Текст книги "Всегда есть выбор"
Автор книги: Дебора Симмонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Ждать пришлось долго. Рейли беспокойно кружил по комнате, а Джейн сидела на краешке обитого дорогим дамастом стула. Она несколько раз порывалась спросить Рейли о его родителях, но потом решила, что будет невежливо обсуждать людей, в доме которых она находится.
– Дэверелл! – В голосе седой дамы, появившейся в дверях, звучала такая сталь, что Джейн вздрогнула. Хотя дама была невысокого роста и довольно хрупкая, она появилась как королева перед своими вассалами. В платье из тончайшего черного шелка, в жемчужном ожерелье и тюрбане, украшенном длинным черным страусиным пером, она скорее напоминала ворону, но когда устремила холодный взор на Джейн, то стала похожа на стервятника. – Кто это? – спросила графиня, глядя в сторону Джейн, но обращаясь к Рейли. – Придхэм нес какую-то чепуху насчет жены.
Джейн промолчала. Она не собиралась разубеждать графиню в том, что новость о женитьбе ее сына не чепуха.
– Да, Дэверелл, когда ты перестанешь издеваться над слугами? – добавил граф, появившийся рядом с женой. Он был выше ее ростом, полный и менее грозный. К нему больше подходило слово «напыщенный». – Ты всегда относишься к ним неуважительно, а это не подобает аристократу.
Высокомерие этих людей показалось Джейн просто ужасающим. Ни отец, ни мать не только не обрадовались приезду сына, они вели себя как сошедшие с картин помпезные фигуры.
– Как скажете, отец. Клянусь, никогда больше не стану подшучивать над слугами, но на сей раз я сказал Придхэму правду. Разрешите представить вам бывшую мисс Троубридж, а ныне виконтессу Рейли.
Родители Рейли, наконец, обратили свой взор на Джейн. Ужас отразился на их лицах.
– Ты, наверное, шутишь, – сказала графиня, оглядев девушку с головы до ног.
– Троубридж? Не припоминаю такой фамилии, – недоуменно пробормотал граф.
– Сомневаюсь, что вы ее слышали, сэр.
Рейли пересек комнату и встав, позади стула, на котором сидела Джейн, положил ей руки на плечи.
– Ее сестра – графиня Уиклиф, – сказал Рейли.
– Уиклиф? А мне говорили, Макс женился на красавице, дочери какого-то викария, – с сомнением в голосе произнес граф. Он пристально посмотрел на Джейн, давая понять, что не верит, будто такая невзрачная особа может быть родственницей красавицы. Возмущение начало закипать в душе Джейн. Отец вряд ли одобрил бы это чувство, но Джейн уже не могла его побороть.
– Дэверелл! Не могу поверить! – воскликнула графиня, переводя взгляд с Рейли на Джейн и обратно. Но, видимо, что-то в лице Рейли убедило ее в правдивости его слов, и от нее повеяло еще большей холодностью.
– Ваш брак можно отменить, – заявил граф.
– Конечно, – отозвался Рейли.
Девушка подалась вперед, но Рейли надавил ей пальцами на плечи, и она ощутила их тепло через перчатки и свою одежду. Он еще не дотрагивался до нее, если не считать короткого прикосновения во время брачной церемонии. У нее закружилась голова, и появилось ощущение, будто кожу ее защекотали крылья множества бабочек. Она сидела молча, не шевелясь. Между тем Рейли сказал:
– Однако расторгнуть его будет несколько затруднительно.
Джейн увидела, как нахмурилась графиня, и насторожился граф, но не могла понять их реакции на такое простое, казалось бы, заявление.
– Все так неожиданно, – признался граф. – А я присмотрел для тебя богатую наследницу.
– Расскажи о себе. Полагаю, ни воспитания, ни денег, ни родословной, – предложила графиня, глядя на Джейн с некоторым интересом.
– У меня хорошая родословная, миледи. Моя мать – потомок графов Эйвандел. Мой отец, служитель Бога, учил меня любить всех людей и никогда не оскорблять их, иначе я бы высказала первое впечатление о вас и о нашем смехотворном союзе.
Мертвая тишина воцарилась в комнате. Джейн сразу же пожалела о своей горячности. Они с Сарой всегда были образцом сдержанности, и отец очень огорчился бы, узнай, как она себя вела. Что на нее нашло? Обернувшись, она глянула через плечо на Рейли, который ухмылялся самым странным образом. Потом, собравшись с духом, посмотрела на графа.
– Отважная девушка, – сказал граф. – По крайней мере, может постоять за себя. Как считаешь, дорогая? – обернулся он к жене. Его ласковое обращение было неожиданным. Джейн с трудом могла представить, что родители Рейли могут испытывать нежные чувства.
– Хм, – недовольно отозвалась графиня. – По-моему, слишком остра на язык, но мы должны радоваться, что он, наконец, женился. – Устремив суровый взгляд на Джейн, она добавила: – Я слышала, твоя сестра уже подарила Уиклифу двух сыновей и дочь.
– Да, у них сын и двое близнецов, – ответила Джейн, удивившись неожиданному обороту, который принял разговор.
– Надеюсь, и ты окажешься такой же плодовитой, поскольку моему сыну давно пора иметь наследника.
Джейн зарделась и опустила голову.
– У него есть обязательства перед семьей, – более мягко пояснил граф.
Немного приободрившись, Джейн осмелилась поднять голову. Граф и графиня смотрели на нее так, словно оценивали ее способность к деторождению. Покраснев до корней волос, Джейн хотела возразить, что в ее чреве никогда не появится их наследник, но тут Рейли, очевидно догадавшись о ее намерении, вмешался в разговор:
– Я уверен, Джейн окажется образцовой женой.
– Хм, – в который раз хмыкнула графиня и величественно опустилась на стоявший рядом диванчик. – Надеемся, что наследник появится очень скоро. Но в настоящий момент мы должны решить небольшую проблему, касающуюся дяди Корнелиуса.
– Да, верно, – сказал граф и тоже сел, словно полагая, что вопрос с женитьбой сына улажен.
– Вы говорите о Корнелиусе Холройде? – с явным удивлением спросил Рейли. – Я думал, он давно разорвал с нами всякие отношения.
– Я тоже так думала, – ответила графиня. Джейн почувствовала родство с этим Корнелиусом, которого, видимо, презирали, как ее. – В последние годы в нем проснулись родственные чувства, и он оставил тебе что-то по завещанию.
– Мне? – удивился Рейли и сел на стул рядом с Джейн. – Но я его ни разу в жизни не видел!
– Тем не менее, после смерти моего брата ты единственный наследник по мужской линии. Он, наверно, когда-то узнал о твоем рождении и решил тебя признать. Но что именно он тебе оставил, сказать затрудняюсь, – добавила графиня с явной брезгливостью.
– Он завещал тебе свое поместье Крейвен-Холл, – сказал граф.
Джейн, с интересом следившая за участниками разговора, отметила, что Рейли был искренне изумлен, его мать – возмущена, а отец – раздражен.
– Какая-нибудь жалкая развалина! – воскликнула графиня. – Мой братец жил отшельником и не заботился о роскоши и красоте. По словам нашей матери, Крейвен-Холл обветшал до крайности и находится в полном запустении.
– И долгов, наверное, оставил немало, – предположил граф.
– Что, по-вашему, я должен сделать? – поинтересовался Рейли своим обычным легкомысленным тоном, но Джейн почудилось, что на самом деле он озабочен. Неужели виконт все же более глубокий человек, чем она думала? А может, просто не желает возиться с таким наследством?
– Отправиться в Нортумберленд, взглянуть на дом и решить, как действовать – снести его или продать, чтобы расплатиться с долгами.
– И прошу тебя не потратить ни единого пенни из денег твоего отца, – предупредила графиня.
Джейн возмутилась таким неуважением к умершему.
– Неужели этот человек не заслужил даже скромных похорон? – вырвалось у нее.
Все повернулись к ней, будто вообще забыли о ее существовании, и она почувствовала, что снова краснеет.
– А как же Джейн? – спросил Рейли.
– Можешь ее себе оставить, – сказала графиня, поднимаясь. Джейн даже онемела от такого высокомерия. – Поскольку ты посчитал возможным явиться после ужина, я распоряжусь, чтобы вам принесли еду наверх. А где твой камердинер? Нет, лучше не говори. Я не хочу этого знать. Твоей… жене я пришлю горничную. Можешь отправляться завтра утром.
Джейн поняла, что это приказ. Она не знала, радоваться ей или ужасаться тому, что ее, по-видимому, приняли в семью.
– А девица с характером, – заметил граф, когда они направлялись в свои апартаменты. – Может быть, она сумеет прибрать его к рукам.
– Хм, – презрительно отозвалась графиня. – Будем надеяться.
Глава третья
Рейли с аппетитом набросился на пирог с телятиной, ветчину и овощной пудинг. За весь день, кроме отвратительного чая, которым его напоила Шарлотта, у него маковой росинки во рту не было. Сейчас он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы насладиться обильной едой и тем, что ему не пришлось ужинать в холодной столовой, ожидая неповоротливых слуг и скучая в чопорной компании. Здесь, в маленькой гостиной рядом с его апартаментами, было тепло и уютно.
А компания состояла всего из одного человека.
Он искоса посмотрел на свою жену, удивившись, как она вообще согласилась сесть с ним за стол. Он думал, Джейн сбежит со своей тарелкой в спальню, но девушка осталась, однако сидела прямо и едва притронулась к еде.
Перехватив его взгляд, Джейн посмотрела на него с презрением, и он почувствовал себя зеленым юнцом, подглядывающим за служанками, когда они раздеваются у себя в комнате. Ему даже смотреть на нее нельзя! Но когда он снова принялся за еду, то почувствовал на себе ее взгляд. По-видимому, ей разрешалось на него смотреть! Он решил не обращать на нее внимания и продолжал жевать. Однако от нее веяло таким недовольством, что Рейли не выдержал.
– Любуетесь мной? – неожиданно спросил он и был вознагражден тем, что щеки жены залил румянец.
– Нет, я просто удивлена тем количеством пищи, которое вы… поглотили, – запинаясь, сказала она, протягивая руку за стаканом воды. Она, естественно, отказалась от вина. Видимо, вкусовые ощущения Джейн такие же пресные, как она сама, решил Рейли.
– Еда доставляет мне удовольствие, – признался Рейли. Не то чтобы он был гурманом, но ему нравились хорошая еда, изысканные вина, дорогая одежда, отличные лошади и хорошенькие женщины. Правда, не обязательно в таком порядке. В данную минуту он решил переменить тему разговора. – Какое у вас впечатление о моих родителях? – спросил он с искренним любопытством. Он все еще не знал, хорошо это или плохо, что родители одобрили его жену, пусть и с некоторой принужденностью. Хотя, возможно, аннулировать брак все-таки лучше, тем более и Джейн с этим согласилась бы. От внимания Рейли не ускользнул тот факт, что новобрачных поселили вдали от других родственников, проживавших в доме. Значит, вопрос о дальнейшей судьбе его брака остался открытым.
– Я нахожу их в высшей степени высокомерными, – вызывающе сказала Джейн, словно желая, чтобы он ее опроверг.
Но Рейли в ответ рассмеялся. Она их точно определила, подумал он. У этой девушки полно недостатков, но в наблюдательности ей не откажешь.
– Вы правы. Они высокомерны и к тому же не чужды предрассудков. – Откинувшись на спинку стула, он внимательно посмотрел на Джейн и добавил с явным намерением ее подразнить: – А может, я женился на своей матери?
Его позабавило, что она сначала была шокирована, но потом ее лицо приняло обычное презрительное выражение.
– Мне вряд ли можно приписать те же предрассудки, которыми страдает графиня, – запротестовала девушка.
Боже, подумал он, розовые пятна на щеках и блеск в глазах – за очками не видно, какого они цвета, – делают ее почти привлекательной.
– Вы уверены? – мягко спросил он.
Она поняла, что он над ней смеется, но сдержалась и ответила со смирением, которое понравилось бы его матери:
– Я не стану с вами спорить.
Ну, вот! Не успел он обнаружить в Джейн что-то человеческое, как она снова замкнулась в себе. Пожав плечами, он принялся доедать ужин. Джейн между тем отказывалась от всех блюд, которые он ей предлагал. Наконец она нарушила тишину.
– Милорд, – сказала она. Его так удивило это обращение, что он чуть не расплескал вино.
Неужели она намерена соблюдать формальности, даже если они одни? Рейли никогда не относился с почтением к своему титулу.
– Пожалуйста, называйте меня Рейли или… э… Дэверелл, – буркнул он.
Она не ответила, и Рейли заметил, что Джейн внимательно рассматривает блюдо с пирожными.
– Съешьте какое-нибудь, – предложил он и указал на самое большое, густо посыпанное сахаром.
– Нет, не могу, – ответила она и отвернулась. Рейли только покачал головой. Почти ничего не съела, не выпила вина, а теперь отказывается от десерта. Какие же удовольствия получает эта девушка от жизни? Разломив пирожное пополам, он откусил порядочный кусок.
– Мм. – Решив подразнить ее, он облизнул губы и расслабленно откинулся на стуле. Однако его движения произвели совершенно неожиданный эффект. Он увидел, что ее взгляд прикован к его языку и губам. Странный трепет пронизал его, и он посмотрел на нее с удивлением. Но она уже отвернулась с выражением гадливости. Тогда он, причмокивая, принялся за вторую половину пирожного.
– Ну, знаете ли! – воскликнула Джейн, и на этот раз Рейли почувствовал себя как в детстве, когда он шокировал бабушку Хевсибу озорными выходками за столом. – Милорд… Рейли, вас беспокоит наследство, – неожиданно сказала Джейн, и он чуть не поперхнулся последним куском пирожного. Он уже расслабился, хорошо поел и выпил, встреча с родителями осталась позади, а она напоминает о его стесненных обстоятельствах.
Рейли встал и с бокалом вина в руке растянулся на подушках кушетки. Настало время сказать правду, решил он.
– Дорогая женушка, боюсь, вы не очень удачно вышли замуж, – сказал он тоном, весьма напоминавшим тон графа.
– Пожалуйста, объясните ваши слова, – попросила Джейн.
Рейли ответил не сразу. Он вспомнил, как добра она к своим младшим братьям, а для него у нее не находится добрых слов. Неужели она не чувствует к нему ничего, кроме презрения и отвращения? Трудно представить, что она способна восхищаться или приходить в восторг.
– Я хочу сказать, что до тех пор, пока граф не отправится в мир иной, у меня нет ни гроша, – терпеливо объяснил он. – Если учесть, что мужчины в нашем роду живут долго, на это рассчитывать не приходится. К тому же, как бы я ни относился к отцу, смерти я ему не желаю.
Рейли заметил, что Джейн потрясена, но не знал, чем именно: то ли его словами об отце, то ли его финансовым положением.
– Мне богатство ни к чему. Мы всегда жили скромно, – отреагировала она тем же надменным тоном, который его раздражал. К тому же он принял ее слова как намек на его собственную привычку к расточительству.
– К сожалению, не все могут быть образцом добродетели, вроде вас, – сказал он, но тут же пожалел о своей грубости. Рейли глянул на нее с опаской, но Джейн сидела все так же прямо, даже не сняла своей чудовищной шляпки. Ему так и хотелось сорвать ее с головы, а потом распустить Джейн волосы. Может быть, тогда ее лицо примет другое выражение, и она, наконец, расслабится.
Рейли любил женщин. В отличие от некоторых мужчин, он не отдавал предпочтение определенному типу, наслаждаясь разнообразием женских форм и обличий. У него было лишь одно требование к женщине, с которой он ложился в постель: она должна обладать чувством юмора. У Джейн это чувство отсутствовало начисто, по-видимому, с рождения.
Глядя на нее исподтишка, Рейли нашел Джейн довольно привлекательной, но ее характер оставался для него загадкой, и он не мог даже предположить, как она поведет себя в определенных обстоятельствах. У Рейли была репутация ласкового и игривого любовника, но при всем желании он не мог вообразить Джейн в своих объятиях. Сама мысль о том, что он сможет дотронуться до женщины, которая его презирает, была для него невыносимой. Воображение рисовало ему неподвижную, с закрытыми глазами Джейн, принуждающую его поскорее закончить свое дело.
Ему даже захотелось сбежать. У него и так достаточно проблем. Он не только без гроша, ему еще навязали родственника, после которого осталась куча долгов.
Тяжело вздохнув, Рейли задумался над превратностями судьбы… Сколько раз ему везло, и он выигрывал за карточным столом приличные суммы, а с сегодняшнего утра, с того момента, как он проснулся в желтой спальне, фортуна повернулась к нему спиной.
Эта невеселая мысль вернула его к действительности, и он поднялся.
– Вы, верно, устали, – коротко сказал он. – Оставляю вас. Отдыхайте.
Он почти наяву слышал, как Уиклиф называет его трусом, но не сумел заставить себя посмотреть Джейн в глаза. Ему вовсе не хотелось быть смельчаком. Лучше уж пренебречь своими супружескими обязанностями, чем заманивать в постель девственницу, которая, чего доброго, начнет кричать и сопротивляться.
Кивнув на прощание, Рейли вышел из комнаты.
Для поездки в Нортумберленд граф предоставил им удобный экипаж на мягких рессорах. Удостоверившись, что сидевшая напротив него Джейн спит, Рейли с удовольствием потянулся и положил ноги в сапогах на сиденье рядом с нею. Ну и задала бы она ему, если б увидела, что он себе позволяет!
Все-таки странное существо. Дочь простого викария, а иногда такая же суровая и высокомерная, как его мать. Рейли был уверен, что она предпочла бы ехать во второй карете со служанкой, но их провожали родители, и ей пришлось сесть с ним.
Уже несколько часов они ехали молча. Джейн все время сидела, отвернувшись к окну, а Рейли старательно избегал на нее смотреть. Он захватил с собой какой-то роман, но не мог заставить себя читать.
Когда Рейли понял, что Джейн спит, он стал ее разглядывать. Она совсем не похожа на свою сестру Шарлотту, такую веселую и очаровательную. Даже другая сестра, Сара, слывшая колючкой, тоже временами оттаивала. А Джейн всегда держалась особняком, никого к себе не подпуская.
С момента свадьбы из глубокого колодца его памяти то и дело всплывали воспоминания о визитах в Кастерли и о тоненькой девочке, всегда почему-то встречавшей его враждебно. Особенно ему припомнился момент: он стоит в холле дома Уиклифа и снимает перчатки, а Джейн наблюдает за ним с явным неодобрением. Но как только он обратил на нее внимание, она тут же убежала.
Рейли не мог понять, чем заслужил такое отношение, или вообще представить себе, что кто-то – кроме его родни – не замечает его дружелюбия. Он слыл верным другом, приятным собеседником и приличным человеком. У него и врагов-то не было. А тут какая-то девчонка открыто его презирает.
Внешность у нее так себе, думал Рейли, продолжая ее разглядывать. Она дремала, подперев щеку ладонью, и эта поза делала ее удивительно беззащитной.
Очки соскользнули на кончик носа, так что стали видны густые ресницы, о которых он и не подозревал. А какого цвета у нее глаза, он не знал, но полагал, что они вряд ли того необычного цвета весенней травы, как у Шарлотты.
Он подвинулся на край сиденья, чтобы рассмотреть, какого цвета у нее волосы, и с радостью отметил, что выбившаяся из-под шляпки прядь была темно-русой с золотистым оттенком. Конечно, головка Шарлотты была как золотой одуванчик, но и у Джейн волосы были совсем не такие уж безжизненные, как он предполагал.
Может, он и фигуру ее как следует не разглядел? Графиня, которая пришла в ужас от одежды Джейн, отдала ей кое-что из гардероба сестры Рейли. Просто поразительно, какие чудеса делает одежда, подумал он. В темно-красном дорожном костюме Джейн выглядела другим человеком.
По крайней мере, внешне. По своему обыкновению, она сначала заупрямилась и не хотела надевать этот костюм, но, поскольку графиня уже приказала горничной уложить все ее вещи, Джейн ничего не оставалось, как уступить. Методы его матери иногда достойны восхищения, ухмыльнулся Рейли, особенно если они не касаются тебя лично.
С губ Джейн сорвался какой-то тихий звук, приковавший внимание Рейли к ее рту. Обычно стиснутые губы были приоткрыты и казались розовыми и мягкими.
Шарф, который она обвязала вокруг шеи, немного сполз, обнажив белую кожу. У Рейли перехватило дыхание. Вид обнаженной шеи заворожил его. Возможно, потому, что она, вопреки моде на большие декольте, всегда носила закрытые платья.
Продолжая изучать ее фигуру, Рейли попытался представить себе, какая у нее грудь. От грешных мыслей дыхание немного участилось, а щеки порозовели, как у школяра.
Его тянуло рассмотреть ее поближе – запретный плод сладок! Он придвинулся к ней почти вплотную, но тут ему не повезло: карету тряхнуло на ухабе, и Рейли упал со своего сиденья прямо на колени спящей жены.
Когда Джейн очнулась, он уже снова сидел напротив.
– Славные дороги! – возмущенно вскричал он. – Не дают человеку отдохнуть!
Джейн смотрела на Рейли с подозрением, но он с невинным видом откинулся на подушки и закрыл глаза. Однако его мысли были не такими уж невинными: он кое-что обнаружил, когда нечаянно оказался на коленях жены.
Она вовсе не такая костлявая, как казалась на вид, а очень даже мягкая!
Джейн еще никогда не чувствовала такой усталости. И хотя гостиница была чистой и уютной, а в воздухе витали соблазнительные ароматы приличной кухни, она с трудом нашла в себе силы, чтобы сидеть прямо за столом.
Ее братья пришли бы в восторг от такого путешествия, поскольку они, а также Шарлотта и Кэрри, были, в отличие от нее, любителями приключений. А она и дорогая сестричка Сара любили одиночество и хлопоты по дому.
И вот она уже два дня трясется в карете, а впереди еще несколько дней утомительного пути в душном экипаже. Джейн вообще не любила тесных помещений и скучала по своему маленькому садику. Она так тосковала по дому, что ей хотелось плакать. Она пыталась забыться во сне, но сны были странные, беспокойные. А после того, как она обнаружила своего мужа у себя на коленях, девушка вообще боялась закрыть глаза.
Она сразу же заподозрила, что это произошло неспроста, хотя дороги и вправду ужасные. Она и сама иногда еле удерживалась, чтобы не упасть с сиденья. Вот если бы она не спала, то почувствовала бы… Нет! Эта мысль заставила ее покраснеть. Она вовсе не жаждет близости со своим мужем, да и он, скорее всего, не очень к этому стремится.
Не пришел же он к ней прошлой ночью.
Джейн ждала его, хотя и содрогалась при мысли о том, что он будет к ней прикасаться и делать все те непристойные вещи, о которых с ней говорила Шарлотта. Она уснула, когда уже светало, одна в огромной кровати. А утром ругала себя за эти ожидания. Разве не поняла она уже давно, что не следует питать никаких иллюзий?
Правда заключается в том, что она слишком непривлекательна и выросла в глуши. Разве может такая кому-нибудь понравиться, особенно лондонскому денди, вроде виконта Рейли? Отчаяние охватило ее, хотя она пыталась убедить себя, что ей все равно.
Из задумчивости ее вывел голос Рейли.
– Я заказал жареного гуся, отварной язык и мясной пирог, – весело сказал он. Казалось, его совершенно не утомило путешествие. Впрочем, он ведь привык к безделью.
– А мне тоже перепадет? – спросила она.
– О, нет! Девушка шутит! Просто не верится! – Рейли восторгался, как ребенок, которому дали лакомство. – Значит, вы не так уж и безнадежны, любовь моя.
Ласковое обращение больно резануло по натянутым нервам Джейн, и она сначала промолчала, но когда пауза затянулась, не выдержала.
– Перестаньте на меня таращиться! – огрызнулась девушка.
– Как скажете, – пробормотал Рейли.
В его голосе послышалась обида. Но разве это возможно? Он же насмешник, который порхает по жизни, и его вряд ли могло задеть ее замечание.
– Прошу простить, пойду подышать свежим воздухом, – непривычно резко добавил он.
Джейн хотела извиниться, но передумала. Не стоит извиняться, если ей не нравится, когда он на нее смотрит, оценивая и осуждая.
Все же она могла бы пойти за ним, но в этот момент появилась горничная, которую ей навязала графиня. Возможно, эта француженка образованна и прошла хорошую выучку в Уэстфилд-Парке, но новая хозяйка чувствовала себя неловко в ее присутствии. Джейн не привыкла, чтобы ее обслуживали, и она подозревала, что Мадлен – так звали горничную – вовсе не в восторге оттого, что ей пришлось покинуть богатый дом ради какой-то выскочки.
Джейн уже жалела о том, что не сдержалась и нагрубила Рейли. Она, конечно, расстроена и напугана, но он не виноват в том, что ему пришлось на ней жениться. Все это время Рейли был с ней более чем вежлив и заслуживает того же самого с ее стороны.
Впредь она постарается быть более достойной дочерью своего отца, решила Джейн и стала ждать возвращения мужа. Подали ужин, а виконт все не появлялся. Горничная, которую за ним послали, вернулась и сказала, что виконт просит его не ждать и ужинать без него. Джейн так и поступила, но почему-то почувствовала себя без него одиноко. А он наверняка бражничает с простым народом в общем зале. И в этом виноват ее злой язычок.
Были времена, когда, живя дома, в окружении шумной оравы ребятишек, Джейн мечтала о тишине и покое. Наверное, этим объяснялась ее любовь к садоводству. Но сейчас, когда она оказалась в чужом месте, и впереди маячило неопределенное будущее, она не радовалась своему одиночеству.
К тому же ей вовсе не улыбалась перспектива остаться в одной комнате с неприветливой Мадлен. И хотя она должна чувствовать облегчение оттого, что будет избавлена от близости мужа, девушка предпочла бы его дружелюбие высокомерию горничной.
А какая разница, думала Джейн, ложась в широченную кровать. После бессонной ночи в доме родителей Рейли сегодня она будет спать как убитая. Однако шум, доносившийся со двора через открытые окна, не давал ей заснуть.
В первый раз с того злосчастного утра в спальне Шарлотты Джейн почувствовала, что стосковалась по дому. Вот бы сейчас услышать, как ссорятся мальчики, как весело болтает Сара, или почувствовать тепло Дженни, которая прикорнула рядом с ней, испугавшись грозы.
Сколько ни пыталась Джейн внушить себе, что она не одна – в углу на кушетке посапывала Мадлен, – слезы подступили к горлу. И чем дольше Джейн лежала, уставившись в потолок широко открытыми глазами, тем больше ей хотелось увидеть единственное знакомое лицо в этом изменившемся для нее мире.
Его лицо идеально красиво. Голубые глаза под немного тяжелыми веками всегда смеялись, словно их владельца забавляло все вокруг, включая его самого. Его обезоруживающая улыбка никогда не надоедала. Трудно представить его не в духе. Почему сегодня он ушел? Недоволен их браком или рассердился на ее замечание? А может, решил вообще ее избегать? Шарлотта рассказывала о супругах, которые живут отдельно.
Ее вдруг прошиб холодный пот. Какие у него планы на ее счет? – подумала она. Зная, что ему нужно поехать в Нортумберленд, она просто решила следовать за ним. А вдруг он оставит ее в Лондоне одну, без друзей? Или еще того хуже: отошлет обратно в Уэстфилд-Парк?
Она уже сожалела о том, что в долгие часы путешествия не расспросила о его планах. Вместо этого она всю дорогу давала ему понять, что презирает его. Хотела она того или нет, но брак связал их, и как муж он получил над нею неограниченную власть. Надо было спорить с Шарлоттой и никого не слушать, вместо того чтобы выходить замуж за этого человека!
После драки кулаками не машут! Слезы градом катились из глаз. Что она наделала? Какую участь, кроме одиночества, сулит ей будущее?
