Текст книги "Поверь в мечту"

Автор книги: Дебра Дайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Тори потянулась, сладкий сон не хотел отпускать ее. Вытянув руку, она поискала Спенса, но ладонь наткнулась на шелковую прохладу пустой подушки. Она села в постели. Синие бархатные шторы были отдернуты, и солнечный свет заливая спальню. Часы на камине показывали, что еще раннее утро. Тори улыбнулась и опять откинулась на подушки. А она-то испугалась, что это был всего лишь сои. Но нет – она в его комнате, в его кровати. И надо сказать, это была самая просторная кровать из всех, когда-либо виденных ею. Отделанная богатой резьбой, она размерами и удобством вполне подходила для мистера Кинкейда. Только вот без него тут ужасно одиноко… Из ванной донесся плеск воды, и она поняла, что он, слава Богу, здесь, рядом. Завернувшись в простыню, снедаемая любопытством, она выбралась из постели и пошла к нему. Спенс лежал в ванне. Пар поднимался над водой, солнечный свет, заливавший комнату, играл на влажных волосах и покрытых золотистым загаром плечах. Несколько секунд она разглядывала его обнаженное тело, в который раз удивляясь тому, как он красив. Совершенен. Тори безумно захотелось прикоснуться к нему. Золотистые глаза открылись:

– Доброе утро, Принцесса.

– Доброе утро. Какая у вас ванна, мистер Кинкейд! – Тори подошла и опустила пальцы в теплую воду. – Должно быть, такие были в Древнем Риме.

– Интересно, и чем же древние римляне занимались в таких больших ваннах? – Он с улыбкой смотрел на нее.

Пальцы Тори пробежались по его руке.

– Думаю, они устраивали в них оргии. Туг может поместиться несколько человек.

– Ай-ай-ай, как неприлично! В ванне?

– А по-моему, звучит интригующе. – Тори отпустила простыню, и она соскользнула на пол. – Но если вы так думаете…

Она вскрикнула: приподнявшись, Спенс схватил ее за руки и опрокинул в ванну. Всплеск – и поток воды хлынул на пол.

Обнимая ее, он покрывал поцелуями нежную шею и шептал в маленькую раковину ушка:

– Кажется, я выпустил на свободу ненасытное чудовище.

– Ода!

Держась за него, она скользила по его телу, дразня и прижимаясь бедрами.

– О! Я чувствую, как просыпается еще одно чудовище! Наверное, это дракон.

– Боишься, Принцесса?

– Еще не знаю. Как ты думаешь, найдется ли тут где-нибудь рыцарь? Отважный, вооруженный мечом… Чтобы спасти меня. – Она с интересом наблюдала, как он взял с края ванны кусок мыла и намылил ладони. Аромат восковника наполнил комнату. Руки Спенса утонули в густой пене.

– Не бойся, Принцесса, это очень дружелюбный дракон.

Тори вздохнула, когда он коснулся ее тела. Пена покрыла груди, пузырьки щекотали кожу. Пальцы Спенса нашли ее соски, и он гладил и ласкал их до тех пор, пока они не отвердели и не выступили из массы мыльных пузырьков двумя потемневшими вершинками снежных гор. Дыхание ее участилось. Спенс обхватил ее бедра и начал разворачивать Тори в воде. Она открыла затуманенные глаза и удивленно спросила:

– Что ты делаешь? Я думала, дракон готов к бою.

– О, он давно готов!

– Тогда чего же желает мой дружелюбный дракон?

Спенс развернул ее спиной и посадил перед собой. Массу влажных локонов он положил себе на плечо и шепнул ей на ухо:

– Я думал, ты пришла принять ванну, Принцесса. Разве нет?

– Ты прекрасно знаешь, зачем я сюда пришла, – хрипло ответила она.

Она прижалась к нему спиной, а руки Спенса скользнули по ее груди и вниз, под воду. Чуть приподняв, он посадил ее на себя, и Тори, ощутив себя сидящей на горячем, твердом мужском жезле, с трудом перевела дыхание. Спенс чуть двигал бедрами, и Тори ощущала равномерное, сводящее с ума трение. Оно наполнило ее тело томной готовностью к наслаждению и вместе с тем пробудило внутри страшное ощущение пустоты. А Спенс, прислушиваясь к ее сбивчивому дыханию, нащупал пальцами самый чувствительный бугорок. Скоро дыхание превратилось в стоны, и, не в силах больше ждать, Тори взмолилась:

– Пожалуйста, Спенс…

– Ты готова?

– Да, да! – Она тщетно пыталась приподняться и нанизать себя на источник ее муки и наслаждения.

– Тише, милая, сейчас. – Он быстро развернул ее лицом к себе, приподнял бедра – и их стоны слились в один, как и их тела.

Тори плыла. Вода ласкала тело, образуя водовороты и выплескиваясь через край, когда их движения стали резче, нетерпеливее. Но не эти волны несли ее – страсть, кипящая внутри, словно море в шторм, ветер его дыхания, соленый вкус его пота, его губ… Никто никогда не говорил ей, что это может быть так… Что с каждым разом будет все лучше и лучше. Что разум уходит и остаются только чувства… Что можно желать, жаждать, сходить с ума. Стоны отражались эхом от белых мраморных стен. Солнце освещало переплетенные тела и брызги воды. Но они ничего не замечали. Только двое – на всей земле их сейчас было только двое, и лишь неровное дыхание и темп имели значение. Толчок, еще, глубже, глубже, и вот уже она сотрясается от наслаждения. Чувствуя, как ее мышцы сжимаются, Спенс зарычал и тоже достиг пика. Они замерли, обхватив друг друга так, как будто это был последний миг и вокруг них рушилась земля. А потом началось возвращение в реальность, и они вдруг ощутили, что вода стала остывать. Прижимая к себе жену, Спенс думал о том, как сильно эта женщина отличается от той, что еще недавно купалась, не снимая одежды. Он смог, это он пробудил в ней страсть… Но смог ли он затронуть ее сердце?

– Никогда еще так здорово не принимал ванну. – Он нежно поцеловал ее в плечо, провел губами по шее. – Может, ты потрешь мне спинку?

– Я подумаю. – Она засмеялась, глядя на него сияющими глазами. Ее волосы лежали на его плечах, как драгоценное кружево. Спенс провел рукой по ее бедру, не сознавая того, что прижимает ее все крепче, словно боясь потерять. Удержать – он должен удержать свою Тори…

Зазвенели медные кольца, шторы разъехались, и солнце залило комнату ярким светом. Тори застонала и зарылась лицом в подушку.

– Ну уж нет, не спи! Уже почти полдень, и я чуть жива от любопытства.

– Пэм! – Тори моргала, не веря своим глазам. – Что ты тут делаешь?

Пэм опустилась на край кровати и шутливо погрозила подруге пальцем:

– Мне следовало бы рассердиться на тебя! Подумать только, ты собиралась убежать с ним и ни слова не сказала мне – лучшей подруге!

– Боже мой! – Тори села, не замечая, что простыня упала и локоны рассыпались по обнаженной груди. Она усиленно терла глаза, пытаясь разогнать остатки сна.

Пэм засмеялась и дернула подругу за прядь волос.

– Ничего, ты привыкнешь. Первый раз, когда я проснулась не в своей девичьей кроватке, я тоже никак не могла прийти в себя. Но к этому быстро привыкаешь. Где-нибудь тут наверняка есть пеньюар.

Пеньюар отыскался на кресле возле кровати, и Пэм торжественно протянула его Тори.

– А где Кинкейд? Ты видела его сегодня утром? – с некоторой тревогой спросила Тори.

– Нет, он уехал до моего прихода. Но я вижу записку, которая, может статься, что-то прояснит.

Только теперь Тори заметила на соседней подушке красную розу, а под ней – белый листок бумаги. Она взяла цветок и обнаружила, что Спенс позаботился обрезать все шипы. Нежный аромат исходил от кроваво-красных лепестков. Тори прижала цветок к губам, наслаждаясь его недолговечной красотой.

Пэм стояла у окна, наблюдая за подругой с улыбкой любящей матери, которая радуется, видя, как учится ходить ее дитя.

– Похоже, мистер Кинкейд без ума от алых роз, – лукаво заметила она.

– Так же как и я, – ответила Тори.

Она развернула листок и прочла записку. Вздохнула, узнав, что увидит его не скоро – в лучшем случае после обеда.

– У него дела, – пояснила она Пэм. – Сегодня у него встреча с моим отцом.

– Подумать только, приди я на пару часов раньше и застала бы его в постели… – с шутливой досадой проговорила Пэм. – Ну может, в следующий раз, если я буду порасторопнее…

– Пэм!

– Я шучу! – Она бросила подруге пеньюар. – Хотя… Если он так же хорош без костюма, как в одежде…

Тори улыбалась. Ее кожа сохранила его запах, и это навеяло воспоминания о ночи… и об утреннем купании в ванне.

– Он самый прекрасный мужчина из всех, кого я встречала! – воскликнула она со счастливым вздохом. – И я говорю не про то, как он выглядит.

– Слава Богу! – отозвалась Пэм. – Ты и впрямь его любишь! А я-то опасалась, что ты вышла замуж, только чтобы удовлетворить требования отца.

Солнце померкло для Тори. Как же она забыла? Как услужлива память: детали сделки, даже мысль о ней – асе это выскользнуло из ее сознания.

– Тори, что-то не так?

– Нет-нет, все в порядке. – Она отвела взгляд, торопливо выбралась из постели и, утопая босыми ступнями в пышном ворсе ковра, пошла к окну.

– С каких это пор мы начали утаивать что-то друг от друга? – В голосе Пэм звучала искренняя тревога.

Тори смотрела в окно. Там, на одной из каменных скамеек, сидела пара: мужчина и девушка. Они сидели так близко, держась за руки… голова к голове, не замечая ничего вокруг, поглощенные друг другом…

– Тори, что случилось? – Подруга стояла рядом, ласково касаясь ее плеча.

Тори посмотрела на нее, увидела тревогу в глазах и вспомнила, что они всегда делились всем – радостями и печалями – как сестры. И сейчас ей очень нужен человек, которому можно доверить тайну, разрывавшую ей сердце.

– Ты права, Пэм, – печально произнесла она. – Я вышла за Кинкейда, чтобы избежать брака с Хейуардом.

– Боже мой, Тори! – Пенелопа испуганно прижала руки к груди.

– Я… я воспользовалась тем, что Кинкейд человек слова, и заставила его жениться на мне. – Она услышала тихий вскрик, но не повернулась и продолжала смотреть в окно. – Мы договорились, что после того, как я забеременею, он даст мне развод.

– Развод!

Тори подняла на подругу полные отчаяния глаза:

– Пэм, ты же не отвернешься от меня, если я разведусь?

– Конечно, нет! – Пэм нежно взяла ладони Тори в свои. – Но развод! А может быть, тебе удастся уговорить его жить отдельно, но сохранить брак?

Тори закусила губу и молча покачала головой. Если она откроет рот, слезы хлынут рекой.

– Но ведь ты любишь его!

– Люблю? – Тори отняла руки и отвернулась к окну. – Да я едва его знаю.

– А что же ты к нему испытываешь?

– Я… не знаю. – Она говорила тихо, разглядывая простое золотое колечко на своем безымянном пальце. – Когда я встретила его впервые, он показался мне нахальным, высокомерным и эгоистичным. И все же уже тогда он затронул мое сердце, как никто прежде. В нем так много энергии, так много жизни. Мне кажется, что он оживляет все вокруг. Жизнь обретает смысл и краски… Знаешь, я очень долго думала, что люблю Чарлза. Но тогда все было по-другому. Я не могу объяснить, но теперь я усомнилась – была ли это любовь?

– А Кинкейд?

– Кинкейд. – Тори прислонилась затылком к прохладному стеклу. Взгляд ее упал на кровать – на смятые простыни… – Иногда мне хочется его удавить. Ты не представляешь – я кричала и ругалась и ссорилась с ним, как никогда не позволяла себе прежде. Он провоцирует меня, переворачивает все с ног на голову. Иногда я уже не могу понять, где истина, а где ложь… Но иногда… – Тори подумала о вчерашней ночи, – он бывает очень добрым и нежным. Он умеет заботиться о людях. А когда прикасается ко мне… я схожу с ума. Все куда-то исчезает, и остаемся только мы – словно первые люди на земле…

– Подружка, да ты же любишь его! Любит? Тори вздохнула.

– Это не имеет значения. Мы заключили сделку. Когда придет время, я дам ему развод. Это будет честно.

– Но зачем быть такой честной?

– Я умею держать слово и не опущусь до обмана.

– Знаю-знаю, я не это имела в виду. – Пэм теребила кружево своего платья. – Я подумала, тебе надо сделать так, чтобы он в тебя влюбился.

Тори горько рассмеялась:

– И каким же образом?

– Ну, ты могла бы начать с того, чем вы занимались прошлой ночью, и почаще.

– Это его сторона сделки. Он просто выполняет договор. – Тори покраснела.

– Но ты же такая красивая, Тори! И умная! Если захочешь, ты сможешь сделать так, что он будет умирать от одного твоего взгляда.

– Ты права, это такой пустячок! – Тори опустилась в кресло. – Взять и просто заставить красавца, к ногам которого падают все женщины, меня полюбить!

Пэм уселась на пол, не думая о том, что мнет свое элегантное светло-зеленое платье, и заглянула подруге в лицо.

– Тори, развод – это всегда грязь и проблемы. Для него же было бы намного проще сохранить брак. Особенно если у вас будет ребенок. Я уверена – он не захочет отказаться от своего ребенка.

– Я не хочу, чтобы он оставался со мной из-за ребенка. Он получит свободу. А ребенка сможет видеть, когда… если захочет. – Даже если ее сердце разорвется.

– Бедняжка, ты так сильно влюблена в него! – Пэм погладила судорожно сжатые руки Тори.

– Не важно, какие чувства я испытываю к нему… Важно, что испытывает он!

– Тогда дай ему знать о своих чувствах, не скрывай их! Тори гордо вздернула подбородок:

– Я не приму его жалость!

– Тори, послушай меня…

– Нет, это ты послушай! Если бы Нед не сделал тебе предложение, ты стала бы его просить жениться на тебе?

– Нет, конечно, нет! – Пэм даже отшатнулась.

– А я это сделала! И теперь не собираюсь упрашивать его сохранить этот брак. Если я ему нужна, он сам мне скажет.

Никогда, никогда она не будет навязываться и выпрашивать! Гордость не позволит.

– Я понимаю. – Пэм через силу улыбнулась и постаралась придать своему лицу уверенное выражение. – Не сомневаюсь, к тому времени, как вы обзаведетесь ребенком, он будет влюблен так сильно, что и слышать не захочет о разводе.

– Может быть… – Тори закусила губу. – Но мне почему-то кажется, Кинкейд будет просто счастлив услышать, что сделка исчерпала себя и он свободен.

– Не переживай, дорогая, у тебя полно времени, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Прошло несколько лет, прежде чем у нас появилась Эми.

– Правда? – Тори улыбнулась. – А я точно помню, что она родилась через год после свадьбы.

– Неужели? Ну, значит, мне так показалось. Но мы хотели бы еще одного малыша, а ведь прошло уже пять лет – и ничего! Хотя, поверь, мы вовсю стараемся.

– Вообще-то ты права. – Тори ухватилась за соломинку. – Вдруг я не сразу забеременею? Это ведь и правда может занять год или даже два.

– Или три! – Пэм вскочила на ноги и принялась поправлять платье. – Я уверена, что…

Раздался стук в дверь.

– Думаешь, он вернулся? – Пэм уставилась на подругу.

– Вряд ли, – прошептала Тори, но руки ее все же взметнулись к волосам, и она постаралась хоть как-то привести в порядок непослушные локоны.

Пенелопа открыла дверь, и вошла Милли.

– Вам записка, мисс. – Она протянула Тори маленький белый конверт.

Тори сломала печать и вынула листок. Она прочла письмо, глянула на подпись – Пэм испуганно кинулась к ней:

– Что случилось? Ты стала белее этой бумаги. Что там? Вместо ответа Тори протянула письмо подруге.

Пэм прочла и удивленно посмотрела на Тори:

– Что ты будешь делать? Что ему надо?

– Не знаю. – Тори вскочила с кресла. – Милли, приготовь, пожалуйста, мое голубое платье. То, с серыми кружевами.

– Хорошо, мисс.

– Ты ведь не пойдешь туда? – Пэм схватила Тори за руку, как только Милли вышла из комнаты.

– Пойду. Я должна.

– Тори, он создаст тебе новые проблемы.

– Мы даже не знаем, что ему нужно.

– Я… слышала кое-что. Так, слухи. Он уходит из дома каждый вечер и иногда пропадает на несколько дней. Кое-кто говорит, что он ездит в портовый район.

– Это только слухи! – Тори отняла руку. – Люди всегда предполагают худшее. Я должна выяснить, чего он хочет.

– Я поеду с тобой! – Пэм схватила кружевную накидку.

– Я поеду одна. – Тори выдавила улыбку и постаралась выглядеть уверенно. – Не волнуйся, я буду осторожна.

Тори вышла из экипажа на Хайт-стрит, у одного из входов в парк. Чем дальше она углублялась в зеленую прохладу аллей, тем тише становилось вокруг, шум города отдалялся и замирал где-то за деревьями.

– Покупайте шарики! – зазывно кричал молодой светловолосый торговец.

Ему вторили продавцы засахаренных орешков – каждый расхваливал свой товар.

Тори почувствовала голодный спазм в желудке и вспомнила, что пропустила не только завтрак, но и ленч. Она купила орешки, и вкус сластей живо напомнил ей детство – ни одна поездка в парк не обходилась без сладкого, липкого лакомства. Тори вспомнила, как когда-то давно в этом самом парке они с Чарлзом проводили время вдвоем – держась за руки и строя планы на будущее. Планы, которым так и не суждено было сбыться. Она пошла в глубь парка, но потом замедлила шаги. Возможно, она делает ошибку. Все это было так давно – и парк, и Чарлз. Ладони ее вспотели. И все же она должна увидеть его. Должна. Она повернула у обсерватории и свернула на тропинку, которая вела к каменной скамье, полускрытой деревьями. Там протекал звонкий ручей и был даже небольшой водопад. Подле него и стоял Чарлз, задумчиво глядя на бегущую воду. Вот он обернулся, прошептал ее имя и шагнул навстречу, протягивая руки. Несколько секунд они стояли, держась за руки. Тори смотрела в его лицо и чувствовала, как шелухой отлетают прочь годы. Нет, конечно, они встречались – живя в одном городе и вращаясь в одном обществе, это было неизбежно, хотя оба и старались свести общение к минимуму, обмениваясь при встречах лишь вежливыми фразами и равнодушными взглядами. Чарлз смотрел на нее с улыбкой:

– Ты так красива – прекраснее, чем была прежде.

– Спасибо. – Руки Тори выскользнули из его ладоней, и она чуть отступила назад. – Ты тоже хорошо выглядишь.

– Я кое-что принес, но, боюсь, ты не захочешь… – Он вынул из кармана кулек засахаренных орешков.

Зачем он купил их? Чтобы заставить ее вспомнить прошлое?

– На этот раз я купила их сама, – спокойно произнесла она.

Он кивнул и сунул кулек в карман.

– Я боялся, что ты не придешь.

– Мне было любопытно. О чем ты хотел так срочно со мной поговорить после стольких лет разлуки?

– Я прочел в газетах о твоей свадьбе.

– И решил лично поздравить меня? – Вопрос прозвучал «не слишком дружелюбно.

– Мне было просто необходимо увидеться с тобой. Я знаю о Хейуарде, знаю, что твой отец пытался заставить тебя выйти за него замуж.

– Правда? – Она села на каменную скамью и устремила взгляд на воду. – Кто же рассказал тебе?

– Однажды вечером Хейуард здорово напился и… принялся хвастаться, что старик Грейнджер умоляет его жениться на его дочери, так что скоро он приберет к рукам все его миллионы.

Тори слушала молча, гадая, сколько еще людей в городе в курсе ее позора. Да уж, похоже, последние несколько лет она и сплетни в ее адрес служили для общества неплохим развлечением.

Чарлз опустился на скамью.

– Мне неприятно думать, что тебя все же принудили к браку, даже с таким человеком, как этот Кинкейд.

Тори не нужна была его жалость. В ней крепла уверенность, что ей вообще ничего не надо от этого человека.

– Я перестала быть предметом твоих забот много лет назад, – сухо проговорила она.

– Разве ты не знаешь, Тори? – Он с тоской всматривался в ее лицо, словно не узнавая сидящую рядом женщину. – Я все эти годы любил тебя.

Боже мой, сколько раз она мечтала именно об этом – он возьмет ее руку и скажет, что всегда любил только ее и будет любить до гроба. И вот, пожалуйста, теперь она жалела, что услышала эти слова!.

– Ты не должен так говорить.

– Почему? Это правда. – Он вздохнул. – Я женился на Аннет только из-за ребенка.

– Если бы ты не испытывал к Аннет никаких чувств, не было бы и ребенка.

– Это случилось только один раз – после бала у губернатора.

Тори помнила этот вечер и как зол был Чарлз, когда она отказалась заняться с ним любовью.

– Я отвез тебя домой и вернулся на праздник. Аннет была там. – Он передернул плечами и уставился на водопад, – Клянусь, я и не собирался жениться на ней. Я не хотел тебя бросать.

Так странно было узнать правду через семь долгих лет.

– Может, она была влюблена в тебя?

– Она была влюблена в деньги моего отца. – Он взял ее руку, затянутую в перчатку, и поднес к губам. – Поверь, я пытался, я очень старался быть примерным семьянинок!… Но так и не смог забыть тебя. Хотя я знал – ты уже никогда не согласилась бы быть со мной, даже если бы Аннет дала мне развод. Ты никогда не согласилась бы связать свою жизнь с разведенным человеком.

Тори посмотрела ему в глаза и отвела взгляд – она жила с этой болью целых семь лет и вот теперь вновь увидела ее – в его глазах.

– Но ты все не выходила замуж, и я начал надеяться, что вдруг небезразличен тебе.

Конечно, небезразличен! Или нет? Она слушала его голос, который сливался с журчанием ручья, и ей казалось, что речь идет о ком-то другом, а не о ней самой.

– Четыре года назад я попросил Аннет дать мне развод, но она отказала. Я повторял эту просьбу год за годом каждый день! Иногда мне казалось, что я схожу с ума. Я начал ненавидеть ее, тебя, всех женщин. Я… связался с дурной компанией.

Чарлз умолк. Тори разглядывала его с новым для нее чувством отстраненности. Теперь она видела морщины у рта и в уголках глаз, седину в бороде и волосах. Он сильно сдал за эти годы.

– Я иногда приходил сюда… А ты, Тори?

– Нет. Я пыталась забыть…

– Ты все еще любишь меня. Я вижу это по твоим глазам. – Чарлз улыбнулся и обнял» ее за талию.

– Нет, я не люблю тебя, Чарлз.

– Докажи.

Он прижал ее к груди, и Тори не колебалась. Да, она докажет, но не ему, а себе. Она открыла губы ему навстречу – но… ничто внутри не отозвалось на его поцелуй. Она улыбнулась. Свободна!

– Ты раньше так не целовалась… – Голос Чарлза звучал хрипло, и он прижал ее еще крепче. Тори попыталась отстраниться, но он не отпускал ее и говорил со страстью в голосе: – Ты же любишь меня, Тори. Признай это! Теперь все будет хорошо – теперь мы можем быть вместе. Даже если ты забеременеешь – все будет шито-крыто, раз ты замужем…

Тори задохнулась, поняв, о чем он говорит.

– Странно, что ты не предложил мне этого раньше, – горько сказала она. – Я бы давно вышла замуж за какого-нибудь чудака, а медовый месяц провела бы с тобой.

Она наконец высвободилась из его рук.

– Послушай, Тори, это прозвучало немного… Я не хотел.

– Правда? – Она смотрела на него сверху вниз. – А чего ты хотел?

– Не знаю… Я, похоже, просто потерял рассудок.

Он тоже страдал. Она верила ему, потому что видела и боль в глазах, и то, как он изменился. Но теперь это ничего не меняло.

– Мне жаль, Чарлз. Но возможно, мы просто не были созданы друг для друга, и все, что случилось семь лет назад, – к лучшему.

Он хотел что-то возразить, но Тори прижала пальцы к его губам.

– Нет-нет, молчи. Давай расстанемся друзьями. Чарлз схватил ее руку, жадно целуя полоску кожи над перчаткой.

– Мы будем вместе, я знаю! Ты же любишь меня. Я добьюсь тебя, вот увидишь!

– Мне надо идти. – Она сделала шаг в сторону. Чем быстрее они расстанутся, тем лучше.

– Скажи, что мы увидимся вновь. – Он не отпускал ее покачала головой: Прощай, Чарлз.

Она пошла прочь по аллее, спиной чувствуя его взгляд, но ни разу не обернулась. Призраки остались в прошлом. Бен спрятался за ствол большой сосны, когда Тори поспешно прошла мимо. Иголки сыпались за ворот пиджака. Сначала он пытался убедить себя, что она просто пришла повидать старого друга. Но этот поцелуй… Друзья так не целуются, он же не слепой. Может, именно поэтому Спенс и попросил его приглядеть за женой? Чем больше Бен об этом думал, тем меньше ему нравилось положение, в котором он оказался. Как, черт возьми, он скажет лучшему другу, что его жена встречалась с другим мужчиной?