Текст книги "Измена. Ты меня никогда не любил (СИ)"
Автор книги: Даша Черничная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Деля кидает на меня убийственный взгляд.
– Прекрасно, – фыркает и залезает на диван с ногами, откидывается на подушки. – Что ты делал в торговом центре?
– У Златки завтра день рождения.
– Точно! Я и забыла.
– Пытался ей выбрать игрушку, но понятия не имею, что нравится детям.
– Игрушку? – усмехается и отпивает вино. – Ром, ей десять! Ну какие игрушки? Лучше купи ей фотоаппарат, чтобы проявлять фотки сразу. Пленочный. Ей понравится, знаю, она хотела такой.
– Будет сделано, моя госпожа, – ляпаю, даже не подумав.
Деля округляет глаза, залпом допивает бокал и со стуком ставит его на столик.
– Мне пора, – говорит севшим голосом, подхватывает вещи и быстрым шагом уходит в коридор.
Не понял? Трясу башкой и бегу за ней.
– Останься, – сам не понимаю, что делаю.
Осознаю лишь одно: мне отчаянно хочется, чтобы она осталась.
– Останься, – повторяю.
Хватаю ее за руки и прижимаю к стене, накрывая ее губы своими.
Глава 6. Помешательство
Рома
Меня ведет. От нее, от обстановки, от места. Сейчас с Делей все по-другому, и мое тело реагирует на нее иначе. Внутри полыхает такой пожарище, что становится страшно: не сдержу, погорю сам и спалю ее.
Я как бешеный целую ее, целую и не могу остановиться, оторваться. От ее запаха, от кожи. Рот наполняется слюной, и я без стеснения размазываю ее по шее моей бывшей жены. Кусаю нежную кожу, разгоняя у нее табун мурашек.
Может, у меня и вправду бешенство? Потому что поведение мое вообще не нормально. Хотя кто установил эти границы нормальности?
Придавливаю ее тело к стене и наваливаюсь. Дергано вожу руками по пышной груди. Тонкая ткань совершенно не скрывает ее тело от меня, и я выкручиваю сосок. Деля ахает и с силой впивается мне в загривок, выпуская коготки мне под кожу.
Девочка моя… отзывчивая какая, а я и не знал… Рычу, опускаю голову и присасываюсь к ее соску через ткань, кусаю. Деля, не стесняясь, стонет, вибрирует. Разрываю на ней чертову футболку, добираясь до желанного тела, и она поднимает на меня пьяный взгляд. Боже, какая она сейчас… волосы растрепались, глаза блестят, щеки румяные, на груди и шее уже виднеются мои засосы.
Моя душа кричит, это какое-то сумасшествие, долбаный экстаз.
Провожу руками ниже до тонкой талии, очерчиваю пупок и падаю на колени, кусаю шелковую кожу живота. Деля не стесняется, стонет в полный голос, отчего в штанах у меня болезненно наливается член.
Тяну вниз по ее бедрам джинсы вместе с трусиками. Аделию ведет, возбуждение можно пить как нектар. Избавляю ее от одежды, отвожу ногу в сторону и присасываюсь.
Черт, я ж вообще не фанат такого, но с ней, сейчас – захотелось. Деля зарывается мне в волосы, бормочет что-то бессвязное, а я не могу остановиться. Четко улавливаю момент, когда она готова вот-вот сорваться, поднимаюсь резко, выпускаю член и одним движением наполняю ее на всю длину.
Аделия кричит, закатывает глаза и кончает. С дрожью ресниц, пульсирующими, искусанными губами. Как красиво… а я и не знал, что с ней может быть так.
Даю ей пару секунд и начинаю двигаться, наращиваю темп, вбивая ее в стену. Беру бесстыдно, по-животному, и она отзывается, с каждым толчком обостряя наше возбуждение своими стонами. Хватаю за бедра, вжимая в себя, вколачиваюсь как сумасшедший, так, будто не трахался ни разу в жизни.
Деля стонет, воет, по шее течет пот, и я слизываю его. Пошло, грязно, развязно. Идеально. Она идеальная. Меня накрывает, с хрипом кончаю, не потрудившись выйти из нее. Знаю, что она принимает таблетки, и не вижу смысла прерывать кайф.
Держу ее крепко. Деля роняет голову мне в изгиб шеи. Дышим, как загнанные звери. Даю нам минуту, а после переступаю через сброшенную впопыхах и разорванную одежду. Поднимаю Аделию на руки и уношу вглубь квартиры. Сил хватает только на то, чтобы завалиться на диван.
Помешательство.
Из последних сил в полумраке комнаты глажу ее лицо.
– Какая же ты красавица, – шепчу ей и зацеловываю глаза, скулы, наглаживаю, наглаживаю.
Не могу насытится ею. Вырубает меня неожиданно. Я просто проваливаюсь в черноту, как в омут. Пробуждение приходит тяжело, еле размыкаю глаза.
Хмурясь, окидываю взглядом квартиру, но бессмысленно – я знаю, что ее нет. Ушла. Поднимаюсь и прохожусь по комнатам. Так и есть. Нет ни ее, ни вещей. Лишь горстка моей одежды одиноко валяется в коридоре.
Башка гудящая, пустая.
Оглядываюсь, чувствуя какую-то фантомную, режущую боль.
Ощущение, будто только что я потерял если не самого себя, то что-то важное, жизненно необходимое. Встаю под ледяные струи душа. В грудине ноет, и я тру ее, напрасно надеясь, что это сможет как-то мне помочь…
Глава 7. Сотрудничество
Аделия
Все выходные я играю в игру «притворись, будто ничего не было». Притворяться получается плохо. Краска заливает лицо, стоит только вспомнить, что мы с Ромой вытворяли в чужой квартире.
А так как я не перестаю об этом думать, то просыпаюсь и засыпаю с пунцовыми щеками.
В душе полный раздрай и растерянность. Боже, как мне было хорошо. Между нами впервые все было так по-настоящему, откровенно и грязно.
Раньше наш секс был жутко заурядным – с выключенным светом, только на кровати, после обязательного приема душа. Чик-чирик, и готово. Рома не особо-то и старался, будто реально исполнял супружеский долг. С таким лицом, словно, если не сделает этого, начнут капать проценты или придут коллекторы.
Не могу сказать, что это не било по моему женскому самолюбию, но то, что выбора не оставляло, – факт. Не сказать, что у меня до Ромы была богатая сексуальная жизнь, вовсе нет. Всего лишь один-единственный ухажер, вот и все мои похождения.
Чтобы вот так, у стены, в чужом доме, развязно и постыдно – так было только в моих потаенных мечтах. И я бы подумала, что мне все это приснилось, если бы не ноющее который день тело, которое распробовало, что такое настоящий секс.
Одергиваю себя. Нет – значит нет. Назовем это прощанием. Теперь у Ромы своя жизнь, а у меня своя, и, пожалуй, на этом стоит закрыть тему, как бы больно мне ни было.
Я даже сбежала от Ромы, чтобы не слышать его намеков, что мне пора домой, и не чувствовать попытки избавиться от меня. Я не хотела неловкости, я не хотела, чтобы мне было больнее, чем сейчас.
Какого хрена тогда сейчас все внутри в ошметках?
Занимаю себя домашними делами, купаю Базилио, играюсь с ним. Малыш чувствует себя свободнее и без опаски передвигается по квартире.
В понедельник утром ловлю мандраж.
Что ж, это было ожидаемо.
Завтракаю, делаю легкий макияж и собираю волосы. Начитавшись в интернете разных советов, готовлю мини-набор на случай ЧП: аптечка, запасные чулки, сменная обувь – классические лодочки на среднем каблуке – и все в этом роде.
Чмокаю котенка, насыпаю ему полную миску еды и доливаю воды. Сегодня у него тоже важный и ответственный день – остаться в одиночестве дома и не разнести мне квартиру.
Намеренно выхожу раньше, чем нужно. Я не хочу опоздать.
Ох, ну какая же врунишка, Аделия! Ты просто не хочешь пересекаться со своим будущим начальником, чтобы снова не краснеть, вот и все!
Еду в общественном транспорте. На работе ждет сюрприз – меня встречают, поэтому я отдаю нужные документы и оформляюсь. Мысленно поздравляю себя с первой официальной работой.
– Аделия? – ко мне подходит девушка.
На лице у нее приветливая улыбка.
– Да, это я.
– Меня зовут Нина, я помощник главного юриста. Меня приставили к тебе в качестве наставника. Так сказать, буду помогать тебе с вводом в должность.
– Здорово, – удивленно вскидываю брови. – Спасибо.
– Ты закончила тут? – указывает подбородком на кабинет отдела кадров. – Можем начинать?
– Конечно, – вежливо киваю.
Нина рассказывает мне про компанию, где и что находится, чей кабинет на каком этаже.
– Наш генеральный, Дмитрий Артурович, сидит на пятьдесят восьмом этаже. Ты будешь работать на пятьдесят пятом.
Что ж, и на этом спасибо. Так хоть немного сокращается вероятность встречи. Я не глупая, понимаю, что мне рано или поздно придется рассказать все другу, но, пока он в отпуске, у меня есть время расслабиться и уделить больше внимания новой работе.
– Твой босс Никита Александрович – душка. Несмотря на то, что он красавчик – Фадеев никогда не переходит ни с кем черту. Всегда вежлив, общается с уважением, сомнительных романов с подчиненными не заводит. Раньше наша женская часть коллектива сходила с ума по генеральному, но тот женился, и все сразу взгрустнули. Зато потом появился Фадеев, и наши курочки нашли новый объект обожания, так что береги своего босса и берегись сама, – подмигивает мне.
– А что, могут подставить? – на ум приходит все самое плохое.
– Что ты! – округляет глаза. – Нет! Но кости помоют – дай боже. Ты еще не появилась в офисе, а уже прошел слух, что вы спите.
– Что-о-о? – ахаю.
– Забей, завтра найдут новый повод для сплетен, – отмахивается добродушно.
Проходим в один из кабинетов.
– Это приемная Никиты Александровича, его аналитики сидят на этом же этаже, очень удобно.
Нина все рассказывает и рассказывает, а я жалею, что не взяла с собой диктофон. Когда в кабинет заходит Фадеев, я уже сижу в приемной одна и изучаю документацию на компьютере.
– Доброе утро, Аделия, – улыбаясь широко, проходит к кабинету.
Подскакиваю с места:
– Доброе утро, Никита Александрович.
– Я принес вам кофе, Аделия, – ставит на мой стол бумажный стакан из кофейни. – И еще вот.
Кладет рядом коробочку с пирожными – корзинки, я их обожаю. Поднимаю глаза. Встречаю внимательный и теплый взгляд, который словно излучает свет.
– Поздравляю вас с первым рабочим днем. – А улыбка у него… мамочка!
– Спасибо, – киваю, стараясь держать себя в руках.
Как я с ним работать собралась?!
– Что ж, Аделия, начнем сотрудничество?
Начнем, Никита… Начнем…
Глава 8. Она – моя
Рома
– Ты меня вообще слушаешь? Ром? – фоном.
Перед глазами Аделия, распластанная на стене. Она кусает губы, стонет, и все это отдается во мне. С того дня прошел месяц; я ожидал, что уляжется буря, успокоится, но куда там.
Становится только хуже. Башка идет кругом от воспоминаний, от желаний. Я даже пытался выбить клин клином. Целуя накачанные губы, не мог отделаться от мысли, что у моей бывшей жены губы гораздо мягче, потому что без грамма химии. И грудь, хоть и небольшая, но чертовски аппетитная, настоящая. А кожа какая… шелк…
Не смог с другой.
Свалил из чужой квартиры, даже не попытавшись объясниться. А что объяснять-то? Когда сам не понимаешь, что происходит. Когда слышишь постоянный монолог сердца, но затыкаешь его, глушишь слова. Потому что все они – сплошная тарабарщина, которую хрен разберешь.
Я докатился до того, что нашел в телефоне старые фотографии Дели и как озабоченный дрочил на них. Позорище! Баб вокруг – до хрена, но какого-то черта я помещался на бывшей.
Грешным делом, думал позвонить и повторить, но, во-первых, она неспроста тогда убежала. Вероятнее всего, Аделия вообще сожалеет о том, что произошло. Во-вторых, мы больше не вместе, поэтому надо стараться держать себя в руках и оставаться подальше от девушки.
Как сделать-то это, Господи?!
– Да ты охренел в край! – реагирую на крик и поднимаю глаза на Славу, моего брата.
Он стоит рядом и смотрит на меня с таким видом, будто готов прибить.
– Чего орешь?
– Ром, ты где витаешь? Ты хоть слышал, что я говорил тебе? – Слава садится в кресло напротив и собирает бумаги.
– Конечно, – фыркаю и заставляю мозг суетиться. – Ты рассказывал мне о тендере на строительство центра челюстно-лицевой хирургии.
– Угу. Это было пятнадцать минут назад, – хмурится. – Что с тобой происходит? Как развелся с Аделией – сам не свой.
– Бред, – фыркаю. – Нормально все со мной, задумался просто. Тоже мне трагедия.
Брат недовольно качает головой:
– Мне-то хоть можешь не врать.
– Славян, не придумывай. Я в норме и готов обсуждать проект.
Он смотрит на меня выжидающе, будто сканирует мои мысли.
– Ладно, – встает и забирает с собой бумаги, направляясь к выходу из моего кабинета. – Сообщи мне, когда надоест врать самому себе.
– Чего? – хмурюсь непонимающе.
– Того, Ром. Приходи, когда будешь готов поговорить о том, как спустил свою семейную жизнь в унитаз и теперь жалеешь об этом.
Разворачивается и уходит, так и не дав мне сказать ничего. Какого черта? Стягиваю галстук и бросаю его на стол, откидываюсь на спинку стула и медленно делаю оборот на нем. Точно так же в голове крутятся мысли, точнее их хаос, в котором не разобрать ни хрена.
Я не спускал свою семейную жизнь в унитаз, она просто закончилась логически – мы не любили друг друга, вот и все.
Интересно, как там Аделия? Чем занята? Наверняка продолжает ходить на светские тусовки степфордских жен. Или вообще уехала из страны?
Руки чешутся позвонить ей, но держусь, вгрызаюсь в них, лишь бы не допустить такого. Как раз в этот момент звонит один из моих младших братьев – Димка. Всего нас пятеро: я самый старший, Слава и Влад средние, Димка и Леха – младшие.
– Привет, старик, – смеется в трубку.
– По лезвию ходишь, – шучу в ответ.
– Слушай, а приезжай ко мне в офис? Сто лет с тобой не обедали вместе.
Прикидываю в уме расписание. Ну точно, на пару часиков вырваться можно. С братом мы в этом месяце не виделись. Сначала он был в отпуске, потом разгребал завалы и работал не поднимая головы.
Говорю секретарше, что отъеду ненадолго, и уезжаю. В бизнес-центр захожу по заказанному пропуску и сразу поднимаюсь в Димкин кабинет.
В приемной Биба и Боба – или две сиськастые секретарши, от которых лично у меня дергается глаз. Не знаю, как жена Димы, Соня, еще не закатила скандал по поводу них. Но брат говорит, они ценные кадры, так что я не лезу.
– Роман Артурович, добрый день. Дмитрий Артурович уже ждет вас, проходите, – подрывается блондинка и указывает рукой на дверь. – Чай, кофе?
– Ничего не надо, спасибо.
Внутри брат что-то печатает на ноуте. Тепло приветствуем друг друга.
– Готов? – спрашиваю его.
– Да. Сейчас только дождемся одного важного отчета и можем ехать.
Киваю и падаю в кресло, Димка загадочно поглядывает на меня. Хмурюсь, сканируя взглядом помещение огромного кабинета. Странное поведение…
Обдумать эту мысль я не успеваю, потому как распахивается дверь и в нее входят двое. Они смеются, стреляя друг в друга глазами. Девушка облизывает губы и отмахивается от типа, а тот, в свою очередь, озабоченно следит за ее губами и языком. Сука, да он же, блять, весь стек в собственные трусы!
По спине пробегают стальные мурашки ревности с острыми шипами. Скриплю зубами, наблюдая за этой идиллией. Как какой-то мужик, очевидно сотрудник моего брата, подкатывает яйца к… моей жене… и срать мне, что она уже вовсе не жена мне. Она моя, блять.
Глава 9. Никитос
Рома
Она вообще другая! И я не могу понять, что именно в ней изменилось. Волосы короче и другого цвета. На этом все.
Но она совершенно другая. Глаза блестят, улыбка такая искренняя, светлая, заряжающая и манящая, а я будто потерявшийся мореплаватель, увидевший долгожданный маяк.
Походу, этот хрен рядом с ней того же мнения, что и я. Потому что смотрит он на нее даже близко не как коллега. В его взгляде четко читается наскок на личные границы, а Аделия выглядит так, будто вовсе не против этого.
На меня словно обрушивается ушат холодной воды, выбивая из легких воздух. Сердце заходится в бешеном ритме, кажется, всем в этом кабинете слышно, как оно колбасится в грудине.
Блять, ясно уже, что эта фигня никоим образом не связана с болезнью. Какого черта сердце раньше никогда не заходилось рядом с ней? Я приходил домой и смотрел на Аделию так, будто она дорогая антикварная ваза. Или шведская стенка. Она всегда была прозрачной, а я глядел сквозь нее.
Крыша едет, полное ощущение, что я схожу с ума на глазах у всех. А ревность-то оказывается, болючая, зараза. Как вытравить ее теперь?
Этот перец окидывает меня взглядом. Поначалу приветливо-дружелюбным. В жопу себе засунь свое дружелюбие, вылизанный гольфист херов. Потом, когда он считывает выражение моего лица (хрен его знает, что он там видит), мрачнеет. И это напускное веселье стекает куда-то вниз, а наружу показывается кое-что совсем другое.
Чувак не отступит, не сдастся – факт, который написан у него на лице.
Аделия замирает, глядя на меня, будто на привидение. Я, в общем-то, тоже не понимаю, какого черта она тут делает. Как же ее светские рауты? Неужели забила на них?
Смотрит на меня и недовольно поджимает губы. Что, дорогая, думала избавилась от меня? А я вот теперь, пожалуй, почаще буду наведываться к брату на работу.
Дима, видимо, понимая, что уровень тестостерона в помещении зашкаливает, подходит и становится между нами, забирает у типа папку.
– Никита, это отчет по нашей «дочке»?
Никита-везде-побрито приходит в себя и делает шаг в сторону Аделии. Сука, замри, блять. Не беси меня.
– Да, – откашливается. – Дмитрий Артурович, все подбили, там данные за два прошедших года. Утечку нашли, надо бы с безопасниками поговорить, что-то там нечисто.
Брат открывает папку и пробегается взглядом по цифрам, кивает. После поднимает голову.
– Кстати, познакомьтесь. Ром, это Никита – один из наиболее ценных наших кадров.
Жмем руки. Сдавливаем друг другу кости, помечая территорию. Ни один мускул на лице этого поганца не дрогнул. На моем такая же каменная маска.
– Никита, Рома – мой брат, так что можешь при нем мне не выкать. Все свои, – улыбается Димка, будто издеваясь. – Ведь так?
Аделия заливается краской и начинает бегать глазами по комнате. А чего ты хотела, девочка?
– Привет, Дель, – подмигиваю ей и улыбаюсь.
– Привет, – хрипит она.
Ой, а что это так? Что с голоском? Уровень напряжения опасно высок? Смотри, девочка, смотри, что ты делаешь с нами.
– Вы знакомы? – подает голос Никитос.
– Ага, – говорю беспечно и отряхиваю с рукава невидимую пылинку, запуляя ее в типа. – Я муж ее.
Аделия начинает неистово кашлять. Из глаз ее брызгают слезы. Димка бросает на меня уничижительный взгляд, а я развожу руки в сторону. Ну не мог я, блять, этого не сделать, сорри.
Дима приносит стакан с водой, и Деля жадно пьет, смотря на меня, как на врага народа. Успокаивается.
– Муж, значит?
А чувак молодец. Голос спокойный, хотя видно, что его бомбит.
– Бывший, – поправляет Деля сипло.
– Не без этого, – пожимаю плечами.
Никита откашливается, воцаряется тишина. Неплохо было бы объяснить мне, какого лешего тут происходит. Дергаю бровями, глядя на Димку, – мол, давай, вещай.
– Да, – приходит он в себя, – Ром, представляешь, я возвращаюсь из отпуска и сталкиваюсь в лифте с Делей, – наигранно смеется. – Оказывается, она самостоятельно устроилась к нам помощницей в отдел аналитики.
Вскидываю брови. Удивлен. Молодец, девочка. Похвально.
– Поздравляю, Дель, – говорю совершенно искренне. – Ты всегда была умничкой, так что меня не удивляет, что тебя отхватили с руками. А кто твой босс?
Глаза Дели расширяются, и до меня, сука, ме-е-е-дленно доходит. На лице подонка расцветает такая улыбка, что хочется двинуть ему и выбить к херам все зубы.
– Аделия моя помощница.
Ну ты пидор.
Стираю зубы в порошок, но молчу. Проговариваю про себя: «Нельзя», «Нельзя, блять». Кажется, даже стены накаляются.
– Что ж, Никита, Аделия, мы с Романом планировали пообедать, так что вы тоже можете быть свободны.
– Конечно, Дим, – отвечает беспечно Никитос. – Мы с Делей тогда тоже сходим на обед, да, Дель?
Пиздец. Рука Димки ложится на мое плечо – видимо, я неконтролируемо подался вперед. За этим двумя закрывается дверь, и я моментально начинаю чувствовать себя пустым сосудом, будто из меня вся жизнь уходит.
– На черта ты это сделал? – рычу на брата.
Димка возвращается к своему столу и абсолютно спокойно собирается, даже и не подумав отрицать факт того, что встреча оказалась подстроена.
– Потому что тебе давно пора было узнать.
– Узнать что? – рычу.
– Что свято место пусто не бывает. И что ее вот-вот заберет другой. Более целеустремленный, – хмыкает и проходит мимо меня.
Глава 10. Карт-бланш
Аделия
– Какое ребячество, – трясу головой и бормочу себе под нос.
Спускаемся с Никитой к нам на этаж. Я быстро шагаю впереди, заведенная до предела. Мой босс идет позади. Мне нужно больше расстояния, потому что я задыхаюсь.
Едва в приемной за нами закрывается дверь, Никита перехватывает меня за локоть и насильно усаживает на диванчик для посетителей. Молча наливает стакан воды и всовывает в руки.
– Держи.
– Спасибо.
Пью, а руки ходят ходуном, стакан стучит о зубы.
Я была совершенно не готова к этой встрече. Последний месяц для меня прошел, как в тумане. Столько работы навалилось на мои плечи, не готовые к такому объему. Но ничего, училась всему в процессе, не жалуясь.
И даже вывезла. Теперь со спокойной душой прихожу на работу, только расслабилась – и вот вам.
Я даже старалась не думать о Ромке, о том, как он там. Ключевое тут «старалась», ведь мысли о нем лезли в голову на протяжении всего месяца. Интересно, он уже нашел себе пассию? Вспоминает ли меня? А последнюю встречу? Вспоминает?
Эта невидимая тень фантомом преследовала меня. Боюсь представить, что было бы, не будь у меня работы. Наверное, сдалась бы и позвонила ему. Или поехала домой – сдаваться.
Все это не важно, ведь факт остается фактом: я в раздрае.
– Успокоилась? – Никита присаживается рядом и вытягивает перед собой ноги.
За этот месяц у нас с ним сложились доверительные, дружеские отношения. Он не переходил границ, не компрометировал меня. Мы проявляли тактичность в отношении друг друга. Пару раз случалось так, что мы сталкивались на лестничной клетке. Тогда Никита абсолютно спокойно подвозил меня на работу, и мы расходились каждый в свой угол.
После я старалась выходить на полчаса раньше, чтобы избежать подобной ситуации. Все же не хочу давать никаких поводов мужчине.
– Я в порядке, спасибо, – натянуто улыбаюсь Никите.
Он кидает на меня внимательный взгляд, но молчит, лишь крепче сжимает губы.
– Спрашивай, – выдыхаю.
– Так заметно, да? – усмехается он.
– Что тебя сейчас разорвет от любопытства? – пытаюсь подавить смешок.
– Да.
– Вот тут написано, – легонько касаюсь пальцем его лба.
Неожиданно Никита перехватывает мою руку и сжимает ее. Вроде нет ничего в этом жесте, просто акт поддержки, но почему-то я чувствую, как меняется атмосфера в кабинете. Аккуратно вытягиваю у него руку и складываю ее под грудью.
– Вы плохо расстались?
– Да нормально мы расстались. Без скандала, если ты об этом.
– Будет наглостью, если я спрошу, почему вы развелись? – смотрит на меня своими небесного цвета глазами.
– Я бы не хотела об этом говорить, – я словно сдуваюсь.
Замолкаем, каждый смотрит прямо перед собой.
– Пошли поедим, что-ли? – спрашивает неожиданно.
– Вместе? – удивляюсь.
Обычно я обедаю с Ниной, а Никита просит обед в кабинет или уезжает куда-то.
– Почему нет? – вскидывает брови. – Тут рядом неплохой ресторанчик, я там часто перекусываю. Приглашаю! Тем более у нас есть повод. Прошел ровно месяц с начала твоей работы, и ты прошла испытательный срок.
– Точно! – радуюсь. – Это здорово.
К ресторану идем пешком. Заходим внутрь и садимся за столик у окна.
– Я угощаю! – объявляю радостно.
– Ну уж нет! – сопротивляется Никита. – Мое воспитание этого не допустит. Давай так: за обед плачу я, а ты меня как-нибудь напоишь чаем.
Я будто налетаю на стену. Это на что он намекает? На какой-то миг становится не по себе.
– Я тороплюсь, да? – спрашивает с легкостью в голосе.
– Есть такое.
– Тогда забей. Просто позволь поухаживать за тобой.
Рассматриваем меню, делаем заказ. Осматриваю заведение и неожиданно натыкаюсь на взгляд черных глаз. На другом конце зала сидят Димка и Рома. Друг прикрывает рукой улыбку, явно довольный чем-то, а Ромка… у Ромки взгляд такой темный, такой разъяренный, что я прикусываю губу и свожу ноги от неожиданно нахлынувшего возбуждения. Черт. Да что происходит со мной?!
Мне надо прийти в себя. Сообщаю Никите, что отлучусь на минутку и, подхватив сумочку, ухожу в дамскую комнату. Надо привести себя в порядок. У самых дверей меня сносит ураганом.
Ромка затягивает нас в небольшое помещение и закрывает дверь изнутри.
– Что ты делаешь? – распахиваю шокированно глаза и порываюсь обойти бывшего мужа, чтобы выйти из туалета, но куда там.
Он поднимает меня за талию и переносит внутрь, к противоположной стенке, как будто я ничего не вешу.
– Что ты делаешь тут с ним? – рычит, нависая.
Ахаю от наглости вопроса.
– А ты кто такой, чтобы спрашивать?!
– Твой муж! – И снова этот рык.
Колени трясутся, внизу живота огромный пульсирующий и горячий ком.
– Бывший! – выплевываю ему в лицо.
– Это можно легко исправить, – зло усмехается тут же набрасывается на мои губы, сминая их.
Целует, вдавливая меня в стену. Терзает губы, бесцеремонно кусает их. А я размазня, потому что таю, стекаю к его ногам без сил на сопротивление или протест.
Рома закидывает мою ногу себе на бедро. Ныряет ладонью в разрез на юбке и ведет горячей рукой вверх, к кромке чулок. Каждое прикосновение – как ожог, как вспышка. Он зажигает меня, распаляет, возбуждение ощущается в каждой клеточке кожи.
Бывший муж поддевает чулки и рычит мне в губы:
– Охренела?! – впивается пальцами, причиняя боль, которая перерастает в нечто большее, сумасшедшее. – Старалась для кого, отвечай!
– Пошел к черту! – выплевываю в него и кусаю за губу.
– Ар-р-р. Дикая кошка!
С новой силой прикусывает мою губу, размазывает нашу слюну мне по подбородку, а я изо всех сил гашу стоны, чтобы не опозориться на весь ресторан.
Рома просовывает пальцы выше и отодвигает трусики, погружает палец.
– Мокрая, Дель… для меня… – безумно шепчет в губы и упирается стояком в мои бедра, а я впиваюсь пальцами в его предплечья.
Мы сходим с ума! Вот так, грязно, в туалете?! Когда там, за дверью мой босс и брат бывшего мужа?! Абсолютно развязно и ошеломляюще. Пока Рома неприлично двигает пальцами во мне, трясу головой. Прическа распалась, волосы лезут в глаза.
– Какая ты оказывается… чувственная… девочка моя. Иди ко мне. Хочу тебя – пиздец! Яйца гудят.
Рома высвобождает из брюк толстый член и тянет меня на себя. Его слова отрезвляют, как пощечина. Отталкиваю его и дезориентированно поправляю одежду.
– Что происходит? Ты чего? – Рома безумен в своей похоти.
Он ошалело смотрит на меня, тяжело дышит.
Одергиваю юбку, поправляю рубашку, собираю волосы в хвост. Все это время бывший смотрит на меня так, будто готов взорваться в любую секунду.
Выравниваю спину и подхожу к бывшему мужу, становлюсь почти вплотную, наклоняю голову набок и произношу тихо, но знаю, что он отчетливо услышит каждое произнесенное мной слово:
– Три гребаных года у тебя был карт-бланш на безудержный, необузданный, дикий секс со мной. Любой вид секса, если точнее. В любом месте, в любой позе, с любыми игрушками, – Рома шумно тянет воздух, а я зажигаю спичку и подношу ее к коктейлю Молотова. – А теперь, когда передо мной целый мир охренительных свободных мужиков, ты предлагаешь помочь тебе спустить?
Облизываюсь и прикусываю губу:
– Знаешь что, Ром? Пошел ты! Возвращайся к своим силиконовым подстилкам, пусть они помогают с твоими гудящими яйцами. А я вернусь к тому, кто наверняка оценит меня. Меня и белье, которое надето на мне сегодня.
Бум! И в живых не остается никого.
Подмигиваю мужу, у которого сейчас такое офигевшее выражение лица, что на миг я даже пугаюсь. Махнув головой, оставляю его со спущенными штанами в женском туалете и ухожу.
Глава 11. Обязательно пройдет
Аделия
Вываливаюсь из туалета и натыкаюсь на внимательный взгляд голубых глаз.
Никита.
Твою мать.
Я всклочена, из ноздрей разве что дым не валит. Дышу надрывно. Волосы растрепаны, губы искусаны. Краем глаза, пока за мной закрывается дверь, вижу, что Рома поправляет брюки. С силой сцепляю зубы и набираюсь сил.
Господи, стыдно-то как…
Поднимаю взгляд на Никиту, стараюсь нацепить на лицо бесстрастное выражение, потому что, как бы стыдно мне ни было, перед боссом я оправдываться не собираюсь. Это только моя жизнь, и она никого не касается.
Никита стоит, привалившись к стене. Мамочки… это ж как долго он тут находится и что слышал? Щеки заливаются краской от стыда. Дышу, хотя внутри душа дрожит, как лепесток на ветру. Я жду осуждения в глазах мужчины, но вижу только усталость.
Мне кажется, что он попытается устроить мне допрос, но Никита просто тихо спрашивает:
– Хочешь уйти?
Сглатываю. Ужасно хочется разреветься.
– Очень, – отвечаю хрипло.
Никита кивает и отлипает от стены:
– Я попросил завернуть наш обед с собой. Готова?
Сил на ответ не остается, поэтому я просто киваю.
Остаток рабочего дня проходит спокойно. Я ожидаю, что Никита начнет меня гонять или будет осуждать, высмеивать, но его поведение абсолютно такое же, как и раньше. Он учтив, не переходит установленных границ.
В семь вечера Никита выходит из кабинета. На нем уже надета куртка, он явно собрался домой.
– Тебя подбросить? – спрашивает меня.
Оборачиваюсь, рассматривая пургу за окном. Начало весны, а метет так, будто природа запуталась в том, что вообще происходит.
Как и я.
Перспектива тащиться на общественном транспорте в такую непогоду удручающая. Но я чувствую, что не готова сейчас к близкому контакту с Никитой. Мне нужна граница или железобетонная стена, через которую не прорвется ни один мужчина.
– Нет, спасибо. Мне нужно закончить анализ, – улыбаюсь натянуто.
– Долго не задерживайся, – улыбается он такой же вымученной улыбкой, как и я. – До завтра.
Никита уходит, а я выдыхаю. Нет, все же мне определенно нужно пространство и время, чтобы понять, что происходит со мной. Работу доделываю быстро. По сути, там нет ничего срочного, и Никита прекрасно это знает, но, видимо, ему хватает тактичности не лезть туда, куда его не пускают.
Через полчаса одеваюсь и выхожу на улицу. Поднимаю голову к небу, подставляя лицо под колючую пургу. Вот это день сегодня был. Надо бы поговорить с Димой и сказать, что я по возможности хотела бы избежать наших с Ромой встреч.
Выхожу на заметенную снегом дорожку и потихоньку перебираю ногами в новых теплых сапогах по направлению к остановке. Выхожу на пешеходный переход, и как раз в этот момент передо мной резко тормозит внедорожник.
– Да чтоб тебя! – ругаюсь я и машу руками, пытаясь не упасть.
Из салона выскакивает Рома и подходит ко мне:
– Садись, – у него хмурое выражение на лице.
– Ты следил за мной, что ли? – доходит до меня.
– Дель, мне нужно поговорить с тобой. Сядь, пожалуйста, в машину, – сглатывает.
– А мне кажется, если бы тебе нужно было поговорить со мной, ты бы делал это в браке. Или хотя бы во время развода, – язвлю в ответ.
– Не злись. Тогда все было по-другому, – сжимает губы в тонкую линию.
– Конечно, по-другому, – фыркаю. – Тогда у тебя не вставал на меня, поэтому я была безразлична тебе. Что же поменялось, Ром?
