Текст книги "Тогда я иду к вам (СИ)"

Автор книги: Дарья Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17 с неожиданным предложением

– Нет, я не понял, – Чва-Чва потянулся, отчего вода чуть не выплеснулась прочь, и зевнул. – Ты почему не загадала выйти замуж за ректора?

– С ума сошел, тратить желание на ректора? – я тоже потянулась. – Замуж за него я и так выйду, а тут могу совершить что-то такое…такое…

Бульк.

Крупный пузырь образовался на поверхности и лопнул. Потом еще один.

Еди с подозрением посмотрел туда:

– Насколько я помню, мы делали не джакузи…

Все уставились друг на друга.

А Чва-Чва немного покраснел и тоже уставился.

Независимо.

Вдаль.

Но я решила не заострять внимание. Мне тут про желания надо думать.

Мы лежали в горячей ванне… точнее, вычищенном и подогретом пруду в вольере, и наслаждались заслуженным отдыхом. Который должен был продлиться аж до завтрашнего дня. Ночка выдалась та еще – в общем, спать все рухнули под утро. Так что проснулись поздно, сгоняли каких-то забытых по нашу сторону вольера студентов за обедом, и улеглись отмокать.

– Может, потребуешь свободы всем магическим зверям? – промурчал Тигра.

– Тебя кто-то здесь держит? – удивился единорог.

– Держит, – тот кивнул. – Анжелика. Я должен знать, чем закончится история.

– Вот тогда и освободишься, – я пожала плечами. – Нет, хочется чего-то особенного…

– Тогда замуж за инквизитора? Поверь мне, будет очень особенно, – Феникс подмигнул и продемонстрировал шлепок по заднице.

– Не пойду я за него, вот еще, – поджала я губы, немного покраснев. – Он грубый. И не смотрел вчера даже… И вообще, чтобы я, да за этого…Горбатого могила исправит!

– Та-ак, а чего это мы распалились? – прошептал томно А-аа.

– Влюбились? – довольно улыбнулся Гриф, который в купании участия не принимал, но торчал каменным столбом рядом.

– Ничего я не влюбилась, – усиленно помотала головой. – Я ректора люблю!

– И хорошо, – кивнул Еди. – А то представьте себе – маленькие светловолосые инквизиторы с деб…, то есть живостью Анжелики. Пи…ц королевству! – с удовольствием повторил Еди недавно выученное слово.

Звери заржали, а я невольно залюбовалась мысленной картинкой, которую нарисовало мое живое воображение.

Беленькие…Крохотные…С топориками и хлыстами…

Мечты, как всегда, испортил голубь. Опасливо выронив конверт прямо на мою выступающую над водой мокрую грудь и быстро улетел.

Конверт прилип.

Феникс потянулся отклеить.

Я шлепнула его по наглому крылу и взяла сама. Вскрыла, прочитала и нахмурилась.

– Чего там?

– Приглашают приехать… или прийти…Тартарарашечки им в зад, они что, без меня совсем не могут? Короче, вызывают, похоже.

– К кому? – удивился Тигра. – Еще не все с тобой познакомились и не поняли, что лучше… не вызывать?

– Вода попала, все размыла – имя, в том числе. – пожала плечами. – Наверное, к ректору.

– Точно? – упорствовал полосатик.

– Ну а к кому еще? К инквизиторам я уже ходила, король ждет желания – остается Алик. Больше то я никого не знаю.

– Угу, бедняжка… Только короля и принцев, – пробормотал Феникс.

– Чего? – я удивилась.

– Чего-чего…Чего, кстати, инквизитор-то от тебя хотел?

Все снова уставились на меня.

А я попыталась вспомнить, о чем мы вообще с ним говорили.

Вспоминались только поцелуи – точнее, их предпосылки.

– Эм-м… о нас… кажется.

– «О нас, кажется» – передразнил меня Феникс и рассмеялся. Но потом раскашлялся, а я мстительно улыбнулась.

И вообще, обиделась.

Да и водичка подостыла.

Вылезла из пруда и пошла прочь, переодеваться и купальник развешивать на ветках. Его пришлось шить самой – в том что здесь за купальники выдавал я бы в космос полетела, как в высшем уровне защиты.

– Злые вы. К ректору уйду! – крикнула через плечо.

– Вот та-ак? В купа-альнике? – с сомнением протянула змеюка.

– Он тогда, конечно, добрым станет, – хмыкнул Гриф.

Оделась подобающе – ух, как же мне надоела мужская одежда! – довела внешность до Анжа – ух, как же мне надоела эта внешность! – и бодро потопала в основное здание.

Там царила тишина.

Все, очевидно, были на лекциях, а первый ректорский секретарь – на подоконнике в приемной. Он так всегда делал, если грустил.

– Эй, ты чего?

Филипп повернул ко мне полное страдашек лицо.

Я опешила. Судорожно перебрала в голове все причины, по которым могли появиться такие искривулины, подумала про его довольно нетрадиционные отношения, которые могли неожиданно закончиться, и тихонько спросила:

– Расставашки – большая печалька?

Фил отрицательно покачал головой и трагично вздохнул.

– Он здесь…

Божечки, как это было сказано! Будто умирал не только белый лебедь – но весь Большой театр! Будто он узнал, что от солнца отделился кусочек и с огромной скоростью несется на Землю! Будто вчера его бросила жена, и он остался один с пятью малышами…

Я посмаковала эту фразу и повторила про себя с его интонацией.

Надо запомнить.

И спросила:

– Кто?

– Арман…

Нет не так. «Арман. У-уууу» – волком на луну.

И мой несчастный друг отвернулся.

А я еще больше ничего не поняла.

Насколько я помнила, Арман фон Буран вызывал истерику восторга у всех, кто его видел, да и Филлип отзывался о нем только с восклицательными знаками – что же произошло?

Чуть пододвинулась к нему и мягко сказала:

– Конечно, он здесь. Отбор же здесь. Мы его в общем-то и ждали… Так в чем же дело?

– В нем!

– Так понравился?

– Нет!

– Не понравился? – я вообще была сбита с толку.

– Нет! Я ему не понравился! – и Филиппа понесло – Он сегодня пришел с утра к ректору, так я тут сижу – видишь какой сижу? всю ночь готовился и костюм выбирал! – и сразу к нему – ах, фон Буран, вы гениальны, вы просто праздник. И кофеечек ему, и подставочку для ног, и опахало…

– Опахало? – интересно, где он его взял?

– Ну, метлу приспособил, – отмахнулся Фил. – В общем, всей душой, телом и улыбкой. А он, знаешь что?!

– Что?

– «Отойди, странный мальчик, раз-два. Ты мне загораживаешь вид на прекрасное будущее», – всхлипнул.

– О.

Я не совсем поняла, что это значило, но звучало грубо.

А еще я знала, как больно узнавать, что тот, кого ты считал идеалом и ставил на пьедестал, оказывается большой вонючкой.

Присела на подоконник и приобняла нахохлившегося друга.

– Как на счет мсти? – предложила замечательный выход из любой ситуации.

– А мы можем? – естественно оживился Фил.

– А кто нам помешает? – удивилась я.

– Охрана, королевская семья, поклонницы? – с сомнением протянул секретарь.

– Пф-ф, – отвергла все сомнения я. – Тоже мне, помеха. Тем более, что он взял меня помощником – а значит способ найдем.

– Помощником?! Сам Арман фон Буран?! Счастли… – Филипп осекся под моим суровым взглядом и поджал губы. – Я хотел сказать, что очень удачно для нас, не так ли?

– Так, – кивнула я благосклонно.

Мы обнялись, закрепляя устный договор.

– Кхе-кхе, – откашлялся кто-то. Точнее, мой любимый ректор.

Я не смутилась – пусть ревнует – соскочила с подоконника и радостно помахала ручкой. И выжидательно уставилась на Альдорелло.

Тот на меня.

Я на него.

Филипп, на всякий случай, на нас.

– Анж, а ты… – не выдержал ректор.

– Прибыл, – стукнула я каблуками.

– Куда? – не понял Алик. Ути мой блондинчик!

– Сюда, – пояснила я.

– Ага. – глубокомысленно заметил ректор, и, наконец, догадался. – Я тебя вызвал?

– Угу.

– Хм, – почесал нос ректор. – А зачем?

Он посмотрел на первого секретаря.

Тот пожал плечами и посмотрел на меня.

Я тоже пожала плечами.

– Ну тогда… – начал ректор, – О! И в самом деле, почему бы не сегодня. Думал дать тебе отдохнуть, но раз ты рвешься в бой – у меня тут возникла идея.

Я радостно потерла лапки.

– У нас же сорок две кандидатки?

Что – то начало мне не понравилось.

– Ну да.

– А я их совсем не знаю…

Тоже мне упущение… Но вслух ответила другое:

– Вроде того.

– А ведь на одной из них мне придется жениться…

Вот это вряд ли.

– …поэтому я хотел бы с ними познакомиться поближе.

Шта?!!

– Отбор отбором – этим пусть Арман займется, испытания там, зрелища, веселье, травмы… А ты организуешь мне по ходу отбора свидания. Да такие, чтобы девушки могли проявить свои самые лучшие качества. Да и я потрогать… тьфу, проверить, так сказать, на совместимость…

Шта?!!

– Может и правда влюблюсь в кого, – продолжал рассуждать этот смертник. – Но поскольку их довольно много, сделаем так – на каждое свидание они будут приходить по трое, порядок сам установишь. И чтобы разнообразие какое было… Если мне кто понравится – буду давать ей возможность остаться, даже если она вылетит с какого испытания. А если кто точно не устроит – сразу отказывать. Так и отбор побыстрее пройдет, – он, совершенно довольный собой, улыбнулся.

Нет блин…

Шта?!!

Это как… это так… Это кого я плавно подталкивала к верному решению? Это для кого я ягодку берегла?!!

Для вот этого, который теперь только и будет делать, что с девками встречаться?!

Руки сжались в кулаки.

Свидания, говориш-шь? Лучшие качества показ-зать? Потрогать? Чтобы интерес-сненько было?

Да я такие тебе свидания устрою, что на всю жизнь запомнишь!

Но ректору я лишь мягко улыбнулась. Постаравшись спрятать отросшие клыки. И пропела:

– Конечно, все с-сделаю. Завтра и начнем-с-с.

Глава 18 с минус три. Во всех смыслах

Мы сидели, обложившись со всех сторон папками с подробными данными на невест. Невесты тем временем располагались в отдельном крыле – даже студентки Академии переезжали из своих комнат. Арман фон Буран решил держать их под собственным контролем.

Угу, он все еще думал, что контролировал отбор.

Пусть.

Во-первых, увлечется и не будет мне мешать. Во-вторых, мы с Филиппом решили на пару дней его оставить в покое и усыпить его бдительность – а потом уже приступать к мести. В-третьих, это даже хорошо, что он сам собрался проводить первый конкурс по пению, без моего участия.

У меня не было на это времени. Да и участие мое, если что, не требовалось – я уже насколько возможно поучаствовала. И еще на начальных стадиях убрала всех с ангельскими голосками.

Так что могла сосредоточиться пока на свиданиях.

– Где там у нас стопка с земноводными? – пропыхтел Феникс.

– В смысле, самые змеи из невест? – заинтересовался Тигра.

– В смысле те, кто боится земноводных, – покачала головой я и показала на несколько папок слева. – Туда складывай.

– Мы до смерти или как? – уточнил Еди, сплевывая виноградную косточку, и просматривая очередную запись.

– Это ты почему спросил?

– Да нашел тут парочку, склонную к самоубийствам…

Я задумалась. И решительно покачала головой:

– Нет. Максимум покалечить – потом вылечить. И домой отправить.

– Ну так можно убить, потом поднять – и домой отпра-авить, – удивился А-аа.

– Хм, а ведь правда, некромантки… Кто с задатками – откладывайте вот сюда.

– Они на кладбище пойдут? – склонил голову Еди.

– Именно они на кладбище как раз не пойдут, – покачала я головой. И кровожадно усмехнулась.

Демонский смех мне пока не давался, но я не отчаивалась – репетировала время от времени, когда совсем становилось невмоготу.

Я сердилась. Устала. Расстроилась. Но не давала себе и шанса на то, чтобы раскиснуть. Не дождутся! После свадьбы отдохну.

А сейчас…

В общем, этому миру повезло, что я пересмотрела всех холостяков и «Форт Боярд». Свидания будут… Зрелищными.

– Ты уже решила, кого пустим в расход первыми? – осторожно спросил Тигра. Они с единорожкой как никто чувствовали мое настроение. И потому сидели дальше всех.

Эмпаты фиговы.

– Думаю пока, – буркнула.

Меня угнетал еще один момент.

Ладно, количество баб вокруг ректора будет уменьшаться – вообще не вопрос. И я рядом. Но ведь не только я нужна, но и Анжелика как таковая, чтобы у ректора голова кругом – с одной стороны верный и веселый Анж, с другой – сексуальная блондинка, а с третьей полудохлые кандидатки.

А как это сделать в данных условиях?

Затеряться-то теперь среди невест не получится… Надо появиться, мелькнуть яркой звездой, подогреть интерес и снова исчезнуть.

При мысли о звезде что-то такое появилось…

Нет, пропало.

Еще и солнце палило и мешало думать – а ведь сегодня вечером уже первое свидание.

– Жара, – протянул хрипло Феникс.

– Ты просто горишь, – спокойно заметил Гриф.

– Что за… – не договорил птиц и исчез с пшиком.

– Какой ненадежный друг, – поджал каменный клюв гриффон.

– И правда жарко, – зевнул Чва-Чва. – А-аа, может вы сделаете с единорогом попрохладнее?

– У вас есть кондиционер? – заинтересовалась я.

– Да нет, я просто могу сплести заклинание холода, а змейка распространить его на довольно большую территорию, – пожал плечами розовый.

– Вы гениальны! – меня, наконец, осенило.

– Э-э? – не поняли зверята.

– Так, ну-ка найдите мне папки с невестами, которые прибыли с самого юга. Оттуда, где никогда не бывает снега.

– А-га, – поняли зверята.

Таковых нашлось четверо. Убрала из них самую страшненькую – она и так вылетит – и вчиталась в текст да всмотрелась в портреты.

Чем они таким мажутся, что под палящим солнцем сохраняют белые волосы и кожу? В принципе, если их увезут в неизвестном направлении сразу со свидания, можно будет порыться в их косметичках…

Я удовлетворенно вздохнула.

– В общем, план такой…

– Ух! – сказал Альдорелло и восхищенно уставился на меня. Я скромно кивнула и поправила теплый камзол, отороченный мехом.

А то.

Оранжерея была укрыта снегом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С потолка сыпались серебряные искорки снежинок, магические лампочки таинственно переливались, сверкала снежно-ледовая горка, а огромный фонтан посередине превратился в каток.

Ректор, одевшийся по этому случаю в шубу, огромный шарф и варежки выглядел еще более мило, чем раньше.

– Откуда ты знаешь, что это были мои любимейшие развлечения в детстве? – спросил он восторженно.

Скромно пожала плечами.

Теперь знаю.

– Хотите? – кивнула на коньки и горку.

– Так ведь невесты…

– Пятнадцать минут у нас есть, – я улыбнулась. И первая бросилась вперед, залезла на горку и с визгом скатилась.

Алик не остался в стороне.

Скатился вслед за мной, потом передо мной, потом мы паровозиком…

Ничего такого, но сердечко екало.

Мы надели полозья коньков – привязывать их надо было прямо к ботинкам специальными кожаными шнурками.

Я встала на лед, изящно развернулась, прокатилась вокруг фигуры, торчащей посередине, и сделала один оборот в прыжке.

– Анж, где ты этому научился?!

В хоккейной коробке во дворе, конечно.

– У нас речка замерзает возле города, – улыбнулась. Еще и тому, что ректор закружился не хуже моего и расхохотался от удовольствия.

Сердце замерло снова.

Зверята, прятавшиеся за деревьями, тактично приглушили свет и…

– Есть кто-нибудь?!

Черт. Невесты. Я и забыла про них.

Ректор, похоже, тоже. Но развернулся с широкой улыбкой:

– Мы здесь! – он помахал рукой. И тут же нахмурился. – А почему они не одеты? – шепнул мне.

– Так испытание, – шепнула в ответ. – Если такие сильные магички, то смогут укрыть себя теплым пологом.

Говорить, что они могут и не знать это заклинание я не стала. Нечего. Нужно было хорошо учиться, значит.

– Точно! – ректор просиял. – Идите сюда! – крикнул он онемевшим во всех смыслах девушкам. Одна едва ли не плакала и с ужасом смотрела на белое безобразие. Первокурсница, наверное, которая – она и в столице еще не зимовала.

Пока девицы добирались, мы прокатились по кругу еще несколько раз. Потом я, как верный помощник, помогла им с коньками и даже подала руку, чтобы они перебрались через бортик.

Девушки уже посинели и стучали зубами. Ну-ну, кто же носит на первом свидании наряды, обнажающие чуть ли не до пупа?

Дальше все развивалось вполне ожидаемо.

Девицы, чтобы не упасть, повисли на ректоре. Ректор крякнул и нахмурился – он не очень-то любил, чтобы на нем висели, я заметила.

Попытался вырваться и отъехать.

Те, понятное дело, вцепились еще сильнее. Он подумал, что вывернется. Они подумали, что без поддержки точно не выживут.

Одна из них догадалась, что если избавится от других претенденток на руку ректора – в прямом смысле – то выжить будет значительно легче.

Я отступила к бортику и уселась на него, приготовившись наслаждаться шоу.

– Семок? – спросил мягко забравшийся на тот же бортик Тигра. Он не участвовал в поддержке заклинания, так что решил поддержать меня.

– Давай, – я кивнула.

Мы продолжили смотреть то ли триллер, то ли комедию.

Расхристанный уже слегка Алик пытался кататься.

Девицы пытались избавиться друг от друга.

Эта куча-мала хаотично перемещалась в разные стороны и периодически попискивала.

Наконец, кому-то из блондинок удалось отцепить вмерзшие руки соперницы и отправить ее в путешествие по скользкому льду. Та не растерялась и, падая, схватилась за ногу обидчицы, так что в путешествие отправились обе.

Третья, что осталась на ногах, с победным вскриком обхватила Алика со спины, но вместо надежных объятий получила шубу, которая с него снялась не без помощи прищуренного глаза Тигры.

Алик, почувствовав свободу, вырвался вперед. Девушка, не поняв, что под ней не ректор, а мех, принялась целовать шубу.

Невесты, что начали валяться раньше, ползком добрались до конкурентки с меховушкой.

Та, решив, что у нее пытаются отобрать мужчину, швырнула в них боевым шаром. Шар, не долетев, замерз и вместо того, чтобы взорваться, ударил одну из кандидаток по голове.

Дальше началась бойня.

Даже Алик засмотрелся, как неуравновешенные блондинки мутузят друг друга и пытаются вырвать волосы.

Но потом он очнулся и рявкнул:

– Хватит! Вон!

И подкрепил свой крик заклинанием.

Все троих, фактически, вышвырнуло из оранжереи, так что мы с Тигрой едва увернулись. А блондин поднял со вздохом шубу:

– Истерички! Такую вещь испортили. И вечер…

Я подкатила к нему и печально кивнула:

– А я ведь так старался… хотел, чтобы они стали немного вам ближе… познакомились с вашими любимыми вещами… – аж самой стало грустно.

– Ну-ну, Анж… – ректор смутился. – Поверь мне, я очень ценю, что ты сделал…

Он похлопал меня по плечу.

Я вздохнула. И вытерла навернувшиеся слезы.

– А вечер еще не испорчен. Почему бы не воспользоваться… всем этим?

И мы начали пользоваться.

Снова катались, смеялись, разговаривали.

Потом сняли коньки и залезли на горку. Построили снежную бабу; и я научила ректора делать снежного ангела. Откуда-то полилась чудесная музыка, а лампочки вдруг взлетели и принялись кружиться в хороводе.

Ректор недоуменно посмотрел вверх.

– Простите, – я покаянно вздохнула. – Так было задумано. Я ведь не знал, что мы останемся одни…

Он кивнул, а потом весело прищурился и кинул в меня снежком.

Я в ответ. Причем попала удачнее – это у них тут зима не больше месяца, а я из России все таки.

В ответ в меня прилетел огромный снежный ком.

Ах так?!

Завязался настоящий бой. Мы уже не просто кидались снежками, а охапками снега, толкали и мутузили друг-друга, роняли в сугробы…

Я в очередной раз толкнула Алика, он не устоял на ногах, начал заваливаться и утянул меня за собой.

И мы оба замерли.

Я – лежа на нем. Он – лежа подо мной. Такой красивый. Мужественный.

Тихонько вздохнула.

В глазах ректора мелькнуло выражение непонимания.

Я чуть наклонилась.

Его губы приоткрылись….

– Таратарарашечки тебе в зад! Ты и Анж?! – прогремел вдруг над нашими головами голос.

Бешеный.

Громкий.

И очень знакомый.

Глава 19. Щаз спою!

– Тридцать ше-есть

Тридцать ше-есть

Это много или мало?

Тридцать ше-есть

Тридцать ше-есть

Я еще не начинала…

Я сидела в горячей ванне, полной пены и вкусных запахов, напевала песенку на знакомый с детства мотив и терла уже порозовевшую кожу мочалкой.

День и вечер получился замечательным.

Да и ночь накануне не подкачала.

Правда, сначала было напряженненько. Особенно когда мне пришлось стоять меж двух разозленных мужиков, которые жуть как хотели устроить драку между собой, но стеснялись драться за мальчика.

Было видно, как в их голове сталкивались гордость и предубеждение, шок – это по нашему, вбитые с детства нормы морали и желание…То ли поцеловать, то ли придушить.

Жа-алко их было прям очень.

Но не настолько, чтобы замуж не выходить.

Я не стала напоминать поговорку «глаза боятся – руки делают» или предлагать установить очередность, на ком я буду лежать и когда, а просто пригласила всех вместе отужинать, как собственно, и планировалось. Правда, изначально ужинать должен был Алик с невестами, но мы ж с инквизитором тоже хорошая компания?

Кое-кто, забравший мой шанс на полноценный ректорский поцелуй – а я обиделась, межу прочим – сначала буркнул, что не голоден, но как увидел, что я только лишь пожала плечами и собралась уйти с блондинчиком, тут же пожелал присоединиться. Так что мы вышли за пределы зимы, туда, где под благоухающими розами был накрыт стол, и чинно уселись на стулья.

Двоюродные братья друг на друга не смотрели, кромсали булки и закуски сильными пальцами – тарелки тоже кромсались от этого; на меня смотреть тоже боялись, вдруг целовать опять захотят.

А я вот беззастенчиво рассматривала обоих. Мысленно добавляя каждому из них баллов. Пока баттл ректор VS инквизитор выглядел довольно однозначно. Все-таки я девушка верная, блондинов люблю, да и судя по книгам, попаданки точно частливы с ректорами – а с палачами все не так однозначно.

Но темненький, конечно, выглядел жуть как мило, когда сидел такой весь надутый и мальчики кровавые в глазах…

Эх.

Тяжелая жизнь у завидных невест…

Хотелось посоветоваться со зверятами, но я подумала, что усаживать за стол даже только Еди и Тигру будет уже слишком для мужских расшатанных нервов.

И решила просто выесть их мозги ложечкой.

– Так и что, – спросила инквизитора, как ни в чем ни бывало, намазывая маслице на хлебушек, – вы тут делали, в оранжерее? Вы же вроде не собирались больше в Академии появляться. Ни-ко-гда.

Я на это, кстати, тоже обиделась. Только забыла.

Но заинтересованно и преданно посмотрела на Камилла. Алик тоже, кстати, заинтересовался.

А тот даже не сразу понял вопрос. И лишь спустя несколько секунд вынырнул из каких-то своих миров, зло на меня зыркнул и демонстративно обратился к брату:

– Собственно… Сказать, что выполнил твою просьбу. Ну, найти эту Анжелику фон… Фон.

– И? – Алик подался вперед и тут же забыл, похоже, о моем существовании, как какой-то… кобель!

Офигеть!

И плевать, что речь обо мне же!

– Так вот, её не существует, – уверенно заявил дознаватель. – Растворилась просто в воздухе.

А я поперхнулась от неожиданности.

Быстро ощупала себя, поняла, что ни в каком воздухе я растворяться не собиралась и вздохнула с облегчением. А потом чуть не топнула ногой под столом.

Офигеть вдвойне!

Как это меня не существует?!

Нет, вот не зря я ректора выбрала. А то этому, брюнетистому, лишь бы поскорее от поисков меня замечательной отвертеться.

Я еще раз обиделась на Камилла, осознала, что уже в тройном объеме и принялась продумывать какую-нибудь каверзу, не особо обращая внимание на продолжающих беседовать мужчин.

Значит мало того, что меня нет в принципе, так он и видеть не желает – и при этом мешает целоваться с другим? Сам-то понимает, что все это не состыковывается?

Или думает, раз такая звезда, то ему все можно?!

Я ему покажу, кто тут звезда!

На этом мысль оборвалась, зато в голову пришла совершенно звездатая идея.

Я едва дотерпела до комнаты – с обоими мужчинами распрощалась максимально холодно, на что те слегка смутились и остались с задумчивыми лицами – чтобы попрыгать радостно перед зеркалом и провести необходимую подготовку.

Остальная-то подготовка была проведена еще ранее. Когда всем невестам в вечерний чай попала забавная травка, вызывающая сексуальную хрипотцу… ну, она могла бы быть сексуальной, если бы не в такой дозировке.

Так что на следующий день в Академии проснулось тридцать девять Лепсов и еще три Герасима – девочки-то, что гуляли по сказочной зиме, так и не оправились и словили такую ангину, что теперь даже не могли говорить, не то что участвовать в конкурсе песен. Но в зал для приемов пришли все.

И я тоже. Радостно озираясь и потирая рученьки.

Арман фон Буран расстарался ради этого этапа. Я даже самхнула скупую слезу по поводу того, что нифига у него не получится. Но мне можно идти по трупам организаторов – цели-то великие. Да и друг есть обиженный.

Красота и благодать. Сцена вся сверкала хрусталем и магическими гирляндами. В ложе неподалеку расположился оркестр. Вход в ложу, наравне с бархатной портьерой, драпировал А-аа. Я незаметно подмигнула ему и убедилась, что тот не спит, тоже подмигивает. Гости сидели на ярких плюшевых диванах, а между ними сновали слуги с бокалами горячительного. Зал был украшен огромными шарами с блестками внутри. По задумке, каждый раз, когда кандидатка заканчивала выступление, шар, на нее зачарованный, должен был переместиться и лопнуть, посыпая ее овациями… тьфу, блестками.

Вот только Феникс слегка шары разочаровал. Ну, так сказать, чтобы меня не разочаровывать. Не сразу конечно согласился – только тогда, когда я мечтательно вспомнила, какие роскошные шляпы с перьями носили придворные дамы на Земле.

Но я обо всем позабыла, потому как зашедший в зал Альдорелло был просто великолепен.

Локон к локону, до плеч, глаза сияют, губы нежно изгибаются, весь в золотом и голубом – ну чисто Людовик! Он сел в кресло, больше похожее на трон, и махнул рукой, чтобы начинали.

Только сейчас я поняла, что слушать ангельское пение он будет спиной – чтобы неземная красота не мешала его оценкам. Вот всегда знала, что российский «Голос» содрали откуда-то! Но зато наши продюсеры не догадались сделать то, что догадалась сделать я. Подошла с милой улыбкой – подошел, то есть, – и, пока Арман фон Буран задвигал вдохновенную речь и не видел чем я занимаюсь, пристегнула магическими ремнями ректора к этому самому креслу.

– Таковы правила, – уверила я, почти не кривя душой – ну а что, и правда ведь, мои правила, как есть. – Чтобы у вас не появилось желание подсмотреть, кто поет.

Или сбежать раньше, чем все закончится.

Я скромно встала в сторонке. Ко мне пробрался Филипп с обиженно выпяченной губой. Думал, наверное, что я отказалась от желания помочь с мстюшкой.

Чтобы я? Да отказалась?

– Не волнуйся, – я даже не стала его выслушивать, – после этого конкурса слава Армана изрядно померкнет.

Первый секретарь ректора посмотрел на меня с удивлением. Но кивнул. От того, что в меня так верят, на душе потеплело.

– Да начнется конкурс! – прокричал в конце своей речи Арман и взмахнул рукой.

– Карррр… – сказала первая участница. И понеслось.

Кандидатки каркали. Хрипели. Рычали, выдавливая из себя песни собственного сочинения. А-аа лениво мотал хвостиком, отчего у музыкантов то рвались струны, то нервы. Шары, что должны были взрываться аккурат после карканий, взрывались до, во время и вообще возле Алика.

Вольготно расположившийся с золоченым блокнотом ректор – ага, оценки он будет ставить, как же – сначала побледнел, потом распрямился, потом задрожал и перестал пить, а после и вовсе, когда шар взорвался особенно близко от него, а участница заголосила особенно красиво, закрыл уши руками, а глаза веками – хотя что уж там, глаза-то закрывать.

Веселье продолжалось.

– Ты возьми меня с собой, – голосом лесоруба звала одна, отчего Алик только и размазывался по спинке кресла, не желая никого брать, и жестко черкал в блокноте знак минус.

– Ты да я да мы с тобой, – пыталась справиться с воздействием травки другая, выводя рулады нарочито тоненьким детским голосом.

– А не спеть ли мне песню….ааааа тебе! – орала следующая, которой бы и без травок ловить нечего было.

– Не покорим-с-ся мы с-судьбе…. – шипела очередная кандидатка, а ректору, похоже, становилось все хуже.

Впрочем, как и любому человеку с музыкальным слухом и – почти – образованием.

Так что гости потянулись в сторону дальнего угла залы еще на пятой кандидатке, а к десятой там образовалась целая толпа испуганно жавшихся друг к другу благородных.

Арман метался с вытаращенными глазами, а потом полез на сцену, чтобы заткнуть хоть кого-то. Но блондинки, воспитанные моими не самыми мягкими методами, которые гласили "не попробовал – точно вылетаешь" решили, что затыкаться они не будут, и сбросили того с возвышения.

К тридцатой героине я поняла, что пора.

Скользнула за неприметную дверку, заперлась в своем личном будуаре – то есть, очередной кладовке с вениками – и переоделась. Все в то же счастливое платье. И кудри размотала, да маскировочку стянула.

И когда вернулась в зал, как раз позади оркестра, удовлетворенно кивнула.

Кандидатки по большей части сбежали, а кто не сбежал – плакал в углу. Гости ошалело водили головами. Большинство шариков уже лопнули и среди трупиков конфетти ходил, чуть покачиваясь, будто раненый, Арман. А рядом с ним – мои зверята. Наверное, ждали, когда ж он падет, чтобы полакомиться

Филипп тоже был здесь, жалостливо глядя на кресло. А там, похоже, все еще сидел тот, кто одним своим видом вызывал жалость. Ну да, с ремнями-то, в которые вплетены волосы единорога, особо не побегаешь.

На мое появление – ну пришла еще одна блондинка, и что, все давно перестали их считать – почти не обратили внимание.

Я махнула рукой, А-аа моргнул и музыканты в ужасе уставились на свои руки, заигравшие совершенно незнакомую им мелодию.

В этом мире я гостья не прошенная

Отовсюду здесь веет холодом

Не потерянная, но заброшенная

Я одна на один с городом..

Среди подлости и предательства,

И суда, на расправу скорого,

Есть приятное обстоятельство:

Я люблю тебя – это здорово.

Это здорово. И это здорово.

Может я и не была величайшей певицей всех времен и народов, но пела одну из своих самых любимых песен от всей моей широкой российско-рокерской души. И это чувствовалось. И именно в этот момент зашел в зал тот, кто считал, что меня нет. Ну-ну.

Почти с вызовом я посмотрела ему в глаза и выдала еще душевнее:

В царстве глупости и стяжательства,

Среди гор барахла казённого,

Есть приятное обстоятельство:

Я люблю тебя! И это здорово.

Я навеки даю обязательство,

Что не стану добычей ворона.

Есть особое обстоятельство: Я люблю тебя!

Я люблю тебя – это здорово

На последних строчках кресло уже ходило ходуном.

Арман, почему-то, смотрел на меня в ужасе.

Кандидатки и гости – в шоке.

Камилл же с нечитаемым выражением глаз. Но потом он пришел в себя и зашагал ко мне через весь зал, зачем-то выворачивая пальцы. Заклинание плетет, что ли?

Пора сматываться!

– Спасибо за внимание, – выдохнула я и мило улыбнулась. – Вы прослушали песню группы «Фон-Фон Тюльпан» в честь конкурса невест. До новых встреч!

Я поклонилась и спрыгнула со сцены.

– Куда?! – завопил инквизитор.

– Это она! – воскликнул догадавшийся развернуться всем креслом и посмотреть на меня Алик.

– Она прячется! – независимо выдал А-аа, рухнув всей тушей вниз и перегораживая путь ко мне.

– Мы ее теряем!! – поправили идиота остальные звери, заметавшись хаотично по всему помещению и создавая нужную суматоху.