Текст книги "Древо познания: Факультет призыва (СИ)"

Автор книги: Дарья Стааль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

40

До Зала посвящения мы шли молча. Древо познания было пустынно и безлюдно, а наши шаги казались мне маршем гвардейского полка. Но Раймонд был прав. В три часа ночи все спят, и, к счастью, нам никто не встретился.

Двустворчатая резная дверь оживилась при нашем появлении. Резной рисунок начал меняться, а едва Раймонд легким движением руки переложил по воздуху тяжелый засов на мозаичный паркет, по двери словно прокатилась волна, оставляя за собой ровное полотно, сглаживая все узоры. Ни ручки, ни замочной скважины.

Иви по-простецки села на пол перед дверью и сложила ладони ковшичком. В руках у нее появился медленно вращающийся вокруг своей оси березовый листик. А затем он начал меняться, перебирая сначала виды, а потом и формы.

Время тянулось бесконечно долго, парни переминались с ноги на ногу, я же тревожно прислушивалась. Наконец, раздалось самодовольное хмыканье, Иви дунула на ладони, и с ее рук сорвались яблоневые листья. Один за одним они плотно облепили обе створки двери, не оставляя неприкрытого места, покраснели, пожелтели и осыпались на пол, истлевая на ходу и не долетая до паркета.

Что-то щелкнуло, и створки плавно приоткрылись.

– Прошу! – Иви поднялась на ноги и сделала широкий жест рукой.

О том, как проходит посвящение, знает каждый учащийся академии, даже я. Студент входит в источник стихии, принимает ее в себя, первый раз меняет форму и возвращается уже полноценным магом.

А вот о том, как выглядит зал, ходит множество баек. Кто-то говорит, что в центре бездонный колодец. Кто-то, что нужно пробиваться сквозь хищные растения. Кто-то, что зал идеально пуст и нужно самому искать источник.

Но ни первое, ни второе, ни третье, естественно, не являлось правдой. Зал посвящений имел форму круга, пол – идеально отполированный срез дерева, и видно годовые кольца, а стены покрывала кора, будто мы были не внутри, а снаружи Древа.

В центре зала цвела старая-старая яблоня. Большая и ветвистая, с толстым стволом и сильными ветвями. Сквозь кору дерева просвечивались протоки магии: бледно-зеленое свечение прокачивалось от корней до каждого цветочка, каждого листика. И это было так невероятно, потрясающе красиво, что мы все замерли.

Раймонд глубоко вздохнул и расправил плечи. Он обменялся рукопожатием с Кертом, крепко обнял Иви, у которой предательски блестели глаза, подошел ко мне, замер.

Печальный взгляд ярко-зеленых глаз, легкое прикосновение, чтоб убрать прядь мне за ухо, невеселая улыбка.

– Есть второй вариант, где ты ничем не рискуешь, – тихо напомнила я, а Раймонд лишь покачал головой.

– Нет другого варианта.

– Раймонд, ты…

– Я принял решение, и оно не подлежит обсуждению.

Мне пришлось промолчать, закусив губу.

– Мия…

– Да?

– Постарайся больше не влезать в неприятности.

Меня хватило лишь на кивок. Юноша тепло улыбнулся, развернулся и зашагал к источнику нашей стихии. А я стояла и смотрела, как вместе с ним в неизвестность уходило мое сердце.

В тот день для меня так и осталось загадкой, как же происходит само посвящение. Я увидела лишь, что Раймонд подошел к яблоне, что к нему прикоснулась пара ветвей, словно определяя, стоит ли посвящать парня, а затем его оплело по рукам и ногам и потащило куда-то внутрь. Ветви плотно сомкнулись у него за спиной, и все стихло.

Яблоня замерла, и ни один лист не шевелился. Керт привлек Иви к себе и приобнял. Мне же оставалось лишь обхватить себя за плечи и не отрываясь смотреть на центр зала.

Долгое время ничего не происходило. Хотя, кто знает, может, и не долгое, но для меня оно растянулось в тягучую бесконечность. Источник был спокоен, статичен и размеренно сиял. А затем от корней стала подниматься магия. Все больше и больше ослепляющей силы проходило через дерево. В зале запахло яблоками, словно кто-то только что с хрустом откусил спелый сочный плод. И вот когда сияние уже стало невыносимым, источник стал стремительно чернеть. На мгновение я пришла в ужас и успела подумать, что что-то пошло не так, и мы уничтожили древнюю магию, и лучше бы я сдалась на милость властям, а потом…

Потом я заметила, что это не просто чернота. Глубокий, словно бархатный, черный цвет с золотым отливом.

Цвета рода, который по всем хроникам прервался семнадцать лет назад.

41

Стрелки настенных часов в кабинете леди-ректор медленно подползали к четырем утра. Линнея энт-Виллоу сидела в кресле, закинув ноги на угол своего стола, и курила, выпуская дымчатых драконов нарезать круги по комнате, пока те не утратят форму и не осядут мятным дымом. Сигареты в длинном мундштуке сменялись одна за другой, но женщину это нисколько не смущало.

На письменном столе были расставлены фигурки домиков, деревьев и человечков в форме. Над каждой трепыхался зеленый призрачный флажок с именем. Фигурки неравномерно кучковались в четыре группы и являлись причиной глубокой задумчивости леди-ректор. В одном из гостевых кресел расположился Рагнар эль-Лааксо. Но он предпочитал отмалчиваться и не лезть в чужие революции.

– Ну что тут у вас? – в кабинет стремительно вошел Дарак энт-Ахорн, на ходу скидывая плащ.

– Как ночка? – медленно проговорила Линнея, выдыхая дым.

– Увлекательно. Патрули и облавы, все как по учебнику, – мужчина окинул стол вопросительным взглядом.

– Люблю наглядность, знаешь ли, – пояснила леди-ректор, опустила ноги, встала и обошла стол кругом.

– Значит, смотри… – женщина затушила сигарету. – Вот тут у нас поддержка текущей власти, которая получила множество преференций от нынешнего короля и будет за них держаться. В основном молодые семьи, отщепившиеся ветви и просто неоднозначные личности.

– Вижу, древа можно по пальцам одной руки пересчитать.

– Да. Теммлон, Парн и Каупа.

– Тут что? – спросил гвардеец, кивнув на другую кучку, по размерам сопоставимой с первой.

– Здесь те, кого Айви соблазнил поучаствовать в переделке пирога.

– О, Туоми, – удивился Дарак, взял в руку фигурку черешни.

– Представь себе, – поморщилась Линнея. – А теперь смотри сюда. Здесь у нас те, кого мы можем призвать под наши стяги по первому зову.

– Негусто, – констатировал мужчина, взъерошив волосы.

– Бесспорно. А вот тут те, кто умудряются сохранять нейтралитет, из раза в раз дистанцируясь от переворота. И их достаточно, чтобы, объединившись, мы вернули все на свои места.

Рагнар поднялся на ноги потянулся и прошелся по комнате:

– А кто там есть?

– Магон, Гредел, Кирсс, Саар, – не глядя начала перечислять леди-ректор.

– А почему они придерживаются нейтралитета? – спросил огненный маг.

– А они идейные, – усмехнулся Дарак и пояснил: – Главы этих древ присягали на верность королю по крови.

– Магически?

– Кто знает. Но они, конечно, говорят, что магически. Это лежит в основе их многолетнего нейтралитета.

– К сожалению, они весьма осторожны. А предъявить мне им в качестве доказательства нечего, – Линнея устало потерла лоб.

– Ты знаешь, есть у меня подозрение, что предъявлять и не придется, – задумчиво проговорил Рагнар, глядя в окно.

Леди-ректор проследила за взглядом мужчины, и всю ее усталость и сонливость как рукой сняло.

Королевский дворец – черный дуб в самом сердце столицы – расцветал золотым цветом.

42

Сияние утихло, и ветви разошлись, выпуская Раймонда. Парень шел к нам задумчивый, растерянный. На его руках все еще остались пластинки коры от первой трансформации. Черные, с золотыми прожилками.

Раймонд замер в паре шагов от нас. Керт и Иви синхронно, не сговариваясь, опустились на одно колено и склонили головы. Я же стояла словно парализованная, всматривалась в его лицо и удивлялась, как не замечала этого раньше. Чистейшие зеленые глаза, волосы благородного насыщенного золотого цвета – он не бастард, ни младшая ветвь старого древа. Он чистокровный, самых благородных кровей.

– Мия… – позвал меня низкий с легкой хрипотцой голос.

Он не сказал, но я все равно что услышала:

Прикажи мне что-нибудь.

Я на секунду замешкалась и, не придумав ничего лучше, произнесла:

– Поцелуй… поцелуй меня.

Раймонд невесело усмехнулся, но с места не сдвинулся. Посмотрел на ребят и нахмурился:

– Я не знаю, что сейчас произошло, но я явно не тот, перед кем стоит преклонять колени.

– Это смотря с какой стороны посмотреть, – раздалось от дверей.

В дверном проеме стояла леди-ректор, скрестив руки на груди и оперевшись о косяк.

– Знаете, я пока спускалась, думала, сдеру с вас шкуру, – доверительно сообщила энт-Виллоу, и мы все вчетвером непроизвольно сглотнули. – Но учитывая вот это, – женщина ткнула в яблоню, с которой еще не до конца сошла золотая чернота, – пожалуй, придется занимать очередь.

– Наверное, нужны какие-то пояснения, – заметил Раймонд.

– Зришь в корень, юноша, – ехидно ответила леди-ректор. – Встаньте уже, момент пафоса упущен. Ты – в мой кабинет на долгий разговор. Вы – задержитесь, возьму с вас клятву о неразглашении…

– Энт-Виллоу… – Раймонд обернулся на нас. – Мои друзья…

– А, ну да, о чем я думаю. Не пройдет и часа, как ты сам им все расскажешь, – раздраженно согласилась леди-ректор.

– Они имеют право знать правду.

И стоило бы обрадоваться, что я смогу прикоснуться к тайне века, но короткое слово «друзья» отозвалось в сердце тупой болью. Он не мой, никогда моим не был и теперь уже точно не будет мне принадлежать. Просто друг королевских кровей. Матушка будет в восторге.

Энт-Виллоу повела пальцами, и дверь в зал плотно закрылась, а из пола проросли плетеные кресла. Женщина тяжело опустилась в одно из них и, запрокинув голову, сказала:

– Мелисса, яблочек бы нам, а? Сил никаких нет же.

Яблоня в центре зала зашуршала, и из-под ее ветвей вышла внушительная корзина, полная золотых яблок. Корзина тяжело и медленно топала на своих коротеньких ножках, а добравшись до нас, разложилась на широкое блюдо, которое поднялось над полом на толстой короткой резной ножке, обратившись в низкий стол.

– Угощайтесь. Дивно бодрит и восстанавливает резерв магии, – Линнея приманила себе по воздуху яблоко и громко откусила.

Мы расположились кругом и принялись слушать.

Семнадцать лет назад наш мир настигла жуткая трагедия – разразилась гражданская война, в результате которой правящую семью перебили, и власть попала в руки мятежников.

Но никто не знал, что король отослал свою жену с трехлетним сыном в Древо познания. Ведь никто не станет нападать на собственных детей, а значит, наследник должен был быть там в безопасности. Энт-Виллоу была близка к короне, молода и, как она сама сказала, склонна к авантюрам. Она вызвалась сопровождать королеву, что в дальнейшем послужило отправной точкой истории мира Дерева.

Их карету перехватили. Охрану вырезали, участь королевы была еще более печальна. Но мальчик… мальчика удалось отбить. Энт-Виллоу оборвала нашивки с одежды принца и пешком, не скрываясь, направилась в Древо познания. По пути до академии она рассказывала всем и каждому, что в Древе познания можно спрятать детей, собирая вокруг себя толпу, выставляя живой щит.

Это сработало, и они смогли дойти до Древа познания. А люди же продолжили приводить сюда детей. А вот взрослых не пускали.

– Уже не помню, чем я обосновала… кажется, что не хватит провизии. Чушь, конечно, но все были так напуганы, что повелись.

Ночью начался штурм Древа познания, однако академия выстояла. Все до сих пор гадают, как так вышло, но ответ прост: восемнадцатилетняя девчонка умудрилась разбудить Хранителя древа.

– Мелисса была та еще… недовольная жизнью женщина, – усмехнулась энт-Виллоу.

– Магическая сделка? – спросила Иви.

Леди-ректор кивнула.

– И чем же вы заплатили за это? – напряженно спросил Раймонд.

– Своим первенцем и чужим даром, – безмятежно улыбнулась женщина.

И спивающимся деканом моего факультета, очевидно, – подумала я, но хмуро промолчала.

Лидер мятежников был одержим идеей вырезать королевский род и, узнав, что в Древе познания скрылись дети, предложил энт-Виллоу сделку. Что угодно в обмен на наследника. Хранительница посоветовала, какие условия выставить, и предупредила, что переданный мятежникам ребенок – смертник. Линнея попросила выбрать самого больного и слабого ребенка из тех, кого привели люди под защиту Древа познания.

Утром энт-Виллоу вывела ребенка и зачитала требования: бессменное кресло ректора, материальные блага, неприкосновенность детей, пришедших под защиту кроны Древа. Условия были приняты полностью и безоговорочно, сделку скрепили магией. Трехлетнего малыша, которого выдавали за принца, убили на глазах у энт-Виллоу.

– Один короткий взмах меча, и ко мне по брусчатке катится головка с удивленным выражением лица. Лужа крови в утренних лучах была особенно поэтична. Я стояла и плакала от бессилия, а этот ублюдок еще и спросил: «Что-то не так? Этот вышел из-под кроны Древа познания, условия соблюдены». Ну я ему припомнила. Через три года этого подонка живьем разодрало на куски, – леди-ректор скривила губы в жесткой усмешке.

– Многие думали, что я героиня. Спасла детей, – энт-Виллоу подбросила и поймала яблоко. – Разубеждать толпу было не в моих интересах. А вот аристократы на меня ополчились. В их картинке мира я предала смерти последнего из королевского рода. Представляю теперь их перекошенные лица…

Очень быстро встал вопрос, что делать с детьми в Древе. Большинство вернулось в семьи, кого-то куда-то пристроили, а вот с Раймондом были проблемы. Мальчику нужно было соответствующее воспитание и образование, пока не настанет время заявить свои права. И тогда энт-Виллоу пошла на еще одну сделку.

Древо Кирсс после первого переворота оказалось в опале. К тому же жена главы древа родила наследника с ничтожно слабым даром, а второй ребенок родился мертвым. Однако у семьи Кирсс не осталось ни средств, ни влияния при новой власти, и от отчаяния древа обратился к презираемой им энт-Виллоу.

Леди-ректор охотно помогла ему в обмен на услугу. Она пообещала развить у наследника дар, а взамен попросила взять на воспитание ребенка. Воспитывать как равного, как аристократа, но без претензий на наследство.

– Он тогда подумал, что я пристраиваю собственного сына. Но на тот момент я уже расплатилась с Мелиссой, – женщина прикрыла глаза. – Вот так ты оказался приемным ребенком в древе Кирсс. Я не собираюсь оправдываться за поступки прошлого. Я присягала на верность короне и сделала все, чтобы королевский род Тамм не прервался.

В зале повисла звенящая тишина. Ректор поднесла золотое яблоко к лицу, глубоко вздохнула, открыла чуть светящиеся глаза и посмотрела на Раймонда:

– Отсюда не видно, но дворец уже вовсю цветет, отозвавшись на твое посвящение. На улицах начинаются волнения. Пятый час утра, но город не спит. Все только и говорят о том, что наследник крови вернулся. И я спрашиваю тебя: ты готов биться за власть и вернуть нашему миру былое величие?

43

В учебниках истории каждому значимому событию присваивают дату. Не просто год или год и месяц, а выбирают точный день в календаре. Так вот, реальные исторические события выглядят несколько иначе.

Никто не вышел на портальную площадь, не протрубил в рог и не объявил, что бойня за власть объявляется открытой. Гражданская война началась спонтанно и стихийно. И я никогда не думала, что она коснется моей семьи.

Древо Саар первым присоединилось к королевскому войску. А я получила короткую записку:

«Мия, я прошу тебя не покидать Древо познания. В ближайшее время это будет самое безопасное место в столице. Я люблю тебя.

Мама».

Говорят, война – это всегда личное. У моей семьи был особый счет к старой власти, и, кажется, мать собиралась предъявить его по полной. В чем я была с ней исключительно солидарна.

С друзьями последний раз мы виделись, когда всех студентов собрали в общем зале и леди-ректор взяла слово.

– Все вы видели черный замок в центре столицы. А некоторые любители табака, – выразительный взгляд на кого-то в толпе, – наверное, уже знают, что королевский дуб зацвел.

Взволнованный шепот прошел по залу.

– Должна сказать, я себе не так представляла возвращение королевского рода, но некоторые нетерпеливые студенты умеют не вовремя влезть не в свои дела. Что ж… отложим этикет и пафос, они все равно не популярны у нас. Имею честь представить вам Раймонда энт-Тамма, наследного принца королей по крови.

Раймонд, все это время сидевший рядом со мной, глубоко вздохнул, сжал и разжал кулаки и встал.

Зал шокированно молчал, а Иви ухмыльнулась и в полный голос заявила:

– Мы успеем позавтракать до штурма дворца или уже после победы?

Это немного разрядило ситуацию, но все же скептично настроенное большинство в лице какого-то парня попросило доказательства.

Здесь было важно сразу правильно себя поставить. Новый король не должен быть слабым или сентиментальным, но и жестокий сноб не вызовет симпатии.

И Раймонд поступил грамотно. Его правая рука от шеи до пальцев покрылась толстой корой. Черной, с золотыми прожилками. Принц шевельнул когтистыми пальцами, и того, кому требовались доказательства, приподняло над его стулом, а затем не слишком аккуратно уронило назад.

Не знаю, что здесь сыграло больше: имеющийся авторитет Раймонда или демонстрация его дара, но студенты прониклись и позже некоторые даже добровольно вставали под королевские стяги.

Я же в тот день пришла к энт-Койну и заявила, что не отойду от него ни на шаг, пока не научусь управлять даром. Декан как-то странно посмотрел на меня, но в подробности вдаваться не стал. А если он и сложил все факты, то выводы оставил при себе.

Где-то за стенами академии были беспорядки, но мы видели их разве что в виде струек дыма в витражных окнах. Внутри же все как будто шло своим чередом. Пары, тренировки, уроки. Ключевые слова здесь – как будто.

Те, кто держал власть, отчаянно защищались, понимая, что в случае поражения одним из них грозит смерть, а другим – забвение.

Оппозиция к той власти была не настолько мотивирована, но долгое время не знала, к какой стороне примкнуть. А затем распалась и разошлась по разные стороны баррикад.

Быстрой победоносной атаки не получилось.

Почти два месяца мой прекрасный, цветущий мир лихорадило. Все настолько устали от нестабильности, что готовы были магией и мечом выбивать инакомыслие. Нам нужна была сильная власть, здесь и сейчас, иначе мы уже никогда не оправимся от долгих лет смуты.

Если честно, я не рассчитывала, что происходящее за стенами академии коснется меня лично. Но непричастных эта война не оставила.

Через 61 день после заявления Раймондом своего права на престол на древо Саар напали. Узнала я об этом, когда меня вызвали к энт-Виллоу, которую нечасто теперь можно было застать в академии. Кроме нее в кабинете еще присутствовал господин Амброх, юрист нашего древа. Мужчина, сидевший в кресле, приветственно встал.

– Что случилось? – опустив всякие формальности, спросила я, обратившись к юристу напрямую.

– Энт-Саар… – Амброх пожевал губами, – на ваше древо напали и ваша мать, она… – трагическая пауза, – в тяжелом состоянии в госпитале Туссилаго.

Туссилаго – лучший гвардейский госпиталь, и про него шутят, что врачи там поднимут на ноги любого, даже если он умер пару минут назад. Это немного успокаивало, но сама новость не вызвала никаких эмоций. Просто факт, пустой и бездушный. Чтобы осознать и оценить величину беды, мне нужно увидеть мать. Я посмотрела на леди-ректор.

– Территория под нашим контролем, – без слов поняла она.

– Надеюсь, вы не отпустили экипаж, – сообщила я юристу.

– Эм… нет, экипаж ждет. Но перед этим нужно соблюсти кое-какие формальности, – бодро продолжил юрист, – поскольку матушка ваша в настоящий момент не в состоянии управлять древом, а пока вы числитесь наследницей, никто не может взять ответственность на себя. Вот, подпишите, пожалуйста.

И мне протянули плотную зеленую бумагу с вензелями и уже даже поставленной печатью Родовой канцелярии.

Я сначала подумала, что у меня от свалившихся новостей слова складываются в какие-то неправильные предложения с каким-то диким смыслом.

– Энт-Саар, документ составлен мной лично, никаких ошибок быть не может.

– Не сомневаюсь, – протянула я и медленно демонстративно порвала документ, лишавший меня имени и права наследования. – Можете пояснить, а в связи с чем составлена данная… бумажка?

Юрист, не будь дураком, сначала переменился в лице, а потом бодро сдал нанимателя.

– Лорд Ядол сообщил, что у вас разладилось с матушкой, и вы выбрали стезю мага.

А, ну конечно. Налетело воронье.

– И как это связано с той лакмусовой бумажкой, которую вы мне подсунули? – елейным тоном спросила я.

Мужчина растерялся на пару секунд, но потом все же привел довольно слабый аргумент:

– Так ведь вы студентка, а управление древом отнимает все время. Вам придется бросить обучение.

Факт. Но передавать в чужие руки то, что моя мать такими силами создавала? Не дождутся.

– Энт-Виллоу, боюсь, мне придется отчислиться по собственному желанию, – ровно произнесла я.

– Вот так кардинально? – удивилась леди-ректор. – Я думала, ты возьмешь академический отпуск. И вернешься к учебе, когда закроешь все вопросы в своем древе.

«Если вернусь,» – мрачно подумала я.

Заявление на академический отпуск заняло пару минут. Юрист, явно не готовый к такому повороту событий, хотел сначала ознакомиться с ним и дать свое экспертное заключение, но под тяжелым взглядом леди-ректор как-то резко погрустнел.

Когда мы с господином Амброхом уже выходили из кабинета, я почувствовала движение на запястье. Опустила взгляд и поняла, что руническая надпись на сдерживающем браслете нарушена. Я обернулась на леди-ректор, сама не зная, что намереваясь сказать или спросить. Женщина сидела, оперевшись локтями об стол, переплетя пальцы на уровне подбородка. Поймав мой взгляд, она едва заметно усмехнулась, а ее зеленые глаза на мгновение вспыхнули.

И я промолчала.