Текст книги "Дочь Императора. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дарья Еремина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Дайан! – Улыбнулся он, раскрывая объятия навстречу. Я закрыла на мгновение глаза, млея от происходящего. Он же дедушка мне! Дедушка! Ну не просто же так я полюбила его с первого взгляда. Обняв и расцеловав в обе щеки, Саша повел меня вглубь. Мать Андреса смотрела на меня с немым подозрением. Как-то нерешительно, боясь проявить чувства, или не доверяя. Андрес обнимал мать со спины. Она же лишь смотрела, чуть улыбаясь под тяжелыми руками сына, казавшимися огромными под ее пальчиками.

– Это Инфор – мой друг. – Представил мага отец, и я обернулась к Инфору. – Моя мама – Марго. Так и не иначе. Отец – Александр или Саша. Анж – друг нашей семьи.

Я перевела взгляд на стоявшую у косяка внутри залы женщину. Они все были такие праздничные, светлые. Мы с Инфором и отцом, обросшим, в чумазом, где-то уже порезанном балахоне, казались здесь лишними.

– Дайан, – проговорил отец с плохо скрываемым удовольствием. – У нас есть праздник, объединяющий ежегодно всех членов семьи. – И мы рады, что теперь можем разделить его с тобой. С наступающим Новым годом!

Я улыбнулась для приличия. Обернулась к Инфору за поддержкой. Он пожал плечами, проходя вперед. «Какая, в конце концов, разница?» – говорил его обжигающий все, с чем соприкасался, взгляд.

– И вас… с тем же… – Пролепетала я, подходя.

Марго подняла голову, шепнув что-то сыну. Саша же обнял меня за плечи, и еще через пару шагов я открыла рот в изумлении. В зале был накрыт красивый праздничный стол. По окнам и стенам сверкали махонькие разноцветные огоньки. У левой стены – дерево. Елка. На ней – куча всевозможной дребедени, переливающейся всеми цветами радуги.

– Что это? – Засмеялась я.

– Новогодняя елка! – Гордо ответил Саша.

– Ага… – Смущенно проговорила я, решив оставить факт увиденного в копилке вопросов «на потом».

– Ладно, садитесь. Времени почти не осталось. – Улыбнулась Марго, проходя к столу.

– Времени для чего? – Насторожилась я.

– Проводить старый, встретить новый! – Воскликнул дед.

Я села за стол, стараясь скрыть недоумение. Конечно, у каждой семьи свои традиции. А у особенной, например как семья Императора, наверно должны быть и традиции – особенные.

– Анж, сядь. – Усмехнулся Саша суетящейся женщине.

Взял у нее бутыль вина, наполнил бокалы. Почувствовав прикосновение к плечу, я обернулась. Рядом сел отец. В освещенной зале было ясно видно, как сильно он вымотан. Я нерешительно прикоснулась к его руке. Он улыбнулся, подбадривая.

– Родные… – Проговорил Саша тихо и торжественно. Я обернулась. – В этом году в нашей семье произошло удивительно событие. У нас появилась Дайан…

Я закрыла глаза, понимая, как не хватает мне мамы. Она могла бы быть здесь. И это было бы правильно. Даже если я у них получилась случайно, здесь должна была быть мама. Хотя бы вместо Инфора, если отец мог захватить с собой лишь двоих.

Посмотрев на Сашу, я поняла, кого подразумевала мама, рассказывая о многолетней и безответной любви тети Карел. Этот кружок за столом был настолько плотным, вытесняющим все неприемлемое, что сжимало легкие. Будто для дыхания мне требовался другой воздух… И этот праздник их мне был не нужен. Я любила Сашу и любила отца. Но в семье их мне места не было, о чем ясно сказал сомневающийся и настороженный взгляд Марго при встрече.

Нечаянно встретившись взглядом с Инфором, я непонимающе повела подбородком. Что? Маг наблюдал за мной внимательно и грустно, так же игнорируя речь деда. Когда в комнате громыхнули голоса, мы оба вздрогнули. Я подняла взгляд на поднявшегося отца, деда и Марго. Вздохнула, поднимаясь тоже. Раз принято…

Они улыбались, и радость их была искренней, светлой, настоящей. Обернувшись к отцу, я натолкнулась на озадаченный взгляд. Не знаю, хотела ли я в это верить или на самом деле он понял мои мысли о маме, но отец сжал мою ладонь и отставил стул.

Я наблюдала за быстрым взглядом, пробежавшим по Марго и Саше. Не проронив ни слова, он пошел к выходу.

– Андрес. – Тихо позвала Марго.

Не обернувшись, отец исчез на выходе из залы в коридор. Я отвернула лицо, не смея смотреть на эту женщину. Взгляд наткнулся на мага, продолжавшего наблюдать за происходящим с неуловимой улыбкой на жестком лице. Саша обнял жену, шепча что-то ей в переносицу. Она кивнула: спокойная, монолитная, жесткая, практически как маг, охраняющий меня.

Через четверть часа дверь в прихожей хлопнула и послышались голоса. Я выбежала наружу, улыбаясь. Отец обнимал моих любимых женщин, как старых подруг. Сонные и лохматые, они улыбались светло и по-доброму.

– Здравствуй, Марго… – Проговорила тетя, кивая.

– Карел, Тайрен… – Кивнула в ответ маленькая женщина.

Саша поприветствовал маму и тетю поцелуями и повел в зал. Анж уже поставила тарелки, приборы и стулья. Я наблюдала от косяка двери, не смея двинуться. На моих глазах сдвигался неподъемный ледяной пласт, беспокоить который не решались долгие годы. Я не совсем понимала происходящего, но напряжение, взгляды, неожиданные всплески эмоций наталкивали на мысли о движении дна их прошлого.

– Теперь точно все в сборе. – Проговорил Саша с улыбкой, но надрыв в его голосе заставил меня прикоснуться к горлу. – В этом мире у меня нет людей роднее вас. Одному богу известно, как я люблю вас и как рад видеть всех сегодня за этим столом в нашем доме. Мы столько пережили вместе, что я не все смогу и вспомнить… – Он улыбнулся, одновременно нахмурившись. – Вы знаете, что эта ночь для нас с Марго – своеобразный этап, когда мы подводим итоги уходящего года. И этот год для нас стал счастливейшим за последние двадцать лет. В нашу жизнь вошла Дайан. Мне кажется, я понял, что ты часть меня еще тогда, у Воронки… – Остановил он взгляд на мне. Набухавшие слезами глаза деда, наконец, выплеснули две скупые капли. Я прижимала руку к груди, не смея оторвать взгляд от его глаз. Быстро переведя взгляд на маму, будто она что-то сказала ему, Саша кивнул и поднял руку, в которой сжимал бокал вина. – Ладно, давайте уже поприветствуем наступивший год и загадаем, чтобы кончилась эта чертова война, и все мы приобрели больше, чем потеряли.

– С Новым годом! – Улыбнулась тетя, поднимаясь.

Повторив эту странную фразу как заговоренные, мы столкнули бокалы над столом, произведя волнующий хрустальный звон. Отпив, я села на место. Улыбаться не получалось. Грудь сжимало жарко и болезненно. Хотелось выйти куда-нибудь, побыть наедине с собой. Просто выйти. Подняв взгляд, я опять натолкнулась на Инфора напротив. Он был вне сидевших за столом объединенных родством или жизнью людей. Взгляд блуждал от одного лица к другому, будто резал кусок мяса. Я вспомнила, что он полукровка. Это значило, что его родителя-ланита уже девятнадцать лет как не было в нашем мире, а родитель-человек вероятнее всего умер. Были ли у него любимые люди? Были ли те, кто ждал возвращения после задания?

«Отстань от мага и ешь!» – мысленно оборвала мои размышления мама. Я потупилась, понимая ее правоту. Посмотрела на стол передо мной и вздохнула. Пожалуй, в пустыне уже все съедено…

Через полчаса или около того я обнаружила себя в сумрачной теплой комнате, заставленной с одной стороны книгами, а с другой кристаллами, мерцающими отблесками каминного огня. Вокруг прозрачного столика в середине, громоздились два огромных кресла и диван. В комнате постоянно играли отражения от столика, стеклянной дверки узкого шкафа между книгами и беспрерывно помигивающей стены с кристаллами. Дед расспрашивал обо всем на свете. С ним было так тепло и уютно, что казалось – за стеной нет зимы и войны. Такой необыкновенно простой и добрый он был. Вместе с тем Саша казался ранимым и беззащитным. Так правильно было то, что Саша оказался родным дедушкой мне! Необыкновенно правильно! О другом я не могла и мечтать…

Когда за спиной послышался звук прикрываемой двери, я обернулась. На высокую спинку дивана облокотилась тетя. Мама прошла мимо и присела на подлокотник, обнимая Сашу.

– Тайрен, как ты могла!? – Прошептал он глухо. Мама посмотрела в огонь, прижимая деда к груди. Смотря на ее закушенную нижнюю губу, я перестала кусать губы, отвернувшись.

– Прости, Саш. Я знаю, как это важно для тебя. Но я не могла… – Проговорила мама тихо.

Когда тетя села рядом со мной, мама поднялась к камину.

– И ты тоже хороша… – Пробурчал дед тетке. Она усмехнулась, пожимая плечами. Я понимала ее, хотя была бы счастлива, если бы она предала эту «чужую тайну» еще в моем детстве… – Вылитая мать. – Улыбнулся он, глядя на меня с легкой улыбкой. Я улыбнулась в ответ, укладывая руки на подлокотник дивана, а на них подбородок.

– Возможно, внешне она и в мать, но Дайан абсолютная внучка своего деда. – Улыбнулась тетя.

Я млела от каминного жара и тепла, исходящего от любящих меня людей. Они говорили о прошедших годах, обо мне, об Андресе, обо всем на свете. Кажется, в какой-то момент я уснула. Открыв глаза от внезапно образовавшейся тишины, подняла голову.

– Пригрелась. – Улыбнулась тетя, гладя меня по голове. Я виновато улыбнулась.

– Можно я похожу по дому? – Спросила я деда.

– Конечно, можно! – Удивленно засмеялся он.

Поднявшись, я поежилась. Вышла в широкий коридор, погруженный в призрачный, колышущийся сумрак. Чуть правее был вход а обеденную залу. Я пошла налево. После библиотеки деда сразу начиналась широкая деревянная лестница в пару пролетов. А заканчивался коридор невыразительной сероватой дверью. Открыв ее, я ахнула. У них в доме личный портал! Немыслимо! Не во всех маленьких городках есть…

Поднявшись, я прислушалась. Слышались тихие голоса и плеск воды. Коридор заканчивался дверью вдалеке. Лестница вела дальше вверх. Сделав несколько шагов, я замерла у узенькой арки, ведущей в ярко освещенный зал. Отошла на два шага, задержав дыхание. Уперлась спиной в стену и нахмурилась, не понимая. Перед глазами застыла картинка, пойманная при быстром взгляде внутрь. Зала была чуть больше обеденной внизу. Метрах в двух от широких окон во всю стену, разделяя помещение на две неравные части, спускалась высокая ступенька. По центру в ней были прорезаны ступеньки, светившиеся мягким белым светом. Левую часть зала занимал небольшой бассейн. В правой же, плотно прилегая стороной к грани ступени, стояла большая круглая ванна. Вода в ней парила и волновалась, чуть бурля. На ступеньке, спустив ноги в ванну, лицом ко входу в белом халате сидела Марго. Причина же моего смятения сидела ко мне спиной. Эта широченная голая спина могла принадлежать лишь отцу. Волосы, скрученные в жгут, спускались по позвоночнику черной змеей. Они тихо разговаривали, смотря в разные стороны. Марго – в бурлящую воду. Отец – в ночную даль за окнами.

«Зайди» – позвала она, почувствовав меня. Покраснев, я отлепилась от стены и пошла в залу. Здесь было влажно, но не душно. Слишком ярко, в сравнении с библиотекой и коридором. И… непонятно. Отец повернул подбородок в сторону матери. Чуть улыбнувшись, он наблюдал за мной боковым зрением. Как же хотелось отмыться от пустыни, оказавшись здесь. Я смотрела на гладкий подбородок, влажную от пара спину. Легкие белые штаны тоже не были сухими.

– Ныряй. – Усмехнулась бабка моим мыслям и махнула рукой. Больше месяца кожа не соприкасалась с горячей водой. То, чем могла расщедриться пустыня, хватало лишь для поддерживания себя в цивилизованном состоянии. Скинув когда-то белые штаны и тунику, я залезла в обжигающую воду. Легла, терпя воду, обжигающую отвыкшую кожу. За спиной послышались шаги. Марго обернулась к сыну.

– Дай что-нибудь мое… – Проговорил он безразлично.

Я подняла голову к человеку за спиной. Это Анж, кивнув, подняла ворох моей одежды и вышла.

– Уложи у меня. Я, все равно, на Сиан.

– Там же Кларисс. Побудь хоть ночь дома. – Воспротивилась Марго.

Я вздохнула. Понять ее было не сложно. Откинув голову в воду, я поднялась снова. Марго смотрела на меня внимательно, думая о чем-то своем. Обернувшись, шепнула что-то сыну. Тихо засмеявшись, он вытянул руку, обнимая ее спереди. Поцеловал в висок. Марго тоже улыбнулась, обхватывая его руку тонкими пальцами. Вскинув брови в недоумения, я ожидала комментариев.

– Ты вылитая мать. – Улыбнулась она.

Переведя взгляд на монолит спины отца, я пожала плечами. Он-то в кого такой?

– Ты засыпаешь совсем… – Вздохнула она.

Отец поднялся, проходя к окну. Незаметно образовавшаяся за спиной Анж расправила полотенце. Я поднялась, вздыхая. Вытершись, засмеялась, когда увидела огромную рубашку отца. Одела, чувствуя, как мокрые волосы пропитывают ткань влагой. Поднялась к отцу, задумчиво теребящего подбородок.

– Завтра как проснетесь, порталом в Буренер, оттуда к раскопкам. Не знаю, где сейчас безопаснее, чем там. – Проговорил тихо.

– Может лучше остаться здесь? – Засомневалась Марго.

– Мам… Ты прекрасно понимаешь, какой опасностью выльется ваше нахождение под одной крышей. Да еще в Зальцестере…

– Я не знаю где Буренер. – Вмешалась я осторожно. Отец перевел на меня взгляд.

– С утра Анри занесет портационные кристаллы. Будут в раскопки – хорошо. Но боюсь, они все сейчас в распоряжении боевой Гильдии. Буренер на самой южной оконечности принадлежащей Объединенным землям территории Сиана. До раскопок три часа или чуть дольше на грузовых циннах, вместе с водой и едой.

Кивнув, я обняла отца. Дотронулась пальцами до только схватившегося глубокого пореза под ключицей. Что это?

– Спокойной ночи. – Поцеловал он меня в лоб.

Анж махнула рукой. Как же не хотелось уходить от него. Понуро спустившись, я обернулась к Марго. Она улыбнулась, кивая.

Анж вела в конец коридора.

– Здесь кабинет Андреса. – Махнула она рукой в левую сторону на дверь. Распахнула другую, завершающую коридор, и прошла внутрь. – Спокойной ночи, Дайан.

Кивнула и вышла, оставив меня одну в большой холодной комнате. Я поежилась, осматриваясь. Как просто… Слишком много пустого пространства. Ничего лишнего – вообще. Даже сесть некуда. У широкой кровати над тумбочкой висел желтый светящийся конус. Свет еле-еле дотягивался до дальнего угла – между стеной и шкафом. Я подошла, проводя над ним ладонью. Залезла под одеяло, сворачиваясь в клубок. Сделать теплее воздух не получалось. Догадавшись, что просто не могу перебить программы отца, я закрыла глаза и вздохнула. Через какое-то время, разбудив на минутку, ко мне забралась мама. Сразу стало теплее. Сжав ее руку на боку, я снова уснула.

3

Нас разбудила Анж, зайдя в комнату. Оставив мою одежду, снова пробредшую белый цвет, на кровати в ногах, предупредила о завтраке. Я обернулась к маме, потирая глаза.

– Не надо меня ни о чем спрашивать сейчас… – Пробубнила она, поднимаясь.

Вздохнув, я пошла одеваться.

– Очень соблазнительно. – Усмехнулась мама, смотря на меня в рубашке отца. – Говорила с Петиром?

– Не спрашивай… – Тряхнула я головой ей в тон.

Увидев за столом Инфора, я усмехнулась: он так аккуратно растворился вчера… Марго, Саша и тетя уже кушали. Анж присоединилась вместе с нами. Отца, конечно же, не было. Поздоровавшись, я присела.

Вздрогнув от внезапного тихого звона, я посмотрела на Сашу.

– Анри. – Сказала Анж спокойно.

– Доброе утро всем. – Улыбнулась Анри, ворвавшись в обеденную залу привычно уверенно и деловито. – О! Что это? – Спросила, увидев елку. – Так, эти два в Буренер. – Положила на стол два маленьких, с мизинец, кристаллика.

– Вообще-то я тоже не была там… – Проговорила мама.

– Угу. И я. – Кивнула тетя, жуя.

Анри вскинула брови. Обернулась за поддержкой к Марго.

– Надо четыре. – Подсказала та помощнице отца.

Кивнув, Анри скользнула по мне взглядом и вышла. Саша поднялся к окну, за которым кружили крупные снежинки.

Я представила, как сейчас от лагеря к Баэндару летят сотни сборных плит. И теплый ветер трепет волосы Петира, среди прочих – таких же вымотанных и чумазых друзей. Они сомнут все живое, что не успеет убраться из белокаменного города. Если харенхешцы не самоубийцы, они уже должны были отчалить, улететь, убежать… Еще перед тем, как на склоне перед лагерем начали появляться боевые подразделения гильдий, Инфор упомянул, что Баэндар харенхешцам Андрес не оставит. И оказался прав. Десять тысяч специалистов были способны пройти сквозь Харенхеш от границы до границы. Но то, что он собрал их от границ Объединенных земель, отозвал из центра – не предвещало ничего хорошего.

– Можем пойти сейчас, если хочешь. – Предложил Инфор.

Я обернулась. На самом деле я бы предпочла остаться здесь, с дедом. Странно, неужели они чувствуют себя в безопасности в этом доме? Я встала из-за стола и подошла к Саше.

– Лучше мы. У нас смена… И так пропали никому ничего не сказав. – Решила мама. Я обернулась к ней.

– Спасибо за теплый прием. – Кивнула тетя, беря один кристалл.

Прикрыла глаза. Через пару мгновений вытянутый кулак обволокло красным туманом. Тетя открыла глаза, встретилась взглядом с Сашей. Через четверть минуты разросшийся красный туман взорвался, поглотив ее. Между столом и широким проходом не осталось и пылинки. Мама последовала ее примеру, подмигнув мне на прощание: встретимся в песках. Я кивнула, улыбнувшись. Было холодно. Мои легкие шаровары и еще более невесомая туника не были рассчитаны на зиму. Поежившись, я взглянула на Инфора. Он пожал плечами. Да, да… Это дом Императора, кто тут что сможет сделать? Даже если сломать стены, снести здание подчистую, температура останется такой, какую он когда-то заложил.

– Пойдем со мной. – Проговорила Марго, кивнув мне.

Мы прошли на второй этаж. Комната напротив зала с бассейном оказалась ее спальней. Достав из шкафа пушистую шаль, она накинула мне на плечи. Улыбнувшись благодарно, я сомкнула концы на груди. Марго смотрела задумчиво, медля.

Раздался тихий звоночек. Я поняла, что вернулась Анри. Сняла шаль, отдавая Марго. Не пригодилась…

– Спасибо…

Пройдя в коридор, помедлила пару мгновений. Марго не двигалась с места. Не знаю, что она имела мне сказать. Возможно, ей нужно было время, чтобы осмелится. Хотя, что она могла сказать мне такого, для чего нужно готовиться?

Мы столкнулись взглядами с Анри в коридоре: я на лестнице, она обернулась, проходя мимо. Она замерла, я тоже остановилась. Когда же женщина опустила взгляд, я спустилась и прошла в зал. Ты не знаешь, что я знаю. Тебе не откуда знать. А я знаю, что устроил это Ройс. И еще то, что лучше бы ты завоевала мысли Петира и хотя бы вы двое были счастливы вместе. Если уж я не могу…

Замерев у стола, я зябко обняла себя за плечи. Анри не промолвила ни слова, оставив кристаллики на столе. В тишине было слышно, как закрылась дверь в комнате с порталом. Посмотрев на так и стоявшего у окна деда, я подошла к нему. Обняла крепко, любя. Саша был чуть-чуть ниже. Когда мы были так близко, ему приходилось поднимать взгляд, и мне было неудобно.

– Я люблю тебя, деда. – Улыбнулась я. Сказать ему «деда» было намного легче, чем отцу «отец»… Увидев, как стремительно краснеют глаза, я поцеловала его в щеку и пошла к кристаллам. Инфор проследил за мной взглядом. Поднял ладонь, останавливая, взял кристалл первым. Через минуту, обежав всех благодарным взглядом, я закрыла глаза. Ох, не люблю я эти креациновые изыски…

В лицо ударила жара, я осмотрелась. Рядом высилась высокая стена, как вокруг Баэндара. Из распахнутых ворот в сотне метров слева от меня вылетел цинн с нагруженным прицепом. Проследив взглядом за ним, я увидела еще несколько удаляющихся точек впереди. Надеюсь, нас-то хоть один дождался? Инфор уже подходил к воротам. Я побежала за ним, облегченно вздыхая. Если он так просто отошел дальше, чем на пятьдесят метров, значит, опасности точно не было. Последний цинн стоял практически у ворот. Посмотрев на меня, Инфор кивнул.

– Пойдем к порталу? – Крикнула я, подходя. Как-то шумно было вокруг.

Маг кивнул, оборачиваясь на улицу. Буренер был миниатюрным. То есть он был таким маленьким, что казалось, на окружающие его стены было потрачено больше камня, чем на все строения внутри. На площади в три раза меньше Главного зала императорского дворца не было никого, кроме шести гильдийцев. Почувствовав пристальные взгляды всех сразу, я поежилась.

– А какое назначение у этого города? – Удивилась я на обратном пути.

– Кроме того, что это второй и единственный, кроме Баэндара, защищенный портал Объединенных земель на Сиане?

Я закусила губу, залезая в цинн. Инфор сел впереди, рядом с водителем. Мы двинулись сразу.

– А боевая гильдия уже покинула раскопки? – Подалась я вперед.

Инфор повернул подбородок и промолчал. Его профиль казался еще более агрессивным, чем прямой взгляд. Вздохнув, я откинулась на спинку и подобрала ноги на сидение. Было тревожно. Там же Петир…

Через полтора часа я начала клевать носом от монотонности ландшафта. Инфор не выходил на диалог. Когда мы резко сбросили ход и ударились об землю, я вскрикнула. В цинне сработали компенсационные программы. Воздух стал густым, словно кисель. Инфор потянул руку к водителю и обернулся ко мне. Выпрыгнул из цинна.

Когда я оказалась на песке, он сделал жест стоять на месте. Я и так не собиралась никуда уходить… Маг смотрел под ноги.

– Что с псиоником? – Спросила я шепотом. Было так тихо… и страшно.

Обернувшись ко мне, Инфор поднял взгляд. В следующий миг, будто моргнув и забыв открыть глаза после этого, он начал медленно оседать. Я прикрыла рот рукой, сдерживая крик.

– Инфор!

Пощупала пульс. Маг был жив. Хлопнув его несколько раз по щекам, я поднялась. Что же это? Мама не могла далеко улететь… Закрыв глаза, начала звать. Маму, тетю, даже Нис. Кого угодно!

– Инфор, очнись же! – Крикнула снова, тряся за плечи.

Когда я поднялась на ноги, на песчаный холм поднимались три фигуры. «Хочешь рядом лечь, можешь сопротивляться» – произнес голос в голове. Я сглотнула. Пока они шли, в голове не появилось ни единой мысли. Очень хотелось снова позвать маму с тетей, но судьбы водителя и Инфора я им не хотела. Подойдя, один из них вытащил водителя из цинна. Мне кивнули лезть внутрь. Они не говорили вслух, но когда один из них посмотрел на Инфора на песке и обернулся назад к нам, я поняла, что они решают оставить его так или убить.

– Не надо… – Прошептала я, закрывая глаза. – Пожалуйста.

Когда двери закрылись, и мы мягко понеслись вперед, я обернулась.

– Что вы хотите от меня?

Мой вопрос остался без внимания. Сняв капюшон, сидевший рядом со мной человек откинулся на спинку. Он был смугл и лыс. Широкое лицо с прикрытыми глазами казалось слишком грубым для маленького носика. Через минуту полета мы остановились. Я обернулась к пустыне. Человек с переднего сидения спрыгнул в песок и направился к затаившемуся между песчаных барханов цинну. Выдохнув, я тоже откинулась на спинку и отвернула лицо к окну. Стараясь держать в мыслях лишь песок и солнце, я следила за плавно ползущими волнами за стеклом. Время растянулось в бесчисленное количество вдохов и выдохов. Через час или меньше я выпрямилась. Сначала это казалось миражом, обманом зрения. Потом появилась мысль, что это странное отражение цинна в дрожащем раскаленном воздухе. Но теперь, когда розовое облако стремительно приближалось, я отчетливо поняла: Нис. И когда я это поняла, сидящий рядом человек выбросил руку, откидывая меня на спинку и уставился в окно.

«Убери кифа, если хочешь жить» – Появилось в голове. Я обернулась к незнакомому, влажному от пота лицу.

– Мы летим параллельно каравану. Во втором цинне от хвоста твои родные… – Проговорил водитель. Я сглотнула, не веря.

Сменив направление так, что Нис оказалась сзади, цинн понесся с немыслимой скоростью. Меня вжимало в кресло. Тошнило. Стало еще страшнее. Через полминуты впереди показался караван из трех циннов. Застонав, я подалась вперед. На моих глазах третий врезался в прицеп остановившегося перед ним. Один замер чуть поодаль.

– Киф! Иначе твои мать и тетка умрут. И все остальные, за компанию.

Я обернулась назад, закрывая глаза. Иди к Инфору, помоги ему, если можешь. Чувствуя текущие по щекам слезы, я молила кошку послушаться. Назад… Назад…

Снова сменив направление, мы полетели дальше. Я плакала, уткнувшись в ладони. Нис, Нис, Нис… Тонкие, словно ниточки, сковывающие ленточки поползли к сидевшему рядом псионику. Когда я перевела взгляд, он улыбался. Зрение поплыло и я лишь почувствовала удар головы о стекло цинна…

– Еда.

Я вздрогнула, открывая глаза. Свет быстро удалялся. Через несколько секунд вокруг завис абсолютный мрак. Темнота не позволяла осмотреться. В голове завис туман. Мысли не слушались.

Поморщившись, я осторожно поднялась. Вытянув руки, сделала несколько шагов. Когда под ногой что-то хрустнуло и загремело, я вскрикнула, отпрыгивая. Ударившись коленкой и замычав от боли, я ощупала преграду. Лежак, что ли? Сев, подобрала ноги. Решила осветить помещение костерком… Ведь, если зажечь, осмотреться и потушить – не задохнусь же?

В мозг воткнулась раскаленная игла еще до того, как я успела зажечь искру. Закричав со всей дури, я свалилась с лежака и замерла, скуля… Боль исчезла практически сразу, оставив лишь страх. Слезы полились сами.

– Кто-нибудь! – Крикнула я в темноту. Даже эхо мне не ответило.

Осмелившись снова подняться на ноги, нащупала лежак. Пошла по стенке. Через три шага пальцы нащупали решетку. Выдохнув стон, я уперлась лбом в прутья. Как же так?..

– Эй! – Крикнула зло в темноту.

К ступне что-то прикоснулось. Я завизжала, прыгая. Выставила руки, нащупывая лежак. Забралась с ногами. Шорох заставлял вздрагивать. Стало еще холоднее. Внутренности выедал страх. Хотелось в туалет.

Дыши…

Успокоившись через какое-то время, я все же поднялась. Прощупывая мыском пол впереди, обошла камеру. Кроме деревянного лежака, прикрепленного к стене, здесь больше ничего не было. Вздохнув, присела в углу. Сердце снова начало бешено колотиться. Страх накатывал волнами. Дерево серело в темноте, маня, словно могло защитить… Натянув штаны, я сделала несколько шагов до лежака и снова забралась на него. Зажмурилась, пытаясь успокоиться. Ладони вспотели, а тело начало колотить от холода. Разжав зубы, я свернулась как смогла на узкой лавке. Стена холодила спину, коленки висели в воздухе. Закрыв глаза, я слушала свое дыхание. Я знала. Все мы знали… Больше месяца я просидела безвылазно за щитом. Они просто ждали…

Наверно, я уснула. Но понять: проспала я несколько минут или часов – было невозможно. Хотелось пить… и есть. Горло першило, ледяные ладони были влажными.

Сев, я обняла колени. Что они попросят за меня? И что ты отдашь, отец? И отдашь ли что-нибудь? Как же не вовремя ты признал меня дочерью. Ты хотел сделать из меня наживку? Что ж, они проглотили меня…

Внизу живота неприятно тянуло, предвещая женские дни. Как не вовремя все… Сколько я могу пробыть здесь? Пару дней? Неделю? Месяц? Что, если цена окажется слишком высока? Что тогда? Лучше не думай об этом. Лучше не думай…

Когда впервые на решетке появились отблески света, я вскочила на ноги. Потом это потеряло всякий смысл. Низкорослый человек не произносил ни слова. Не отвечал на вопросы. Не смотрел на меня, лишь оставляя у прутьев миску с чем-то, по их мнению, съедобным или кувшин с водой. Я просила, упрашивала, молила оставить мне свет. Но он уходил, и я снова оказывалась одна во мраке. Потом я перестала вставать, прикрываясь рукой от режущего глаза света. Успев рассмотреть себя в его очередной приход, я засмеялась. И заплакала. Одновременно. Порванная на лоскуты нижняя часть туники не спасла от высохших пятен крови. Надрываясь кашлем, я всхлипывала то ли плача, то ли смеясь. Часы тянулись сутками, а сутки сливались в одну бесконечную непроглядную ночь. Благо, к тишине не пришлось привыкать. Иногда кашель не прекращался часами. Я перестала подниматься, когда приходил свет. Перестала просить оставить кристалл. Горло слишком саднило для слов.

Я поняла, что прошел месяц лишь по свежей крови. Эти дни я кричала, сжимая пальцами прутья решетки. То, что обо мне все забыли, было уже очевидно. Никто не придет… Хотелось лишь избавиться от боли, сковывающей все тело, ползущей по шее, плечам, ногам. Постоянно казалось, что за мной следят. Откуда-то из стен, с потолка, с пола, из самого воздуха. Я боялась думать, боялась открывать глаза. Когда снились сны, я прокручивала их снова и снова перед мысленным взором, чтобы хоть на чем-то держать внимание, кроме сворачивающихся узлом легких и отваливающихся придатков. Снилась пустыня и раскопки. Карты, существа, люди, дворцы, деревья – десятки комнат, обойденных с Нис и Инфором. Сотни поразивших нереальностью видений. Тысячи восторженных или испуганных возгласов. Миллионы «мяу» Нис и, может быть, пара улыбок мага. Он не менялся.

Снился белый шар, светящийся призрачным голубоватым туманом. Когда-то он был усеян разноцветными камешками, но теперь почти все они осыпались или были выдраны. Возможно, даже, археологами на сувениры. Мы проходили мимо него каждый раз, поднимаясь на башню. Он завис как-то нерешительно и не к месту, будто убегая, кто-то выбросил его по пути. Или сам он решил переместиться со второго на первый этаж, но не хватило сил. Висел себе рядом с перилами винтовой лестницы. Несчастный, ободранный и одинокий. Лишь голубое свечение извещало о том, что он еще как бы «жив»… Он звал, привлекая внимание, как Ответчик. Когда мы втроем останавливались на лестнице, он начинал медленно вращаться. «Здесь мы» – говорил тогда Инфор. Или «Здесь Милоран… Зальцестер… Воронка… Миренгой» – каждый раз – разное. Но, смотря на шар я понимала, что он все выдумывает. Как на белой поверхности с остатками ничего не значащих разноцветных камней, полным отсутствием обозначений, рисунков, красок – можно было знать, где находится хоть что-либо? Я смеялась, качая головой. Он поднимал свой злой взгляд и молчал.

Мне снился песок, вечный песок и мамина улыбка. Во сне она смеялась. Смеялась ли она наяву? Снился Петир, я просыпалась в слезах. Снился отец. Я не знала что думать. Сердце сжималось болью, и снова начинался кашель. Снился даже Ройс, сам себя назвавший «маленьким чудовищем Императора». Я не понимала… не понимала.

Скрючившись от боли, я снова заныла. Кончится ли это когда-нибудь?

Я вспомнила осенний день, когда в моей жизни не было отца, а в сердце жила надежда и счастье. Возможно, мне приснился этот день. В постоянной темноте я терялась между снами и реальными воспоминаниями. В то утро мы сидели с Ройсом над иллюзорной картой в зальцестерской резиденции. В соседнем зале за стенкой находился Петир. Тело напоминало о проведенной вместе жаркой ночи, я улыбалась. Впереди было так светло и чисто, что даже Ройс не мог испортить настроения. «Кричать вслух не обязательно. Достаточно громко и целенаправленно подумать» – поморщился он. А Петир поцеловал на прощание. Это был наш последний настоящий поцелуй. Знала бы я тогда…