Текст книги "Друзья отправляются в путь"

Автор книги: Давид Ветров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

мацевта. .. их там много... а этот такой сердитый, в

очках... Кристя его фамилия. Отдашь ему рецепт и

получишь лекарство... будешь давать матери три ра¬

за в день... понял, дружище? – и он ласково потре¬

пал Илиеша по голове.—Ну, не унывай... послезав-

тра снова приду...– и, взяв шляпу и трость, напра¬

вился к двери.

– Дядя доктор! – остановил его Илиеш, —

вот...–и он смущенно протянул врачу деньги, кото¬

рые недавно получил за пилку дров,– возьмите...

Тот остановился, поглядел на деньги, потом на

Илиеша, и лицо его вдруг побагровело до того, что

даже лысина стала пунцовой. Он сердито закричал:

– Как ты смеешь!.. Молод еще, чтобы оскорб¬

лять доктора Меца... вот отлуплю сейчас...– и он

угрожающе поднял трость.

Илиеш смутился еще больше и быстро спрятал

деньги в карман. Врач, увидев его смущение, немно¬

го смягчился, но брови его все еще были гневно

сдвинуты:

– Эх ты, а еще сын Михаила Бужора! Ладно

уж, из уважения к твоему отцу на этот раз я тебя

прощаю... Кстати смотри, не вздумай предлагать

денег Кристе... Он не то, что я... обольет серной

кислотой, ей-богу, обольет... Понял? ..– и, неожи¬

данно улыбнувшись доброй улыбкой, добавил ласко¬

во: – Послезавтра снова приду... До свидания...

Илиеш стоял неподвижно, держа в руках рецепт.

Взглянув на него, он увидел какие-то латинские наз¬

вания и цифры.

А внизу на рецепте было написано: «Больная Бу-

жор» и в скобках, маленькими буквами,—«жена на¬

шего Михаила».

ГЛАВА 11

КОВАРНЫЙ ЗАГОВОР

Илиеш вошел в аптеку. Все здесь было белым,

блестело и сверкало. За барьером стоял белый стол,

весь уставленный большими и маленькими склянка¬

ми. Четверо мужчин и две женщины в белых халатах

принимали рецепты и выдавали лекарства.

Кто из этих четверых Кристя? Может быть, этот,—

подумал он о молодом чернявом фармацевте, с уси¬

ками и в очках. Чернявый в это время вручал какой-

то даме лекарство. Он льстиво улыбался и что-то

говорил ей, вероятно, очень приятное. Сбоку во рту

у него блестел золотой зуб. Дама также улыбалась в

ответ.

Все остальные фармацевты были без очков. Неу¬

жели этот? – разочарованно подумал Илиеш. Ему

очень не хотелось, чтобы этот франт оказался Кри-

стей.

– Господин Кристя, на минутку!—громко поз¬

вала в этот момент одна из женщин в халате. Из две¬

ри, находившейся за барьером, с дощечкой, где было

написано: «Лаборатория», вышел еще один молодой

человек в халате и в очках и подошел к женщине.

Она ему что-то сказала.

Заметив пристально устремленные на него глаза

мальчика, Кристя подошел к барьеру. Илиеш молча

протянул ему рецепт. Кристя взял его, прочел и, вни¬

мательно взглянув на Илиеша, тихо сказал:

– Хорошо, придешь через полчаса, и лекарство

будет готово!

Илиеш вышел на улицу. Медленно повернув на¬

право, он увидел большую афишу. Изображены два

борца с лептами через плечо. На лептах много меда¬

лей. В одном он тотчас же узнал Ивана Зыкина. А

этот– Ганс Босдорф.

Илиеш прочел:

„ЭКСПРЕСС"

Французская борьба

Сегодня борются три пары

ИВАН ЗЫКИН – ГАНС БОСДОРФ

Решительная

Рядом с Илиешем остановился какой-то старый

человек. Но он не читал афиши. На нем был пиджак

весь в заплатах и потертая шляпа. Седеющая щетина

на худом лице. В глазах печаль. Он казался погру¬

женным в глубокую задумчивость. Мимо прошла на¬

рядная дама. Он сделал шаг вперед, порываясь что-

то сказать ей, но так и не вымолвил ни слова.

Вот прошел усатый мужчина в соломенной шляпе,

что-то мурлыкая себе под нос. Этот был явно наве¬

селе.

Когда он поравнялся с афишей, старик, стоящий

рядом с Илиешем, видимо, решился и тихо произнес:

– Господин!

Усатый остановился:

– Что тебе?

Господин... ради бога... я безработный учи¬

тель. .. мои дети не ели уже три дня... помогите.. .—

и он опустил голову.

Больно вас много, чтобы помогать всем! – хри¬

пло и громко сказал усач,– работать не хотите... по¬

думаешь, учитель... выгребные ямы можешь чи¬

стить! .. Скажите, три дня не ел... и я, может быть,

тоже не ел. .. зато я пил... здорово пил... и, до¬

вольный своей шуткой, пошел дальше.

А на главной улице было людно, мчались автомо¬

били. Красиво убранные витрины, широко раскрытые

двери магазинов гостеприимно приглашали богатых

людей. За столиками у кафе «Пикадили» разодетые

мужчины и женщины ели мороженое и тянули через

соломинку розовую прохладную жидкость.

Теперь Илиеш сидит дома. Перед ним открытая

книга. Но он не читает ее. Он думает о старом учите¬

ле. Илиеш часто видит голодных людей. Но учителя

он почему-то не может забыть. Этот учитель – без¬

работный. А он мог бы учить детей. Илиешу так хо¬

чется учиться. Когда-то он ходил в школу, но после

того, как отца арестовали, перестал: у матери не было

денег, чтобы платить за учение. У этого учителя мог¬

ло бы быть столько учеников: он, Петрика, Ионел,

остальные ребята с их улицы. А вместо этого учитель

ходит и просит милостыню. Там, в Москве, учителя,

наверно, не просят милостыни. Ведь там все ребята

учатся. Так сказал дядя Леонте. А Илиеш ему ве¬

рит. Очень верит.

Илиеш прислушивается к дыханию матери. Она

дремлет. Ей стало немного легче с тех пор, как она

принимает лекарство. Завтра снова придет доктор

Мец. Чудной этот доктор. И добрый. Даже когда он

сердится, Илиешу нравится. Какие они разные – он

и Стэнеску. А ведь оба доктора, оба лечат людей.

Один лечит бедных, другой – богатых. Доктор Мец

знал его отца. Илиеш вспоминает своего отца, высо¬

кого, смуглого, широкоплечего, жизнерадостного.

Когда он, Илиеш, был еще маленьким, отец часто

брал его на руки и подбрасывал к потолку. Мать бес¬

покоилась:

– Михаил, ты уронишь его...

Отец улыбался:

– Ничего, пусть привыкает летать. Соколом бу¬

дет, а не ужом.

И подбрасывал его еще выше.

А Илиешу нисколько не было страшно. Ему каза¬

лось, что нет человека сильнее, чем его отец. Может

быть, вот только Зыкин. Но Зыкин ведь борец. Ему

полагается быть очень сильным. А отец – механик...

Размышления Илиеша прервал Петрика. Он пу¬

лей влетел в комнату и, запыхавшись, уселся рядом

с другом.

– Илиеш!.. Знаешь, что случилось? – выпалил

он одним духом. Получилось – «значтослучилось».

Что? Ну говори же!..

Этот гадюка Матееску хочет подсыпать Зыки¬

ну порошок...

– Какой порошок?

– Чесательный...

– Как, порошок? Куда? Говори толком,—рассер¬

дился Илиеш.

Петрика говорил шопотом, но таким громким то¬

потом, что было слышнее, чем если бы он говорил во

весь голос.

– Я нечаянно подслушал их разговор. Дело было

так. Я гонял своего трубача. Он сел на крышу дома

Имаса, что рядом с особняком Матееску. Я залез на

крышу. А во дворе сынок Матееску разговаривает о

чем-то со своими дружками. И вдруг я слышу: Зы¬

кин. .. Зыкин... Я прислушиваюсь. И знаешь, что

они задумали? Вот дьяволы! – и Петрика сжал кула¬

ки.– У них в цирке знакомый служитель. Он был

офицером у Петлюрина. Ты не знаешь, кто такой

Петлюрин?

– Не Петлюрин, а Петлюра! Был такой бан¬

дит. .. воевал против Советского Союза.

– Ну вот... они его подкупили, и он насыплет

порошок на ковер. Босдорф об этом знает. Он поста¬

рается толкнуть Зыкина, повалить его... а потом...

ты понимаешь, что получится? ..

– Мы не допустим этого! – решительно сказал

Илиеш.– Мы не допустим...

– Но как? – Петрика с надеждой заглянул в

глаза друга.

– Недопустим,—машинально повторил Илиеш.—

Вот что...

– Что?

– Нужно... предупредить Зыкина.

– А как предупредить? Давай пойдем в цирк и

скажем, что мы должны передать ему письмо.

– Скажут: дайте письмо, и мы ему передадим.

– Тогда... залезем через окно туда, где он пере¬

одевается.

– А вдруг там нет окна?

– В таком случае... крикнем с галерки: «Ганс

жулик!.. На ковре порошок!..»

– Нет, будет поздно... Вот что, Петрика, лучше

придем раньше, станем недалеко от входа в цирк, и

когда Зыкин подойдет, расскажем ему.

– Правильно... и как просто...

ГЛАВА 12

КОВАРНЫЙ ЗАГОВОР ПРОВАЛИЛСЯ

За час до начала борьбы Илиеш и Петрика стоя¬

ли недалеко от входа в «Экспресс», у афишной тум¬

бы, и делали вид, что читают афиши. Они поджидали

Зыкина.

А люди шли в цирк. Иные подъезжали на извоз¬

чиках. Вот прошли двое в кепках, о чем-то оживлен¬

но разговаривая. Одного из них Илиеш узнал. Это са¬

пожник с Екатерининской улицы. А вот Санду с дву¬

мя ребятами. И эти о чем-то спорят.

Подъехала машина. Из нее выскочил молодой

Лейтенант. Он открыл дверку машины, и оттуда

вышла разодетая дама, а за нею генерал.

Кто это там идет – высокий и толстый? Не Зы¬

кин ли? Нет, это Ганс Босдорф. Он идет медленно,

важно. На лице тупое самодовольство. А следом за

ним – Матееску с двумя другими гимназистами.

Люди идут и идут.

«Где же Зыкин? Может быть, он уже давно при¬

шел, и мы опоздали»,– думает Илиеш. Эта мысль

приводит его в ужас.

Вот идет группа румынских офицеров, звеня шпо¬

рами, а вот гимназисты.

И вдруг Петрика дергает Илиеша за рукав и

громко шепчет:

– Вот он идет!

Илиеш оборачивается: да, это он, Зыкин! По как

к нему теперь подойти? Боязно что-то. Шутка ли —

знаменитый чемпион!

А Зыкин приближается. Наконец, Илиеш решает¬

ся и идет ему навстречу. Петрика следует за ним.

Вот они поравнялись с борцом. Тот рассеянно

взглянул на них и прошел мимо. Он привык к востор¬

женным взглядам таких вот ребят.

– Господин Зыкин, – тихо окликает борца

Илиеш. Голос его почему-то звучит хрипло.

Зыкин останавливается: – Что такое? – Впер¬

вые ребята слышат его голос. У него низкий, густой

бас.– Контрамарки небось хотите получить?

– Нет... мы должны вам что-то рассказать, —

уже спокойнее говорит Илиеш.

– Рассказать? О чем это? – в глазах борца заго¬

раются насмешливые искорки.– Может быть, борца¬

ми хотите стать? Говорите скорее! У меня времени

мало...

– Эта гадюка... порошок вам подсыпать хо¬

чет,– выпалил Петрика.

Одна бровь борца высоко поднялась от удивле¬

ния.

Что такое ты говоришь? Какая гадюка? Какой

порошок? Ничего не понимаю... А ну-ка, давайте, ре¬

бята, пойдем ко мне, там расскажете...

И он пошел вперед. Ребята последовали за ним.

В дверях он, не останавливаясь, громко сказал кон¬

тролеру:

– Эти со мной!

Их беспрепятственно пропустили.

Чувствуя на себе удивленные взгляды, ребята

испытывали гордость. Они понимали, что многие им

завидуют, видя их вместе с борцом.

Зыкин провел их через зал за кулисы. Они вошли

в одну из комнатушек. Борец уселся на единственный

стул.

– А вы залезайте сюда! – указал он ребятам на

стол.

На полу валялись гири, штанги, на стенах висели

афиши с портретами Зыкина.

– Ну, а теперь выкладывайте, только понятным

языком,– пробасил Зыкин.

И Илиеш, волнуясь, рассказал ему все.

Зыкин задумался. Было тихо. Из зала доносились

заглушенные звуки. Ребята глядели на Зыкина, и им

не верилось, что они сидят рядом с прославленным

борцом и так просто с ним разговаривают.

Зыкин поднял голову и лукаво улыбнулся:

– Ничего... я ему покажу... А вы – молодцы,

хорошо, что не побоялись и предупредили меня...

Будьте всегда смелыми и справедливыми. – Он сно¬

ва задумался, и на лице его появилось какое-то меч¬

тательно-нежное выражение.– Вспомнил я сейчас,

ребята, одного своего старого друга... Алешей его

звали... Много мы с ним верст исходили вместе, бо¬

сиком, с котомкой за плечами... и голодали и холо¬

дали вместе... вот это был смелый и справедливый

человек... какой человек!.. Любил я его очень.. .

Если бы он сказал мне: «Ваня, переверни мир», ей-

богу, перевернул бы... А пел как он хорошо, заду¬

шевно. .. заслушаешься... А как рассказывал! До

слез, бывало, доведет.

Стал он потом великим писателем. Весь мир его

знает. Не читали, ребята, книжек Максима Горького?

Обязательно прочтите! Вот...– и он вынул из ящика

потрепанную книжонку, – всегда она со мной... по

всему свету кочует...

Ребята взглянули на обложку: «М. Горький. Рас¬

сказы».

– Да, был человек... а когда стал великим писа-

гелем, и тогда меня не забыл, часто писал мне...

Старайтесь, ребята, быть такими,– он обнял Илиеша

и Петрику за плечи,– как Максим Горький... и

книги его читайте,– он опять задумался. Лицо его

вдруг нахмурилось.– А этому гаду я покажу... При¬

вык я уже к их хитростям... не любят меня богачи...

Ну, ничего.. . вот вам, ребята, контрамарки, проходи¬

те в зал и садитесь. Если что нужно будет – прихо¬

дите ко мне в любое время...– он вручил ребятам

две контрамарки, – всегда держу по нескольку

штук для вашего брата... а теперь пора готовить¬

ся. ..

Темным и узким коридором ребята вышли в зал.

К ним подошел билетер». Проверив контрамарки, он

недовольно пробурчал что-то себе под нос и усадил

их в последнем ряду.

А публика все входила в зал и шумно рассажива¬

лась по местам. Все боялись опоздать, потому что в

первой паре должны были бороться Зыкин и Бос¬

дорф.

Ребята осмотрелись. Вон в ложе – генерал со

своей дамой. Дама глядит в круглое стеклышко. А

вон и Матееску с двумя другими гимназистами. Ма¬

тееску самодовольно ухмыляется.

Ребята впервые в своей жизни сидят в партере,

среди «чистой» публики. Сидящие рядом с удивлени¬

ем и недовольством смотрят на них.

Заиграла музыка.

Появился судья. В наступившей тишине он объ¬

явил:

«Сейчас встретятся чемпион Германии Ганс Бос¬

дорф и русский чемпион Иван Зыкин. Схватка ре¬

шительная».

Борцы встали друг против друга.

Илиеш глядит им под ноги. Он знает, что на ков¬

ре рассыпан коварный порошок, хотя и ничего не за¬

метно.

Борьба началась.

Вот Босдорф неожиданно обвил стан Зыкина и

сильно его сжал. Партер зааплодировал.

Сильным рывком Босдорф пригнул Зыкина к

земле. Еще мгновение, и спина Зыкина коснется

ковра.

Ребята затаили дыхание. Петрика впивается

пальцами в руку Илиеша.

Но ловким маневром Зыкин вырывается из рук

немца.

И опять стоят друг перед другом борцы.

Галерея аплодирует изо всех сил. В партере хло¬

пают две пары рук. Только две пары! Но как они

хлопают! Это руки Илиеша и Петрики.

Сосед с золотыми зубами поворачивается к ним

и злобно шипит:

– Ну, довольно!

Но ребята смеются и продолжают хлопать.

И вдруг Зыкин схватывает Босдорфа и, припод¬

няв, швыряет на землю.

Босдорф плашмя падает на ковер.

Галерея опять шумно аплодирует. Слышатся

возгласы:      «Бра-во-о-о, Зы-ы-кин!», «Браво-о-о,

Россия!».

Илиеш и Петрика бурно выражают свой восторг.

Босдорф вскакивает. Стоя друг против друга, бор¬

цы тяжело дышат. И вдруг рука Босдорфа тянется к

спине, и он начинает чесаться. Зыкин стоит перед ним

неподвижно и слегка улыбается.

А немец чешется все энергичнее. На галерее на¬

чинают смеяться. Смех усиливается. Раздаются вы¬

крики: «У Ганса чесотка!», «В бу-у-дку-у-у!», «Позови

своего Адольфа на помощь!», «В бу-у-у-дку-у!».

Петрика и Илиеш хохочут во все горло.

Сосед с золотыми зубами угрожающе смотрит па

них, но Петрика вдруг поворачивается к нему и что-

то шепчет. Сосед моментально успокаивается.

– Что... ты... ему... сказал? – сквозь смех

спрашивает Илиеш удивленно.

Но Петрика продолжает заливаться хохотом. У

него текут слезы от смеха.

А чесательный порошок действует все сильнее и

сильнее.

Не в силах владеть собой, Босдорф подбегает к

столбу и начинает остервенело и яростно тереться о

него спиной.

Петрика вынимает из кармана «дрымбу» и играет

какой-то дикий марш.

Галерея грохочет, свистит, стучит ногами.

В зале стоит неудержимый, оглушительный, не¬

смолкающий смех.

ГЛАВА 13

ИСПАНИЯ

Темными и безлюдными улицами Илиеш и Петри¬

ка возвращались домой из цирка. Здесь, на окраине,

фонарей было мало, да и те еле-еле мерцали. Здесь

не было кафе и ресторанов. Обитатели этих кварта¬

лов не веселились по ночам. Они спали, как убитые,

после утомительного трудового дня.

Ребята оживленно переговариваются. Они полны

впечатлений.

– Слушай, Петрика, а что ты шепнул этому тол¬

стяку с золотыми зубами?

– Я ему сказал, что если он будет вертеться и

шипеть, я ему и его мадаме насыплю за ворот того

же чесоточного порошка, что был на ковре.

Илиеш расхохотался.

Ребята свернули на свою улицу. Вот и двор, где

живет Петрика.

Когда Илиеш остался один, ему вдруг очень за¬

хотелось зайти к студенту Леонте. Может быть, удаст¬

ся опять послушать Москву.

Он вошел во двор. Окно студента было завеше¬

но газетой. Сверху просвечивала яркая полоска.

Илиеш постучал.

Никто не ответил.

Он снова постучал.

Неожиданно дверь отворилась, и раздался голос

студента:

– Заходи быстрей!

Илиеш вошёл.

– Я спрятал наушники,—хмуро сказал Леонте,—

думал – непрошенные гости...

Илиеш удивленно взглянул на него. Студент обыч¬

но встречал его приветливо и весело, а сейчас – поче¬

му он так угрюм и озабочен? Леонте вынул из стола

наушники и надел их.

Он слушал внимательно и сосредоточенно. Лицо

его выражало сильное волнение. Он так сильно стис¬

нул зубы, что на щеках появились желваки.

В наушниках звучал мужской голос. Но Илиеш

ничего не мог расслышать. Он уже хотел попросить

у студента один наушник, но, взглянув на него, не

решился.

Лицо студента становилось все более суровым.

Глаза, казалось, были устремлены куда-то вдаль.

Слушая, он машинально взял со стола карандаш и

начал его сгибать.

И вдруг замер. Пальцы с силой сжали карандаш

и отбросили два обломка.

Тоненький голос в мембране умолк. Студент снял

наушники, положил на стол и молча зашагал по

комнате.

Илиеш не отрывал от него глаз.

В течение нескольких минут Леонте шагал взад

и вперед. Потом он остановился перед мальчиком и

тихо сказал ему:

– Испанские фашисты напали на испанский на¬

род, на молодую испанскую республику. Ты пони¬

маешь, что это значит? ..

Он умолк и снова зашагал по комнате.

– Испанцы только что освободились. Они начали

строить новую жизнь, свободную и прекрасную. Но

это недавало покоя фашистам. Разбойники! Они не¬

навидят все светлое. В Испании теперь льется кровь.

Кровь честных, хороших людей. ..

Илиеш не все понял из того, что говорил студент.

Но главное, как ему показалось, он понял. И всей

душой сочувствовал этим незнакомым ему, далеким

испанцам, борющимся за свою свободу.

Подойдя к столу, Леонте протянул один наушник

Илиешу, другой приложил к уху. Илиеш услыхал

спокойный, мужественный голос:      «Говорит Мо¬

сква!». ..

Леонте минуту слушал, потом, подойдя ближе к

мальчику, сказал ему тихо и торжественно:

– Ты слышишь, Илиеш? Москва! Москва гово¬

рит! Так вот знай, на свете есть Москва, а потому—

пусть не радуются фашисты! Все равно, рано или

поздно им придет конец. Понял?

ГЛАВА 14

ФУТБОЛЬНЫЙ мяч

Мать Илиеша аккуратно принимала лекарство,

прописанное ей доктором Мецем. Илиешу казалось,

что ей стало легче. Раньше она ведь совсем ничего

не могла есть, а теперь ест понемножку жидкую ка¬

шу, которую ей варит Илиеш. И потом, она не стонет

так громко, как раньше.

Илиеша это так радовало.

Сегодня воскресенье. Ему не надо итти на работу.

Сегодня матч с андреевцами. А главное, играть будут

настоящим футбольным мячом.

Илиеш приготовил горячего чаю для матери, по¬

ставил на стул у постели и вышел.

Когда он пришел на пустырь, там уже собралось

много ребят. Петрика важно восседал на камне с

мячом в руках. Его окружали ребята.

Матч начался. Ребята, привыкшие к маленькому,

но тяжелому тряпичному мячу, били изо всех сил.

Но скоро они освоились с легким и большим футболь¬

ным мячом и начали играть увереннее, правильнее

рассчитывать свои удары.

В группе зрителей появляется Флорика. Илиеш ее

тотчас же замечает. Худое, смуглое личико Флорики

оживленно и взволнованно. Она внимательно наблю¬

дает за игрой.

Неожиданно их взгляды встречаются. Флорика

хмурится и отворачивается так резко, что ее косички

подпрыгивают, точно живые.

А матч продолжается. Раздаются глухие, похожие

на звуки бубна, удары по мячу. Он легко и плавно

перелетает с одной половины поля на другую. Иногда

он взвивается высоко-высоко и становится совсем ма¬

леньким.

Санду посылает свои знаменитые «пушечные» мя¬

чи в ворота противника, но они неизменно оказыва¬

ются в руках у вратаря Илиеша.

Зрители аплодируют.

Взяв особенно трудный мяч, Илиеш быстро взгля¬

дывает на Флорику. Она неподвижно стоит среди

аплодирующих и шумно выражающих свой восторг

ребят и молчит. Одна она не аплодирует. И Илиешу

вдруг почему-то становится досадно.

Но в этот момент произошло событие, заставив¬

шее его забыть не только о Флорике, но обо всем на

свете. От сильного удара Петрики мяч перелетел на

поле андреевцев. И тут правый крайний противника,

Василикэ, славящийся своими «свечками», ударил по

мячу так, что он взлетел необыкновенно высоко.

Все задрали головы. И ахнули.

Мяч упал во двор Матееску.

На мгновенье все замерли. Потом поднялся невоо¬

бразимый шум. Все что-то кричали, говорили, совето¬

вали.

Санду подошел к Илиешу:

– Пойдем, попросим, чтобы его нам отдали.

Илиеш с сомнением покачал головой:

– Не отдадут!

Подскочил Петрика:

– Как это – не отдадут? Ведь это не их мяч. Ни¬

кто не имеет права забирать его у нас.

И он побежал к калитке Матееску. Ребята гурьбой

двинулись за ним. Схватившись за кольцо, Петрика

изо всех сил затряс его. Послышался собачий лай.

Кто-то подошел к калитке и слегка отворил ее. Пе¬

трика увидел глаз и нос сына Матееску—гимназиста.

– Вы что здесь хулиганите?– грубо спросил

он.– Сейчас Урсана спущу на вас.

– Слушай. .. ты,– прервал его Петрика,– отдай

нам мяч!

– Какой еще мяч!

– Открой калитку и мы его поищем. Он упал к

вам во двор.

– Ну да, буду я всяких оборванцев впускать.

– Ах ты, гадюка! – вне себя от возмущения за¬

кричал Петрика и хотел было дернуть к себе калитку,

но она с треском захлопнулась перед его носом.

Петрика исступленно забарабанил кулаками в во¬

рота.

– Перестань, Петрика, это не поможет,– спо¬

койно сказал Илиеш,– нужно придумать что-ни¬

будь другое.

И, приуныв, ребята вернулись на свое поле.

Илиешу вспомнилось, как долго все они мечтали

о настоящем футбольном мяче, как были счастливы,

получив его. К тому же это мяч знаменитого форвар¬

да Зубчика. Его подарок.

– Знаешь, что нужно сделать, Илиеш? сказал

Санду. – Нужно поговорить с его отцом.

– Как же ты к нему пройдешь? .. Калитка-то

ведь закрыта, ее не откроют нам, а во дворе злая со¬

бака. .. и потом... ты думаешь, отец лушие сына?

– А все-таки нужно поговорить с ним,—настаи¬

вал Санду,– может быть, он раздобрится и вернет

нам мяч. Зачем он ему?

– Да... да... нужно попробовать, послыша¬

лись возгласы.

Но как это сделать?

Ребята, вот что,– заговорил Санду,– переле¬

зем через забор.

– Когда, днем?

Сейчас?

А собака?

– Кто перелезет? – посыпались вопросы.

Все призадумались. Дело очень рискованное. Мо¬

гут избить, затравить собакой и вышвырнуть. Ведь

сын Матееску их замятый враг. Он может даже за¬

стрелить из монтекристо. Известно, богачу все дозво¬

лено. Да еще румыну. Это бедняк, если что-нибудь

сделает не так,– тут и полиция, и суд, и тюрьма.

– Кто перелезет? – спросил Санду.

Воцарилось безмолвие. Шансов получить назад

мяч очень мало, а неприятностей может быть уйма.

Не даром же все жители улицы с боязнью и злобой

взирали на особняк Матееску.

– Кто же перелезет?– вторично задал тот же

вопрос Санду.

– Я! – воскликнул вдруг решительно Илиеш.

– Ударил-то ведь Василикэ, а не ты... – начал

было Санду, но Илиеш прервал его:

– Я пойду! Сегодня же! Сейчас!

И он направился к забору. Ребята последовали за

ним.

– Ты, Санду, стань, ты ведь самый высокий, наг¬

нись, я залезу тебе на спину,– сказал Илиеш.

Санду стал, нагнулся, уперся руками в колени.

Илиеш вскочил ему на спину, схватился за выступ и

вскарабкался на забор. Он увидел двор Матееску.

Во дворе никого не было. Немного поодаль у забора

росла старая акация. Илиеш добрался до нее, прыг¬

нул, ухватился за ветку и осторожно спустился по

стволу на землю.

Неожиданно раздался громкий лай, откуда-то вы¬

скочила собака и бросилась к нему Илиеш нагнулся,

делая вид, что нашаривает камень, и собака с визгом

отбежала на несколько шагов. Потом снова кинулась

к нему, оглушительно лая.

– Урсан, ищи! – раздался чей-то голос. Собака

нехотя поплелась к веранде. Илиеш направился туда

же.

На веранде стоял мужчина средних лет, с малень¬

кими усиками, без пиджака, в белой рубашке.

Это был сам Матееску.

Окно из комнаты на веранду было открыто, и от¬

туда доносился чей-то громкий голос.

– А ну-ка поди сюда, мальчик!—позвал его Ма¬

тееску.

Илиеш нерешительно поднялся па веранду. Только

теперь он понял, что голос, доносившийся из окна —

голос диктора. Матееску благодушно улыбался. Вид¬

но было, что он хорошо настроен.

– Как ты попал сюда? – спросил он, продолжая

улыбаться.

– Через забор!

– А не кажется ли тебе, что это не совсем обыч¬

ный способ проникновения ко мне во двор, и не зна¬

ешь ли ты, что есть статья закона, по которой людей,

проникающих таким образом в чужой двор, наказы¬

вают? – спросил он полушутя, полусерьезно.

– Меня не хотели впустить через калитку, и мне

пришлось перелезть через забор,– ответил Илиеш.

Его пугала улыбка Матееску. Уж лучше бы он кри¬

чал.

– – А зачем ты ко мне пожаловал?

– Наш мяч упал к вам во двор... отдайте его

нам, пожалуйста.

Матееску задумчиво посмотрел на мальчика.

.. .«Все христианское человечество с надеждой

смотрит на доблестные войска генерала Франко, не¬

сущие Испании культуру, свободу и радость. С кре¬

стом в одной руке и с мечом...»– слышалась речь

диктора.

Матееску слушал с довольной улыбкой на лице.

Илиеш глядел в сытое лицо румына и думал: «Раду¬

ется гад! Все богачи, наверно, радуются. Ведь они,

конечно, на стороне фашистов.. .»

А диктор говорил, говорил... Как охотно Илиеш

заткнул бы ему глотку.

– Хорошо, мальчик,– вдруг сказал Матееску,—

я отдам тебе твой мяч. Адриан, поди сюда, верни

ему мяч! – крикнул он, повернувшись к окну.

– Я не отдам ему, папа... Он самый главный ху¬

лиган на нашей улице,– закричал из окна сын Ма¬

тееску.

– Адриан не хочет... ничего не поделаешь,—

насмешливо развел руками Матееску.

– Пусть он отдаст... Вы можете купить ему

десять мячей... вы ведь богатый,– сказал Илиеш.

Вдруг диктор умолк на полуслове. Послышались

свист, шорох, обрывки песен, слова на непонятном

языке...

Матееску метнулся к окну:

– Адриан, почему ты выключил Бухарест?

– Я хочу послушать джаз,– капризно ответил

сын,– ведь это сообщение Бухарест передает во вто¬

рой раз... ты уже слышал...

– Включи сейчас же Бухарест... Приятные сооб¬

щения можно слушать и десять раз.

Послышались снова какая-то непонятная речь, об¬

рывок песни, шум, свист, и вот опять громко зазвучал

голос диктора.

Матееску удовлетворенно кивнул головой, потом

неожиданно повернулся к Илиешу. Лицо его было

теперь холодным и злым.

– Ты надоел мне, проваливай...

– Отдайте мяч!

– Ах ты вот как! – лицо Матееску покрасне¬

ло.– Вон отсюда, не то руки и ноги переломаю...—

заорал он.

«.. Даудильо Франко заявил: испанский народ

с нами, он всегда...»

И тут Илиеш не выдержал. Он почувствовал

вдруг такую острую ненависть к этому злому и сы¬

тому Матееску, к его сыну, к этому проклятому

диктору, что, не в силах сдержать себя, закричал:

– Врет он!.. Врет этот... эта... –и, не найдя

подходящего слова, неожиданно выпалил:      га¬

дюка!

Матееску на секунду опешил. Потом, побагровев,

он поднял руку, чтобы ударить Илиеша. Но в этот

момент раздался сильный стук в калитку, целый град

ударов. Кто-то сильно и часто барабанил в ворота.

– Гицэ! Урсан! Сюда! Иси! Вышвырните этого

бандита скорей... а не то я убыо-у-у его...– орал

Матееску, задыхаясь от злобы.

Откуда-то выскочил рыжий верзила в грязном

переднике, за ним собака.

А удары в ворота продолжались. Верзила кинулся

к калитке и отомкнул ее. И тут же метнулся к Или¬

ешу. Он уже занес над мальчиком волосатую руку, но

увидел в глазах мальчика столько ненависти, что не¬

вольно отшатнулся. Собака бегала вокруг Илиеша с

громким лаем.

Илиеш бросился к калитке, верзила за ним...

Получив сильный удар в спину, Илиеш вылетел на

улицу и шлепнулся на тротуар.

Калитка захлопнулась.

Илиеш потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то увидел склоненные

над ним, нахмуренные, сочувственные лица ильинцев

и андреевцев. Петрика и Санду бережно eгo поддер¬

живали. Спина сильно болела. Вот мелькнуло лицо

Флорики.

Илиеша под-руки повели по улице. Все направ”-

лись к ступеням Гримальского.

– Не говорите... матери... она больна...—с

трудом выговорил Илиеш.

Идя следующим утром на работу, почтальон Мо-

рарь вдруг испуганно остановился у особняка Мате¬

еску. На заборе большими, неуклюжими буквами

было написано:

«Долой Матееску и всех остальных фашистов!»

Подошли двое рабочих. Прочли надпись и усмех¬

нулись. ..

– Молодчина, кто написал!—тихо сказал один

из них.

Морарь боязливо оглянулся и поспешно отошел.

Кто это сделал, так и осталось неизвестным. Ни¬

чего не знал об этом даже Илиеш – вожак ильин-

ских ребят.

Узнал он значительно позже.

ГЛАВА 15

ПЕРЧЕПТОР

Илиеш возвращался с работы домой. Он устал

сегодня сильнее обычного. Ныла поясница. Он шел,

немного сутулясь.

Проходя мимо киоска, он остановился. Здесь про¬

давались газеты и висели афиши с кратким содержа¬

нием газет. Перед киоском толпились люди.

Вот афиша газеты «Порунка времий». Жирным

шрифтом написано: «Блестящая победа испанских

националистов». Люди пробегали глазами эти слова

и угрюмо отворачивались. Илиеш не верил афишам.

Он ходил к студенту Леонте и слушал Москву. Толь¬

ко Москва говорила правду. Студент велел ему ни¬

кому не говорить, что он слушает у него радио. Или¬

еш рассказывал Петрике правду о событиях в Испа¬

нии, не говоря, конечно, откуда он узнает эту правду.

А Петрика, в свою очередь, рассказывал остальным

ребятам. И понемногу всем им стали близки и дороги

имена: Пассионария, Хозе Диас и названия: Мад¬

рид, Гвадаррама, Гернике...

Илиеш стоит и читает афишу. Рядом с ним – по¬

жилой рабочий. Этот читает медленно, по складам.

Потом протягивает смуглую жилистую руку, срывает

афишу и быстро уходит.

Уходит и Илиеш.

Как-то особенно тихо сейчас па улице Святого

Ильи. До вечера еще далеко, а улица почему-то сов¬

сем пустынна. Тихо и на пустыре. Только со двора

Матееску доносятся удары по мячу. Илиеш стиски¬

вает зубы и проходит дальше.

Однако же почему такая странная, тревожная ти¬

шина па улице? Недалеко от своего дома он видит

повозку. Ее тащит усталая, старая лошадь. Рядом с

ней шагают какой-то мужчина в штатском с портфе¬

лем и полицейский. На повозке различный скарб —

стол, стулья, самовар... Что-то так и кольнуло в

сердце-Илиеша. Это же их самовар. Ну конечно...

Нет, этого не может быть. Ведь таких самоваров мно¬

го па свете. И потом, как он мог попасть на эту цо-

возку?

Повозку обгоняет Никушор. С перекошенным от

страха лицом, он пробегает мимо Илиеша, быстро ны¬

ряет в ворота, и оттуда раздается его звонкий, испу¬

ганный голос:

«Мама-а-а, перче-е-пто-ор!»

Илиеш пересекает двор и входит в дом.

Пораженный, он останавливается на пороге.

Комната почти что пуста. Нет стола, стульев, ста¬