Текст книги "Пробуждение Левиафана"

Автор книги: Дэниел Абрахам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

– Я в самом деле думал, что ты знаешь, – сказал Холден.

Через восемь дней пришло сообщение. Прибыл грузовой корабль «Гай Молинари» с бойцами АВП. Координаты Хэвлока подтвердились. Что-то там точно было, и это что-то, похоже, принимало по направленному лучу сообщения с Эроса. Если Миллер хотел участвовать, настало время двигаться.

Он, похоже, в последний раз сидел в своей каюте на «Росинанте». Что-то сжалось в нем, когда он с удивлением и грустью понял, что станет скучать. Холден, при всех своих недостатках, сколько бы ни ворчал на него Миллер, был приличным парнем. Влез не в свое дело и вряд ли полностью понимает это, но Миллер мог бы назвать многих, о ком можно было сказать то же самое. Он станет скучать по протяжному выговору Алекса и постоянному сквернословию Амоса. Он станет гадать, уладилось ли у Наоми с капитаном.

Расставание напомнило о том, что он давно знал: что грядущее неизвестно, что денег у него почти нет и что – хоть он не слишком сомневался в возвращении со станции Тот – дальше придется по ходу дела соображать, куда податься. Может, получится отыскать какой-нибудь корабль, куда его согласятся нанять. Может, найдется работа, которая позволит покрыть нынешние медицинские расходы.

Он проверил обойму в пистолете. Сложил скудный запас одежды в побитый чемоданчик, с которым улетал с Цереры. Чемоданчик по-прежнему вмещал все его имущество.

Затем выключил свет и по короткому коридору прошел к трап-лифту. Холден сидел в камбузе и нервно дергался. Ужас приближавшегося боя уже проявлялся в уголках его глаз.

– Ну, – сказал Миллер, – вот и отправляемся, а?

– Угу, – согласился Холден.

– Отпадный был рейс, – продолжил Миллер. – Не могу сказать, что все было приятно, и тем не менее…

– Угу.

– Передай остальным, что я попрощался, – сказал Миллер.

– Передам, – ответил Холден и добавил, когда Миллер прошел мимо него к лифту: – А если, допустим, мы выберемся, где встречаемся?

Миллер обернулся.

– То есть?

– Да, я понимаю. Слушай, я верю Фреду, не то бы меня здесь не было. Думаю, он честный человек и использует нас правильно. Но это не значит, что я доверяю всему АВП. Когда мы покончим с этим делом, я хотел бы собрать всю команду. Просто на случай, если надо будет спешно смываться.

У Миллера что-то сжалось за грудиной. Острой боли не было, просто вдруг заныло. И горло перехватило. Он откашлялся, чтобы прочистить его.

– Как только мы там разберемся, выйду на связь, – пообещал он.

– Ладно, но не слишком затягивай. Если на станции Тот найдется хоть одна стоящая шлюха, мне нужна будет помощь, чтобы вытащить оттуда Амоса.

Миллер открыл рот, закрыл и попробовал заново.

– Есть, капитан! – Он сумел произнести это легко и небрежно.

– Осторожней там, – сказал Холден.

Миллер вышел, постоял в переходе от корабля к станции, пока не убедился, что слезы высохли, и двинулся дальше по направлению к грузовику и бою.

Глава 39
Холден

«Росинант» несся сквозь пространство, как мертвое тело, кувыркаясь по всем трем осям. С заглушённым реактором, с перекрытой вентиляцией кают, он не излучал ни тепла, ни электромагнитного шума. Если бы не то обстоятельство, что он приближался к станции Тот со скоростью, значительно большей, чем у ружейной пули, его нельзя было бы отличить от любого камня в Поясе. Отставший на полмиллиона километров «Гай Молинари» орал всем, кто мог услышать, о полной невинности «Роси» и медленно набирал ускорение.

С отключенной рацией Холден не слышал, что там говорили, но сообщение, которое он сам помогал составлять, эхом отдавалось у него в голове: «Внимание! Случайный взрыв на судне „Гай Молинари“ сорвал большой грузовой контейнер. Внимание всем кораблям на его пути: контейнер движется с большой скоростью и без собственного управления. Внимание!»

Они немного поспорили, нужна ли вообще такая передача. Тот, будучи станцией-невидимкой, располагал только пассивными датчиками. Если бы они шарили вокруг себя радарами и ладарами, то светились бы, как рождественская елка. Возможно, с отключенным реактором «Роси» сумел бы подкрасться к станции незамеченным. Однако Фред рассудил, что если их все же засекут, то подозрительное тело, возможно, спровоцирует «Протоген» на немедленную контратаку. Так что решили, что громкий шум и смятение, которое он вызовет, будут лучше тишины.

Если повезет, система охраны станции Тот подтвердит, что они – действительно кусок металла, летящий по постоянному вектору и лишенный признаков жизни, и позволит подобраться достаточно близко. «Роси» вряд ли сумел бы пробить оборонительную систему издалека, а вот вблизи маневренный кораблик мог шнырять вокруг станции и разносить ее на куски. Легенда прикрытия предназначалась, чтобы выиграть время, пока охрана станции сообразит, что к чему.

Фред, а следовательно, и вся штурмовая группа могли поручиться, что станция не откроет огонь, пока не будет абсолютной уверенности, что на них напали. «Протоген» потратил уйму сил, чтобы скрыть свою лабораторию, а стоит им выпустить первую ракету, и анонимности конец. Воюющие стороны немедленно заметят след торпеды и заинтересуются им. Отстреливаться станция Тот могла лишь при последней крайности.

Теоретически.

Сидя в пузыре воздуха своего скафандра, Холден думал, что, если они ошиблись, он об этом не узнает. «Роси» летел вслепую, без радиосвязи. У Алекса имелись механические часы со светящимся в темноте циферблатом, а программу действий он вызубрил наизусть. В высоких технологиях им было не равняться с Тотом, значит, они попытаются поразить его отсутствием технологий. Но если расчет не оправдается и станция выстрелит в них, «Роси» превратится в пар, не узнав об этом. У Холдена был когда-то роман с буддисткой, которая уверяла, будто смерть – лишь иное состояние бытия, а страшит людей неизвестность, лежащая по ту сторону. Внезапная смерть предпочтительней, потому что устраняет всякий страх.

Сейчас Холден нашел бы, что ей возразить.

Чтобы занять голову, он принялся заново повторять план. Когда они подберутся так близко, что до станции Тот можно будет доплюнуть, Алекс включит реактор и проведет маневр торможения на десяти g.«Гай Молинари» выдаст в эфир радио– и лазерные помехи, чтобы не дать станции взять «Роси» на прицел в те несколько секунд, пока он выйдет на курс атаки. «Росинант» отвлечет оборону, выведет из строя все, что могло бы повредить «Молинари», а грузовик тем временем взломает обшивку станции и высадит штурмовую группу.

В этом плане хватало слабых мест.

Если станция решит заранее открыть огонь, «Роси» погибнет еще до начала боя. Если оборонительная система станции пробьет помехи, созданные «Молинари», корабль могут расстрелять, пока он выходит на позицию. И даже если все пройдет гладко, остается еще штурмовая группа, которой предстоит пробиваться по коридорам, чтобы захватить контроль над мозговым центром. Даже лучшие десантники внутренних планет побаивались подобных штурмов, и неспроста. При движении по незнакомым, лишенным укрытий металлическим переходам, когда защитники обстреливают вас с каждого перекрестка, неизбежны большие потери. Холден ни разу не видел, чтобы на учебных симуляторах земного флота десантники обошлись менее чем шестьюдесятью процентами потерь. А здесь были не земные десантники, тренировавшиеся много лет, с первоклассным вооружением. Здесь были ковбои из АВП, а снаряжение наскребли с миру по нитке в последнюю минуту.

Но больше всего беспокоило Холдена даже не это.

По-настоящему его беспокоила обширная, чуть теплее космического пространства область в нескольких десятках метров над Тотом. «Молинари» засек ее и предупредил их перед выбросом. Никто из команды «Роси», уже повидавшей корабли-невидимки, не сомневался, что это такое. Бой со станцией был достаточно опасен, даже на ближней дистанции, где она теряет многие преимущества обороны. Но Холдена совершенно не радовала мысль в то же время уворачиваться от торпед с фрегата. Алекс уверял, что, если они подойдут достаточно близко к станции, фрегат не сможет выпустить торпеду из боязни задеть своих, и к тому же «Роси» превосходит в маневренности большой и более тяжеловооруженный корабль. Фрегаты-невидимки, повторял он, оружие стратегическое, а не тактическое. Холден воздержался от вопроса: «Зачем тогда они его здесь держат?»

Он взглянул на свое запястье и досадливо фыркнул, ничего не увидев в чернильной темноте командного поста. Питание скафандра было отключено: и хронометры, и освещение. Действовала только система воздушной циркуляции, чисто механическая. Если в ней что-то откажет, не загорятся даже тревожные сигналы: он просто задохнется и умрет.

Вглядываясь в темноту, он проговорил:

– Ну, долго еще?

Словно в ответ в рубке стали разгораться огоньки. В шлеме взорвался шум помех, затем голос Алекса лениво протянул:

– Внутренняя связь действует.

Холден защелкал тумблерами, подключая остальные системы.

– Реактор? – спросил он.

– Две минуты, – ответил сквозь шум машинного зала Амос.

– Тридцать секунд до перезагрузки, – сообщила Наоми и помахала ему через рубку. Света уже хватало, чтобы видеть друг друга.

– Оружие?

В смешке Алекса по связи прозвучал неподдельный восторг.

– Подключаю, – отозвался он. – Как только Наоми даст мне наводящий компьютер, все будет готово на раз.

Голоса команды после долгой безмолвной темноты взбодрили Холдена. Вид Наоми, занимающейся своим делом в дальнем конце рубки, заставил отступить ужас, присутствия которого он до сих пор не сознавал.

– Наводка действует, – доложила Наоми.

– Роджер, – подтвердил Алекс. – Оптика есть. Радар есть. Ладар есть… черт, Наоми, ты видишь?

– Вижу, – ответила Наоми. – Капитан, получили подпись двигателя корабля-невидимки. Они тоже разводят пары.

– Мы этого ждали, – напомнил Холден. – Всем по местам.

– Одна минута, – сказал Амос.

Холден повернулся к своей панели и подключил тактическую программу. На оптическом экране лениво вращалась станция Тот, но чуть теплое пятнышко над ней нагрелось настолько, что позволяло получить очертания корпуса.

– Алекс, он не похож на тот фрегат, – сказал Холден. – «Роси» его уже распознал?

– Нет еще, капитан, обрабатывает.

– Тридцать секунд, – предупредил Амос.

– Приняла ладарный луч со станции, – сказала Наоми, – и болтовню в эфире.

Холден на экране следил, как Наоми поспешно вычисляет длину волны прицельного луча станции и заливает станцию лазерным шумом на той же волне, чтобы сбить наводку.

– Пятнадцать секунд, – сказал Амос.

– Ну, пристегнитесь, ребятки, – предупредил Алекс. – Получайте свой «сок».

Он еще не договорил, когда Холден почувствовал десятки булавочных уколов. Кресло накачивало его наркотиком, позволяя пережить перегрузки. Кожа загорелась, яички втянулись. Голос Алекса слышался словно в замедленной записи.

– Пять… четыре… три… два…

«Один» так и не прозвучало, а тысяча фунтов уже навалилась на грудь Холдену, и гигант расхохотался низким рокочущим смехом, когда двигатель «Роси» десятью gударил по тормозам. Холден чувствовал, как легкие скребут по внутренней стороне ребер норовившей провалиться внутрь грудной клетки. Но кресло держало его в мягких гелевых объятиях, а наркотик заставлял сердце биться и мозг – действовать. Он не вырубится. Если перегрузки убьют его, то он умрет в полном сознании.

Его шлем наполнился шумом булькающего затрудненного дыхания – не только его собственного. Амос успел выговорить половину ругательства прежде, чем челюсти его свело тяжестью. Холден не слышал, как содрогается резко меняющий курс «Роси», но чувствовал это всем телом. «Роси» крепкий. Крепче любого из них. К тому времени, как пострадает корабль, они давно станут покойниками.

Тяжесть отвалилась так внезапно, что Холдена чуть не стошнило. Наркотик в крови подавил и рвоту. Он глубоко вздохнул, и связки ребер хрустнули, становясь на место.

– Доложитесь, – буркнул он. Челюсти болели.

– Передатчик на прицеле, – тут же отозвался Алекс. Передающая и наводящая установка станции Тот числилась у них первоочередной целью.

– Зеленый свет, – сказал снизу Амос.

– Сэр! – предостерегающе окликнула Наоми.

– Дерьмо, я тоже вижу, – ответил ей Алекс. Холден перевел к себе изображение с экрана Наоми, чтобы видеть то же, что видела она. На ее экране «Роси» объяснял, почему не мог опознать корабль-невидимку.

Там было два корабля: не один громоздкий и неповоротливый фрегат-торпедоносец, который позволил бы им приплясывать вокруг, расстреливая его с разных сторон. Нет, все было не так просто. Два маленьких вражеских корабля стояли вплотную друг к другу, чтобы обмануть датчики врага. И сейчас они расходились, разогрев двигатели.

«Ладно, – подумал Холден, – новый план».

– Алекс, отвлеки их, – велел он. – Не позволяй добраться до «Молинари».

– Роджер, – сказал Алекс. – Одна пошла.

«Роси» вздрогнул, когда Алекс выпустил торпеду по одному из двух кораблей. Легкие суденышки быстро меняли скорость и курс, а торпеда была выпущена в спешке и под неудачным углом. Попасть она не могла, зато теперь все видели в «Роси» угрозу. Тут все было в порядке.

– Наоми, Алекс, можете сказать, с чем мы имеем дело? – спросил Холден.

– «Роси» их так и не распознал, – ответила Наоми.

– Новый дизайн корпуса, – заглушил ее ответ Алекс, – но летят они как скоростные перехватчики. Думаю, одна-две торпеды в брюхе и рельсовая пушка по килю.

Быстрее и маневреннее, чем «Роси», но могут стрелять только в одном направлении.

– Алекс, обходи с… – Приказ Холдена оборвал толчок. «Росинант» бросило в сторону так, что ремни врезались в его едва заживший бок.

– Нас подбили! – одновременно выкрикнули Алекс и Амос.

– Станция выпустила в нас тяжелый гауссов снаряд, – сказала Наоми.

– Ущерб? – спросил Холден.

– Прошел навылет, кэп, – доложил Амос. – Камбуз и машинный зал. На панели желтые лампочки, но это не смертельно.

«Не смертельно» – звучало приятно, но Холдену стало ужасно жаль кофеварку.

– Алекс, – заговорил он, – забудь об этих малютках, убей передатчик.

Последовал ответ: «Роджер», – и «Роси» завалился набок, когда Алекс развернул его для торпедной атаки.

– Наоми, как только первый из них соберется ударить, пусти ему в глаза лазерный луч на полной мощности и начинай выбрасывать «снег». [30]30
  Мелкие точечные помехи на экране радара.


[Закрыть]

– Есть, сэр, – ответила она. Может быть, лазер сумеет на несколько секунд сбить им наводку.

– Станция подключила ОТО, – предупредил Алекс. – Нас малость потрясет.

Холден переключился с экрана Наоми на Алекса. Его монитор наполнился тысячами летящих огоньков на фоне вращавшейся на заднем плане станции. Защитный компьютер «Роси» обозначал снаряды орудий точечной обороны яркими точками. Двигались они неимоверно быстро, но так пилот мог, по крайней мере, видеть, откуда летят снаряды и в каком направлении. Алекс реагировал на угрозу, умело уходя с линии огня короткими, почти беспорядочными рывками, заставлявшими автоматический прицел орудий непрерывно перестраиваться. Это походило на игру. Станция выбрасывала невероятно быстрые цепочки пузырьков, похожие на длинные тонкие жемчужные ожерелья. Корабль непрестанно смещался, находя просветы между их нитями и уклоняясь от ближайших, не позволяя им коснуться себя. Но Холден знал, что каждый светящийся пузырек – это стальной снаряд в тефлоновой оболочке с сердечником из обедненного урана, летящий со скоростью тысячи метров в секунду. Если Алекс проиграет, они узнают об этом, когда «Роси» развалится на куски.

Холден чуть не выскочил вон из кожи, услышав голос Амоса:

– Сэр, где-то утечка. Три маневровых двигателя теряют воду гидравлической системы. Собираюсь залатать течь.

– Хорошо, Амос. Поторопись, – сказал Холден.

– И пригибайся пониже, – добавила Наоми.

Механик только фыркнул.

На экране Холдена станция Тот росла в оптическом прицеле. Где-то сзади их, возможно, догоняли два перехватчика. Холдену до зуда в затылке хотелось оглянуться, но он заставлял себя сосредоточиться на главном. «Роси» нес слишком мало торпед, поэтому Алекс не мог позволить себе выпускать их одну за другой издалека в надежде, что хоть одна пробьет точечную оборону. Он должен был подвести корабль настолько близко, чтобы ядра не сбили торпеду с курса.

Участок станции, окружавший ее ось, высветился на экране голубым. В дополнительном окне возникло ее увеличенное изображение. Холден рассмотрел тарелки и антенны передатчика и наводящей станции.

– Одна пошла, – сказал Алекс, и «Роси» вторично вздрогнул, выпустив торпеду.

Холдена отчаянно затрясло, а потом вдавило в кресло, когда Алекс провел серию резких маневров и дал полный газ, уклоняясь от последних снарядов ОТО. На экране Холдена красная точка их торпеды пронеслась к станции и ударила в установку связи. На секунду экран осветился целиком, потом потемнел. Огонь оборонительных орудий прекратился почти тотчас.

– Хороший вы… – Холдена прервал вопль Наоми:

– Призрак стреляет! Два снаряда!

Холден переключился на ее экран и увидел два перехватчика, а между ними, на пересекающемся с «Роси» курсе, два маленьких объекта, двигавшихся гораздо быстрее.

– Алекс! – позвал он.

– Есть, шеф. Перехожу к обороне.

Холдена снова вдавило в кресло – Алекс набирал скорость. Ровный шум двигателя словно бы запнулся, стал заикающимся, и Холден понял, что их собственные орудия ведут точечный огонь в попытке расстрелять приближающиеся торпеды.

– Ну, бля, – деловито произнес Амос.

– Ты где? – Холден переключился на камеру скафандра Амоса. Механик находился в полутемном тесном пространстве, наполненном кабелями и трубами. Между наружной и внутренней обшивкой. Перед ним сломанной костью торчали обломки поврежденной трубы. Рядом плавал плазменный резак. Корабль жестоко мотало, и механик бился о низкий потолок. Алекс по рации взвыл:

– Мимо!

– Скажи Алексу, чтоб не тряс так, – попросил Амос, – мне не удержать инструменты.

– Амос, возвращайся в амортизатор! – велела Наоми.

– Извини, босс. – Амос крякнул, выдергивая один конец поломанной трубки. – Если это не починить, давление упадет, и Алекс не сумеет лечь на правый борт. Нам это надо?

– Продолжай работу, Амос, – сказал Холден, не слушая протестов Наоми. – Только держись за что-нибудь. Дальше будет хуже.

– Роджер, – согласился Амос. Холден снова переключился на экран боевого компьютера Алекса.

– Холден, – сказала Наоми. В ее голосе звучал страх. – Амос там…

– Он делает свое дело. Займись своим. Алекс, нам надо покончить с этой парочкой прежде, чем подойдет «Молинари». Двигай на перехват одному из них и давай надерем ему задницу.

– Роджер, кэп, – ответил Алекс. – Иду на «Призрак-два». С «Призраком-один» мне бы не помешала помощь.

– Первым займется Наоми, – решил Холден. – Постарайся не позволить ему зайти сзади, пока мы прикончим его дружка.

– Роджер, – напряженно проговорила Наоми.

Холден снова подключился к камере в шлеме Амоса, но у механика, как видно, все было в порядке. Он вырезал поврежденный участок, а сменный кусок трубы плавал рядом.

– Закрепи ее, Амос, – приказал Холден.

– Я вас уважаю, кэп, – отозвался механик, – но техника безопасности может поцеловать меня в жопу. Я хочу поскорей закончить и выбраться отсюда.

Холден заколебался. Если Алекс начнет коррекцию курса, плавающая труба запросто превратится в тяжелый снаряд, способный убить Амоса или повредить «Роси». «Это же Амос, – сказал себе Холден. – Он знает, что делает».

Он переключился на экран Наоми, которая заливала всем, что у нее было, маленький перехватчик в надежде ослепить его световыми и радиопомехами. Холден вернулся к своему тактическому дисплею. «Роси» и «Призрак-два» с самоубийственной скоростью неслись друг другу навстречу. Едва они миновали точку, после которой невозможно было уклониться от торпеды, «Призрак» выпустил оба своих снаряда. Алекс отметил их как цель ОТО, но остался на прежнем курсе и своих торпед не тратил.

– Алекс, почему мы не стреляем? – спросил Холден.

– Собью его торпеды, подберусь поближе и разметелю его снарядами точечной, – ответил пилот.

– Зачем?

– Торпед у нас не так уж много, а новых взять негде. Нечего расходовать их на этих беззубых.

На экране Холдена нацеленные в них торпеды по дуге ушли вверх, и он почувствовал, как ОТО «Роси» бьет по ним снарядами.

– Алекс, – сказал он, – нам этот корабль даром достался. Не беспокойся о расходах. Если меня убьют из-за того, что ты экономил боеприпасы, я запишу тебе выговор в личное дело.

– Ну, если так… – протянул Алекс и добавил: – Одна пошла.

Красная точка устремилась к «Призраку-два». Его торпеды все приближались, а потом одна из них исчезла с экрана.

Алекс тихо ругнулся, и «Росинанта» так завалило набок, что Холден разбил себе нос о щиток шлема. На всех переборках закрутились желтые аварийные огни – корабль терял воздух. Хорошо еще, что Холдену не слышно было сирены, тщетно вопившей по всем отсекам. Его тактический дисплей мигнул, затемнился и через секунду включился снова. На нем уже не было ни трех торпед, ни второго «Призрака». Первый по-прежнему надвигался с кормы.

– Доложить о повреждениях! – заорал он в надежде, что связь еще действует.

– Крупное повреждение наружной обшивки, – отозвалась Наоми. – Четыре маневровых двигателя пропали. Одно ОТО бездействует. Потеряли кислород, провиант, и командный люк, похоже, заплавился.

– Почему мы живы? – спросил Холден, прокрутив сообщения об ущербе и переключаясь на скафандр Амоса.

– Это не торпедный удар, – объяснил Алекс. – Торпеду сбили ОТО, но слишком близко. Детонировавшая боеголовка и нас зацепила.

Амос, кажется, не двигался. Холден выкрикнул:

– Амос, доложись!

– А, да, жив еще, капитан. Просто зацепился тут, на случай, если нас снова этак тряхнет. Похоже, сломал ребро о крепление обшивки, но пристегнуться успел. Хорошо, однако, что не стал тратить времени на ту трубку.

Отвечать Холдену было некогда. Он снова переключился на тактику, глядя, как быстро приближается «Призрак-один», уже истративший свои торпеды, – впрочем, на таком расстоянии им и от пушек плохо придется.

– Алекс, ты сумеешь развернуться и обстрелять этого задиру? – спросил он.

– Работаю. Маневренности мало осталось, – ответил Алекс, и «Роси» короткими рывками стал разворачиваться.

Холден переключился на телескоп и увеличил изображение перехватчика. Вблизи рыло его пушки зияло широким, как астероидная нора, отверстием и, казалось, целило прямо в него.

– Алекс, – позвал он.

– Действую, шеф, но «Роси» сильно досталось.

Орудия вражеского корабля засветились, приготовившись к выстрелу.

– Алекс, бей его! Бей, бей, бей!

Экран Холдена автоматически переключился с телескопа на тактический дисплей. Торпеда «Роси» рванулась к перехватчику, и в тот же миг «Призрак» открыл огонь. На дисплее приближающиеся снаряды изображались красными точками, но уследить за их движением взгляд не успевал.

– Идут… – начал он, и тут «Роси» у него перед глазами развалился на куски.

Холден пришел в себя.

Кругом летали обломки и раскаленные брызги металла, напоминавшие движение искр в замедленном воспроизведении. В безвоздушном пространстве они отскакивали от стен и плавали, медленно остывая, как ленивые светляки.

Он смутно помнил, как угол настенного монитора отвалился и, отскочив от трех переборок, как искусно посланный бильярдный шар, угодил ему прямо в солнечное сплетение. Опустив глаза, он обнаружил обломок монитора плавающим в нескольких сантиметрах от груди, но дыры в его скафандре не было. Живот болел.

В кресле поста, рядом с местом Наоми, дыра имелась: зеленый гель, вытекая, собирался шариками и уплывал в невесомость. Мысленно соединив эту дыру с соответствующей пробоиной в переборке, Холден понял, что снаряд прошел в нескольких сантиметрах от ноги Наоми. Его пробрал озноб, оставивший после себя сильную тошноту.

– Алекс? – позвал он.

– Жив еще, капитан. – Голос пилота звучал неестественно спокойно.

– Мой экран сдох, – сказал Холден. – Мы подбили этого сукина сына?

– Да, кэп, он убит. «Роси» досталось полдюжины снарядов. Похоже, они нас прошили от носа до кормы. Эта антиосколочная обивка переборок и впрямь помогает от шрапнели, а?

Теперь голос Алекса дрогнул. Он хотел сказать: «Нам всем полагалось бы быть покойниками».

– Дай связь с Фредом, Наоми, – попросил Холден.

Она не шевельнулась.

– Наоми?

– Да… С Фредом? – повторила она и постучала по своему экрану.

На секунду шлем Холдена наполнился шумом помех, сменившихся голосом Фреда.

– Здесь «Гай Молинари». Рад, что вы живы, ребята.

– Роджер. Начинайте. Дайте нам знать, когда можно будет дохромать до какого-нибудь дока.

– Роджер, – ответил Фред. – Мы подберем вам лучшее местечко. Фред, связь кончаю.

Холден отключил застежки кресла и всплыл к потолку, обмякнув всем телом.

«Давай, Миллер. Твоя очередь!»