Текст книги "Город павших ангелов"

Автор книги: Дэниел Депп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Поттс снова столкнулся с ней через неделю. В банке в том же торговом центре.

У него там был счет, но он боялся идти. Когда ему открывали счет, Поттс чувствовал себя последним дерьмом. Его жалких грошей едва хватило бы, чтобы оправдать всю эту бумажную волокиту. И они там в банке это понимали. Поттс сел в кожаное кресло, дожидаясь, пока симпатичная девица с жесткими волосами и неимоверными сиськами вызовет его и «обслужит». Поттс смотрел на проходящих мимо приличных граждан, а приличные граждане смотрели на сидевшего в кресле Поттса. Они чувствовали, что Поттс из тех людей, которые способны влезть в их дома. И, разумеется, были правы. Но не поэтому он затаил на них обиду. Его злило то, что они даже не пытаются скрыть это. Поттс – мелочь для них, на него вежливость не распространяется. Они проходили мимо, бросали на него мрачные взгляды и говорили про себя: «Куда катится мир? Ведь какой раньше приличный банк был. Может, пора перевести деньги в другой?» Девушка с большими сиськами «обслуживала» Поттса суетливо и нервозно, спешила поскорее закончить. А охранник у двери на него косился, как будто ждал, что он сейчас выхватит «узи» и расстреляет посетителей. Всю жизнь эти люди талдычили Поттсу что он кого-нибудь убьет. Он не понимал, почему. По натуре Поттс был вполне миролюбивым человеком, только очень легко возбуждался. Иногда он думал: может быть, они видели в нем какие-то зачатки жестокости, которые он сам не различал? Но потом отметал эту глупую мысль. Поттс ни к кому не испытывал ненависти и никого не хотел убивать. Хотел же он только, чтобы от него все отстали и чтобы вернули ему дочь. Но убийство тут вряд ли помогло бы.

Время от времени Поттсу приходилось заглядывать в банк, чтобы снять наличные. Ему выдали такую идиотскую карточку для банкомата, но он вечно забывал код. И банкоматы пугали его до смерти. Поэтому он тащился в банк, подписывал чек и получал свои гроши на карманные расходы. А они все пялились на него, как на бешеного пса. Каждый раз его начинало мутить, поэтому Поттс старался пореже ходить в банк. Конкретно в тот день он забежал снять денег и, как обычно, вышел, чувствуя себя полным дерьмом. Поттс сел на мотоцикл, завел его. Люди обернулись на рев двигателя, и ему стало лучше. Он увидел, как она вкатилась на парковку, и подъехал к ней. Она улыбнулась ему через окно и помахала рукой. Поттса охватило игривое настроение, и он несколько раз обогнул ее машину – словно индеец фургон переселенца. Так близко, чтобы она не могла открыть дверцу. Она вертела головой и смеялась. И Поттсу было хорошо. Он остановился. Она вышла из машины.

– Теперь я понимаю, как чувствовал себя Кастер.[75]75
  Джордж Армстронг Кастер (1839–1876) – национальный герой США, участник Гражданской войны, погиб в столкновении с индейцами племени сиу.


[Закрыть]

Поттс издал характерный индейский клич, постукивая пальцами по губам. Она усмехнулась. Ее смех как-то странно действовал на Поттса. Охранник вышел из банка и недобро глянул на него.

– Все в порядке, госпожа Карлсон?

– Спасибо, Марк. Все хорошо.

Охранник посмотрел на Поттса с угрозой и ушел обратно.

– Извините, – сказала она.

– Вам не за что извиняться.

– Я здесь почти всю жизнь живу. Люди заботятся о своих. Мы с Марком вместе в школе учились. Это очень мило. Но по большей части мешает. Иногда хочется, чтобы тебя никто не знал. А вы откуда?

– Из Техаса.

– Ой, как же я не догадалась? Вы разговариваете, как ковбой.

– Я не ковбой.

– Меня зовут Ингрид Карлсон, кстати. А вас?

– Поттс.

– А имя?

– Оно мне не нравится.

– Могу поспорить, оно библейское, – предположила Ингрид.

– Откуда вы знаете?

– Да это всегда так. Какой-нибудь Иезекииль? Вам вполне подошло бы.

– Тепло.

– Овадия? Поттс захохотал.

– Не тратьте силы, все равно не выдам.

– Я никогда не сдаюсь. Даже если придется пройтись по всему Ветхому Завету.

Поттс покосился на охранника, который по-прежнему наблюдал за ним.

– Думаю, мне пора. Ваш друг весь изнервничался.

– Может, кофе выпьем? Тогда у меня будет время выпытать у вас имя.

– Да, конечно. Почему нет.

Поттс поставил мотоцикл рядом с ее машиной. Они зашли в «Старбакс». Охранник чуть не взорвался. Поттс понял, что Ингрид ему нравится, и подумал, не встречались ли они раньше. Он назвал ее «госпожа Карлсон» – значит, вряд ли. Но Поттсу было приятно, что охранник ее ревнует.

Они заказали кофе и сели у стенки.

– И чем вы занимаетесь? – спросил Поттс, просто чтобы хоть что-то сказать.

– Я учительница. Преподаю музыку.

– Да, вы похожи на учительницу.

– Пожалуй.

«Черт, – расстроился Поттс. – Что я несу?»

– Я хотел сказать, это же здорово. Вы выглядите… ну… мило.

– Мило и скучно.

– Нет, вовсе нет. То есть…

– Да ничего. Я знаю, что меня не назовешь самой эффектной красоткой в мире.

– Нет, вы… – Поттс вспотел. – Я сейчас все не то говорю.

– Да вы просто скалсите, что думаете. Не бой-тись. Вы меня не обидите.

– Но я не плохое хотел сказать, а как раз наоборот…

Ингрид улыбнулась. Ей нравилось с ним играть.

– То есть комплимент?

– Ага.

– Ну комплимент мне пригодился бы. Все, теперь я вас так просто не отпущу. Придется вам произнести его.

– Вы надо мной смеетесь.

– Вас ужасно приятно дразнить. Так что там с комплиментом?

– Вы не очень-то мне помогаете.

– Точно.

– Мне нравится с вами разговаривать. Мне хотелось с вами заговорить, когда я вас впервые увидел – там, в магазине.

– Почему же не заговорили?

– Ну я такой… понимаете. Грубый. Я подумал, вы сразу закричите.

– Не знаю, удивит ли вас это. Мне тоже хотелось с вами заговорить.

– Правда?

– Иногда грубость – как раз то, что надо. Привлекает. Все люди вокруг меня такие – как сказать? – хорошо воспитанные и манерные. Дайте посмотреть на ваши руки.

– Нет, они…

– Да ладно.

Поттс протянул руки. Она пробежала пальцами по его ладоням. Ему показалось, что в задницу вставили провод под напряжением.

– У меня руки, как у отца, – пояснил Поттс. – Он их называл руками тупого выродка. Тупого выродка, у которого выбора нет.

– А по-моему, красивые.

– Нуда, конечно.

– Я серьезно.

Поттс убрал руки.

– Вот у вашего друга Марка, небось, руки гладкие, как у младенца.

– Вы злитесь.

– Нет. Просто, когда оказываюсь рядом с такими, как вы, и понимаю, кто я такой, то быстро встаю на свое место.

– Я совсем не то хотела сказать. И вы это знаете.

– Я автомеханик, чиню мотоциклы. Честная работа. Всю жизнь вкалываю. А когда вкалываешь – руки такими становятся. И ничего в них красивого нет. Вот посмотрите… – Поттс взял Ингрид за руку и провел заскорузлым указательным пальцем по внутренней стороне предплечья. На нежной коже осталась розовая полоса. Она поежилась. Он решил, что от отвращения. – Ничего красивого, – сказал Поттс. – Не такие, как женщинам надо.

– А откуда вы знаете, что нужно женщинам? – спросила Ингрид.

Поттс в замешательстве посмотрел на нее. Она бросила взгляд на часы.

– Мне пора. Надо возвращаться к маме. Не могу оставлять ее одну надолго.

– Да, конечно, – кивнул Поттс, решив, что отпугнул ее.

– Приходите ко мне поужинать, – проговорила она быстро. – Придете?

Поттс подумал, то неверно ее понял. И ответил не сразу.

– Я не из тех, с кем приятно общаться. И не смогу развлечь ваших друзей, они наверняка другие.

– Больше никого не будет. Только вы и я. Может, еще мама. Хотя она обычно ест у себя в комнате. Придете?

– Вы не шутите?

– Я хорошо готовлю. Потушу мясо. Вы похожи на человека, который оценит правильно приготовленное мясо.

Поттс всем сердцем хотел верить, что это ошибка. Что все кончится плохо. И что он вляпается в дерьмо из-за этой истории. В его голове, как товарняк мимо станции, пронеслись все слова, что твердил ему отец.

О том, что трахаться надо с бабами своего уровня. И желания свои строить в соответствии со своими возможностями. Не бывает в жизни, чтобы вот так все отлично складывалось. С такими, как Поттс, – никогда. А если бывает – то, значит, это Господь подшутил над ним, чтобы не забывался. Так всегда говорил его отец. Но Поттс был дураком, последним долбаным идиотом. И собирался наступить на старые грабли.

– Да, хорошо, я приду.

Ингрид вынула блокнот, нацарапала номер телефона и адрес и протянула ему листок.

– В семь вечера. Во вторник. Тут адрес и телефон. Вы ведь не обманете, правда?

– Не обману, – ответил Поттс, хотя не был в этом уверен.

– Тогда буду ждать нашей встречи, господин Поттс.

– Поттс. Просто Поттс.

Глава 14

Они закруглились в половине седьмого вечера, а к половине восьмого Бобби смыл грим и сел в машину. Он провел на площадке четырнадцать часов. Несмотря на деньги и подружку, рекламировавшую «Секрет Виктории»,[76]76
  Марка женского нижнего белья.


[Закрыть] несмотря на славу, машины и крутой особняк на вершине холма, Шпандау было жаль его. По правде говоря, он испытывал жалость ко всем актерам. Их жизнь совсем не похожа на ту, какой ее представляют люди. У них не бывает золотой середины, все на пределе. Либо слишком мало, либо слишком много. И обе крайности способны доконать. Ужасно голодать и выбиваться из сил на работе, когда никто того не замечает. С другой стороны, еще ужаснее, когда ты нашпигован славой и деньгами, как какой-нибудь гусь по-страсбургски, когда окружающие отделяют тебя от всего того, что помогало тебе стать актером.

Денек выдался тяжелый. Бывало, конечно, и похуже. Все-таки в этот раз съемки проходили без больших проблем, но Марк всех замучил, пытаясь поскорее снять все эпизоды. Поэтому смены затягивались. Кое-кто ныл и жаловался на спешку, но нее понимали: будет хуже, если они отстанут от графика. Проще и дешевле переработать несколько часов в день, чем тратить дополнительные дни. Все это было заложено в бюджет картины, но Марк все равно подгонял. Он был не из тех режиссеров, которые могут послать продюсера подальше. Стоило спонсорам появиться на площадке, Марк становился дерганым и постоянно оглядывался на них. Они это знали и в результате проводили на съемках больше времени, чем принято, нервируя его до потери пульса. Короче, вдохновения это не добавляло. И теперь все до смерти боялись Вайоминга, где Марк просто не выдержит напряжения. Режессер не может позволить себе так нервничать, а если он на взводе, то не должен этого показывать. Это как кровь в море, кишащем акулами.

К этому времени все уже понимали: скандал в Вайоминге неизбежен, и вся съемочная бригада пошлет Марка куда подальше. Марк, конечно, психанет, потому что до смерти боится спонсоров, а те это понимают и рады-радешеньки сделать из него козла отпущения за то, что картина не исчерпала бюджет. Который на самом деле на пятнадцать миллионов долларов больше, чем ему было сказано. В документах тоже указали сумму поменьше. Киноиндустрия Голливуда работает по принципу «необходимого знания». А голливудские продюсеры уверены: меньше знаешь, крепче спишь.

Когда грим сняли, на лице Бобби стали заметны новые морщинки и темные круги под глазами. Он был непривычно молчалив и двигался медленно. С трудом выполз из трейлера и плюхнулся в ожидавшую его машину. Работа актера сравнима с работой землекопа. По большей части сидишь на заднице и ждешь. Разница лишь в одном: сидя на заднице, понимаешь, что поставлено на карту и что будет, если ты не сможешь сотворить то волшебство, которого все от тебя ждут. И никто не постесняется сказать тебе, что ты поганишь фильм за восемьдесят миллионов. И наоборот, если тебе расписывают, какой ты хороший, нельзя верить ни единому слову. Да и вообще никому верить не надо, пока фильм не выйдет в прокат, не станет успешным или не провалится с треском. Именно это волнение и отбирает все силы. Именно из-за него к концу дня кинозвезда и всеобщий любимец Бобби Дай ковылял, как древний старик.

Да и на Шпандау все это навевало смертную скуку. От безделья за целый день он уже начал дергаться. Но Бобби не отпускал его от себя. И сам Шпандау не хотел оставлять его без присмотра. Убивать Бобби никто не собирался, так что должность телохранителя была скорее шуточной. Однако Ричи Стелла вел себя на удивление тихо, и атмосфера непременно должна была раскалиться, как только он узнает, что Шпандау наводил о нем справки. В опасную игру они ввязались, но любой шаг Стеллы ослабит его позицию и сделает его уязвимым. Стелла привык оставаться в тени, а сейчас любое движение выведет его на свет. Бобби ничего не угрожает, но велика вероятность, что Шпандау грозит несчастный случай. Ему гораздо безопаснее находиться неподалеку от Бобби – в таком случае Стелла не осмелится ничего предпринять. Это соображение, среди прочих, убедило Шпандау в том, что ему не стоит удаляться от Бобби. К тому же парень чувствует себя одиноким. Он нравился Шпандау, несмотря на доводы здравого смысла.

Бобби и Шпандау устроились на заднем сиденье машины. Дюк, водитель, сел за руль и посмотрел на Бобби в зеркало.

– Куда ехать?

– Домой. Хочу домой.

Бобби откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

– Домой так домой, – сказал Дюк и завел мотор.

«Крузо» вот-вот должен был выйти в прокат. И по всему выходило, что его ждет еще больший успех, чем предполагали. Студия, впавшая в эйфорию, усилила раскрутку, чтобы раздуть огонь. Бобби, как прикованный, целыми днями торчал на съемочной площадке «Пожара» и не мог принимать участия в ток-шоу, но студия разрешала общаться с ним между дублями. Бобби злился, но поделать ничего не мог, поскольку был связан контрактом. Это означало, что вместо зубрежки текста или отдыха в трейлере он должен беседовать с бесконечной чередой болванов, которые совали ему в лицо микрофоны и камеры и задавали одни и те же тупые вопросы. Как и хотела студия, Бобби в итоге рекламировал одновременно и «Крузо», и «Пожар», тратя на это свое личное время. Часто он вообще не понимал, какой вопрос к какому фильму относится, и отвечал невпопад. При этом, естественно, чувствовал себя идиотом. Это был настоящий ад для актера. На самом деле было совершенно не важно, что он говорит. Главное – болтать в позитивном тоне и не путать названия фильмов и имена занятых в них актеров: никто ведь не вслушивается, как ему однажды объяснили, все только ловят ключевые слова и смотрят на картинку. Просто представь своих зрителей – они сидят дома, разогревают полуфабрикаты и шлепают детей. Достаточно улыбаться им и эффектно выглядеть – ничего больше.

На парковке было тихо, пока они не въехали в ворота. Охранник сказал Дюку:

– Вас там фанаты дожидаются.

Дюк решил, что это, как обычно, несколько охотников за автографами. Однако стоило машине выехать с парковки, как ее обступила толпа вопящих людей.

К такому повороту никто не был готов. Половина восьмого вечера, будний день – но реклама работает без перебоев. Кто-то в студии сболтнул, когда Бобби будет выезжать, и все его ждали. Дюк остановился, чтобы никого не задавить, но стало только хуже. Фанаты облепили машину, полезли на нее, пытались открыть дверцы. Тяжелый лимузин качался из стороны в сторону. Щеки и руки прижимались к стеклу. Вопли оглушали. А распластанные лица в нескольких сантиметрах, за тонким стеклом, напоминали ночной кошмар в стиле Фрэнсиса Бэкона.[77]77
  Фрэнсис Бэкон (1909–1992) – английский художник-экспрессионист. Его живопись отличается трагизмом, суровостью, жестокостью, изломанностью фигур.


[Закрыть] В салон доносились крики: «Мы любим тебя, Бобби, мы тебя любим!» Но было во всем этом что-то жуткое и злое, и казалось, что эти люди, дай им волю, растопчут его, разорвут в клочья, сожрут в пароксизме любви и переварят, чтобы он стал их частью. В просветах между телами мелькали вспышки камер. Фотосессия «Разбушевавшиеся поклонники пожирают сердцееда Дая». Насколько это поможет повысить продажу билетов? Сколько еще билетов вам нужно продать?

Шпандау уже попадал в подобные переделки с другими актерами, но обычно это случалось на премьерах и других запланированных мероприятиях, не было неожиданностью и поддавалось контролю. И даже тогда тебе страшно. Страх не уходит, и через несколько бесконечных минут понимаешь, что никто не придет на помощь.

– Господи, Дюк, поехали уже! – попросил Бобби.

– А если задавлю кого? Они вон гроздьями на бампере висят.

– Ну так сделай что-нибудь!

– Может, если бы вы вышли и дали им автографы…

– Ты двинулся, что ли? Не пойду я туда, – заорал Бобби. – Вызывай охрану, бога ради!

Шпандау не смог сдержать смех, хотя теперь ему тоже стало не по себе.

– И что тут смешного? – возмутился Бобби.

– Абсурдность таких сцен не перестает меня забавлять.

– Ты мой гребаный телохранитель. Так чего тут торчишь?

– У тебя не все дома? – усмехнулся Шпандау. – Да ты посмотри на эти рожи. Только открой дверцу, и они усядутся к тебе на колени.

Бобби тоже рассмеялся.

– Сущий бред.

Дюк позвонил охраннику парковки.

– Привет, это Дюк Слейтер, водитель Бобби Дая. У нас проблемы у выхода «Пико». Мы как раз выезжали, инанаснабросилисьфанаты. Обступили машину, я не могу ехать. Не хочу ненароком кого-нибудь задавить. Вы не могли бы помочь?

Ему что-то ответили, он убрал телефон.

– Как мило, – сказал Дюк.

– Что там? – спросил Бобби.

– К воротам пришлют ребят, но вряд ли они нам помогут. Мы находимся за пределами территории студии. Так что формально – это забота полиции Беверли-Хиллз.

– Не вешай мне лапшу. Я для них в этом долбаном фильме снимаюсь!

– У «Фокса» нет полномочий. Если начнут разгонять толпу и кому-то достанется, их засудят.

– Ну и что нам делать, черт возьми? Я не могу всю ночь тут проторчать. А они уже скоро вломятся к нам сюда.

– Если я тронусь, мы кого-нибудь задавим.

Шпандау засмеялся. Бобби засмеялся. Дюк присоединился к ним. Так и сидели.

– Какого хрена мы делаем?

– Сидим и ждем, когда подтянется кавалерия, – пояснил Дюк.

Бобби посмотрел на лица за стеклом. Их было много, мужских и женских. Они целовали окна.

– Сюр какой-то.

– Да, – согласился Шпандау. – Но вот не станет всего этого, и ох как ты заскучаешь по ним.

– Нет, – ответил Бобби. – В смысле, сейчас-то ладно. Но в будущем этим заниматься не намерен. Все эти звездные радости – дерьмо собачье. Я буду делать свои фильмы, разве я тебе не говорил? Уже все обсудил с Хурадо. Вот закончу «Пожар» и сниму короткометражку. Как Кассаветис,[78]78
  Джон Николас Кассаветис (1929–1989) – американский актер, сценарист и режиссер, один из первых стал снимать независимое кино.


[Закрыть] а? Слышал про Кассаветиса? Вот уж охренительный парень. Мой герой. Может, вообще брошу играть. Хочу сам все контролировать. Продюсировать, режиссировать. Надоело быть марионеткой.

Шпандау постарался не думать о том, сколько актеров говорили ему то же самое. Крупных и мелких. Сначала им хочется только одного: чтобы их любили как актеров. А потом они жаждут выпутаться из всего этого и для разнообразия поуправлять другими.

Очень привлекательная девушка лет восемнадцати написала губной помадой на стекле свой номер телефона. Потом улыбнулась Бобби и поцеловала стекло рядом с номером, оставив отпечаток губ.

– Миленькая, – заметил Бобби.

– Да, ничего так, – согласился Дюк. – Жалко, что ее никак в машину не впустить. Хотя номер ее теперь у вас есть.

Девушку оттеснила другая поклонница. Она стерла номер и попыталась написать свой. Но эта была не такая симпатичная.

– Жаль, – сказал Дюк.

– Вали отсюда, дура безмозглая, – тихо сказал ей Бобби. – Верни нам ту.

Толпа стала отступать от машины. Было ясно – кто-то начал что-то делать. Охранники втиснулись между фанатами и машиной и принялись оттеснять людей. Не вовремя мы вас отвлекли, ребята? – спросил Дюк, опустив стекло на несколько сантиметров.

– Мы не имеем права просто выйти на улицу и разогнать людей. Сейчас мы их усмирили, можете ехать.

– Можно ехать, – сообщил Дюк Бобби, закрыв окно.

– Едем, – обрадовался Бобби.

Машина тронулась с места, выбралась из толпы, и Дюк нажал на газ.

– Прямо не верится. – Бобби обернулся на фанатов.

– Вы ж у нас звезда, – напомнил Дюк. – Они вас любят.

– Любят. Да, точно. Все время забываю.

Глава 15

Парню на скейтборде было лет двадцать. Он не вытворял ничего сверхъестественного, но катился быстро. Парень летел по тротуару улицы Ричи Стеллы, и тут ему по какой-то причине вздумалось спрыгнуть в водосточный желоб и запрыгнуть обратно на тротуар. Это ему почти удалось, вот только задние колеса не сошли с тротуара и он грохнулся прямо позади черного «Ауди» Стеллы, стоявшего у его дома. Доска прокатилась дальше, а парень шлепнулся на дорогу.

Ричи Стелла по стечению обстоятельств как раз стоял у окна и видел все произошедшее. Он поспешно вышел на улицу – не для того, чтобы помочь упавшему, а чтобы переломать ему ноги, если он повредил машину.

– Эй, ты, засранец! – крикнул Ричи с крыльца. Парень выкарабкался из-под «Ауди», держась за локоть. – А ну вали от моей машины, – сказал Ричи. – Хватай свой скейт и вали, а то еще помнешь!

– Эй, дядя, со мной все нормально, – ответил парень. – Вот только локоть себе расквасил. Спасибо за заботу.

– От машины отойди, – повторил Ричи, – гомик малолетний.

Он ушел в дом.

Парень показал ему вслед средний палец, вскочил на доску и покатил дальше. Терри сидел в своей машине на той же улице, за углом. Парень резко затормозил, подбросил скейт в воздух и поймал его – всего в нескольких сантиметрах от окна машины.

– Очень мило, – похвалил Терри. – Но в твоем возрасте пора мечтать о нормальном автомобиле.

– Мне нужна компенсация за эту херню. Смотрите, что у меня с рукой. Навернулся будь здоров. Так что положена надбавка за тяжелые условия работы или как там это называется.

– Падать тебя никто не просил. Может, ты специально шлепнулся, а? Или, может, ты просто хреново катаешься, кто знает? Ты взгляни на все с нашей точки зрения.

– Да я только про небольшую прибавку.

– Я поговорю с Кореном, – пообещал Терри. – Прикрепил?

– А то! Поэтомулйы, ребята, мне и платите, так?

– А включил?

– Ясен пень… – ответил парень, скосив глаза. – Поговорите с Кореном, чтоб добавил, а то я больше палец о палец не ударю. Опасно ж.

– Ты заливаешь кровью дверцу моей машины. Давай, будь хорошим мальчиком, иди отсюда, истекай кровью в другом месте.

– И передайте Уолтеру, что на дворе двадцать первый век. Его дешевое дерьмо – сплошное позорище. В эту здоровенную хреновину можно электронные лампы впихнуть. Скажите ему, пусть разорится на что-нибудь поприличнее, чтобы мы выглядели как профи.

Парень укатил. Терри вздохнул и вспомнил собственную молодость. В Дерри в те времена ни у кого не было скейтбордов. Никто и знать не знал, что это такое. И даже если б знал, то не стремился бы заполучить. В молодости Терри заботило другое: покурить, потрахаться и напиться до поросячьего визга. Да еще звездануть какому-нибудь бри-танчику кирпичом и чтобы не поймали и не пристрелили за это. Такие вот невинные радости. Терри снова вздохнул и посмотрел на экран ноутбука, стоявшего на соседнем сиденье. Он набрал адрес в Интернете, который дал ему Шпандау. В окошке появилась карта с мигающей точкой в центре. Терри откинулся на спинку сиденья. Нынче четверг. Машина скоро поедет. Терри не доверял технике, но всей душой принимал то, что облегчало жизнь.

Точка сдвинулась с места через пару часов.

Терри наблюдал, как она едва заметно ползет к нему, поднял глаза и увидел «Ауди». За рулем сидел Мартин. К счастью, он был поглощен своими мыслями и Терри не заметил. По крайней мере, Терри очень на это надеялся. Иначе все несколько усложнится. Он пропустил «Ауди» вперед и поехал следом.

Система была поразительно простой в использовании, если не считать, что Терри приходилось смотреть на экран и одновременно вести чертову машину. Несколько раз он проскакивал повороты, приходилось возвращаться. По городу гоняться за ним было совсем тяжко, поскольку у Мартина была своя система сокращения пути. Но когда он вырулил на трассу, жить стало легче. Терри подключил свой «Айпод» к магнитоле и слушал бахов-ские «Вариации Голдберга», пока мигающая точка вела его из Лос-Анджелеса на восток, к пустыне. Мартин дважды останавливался, и оба раза Терри думал, что он собирается снять девицу, но Мартин просто ходил отлить на заправках. Бедолага явно страдал недержанием или просто нервничал из-за происходящего. Терри проехал мимо и нашел подходящее место, чтобы остановиться и подождать, пока Мартин снова окажется впереди. Они как будто играли в чехарду. Терри забавляло, что вполне можно сидеть на хвосте у кого-то, даже оставаясь впереди. В этой работе вообще было много забавного. Особенных иллюзий по поводу человеческой натуры он не питал, и поступки людей редко разочаровывали или поражали его. Он брался время от времени за такие задания от Шпандау и Корена не только ради заработка, но и ради удовольствия. Терри терпеть не мог скуку, и если в жизни не хватало перца, он его подсыпал. Да и вообще, это в характере любого ирландца – искать себе приключений на задницу. Так что тут он был вполне в русле.

Мартин вырулил на Десятое шоссе через городок Ранчо-Кукамонга и Редлендс. Терри крался в миле за ним и вдруг заметил, что точка повернула направо и съехали с шоссе в пустое пространство. Мартин либо излетел, либо свернул на проселок, который не был указан на карте. Терри прибавил скорости и пролетел мимо поворота. Точка двигалась на юг, а он – по-прежнему на восток. Терри вернулся и нашел дорогу, точнее ухабистую грунтовку. Вдали виднелось облако пыли над «Ауди». Спрятаться было негде, и облако над машиной Терри было бы видно издалека. Тот, кто выбрал это место, понимал, что делает. Терри дождался, пока точка замрет. И она замерла, преодолев три мили. «Ауди» исчез за холмами впереди. Терри решил рискнуть и двинулся по грунтовке со скоростью черепахи, стараясь поднимать как можно меньше пыли. По крайней мере, пока он не доедет до этих холмов, Мартин его не увидит. А дальше уж остается гадать. Терри мысленно молился, чтобы Мартин не поспешил в обратный путь. Столкнуться с ним нос к носу не хотелось, а спрятаться тут негде.

Терри везло. Дорога повернула за первую череду холмов, потом примерно через милю – за другую. Он решил больше не испытывать судьбу, свернул ко второй цепочке холмов и поставил машину так, чтобы ее не было видно. Достал из багажника рюкзак, который никогда не разбирал —.вещи на все случаи жизни, – и мощный цейссовский бинокль. Потом забрался на холм и увидел в полумиле от себя небольшой жилой трейлер, стоявший посреди открытого пространства. Рядом с ним стояли «Ауди» Мартина и какой-то внедорожник. Терри осмотрелся, чтобы не усесться на скорпиона или гремучую змею, и устроился поудобнее. В рюкзаке хранились термос с кофе, бутылка воды, туалетная бумага, перекус и «Сильмарилльон» в мягкой обложке. Терри воткнул в уши наушники «Айпода», выбрал Энию[79]79
  Эния Патриша Ни Бреннан (р. 1961) – ирландская певица и композитор. Сочиняет и исполняет музыку в этническом стиле.


[Закрыть] и принялся читать – наверное, раз в десятый – про волшебников и орков. Время от времени он поглядывал на трейлер.

Мартин провел внутри чуть больше часа и вышел с коричневым бумажным пакетом. За ним следовал высокий тощий парень в вязаной шапочке, на вид он был слегка тронутый. Они перебросились парой фраз у машины, и Мартин уехал. Тронутый вернулся в трейлер. Больше тут, судя по всему, никого не было.

Терри решил, что даст Мартину уехать. Он свою работу сделал: проследил за Мартином до его «источника» и узнал, куда он дальше направился – прямиком в Лос-Анджелес к Ричи. Терри хотелось заглянуть в трейлер, хотя он догадывался, что там внутри. Тронутый тут, скорее всего, не живет. Трейлер маленький, ржавый, покрыт вмятинами.

Окна изнутри закрыты картоном. В общем, не дворец. Задерживаться в таком не хочется. По крайней мере, Терри на это надеялся. Торчать тут всю ночь ему не улыбалось. Скоро похолодает, поднимется ветер. А фонариком для чтения не воспользуешься.

Уже смеркалось, когда Тронутый вышел, запер дверь, плюхнулся за руль внедорожника и уехал. Терри дождался, пока солнце село, закинул на спину рюкзак и направился к трейлеру. Обошел его кругом на всякий случай. С одной стороны – баллон с пропаном, с другой – крошечный газовый генератор. Ни электрических проводов, ни труб. Трейлер не был подключен к системе энергоснабжения. Его можно было в два счета передвинуть или вообще бросить. Убедившись, что сигнализация не установлена, Терри взял небольшой ломик и взломал дверь. Поводил фонариком из стороны в сторону. В>нутри трейлер выглядел так же убого, как снаружи. Шаткий кухонный стол, пара стульев. Стародавний холодильник, затхлый и пустой, не считая нескольких банок пива, батона и не внушающей доверия мясной нарезки. Новенькая плита с четырьмя конфорками, на вид вполне работающая. Куча кастрюль всех размеров и сковородок с пригоревшим дном. Три упаковки воды в бутылках. Десять коробок пищевой соды. Полиэтиленовые пакеты для бутербродов, на молнии. Терри заглянул в шкафчики, во все дыры и щели. Провел рукой под столешницами. Чисто, как в аптеке. С кокаином обращаются аккуратно. Кокаин нынче дорог. Терри достал цифровую камеру и все сфотографировал. В качестве доказательства в суде не пройдет, конечно. Да и зачем они: Шпандау не полицейский, законные доказательства ему без надобности. «Источник» Терри нашел – а большего и не требовалось. Он очень гордился собой. Шпандау будет рад.

Однако Терри поумерил бы свои восторги, если бы заметил крошечную красную точку в верхнем углу трейлера. Это была камера. И Терри стал звездой собственного реалити-шоу.