Текст книги "Измена. Ты меня никогда не любил (СИ)"

Автор книги: Даша Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Снег застилает глаза, и я жмурюсь. Позади кто-то сигналит, но моему бывшему мужу нет до этого никакого дела.

– Давай сядем в машину? Погода – дерьмо!

– Нет.

Рома выдыхает, поднимает меня на руки и просто усаживает на пассажирское сиденье. Я даже сказать ничего не успеваю.

Бывший муж щелкает кнопкой обогрева моего сидения и включает сильнее печку. Я здорово замерзла, поэтому больше не сопротивляюсь. Хоть погреюсь в машине.

Рома молчит какое-то время, а после трогается. Выруливает на проспект и направляется четко к дому, где я живу. Не удивляюсь. Наверняка узнал адрес от Димки.

– Почему ты ездишь на работу на трамвае? – спрашивает неожиданно.

Капец тебе, Дима. Вы рассказал про меня, да?

– Отец забрал все деньги, – пожимаю плечами. – А вместе с деньгами и машину, которую подарил.

– Возьми мою, – выпаливает резко. – Эту, хочешь?

Огромный монстр, до педалей которого я даже достаю с трудом. Спасибо, обойдусь.

– Нет.

– Тогда забирай рабочую, – психует. – Дель, нечего тебе на общественном транспорте гонять, вдруг толкнет кто? Или пристанет утырок какой-нибудь? Ты же не потратила деньги, которые я перевел тебе? Давай я докину, и купишь себе такую машину, какую хочешь? А нет, так просто скажи мне, чего тебе хочется, я сам куплю и пригоню…

– Чего я хочу, Ром, так это свободы, – тяжело вздыхаю.

– Я тебя когда-нибудь в чем-нибудь ограничивал? – он вскидывает брови и паркуется возле моего дома.

– Нет, конечно, – произношу устало. – Ты никогда меня не любил, Ром. Тебе было все равно, есть я или нет меня. Давай все оставим так, как раньше.

– Не получится, Дель, – Рома упирается затылком в подголовник сиденья. – Все поменялось. Я не знаю, что творится со мной, но в одном я уверен на сто процентов: ты нужна мне. Грудину рвет, дыра там без тебя, понимаешь?

Усмехаюсь. Смех нарастает и нарастает, переходя в слезы. Все это время Рома смотрит на меня измученно, понимая, что мой смех никак не связан с радостью. Он достает из двери бутылку с водой и протягивает мне, я отшвыриваю ее в сторону.

– Что мне сделать, чтобы ты вернулась? – спрашивает хрипло, когда я уже успокаиваюсь.

– Уезжай.

– Что?

– Уезжай, Рома. Не надо нам туда снова. Плохо нам там было, помнишь? Ты поезжай домой, Ром. Ты меня никогда не любил, так что не обманывайся. А боль… пройдет она. Обязательно пройдет. Я знаю.

Наваливаюсь на дверь, чтобы открыть ее, но Рома перехватывает меня за запястье. Берет с заднего сиденья букет тюльпанов, моих любимых цветов. Протягивает мне.

Он никогда не дарил мне цветов. Праздники не в счет, так что этот акт внимания вызывает растерянность. Я вообще удивлена, что он принес мои любимые цветы. Совпадение? Или нет?

– Это тебе. С первым месяцем работы.

– Все узнал? – хмыкаю.

На глаза наворачиваются слезы.

– Я буду звонить, Аделия. И писать. Отвечай мне, пожалуйста. И ты ошибаешься, если думаешь, что без тебя мне будет лучше.

Не смотрю на него. Иначе сорвусь. Упаду в объятия. А оно мне надо? Снова к нему. Нет. Там больно и сыро от бесконечных слез. Мне нужно вперед, где спокойно и понятно. Туда, где нет качелей и недомолвок.

Ухожу, так и не сказав ничего в ответ.

Глава 12. Сказка

Аделия

Как Волков и обещал, он звонит. И пишет. Ненавязчиво, только я не отвечаю. Звонки скидываю, но каждое сообщение читаю. Он видит галочки – уведомления о прочтении, однако не задает мне вопрос: почему я не присылаю ничего в ответ?

В основном Рома рассказывает о том, как прошел его день. Вспоминает какие-то смешные моменты из детства. Иногда говорит о родителях или братьях – Волковы очень дружная семья, моей стоит многому, если не всему, поучиться у них. Мы с сестрой стараемся поддерживать теплые отношения, но при тиране-отце и запуганной матери делать это сложно.

Я ловлю себя на мысли о том, что с жадностью читаю каждое сообщение от Ромы. Даже приходя с работы, я жду сигнала на телефон о поступившем сообщении. Бывший муж пишет мне примерно в одно и то же время. Ну почему, почему он раньше, еще когда мы были в браке, не делал этого? Ведь тогда все было бы по-другому! А сейчас… я не знаю, чего хочу от него, и вообще не уверена в том, что могу верить Роме – уж слишком много я видела.

Прошло две недели с того разговора в машине. Никита по-прежнему вежлив и учтив, только стал деликатно прощупывать почву. Каждый день я получаю букет тюльпанов. Никакой вычурности или пафоса. Очень красивые и милые букеты, именно такие, как я люблю.

У меня нет столько ваз, квартира наполнена ароматом цветов.

Звонок в дверь вырывает меня из мыслей. Иду открывать, уже заранее зная, что сегодня будет новый букет. По выходным курьер приносит мне их в полдень.

– Добрый день. Доставка на имя Аделии Волковой.

Упертый баран. Вообще-то я уже два месяца как Дигай, и мой бывший муж это знает. Знает, но упорно продолжает помечать территорию.

– Спасибо, – забираю букет и ставлю его в стакан.

У меня так и посуда скоро закончится.

«На улице снова метет, видела? Интересно, когда закончится зима и придет настоящая весна? Я бы хотел забрать тебя и поехать весной в горы. Знаешь, какие красивые цветы там появляются, когда сходит снег? А воздух такой чистый-чистый, даже легким больно пропускать его через себя».

Сглатываю и проталкиваю в горло ком. На глаза наворачиваются слезы. Ромка-Ромка, какой же ты дурак! Как легко было бы все это осуществить пару месяцев назад, а сейчас – невозможно.

Беру в руки телефон и впервые за эти две недели пишу ответ на сообщение:

«Перестань, пожалуйста, мне писать и присылать цветы».

Тут же прилетает ответ:

«Это не в моих силах… и даже не проси меня больше об этом. Как у тебя дела, расскажи мне хоть что-нибудь… пожалуйста».

«Сказку на ночь?»

«Давай сказку».

Неожиданно в дверь звонят, и я откладываю телефон. Вообще я никого не жду, поэтому к двери иду настороженно, смотрю в глазок.

– Мама! – дергаю дверь на себя и крепко прижимаю к себе мать. – Папа? – смотрю удивленно на отца, маячащего за спиной матери.

– И тебе добрый день.

Проходят в квартиру, располагаются на диване. Мама смотрит с теплотой, но больше не спешит обнимать меня или заговаривать первой. Для матери отец – божество номер один. Она слушает его и выполняет его указания беспрекословно. Я уже смирилась с таким раскладом, но это не значит, что могу безэмоционально смотреть на родителей.

– Что за запах? – отец ведет носом.

– Ты, наверное, про тюльпаны? – киваю на столик, на котором стоит букет.

Отец кривится.

– Кислыми щами воняет.

– Я варила куриный суп.

Меня его слова не задевают. Я знаю, что пахнет хорошо. Я умею готовить и делаю это с удовольствием. Выпад отца говорит лишь об одном: я по-прежнему нелюбимая дочь.

– Хотите чаю? – решаю не обращать внимание на негатив.

– Нет, – резко осаждает меня отец. – Мы приехали на пять минут.

Класс. Мы не виделись полтора месяца, и все, что мне полагается, – пять минут.

– Это тебе, – без лишних вступлений отец кладет на стол какие-то документы и ключи от автомобиля.

– Что это? – спрашиваю с удивлением.

Отец снова кривится.

– Виссарион, – мать кладет ему на руку свою ладонь.

Пытается его успокоить, послужить буфером между нами. Она оборачивается и смотрит на меня:

– Мы узнали, что ты устроилась на работу, – говорит с улыбкой на лице.

– Секретуткой! – фыркает отец и даже не смотрит на меня.

– Помощником руководителя, – мягко поправляет мама. – Так вот, мы решили, что добираться на работу на общественном транспорте, тем более в такой холод – это кощунство. Ты наша дочь, и мы переживаем за тебя.

Ну да.

Отец забрал у меня деньги и машину два месяца назад. Вряд ли он думал о том, что я буду мерзнуть или голодать. Что-то изменилось. И мне это не нравится.

– Машинка очень красивая, – мама продавливает мягко. – Белый седан, «Мерседес». Я бы сама на такой ездила, но он слишком молодежный для меня.

И снова глупая шутка. А я не свожу взгляда с отца. Он смотрит куда угодно, но только не на меня.

– Нам пора, – встает.

Можно бы было врубить гордость и кинуть родителю в лицо эти документа от машины. Но она мне действительно нужна. Иногда мне приходится по работе ездить по городу, и это не всегда удобно. Ногу мокнут, мерзнут.

– Я могу встретиться с Майей?

Отец запретил моей сестре видеться со мной…

– Можешь, – кидает через плечо и выходит из квартиры, даже не попрощавшись.

С мамой прощаемся тепло. Они уходят, а осадок остается. Читаю документы на машину. Дарственная. Машина действительно хорошая и дорогая.

Подхожу к окну и выглядываю. Без труда нахожу ее. Припаркована под окнами. Пикаю сигналкой – отзывается.

Смотрю прямо перед собой, четко ощущая подставу. Не может быть все так просто. Телефон пиликает сообщением:

«Я все жду сказку…»

«Ты имеешь отношение к машине, которую отдал мне отец?»

Он же не сказал, что купил ее.

Обычно, если отец что-то делал для меня, то это было напоказ. Так, чтобы я валялась в ногах и целовала его ботинки, благодарила. Неважно, что он принес мне документы на машину. Отец ее не покупал.

Верчу в руках телефон. Ну. Давай же. Соври. Сделай это. Тогда я смогу запастись злостью на войну с тобой.

«Не имеет значения, кто ее купил. Важно то, что теперь ты не будешь мерзнуть по дороге на работу».

Выключаю телефон, так и не ответив на сообщение. Из кухни выходит Базилио. Он все еще слишком пугливый, поэтому не показывался родителям. Беру его на руки и глажу.

Рома не соврал. Он купил мне машину, и я приняла ее. Возможно, я пожалею позже, но пока что не могу поступить по-другому. Гордость – это очень хорошо. Особенно когда она не вредит здоровью. Решаю ответить и включаю телефон.

«Это не второй шанс или что бы ты там ни надумал себе», – пишу.

«Знаю. Ты всегда была умной девочкой, Дель. Мне положена сказка?»

«Не сегодня».

В ответ прилетает грустный смайл.

«Спасибо, Ром», – переступаю через гордость во второй раз.

«Расплатишься сказками».

Убираю трубку и ложусь на диван, Базилио ложится мне на живот. Урчит как трактор. Закрываю глаза и улыбаюсь. Сказки это хорошо. Жаль, что в моей жизни так и не случилась сказка…

Глава 13. Еще лучше

Рома

– Виссарион Арамович, приветствую, – захожу в кабинет к бывшему тестю.

Тот растягивает хищную пасть в широкой улыбке. Старый урод. И как только у этого козла могла родиться такая чудесная дочь? Не оскотиниться, не спиться, не сторчаться? Деля всегда была выше, чище своей семьи.

У отца Аделии при виде меня загораются глаза. Сто процентов он уже празднует наше с ней воссоединение. Этот мудак – последний человек, который узнает о нем.

– Здравствуй, Роман! Чему обязан? – усаживается в большое кожаное кресло и вальяжно постукивает по массивной столешнице.

Опускаюсь в кресло напротив.

– Не буду ходить вокруг да около, – кидаю перед ним документы на тачку. – Я хочу, чтобы вы отдали эти документы и ключи от автомобиля Аделии.

Вскидывает брови, пальцем подтягивает к себе бумаги, читает, отмечает марку и модель. Брови ползут еще выше.

– Не слишком дорого тебе выходит бывшая жена? – хмыкает.

– В самый раз, – отвечаю обтекаемо.

– Почему сам не передашь?

– Будет лучше, если это сделаете вы.

– Думаешь, от тебя не возьмет?

Думаю, да. Она мне на сообщения не отвечает, а тут тачка.

– Нахрена тебе это надо, Ром? – спрашивает и буравит меня взглядом. – Неужто надумал вернуть?

Старый хрыч – последний человек, которому я буду открываться.

– Считайте это компенсацией.

Громко и мерзко усмехается:

– Так надо было ей купить брюлики, тачка нахрена? Аделия столько не стоит.

Уебок.

Внутри закипает злость. Блять, хоть бы не сорваться на него. Не хватало нам семейного скандала с рукоприкладством. Потому что приложить его уж очень хочется. Причем довольно давно.

Встаю, поправляю пиджак:

– Аделия стоит гораздо больше. – У Виссариона загораются глаза. – Что ж. Мне пора. Надеюсь, что вы сделаете все, как я просил.

Сваливаю от греха подальше. Прыгаю в тачку, отправляясь колесить по городу. Не могу понять себя и все, что происходит внутри. Чувствую себя в лабиринте. Абсолютно дезориентированно и потерянно.

К тому же дыра в грудине за последние дни стала еще больше. Не помогает мне ничего, Аделия. Ошиблась ты, девочка. Паркуюсь возле тротуара и пишу бывшей жене какую-то очередную дичь. Про погоду, про холод, про море и полную луну на воде. Охренеть, Волков! Да в тебе сдох романтик!

Набираю номер брата. Слава уехал в очередную командировку в далекие дали, наш полярный медведь. Димка наверняка занят с женой, Леха, самый младший, на очередной тусовке. Надо бы присмотреть за ним: не ровен час, пойдет по стопам одного из старших братьев – Славки – и окажется в рехабе. Ни к чему нам так рисковать еще раз. Остается наш самый правильный братец, который обзавелся семьей первым.

– Привет, Влад.

– Привет, старик, – ржет.

– Это диверсия? – не могу сдержать смех. – Вы охренели, братцы.

– Если только совсем немного. Что надо? Ты по поводу контракта? Китайцы дали добро, Славян обработал их.

– Реально? – удивляюсь.

Мы с Владом и Славой работаем на отца, поэтому обычно в курсе всех событий.

– Конечно. Добро пожаловать обратно на землю, – подъебывает.

– Ты в офисе? Подкатывай в наше место.

Встречаемся с братом в любимом ресторане. Официантка хищно подмигивает мне, уходит, виляя бедрами. На секунду задумываюсь. Я и раньше не кидался на такое, всегда был привередлив, а тут ловлю себя на понимании, что тошно становится от одной мысли о том, чтобы трахать другую.

Нет, я, конечно, в браке с Аделией не был агнцем божьим, грешил, что уж тут. Но старался это делать с умом. Так, скорее от скуки и желания выплеснуть пыл. С Делей ведь тогда все было скучно, реально пиздец. Не то что после этого. Ауч… В штанах при воспоминании моментально член встает по стойке смирно, хорошо хоть столом все скрыто.

– Как дела, брат? – Влад режет стейк и смотрит внимательно.

– Хрен его знает, – пожимаю плечами.

– Запутался? – кивает понимающе.

– Типа того.

– Славян и Димон мне тут нашептали…

– Языки им поотрывать…

– Ты правда ночуешь в квартире Лехи?

Квартира младшенького пока пустует, поэтому я пользуюсь ей. Почему – объяснить не в силах. Просто не могу быть у себя дома. Все не то, все не так. Напоминает склеп без трупа.

– Было пару раз. Неважно, – отмахиваюсь.

– Не заливай. Дельку свою вернуть хочешь?

Пауза.

– Хочу.

– Нахрена она тебе, Ром? – фыркает неожиданно Влад. – Отпусти ты девочку. Хорошая ж девочка. Димка за нее впрягался всегда, да и Соня его тоже тревогу бьет из-за того, что у вас там происходит. Чего вцепился в нее? Баб, что-ли, мало? Так вон, смотри.

Стреляет взглядом в официантку. Та ловит наши взгляды и облизывает накачанные губы.

– Глянь какая. Даст тебе куда скажешь, еще и добавки попросит. И мозг выносить не будет. А Дельку-то отпусти. Она нормального мужика себе найдет. Который любить будет, жопу порвет за нее. А она ему детишек нарожает… душа в душу жить будут…

– Заткнись, – выплевываю со злостью и дергаю рукой, отчего на бок заваливается чашка с эспрессо.

Как черт из табакерки появляется официантка с сиськами наперевес, тянется убрать кофе. Перехватываю ее руку.

– Не нужно. Уйди, – цежу сквозь зубы.

Девушка сбегает, а я поднимаю на Влада расфокусированный взгляд.

Молчим. Он буравит меня глазами. Я его. Можно подумать, это как-то поможет, но хрен там.

– Ты, конечно, можешь еще порефлексировать немного, но когда ее заберет другой, придется принять этот факт и уйти из ее жизни. Потом, естественно, ты будешь крутить на репите пластинку с воспоминаниями, упиваться этой болью будешь. И, как ни странно, тебе это не поможет. Так что ты порефлексируй еще, не торопись.

И я, блять, представляю все это. Явственно так. И Аделию, и мужика чужого, который забирает ее себе. Словно вижу их счастливое семейство, как будто страшный сон смотрю. Да ну нахер…

– Нахрена ты говоришь мне это все? – спрашиваю безжизненно.

– Чтобы ты не проебал ее. По крайней мере, окончательно.

Брат опускает голову и бледнеет. До меня не сразу доходит:

– Влад, ты чего? У тебя с Аней было что-то такое?

Аня для Влада – священный алтарь. Он поклоняется своей жене, носит ее на руках. Я часто ловил его взгляды, обращенные к ней. Он смотрит на свою жену как одержимый. Я никогда не спрашивал у брата подробности, они казались мне чем-то очень личным.

– С Аней был такой пиздец, Ром, что я думал, не выгребу, – поднимает на меня глаза с черной поволокой страха. – Так что вот тебе братский совет: не тяни, если любишь, – забирай ее сейчас. Аделия, конечно, как хорошая девочка, будет сопротивляться и показывать гордость. И ты дай ей взбрыкнуть. Пусть она думает, что решает что-то. А сам веревки на нее, и в лес. Любить и делать детей.

Сглатываю. Внутри бешеным стуком заходится сердце, фантазируя о ней, об уютном коттедже возле речки, о море любви и детях. Красиво… Задыхаюсь, будто ныряю в ледяную прорубь.

Выхожу из ресторана и пишу:

«На улице снова метет, видела? Интересно, когда закончится зима и придет настоящая весна? Я бы хотел забрать тебя и поехать в горы весной. Знаешь, какие красивые цветы там появляются, когда сходит снег? А воздух такой чистый-чистый, даже легким больно пропускать его через себя».

Потому что пиздец как хочу этого. Ее хочу. Детей от нее хочу. Семью с ней хочу. Долбоеб? Долбоеб.

Ну ничего.

Вот этими руками все разрушил, этими же руками и соберу. Соберу и сделаю еще лучше.

Глава 14. На чай

Аделия

– Аделия, ты собираешься домой? – передо мной вырастает Никита.

Перевожу взгляд на часы. Семь вечера. Ну вот. Снова заработалась. Не сказать, что у меня большая нагрузка, но какая-то я рассеянная, что ли, стала. Собрать себя очень сложно, а по утрам практически нереально. Списываю все на подступающую весеннюю депрессию и эмоциональный перегруз.

– Да, конечно, – поднимаюсь и начинаю собирать вещи.

– Поехали вместе? – неожиданно предлагает Никита. – Я сегодня без тачки, так что можем… Сейчас такси вызову.

С готовностью тянется к телефону.

– Не надо, – спешу остановить его. – У меня появилась машина. Если хочешь, могу подвезти тебя.

Никита вскидывает брови:

– Кто-то стал совсем взрослой девочкой? – улыбается искренней улыбкой. – Прокатишь своего босса?

– Только если без ветерка, – смеюсь.

Выходим на улицу и идем через всю парковку. Парковочного места мне не полагается, так что приходится оставлять автомобиль далеко от входа в здание.

Никита присвистывает при виде моего автомобиля, а мне невольно становится не по себе.

– Красивая машинка, – выносит вердикт и, не задавая вопросов, садится на пассажирское сидение.

Шеф молчит, а я буквально слышу, как крутятся шестеренки в его голове. Наверняка сложил два и два и догадался, кто купил мне «Мерседес».

Выруливаю аккуратно. Вообще я никогда не лихачу. Во-первых, опыта у меня очень мало, во-вторых, предпочитаю спокойную езду.

С Никитой разговариваем на нейтральные темы. Возле дома я паркуюсь, и босс помогает мне выйти. Принимаю помощь, потому что припарковалась, можно сказать, прямо в сугроб.

– Спасибо. Прости, что так неудачно встала.

– Брось, – отмахивается и придерживает дверь подъезда. – Навык это такая вещь… знаешь? Наживная. Все придет с опытом.

Поднимаемся по лестнице, кидая друг на друга взгляды.

– Надеюсь, – хихикаю нервно. – Ну что, до понедельника?

Отмыкаю дверь своей квартиры.

– Да, до понедельника.

Заходить внутрь не спешу, так как Никита замирает и будто бы не собирается уходить.

– Дель, давай завтра сходим на свидание? – спрашивает в лоб.

Я теряюсь, начинаю пятиться и быстро моргать. Отчего-то перспектива нашего свидания пугает.

– Свидание? – переспрашиваю тупо.

– Просто ни к чему не обязывающее свидание. Ресторан и максимум прогулка. Обещаю не переходить границ.

Устало улыбаюсь:

– Ты и не переходил их никогда, Никит, – выдыхаю.

А почему я, черт возьми, должна отказываться? Я свободная девушка, без обременений и обязательств.

– Хорошо. Только я бы не хотела, чтобы это как-то повлияло на наши рабочие отношения.

– Обещаю тебе, что не перейду и этой границы.

На том и расходимся в разные квартиры. На часах восемь вечера. Вот-вот должен приехать курьер.

Слышу звонок и с готовностью иду открывать. Курьер отдает мне корзинку с клубникой в шоколаде. После того, как я попросила Рому не присылать мне цветов, он переключился на конфеты и фрукты. Неугомонный.

Переодеваюсь в домашний костюм и иду кормить котика. Базилио заметно поднабрал вес за последние дни. Расслабился парень. Ну и пусть. Ему полезно будет, а то вообще тощий был, как скелет.

У нас с ним чудесный тандем – он набирает вес, я худею. С аппетитом в последнее время у меня тоже не очень. Депрессия…

Беру в руки телефон, собираясь позвонить своей сестре – Майе и договориться о встрече, но вижу, что он вот-вот разрядится. Пока иду на поиски зарядки, вырубается свет.

– Да чтоб тебя! – чертыхаясь, натыкаюсь на угол.

Мне очень нужно зарядить телефон, поэтому я решаюсь позвонить Никите.

– У меня тоже свет вырубился, – с готовностью отвечает он.

– Никит, у тебя нет запасного аккумулятора, а то мой телефон вот-вот разрядится?

И телефон выключается в эту же секунду. Нет, ну нормально? Достаю из кухонных шкафов несколько аромасвечей и зажигаю их, расставляя на кухонном столе и подоконнике. От этого оранжевого свечения становится очень уютно.

Но как бы ни было хорошо дома, надо подняться к Никите и попросить аккумулятор. Если он у него, конечно, есть… Я не успеваю обдумать это, как в дверь стучат.

– А я решил сам занести тебе аккумулятор, чтобы ты не ходила по темному подъезду, – взъерошив волосы, останавливается на пороге.

Заботливый Никитка. Хороший парень. Уютный. Добродушный и улыбчивый. Почему мое сердце не трепыхается при виде него? Бабочки слепнут, а в голове проясняется.

Он протягивает мне аккумулятор, и я забираю его. Черт, ну не захлопывать же перед ним дверь?

– Спасибо. А где Женя? Ты оставил ее одну? – широко распахиваю глаза.

– Что ты! Она в деревне у тетки, попросилась погостить.

– Понятно. На чай зайдешь?

– С удовольствием.

Никита проходит и осматривается. Я ставлю чайник на газовую плиту, готовлю кружки и десерт.

– Часто так свет выключают? – спрашиваю его.

– Нет, но случается, дом старый, – с готовностью отвечает он и присаживается на стул. – У тебя очень уютно.

Кивает на свечи.

– А, да. У меня фонарика нет, – улыбаюсь.

– Так даже лучше, – говорит каким-то грудным, непривычно низким голосом.

Молчим. Я отворачиваюсь к столу, делая вид, что чем-то занята. Слышу, как Никита поднимается и встает позади меня. Не надо, пожалуйста…

– Деля… – шепот.

В дверь стучат, и я срываюсь, делая вид, что ничего не поняла. Человек, кто бы ты ни был – спасибо!

Открываю дверь и приваливаюсь к косяку. Так. Ну, судьба, давай выкладывай, что там у тебя еще за пазухой?

– А чего так темно? Пробки выбило? – вместо приветствия спрашивает Рома и проходит внутрь. – Показывай где. Я посмотрю.

– Не в пробках дело. Весь дом отрубило, – из кухни выходит Никита и, опираясь о стену, рассматривает Рому.

Ну почему именно сейчас? И как теперь все это объяснить?