Текст книги "Поверь в мечту"

Автор книги: Дебра Дайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

Кинкейд быстро преодолел все семь лестничных пролетов, ведущих в его апартаменты в «Хэмптон-Хаусе». Его одолевала жажда деятельности. Может, хоть работа заглушит мысли о Тори и постоянное напряжение в определенных местах его тела.

– Джаспер!

Голос его эхом прокатился по просторному холлу. Окрашенные белым стенные дубовые панели, золотой орнамент, деревья в кадках, зеркала – продуманный облик спокойной элегантности и изысканной роскоши. Спенс требовал, чтобы все его отели отвечали самым высоким стандартам, и всегда гордился этим. Но сегодня его ничто не радовало.

– Джаспер!

Сквозь открытую дверь кабинета он заметил кучу телеграмм на столе. Подождут.

Дворецкий торопливо подошел к нему:

– Мы не ждали вас раньше понедельника, сэр. Вежливый голос звучал ровно, но в глазах стоял тревожный вопрос: что случилось?

– Леди не понравилась Мексика. – Спенс швырнул ему шляпу. – Бен приехал?

– Да, сэр. Я поместил мистера Кэмпбелла в Синюю комнату.

– Он что, все еще спит? – Спенс нахмурился. Джаспер позволил себе улыбку:

– Мистер Кэмпбелл поздно вернулся вчера вечером.

– Пришлите мне кофе в кабинет.

– Слушаюсь, сэр.

В несколько быстрых шагов преодолев пространство холла, затянутое белым с золотом ковром, Спенс толкнул одну из дверей. В полумраке комнаты было видно, что на широкой кровати мирно спит некто, уткнувшись носом в подушку. Виднелась лишь светловолосая макушка. Кинкейд раздвинул голубые шторы, впуская в комнату солнечный свет.

– Какого черта… – Бен приподнялся и, сонно моргая, уставился на хозяина. – Ты! Что ты здесь делаешь?

– Я тут живу.

– Знаю, знаю. – Бен сел и провел руками по взлохмаченным волосам. – Но ты вроде как должен быть в отъезде? В связи с медовым месяцем… Слушай, ты правда женился?

– Правда.

– Вот черт, надо же! А я-то готов был поклясться… Но Кинкейд не желал обсуждать свой скоропалительный брак.

– Что ты узнал о Слеттере? – резко спросил он.

Бен нахмурился и несколько секунд пристально разглядывал замкнутое лицо друга.

– Так, – произнес он озадаченно. – Ты не хочешь объяснить, что случилось и почему ты рычишь, как медведь, которому заноза попала в лапу?

– Меня беспокоит этот парень, Слеттер, только и всего. – Спенс хотел, чтобы это было правдой. На самом деле путешествие вымотало его. Оказалось, что это очень непросто – находиться рядом с красивой женщиной, к которой весьма неравнодушен, и не иметь возможности даже ее обнять.

– У Слеттера есть казино в гавани. Называется «Золотой олень». Я провел там вчера весь вечер. Работал изо всех сил.

– Не сомневаюсь. – Спенс тяжело опустился в кресло у окна.

– Да. – Бен подсунул под спину еще одну подушку. – Должен сказать, что люди становятся очень неразговорчивыми, стоит лишь упомянуть Слеттера. Но там нашлась одна барменша – Руби… Очень милая и дружелюбная девушка.

Спенс усмехнулся. У Бена был талант завязывать дружбу с барменшами. Его помощник сладко зевнул, потянулся и спросил, нельзя ли в этом доме раздобыть чашку кофе.

– Скоро принесут, – отмахнулся Спенс. – Так что насчет Слеттера?

– По словам Руби, Слеттер показывается в казино раз или два в неделю. Где он проводит остальную часть времени – неизвестно. Никто также не знает, где он живет и чем еще занимается.

– Это все?

– Я приехал в город позавчера, чего же ты ждал?

Кинкейд Откинулся на спинку кресла, стараясь усмирить кипящее внутри раздражение. Черт, он и впрямь ведет себя как раненый медведь.

– Было еще кое-что, – помолчав, продолжил Бен. – Руби упомянула, что раз или два в месяц к Слеттеру приезжают люди из Чикаго.

– Это совпадает с моими данными, – кивнул Спенс. – Трех девушек, которые сейчас живут в миссии, привезли сюда из Чикаго. Этой стороной дела занимается Дэвидсон. Ты собрал команду?

– Пять лучших ребят. Кстати, вчера заходил инспектор Сэмюэльс. Он оставил для тебя фотографии.

– Фотографии?

– Да. Троих парней нашли мертвыми у черного входа в твой отель. Каждый убит выстрелом в голову. Один из них был ростом с гориллу и со сломанной ногой.

– Это Моу, – пробормотал пораженный Кинкейд. Похоже, Слеттер не одобрил план Оливии убить его.

– А чем, собственно, занимается этот загадочный Слеттер? – поинтересовался Бен.

– Он, в частности, похищает девушек и продает их в бордели.

Бен присвистнул:

– Малопочтенное занятие.

– Один из его партнеров по бизнесу пытался меня убить. Те трое мертвецов скорее всего были напавшие на меня бандиты.

– А почему его приятель пытался тебя убить?

– Это женщина. – Спенс поморщился. – Мы… расстались не слишком дружелюбно.

– Ага. – Бен подмигнул и ухмыльнулся. – А твоя жена знает об этом?

– Знает. – Может, лучше бы не знала, с досадой подумал он. И добавил: – Я хочу, чтобы кто-нибудь следил за моей женой.

– Думаешь, ты ей уже надоел и она решит поискать развлечений на стороне?

– Думаю, что она может стать мишенью.

– Если она так хороша, как говорят, то я лично буду за ней следить.

– Она хороша, – сухо отозвался Спенс, ощущая тупую боль в сердце. Теперь так было каждый раз, когда он думал о Тори.

– Да уж наверняка, раз ей удалось затащить тебя к алтарю! Кстати, а где она?

– Поехала домой за вещами, – Спенс усмехнулся, представив, какое лицо будет у миссис Грейнджер, когда она увидит Тори в сельском наряде. Может, открыть окно и послушать, не донесутся ли сюда ее крики?

– Одевайся, – велел он Бену. – Потом приходи в мой кабинет, и мы обсудим план действий. Я хочу прикрыть бизнес Слеттера и его компаньонов.

– Похоже на объявление войны… – Бен потер колючий подбородок.

Спенс взглянул в глаза другу и твердо ответил:

– Это и есть война.

– Поверить не могу, что ты ехала в этом по улицам Сан-Франциско! Как крестьянка! – Мать шла за Тори в ее спальню.

– Ты бы предпочла ночную рубашку? – сухо осведомилась дочь.

– Бог мой! – Лилиан схватилась за сердце.

– Мама, у меня с собой не было никаких вещей, – устало пояснила Тори.

– Потому что ты сбежала с ним! – Лилиан всплеснула руками. – Как ты могла так поступить со мной? Ты выставила меня на посмешище!

– У меня не было выбора. – Тори распахнула шкаф. – После того как мистер Кинкейд принял решение, ничто не могло заставить его передумать.

– Ты должна была настаивать на подобающей твоему положению свадьбе!

– Я пыталась. – Тори достала платье цвета слоновой кости, отделанное черными кружевами.

– Похоже, ты не слишком старалась! – фыркнула Лилиан.

Тори отнесла платье на кровать. Она знала, что мать права. Она не очень-то и хотела устроить настоящую свадьбу. Мысль о том, что придется вновь проходить через ту же череду событий – помолвка, подготовка к свадьбе, – приводила ее в ужас. Наверняка, умыкнув ее, Кинкейд надеялся ее унизить, но, сам того не подозревая, сделал только лучше.

– Ты представить себе не можешь, через что мне пришлось пройти! – Лилиан нервно мерила шагами комнату. Легкий бриз играл кружевными занавесками и оборками на пышной юбке леди Грейнджер. – Чего только не говорили люди!

Тори даже думать об этом не желала. У нее теперь хватало своих забот. Поскорее бы выбраться из этого дома, подумала она вдруг. Резко дернув шнур у кровати, чтобы вызвать служанку, она повернулась к Лилиан:

– Я сожалею, что причинила вам столько беспокойства.

– Беспокойства? Нет, дорогая, это было унижение, самое настоящее оскорбление! А твой отец, представь себе, счастлив! Подумать только, Господь не дал ему и капли ума!

Взгляд Тори остановился на золотоволосой красавице кукле, которая вот уже двадцать лет сидела на небольшом столике подле ее кровати. Отец подарил ей куклу в тот день, когда она первый раз упала с лошади. А сегодня он встретил ее на крыльце и едва не задушил в объятиях. Тори стало нехорошо при мысли о том, как он расстроится, когда ее брак закончится так позорно – разводом.

– Отец всегда желал мне счастья, – вздохнула она.

– Счастья! Да знаешь ли ты, о чем судачат в городе? Люди говорят, что вы были любовниками и поженились, чтобы прикрыть твой грех!

Щеки Тори запылали.

– Как смеют твои друзья думать, что я могла сделать нечто подобное? Они знают меня всю жизнь!

– Ты сама виновата! Своим легкомысленным и безответственным поступком ты дала пищу сплетням. – Лилиан перевела дыхание и решительно продолжила: – Я обдумала ситуацию и решила, что наилучшим выходом будет дать большой прием. Пригласить всех, чтобы общество убедилось, что нам нечего стыдиться…

– Нет.

– Нет?

– Я не собираюсь числить среди своих друзей тех, кто сомневался в моей чести.

Лилиан уставилась на дочь.

– Виктория, но слухам надо положить конец!

– Я не собираюсь потакать сплетникам! Если они умеют считать до девяти, то очень скоро обнаружат, что я не грешила до замужества.

– А как ты собираешься жить дальше? Ты же станешь отверженной!

– В некотором смысле я и так жила как отверженная – с того самого дня, как Чарлз покинул меня у алтаря. Зачем что-то менять?

– Виктория, ты должна еще раз все обдумать. Неужели тебя совсем не волнует твоя репутация?

– Мне жаль, мама, но я не собираюсь ни перед кем оправдываться.

Какой смысл унижаться, пытаясь добиться расположения всех этих светских дам с их грязными мыслями? Скоро они разведутся, и тогда ее репутация погибнет окончательно.

Спенс рассматривал три фотографии, лежавшие на его столе. Три мертвеца. Он рассеянно потер шею.

– Пожалуй, мне стоит сегодня заглянуть в полицейский участок… Хоть и сомневаюсь, что от этого будет толк.

– Это те трое, что напали на тебя? – спросил Бен.

– Не уверен. Я не видел лиц. Могу быть уверен только в одном… – Спенс ткнул пальцем в снимок Моу. – Он работал на партнера Слеттера. Думаю, именно ему я сломал ногу.

– Так ты считаешь, это Слеттер разделался с ними? – Бен откинулся на спинку кресла.

– Скорее всего он не одобрил план Оливии разделаться со мной и попытался таким образом дать понять, что думает по этому поводу. Может, он хочет помириться со мной?

– Можно считать, что ему это удалось?

– Нет. Я видел девушек, пострадавших по его вине. Его деятельности надо положить конец, – твердо ответил Спенс.

– Здорово! – Бен ухмылялся во весь рот. – Давненько я не участвовал в славной драке.

– Уже участвуешь. – Кинкейд протянул ему телеграмму. Бен прочел ее и поднял на друга вопросительный взгляд.

– Похоже на то, что нам не стоит ждать помощи от закона.

– За то, что он калечит жизнь молодых женщин, Слеттера ждет лишь незначительный штраф – поистине смехотворное наказание.

– Я чего-то не понимаю, – отозвался Бен. – Почему?

Кинкейд скатал телеграмму в шарик и метким броском отправил его в мусорную корзину. Голова его болела. Отдаленный шум улицы – стук колес и копыт по гранитной мостовой, голоса людей, едва долетавшие сквозь открытое окно, – гулко отдавался в висках. Надо поспать. Да мало ли чего еще надо. Он устало пояснил:

– Слишком многие верят, что женщина попадает в бордель по своей воле.

– И что мы собираемся делать? – спросил Бен.

– Мы прикроем их бизнес. Это может нам помочь. – Кинкейд протянул Бену какой-то документ.

Бен быстро прочитал послание. На губах его заиграла довольная улыбка.

– Как тебе это удалось?

– Губернатор – старый друг моего отца. Эта бумага убережет нас от тюрьмы. – Спенс взял у него документ и спрятал в карман пиджака.

– С чего начнем?

– Сегодня вечером собери людей…

В комнату вошла Тори, и Спенс замолчал.

– Простите. – Виктория растерялась и отступила к двери.

– Я не хотела вам мешать.

– Ничего. – Спенс внимательно посмотрел на жену. Она была одета с изысканной элегантностью. Но теперь он знал, какое восхитительное тело скрывает наряд настоящей леди. Вздохнув, он произнес: – Войдите, я хочу кое с кем вас познакомить.

Бен встал и осторожно пожал узкую ладонь жены Спенса.

– Мой друг сказал мне, что вы красивы, но теперь я вижу, что он был недостаточно красноречив. Вы прекрасны.

– Вы очень добры. – Нежный румянец залил теки Тори. Она посмотрела на мужа: – Там привезли мои вещи. Я… я не знаю, в какой комнате я буду жить.

«Хорошо бы в моей, – подумал Спенс. – Но разве она согласится?»

– Моя комната рядом. Джаспер покажет вам остальные. Выберите, какая понравится.

Она кивнула и повернулась к Бену:

– Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Кэмпбелл.

– Взаимно. – Бен смотрел ей вслед, пока Тори не скрылась за дверью. – Вот это да! – присвистнул он. – Настоящая леди!

– Да, – коротко отозвался Спенс.

– Не волнуйся, приятель, – усмехнулся Бен. – Я с нее глаз не спущу. Все время буду рядом.

– Но не слишком близко, – нахмурился Спенс.

– Боишься, что она не устоит перед моей смазливой мордашкой? – от души потешался Бен.

А Спенс с удивлением обнаружил, что именно этого и опасается, причем всерьез. Проклятие, он всегда считал ревность никчемным, бессмысленным чувством – и вот он уже мучается ею, как самый настоящий ревнивый муж.

– Просто не хочу, чтобы она заметила слежку, – сдержанно пояснил он.

– Не волнуйся, я позабочусь о ней.

Спенс знал Бена двадцать лет и без колебаний доверял ему свою жизнь. А теперь он не готов доверить ему свою жену. Надо найти выход из этого безумия, пока он окончательно не сошел с ума.

Глава 17

Шесть сундуков заняли почти все свободное пространство в комнате Тори. Из одного она только что извлекла свою куклу и теперь любовно расправляла ее золотые волосы. Она опасалась, что Спенс захочет, чтобы она делила с ним комнату и постель. Но оказывается, она зря волновалась. Он не желал видеть ее в своей постели… пока она не отбросит остатки гордости и не признается в своем желании… Это так рискованно – опять забыться в его объятиях. Того и гляди она влюбится – и тогда ей конец.

– Что мне с этим делать, мисс? – донесся до нее голос Милли.

Тори бросила взгляд в сторону горничной. Та держала на вытянутых руках платье – ярды белого шелка, нежнейшие кружева, расшитые жемчугом.

– Кто… откуда это здесь?

– Наверное, Элла уложила. – Милли с тревогой смотрела на хозяйку.

Тори пробралась между сундуками и как во сне протянула руки к платью. Ладонь коснулась гладкого прохладного шелка.

– Я и забыла, какое оно красивое!

– А как оно шло вам, мисс. – Голубые глаза Милли влажно заблестели. Она с жалостью смотрела на хозяйку. – Моя бы воля – пристрелила бы этого мистера Ратледжа.

Чарлз. Тори гладила платье и вспоминала. Она видела себя девушкой, которой только что исполнился двадцать один год. Она стоит в этом самом платье, теплое июньское солнце согревает ее щеки, а дрожащие руки комкают письмо. Письмо от жениха. Она вновь и вновь возвращалась к подробностям того дня, но, к собственному удивлению, не испытывала боли. Все кончилось. Теперь ей казалось, что это была не она – это кто-то другой читал те строки и умирал, понимая, что жизнь кончилась.

– Ну как дела?

Голос Спенса вернул Тори к действительности. Она обернулась – он стоял, прислонившись к косяку. Сердце се бешено заколотилось. Как он красив. Темно-коричневый пиджак распахнут, под ним – жилет в тонкую золотую полоску. Идеальный джентльмен.

Он перевел взгляд с ее лица на платье, которое все еще держала Милли. Тори поспешно выпустила рукав.

– Отнеси это в магазин подержанных вещей, Милли. Может, какая-нибудь девушка будет в нем счастлива.

– Отнести? – Служанка смотрела на нее круглыми от удивления глазами.

– Да. – Тори почувствовала неожиданное облегчение. Она избавилась еще от одного призрака. Оказывается, тяжело жить прошлым.

Изумление на лице Милли сменилось широчайшей улыбкой.

– Да, мисс. Я отнесу его немедленно. – Она кинулась из комнаты. Белый шелк струился вокруг нее, кудряшки на голове взволнованно подпрыгивали.

Тори оказалась наедине с мужем и не знала, что сказать. Вернее, сказать можно было многое: что им не следует продолжать так жить, что надо как-то договориться… Она посадила куклу на столик у кровати и зачем-то взяла голубое шелковое платье.

Шаги заглушал толстый ковер, но она чувствовала его приближение. Ноздри ее расширились, словно у кобылы, которая чует запах жеребца. Тори бросила взгляд через плечо. Спенс остановился у кровати, прислонившись к одному из витых столбиков, поддерживающих полог.

– Как тебя встретили дома?

– А как ты думаешь? – Ответ прозвучал сердито, петому что Тори задел его насмешливый тон.

– Почти уверен, что Куинтон был счастлив. – Он под мигнул. – Что касается Лилиан, то ей ты все равно не угодишь. Наверняка она считает, что не родился еще мужчина, достойный жениться на ее дочери.

– Неужели это так весело – издеваться надо мной? – Сдерживая слезы, Тори отвернулась к окну.

– Я и не думал!

Голос его прозвучал вполне искренне. Тори повернулась к нему. На лице мужа не было и тени улыбки или насмешки. Наоборот, она увидела нежность и что-то еще, и щеки ее запылали от прихлынувшей крови.

– Знаешь, моя мать тоже не была бы в восторге, если бы сестра сбежала с малознакомым мужчиной.

Тори смотрела, как ветер раздувает белое кружево занавесок. Гардины из плотного дамасского шелка не пропускали в комнату жаркое солнце. Постепенно она смогла взять себя в руки и сказала:

– Я никогда не знаю, серьезно ты говоришь или смеешься надо мной.

– Мы еще многого не знаем друг о друге.

Глубокий бархатный голос вливался ей в душу. И тот бездонный колодец желания, который она старалась держать закрытым, вновь начал наполняться влагой. Она инстинктивно прижала руки к груди, чувствуя, как напрягаются соски. Низ живота заныл, а перед глазами замелькали картины: теплый песок и сильные руки, и губы его ласкают ее. Она прижимается к загорелому телу… Тори тряхнула головой и произнесла будничным тоном:

– Я попросила мою служанку приехать сюда со мной. Надеюсь, ты не будешь возражать?

– Наоборот, это избавляет нас от необходимости нанимать нового человека.

Он сказал «нас», словно они единое целое, настоящая семья… Тори вздохнула.

– Тебе нравится комната? – Да, она чудесная.

Только здесь нет Спенса Кинкейда. А если она все-таки хочет родить ребенка, то ей придется подчиниться желаниям этого человека. Тори улыбнулась – подчиниться? Забавный выбор слов, если учесть, что иногда ей хочется наброситься на него, сорвать одежду и… можно так сказать: «овладеть мужчиной»?

Тори закусила губу и уставилась на постель, покрытую белой кружевной накидкой. А песок на пляже тоже был почти белый… Она подняла взгляд на Кинкейда и подумала: интересно, разглядит ли он вожделение в ее глазах? Их глаза встретились, и он сделал к ней шаг, но вдруг остановился, как будто перед ним выросла каменная стена. Тори задержала дыхание. Еще несколько дюймов, и их тела соприкоснутся. Но Кинкейд отступил назад.

– Когда будешь готова к обеду, дай знать Джасперу. Он принесет меню. – С этими словами Спенс повернулся и пошел к двери.

– Ты уходишь?

– Да. – Он помедлил у порога и неохотно добавил: – У нас с Беном есть кое-какие дела.

– Понятно. – Она даже не пыталась скрыть разочарование.

Спенс хмуро оглядел ее:

– Я думал, ты не будешь возражать, раз уж мое общество все равно тебе неприятно.

– Я и не буду, – холодно ответила Тори.

– Спокойной ночи, Принцесса.

Он ушел, а она с тоской уставилась на слишком большую постель. Значит, он не придет к ней сегодня вечером? Неужели он ждет, что она сделает это сама? Придет и попросит, чтобы он занялся с ней любовью? Как он смеет! Пошел он к черту! И вообще, кто сказал, что, если он занимается делами, она должна сидеть дома и ждать появления его светлости? Не будет этого! Спенс натянул поводья, и лошади остановились у входа в заведение Оливии Фонтейн. Раздался щелчок предохранителя, и Кинкейд бросил взгляд на друга, сидевшего рядом. Лунный свет играл на стволе револьвера, который Бен держал наготове.

– Будем надеяться, что тебе это не понадобится.

– А ты вооружен? – Бен сунул оружие в кобуру на поясе.

Спенс кивнул. Сегодня утром Кинкейд навестил полицейского инспектора Сэмюэльса, и этот визит не прибавил ему оптимизма. Инспектор так горячо убеждал его бросить это дело, что Спенс почти уверился: Оливия его купила.

Сзади остановился еще один экипаж, и из него выбрались пятеро вооруженных людей. Они подошли к экипажу Кинкейда.

– Давайте начинать, – приказал Спенс.

Он шел впереди. Гранитная мостовая, лестница. Дверь распахнулась, как только он поставил ногу на ступеньку. Спенс замер и, подняв голову, прислушался.

– Отпусти меня, урод! – Шарлотта Маккензи отчаянно вырывалась из рук человека, похожего на бульдога. Наконец она изловчилась и пнула его по ноге. Гарри скривился от боли.

– Ах ты!..

– Гарри – Спенс вспомнил, что «бульдога» зовут именно так, – выпихнул Шарлотту за порог и, добавив «Убирайся!», захлопнул дверь.

Вскрикнув, старуха потеряла равновесие и покатилась по ступенькам. Спенс бросился на помощь и поймал ее, но инерция удара опрокинула его тоже, и теперь они падали вместе и вскоре врезались в Бена, который рухнул на них сверху. У подножия лестницы образовалась куча мала. Спенс распластался на тротуаре, а на грудь ему свалилась Шарлотта. Головой она нанесла ему довольно чувствительный удар в челюсть. Шарлотта приподнялась, пытаясь отдышаться и глядя на него поверх круглых очков. Ее колени причиняли боль, и Спенс поморщился. Наконец он улыбнулся, потирая челюсть.

– Мне стоило бы догадаться, что я встречу вас здесь, мисс Маккензи.

– Будь я проклята, если это не мистер Спенсер Кинкейд собственной персоной! – Шарлотта резво вскочила на ноги и принялась поправлять юбку.

– Все в порядке? – спросил Спенс, поднимаясь и подавая руку Бену, который мотал головой, сидя на земле.

– Я в норме. – Бен поднялся и с усмешкой взглянул на приятеля.

– Спасибо, что поймал меня, Спенс.

– На здоровье, – пробурчал тот, отряхивая пиджак.

– А хотела бы я знать, что тут делает человек, который недавно женился? – Шарлотта уже вполне оправилась от падения и была готова снова ринуться в бой.

– Ах, Шарлотта, как приятно сознавать, что вы всегда думаете обо мне хорошо, – усмехнулся Спенс.

Та фыркнула.

– Я для вас мисс Маккензи. И повторяю, любой женатый мужчина, который…

– Дорогая, давайте вместе навестим мисс Оливию, – прервал ее Спенс. – Думаю, вам это понравится.

– Для вас – мисс Маккензи, ведь уже говорила сто раз! И я вовсе не уверена, что горю желанием возвращаться туда с вами. Что это вы задумали?

– Небольшой сюрприз для нашего общего друга – мисс Оливии. – Он предложил ей руку и насмешливо улыбнулся: – Боитесь?

– Еще чего! – Подбородок ее гордо вздернулся вверх.

– Ну и прекрасно.

Они вместе поднялись по ступеням, но у двери Спенс шагнул вперед, оставив ее за своей широкой спиной.

– Держитесь за мной, мисс Маккензи.

– Будь осторожнее, приятель, – предупредила она. – У нее в доме полно вооруженных людей.

– Что я слышу, Шарлотта, неужто я вам небезразличен?

Ответом было громкое негодующее фырканье.

Спенс улыбнулся и постучал в дверь медным молоточком. И тут же на пороге возник Гарри. При виде Кинкейда глаза его чуть не вылезли из орбит.

– Вас не велено принимать.

Он попытался захлопнуть дверь, но Спенс не дал ее закрыть.

– Я уверен, что твоя хозяйка не захочет устраивать потасовку у парадного входа, а потому мы войдем, Гарри.

Тот вместо ответа сунул руку во внутренний карман пиджака. Спенс ударил в дверь плечом, она распахнулась, и Гарри отлетел в сторону, так и не успев вытащить оружие. В следующую секунду Спенс уже стоял рядом с ним, заломив правую руку охранника за спину.

– Что же ты, Гарри, разве так надо встречать гостей? – укоризненно покачал он головой.

– Моя рука! – застонал Гарри. – Вы сломаете ее!

Кинкейд отпустил его руку и схватил за ворот рубашки. Быстрым движением он вытащил револьвер у него из кармана и передал Бену.

– Гадость какая, – поморщился тот, засовывая оружие в карман.

– Позаботься о нашем друге. – Спенс подтолкнул Гарри к мрачному Кэлу. Потом поправил манжеты и предложил руку Шарлотте: – Прошу вас, мисс.

Так вдвоем они и вошли в гостиную. Оливия стояла у окна и, понизив голос, о чем-то беседовала с Аланом. Ее рыжие волосы были тщательно уложены в высокую прическу, украшенную черными перьями.

Восемь женщин, одетых в дорогие шелковые наряды, сидели на диване и стульях. Спенс пересчитал мужчин. Шестеро – гости. Некоторых он знал лично. Двое у входа. Одеты в вечерние костюмы, но выглядят как профессиональные вышибалы. Его люди ворвались в зал и встали так, чтобы в случае чего быстро нейтрализовать охрану.

– Не отходите от меня, мисс Шарлотта, – Спенс сверху вниз посмотрел на пожилую женщину. – И если начнется кутерьма, сразу прячьтесь за мою спину.

Она молча кивнула. Тут Оливия заметила наконец Спенса. Он улыбнулся, а она, вспыхнув от гнева, направилась к нему. Хозяйка борделя шла через зал, и свет брызгами разлетался в стороны, отражаясь от бриллиантов в ее серьгах, ожерелье, от множества камней, украшавших лиф черного платья. Алан не спеша следовал за ней.

– Какого черта ты тут делаешь? – Помня о посетителях, хозяйка борделя не могла дать себе волю, а потому голос ее походил на шипение разозленной кошки. Она бросила взгляд на Шарлотту: – Я же приказала Гарри вышвырнуть тебя.

– У него это не получилось. – Шарлотта злорадно улыбнулась.

– Спенс. – Алан присоединился к ним. – Я думал, ты в Мексике. Что-то ты быстро вернулся, дружище.

– Моей жене там не понравилось, – ответил Спенс. Он почувствовал, как ладонь Шарлотты, лежащая на его руке, напряглась, и. посмотрев на нее, увидел, что она хмурится. Похоже, ей кажутся неуместными светские разговоры.

Оливия нервно постукивала черным кружевным веером по ладони. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и платье на груди с трудом выдержало такой напор плоти.

– Как вы сюда вошли? – прошипела Оливия.

– Через парадную дверь, – вежливо ответил Спенс.

– Убирайтесь немедленно!

– Конечно, но не сразу.

Алан взял Кинкейда под руку и попытался увлечь приятеля в сторону двери.

– Думаю, тебе все же лучше уйти, Спенс. У Оливии такая охрана…

– Извини, Алан.

Спенс прошел вперед и громко произнес:

– Леди и джентльмены, я прошу минуту вашего внимания!

Все взгляды устремились на него, и в комнате воцарилась тишина.

– Меня зовут Спенсер Кинкейд, а это – мисс Шарлота Маккензи.

– В чем дело, Спенс? – подал голос сенатор Вудли, поглаживая окладистую бороду.

– Добрый вечер, сенатор. – Спенс улыбнулся, представив, какое лицо будет у государственного деятеля, когда он сделает свое объявление. – Уверен, находящиеся здесь джентльмены понятия не имеют о том, что некоторых женщин насильно удерживают и заставляют работать в этом заведении.

Кто-то охнул, кто-то принялся перешептываться.

– Это ложь! – раздался голос Оливии, но Спенс сделал вид, что не слышит ее.

– Губернатор уполномочил меня сопроводить в безопасное место любую молодую леди, которая пожелает покинуть этот дом, – продолжал он, обводя глазами накрашенные лица женщин. В дальнем углу сидела маленькая брюнетка, одетая в ярко-розовое платье. Руки ее были крепко стиснуты на груди, и она жадно ловила каждое слово Спенса.

– Губернатор? – недоверчиво переспросил сенатор Вудли.

– Так точно, – подтвердил Спенс. – Губернатору стало известно о существовании белых рабынь в Сан-Франциско.

– Рабыни? – Сенатор растерянно посмотрел на Оливию.

Хозяйка кивнула одному из охранников и повернулась к Спенсу:

– Сейчас тебя выкинут отсюда.

– Не думаю. – Он улыбнулся. – Оглянись.

Оливия повернулась и увидела, что ее охранники неподвижно застыли у двери: люди Кинкейда держали их на мушке.

– Леди, я обещаю доставить вас в целости и сохранности в миссию на Честнат-стрит, – Спенс в упор взглянул на брюнетку, – где мисс Маккензи и другие помогут вам начать новую жизнь.

Женщина сделала шаг вперед и замерла, глядя на Оливию расширенными от страха глазами.

– Мы можем помочь вам вернуться домой, даже дадим охрану, если понадобится, – продолжал Спенс.

– Прошу вас. – Голос маленькой брюнетки был едва слышен за общим гулом.

Шарлотта прошла вперед и обняла ее за плечи.

– Все будет в порядке, дорогая, – ласково сказала она. Девушка переводила с Шарлотты на Спенса большие испуганные глаза.

– Там наверху еще одна девушка. Помогите ей тоже, прошу вас!

Шарлотта повернулась к Спенсу:

– Наверху еще одна девушка. Найдите ее!

Спенс послал на поиски Бена и одного из своих людей. Да, чем быстрее они прикроют это заведение, тем лучше.

– Джентльмены, я уверен, все вы разделяете недовольство происходящим беззаконием. Поэтому хочу уведомить вас, что «Обсервер» начинает печатать списки посетителей этого заведения.

– Что? – Сенатор едва не подпрыгнул. Его обширный живот заколыхался, бриллиантовые пуговицы вспыхивали в свете люстр. – Послушайте, Кинкейд, мужчина должен иметь право на личную жизнь.

– Сенатор, неужели вы собираетесь покрывать белое рабство?

– Нет-нет! – Даже под седой бородой было видно, что щеки сенатора залились краской. – Конечно нет, но… – Он оглянулся. – Но кое-кто может не так понять, если прочтет мое имя…

– Вы правы, сенатор. – Спенс кивнул и продолжил: – А потому имена будут печататься с завтрашнего дня. Вы можете при желании предупредить своих друзей.

В это время с верхнего этажа донеслись крики. Сенатор вздрогнул и, торопливо поблагодарив Спенса, направился к двери. Остальные мужчины потянулись за ним.

– Будь ты проклят! – Оливия выхватила дамский пистолет из потайного кармашка в складках юбки. – Я убью тебя!

С криком «Берегись!» Шарлотта бросилась вперед. Этот возглас прозвучал до странности знакомо, но, к сожалению, у Кинкейда не было времени на раздумья. Он схватил Оливию за руку и, вывернув ей кисть, направил дуло пистолета в потолок. Прогремел выстрел, и на головы присутствующих посыпалась штукатурка.

Спенс отобрал у Оливии оружие, и тогда она набросилась на него, стараясь расцарапать ему лицо. Ловко увернувшись от ее ногтей, Кинкейд схватил хозяйку борделя и перебросил ее через плечо.

– Ублюдок проклятый! Я убью тебя! – вопила Оливия, молотя кулаками по спине Кинкейда.

– Мак, позаботься об этой дикой кошке. – Спенс передал Оливию темноволосому здоровяку. Тот небрежно закинул хозяйку борделя на свое широкое плечо. От обиды, что с ней обращаются как с мешком картошки, Оливия впала в настоящее неистовство. Она размахивала кулаками, ругалась и сыпала угрозами:

– У меня есть друзья! Слеттер убьет тебя за это!

По мере того как Мак удалялся из гостиной и поднимался по лестнице, крики становились все тише.

– Оскорбленная женщина опасна для окружающих, – задумчиво произнес Алан, глядя вслед Оливии.

Спенс молча кивнул, вытряхивая штукатурку из волос. Он знал – нельзя недооценивать эту женщину. Она была непредсказуема и злопамятна, и теперь ему придется всегда быть настороже.

Он посмотрел на девушек, которые молча наблюдали за происходящим.

– Дамы, если кто-то еще хочет покинуть это заведение, мы к вашим услугам. Остальные могут продолжать свою работу.