Текст книги "Мариелена"
Автор книги: Делиа Фиалло
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9
Прошло совсем немного времени, и Леон убедился, что от Рейны ему так просто не отделаться… Он занимался наведением порядка на складе. Вообще, Леон работу любил, особенно физическую, и если за что-нибудь брался, то доводил это дело до конца со всей добросовестностью, которую унаследовал от Тео и Фучи. Он почти закончил сортировку товаров, как вдруг дверь распахнулась, и перед ним появилась Рейна.
– Что тебе надо? – не слишком любезно встретил ее Леон.
– Поговорить, – бросила Рейна.
– Я сказал тебе, все кончено!
Рейна подошла к нему так близко, что он снова ощутил то дурманящее опьянение, которое всегда окутывало его, когда он видел эту девушку. Рейна на это и рассчитывала, и не замедлила воспользоваться ситуацией. Она прижалась к нему и стала быстро расстегивать на нем рубашку.
Они упали на пол, слившись в неистовом объятии. Но вдруг неожиданно распахнулась дверь, и Леон увидел перекосившееся от ужаса лицо брата и услышал голос Мече:
– Ну пусти меня, Хавьер, к моему жениху! я хочу накормить его горячим бульоном…
Леон и Рейна перекатились в угол склада, а Хавьер поспешно прикрыл дверь, сказав:
– Мече, туда нельзя.
– Но почему? – удивилась Мече.
– Леон не одет. Ступай в магазин к отцу, а твой жених сейчас оденется и подойдет к тебе!
Всего минута понадобилась Леону, чтобы привести себя в порядок.
Вытолкав Рейну со склада, он помчался к невесте.
– Любовь моя, ты проголодался, – радостно встретила его Мече. – Тебе надо подкрепиться.
Обескураженный Леон вырвал из ее рук бутыль с бульоном.
– Как хорошо, что ты принесла это… сюда…
– Вкусно? – просияв от его слов, спросила Мече.
– Очень, ужасно вкусно.
– Это потому, что я приготовила бульон с большой любовью, – сияя глазами, объяснила Мече.
– Ну вот и все, я допил, а тебе пора, любимая. – Леон хоть и понимал, что неприятного разговора с братом ему не избежать, поторопился по-скорее спровадить невесту.
Потом отвел Хавьера в сторону.
– Брат, спасибо, что прикрыл меня!
– Как ты мог, – брезгливо отстраняясь, сказал Хавьер. – Какая грязь!
– Подожди, я хочу тебе объяснить…
– Что ты можешь объяснить! – с горечью перебил его Хавьер. – Ты – животное! Я все видел.
– Ты хочешь меня ударить? – с удивлением глядя на побледневшего от ярости Хавьера, спросил Леон.
– Не хочу руки марать! Ты считаешь, что можно поставить на карту все ради этой… этой…
– Рейна для меня ничего не значит! – воскликнул Леон. – У меня к ней просто физическое влечение.
Хавьер тяжелым взглядом посмотрел на него. Я тебе скажу одно, Леон, – медленно произнес он, – если я увижу, что Мече из-за тебя плачет, ччто она страдает по твоей вине, – клянусь, я за тебя вот этими руками!..
Кармела пришла домой немного усталая: весь день они с Иоли провели в магазине детской одежды. Иоли хотела все купить для ребенка заранее, Кармела этого не одобряла: сначала нужно хотя бы забеременеть.
Иоли и сама только об этом и мечтала. И она, Альфреда, и дон Руфино. Иоли даже решила некого облегчить природе задачу, для чего обратилась к врачам. Теперь она проходила обследование – долгое, изнурительное. Но Иоли ради ребенка была готова на все. Если следует принять какие-то процедуры, даже очень болезненные, она согласна. Она на все согласна, только бы в их доме поскорее зазвучал детский лепет… Кармела, как могла, поддерживала дочь.
Кике вертелся перед зеркалом, примеряя роскошную шелковую рубашку. Кармела ахнула:
– Откуда это, сынок?
– Сеньора Пёньяранда сделала мне подарок, – смущенно признался Кике.
– Но дорогой… Она уже отплатила тебе добром за твою любезность… восстановила на работе, подарила дорогой одеколон… Пригласила в ресторан… Я думаю, для благодарности достаточно? – выразила свое мнение Кармела.
– Да, мама, я не хотел принимать этот подарок, но она сказала мне, что я для нее как сын… И я не смог отказаться, – объяснил Кике.
– Ну хорошо, но в следующий раз ты твердо скажешь «нет», – проговорила Кармела. – Тебе не но давать повод для разговоров… Всегда найдутся злые языки… Хорошо, сынок? – Хорошо, мама, – с готовностью согласился Кике. – Но рубашка все же очень красивая. Пойду покажусь в ней к Тете!..
– Сынок, мне кажется, вашей помолвке чего-то хватало, – сказала Фуча сыну. – Она была какой-то пресной… Не хватало искры! Эмоций! Волнения, наконец!
– Ho мама, – несколько удивившись, возразил Хавьер. – Какие могут быть эмоции? Все знали, что мы с Мариеленой рано или поздно станем женихом и невестой..
– Да оно, конечно, так, – согласилась с его доводами Фуча. – но все же странно… Вчера ты пришел к Мариелене, а она даже не вышла к тебе…
– Она очень устает на работе, мама, – вступился за невесту Хавьер.
– И тем не менее ты должен ухаживать за ней стояла на своем Фуча. – Говорить красивые слова, показывать, что ты влюблен, сделать ей подарок, наконец!
Совет матери показался Хавьеру весьма разумным. Вечером он явился к своей невесте с подарком. Мариелена страшно растерялась, когда жених преподнес ей кольцо. У нее на глазах появились слезы.
– Нет-нет, я не приму его, – пролепетала она. – Ты не должен дарить мне кольцо.
– Почему, Мариелена? Ты – моя невеста, – пытаясь надеть девушке кольцо на палец, сказал Хавьер.
– Не знаю как и сказать тебе… – Мариелена собравшись с силами, произнесла: – Хавьер мы должны расторгнуть помолвку… Я не могу продолжать наши отношения… Прости.
– Но почему? – пораженный ее словами спросил Хавьер.
– Я не думаю, что подхожу тебе, – опустив глаза, произнесла Мариелена. – я… я поторопилась принять твое предложение. Я должна подумать лучше…
– Дорогая, чего тут думать! Мы знаем друг друга с самого детства, – улыбнулся Хавьер. – Мне не важно, что ты уделяешь мне сейчас не слишком много внимания… Я ведь тоже очень занят. Больные, консультации… Я все понимаю. И не принимаю твоего отказа, – мягко закончил Хавьер.
– Но Хавьер… – пыталась протестовать Мариелена. – Давай… давай подождем…
– Конечно, подождем, назначим свадьбу тогда, когда ты решишь, – нежно пожимая ей руку, сказал Хавьер, – но я прошу, чтобы ты носила это кольцо как знак моей любви!
Мариелена снова предприняла попытку снять кольцо с пальца, но тут к ним ворвалась Мече.
– А я подслушала ваш разговор! – радостно возлила она. – Хавьер! Мариелена! Я так за вас рада! Какое чудесное кольцо! Наверное, очень дорогое! Ах, сестренка, как же ты счастлива, правда?
– Правда, – машинально отозвалась Мариелена, чувствуя, что все глубже и глубже погружается в пучину греха, и не зная, что со всем этим делать, какой искать выход…
Отношения Карлоса и Мелиссы, по словам Карлоса, зашли в тупик.
Он все чаще упрекал девушку в том, что она использует его, чтобы отомстить своему отцу, что она стыдится его, потому что у него нет богатого и знатного родителя, что она, Мелисса, кончит свою жизнь так же, как и ее мать, купаясь в деньгах, но пребывая в неизбывной тоске, что в конце концов выйдет замуж за этого мерзкого Ники, которого подсовывает ей отец.
– Ты уже однажды уступила своему отцу и попросила прощения у этого мерзавца, который лапал тебя в машине! Ты сделаешь все, чего только отец от тебя ни потребует! И вот сейчас ты, вместо того чтобы остаться со мной, торопишься на этот великосветский прием, который устраивает твой папочка.
– Но ему необходим этот прием для укрепления его политической деятельности, – объяснила Мелисса.
– А ты тут при чем?
– Мне не нравится играть эту глупую роль, но я обязана хотя бы на минутку показаться на этом приеме…
– А почему ты не хочешь взять меня с собой? – решительно подступил к ней Карлос. – Что, я не слишком импозантен для подобного великосветского раута?
Мелисса хмыкнула. Мысль показалась ей интересной. Почему нет? Пусть отец видит, что у нее есть свои друзья, не из богатых семей, но зато куда более умные и интересные, чем подонок Ники.
– Хорошо, – сказала она. – Прихвати Эрнесто и еще кого-нибудь. И мы камнем упадем в это стоячее болото. Посмотрим, как поведет себя мой блестяще воспитанный отец…
Прием у Андреаса Пеньяранды определенно удался.
К нему явились очень солидные, преуспевающие люди: политики, общественные деятели, финансисты. Это событие должно было освещаться в прессе – кое-кто из журналистов уже внимательно осматривал убранство дома, чтобы рассказать читателям о том, как живет будущий губернатор.
Говорили о важных вещах: о возрождении моральных ценностей, о походе против коррупции, о молодежи, которую необходимо повести по правильному пути.
В это время в столовой Мария и Сулейма завершали последние приготовления к ужину. Клаудиа руководила ими. Она специально укрылась от посторонних глаз, потому что была не в силах скрыть своего отчаяния: теперь она уверена, что у мужа есть женщина. Вчера он явился поздно вечером после совещания, но у него были влажные волосы, как будто он совсем недавно принял душ! Конечно, женщина! Но кто? Мариелена теперь отпала, в этом Клаудиа была уверена.
Она отдавала последние приказы, кА вдруг услышала шум, восклицания, будто произошло что-то неожиданное, – и вышла к гостям.
В гостиной появились новые действующие лица, присутствие которых на приеме явно не входило в расчеты Андреаса. Несколько нечесаных, разболтанных крикливо одетых молодых людей с вызывающими девицами. Их всех притащила с собой Мелисса. С первого взгляда можно было понять, что главный тут – молодой человек с горящим взглядом, обнимающий Мелиссу.
Новоприбывших кое-как рассадили. Андреас был вне себя от ярости. Зато Никанор Негретти забавлялся от души, Ну Мелисса, ну бунтарка? Честное слово, девчонка готова из кожи вон вылезти, чтобы всех поразить. И Никанор как ни в чем не бывало заговорил с Карлосом, которого представила ему Мелисса.
– Вы учитесь в университете? И что изучаете?
– Социальные связи. – развалясь в кресле и демонстрируя полную непринужденность, ответил Кралос.
– Весьма любопытно.
– Я потому занимаюсь именно этим, что считаю это очень важным. Средства связи находятся в руках консервативных элементов, принадлежащих к крупной финансовой олигархии, – счел необходимым развить свою мысль Карлос.
– А вы бы желали, чтобы ими владели люди, считающие себя прогрессивными? – уточнил Никанор.
– Безусловно.
– Да, но являются ли они таковыми на самом деле, – тонко улыбнувшись, заметил Негретти, – или только играют роль – вот в чем вопрос.
Вошла Сулейма, чтобы пригласить гостей к столу, и, увидев Карлоса, закричала и попятилась к дверям. Мария выскочила из кухни на ее крик. Гости с удивлением смотрели на девушку.
– Крестная, – вцепившись в рукав Марии, пролепетала Сулейма, – это он! Он!
– Что с тобой? Пойдем, перед гостями неловко… Кто – он? – потянула ее на кухню Мария.
– Это он, я видела, это – он!
– Да кто же наконец?
– Сатана! – прошептала Сулейма.
Карлос был доволен произведенным им и его друзьями эффектом в «этом болоте».
Вся компания, наевшись у Пеньяранды, вышла прогуляться.
– Ну. ты мной доволен? – спросила Мелисса.
– Да… отчасти…
– Господи! Чего ты еще хочешь?
– Доказательства, что ты любишь меня!
– Разве я не дала тебе доказательств? – понизив голос, произнесла Мелисса.
– Да, я владею твоим телом, – сказал Карлос, – но мне этого мало.
– Чего же ты хочешь еще? – удивилась Мелисса.
По лицу Карлоса пробежала тень, и оно вдруг приняло выражение злобной неистовости.
– Твою душу, Мелисса! Я хочу твою душу!
На другой день к Мелиссе забежала Карола. Она узнала о вчерашнем скандале на приеме у отца подруги и пришла, чтобы предостеречь ее.
– Зачем? Зачем тебе эти оборванцы?! Этот страшный Карлос! – пыталась урезонить подругу Карола.
– Как – зачем? – Мелисса зевнула. – Я люблю его. Он мой любовник…
– Боже мой! – пораженная Карола отступила на шаг в сторону. – Ты сошла с ума!
– Да. Он – мужчина моей жизни, – забавляясь тем ужасом, который проступил на лице Каролы при этом ее сообщении, сказала Мелисса, – Он… Чего тебе, Сулейма? – строго спросила она вошедшую служанку.
Сулейма умоляюще посмотрела на нее.
– Позвольте мне кое-что сказать, – дрожа, произнесла она. – Сеньорита! Вы не должны обиться с теми мужчинами, которые пришли с вами вчера в этот дом…
– Это что еще такое? – изобразила негодование Мелисса, хотя волнение Сулеймы подействовало на нее. – Ты мне будешь советовать…
– О нет, я ничего не советую. Только умоляю вас, будьте осторожны!
– И что? – усмехнулась Мелисса. – Что они мне сделают? Убьют?
– Хуже, сеньорита. Они украдут вашу душу!
Мелисса вздрогнула. Ей вспомнились слова Карл оса:
– Твою душу, Мелисса! Я хочу твою душу!
Путь Никанора Негретти в высшее общество отнюдь не был усеян розами.
Латиноамериканский крестьянин, он должен был работать, как вол, терпеть много унижений и переносить много ударов, прежде чем ему удалюсь встать на йоги и завоевать вот этот город, огнями которого он теперь любовался, сидя на балконе верхнего этажа своего офиса. Ему было приятно думать, что часть этих огромных освещенных зданий принадлежит ему, крестьянину из забытого Богом местечка. Но скольким ему пришлось пожертвовать ради того, чтобы стать кем он стал солидным, всеми уважаемым ком. Об этом он сейчас и говорил со своим сыном Ники.
– Все мои деньги, моя собственность – все для тебя, сынок. Взамен я прошу немного. Позволь, чтобы я руководил тобой.
– Чего ты хочешь от меня, папа? – с беспокойством спросил Ники.
Чела не сразу поняла, что с ней произошло…
Слабость по утрам, головокружение, тошнота…
Ее состояние заметила даже младшая сестренка. Позже и Эсперанса обратила внимание на то, что Чела плохо выглядит, и посоветовала обратится к Хавьеру. Он – врач, он выпишет ей какое-нибудь лекарство, и все пройдет.
Но Чела уже знала, что никакое лекарство ей не поможет.
Когда она сказала Мариелене, что беременна, подруга схватилась за голову.
– Ты уверена? Ты совершенно уверена?
– Да, и я в отчаянии. Камачо меня бросил. Ты была во всем права, Мариелена. Ты предупреждала меня, что я веду себя легкомысленно, и ты правильно ругала меня…
– Я? – Краска стыда проступила на щеках у Мариелены. – Да кто я такая, чтобы сметь ругать тебя!
– Ты умная, порядочная, Мариелена. Вот потому ты невеста с кольцом, а я брошенная с животом, – заплакала Чела.
– Кольцо ничего не значит, – с мукой в голосе произнесла Мариелена. – Я, как и ты, позволила своим чувствам увлечь меня…
От этого признания подруги слезы мигом высохли на лице Челы.
– Ты? Ты?
– Я принадлежу Луису Фелипе, Чела. Я забыла о своих принципах, об уважении к самой себе, к моей семье… Когда я пришла домой, после того как была с ним, мама так смотрела на меня, будто Она все знает… Мне показалось, что можно было все прочесть на моем лице. Мне стало страшно. Но потом я вспомнила о Луисе Фелипе, о том, как была в его объятиях… И я бросилась на кровать стала думать о нем!.. Так что, Чела, я не могу I для тебя примером… Прости, ты пришла ко мне со своей драмой, а я… Давай вместе подумаем, что можно предпринять?
Что тут сделаешь? – с горечью проронила Чела. – Ума не приложу…
Выходя из церкви, Тельма нос к носу столкнулась с Фучей и ее симпатичной, интеллигентного вида подругой. Фуча обдала ее взглядом, полным ледяного презрения. Вид ее выражал благородное негодование. Как же, сейчас начнет высказывать отцу Иларио зачем он пускает в святое место таких, как она, Тельма. Но священник постоит за нее, он добрый пастырь и любит равно всех своих духовных чад – как добродетельных, так и заблудших, вроде нее.
И почему эта Фуча так ненавидит ее! Это она, Тельма, должна ненавидеть женщину, отнявшую у нее когда-то возлюбленного! Но Что делать, на долю таких, как она, всегда выпадают презрение, негодование, злоба…
Тельма решила навестить Рейну, чтобы немного успокоиться. Эта девушка чем-то напоминала ей ее саму в молодости.
Рейна убирала свою комнату, стирала пыль с домашнего алтаря.
– Молодец, – одобрила ее Тельма. – Алтарь должен быть чист, чтобы святые нас берегли.
– Я хочу другой защиты, – покачала головой Рейна, – хочу мужа, который бы поддерживал меня… И почему все эти мужчины хотят жениться только на чистых, непорочных? – вздохнула она.
– Много лет тому назад, – помедлив, сказала Тельма, – я встречалась с одним человеком… Мы были из одной деревни. Я тогда верила, что еще смогу быть счастливой.
– И что? – насторожилась Рейна.
– Он не нашел в себе смелости, чтобы жениться на мне. Он женился на чистой, благородной! У него теперь есть магазин, семья, дети, но за фасадом его жизни всегда буду находиться я, его женщина!
Рейна внимательно посмотрела на нее.
– То, что ты рассказала, – очень печально. Очень. Но я буду бороться. Я так просто не сдамся. Мне нужен мужчина, который был бы всегда рядом со мной, богатый, очень богатый мужчина – такой, как твой друг, Тельма!
Глава 10
Единственное, что могла сделать для подруги Мариелена, – это привести ее к Хавьеру, который, по крайней мере, может внести в возникшую ситуацию ясность: подтвердить беременность Челы или, напротив, рассеять ее подозрения.
Хавьер осмотрел Челу и сказал ей, что она беременна. Чела, рыдая, вышла из кабинета, а Хавьер, не понимающий причины столь глубокого отчаяния, перевел недоумевающий взгляд на свою невесту.
– Зачем так сокрушаться, – пробормотал ОН. – В конце концов, беременность может ускорить замужество Челы.
– Она не может выйти замуж, – опустив голову сказала Мариелена.
– Не может? – поднял брови Хавьер, – Но почему?
– Человек, которому отдалась Чела, женат, – пришлось сказать Мариелене.
Хавьер чуть не подпрыгнул на стуле.
– Да она сошла с ума! Как могла Чела связаться с женатым мужчиной!
– Она полюбила его, Хавьер! – вступилась за подругу Мариелена.
– Не думая ни о чем? Ни о себе самой, ни о матери? Ведь ты представляешь, какой это будет позор для ее семьи, когда все откроется? – беспощадно сыпал вопросами Хавьер.
– Но она полюбила его без оглядки, – больше оправдывая саму себя, чем подругу, возразила Мариелена. – И я не могу ее осуждать.
– Как это не можешь? Никто лучше тебя не посоветует ей… не будет для нее примером, которому она должна следовать.
– Ах, – Мариелена горько усмехнулась, – какой я пример!
– Конечно, пример, – подтвердил Хавьер. – Ты девушка серьезная, достойная, с твердыми жизненными принципами, а не сумасшедшая, которая приходит в восторг от первого встречного, наболтавшего ей красивых слов.
– Хватит, Бога ради, хватит! – Мариелена зажала уши руками.
– Но что с тобой? – недоумевал Хавьер.
– Я не совершенна, пойми это, ради Бога, я не совершенна! Я не хочу причинить тебе боль!
– Ты и не способна никому причинить боль, – проникновенно сказал Хавьер. – Ты слишком для этого хороша… благородна… Ты не способна на предательство.
Слова его как отравленные стрелы летели в самое сердце Мариелены.
– Раз она не хотела иметь ребенка, – вернулся к прежней теме Хавьер, – надо было предохраняться. Известно много способов…
– Чела легкомысленная, – ответила Мариелена, – и потом, она была влюблена и забыла об осторожности.
– И вот результат, – саркастическим тоном сказал Хавьер. – Но неужели она на самом деле думает избавиться от этого ребенка?
Мариелена кивнула.
– А ты разве согласна с ее решением? – спросил Хавьер.
– Нет, конечно, я считаю, что, раз уж так случилось, пусть дитя родится на свет. Но Чела сама должна принять решение…
– Бедный ребенок, – Хавьер сокрушенно развел руками. – Он не должен отвечать за безответственность своих родителей. Он имеет право на жизнь!
Чела разыскала Камачо в бильярдной.
Когда она увидела, что он беззаботно гоняет шары, в то время как она не находит себе места от ужаса, ею овладела такая ненависть, что захотелось вцепиться ему в глотку, бить его, вырвать волосы… Увидев ее, Камачо как ни в чем не бывало сказал:
– Ты? Отлично, ты пришла, чтобы поднять мне настроение?
– Мне надо поговорить с тобой, – выдавила из себя Чела.
– Тогда смени, дорогая, выражение лица. Оно что-то очень кислое, будто ты объелась алычи. И поцелуй меня, – Камачо потянулся к ней.
– Остановись, Камачо, – Чела предостерегающе подняла руку. – Выслушай меня. Я беременна. И это твой ребенок.
Камачо оторопел.
– Чела, этого не может быть!
– Как «не может быть»? – закричала Чела, уже совсем не владея собой. – Я беременна. Скоро у сеньора Камачо будет маленький Камачито.
– Никаких Камачито! – лицо Камачо исказилось от злобы. – Если ты действительно беременна, поищи для своего ребенка другого отца. Этот ребенок не мой!
Услышав эти слова, Чела, как кошка, бросилась на него и вцепилась ему в волосы. Камачо ударил ее, и Чела отлетела в угол. К ней поспешили на помощь, подняли, поставили на ноги.
– Ну, прошипела Чела, – ты мне за все заплатишь, подонок! За все!
C синяком под глазом Чела явилась домой. По счастью, мать ее еще не вернулась. Дома была одна Тете.
Увидев Челу, Тете ахнула:
– Это тот мужчина тебя ударил, верно?
Она бросилась за мешочком со льдом, чтобы приложить его к месту ушиба.
– Я упала, споткнулась на улице и упала. – ответила Чела.
– Не ври. Я знаю, ты встречалась с мужчиной. Об этом судачит весь наш квартал!
– Меня не волнует, что говорят сплетники!
– А меня волнует. – Тете и в самом деле волновалась. – Ты моя сестра, и мне больно, когда о тебе говорят плохо… Теперь я понимаю, почему ты не приводишь его домой. Потому что мужчина, который может поднять руку на женщину, – это животное. Почему ты позволяешь ему, чтобы он так поступал с тобой? Неужели ты его так любишь?
Чела долгим, измученным взглядом посмотрела на сестру:
– Да, люблю, – ответила она. – И эта любовь как проклятие. У меня нет никакого желания жить. – Чела в изнеможении прикрыла глаза.
– Но любовь не может быть такой Чела. Любовь – это когда тебя переполняет радость и ты дрожишь, как листок, кажется, что ноги не держат, а сердце готово вырваться наружу.
Чела скорбно усмехнулась:
– Поначалу так оно и было. Но все это иллюзии. А потом приходится столкнуться с реальностью. И это страшно, Тете, страшно!..
Иоли, пошатываясь, вышла из больницы и, не помня себя от горя, побрела по улице. Только что врач сообщила ей результаты обследования: у нее никогда не будет детей. Это так страшно, что не умещалось в голове…
Иоли только и жила мыслью о детях, о семье в которой будет много детишек, о доме, заполненном детскими голосами, игрушками, о милых детских вещичках. И вот результаты обследования показали, что она – пустой, высохший сук, безводная пустыня, одинокая скала, о которую бьются волны ледяного безбрежного моря.
Боже мой, как сказать об этом Альфредо? Мужу, который ни о чем так страстно не мечтает, как о детишках? А дону Руфино, который грезит внуками? При этой мысли Иоли зарыдала. Нет, она ничего не сможет им сообщить, она не в силах повторить эти роковые слова, которые только что произнесла врач:
– У вас не может быть детей!
Ничего более страшного с Иоли и не могло случиться… Она сидела в парке на скамейке, а вокруг нее играли маленькие дети. Матери с безмятежным видом, переговариваясь друг с другом, поглядывали на своих деток. Счастливые! Они даже не понимают, какие они счастливые! Она, Иоли, так мечтала иметь дитя, что временами ей казалось, будто она чувствует, как мягко ребеночек шевелится в животе или ударяет в него своей крохотной пяточной! И вот конец всем мечтам, всему конец!
Ей было трудно дышать, слезы не переставая текли из глаз.
Но к кому прийти со своим горем? Альфредо ничего не должен знать, мама – тоже, Мариелена… У Мариелены свои проблемы, ей не до Иоли.
Иоли пришла в церковь к отцу Иларио.
Когда она все рассказала ему, священник вымолвил:
– Такова Божья воля, дитя мое.
– Но разве это справедливо? – воскликнула Иоли. – Я, которая только и думала о детях, не могу их иметь! И я, и Альфредо…
– Дочь моя, это промысел Божий, который мы не в силах постичь своим умом. Но жизнь на этом не кончилась. Скажи все своему мужу.
– Нет, никогда, – закричала Иоли, – никогда я не смогу ему это сказать!
– Дочка, нет ничего хуже тайн, которые встают между супругами. Вы должны доверять друг другу.
– Нет, падре, нет. И вас я умоляю ничего не говорить ни Альфредо, ни моей маме…
– Но ты же не сможешь долго скрывать от них истинное положение вещей? – сказал отец Иларио.
– Да, конечно, – согласилась Иоли, – но пока… пока я буду молчать. И вы – обещаете, что не раскроете никому моей тайны?
Отец Иларио ласково провел рукой по ее волосам.
– Я священник, дочка. Я никогда не выдаю тайн своих прихожан.
От отца Иларио Иоли направилась к Хавьеру. Хавьер был потрясен. Совсем недавно перед Ним рыдала женщина, для которой беременность заключала в себе позор и ужас, и вот пришла другая, которая с ума сходит потому, что не может забеременеть.
Хавьер тут же затребовал результаты обследования Иоли.
Ознакомившись с ними, он сказал:
– К сожалению, все так, Иоли. У тебя не может быть детей. Но ведь жизнь на этом не кончается, – как будто повторил он слова священника.
– Для меня кончилась, Хавьер, – произнесла Иоли. – Я – конченый человек.
– Милая, у тебя муж, дом… Ты можешь вернуться на работу…
Иоли покачала головой:
– Для меня жизнь кончена, Хавьер.
– Иоли, найди в себе силы и расскажи все Альфредо. Ты должна это сделать, – настаивал Хавьер. – Должна ради вашей любви.
– Он разлюбит меня, Хавьер, когда узнает, что я не могу иметь детей, – убежденно сказала Иоли. – Но скажи… ты врач… неужели ничего, нельзя сделать?
Хавьер опустил глаза:
– К сожалению, нет дорогая. Нет Мне очень жаль…
С каждым днем Луис Фелипе все больше и больше привязывался к Мариелене.
Девушка не переставала удивлять и даже восхищать его. Мало того что она давала ему очень ценные советы. Мариелена втайне от своего шефа взялась подготовить один рекламный ролик самостоятельно, – в этот секрет она посвятила только Рене.
После просмотра ролика Луис Филиппе воздел руки и закричал на весь смотровой зал:
– Ура! На нашем рекламном небосклоне взошла новая звезда!..
Особенно окрыленным и гордым почувствовал себя Луис Филиппе, когда заказчик не только одобрил рекламу, сделанную Мариеленой, но и заказал новую. Луис Фелипе не стал скрывать от заказчика, кто автор ролика. Успех девушки очень радовал его.
Мариелена тоже чувствовала себя счастливой, но только тогда, когда могла отбросить мысли о Хавьере и своей семье, а это удавалось ей только на работе.
Она чувствовала, что рано или поздно их с Луисом Фелипе связь откроется и она станет притчей во языцех. Уже сейчас Сесилия предостерегала ее, что о них с Луисом Фелипе ходят разные сплетни. Путира заимела привычку в разное время заходить к Луису Фелипе под тем или иным предлогом – что-то вынюхивала.
Как-то Луис Фелипе выразил желание, чтобы они пообедали в своем гнездышке, и Мариелена спустилась в супермаркет, чтобы купить продукты. Сумка ее уже была полна всякой всячины, когда она столкнулась в Пуритой, забежавшей купить для офиса кофе и галеты.
– Ты что, собираешься стать поваром своего шефа? – полюбопытствовала Пурита.
– Нет, это я домой… – ответила Мариелена.
– Давай я подвезу тебя, – предложила Пурита. – О нет… – замялась Мариелне, – мне еще надо на работу…
– Но здесь мясо. Куда ты его денешь?
– У нас в офисе есть холодильник, – нашлась Мариелена.
Луис Фелипе и Мариелена замечательно проводили врем в своей квартирке, и Мариелена стала привыкать к такому положению вещей, что после работы они сразу поднимаются наверх.
Но она понимала, что это не может долго продолжаться.
Когда-нибудь у Клаудии лопнет терпение, с которым она каждый день ждет мужа после работы, а он является поздно вечером и старается всячески уклониться от выполнения супружеского долга – в этом Мариелена не сомневалась. Рано или поздно должно произойти объяснение Луиса Фелипе с женой, но вот чем оно закончится для нее, Мариелены?..
Летисия испытывала потребность в обществе Кике, и сама не отдавала себе отчет, что означает эта потребность.
– Я для вас как отдушина, – как-то сказал Кике.
Они в это время ходили по магазинам. Летисия отпросила Кике у своего мужа, для того, чтобы паренек помог ей нести пакеты.
– Вначале так оно и было, – призналась Летисия, – но теперь все иначе. Я чувствую себя счастливее, моложе, чувствую себя женщиной. Ты заставил меня вспомнить об этом.
– Вы не должны так говорить, сеньора, – стыдно заметил Кике.
– Почему, ведь ты мне как сын! Впрочем, к счасть, ты не мой сын! – воскликнула Летисия.
– Почему вы так говорите?
– Потому что тогда ты бы был со мной таким же грубым и эгоистичным, как мои дети, – объяснила Летисия.
– Мама нас воспитывала по-другому. Она всегда была очень ласковой, но в тоже время очень строгой. И ей не нравится, что вы все время пытаетесь что-то мне подарить. Да и мне это, признаться, беспокоит, – чистосердечно сказал Кике.
– Беспокоит? Почему? – не поняла Летисия.
– Что может сказать ваш супруг обо всем этом? Ему бы это не понравилось.
– А что ему может не понравится? В том как я к тебе отношусь нет ничего плохого. Наоборот.
– Ну раз вы так считаете, – вздохнул Кике.
– Конечно. Все хорошо. И мы с тобой друзья, – проговорила Летисия.
Знакомство Андреаса с Никонором Негретти оказалось не только полезным, но и приятным.
Это загадочный, уравновешенный, очень умный человек быстро завоевал симпатию Андреаса тем, что внимательно и терпеливо вникал во все его семейные неурядицы и давал хорошие советы.
Так, например, очень дельный совет дал Негретти в отношении Энди.
– По чему бы тебе не перевести его в наш университет? – как-то сказал он Андреасу.
– Да, но в Бостоне я учился сам… – начал было Андреас, но Негретти продолжал:
– Дело в том, что здесь тебе было бы удобно контролировать мальчика… Он был бы под твоим неусыпным надзором. Я мог бы переговорить кое с кем в университете, что бы его оформили переводом из Бостона.
– Спасибо нИканор, – с чувством сказал Андреас, – я подумаю. А что ты мне посоветуешь в отношении Мелиссы?
– А что Мелисса? – не понял Никанор. – Она прекрасная девушка. Я надеюсь увидеть Мелиссу женой своего сына.
– Разве Ники не отказался от этой идеи после того, что он увидел на приеме? – немного растерянно спросил Андреас.
– Напротив, этот случай помог ему понять, что он любит твою дочь. И она ответит емуна это чувство… со временем. Я уверен, если они проведут день на моей яхте, то обо всем договорятся. Энди, разумеется, тоже приглашен.
Вечером Андреас пригласил детей на семейный совет.
– Садитесь, – сказал он им. – Я хочу поговорить с вами. Вы уже не маленькие и должны работать на этот дом.
– Как это? – в один голос спросили Энди и Мелисса.
– Делать то, что устраивало бы всех, – объяснил Андреас и. обернувшись к сыну, сказал: – Я сегодня говорил о тебе с Никанором. Он убедил меня, что будет лучше, если ты будешь учиться в здешнем университете.
