Текст книги "Заговоры ЦРУ"

Автор книги: Давид Антонель

Соавторы: Люсьен Ковальсон,Ален Жобер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

8 же октября в Вашингтоне Карамессинес завтракает с генералом Хейгом. Позже, в своих показаниях комиссии, Хейг высказал предположение, что он в свое время, возможно, знал, что ЦРУ было связано с двумя разными группами военных заговорщиков. Он допускает, что состоялось какое-то другое совещание, на котором ЦРУ могло его проинформировать о своих тогдашних связях:

«Хотя в архивах нет на этот счет никаких следов, мне кажется, что в сентябре было совещание, очень короткое, на котором мне, должно быть, сообщили, что осуществляется специальная программа действия. Возможно, это сказал Генри (Киссинджер), возможно, Карамессинес, если он там присутствовал. Точно не помню». [...]

ПЯТНИЦА, 9-е

На следующий день резидентура в своем донесении упоминала, что «шансы на успех падают» (телеграмма от 9 октября). [...]

Пессимизм звучал и в следующем за тем сообщении:

«Методом исключения резидентура остановила свой выбор на варианте «Вио» (телеграмма от 10 октября). [...]

СУББОТА, 10-е

Телефонный разговор Хейга с Карамессинесом о положении в Чили. Карамессинес сообщил об отчете, полученном от резидентуры Сантьяго, которая «вступила в непосредственный контакт с несколькими высшими офицерами, особенно с наиболее активными среди них. Все они были настроены пессимистически».

Хейг вспоминает о своем телефонном разговоре 10 октября с Карамессинесом, и его свидетельство совпадает с записью беседы, которая имеется в архивах ЦРУ:

«Я знаю, и документы, датированные утром 10 октября, подтверждают это, что Карамессинес позвонил мне, чтобы дать первый отчет. Я помню: согласно этому отчету, ничего особенного не произошло».

Хейг заявил комиссии по расследованию, что он несомненно передал Киссинджеру основное содержание этого разговора и что вообще он в то время играл роль непосредственного информатора Киссинджера. «Я уверен, учитывая мою роль в тот период времени, что я передал эту информацию Генри...»

Вопрос комиссии: Если бы Карамессинес не смог встретиться с д-ром Киссинджером и вам пришлось бы вместо него получить информацию о ходе событий, каковы были бы в этом случае ваши полномочия?

Ответ Хейга: В то время я полагал, что обязан только передать Генри полученную информацию. [...]

Между 10 и 22 октября (даты указаны приблизительно) по окончании одного из более широких совещаний Киссинджер, Карамессинес и еще один или два человека встретились с президентом Никсоном. Карамессинес полагает, что эта встреча состоялась между 10 и 24 октября. По его словам, «было заметно, что президент очень старается убедить присутствующих в необходимости воспрепятствовать избранию Альенде на пост президента». Выходя из овального зала, Никсон отвел Карамессинеса в сторону, с тем чтобы еще раз повторить свой наказ.

Если бы удалось установить, что разговор с президентом состоялся действительно после 15 октября, стали бы неопровержимыми свидетельства сотрудников ЦРУ, утверждавших, что на совещании 15 октября (см. ниже) не было принято решение о прекращении операции «Трек-II». Но так как комиссия не имела права проверять распорядок дня президента и государственного секретаря, то она не могла с полной определенностью уточнить дату этой беседы.

Шестая неделя

К середине октября перспективы стали вдруг более благоприятными. Шансы на то, что государственный переворот может быть организован людьми, принадлежащими к верхушке армии, после предварительных переговоров с ее представителями значительно возросли. Отчет ЦРУ о ходе операции «Трек-II» гласил:

«Вероятность государственного переворота со стороны группы военных, возглавляемой генералом Валенсуелой и адмиралом (фамилия стерта), всегда представлялась более реальной, чем аналогичные планы группы Вио. Офицеры, о которых идет речь, обладают необходимыми силами и средствами, для того чтобы начать действовать, как только они примут решение об организации заговора». [...]

Понедельник, 12 октября. Резидентура сообщила, что генерал Валенсуела встретился с генералом Вио и убеждал его не делать попытки переворота. [...]

ВТОРНИК, 13-е. ВИО

Первой задачей сотрудников ЦРУ, которые выдавали себя за иностранных подданных некой нейтральной страны, было войти в контакт с Вио, и они незамедлительно втянули в ее осуществление военного атташе, принимавшего до тех пор лишь косвенное участие в подготовке заговора. В разговоре с одним из агентов ЦРУ Вио повторил свою просьбу о поставке воздушным путем оружия, необходимого для переворота, и снова получил отрицательный ответ: просьбу об оружии отклонить, но всячески поощрять генерала в его решимости довести дело до конца. ЦРУ, по существу, тянуло с Вио и стремилось выиграть время:

МЫ ХОТИМ ПОБУДИТЬ ВИО РАСШИРИТЬ И УСОВЕРШЕНСТВОВАТЬ ЕГО ПРОЕКТЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕРЕВОРОТА. ПОСТАРАЙТЕСЬ ПОВЛИЯТЬ НА НЕГО В ЭТОМ НАПРАВЛЕНИИ (телеграмма от 10 октября).

Для успешного выполнения собственного предписания руководство ЦРУ разрешило вручить Вио сумму в 20 тыс. долл. и полис на 250 тыс. долл. – страховка жизни его самого и его соратников; все это должно было послужить вещественным доказательством поддержки Соединенных Штатов.

13 октября руководство снова проявило интерес к Шнейдеру, на этот раз оно хотело знать:

КАК ПОМЕШАТЬ ШНЕЙДЕРУ СДЕЛАТЬ В БЛИЖАЙШИЕ ЧАСЫ ЗАЯВЛЕНИЕ, КОТОРОЕ МОГЛО БЫ ПАРАЛИЗОВАТЬ ТЕХ ИЗ ЛИЦ КОМАНДНОГО СОСТАВА, КОТОРЫЕ ИНАЧЕ БЫЛИ БЫ СКЛОННЫ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К ВИО? (телеграмма от 13 октября).

Несколько часов спустя резидентура ответила:

ВИО НАМЕРЕВАЕТСЯ ПОХИТИТЬ ГЕНЕРАЛОВ ШНЕЙДЕРА И ПРАТСА В БЛИЖАЙШИЕ 48 ЧАСОВ, С ТЕМ ЧТОБЫ УСКОРИТЬ ПЕРЕВОРОТ.

Похищение Шнейдера, планировавшееся генералом Вио, было подано резидентурой как «составная часть государственного переворота, в котором примет участие Валенсуела». Примерно в то же время резидентура начала получать обнадеживающие сведения и от других лиц, с которыми была установлена связь.

Суббота, 10 октября, Сантьяго телеграфирует:

«...Резидентура остановила свой выбор на варианте Вио». Тремя днями позже спецгруппа дает свое согласие: «Мы продолжаем сосредоточивать все свое внимание на генерале Вио, который представляется теперь единственным в генералитете, решившим блокировать Альенде».

Если Вио оказался единственной надеждой ЦРУ в осуществлении планов государственного переворота, то положение заговорщиков было действительно незавидным. Коллеги, и в первую очередь генерал Валенсуела, считали Вио «генералом без войска». Но в течение первых двух недель октября дело дошло до того, что он стал главной опорой управления в осуществлении операции «Трек-II».

И хотя военному атташе Соединенных Штатов было запрещено компрометировать себя отношениями с Вио в связи с тем, что это было чревато крупными неприятностями, именно ему пришлось вступить в первый контакт с генералом, использовав для этого военного атташе другой страны. Этот атташе докладывал 5 октября, что Вио настаивает на получении нескольких сот гранат с нервно-парализующим газом, для того чтобы начать переворот 9 октября. Штаб-квартира отклонила его просьбу, полагая, что «в создавшихся условиях мини-переворот шел бы вразрез с искомыми целями» и Вио следует перенести свои планы на более позднее время, но рекомендовала вместе с тем всячески поддерживать генерала в его стремлении сохранить свои позиции, с тем чтобы он имел возможность присоединиться впоследствии к более широкому движению, в случае если бы таковое возникло (телеграмма от 6 октября).

СРЕДА, 14-е. КОМИТЕТ 40

14 октября, за 10 дней до созыва чилийского конгресса, спецгруппа пришла к заключению:

«К нам начинают поступать сигналы растущей активности и из других военных кругов, свидетельствующие о близости государственного переворота; в особенности это касается генерала (стерто), адмирала (стерто) и частей, расквартированных в Консепсьоне и в Вальдивие». [...]

В тот же день в Вашингтоне генерал Беннет направил телеграмму военному атташе в Сантьяго с предписанием выбрать по своему усмотрению двух старших чилийских офицеров и передать им следующее поручение:

ВЫСШИЕ ВЛАСТИ ВАШИНГТОНА УПОЛНОМОЧИВАЮТ ВАС ОКАЗЫВАТЬ МАТЕРИАЛЬНУЮ ПОДДЕРЖКУ ЧИЛИЙСКИМ ВООРУЖЕННЫМ СИЛАМ В ЛЮБЫХ НАЧИНАНИЯХ, НАПРАВЛЕННЫХ НА ТО, ЧТОБЫ ВОСПРЕПЯТСТВОВАТЬ ИЗБРАНИЮ АЛЬЕНДЕ 24 ОКТЯБРЯ СЕГО ГОДА, ПРЯМАЯ ВОЕННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ ПРИ ЭТОМ ПОЛНОСТЬЮ ИСКЛЮЧАЕТСЯ.

Карамессинес утверждает, что в этом случае под «высшими властями» могли подразумеваться только Киссинджер или президент, поскольку никто другой не имел права давать военному атташе такую свободу действий. По словам Карамессинеса, подобное послание могло быть составлено только в Белом доме или уж, во всяком случае, по прямому указанию оттуда.

Киссинджер, однако, не помнит, чтобы он давал распоряжение об отправке телеграммы от 14 октября. Последовательность событий кажется ему по меньшей мере странной; поскольку 10 октября он получил информацию о том, что ничего особенного не происходит, было бы естественным на его месте ожидать, что совещание 15-го (см. ниже) будет посвящено анализу результатов каблограммы от 14-го. Но в архивах ЦРУ нет никаких следов подобного обсуждения.

Деловые чилийские круги стремятся к достижению приемлемого компромисса с будущим правительством Альенде...

После сопровождавшей выборы финансовой паники этот поворот частного сектора к сотрудничеству выразился в том, что в эту среду состоялась встреча между председателем Национальной промышленной палаты Педро Менендесом и доктором Альенде... Большие группы промышленников и владельцев банков, которые ранее поддерживали X. Алессандри, сегодня готовы оказать поддержку будущему правительству в преодолении тяжелого экономического кризиса, разразившегося в Чили после 4 сентября, но при условии, чтобы это правительство предложило приемлемую для них программу. Из хорошо информированных источников стало известно, что эти дельцы попросили представителей высшего офицерства заверить Альенде в своей готовности помочь ему оказать противодействие давлению, которое могло бы попытаться осуществить на него крайнее левое крыло в целях проведения радикальных мер, поскольку такие меры неизбежно усугубили бы и без того тяжелое экономическое положение.

Сегодня в Сантьяго начали забастовку две тысячи служащих чилийской телефонной компании, филиала ИТТ. Их требования выражаются в сумме 1 млн. долл. Бесперебойность работы телефонной связи обеспечивается руководящим составом. (НЙТ).

В тот же день Комитет 40 собрался на заседание, с тем чтобы обсудить ряд вопросов, в том числе положение в Чили. Из числа главных членов комитета (Генри Киссинджер, Джон Митчел, Дэвид Пакард, Алексис Джонсон и адмирал Мурер) присутствовали: Карамессинес, Уильям Броу и генерал Роберт Кашмэн, все, кто представляет в нем ЦРУ, а также Чарлз Мейер, представитель государственного департамента, и Эдвард Корри, посол США в Сантьяго, вызванный в Вашингтон на короткий срок для проведения консультаций.

Вскоре после начала заседания Киссинджер предложил Карамессинесу сделать анализ последних событий и текущего момента в Чили. Карамессинес сделал упор на том, что «при существующем положении дел «климат» военного переворота отсутствует». Он обратил внимание собравшихся на то, что «генерал Вио, чья реакция часто совершенно не предсказуема, является единственным человеком, от которого можно ждать государственного переворота», и что «его шансы на успех невелики». Посол Корри согласился с анализом, который дал Карамессинес, и заявил, что «в данной обстановке представляется почти несомненным, что 24 октября к власти придет Альенде». Киссинджер тогда заметил, что «Соединенные Штаты располагают ограниченным запасом средств, для того чтобы хоть как-то повлиять на положение в Чили». Остальные участники совещания придерживались того же мнения. [...]

ЧЕТВЕРГ, 15-е. «ДЕРЖИТЕ КОЗЫРИ НА РУКАХ»

Два заговорщика, оба чилийские генералы, предприняли 15 октября последнюю попытку убедить генерала Шнейдера изменить свое отношение к возможности государственного переворота. Резидентура сообщила, что попытка потерпела «полное фиаско». Шнейдер отказался выслушать их красочное описание коммунистической деятельности в Чили. Его решение о неприсоединении к заговору осталось непоколебимым. [...]

События вкратце выглядят следующим образом: 15 октября генерал Вио заверил своего связного в том, что твердо намерен совершить государственный переворот. (Он уточнил свои планы относительно Шнейдера – его предполагалось похитить; с генералом Валенсуелой он встречался минимум один раз; дату переворота он несколько отсрочил.)

Причина, по которой Вио отложил дату переворота, излагается в каблограмме из Сантьяго в штаб-квартиру ЦРУ:

«Необходимо отметить, что в заявлении Вио содержалось явное преувеличение: он утверждал, что отсрочил попытку государственного переворота из-за якобы неизбежного в этом случае прибытия агентов ЦРУ. Из других донесений следует, что Вио вряд ли будет в состоянии или захочет выступить в этот уик-энд»

(речь шла о субботе, 10 октября, и воскресенье, 11 октября). Есть также основания полагать, что генерал Валенсуела должен был попытаться убедить Вио отложить выступление на более позднее время.

15 октября Томас Карамессинес встретился в Белом доме с Генри Киссинджером и Александром Хейгом с целью обсудить положение в Чили. [...]

Судя по записи беседы, имеющейся в архивах ЦРУ, Карамессинес дал подробный отчет, остановившись на генерале Вио, на встрече двух других военных – участников заговора, на «общей обстановке в Чили с точки зрения перспектив государственного переворота». Из отчета следовало, что у Вио один шанс из двадцати, а то и меньше, на то, чтобы начать этот государственный переворот и успешно довести его до конца. Киссинджер сделал упор на отрицательных последствиях, которые повлек бы за собой провал заговора. В записи беседы говорится:

«Пункт 5: участники беседы пришли к заключению, что управление должно предостеречь Вио от слишком поспешных шагов. Главное, о чем следует его уведомить:

МЫ ИЗУЧИЛИ ВАШ ПЛАН, ОСНОВЫВАЯСЬ НА ИНФОРМАЦИИ, ПОЛУЧЕННОЙ ОТ ВАС, И НАШЕЙ СОБСТВЕННОЙ; МЫ СЧИТАЕМ, ЧТО ВАШЕ НАМЕРЕНИЕ ОСУЩЕСТВИТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ НЕРЕАЛЬНО. В СЛУЧАЕ ПРОВАЛА ВАШИ ШАНСЫ НА УСПЕХ В БУДУЩЕМ МОГУТ УМЕНЬШИТЬСЯ. ДЕРЖИТЕ КОЗЫРИ НА РУКАХ. МЫ БУДЕМ ПОДДЕРЖИВАТЬ С ВАМИ СВЯЗЬ. ПРИДЕТ ВРЕМЯ, КОГДА ВЫ И ВАШИ ДРУЗЬЯ СМОЖЕТЕ КОЕ-ЧТО СДЕЛАТЬ. МЫ ПРОДОЛЖАЕМ ОКАЗЫВАТЬ ВАМ ПОДДЕРЖКУ.

Пункт 6: поскольку принято решение не содействовать, по крайней мере временно, государственному перевороту, возглавляемому Вио, д-р Киссинджер дал указание Карамессинесу позаботиться о том, чтобы не обесценить вклад ЦРУ в Чили, продолжая в то же время вести работу тайно и с максимумом предосторожностей, для того чтобы сохранить возможность выступить против Альенде в будущем.(...)

Пункт 8: перед закрытием совещания д-р Киссинджер указал на то, что управление должно продолжать использовать все слабые места Альенде – теперь, после 24 октября, после 5 ноября и до тех пор, пока не поступят новые распоряжения относительно вторжения. Карамессинес заверил д-ра Киссинджера, что управление будет действовать в соответствии с этой договоренностью» (запись беседы сделана сотрудником ЦРУ).

Давая свидетельские показания комиссии по расследованию, Киссинджер сказал, что запись ему представляется правильной в общих чертах, однако многих зафиксированных в ней подробностей он не помнит. Как ему кажется, он дал указание управлению «произвести стратегическое отступление и сохранить свои козыри». По мнению Киссинджера, смысл совещания 15 октября, как он сформулирован в записи беседы, находится в вопиющем противоречии с распоряжением ЦРУ, поступившим 16-го в резидентуру Сантьяго (см. ниже), которое вроде бы основано на решении этого совещания. Киссинджер заметил, что в формулировках записи совещания от 15 октября ЦРУ проявило «определенную склонность присваивать себе максимальную полноту власти» [...].

По воспоминаниям Киссинджера, совещание 15 октября сводилось скорее к тому, чтобы «спустить на тормозах» проекты государственного переворота, а «не вдохнуть в них жизнь». Это подтверждает и Хейг:

«Выводы из этого совещания сводились к тому, что лучше не делать ничего, чем делать что-то, обреченное на провал... Я ушел с совещания с убеждением, что никакие действия санкционированы не были».

ПЯТНИЦА, 16-е. РАСПОРЯЖЕНИЕ

В распоряжении от 16 октября сообщалось, что операция «Трек-II» рассматривалась «на высшем правительственном уровне»:

2. НАША СТРАТЕГИЯ ОСТАЕТСЯ ТВЕРДОЙ И НЕИЗМЕННОЙ: АЛЬЕНДЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ СМЕЩЕН В РЕЗУЛЬТАТЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕРЕВОРОТА. БЫЛО БЫ ЖЕЛАТЕЛЬНО, ЧТОБЫ ВЫШЕОЗНАЧЕННАЯ СТРАТЕГИЯ СРАБОТАЛА ДО 24 ОКТЯБРЯ, НО СЛЕДУЕТ ПРОДОЛЖАТЬ ВАШИ НАСТОЙЧИВЫЕ УСИЛИЯ И ПОСЛЕ ЭТОЙ ДАТЫ. [..]

3. ПОСЛЕ ТЩАТЕЛЬНОГО РАССМОТРЕНИЯ ПРОЕКТОВ ВИО МЫ ПРИШЛИ К ВЫВОДУ, ЧТО ЕСЛИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ НАЧНЕТ ОН ОДИН И ИМЕЮЩИЕСЯ В ЕГО РАСПОРЯЖЕНИИ СИЛЫ, ТО ДЕЛО БУДЕТ ПРОИГРАНО. А ЭТО ПРОТИВОРЕЧИЛО БЫ ЦЕЛЯМ ОПЕРАЦИИ «ТРЕК-II». МЫ РЕШИЛИ ПОЭТОМУ, ЧТО ЦРУ СВЯЖЕТСЯ С ВИО И ПРЕДОСТЕРЕЖЕТ ЕГО ОТ ЛЮБЫХ ПОСПЕШНЫХ ДЕЙСТВИЙ.

Распоряжение содержало также приказ «поддержать (Вио), с тем чтобы он расширил свои планы и сблизился с другими заговорщиками». В заключение говорилось:

4. НАС ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСУЕТ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВАЛЕНСУЕЛЫ И Ко. ЖЕЛАЕМ ИМ УСПЕХА.

СУББОТА, 17-е. 3 АВТОМАТА И 500 ПАТРОНОВ

Решение «затормозить» Вио было передано одному лицу из его окружения 17 октября. Тот ответил, что такое решение никакой роли играть не будет, так как они намерены совершить переворот при любых обстоятельствах. [...]

Вечером 17-го военный атташе Соединенных Штатов встретился с двумя чилийскими офицерами – общевойсковым и морским. Они попросили восемь – десять гранат со слезоточивым газом, три автомата калибра 45 мм и 500 патронов. Моряк сказал, что в его распоряжении имеется три автомата, но их происхождение легко установить по серийному номеру, поэтому использовать их он не может. Военный атташе и резидент заверили, что эти офицеры просили автоматы в целях личной безопасности.

Возникает, конечно, вопрос, предназначалось ли, а если нет, то использовалось ли это оружие при похищении Шнейдера. Учитывая, что оружие было передано вышеуказанным офицерам и что в убийстве Шнейдера были признаны виновными соучастники Вио, ответ может быть дан отрицательный. [...]

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 18-е. ВАЛЕНСУЕЛА

Во время последней встречи агента ЦРУ и одного из соучастников Вио, которая состоялась 18 октября, ЦРУ получило информацию о том, что переворот намечается на 22-е и похищение Шнейдера будет первой в целой серии планируемых акций. С Вио состоялся срочный телефонный разговор. [...]

В тот же день генерал Валенсуела сообщил военному атташе, что он сам и трое других высших офицеров готовы возглавить военный переворот. Согласно их плану, начало выступлению должно положить похищение генерала Шнейдера, которое предполагалось совершить во время обеда в его честь на следующий день, 19 октября.

После этого Шнейдер, по их мнению, уедет в Аргентину, а Фрей уйдет в отставку и покинет пределы Чили. Один из друзей Валенсуелы возглавит военную хунту и распустит парламент. Относительно похищения Шнейдера в телеграмме указывалось:

ГЕНЕРАЛ ВИО ХОРОШО ОСВЕДОМЛЕН ОБ УПОМЯНУТОЙ ОПЕРАЦИИ, НО НЕПОСРЕДСТВЕННОГО УЧАСТИЯ В НЕЙ НЕ ПРИНИМАЕТ. ЕГО ОТПРАВИЛИ В ВИНЬЮ, ГДЕ ОН НАХОДИТСЯ ВМЕСТЕ С ОДНИМ ИЗВЕСТНЫМ ВРАЧОМ. ОН ПОЯВИТСЯ НА ГЛАЗАХ У ОБЩЕСТВЕННОСТИ 19 И 20 ОКТЯБРЯ, С ТЕМ ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ, ЧТО НЕ ИМЕЕТ К СЛУЧИВШЕМУСЯ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ. ЕМУ БУДЕТ ПОЗВОЛЕНО ВЕРНУТЬСЯ В САНТЬЯГО В КОНЦЕ НЕДЕЛИ. ВОЕННЫЕ НЕ СОГЛАСЯТСЯ БЫТЬ ПРИЧАСТНЫМИ К ПОХИЩЕНИЮ ШНЕЙДЕРА, И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЭТУ АКЦИЮ СЛЕДУЕТ ОТНЕСТИ НА СЧЕТ ЛЕВЫХ ЭКСТРЕМИСТОВ (телеграмма от 19 октября).

По-видимому, агент ЦРУ, который осуществлял связь с Вио в момент, когда план Валенсуелы был передан военному атташе, понял, что Вио будет участвовать в попытке похищения Шнейдера, намеченной 19 октября. Вот его показания:

Вопрос: Были ли вы осведомлены о том, каким образом предполагалось осуществить похищение (задуманное Вио)?

Ответ: Мне объяснили, что это должно произойти во время чего-то вроде банкета, на котором будет присутствовать генерал (Шнейдер). [...]

Первая передача оружия двум офицерам, связанным с Валенсуелой, состоялась поздно вечером 18-го. При этом были переданы шесть гранат со слезоточивым газом, которые первоначально предназначались Вио.

Как мы говорили выше, после 15 октября и для того, чтобы содействовать перевороту в Чили, ЦРУ сделало свою ставку скорее на кадровых офицеров – Валенсуеле и его окружении, чем на Вио. Примером такой переориентации может служить передача офицерам армии и флота гранат, которые ранее предназначались Вио.

Телеграмма из Сантьяго объясняла цель этой акции:

РЕЗИДЕНТУРА НАМЕРЕНА ВРУЧИТЬ ШЕСТЬ ГРАНАТ СО СЛЕЗОТОЧИВЫМ ГАЗОМ ВОЕННОМУ АТТАШЕ, С ТЕМ ЧТОБЫ ОН ПЕРЕДАЛ ИХ АРМЕЙСКИМ ОФИЦЕРАМ (ФАМИЛИИ СТЕРТЫ; РАНЕЕ ПРЕДПОЛАГАЛОСЬ ДАТЬ ИХ ГРУППЕ ВИО ЧЕРЕЗ ПОДСТАВНЫХ ЛИЦ. ГРАЖДАН, НЕ ПРИНАДЛЕЖАЩИХ НИ К ЧИЛИЙСКОМУ, НИ К АМЕРИКАНСКОМУ ПОДДАНСТВУ, МЫ СТРЕМИМСЯ К ТОМУ, ЧТОБЫ ВОЕННЫЙ АТТАШЕ ВЕЛ ПЕРЕГОВОРЫ С КАДРОВЫМИ ОФИЦЕРАМИ. ПОЭТОМУ ВАЖНО, ЧТОБЫ БЫЛ УСИЛЕН КРЕДИТ ДОВЕРИЯ АТТАШЕ В ГЛАЗАХ ЭТИХ ОФИЦЕРОВ (телеграмма от 18 октября). [...]

КОНЕЦ ШЕСТОЙ НЕДЕЛИ

Показания Генри Киссинджера и генерала Хейга комиссии противоречат показаниям ответственных сотрудников ЦРУ.

Киссинджер и Хейг заявили, что 15 октября 1970 г. Белый дом принял решение свернуть деятельность ЦРУ, направленную на осуществление переворота в Чили, что после этой даты они уже не были в курсе усилий ЦРУ по проведению в жизнь операции «Трек-II» (тем более не оказывали ему никакой поддержки) и не знали о проекте похищения генерала Шнейдера и снабжении оружием военных заговорщиков.

Ответственные сотрудники ЦРУ, напротив, утверждали, что они действовали как до, так и после 15-го с согласия Белого дома.

Противоречия касаются в основном периода, последовавшего за 15 октября, но не в меньшей степени они относятся и к вопросу об обмене информацией между Белым домом и ЦРУ в предшествовавший этой дате период. В качестве примера Киссинджер сослался на то, что никто никогда не информировал его о таком проекте переворота, который бы предусматривал похищение генерала Шнейдера. Он знал, конечно, о проекте переворота, который готовил Вио; на совещании 15 октября с Карамессинесом он пришел к выводу, что его следует похоронить. Но он понятия не имел при этом, что указанный переворот должен был начаться с похищения Шнейдера.

Ответственные сотрудники ЦРУ, в особенности Томас Карамессинес, настаивали на том, чтобы на протяжении всего периода подготовки операции «Трек-II» ЦРУ поддерживало теснейшую связь с Белым домом. Так, Карамессинес утверждает, что он встречался с Киссинджером от шести до десяти раз в ходе 5-недельного проведения операции «Трек-II» и в общем плане информировал его о развитии событий. Комиссии известно о двух совещаниях Карамессинес – Киссинджер, а также об одном телефонном разговоре между Карамессинесом и заместителем Киссинджера, генералом Хейгом. В календаре деловых встреч Карамессинеса есть отметки о том, что он трижды встречался с Хейгом, но нет никаких точных указаний на то, что разговор при этом шел об операции «Трек-II». В том же календаре значатся и три другие встречи Карамессинес – Киссинджер, во время которых они, возможно, обсуждали эти вопросы.

Показания Генри Киссинджера, которые он давал комиссии по расследованию, противоречат свидетельствам Карамессинеса по двум пунктам: он понял дело так, что «Трек-II» была «похоронена» 15 октября и после этого не был в курсе проектов чилийских заговорщиков и поставок им оружия[27]27
   В письменном ответе на один из вопросов комиссии Киссинджер заявил, что не мог найти «письменных доказательств указания президента о прекращении усилий, направленных на организацию государственного переворота». Он добавляет: «Однако президент сообщил мне устно об этом решении в середине октября 1970 года». Комиссия не имела до настоящего времени возможности выслушать бывшего президента Никсона по этому вопросу.


[Закрыть]. Он говорит об операции «Трек-II» в следующих выражениях:

«Речь шла о зондаже, а не о реальном проекте... Белый дом никогда не был в курсе проекта переворота. Если мне не изменяет память, президент Никсон выразил желание познакомиться с ходом операции «Трек-II», что повлекло за собой созыв двух или трех совещаний, а также решение Белого дома от 15 октября эту операцию свернуть. В результате «Трек-II» прекратила свое существование, во всяком случае по моему ведомству, и мы больше никогда не получали никаких донесений на эту тему. Судя по тем архивным материалам, которые мне удалось разыскать, ЦРУ после 15 октября не сообщало нам никаких дополнительных сведений».