Текст книги "Пробуждение Левиафана"

Автор книги: Дэниел Абрахам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Глава 35
Холден

– Я нашла журнал связи, – заговорила Наоми, когда Холден и Миллер вплыли в кабину.

Холден протянул руку к ее плечу, но тут же отдернул и возненавидел себя за это движение. Еще неделю назад он бы ничуть не постеснялся дружеского жеста и не побоялся ее реакции. Промолчи он тогда вовсе, и ему было бы лишь немногим хуже, чем плохо сейчас от стены, вставшей теперь между ними. И ему хотелось сказать ей об этом. Он спросил о другом:

– Нашла что-то полезное?

Наоми ткнула в экран, вызвав журнал.

– Дисциплину связи они соблюдали строго, – сказала она, указывая на длинный хронологический список. – Ни одной передачи по радио, только направленный луч. И все обиняками, множество явно кодовых фраз.

Губы Миллера за лицевым щитком шевельнулись. Холден постучал ему по шлему. Миллер закатил глаза и подключился к общей связи.

– Извините. Не привык к разговорам в скафандре, – сказал он. – Так что тут можно понять?

– Не многое. Но последнее сообщение было на простом английском, – ответила Наоми и ткнула в верхнюю строчку списка.

«СТАНЦИЯ ТОТ

ПОТЕРИ В КОМАНДЕ ПРОДОЛЖАЮТСЯ ПРОГНОЗ ПОТЕРЬ 100 % МАТЕРИАЛ В ХРАНИЛИЩЕ СТАБИЛИЗИРУЮ КУРС И СКОРОСТЬ ДАННЫЕ ВЕКТОРА ПРИЛАГАЮТСЯ СЕРЬЕЗНАЯ ОПАСНОСТЬ ЗАРАЖЕНИЯ ПРИ ПРОНИКНОВЕНИИ НА КОРАБЛЬ

КПТ ХИГГИНС»

Холден перечитал строчки несколько раз, представляя, как капитан Хиггинс наблюдает за распространением инфекции среди команды, не в силах остановить ее. Его людей рвало по всей герметичной металлической коробке, а всего одна молекула этой рвоты на твоей коже означала смертный приговор. Черные волокнистые щупальца прорастали у них из глаз и ртов. А потом этот… соус на реакторе. Холден позволил себе содрогнуться, пользуясь тем, что Миллер не видит его дрожи сквозь скафандр.

– Итак, этот Хиггинс понял, что его команда превращается в блюющих зомби, и послал финальный сигнал своим боссам, так? – прервал его размышления Миллер. – Как понимать эти слова про вектор?

– Он знал, что они все умрут, и передал своим информацию о том, как найти корабль, – объяснил Холден.

– Но они не нашли, потому что Джули перехватила управление и увела его куда-то, – сказал Миллер. – А значит, они все еще ищут, так?

Холден, пропустив его слова мимо ушей, вернул руку на плечо Наоми, надеясь, что жест выглядит дружески непринужденным.

– Мы знаем направление луча и вектор, – сказал он. – Они сходятся в одном месте?

– Примерно. – Она сделала подтверждающее движение правой ладонью. – Не совсем, но все точки расположены на Поясе. Или, учитывая изменения курса и время передач, это одна точка, которая движется по устойчивой орбите.

– Значит, корабль?

Наоми снова кивнула.

– Возможно. Я поиграла с локацией и не нашла в регистре ничего похожего. Ни станции, ни обитаемой скалы. Корабль подошел бы. Но…

Холден ждал продолжения, однако Миллер нетерпеливо подался к ней.

– Что «но»?

– Но откуда они знали, где те окажутся? – ответила она. – Я не нашла в журнале входящих сообщений. Если корабль беспорядочно передвигался в пределах Пояса, как они узнавали, куда посылать передачи?

Холден сжал ей плечо, так слабо, что она, возможно, и не почувствовала сквозь изолирующий материал скафандра, затем оттолкнулся и всплыл к потолку.

– Значит, не беспорядочно, – заключил он. – Была какая-то закономерность в местонахождении этой штуки в момент очередной передачи. Возможно, это тоже корабль-невидимка.

Наоми развернулась в кресле, чтобы видеть его.

– Или станция, – сказала она.

– Лаборатория, – вмешался Миллер. – Если на Эросе проводили эксперимент, белые халаты нужны были поблизости.

– Наоми, – сказал Холден. – «Материал в хранилище». В капитанской каюте есть запертый сейф. Ты сумела бы его вскрыть?

Наоми повела одной рукой.

– Не знаю. Может быть. Или Амос мог бы сломать его взрывом, мы ведь нашли в оружейном ящике взрывчатку.

Холден рассмеялся.

– Там, возможно, полно пробирок с мерзким инопланетным вирусом, так что о взрыве лучше не думать.

Наоми закрыла журнал связи и вывела на экран общее корабельное меню.

– Я поищу код доступа к сейфу в компьютере, – сказала она. – Попробую вскрыть таким способом. Это займет какое-то время.

– Постарайся, – попросил Холден. – Мы не будем дышать тебе в спину.

Он оттолкнулся от потолка в сторону люка и подтянулся сквозь него в коридор. Миллер последовал за ним спустя несколько секунд. Прилепившись к палубе магнитными подошвами, детектив выжидательно уставился на Холдена.

Тот проплыл к нему над палубой.

– Что скажешь? – спросил он. – Все это – «Протоген»? Или опять: выглядит, как будто они, значит, не они?

Миллер молчал два долгих вздоха.

– Здесь уже пахнет правдой, – неохотно выдавил он.

Амос подтянулся снизу по трапу, таща за собой большой металлический ящик.

– Эй, кэп, – позвал он, – я нашел в мастерской целую коробку топливных стержней к реактору. Может, стоит захватить ее с собой?

– Молодец, – похвалил Холден, одной рукой махнув Миллеру подождать. – Давай, отнеси. И еще: подумай, как взорвать этот корабль?

– Что-что? – Амос не верил своим ушам. – Эта штуковина потянет на миллионы баксов. Боевой корабль-невидимка? АВП продаст за него собственную бабушку. И шесть труб еще не выпустили своих рыбок. Флагманское вооружение. Такими можно расплавить небольшую луну. Да что там бабушка, АВП своих дочерей на панель пошлет за такое снаряжение. Какого хрена пускать его на воздух?

Холден недоуменно уставился на него.

– Ты что, забыл, что у него в машинном зале?

– Черт, кэп, – ухмыльнулся Амос. – То дерьмо все вымерзло. Пару часов с горелкой, и я все это разрублю на куски и повыкидываю в шлюз. Туда ему и дорога.

Холдена чуть не вырвало, когда он представил, как Амос рубит оттаявшие тела прежней команды плазменной горелкой и бодро забрасывает куски в шлюз. Возможно, умение великана-механика не замечать неприятного было сподручным, когда он ползал в тесноте между грязными от смазки частями двигателя. Но когда он, как ни в чем не бывало, взялся изрубить останки дюжины людей, в Холдене начало подниматься раздражение, угрожавшее перейти в ярость.

– Не говоря о том, что это была бы грязная работа, – сказал он, – причем с вполне реальной возможностью заразиться. И есть еще одно обстоятельство: кто-то сейчас усердно разыскивает этот очень ценный и очень невидимый корабль, а того, кто его ищет, Алекс пока засечь не сумел!

Холден замолчал и только кивал механику, пока тот переваривал услышанное. По лицу Амоса он мог проследить, какие мысли складывались у того в голове. «Мы нашли корабль-невидимку. Кто-то еще ищет корабль-невидимку. Мы не видим тех, кто его ищет. Дерьмо!»

Амос побледнел.

– Точно, – сказал он. – Я установлю реактор так, чтобы превратить его в кусок шлака. – Он опустил взгляд на встроенный в рукав дисплей. – Черт, слишком долго там проторчал. Пора на выход.

– Пора, – согласился Миллер.

Наоми знала свое дело. Знала очень хорошо. Холден обнаружил это, когда нанялся на «Кентербери», а в следующие годы вписал этот факт в перечень других наряду со «В космосе холодно» и «Гравитация направлена вниз». Если на их водовозе что-то отказывалось работать, стоило сказать Наоми: «Наладь!» – и больше не думать об этом. Иногда она заявляла, что не может что-то починить, но всякий раз это оказывался всего лишь способ поторговаться. Короткие переговоры приводили к требованию достать запасные части или нанять в ближайшем порту еще одного человека в команду, и все приходило в порядок. В устройстве корабля и электронике для нее не было неразрешимых проблем.

– Я не могу открыть сейф, – сказала она.

Она плавала рядом с сейфом в капитанской каюте, легонько опираясь одной ногой о койку, чтобы жестикуляция не отбросила ее в сторону. Холден держался на полу на магнитных подошвах. Миллер торчал в люке из коридора.

– Чего тебе не хватает? – спросил Холден.

– Если ты не позволяешь его взорвать или разрезать, я его не открою.

Холден помотал головой, но Наоми этого не заметила или не захотела замечать.

– Сейф открывается подачей очень специфического набора магнитных полей на переднюю пластину, – говорила она. – Ключ для этого у кого-то был, но на корабле его нет.

– Он на той станции, – сказал Миллер. – Не будь у них возможности его вскрыть, не стали бы туда посылать.

Холден минуту созерцал сейф, постукивая пальцами по переборке рядом с дверцей.

– Каковы шансы, что, разрезав его, мы включим ловушку? – спросил он.

– Отличные шансы, кэп, – отозвался Амос, слушавший разговор из торпедного отсека, где переводил маленький ядерный двигатель одной из торпед на критический режим. Возиться с главным реактором при поврежденной обшивке было слишком опасно.

– Наоми, мне очень нужен этот сейф, образцы из него и данные экспериментов, – сказал Холден.

– Откуда тебе знать, что там именно они? – возразил Миллер и рассмеялся. – Нет, конечно, там именно они. Но нам не пойдет на пользу, если он взорвется или, хуже того, кусочек вымазанной той жижей шрапнели проделает дырочку в наших замечательных костюмчиках.

– Я готов рискнуть. – Холден вытащил кусок мела и провел линию по переборке вокруг сейфа. – Наоми, сделай отверстие в переборке и проверь, есть ли там что-то, что не позволит нам просто вырезать эту дрянь и захватить с собой.

– Нам пришлось бы вынести половину стены.

– Согласен.

Наоми нахмурилась, потом развела руками, улыбнулась и подтверждающе шевельнула одной ладонью.

– Ну что ж, – сказала она. – Собираешься доставить его людям Фреда?

Миллер снова рассмеялся сухим невеселым смешком, от которого Холдену стало не по себе.

Пока они ждали заканчивавших свою работу Наоми и Амоса, детектив снова и снова пересматривал видео, где Джули Мао дралась с тюремщиками. У Холдена зародилась беспокойная догадка, что Миллер заучивает запись наизусть. Заряжается горючим для какого-то замысла.

– Марс охотно обменяет его на ваши жизни, – заметил Миллер. – Я слыхал, богачам на Марсе хорошо живется.

– Что там богатство, – буркнул возившийся где-то внизу Амос. – Они нам памятник поставят!

– По соглашению с Фредом он вправе первым заключить с нами контракт, – напомнил Холден. – Конечно, пока мы не по найму работаем…

Наоми улыбнулась и подмигнула ему.

– А кто мы тогда, сэр? – с легкой подначкой спросила она. – Герои АВП? Марсианские миллиардеры? Зачинатели новой биотехнической фирмы? Что мы здесь делаем?

Холден оттолкнулся от сейфа и полетел к люку, где среди других инструментов лежал плазменный резак.

– Пока не знаю, – ответил он, – а все же приятно, что у нас снова есть выбор.

Амос еще раз нажал кнопку. В темноте не вспыхнула новая звезда. Сенсоры, улавливающие радиацию и тепло, молчали.

– Должно было взорваться, да? – спросил Холден.

– Да, нах, – отозвался Амос и в третий раз основательно ткнул в кнопку на черной коробочке, которую держал в руке. – Это, понятно, не слишком точная наука. Двигатели у этих торпед проще простого. Просто реактор без одной стенки. Невозможно точно предсказать…

– Это не ракетостроение, – усмехнулся Холден.

– Что? – Амос готов был взорваться при первом намеке на насмешку.

– Так говорится, – пояснил Холден. – «Не ракетостроение» – значит «не сложно». Ты – ракетчик, Амос. Правда. Ты всю жизнь работаешь с атомными реакторами и двигателями. Пару сотен лет назад за твои знания люди выстроились бы в очередь, предлагая в обмен родных детей.

– Какого х… – начал Амос и осекся, когда за окном рубки разгорелось и почти сразу угасло новое солнце. – Видал? Не говорил ли я, что должно сработать?

– Я и не сомневался, – заверил Холден и, хлопнув Амоса по мясистому плечу, поплыл головой вниз к трапу.

– Что ж это за хрень была? – спросил Амос, ни к кому не обращаясь, потому что Холден уже скрылся.

Он спустился на командную палубу. Место Наоми пустовало. Он приказал ей выспаться. К палубе петлями креплений был притянут сейф корабля-невидимки. Вырезанный из стены, он казался больше. Черный, внушительно надежный – в таком контейнере и следовало держать конец света или, по крайней мере, Солнечной системы.

Холден завис над ним и тихо сказал:

– Сезам, откройся.

Сейф его игнорировал, зато открылся палубный люк, и в помещение просунулся Миллер. Он сменил скафандр на пахнущий потом синий тренировочный костюм с неизменной шляпой. В лице его было нечто, встревожившее Холдена. Притом что он и раньше чувствовал себя не в своей тарелке в присутствии детектива.

– Привет, – сказал Холден.

Миллер только кивнул и, подтянувшись к одному из постов, пристегнулся к креслу.

– Уже определили пункт назначения? – спросил он.

– Нет. Я велел Алексу просчитать пару вариантов, но еще не решил.

– Новости-то смотрел? – спросил детектив.

Холден покачал головой и передвинулся через кресло к другой стене. Что-то в выражении лица Миллера заставило его похолодеть.

– Нет, – сказал он. – Что-то случилось?

– Для тебя нет преград, Холден. Пожалуй, я тобой восхищаюсь.

– Говори уже, – попросил Холден.

– Нет, кроме шуток. Многие верят в разные вещи. «Семья – прежде всего», но в день получки тратят пятьдесят долларов на шлюху. «Страна – прежде всего», но не платят налогов. Ты не таков. Если ты говоришь, что все должны всё знать, то и действуешь соответственно.

Миллер подождал ответа, но Холден не понимал, что нужно сказать. Похоже, детектив отрепетировал свою речь заранее. Пусть уж договаривает до конца.

– Итак, Марс узнаёт, что Земля, возможно, тайно строит корабли и запускает их без сигналов. Не исключено, что какой-то из них убил марсианский флагман. Можно поручиться, что Марс потребует проверки. Я к тому, что Коалиция флотов Земля – Марс была большой счастливой гегемонией. Сотню лет они вместе поддерживали порядок в системе. Старшие офицеры чуть ли не спали друг с другом. Значит, тут, наверно, какая-то ошибка, так?

– Согласен. – Холден ждал продолжения.

– Итак, Марс посылает запрос, – сказал Миллер. – То есть я не знаю, но ручаюсь, что с этого началось. Какая-то большая шишка с Марса вызывает большую шишку с Земли.

– Звучит резонно, – согласился Холден.

– Чем, ты думаешь, отвечает Земля?

– Не знаю.

Миллер протянул руку, включил экран и вывел на него какой-то файл с меткой времени меньше часа назад. Видеозапись новостей с Марса демонстрировала ночное небо сквозь купол. Небо, полное вспышек и светящихся полос. Титры внизу сообщали, что земные корабли на орбите Марса внезапно и без предупреждения открыли огонь по марсианским союзникам. Полосы в небе – следы торпед. Искры – гибнущие корабли. Потом огромная белая вспышка на несколько секунд превратила марсианскую ночь в день, и бегущая строка сообщила, что уничтожена радарная станция на Деймосе.

Холден сидел, наблюдая живую картину гибели Солнечной системы с комментариями экспертов. Он ждал, что полосы света протянутся к самой планете, что купола разлетятся в атомном взрыве, но, по-видимому, кто-то решил держаться в рамках, и сражение пока ограничивалось небесами.

Это не могло продолжаться вечно.

– Ты обвиняешь в этом меня, – проговорил Холден. – Не передай я тех данных, эти корабли остались бы живы. И люди.

– Ну да. И еще, если те мерзавцы хотели отвлечь внимание от Эроса, они своего добились.

Глава 36
Миллер

Сюжеты о войне текли потоком. Миллер смотрел по пять выпусков новостей в день, на его терминале теснились строки последних известий. Он был потрясен, поражен, почти болен. Война между Поясом и Марсом – величайший, самый опасный конфликт в истории человеческого рода – вдруг отступила на задний план. Комментаторы Сил Безопасности Земли использовали всю гамму: от спокойного рационального обсуждения мер обороны до проклятий с пеной у рта в адрес марсиан – скотов, насилующих младенцев. Атака на Деймос превратила спутник в постепенно распыляющееся кольцо гравия на прежней орбите, в кляксу в небе Марса, после чего игра пошла по новым правилам.

Миллер десять часов наблюдал, как штурм превращается в блокаду. Рассеянный по всей системе марсианский флот на полной тяге спешил домой. Станции АВП называли это победой и, возможно, отчасти были правы. Изображение передавалось с корабельных датчиков. Убитые военные корабли со вспоротыми бортами вращались как в гробах по своим непостоянным орбитам. Медицинские отсеки, такие же как на «Роси», были заполнены мальчиками и девочками вдвое моложе Миллера: умирающими от потери крови, от ожогов. Каждое следующее сообщение приносило новые картины бойни и смерти. И всякий раз, когда в эфире появлялся очередной клип, Миллер подавался вперед, прижав ладони ко рту, ожидая одного слова. Одного события, которое означало бы конец всего.

Но оно не приходило, и каждый час без него приносил новую толику надежды, что, может быть, может быть,этого не случится.

– Эй, – сказал Амос, – ты вообще спал?

Миллер поднял голову. Шея затекла. Механик, с красными морщинками от подушки на щеке и на лбу, стоял в открытых дверях каюты Миллера.

– Что? – спросил Миллер. – А, нет… Я… смотрел.

– Кто-нибудь сбросил скалу?

– Пока нет. Всё на орбитах и выше.

– Что за недоделанный Апокалипсис они там затеяли?

– Дай им время. Опыта нет.

Механик помотал тяжелой головой, но Миллер видел под наигранным отвращением облегчение. Пока на Марсе стоят купола, пока нет прямой угрозы балансирующей на грани биосфере Земли, человечество еще живо. Миллер невольно гадал, на что надеются в Поясе. Неужто они убедили себя, что подобие экологических пузырей на астероидах способно к самостоятельному существованию?

– Пива хочешь? – спросил Амос.

– Ты пьешь пиво на завтрак?

– Прикинул, что для тебя это все-таки ужин, – пояснил Амос.

Он был прав. Миллер нуждался во сне. После осмотра корабля-невидимки он только пару раз урвал по несколько минут, чтобы подремать, да и те оказались наполнены странными сновидениями. Он подумал о зевоте и зевнул, но напряжение внутри подсказывало, что он, скорее всего, опять проведет день без отдыха, за новостями.

– А может, уже снова завтрак, – сказал Миллер.

– Хочешь пива на завтрак?

– Конечно.

Он шел по «Росинанту», как сомнамбула. Тихое гудение воздуховодов, мягкий воздух. Путь к кораблю Джули он проделал в мареве боли и страдания. А прежде, на Эросе, был кошмар, навсегда застрявший в памяти. Чистые функциональные коридоры, легкое давление тяги, прижимавшее к полу, отсутствие чувства угрозы внушали подозрения. Миллер представил, что рядом с ним идет Джули, и ему полегчало.

Пока он ел, загудел его терминал – автоматика напоминала об очередном переливании крови. Он встал, поправил шляпу и пошел в медотсек, чтобы позволить иглам и инжекторам сделать свое дело. Капитана он застал уже на месте, подсоединенным к системе.

Холден выглядел спящим, но не спокойно. У него, в отличие от Миллера, не было черных синяков под глазами, но плечи выдавали напряжение, лоб морщился. Миллер задумался, не следовало ли ему быть с парнем чуть помягче.

«Я же говорил» – важное предупреждение, но груз гибели невиновных, гибели цивилизации мог оказаться непосильным для одного человека.

А может, он все еще маялся по Наоми.

Холден махнул ему рукой, не занятой капельницей.

– Утро доброе, – сказал Миллер.

– Привет.

– Уже решил, куда мы направляемся?

– Нет еще.

– До Марса добраться становится все трудней, – заметил Миллер, отдаваясь привычным объятиям медицинской системы. – Если лететь туда, лучше не тянуть.

– Хочешь сказать, пока Марс еще жив?

– В том числе, – согласился Миллер.

Из точно прилаженной крепежной системы вынырнула игла. Миллер смотрел в потолок, стараясь не напрягаться, когда устройство проникало в вену. За мгновенным уколом последовала тупая боль, сменившаяся онемением. Монитор над его головой докладывал о его состоянии врачам, наблюдавшим, как умирают молодые солдаты в милях над вершиной Олимпа. [28]28
  Название высочайшей вершины Марса.


[Закрыть]

– Думаешь, их это остановит? – спросил Холден. – Я хочу сказать, Земля пошла на такое потому, что «Протоген» купил каких-то генералов, или сенаторов, или еще кого, да? Это все потому, что они хотят быть единоличными владельцами той дряни. Если Марс ее получит, «Протоген» лишится повода для войны.

Миллер моргнул. Прежде чем он успел выбрать между: «Они постараются полностью аннигилировать Марс» и «До чего же ты наивен, капитан!» – Холден продолжил:

– На хрен. У нас база данных. Я передам ее в эфир.

Ответ вырвался сам собой:

– Ничего подобного!

Холден приподнялся, лицо его было мрачнее тучи.

– Я ценю твои соображения, – отчеканил он, – но это мой корабль. Ты – пассажир.

– Верно, – признал Миллер, – но тебе плохо удается стрелять в людей, а меня тебе придется пристрелить, прежде чем ты обнародуешь эти данные.

– Что-что?

Свежая кровь, вливавшаяся в жилы Миллера, ручейком ледяной воды подбиралась к сердцу. Медицинская система перешла на новый режим, подсчитывая аномальные клетки, попавшие в фильтры.

– Тебе пришлось бы меня пристрелить, – медленно повторил Миллер. – Ты уже дважды получал возможность выбора: расколоть Солнечную систему или повременить, и каждый раз портачил с решением. Не хочу видеть, как ты ее добьешь.

– Думаю, ты преувеличиваешь влияние старпома с водовозной баржи. Да, война идет. И да, я присутствовал при ее начале. Но Пояс ненавидел внутренние планеты задолго до того, как погиб «Кент».

– Ты и внутренние планеты умудрился поссорить, – напомнил Миллер. Холден склонил голову набок.

– Земля всегда ненавидела Марс. – Таким тоном сообщают, что вода мокрая. – Когда я служил на флоте, мы просчитывали такое. План боевых действий на случай, если до них дойдет. Земля проигрывала во всех вариантах. Кроме одного: когда она наносит первый решительный удар, от которого уже не подняться.

Может, дело было в расстоянии, может, в недостатке воображения, но Миллер никогда не рассматривал внутренние планеты порознь.

– Серьезно? – спросил он.

– Они – колония, но лучшие игрушки у них, и это всем известно, – напомнил Холден. – К тому, что сейчас происходит, шли сотню лет. Не будь все готово, этого бы не случилось.

– Оправдываешься? «Это не моя бочка с порохом, я только спичку поднес»?

– Я не оправдываюсь, – отрезал Холден. Показатели его давления и частоты пульса скакнули вверх.

– Это мы уже проходили, – сказал Миллер, – так что позволь просто спросить, с чего ты взял, что на этот раз выйдет иначе?

– На этот раз все иначе! – ответил Холден. – Все, что сейчас творится, – результат неполной информации. Марс и Пояс не развязали бы войну, знай они то, что знаем мы. Марс и Земля не стреляли бы друг в друга, если б знали, что конфликт подстроен. Проблема не в том, что люди знают слишком много, а в том, что они знают недостаточно.

Что-то зашипело, и Миллера накрыла волна химической релаксации. Он сопротивлялся, но избавляться от наркотика было поздно.

– Нельзя так просто швырять людям информацию, – сказал он. – Нужно понять, что она значит. Как она подействует. У нас на Церере произошел такой случай. Убили маленькую девочку. В первые восемнадцать часов все были уверены, что это сделал папаша. Пропащий тип. Пьянчуга. Он последний видел ее живой. Все классические приметы. На девятнадцатом часу мы получили наводку. Оказалось, папаша сильно задолжал местным синдикатам. Дело осложнилось. У нас появились новые подозреваемые. Думаешь, если бы я обнародовал все, что знал в первые восемнадцать часов, папочка дожил бы до новой версии? Или кто-нибудь сложил бы все улики и пришел к очевидным выводам?

Медицинская установка Миллера запищала. Еще один зародыш раковой опухоли. Ему было не до того. У Холдена процедура заканчивалась, его покрасневшие щеки говорили и о свежей крови в организме, и об эмоциональном состоянии.

– Такая же этика и у них, – сказал он.

– У кого?

– У «Протогена». Пусть вы по разные стороны, но ведете одну игру. Если бы все рассказывали всё, что им известно, ничего этого не случилось бы. Если бы первый лаборант на Фебе, обнаружив что-то странное, сказал бы: «Слушайте все, тут что-то странное!» – ничего этого не случилось бы.

– Еще бы, – протянул Миллер. – Нет лучше способа сохранить мир и спокойствие, как рассказать всем и каждому про инопланетный вирус, который хочет всех убить.

– Миллер, – проговорил Холден, – я не хочу тебя пугать, но инопланетный вирус существует. И хочет всех убить.

Миллер покачал головой и улыбнулся, словно услышал шутку.

– Ну ладно, может, я не могу под дулом пистолета заставить тебя поступать как надо. Но позволь еще вопрос, а?

– Спрашивай, – сказал Холден. Миллер откинулся назад. Веки его отяжелели от действия лекарств.

– Что получится? – спросил он.

Последовало долгое молчание. Новый гудок медицинской установки. Новая волна холода в венах Миллера.

– Что получится? – повторил Холден. Миллеру пришло в голову, что вопрос следовало бы уточнить. Он с усилием разлепил глаза.

– Ты передаешь в открытый эфир все, что мы нашли. Что из этого выйдет?

– Война прекратится. Люди займутся «Протогеном».

– Здесь есть пара дыр, но допустим. Что дальше?

Несколько мгновений Холден молчал.

– Люди займутся вирусом с Фебы, – сказал он.

– Они начнут эксперименты. Станут драться за него. Если эта маленькая дрянь так важна, как думают в «Протогене», ты не прекратишь войны. Ты можешь только изменить ее причину.

Холден нахмурился, сердитые морщины пролегли в углах губ и глаз. Миллер наблюдал, как гибнет малая доля его идеализма, и стыдился своей радости.

– Итак, что случится, если мы доберемся до Марса? – понизив голос, рассуждал Миллер. – Мы продадим нашу протомолекулу, станем богаты как никогда. Если нас попросту не пристрелят. Марс победит Землю. И Пояс. Или можно отправиться к АВП, они – первая надежда Пояса на независимость и шайка безумных фанатиков, половина из которых всерьез верит, будто может обойтись без Земли. Поверь мне, они тоже вполне могут нас пристрелить. Или ты всем все рассказываешь и, что бы ни случилось, делаешь вид, что твои руки чисты.

– Это будет правильно, – сказал Холден.

– Нет тут ничего правильного, дружище, – возразил Миллер. – У тебя полный набор блюд, каждое из которых может оказаться слишком большой ошибкой.

Переливание крови у Холдена закончилось. Капитан выдернул иглу из сгиба локтя и позволил втянуться тонкому блестящему щупальцу. Пока он опускал рукав, лицо его смягчилось.

– Люди вправе знать, что происходит, – сказал Холден. – Все твои аргументы сводятся к тому, что у людей не хватит ума правильно воспользоваться информацией.

– Хоть кто-то воспользовался хоть одним из твоих сообщений для чего-нибудь, кроме возможности пострелять в тех, кто им давно не нравился? Дав им новый предлог, ты никому не помешаешь убивать друг друга, – сказал Миллер. – Ты начал эту войну, капитан. Это не значит, что ты сумеешь ее прекратить. Но ты должен попытаться.

– И как ты предлагаешь это сделать? – спросил Холден то ли с отчаянием, то ли с гневом. А может быть, в его голосе звучала мольба.

Что-то сдвинулось в животе у Миллера, какой-то воспаленный орган остыл настолько, что встал на место. Он и не сознавал, что там что-то не так, пока не почувствовал, что все снова как надо.

– А ты спроси себя: «Что из этого выйдет?» – посоветовал Миллер. – Спроси себя, что сделала бы Наоми.

Холден издал лающий смешок.

– Вот как ты принимаешь решения…

Миллер позволил себе закрыть глаза. Джульетта Мао была здесь. Сидела на койке в своей старой квартирке на Церере. Дралась до последнего с командой корабля-невидимки. Выблевывала чужой вирус на полу душевой кабины.

– Примерно так, – признался Миллер.

Ночью пришло сообщение с Цереры, отличавшееся от обычных военных пресс-релизов. Совет АВП, правящий станцией, объявил о раскрытии сети марсианских шпионов. Видео показывало трупы, выплывающие из промышленного шлюза, кажется, в старом доке шестого сектора. На расстоянии мертвецы смотрелись почти мирно. Передача переключилась на главу службы безопасности. Капитан Шаддид выглядела старше. Жестче.

– Мы сожалеем о необходимости этих действий, – обратилась она ко всей системе, – но в борьбе за свободу не может быть компромиссов.

«Вот до чего дошло, – думал Миллер, потирая ладонью подбородок. – Погромы. Отрубим еще всего сотню голов, всего тысячу голов, всего десять тысяч голов, и мы свободны!»

Прозвучал тихий предупреждающий гудок, и через пару секунд гравитация сместилась на несколько градусов влево. Перемена курса. Холден принял решение.

Миллер нашел капитана одного, перед монитором в командной рубке. Лицо его освещалось снизу, скрывая глаза в тени. Капитан тоже выглядел постаревшим.

– Выходил в эфир? – спросил Миллер.

– Нет. Мы – один-единственный корабль. Сообщим всем, что существует эта штука и что она у нас, – и с нами покончат раньше, чем с «Протогеном».

– Возможно. – Миллер, крякнув, опустился на свободное место. Сиденье беззвучно приспособилось к его телу. – Но мы куда-то направляемся.

– Я им не доверяю, – сказал Холден. – Я никому не доверю этого сейфа.

– Возможно, это разумно.

– Я иду к станции Тихо. Там есть человек, которому я… верю.

– Веришь?

– Скажем, не слишком не доверяю.

– Наоми считает, что это правильно?

– Не знаю. Я ее не спрашивал. Но думаю, что так.

– Почти попал, – сказал Миллер.

Холден в первый раз поднял взгляд от монитора.

– Ты знаешь, что было бы правильно? – спросил он.

– Угу.

– Что же?

– Вышвырнуть сейф в направлении Солнца и придумать способ, чтобы никто никогда больше не попал на Фебу и Эрос, – сказал Миллер. – И сделать вид, будто ничего не было.

– Почему же мы этого не делаем?

Миллер медленно покачал головой.

– Как же можно выбросить святой Грааль?