландию? – Мальчик покачал головой. – Представь себе страну, где все разговаривают смешно и строят рожи незнакомым людям. Это и есть Ирландия. Тебе там самое место.

Не успел Терри закончить фразу, как мимо, по направлению к выходу, прошла Роуз Виллано с подружкой. Она служила барменшей в «Зале вуду» и работала как раз в ту ночь, когда туда зашел Терри.

– Привет, Элисон, – сказала Роуз. – Добро пожаловать в Спех Бешш.[67]67
  «У Денни» (фр.).


[Закрыть] Привет, Коди, мой дорогой. – Она улыбнулась Терри, тот ответил улыбкой и быстро отвернулся к окну. Элисон была вежливым человеком, но они с Роуз друг друга недолюбливали.

– Привет, Роуз. Да мы тут чуть ли не каждый день бываем. Позор мне. Надо бы почаще малышу кашку варить.

– Кашку? – переспросила Роуз. – А! У них, наверное, есть оладушки. Да, Коди? – Она посмотрела на Элисон. – Ты сегодня работаешь?

– Да. Приду.

– Ну давай. И ты, Коди, будь молодцом.

Роуз снова улыбнулась Терри и вышла вместе с подругой.

Официантка принесла еду. Больше с Терри не заговорили. Элисон словно старалась на него не смотреть. Они поели, встали, снова улыбнулись Терри, проходя мимо, расплатились и ушли.

Терри наладил контакт. Большего ему и не надо было. Излишний напор отпугнул бы ее. Теперь он знал, где она живет. И какой у нее распорядок дня. Так что, если понадобится, сможет ее найти. Не появись эта барменша, возможно, он продвинулся бы чуть дальше. Но вряд ли значительно. Главное – его лицо теперь ей знакомо, а значит, не вызовет опасений. В следующий раз, встретив ее здесь, Терри поздоровается с мальчиком и заведет разговор с ней. Подключит все свое обаяние. Рассмешит ее. Мужчины, пытаясь очаровать женщину, обычно изображают из себя Джеймса Бонда. А ведь в этом уродском мире все всех боятся. И хочется всем одного – не бояться. Такая женщина, как Элисон – он теперь знал и ее имя, – все время чувствует себя уязвимой. Огради ее от всего, рассмеши – и окажешься первым в списке. Одна девушка как-то сказала Терри, что у него физиономия ирландского деревенщины, но он единственный мужчина в ее жизни, кто умеет смеяться в постели.

Терри ушел через несколько минут после них и увидел Элисон на парковке. Она стояла у машины с высоким блондином. Он был накачан, словно не вылезал из спортзала. Мужчина прижал ее к дверце и злобно твердил что-то. Код и сидел в машине и смотрел на них в окно.

– Получил я уведомление от твоего долбаного адвоката, – пыхтел мужчина.

– Мне нечего сказать тебе, Ли. Оставь меня в покое.

– А вот у меня есть что тебе сказать. И еще сколько. Думаешь, я сдамся, лапки подниму? Откуда, по-твоему, возьмутся эти деньги?

Ну, может, оттуда же, откуда ты их взял, чтобы перетрахать половину хиппушек Санта-Моники.

– Она попыталась вывернуться и сесть в машину, но он схватил ее за руку. – Слова о судебном запрете не доходят до твоих куриных мозгов, да?

– Мы по-прежнему женаты. Ты не можешь прятать от меня моего ребенка.

– Я как раз пытаюсь разобраться с вопросом нашего брака. Пошел прочь.

Элисон попыталась открыть дверцу, но Ли вцепился в ее локоть и толкнул к машине. Она попыталась высвободиться, но он сжал ей руку так, что она поморщилась.

– Прошу прощения, – вмешался Терри. ~– Не скажете, который час?

– Чего? – спросил Ли.

– Не знете ли, сколько времени? У меня часы остановились.

– Нет, – рявкнул Ли.

– Но у вас же часы на руке.

– Слушай, а не пошел бы ты со своим временем. Я занят.

– «Омега»? Чертовски классные часы. Как у Джеймса Бонда, да? Модель «Симастер»? Или это «Ролекс»?

– Слушай, ты, недоделанный ирландский гном, – процедил Ли. – Нет у меня ни времени, ни желания говорить о часах. Вали отсюда.

– Лепрекон,[68]68
  Озорной эльф в ирландском фольклоре.


[Закрыть] – поправил Терри.

– Чего?

– Полагаю, вы хотели сказать не гном, а лепрекон, не так ли? Такие маленькие человечки в забавных шапочках. Ну как в рекламе «Лаки чарм»[69]69
  Сухой завтрак в виде глазированных фигурок.


[Закрыть] верно? Ихчасто путают. Гномы—это во «Властелине колец». Г-н-о-м-ы.

Ли уставился на Элисон.

– Твой приятель, что ли?

– Нет. – Она предостерегающе взглянула на Терри.

– Пошел на хер, – бросил ему Ли и повернулся к Элисон.

– От меня не ускользнуло ваше телосложение, – продолжал Терри. – Торс заметно развит. Вы поднимаете тяжести?

– Слушай, ты что, гомик?

– Я просто подумал, что из-за вашего крепкого телосложения эта молодая женщина может вас испугаться. Черт возьми, да я и сам вас боюсь. Кажется, мы все вас боимся.

– И правильно, ирландский педрила. Сказал же, вали отсюда.

– Извините, что некоторым образом впадаю в занудство, но, как я уже отметил, вы пугаете эту женщину и ребенка. Полагаю, вам следует воздержаться.

– Чего? Воздержаться?

Ли посмотрел на Элисон, та рассмеялась.

– Это значит прекратить, – пояснила она. – Он говорит, чтобы ты перестал.

Ли уперся взглядом в Терри.

– Я не понял, он твой хахаль, да?

– Послушай, мы с ним не знакомы. Он просто пытается помочь. Отстань от него. – Элисон перевела взгляд на Терри. – Вам лучше уйти.

– Ах, да, конечно. Но сначала ему лучше отпустить вашу руку.

Ли отпустил ее руку.

– Вот. Видишь? Этот мудак просит отпустить – я отпускаю. Еще чего-нибудь?

– Нет, благодарю вас. В данный момент ничего.

– В данный момент, – повторил Ли. – И ради этого ты меня бросила? Ради такого недоделанного козла? Ты совсем, что ли, тронулась?

Элисон попыталась сесть в машину, но он схватил ее и с силой ударил о дверцу. На этот раз она вскрикнула.

– Отойди от нее, – велел Терри.

– Да пошел ты.

– Мы можем решить все, как мужчины. Мне не хочется бить тебя на глазах у мальчика.

– Бить? Меня?

– Через десять секунд у тебя рука откажет. Правая.

– Ну ты шутник.

– Через восемь…

– Да кто он такой? – спросил Ли у Элисон. Теперь его больше интересовал Терри, который следил за секундной стрелкой своих часов.

– Шесть…

– Ли, да отпусти же меня, – сказала Элисон. – Я думаю, он не шутит.

– Ну да, я очень испугался.

– Три… две…

Терри двинулся на Ли, который отпустил Элисон и повернулся к нему. Терри подошел близко, но так, чтобы Ли до него не дотянулся. Потом остановился и сделал несколько шагов назад. Ли ринулся к нему. Терри уводил его от Элисон, но вдруг резко затормозил, пригнулся и нырнул вперед. Схватив Ли за левое запястье, он выкрутил его и надавил костяшкой пальца на болевую точку на левом локте противника. Ли взвыл. Терри отпустил его и немного отступил. Ли стоял, согнувшись, и держался за неподвижную руку.

– Извините, не ту руку обещал парализовать, – сказал Терри.

– Ах ты, сукин сын…

– Что вы сделали? – вырвалось у потрясенной Элисон.

– Сдавил нервное окончание в его руке. Пройдет через несколько минут. Я надеюсь. – Терри повернулся к Ли. – Больно, да, но все будет хорошо. Но дело в том, что я смогу проделывать это на протяжении всего дня. Таких точек очень много. И большинство из них еще более чувствительны, чем эта. Поэтому вам в данный момент лучше остановиться. Вы же не хотите глупо выглядеть перед сыном, правда?

Ли кивнул.

– Хорошо. Мы поедем. А вам на будущее: остерегайтесь лепреконов. Вруны еще те. Будь вы ирландцем, не повелись бы так легко.

Коди плакал. Элисон открыла дверцу. Мальчик выпрыгнул и взобрался к ней на руки. Он смотрел на Терри во все глаза. Терри почувствовал себя скверно и попытался заговорить с Коди. Но тут Ли с размаху ударил его по лицу правой рукой. Оглушенного Терри качнуло назад. Из носа потекла кровь.

Опрометчивый удар пробудил в нем инстинкты. В голове у Терри прояснилось, он забыл про Элисон, про малыша, и все его существо сосредоточилось на Ли. Терри не стал дожидаться нового выпада, упал на землю и, крутясь, как юла, сбил того с ног. Ли рухнул спиной на асфальт и ударился головой. А Терри уже стоял, нависая над ним. Он с силой наступил ему на правый локоть, обездвижив другую руку. Потом сел на грудь Ли, схватил за его волосы, поднял голову и сдавил пальцами пищевод. Ли кряхтел, словно подавился, и пытался дотянуться до него неслушающимися руками. Терри сжал пальцы сильнее и улыбнулся, глядя в глаза Ли, полные паники. Его остановила Элисон. Она колотила Терри по плечам.

– Да вы же убьете его. Не душите, не душите его…

Терри вспомнил, где находится. И его снова охватило знакомое чувство неловкости. Он слез с Ли и попятился. Ли сжимал посиневшее горло, ловил ртом воздух и хрипел. Элисон усадила Коди в машину и склонилась над Ли, который уже восстановил дыхание и лежал на земле скорее от потрясения, чем от боли. Терри смотрел на женщину и опять испытывал острое отвращение к себе. Он ожидал, что она напустится на него и убежит куда глаза глядят. Но Элисон сказала:

– Давайте быстрее в машину, пока он не очухался.

Терри сел в машину. Элисон поспешно завела «Фольксваген» и выехала с парковки. Коди сидел сзади и плакал.

– Поговорите с ним, – попросила Элисон. Терри не понял, чего от него хотят. – Ну поговорите с ним о том, что произошло, черт бы вас побрал.

Объясните все.

Терри обернулся к мальчику. Полные слез глаза покраснели. Он хлюпал носом. Посмотрев на Терри, Коди разрыдался с новой силой. Терри протянул руку и погладил его по щеке. Мальчик не отстранился.

– Все хорошо, – заговорил с ним Терри. – Ему не больно. Это только так кажется, что больно. Посмотри на меня. – Коди посмотрел ему в глаза. – Все хорошо. Я не сделал ему больно.

Терри чувствовал, как часто бьется жилка на шее мальчика. Коди шмыгнул носом и перестал реветь.

– Давайте, давайте, – велела Элисон. – Наделали дел – расхлебывайте.

– Я боялся, что он сделает больно твоей маме, – сказал Терри. – Извини. Понимаю, он твой папа. Надо было как-то по-другому мне поступить, но мне больше ничего в голову не пришло. Такое у меня воспитание. Ничего хорошего, конечно. Ты не будешь на меня дуться? – Коди промолчал, но плакать перестал. – Ой-ой-ой, надо же, огромная зеленая мерзкая козявка влезла к тебе в нос! Бе-е-е! – Терри сделал вид, что его сейчас вырвет. Мальчик засмеялся. – Ой, господи, девушка, остановите, мои оладушки просятся назад! Смотрите, смотрите, она уже лезет в его мозг! Бе-е-е!

Элисон взглянула в зеркало и нахмурилась. Покопалась в сумочке и достала бумажный носовой платок. Терри взял его и вытер мальчику нос. Коди рассмеялся и попытался выдуть еще соплей.

– Прекратите, – велела Элисон, глядя в зеркало. – А то меня саму сейчас стошнит.

Коди продолжал пыхтеть, и вскоре они все включились в игру, делали вид, что их тошнит. Коди смеялся до колик.

Элисон остановилась у дома. Они вошли. Она умыла Коди, отвела в гостиную, включила ему муль-тики на видео и усадила на диван. Терри Элисон проводила в кухню и закрыла дверь.

– Не расскажете, что за представление вы устроили?

– Простите меня. Мне правда неловко.

– Я думала, вы его убьете. Господи, никогда такого не видела. Нет, по телевизору, конечно, показывают всякие драки, но чтобы вот так средь бела дня. Вы кто? Инструктор по боевым искусствам?

– Нет. Раньше в армии служил. Такому научишься, потом уже никогда не разучишься.

– Но ведь вы не собирались его всерьез покалечить?

– Не собирался, – соврал Терри. – Всерьез не собирался.

– У вас вся рубашка в крови.

Кровь запеклась у него в носу, он вытер ее и почувствовал, как теплая струйка стекает по пальцам.

– Еще не остановилась, – заметила Элисон.

Терри сел на стул. Элисон насыпала лед в пакет и велела ему приложить к затылку, наклониться вперед и другой рукой зажать нос. Терри повиновался.

– Эк он вас отделал. Голова-то у вас, видать, из бетона. Я видела, как он вырубал здоровенных мужиков с меньшими усилиями. Боксер бывший. Мозгов мало, но кулаками махать горазд.

– Кому вы рассказываете, – гундосил Терри голосом Андердога.[70]70
  Герой мультфильмов (1964–1973), пес, пародия на супермена.


[Закрыть]

– Как нос? Не сломан? Голова кружится? Тошнит? Может, в больницу вас отвезти?

– Дет, – продолжал Терри тем же голосом. – Всё дорбальдо.

– Ну и спектакль вы устроили. Наверное, мне следует поблагодарить вас. Вы этого ждете? Спасенная дама благодарит благородного рыцаря?

Терри отпустил свой нос.

– Хорошо. Я влез не в свое дело.

– Не в свое.

– Мне показалось, что он и раньше такое выкидывал.

– Случалось. Как-то раз челюсть мне сломал.

– Тогда, может быть, с вашего позволения, я перестану лицемерить и извиняться?

– И все равно это вас не касалось.

– Все же хотелось бы прояснить кое-что. Первое. Вы меня благодарите или ругаете?

– Кажется, и то, и другое. Вы правы. Он мог меня избить: очень зол и такое за ним водится.

– И второе. Я сам не понимаю, почему оказался здесь.

– В каком смысле?

– Я думал, вы удерете от меня.

– А, вы об этом. Сначала так и хотела. Но Ли вам гак вмазал. Думала довезти вас до больницы и оставить там. Самое меньшее, что я могла сделать.

И еще боялась, что примчатся полицейские. А с ними общаться у меня желания нет.

– Так почему же вы не подбросили меня до больницы?

– Вы чем-то недовольны, что ли?

– Нет. Просто любопытно. Вряд ли кто-то другой поступил бы так, как вы.

– Ну хорошо. Вы совершили глупый, но благородный поступок. Хотя при этом напугали нас всех до полусмерти. И еще одно. Когда вы стали с ним драться, я заметила, что вы отвели его от меня. Ведь так было, да?

– Так.

– И захоти вы, могли бы его прилично покалечить. Но вы этого не сделали. На секунду, правда, все-таки с катушек съехали. Но убить вы его вполне могли, если бы пожелали. Так? – Терри промолчал. – Стало быть, вы не одержимый маньяк-кунфуист или как там ваше искусство зовется. И с Коди вы душевно поговорили. Хорошо, что вы сами все объяснили ему. Так правильнее. Он знает, какой дерьмовый папаша ему достался, но кому же понравится, когда твоего отца лупцуют.

– Я все испортил?

– В моих отношениях с Ли? Да нет, там и без вас все было хуже некуда. Он получил судебный запрет. Но Ли не умеет слушать. В любом случае, за меня не дрались класса так с шестого. Будь я человеком получше, сгорела бы со стыда. Но вынуждена признать – я польщена. Вы пытались произвести на меня впечатление, разве нет?

– Получилось?

– Я еще не решила. Но все равно такое больше не повторится. Правда?

– Да.

– Хотя вы и правы в одном.

– В чем?

– Там, в ресторане. Я бы не стала разговаривать вами, если бы вы не были так милы с моим ребенком. Вы не первый, кто пробовал так ко мне подкатить, между прочим. Дети и собаки. По-моему, это совет из книги «Руководство для одиноких».