Текст книги "Древо познания: Факультет призыва (СИ)"

Автор книги: Дарья Стааль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

15

Очнулась я на лекарском этаже. Долго лежала и пялилась в резной сводчатый потолок, вспоминая, где я вообще нахожусь. Вечер за учебой, чья-то душная комната, Лойд… яркий пустой коридор и странные звуки – свист, словно что-то вспарывает воздух. Я всегда думала, что перед обмороком в глазах должно темнеть, а у меня вот наоборот – посветлело. Внутренне содрогнулась от всей этой истории. Мне раньше казалось, что высшее общество, где каждый мерзавец обворожительно улыбается, а любая распутница вспыхивает при удобном случае, как маков цвет, научило меня разбираться в людях. Страшно подумать, чем могла обернуться для меня эта история, если бы не… не кто?

Я села и осмотрелась. В большой палате на шесть человек, к счастью, кроме меня никого не было. На прикроватном столике стоял огромный букет с открыткой от Лойда. Он сетовал на недопонимание, извинялся и умолял не думать о нем скверно. Я разорвала открытку на мелкие кусочки, мысленно заверяя парня, что думать о нем скверно я не буду. И в принципе думать – тоже.

Меня внимательно осмотрела сухонькая старушка – лекарь, беспрестанно ворча о потерявшей всякий стыд молодежи. В отключке я была всю ночь и большую часть дня, но лечебный сон оказался лучшим лекарством. Меня признали работоспособной и отправили учиться. Точнее, сначала на выволочку к леди-ректор, а с завтрашнего дня уже учиться.

Я плелась наверх по ступеням, с ужасом представляя, что со мной сделает энт-Виллоу. Кабинет леди-ректор прятался за совершенно неприметной дверцей, открывая которую, я ожидала увидеть чулан для швабр и тряпок. И с огромным удивлением обнаружила небольшую приемную. За идеально пустым столом сидела девица и подпиливала ногти. Я нерешительно замялась на пороге, а та окинула меня взглядом и молча ткнула пилочкой в двустворчатые массивные двери. Нервно сглотнув, я пересекла приемную, постучала и, дождавшись раздраженного «Ну и?!», вошла.

В кабинете леди-ректор было ужасно накурено. Энт-Виллоу мрачно смотрела на меня поверх какой-то бумаги, от которой я ее, очевидно, отвлекла.

– Как себя чувствуешь? – спросила леди-ректор, откладывая бумагу в сторону.

– Спасибо, хорошо, – растерянно ответила я.

– Ты поняла, что это было?

Пришлось растерянно помотать головой.

– Это была дурман-трава. Безусловно, высшего качества, поэтом никто не отравился, но…

У меня от ужаса ноги подкосились. Дурман-трава – наркотик. Тяжелый, опасный наркотик, в числе эффектов которого числятся эйфория и мгновенное привыкание.

– Не вздумай падать в обморок. Я же сказала, высшего качества. Значит, выращенный без магии и не вызывает физического привыкания.

Я облегченно выдохнула.

– И все же я бы на твоем месте поостереглась общаться с этой компанией. Пусть даже они все имеют идеальную родословную, как у скаковых лошадей. Я понимаю, новые знакомства, соблазны и свобода от родительского контроля пьянит, но поверь, если бы не Раймонд, сложно сказать, чем бы закончилась та вечеринка. В Древе познания многие теряют привычные маски, а за ними, к сожалению, иногда спрятаны те еще чудовища.

В чем я имела сомнительное удовольствие убедиться.

– Раймонд? Энт-Тёрн? – уточнила имя своего спасителя.

– Да, он. По совершенно счастливому стечению обстоятельств юноша проходил мимо и твой чрезвычайно бледный вид его насторожил. Так насторожил, что они с энт-Айви мне пол-этажа разнесли, пока выясняли отношения.

Значит, звуки мне не померещились. Я могла увидеть настоящую боевую магию, если бы так не вовремя не упала в обморок.

– Что с ним?

– С энт-Айви? Я его исключила…

– Да нет, – тряхнула головой, – с Раймондом?

– Энт-Тёрн получил выговор за применение боевой магии в стенах академии, и ему назначено наказание в виде полезной трудовой повинности в теплицах энт-Эпли. Насколько я знаю Мелиссу, вот прямо сейчас он окучивает грядки злокота.

– Но он же спас меня!

– Он мог вас и так спасти, но предпочел еще и выкорчевать вековой паркет, – раздраженно ответила энт-Виллоу. – Вам, юная леди, мое первое и последнее устное предупреждение. В следующий раз я буду вынуждена уведомить вашу мать о подобном безобразии. Но, надеюсь, этого не случится.

Я мрачно смотрела в пол, размышляя, что после такого письма матушка выкорчует ворота и отконвоирует меня в семейное Древо. И даже энт-Виллоу не сможет ее остановить.

– Можешь идти, – кинула леди-ректор, снова утыкаясь в какие-то бумаги, потеряв ко мне всякий интерес.

Выйдя из кабинета, я на мгновение задумалась. До ужина еще было достаточно времени, но вместо учебников я решила оправиться подышать свежим воздухом.

– Вы не подскажете, где находятся теплицы энт-Эпли? – я обратилась к секретарю леди-ректор, что закончила точить ногти и теперь с отсутствующим видом наматывала локон на палец.

– Внизу, конечно, – удивленно ответила девушка.

– А «внизу» – это где конкретнее? – осторожно поинтересовалась я, чувствуя себя особенно глупо.

Девушка закатила глаза, сделала пасс рукой, и над столом возникла золотая полупрозрачная копия Древа познания, окруженная невысоким забором. Секретарь крутанула пальцем, и моделька крутанулась вслед за ним.

– Вот тут, – она ткнула пальцем, – центральный вход. Вот здесь, – повернула Древо, – один из выходов во двор. А вот это, – она развела пальцы, будто натягивала нить, и изображение увеличилось, – теплицы.

И посмотрела на меня, удостоверяясь, насколько я поняла. Я-то поняла, но магия выглядела по-настоящему завораживающей, поэтому несколько запоздало кивнула, рассеянно поблагодарила девушку и отправилась искать те самые теплицы.

Как ни странно, нашла я их без особых приключений, хотя морально уже была готова петлять по лабиринтам лестниц и коридоров. Во дворе было тихо. В мягком рассеянном свете изредка мерцала магическая пыльца толуса. Неширокая тропинка из желтой щербатой брусчатки вела в сторону от дверей в обход Древа познания.

Теплицы представляли собой довольно высокие стеклянные строения с каркасом из белого дерева. Я заглянула в первую – там вовсю цвел магический родственник подсолнуха – толус. Как и подсолнух, он отличался особенной любовью к свету и всегда поворачивался вслед за солнцем. Стоило мне просунуть голову в дверной проем, как сотня любопытных идеально-белых цветов повернулась ко мне. Признаться честно, у нас дома в саду рос один толус, но он был не социальный и всех игнорировал. Поэтому, когда на меня уставилась вся теплица, осталось лишь тихо ойкнуть и аккуратно прикрыть за собой прозрачную дверь.

В следующей теплице ничего не росло, зато там были аккуратные грядки из жирного чернозема и одна противно жужжащая оса.

В третьем стеклянном домике хищная лиана душила козленка. Козленка было жалко, но пока лиана душила, зубастая венира уже отожрала обе задние ноги животного. Меня передернуло от увиденного и, преисполненная ожиданиями встретить очередную гадость, я заглянула в следующую теплицу.

Эта теплица была больше предыдущих, и в ней прямо от входа начинались заросли баюн-ягоды, загораживая обзор. Росла эта ягода красными гроздьями на высоких кустах, являлась основным ингредиентом для снотворных зелий и была совершенно бесполезна, сорванной просто так. Из-за кустов раздавался монотонный звук, так что в полной уверенности, что нашла искомое, я продралась через заросли.

За кустами вид открывался дивный. Ровные рядки грядок злокота, и Раймонд с мотыгой в руках. Парень был весь в мыле: мокрые разводы на рубахе, волосы спутанные и тусклые, штаны в пыли. Он остервенело орудовал садовым инвентарем, окучивая злокот, а я замерла. Шла сюда с таким решительным намерением что-то сказать, но, увидев Раймонда, внезапно растерялась.

К несчастью, Раймонд меня заметил, и скрыться не получилось. Юноша оперся на мотыгу, и мне ничего не оставалось, как подойти к нему, проваливаясь каблуками в чернозем. Мрачный и вопросительный взгляд ярко-зеленых глаз, и повисшая неприятная тишина угнетали.

– Привет, – тихо сказала я.

– Привет, – так же тихо ответил он.

– Я хотела сказать спасибо.

Энт-Тёрн удивленно поднял брови:

– За что?

За то, что был рядом, за то, что вступился, за то, что не бросил и не прошел мимо… за что?

– За все, – ответила я, глядя ему в глаза.

Раймонд неожиданно тепло улыбнулся.

– Постарайся не влезать в неприятности.

Я не могла не улыбнуться в ответ:

– Постараюсь.

Он хотел еще что-то сказать, но один из злокотов зашевелил ботвой. Парень схватил мотыгу, но зеленый поганец оказался шустрее. Злокот выпрыгнул из почвы, как пробка из бутылки, и с веселым писком поскакал по грядке. За первым в хаотичном порядке выпрыгивали другие, и не прошло и минуты, как мы оказались в центре садового безобразия.

Раймонд положил ладони на древко мотыги и уперся в них лбом, игнорируя происходящее. А вот я усиленно крутила головой – первый раз в жизни видела, как клубневые корнеплоды скакали, как мячики.

– Что здесь происходит? – спросила я, когда один из злокотов на ходу врезался в мотыгу, опрокинулся и судорожно задергал корневищем.

– А это любимое развлечение энт-Эпли, – устало произнес Раймонд. – Магия на этих паршивцев не действует, а период утомления порядка двадцати минут. Если за это время их всех не окучить, то начинается… что начинается.

Я еще раз оглядела беснующихся злокотов, площадь грядок и взмыленного парня, заново оценив ситуацию.

– Я могу тебе чем-то помочь? – спросила у Раймонда.

Тот отрицательно покачал головой, наблюдая, как уставшие корнеплоды забираются обратно в чернозем.

– Иди. Тебе нужно отдохнуть после произошедшего. И, пожалуйста, – внимательный взгляд ярко-зеленых глаз, – будь осторожней.

Я не стала спорить. Молча кивнула и отправилась на ужин. В голове сам собой возник план: Раймонд устал и вряд ли успеет поесть из-за неспокойного злокота. А мне совсем несложно принести ему перекусить…

Но когда я вернулась с бутербродами, в теплице уже никого не было. Ряды аккуратно окученных злокотов устало шелестели ботвой, но не пытались выпрыгнуть. Я никак не ожидала такого поворота и растерялась. Почему-то было жутко обидно, что Раймонд ушел, а потом накатила такая привычная злость. Чем я занимаюсь? Уже один раз попала в нехорошую историю, мало мне?

Бутерброды были отправлены в ближайшую урну, а я – к себе в комнату. Учиться.

16

Как оказалось, слухи имеют свойство распространяться со скоростью лесного пожара, изрядно искажая факты. За следующую неделю чего я только не слышала! Самой безобидной версией этого было, что Лойд и Раймонд передрались за мое внимание. А самая обидная… впрочем, в салонах рассказывали гадости и похуже. Вот только я никогда не думала, что такое станут рассказывать обо мне.

Если до этого постыдного случая с Лойдом я была просто никем в академии, то теперь я была персоной нон гранта. Друзья Лойда меня считали виновной в его отчислении, а остальные делились на два типа: тех, кто боялись друзей Лойда и держались от меня подальше, и тех, кто продолжал меня не замечать, потому что им было все равно.

Однако, если вдуматься, в моей жизни по-прежнему мало что изменилось. Я все так же старалась нагнать стремительно убегающий учебный материал, тренировалась по мере своих скудных сил, боролась с чувством собственной никчемности. Впрочем, с последним было особенно тяжело, потому что энт-Койн стал топтаться по моему самолюбию с особым удовольствием.

«Шашни водить у нее время есть, а запомнить простенькую формулу – нет. Плохо, Саар! Отвратительно!»

О том, что все плохо и даже отвратительно я слышала регулярно, практически от всех преподавателей. Правда, не только я, но и вся моя невеликая группа. Хотя мне, конечно же, казалось, что ко мне придираются с особым садизмом. Это почему-то не злило, как обычно, а расстраивало.

После очередного практического измывательства от декана я в расстроенных чувствах приползла в столовую и, погруженная в свои мысли, как-то очень уж долго рассматривала предлагаемые блюда на ленте раздачи. И, честно говоря, даже не услышала гадость, которую сказал стоявший за мной парень. Но по мерзко заржавшей столовой поняла, что опять вспомнили о моих взаимоотношениях с Лойдом. Сил не было ни заплакать, ни возмутиться, и я лишь растерянно смотрела на скалящегося парня.

Скалился он, правда, недолго. Идущая передо мной девушка, уже почти дошедшая до конца ленты, развернулась и вместе с подносом, полным еды, подошла к нам. Никто не успел среагировать, а я так вообще не ожидала, что содержимое всего подноса полетит в лицо хохмача.

– Ах ты ж дрянь безродная! – вскинулся парень, но заметил кого-то за нашими спинами и осекся, буравя девушку злым беспомощным взглядом.

Я обернулась и увидела Раймонда. Энт-Тёрн стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на задир тяжелым нехорошим взглядом. Просто смотрел. Молча. Но этого, как оказалось, было достаточно, чтобы обидчики процедили скудное извинение и исчезли приводить внешний вид в порядок.

Раймонд окинул молчавшую столовую взглядом и негромко, но четко произнес:

– Если еще кто-нибудь хоть раз словом или делом обидит Саар, жить будет гарантированно плохо.

Присутствующие молчали. Я ожидала, что кто-то сейчас вспомнит Раймонду его сомнительное происхождение или еще что-то обидное, но нет. Кажется, в академии расстановка сил действительно не зависела от родовитости.

– Мия, если хочешь, можешь присоединиться к нам за столом, – бросил Раймонд и, не дожидаясь моего ответа, двинулся вглубь столовой.

– Конечно, хочет! – возмутилась заступившаяся за меня девушка и пробурчала: – Он там Лойду по старой памяти морду начистил, а ей теперь ото всех достается!

Я совсем растерялась от произошедшего, но девушка лишь кинула: «Рыбу не бери, она невкусная. А вот мясо сегодня особенно хорошо», – и тарелки сами заплясали по ленте, накладывая еду мне и ей. Не прошло и минуты, как я уже сидела в компании новых знакомых, а поднос сам по себе мягко опустился передо мной на стол.

– Иви Бриза, – наконец-то представилась девушка.

Именно к ней в первый день учебы пошел Раймонд, оставив меня одну искать свою комнату. И действительно безродная, раз не имеет приставки энт. Впрочем, это было понятно сразу по ее загару.

– Керт Хонега, – продолжила Иви, ткнув вилкой в жующего парня.

На Керте солнце тоже оставило свою метку, а еще из всех приборов он почему-то орудовал только ложкой, несмотря на то, что ел второе блюдо, где, вообще-то, мясо явно требовалось резать ножом.

– Ну и нашего глубокоуважаемого энт-Тёрна ты, думаю, знаешь получше меня.

Я нервно хихикнула.

– Что смешного? – не поняла Иви.

– Смешно то, что мы можем наши разговоры по пальцам одной руки пересчитать, – пояснил Раймонд.

– Ну и гад же ты, Тёрн! – снова начала распаляться Иви. – Так подставить девчонку в первый месяц учебы! Да еще и призывницу, их же и так в хвост и в гриву первый семестр!

– Иви, – укоризненно сказал Керт. – Очень повезло, что Раймонд оказался там в тот вечер. Иначе богиня знает, что бы этот подонок Лойд вытворил.

Иви промолчала, но сопела так возмущенно, что слышали мы и все соседние столики. А я внимательно присмотрелась к Керту. Невысокий коренастый парень с большими мозолистыми руками и широким лицом. И возникло подозрение, что между ними есть что-то большее, чем просто общие пары.

Столовую постепенно наполнял гул, а я продолжала ощущать себя в центре внимания. Кажется, меня только что посадили за один из самых элитных столов, а я даже не могла оценить все преимущества ситуации. Кто бы знал, что парень, которого старшее поколении считает никем, является непререкаемым авторитетом для моих ровесников.

17

«Призыв – это самое простое», – приговаривал энт-Койн в начале любого практического занятия, вычерчивая пальцем в воздухе формулу. Она и правда была до смешного линейна и всю пару раздражающе мерцала у нас перед глазами. Мы знали ее наизусть, могли даже написать с закрытыми глазами, но только стилом по бумаге.

Иногда энт-Койн показывал нам сам призыв. Когда у ног мужчины вспыхивал круг, внутри которого змеей бегали руны и символы, и в светло-зеленом сиянии появлялся ори, я, кажется, забывала, как дышать. В прошлый раз был призван красавец боевой олень. У животного были ветвистые, кованные железом рога, холеная шерсть переливалась на солнце, он нетерпеливо бил копытом, а из-под вздернутой губы виднелись клыки. Мне не верилось, что когда-нибудь смогу так же. Впрочем, время шло, а веры не прибавлялось.

Всего-то и надо было, что взять магическую силу и по этой банальной формуле сформировать окно призыва. И вот он, твой первый ори, полностью подвластный хозяину!

Но у нас не получалось, и энт-Койн с каждым разом все больше распалялся.

– Ты что пальцы скрючила? Думаешь, поможет? Это тебе не папины деньги считать, вливай силу! А ты через не могу! А у тебя почему взгляд такой мечтательно-отсутствующий? О балах и рюшках думать надо было до того, как поступила в академию! А ты чего хлопаешь глазами, как девица в казарме? Работай!!

Иногда декан переходил на личности. Хотя, что там иногда, он перманентно вспоминал наших родственников на пару колен назад. Причем, если для меня это было «Саар, да ваша бабушка в этом возрасте вызывала брокотов и играла ими в шашки!», то у ребят ситуация была плачевнее. Дар призыва передается от первенца к первенцу, это все знали. Но социально одобренным первенцем из нас троих была только я.

Одногруппница относилась к сословию зажиточных купцов, была средней дочерью в семье, где родители старательно делали вид, что ничего не произошло. Одногруппник вообще никогда не видел отца, но благодаря энт-Койну мы все знали, что отряд призыва шестнадцать лет назад проводил учения рядом с их деревенькой, и теперь одна слабая в своих страстях женщина регулярно получает средства на содержание неведомо где нагулянного ребенка.

В общем, все грязное белье было старательно вытащено и продемонстрировано. Демонстрация сопровождалась нелестными комментариями, больно бьющими по самооценке.

Первой не выдержала купеческая дочь. После очередной шутки на тему «каково это – быть средней, когда все кругом знают, что ты первая?» девушка сорвалась. Плюнула себе под ноги, швырнула фразу «Я себя уважаю и не позволю всяким дипломированным алкоголикам меня унижать!», развернулась на каблуках и ушла с тренировочного поля.

Декан молча смотрел ей вслед, недобро щурился, но так ничего и не ответил. Нам после этого достало еще и шесть кругов вокруг тренировочного поля, а группа моя на следующий день сократилась до двух человек.

И это было событие семестра, просто потому что добровольно из академии еще никто не уходил. На фоне вылетевшего за дурман-траву Лойда, поступок моей одногруппницы был, вне всякого сомнения, шокирующим по своей смелости. Хлопнуть дверью и уйти не из всякой комнаты можно, а уж из Древа познания вообще кажется глупым. Но, видимо, у каждого есть своей предел. Меня вот долгие годы тренировали дома пропускать мимо ушей вся искренние гадости и колкости, и вопли энт-Койна казались скорее забавными, чем обидными. А для кого-то жестокая правда била больнее ножа.

Как ни странно, произошедшее не пошатнуло мою решимость получить высшее образование. Наоборот, я подумала о том, что меня бы такие колкости ни за что не заставили покинуть академию. А поэтому следующей же ночью, как обычно, я отправилась на тренировочное поле.

Но едва я толкнула дверь, отделяющую лестницу от кроны Древа познания, как мысли об уроках улетучились.

Обычно ночью тренировочное поле освящалось парой скудных магических светильников. Но сегодня темнота отступала, позволяя рассмотреть нечто потрясающее.

Двое боевых магов сходились в бою. И то ли дело в том, что это было не обычное практическое занятие. То ли в том, что я еще никогда не видела настоящей схватки. То ли в том, что на контрасте ночи магические всполохи выглядели особенно впечатляюще. Но я замерла, жадно наблюдая за осязаемой магией.

Один поднимал щит из тонко сплетенных ветвей, другой вспарывал землю лезвиями трав. Один выбрасывал острые шипы, второй отращивал наручи из толстой коры и смело принимал удар. Вокруг их ладоней крутились сияющие бледно-зелеными цветом руны и символы, в воздухе то и дело вспыхивали невероятно сложные формулы, а после каждой атаки сломанные заклинания рассыпались призрачными осколками. Маги кружили по полю, сходились и расходились, а я стояла и смотрела за ними, не в силах оторвать взгляд.

– Красиво, да? – раздался совершенно неожиданный голос у меня за спиной, заставив испуганно дернуться.

Рядом стояла Иви, скрестив руки на груди и неотрывно следя за происходящим на поле.

– Очень, – согласилась я. И растерянно добавила: – А разве нам не следует позвать кого-то из преподавателей? Убьются же…

– Кто, эти? Ха! Эти не убьются.

Поймав мой удивленный взгляд, девушка пояснила:

– Они просто тренируются. Видишь формулы заклинаний? В настоящем бою их не показывают. Так что не переживай.

Я молча кивнула, продолжая наблюдать за ни с чем не сравнимым по красоте представлением, как Иви, спохватившись, спросила:

– А ты-то чего здесь забыла ночью?

Отвечать было как-то неловко. Мои потуги на фоне этого фонтана магии самой казались смешными и бесполезными. Но, кажется, девушка меня поняла без слов.

– Пойдем, еще насмотришься, – Иви толкнула дверь на лестницу.

– Куда? – не поняла я.

– Тренироваться, – просто ответила она. И я так же просто пошла за ней.

На лестничной клетке горел мягкий приглушенный золотой свет. Иви прислонилась плечом к глухой стене, постучала костяшками пальцев и сказала:

– Мелисса, нам бы на малую площадку. А то парни опять разошлись, уж и потренироваться негде.

На какое-то мгновение я усомнилась в адекватности моей новой знакомой, но стену изрезали трещины и с мягким щелчком панель отошла в сторону, демонстрируя кусочек винтовой лестницы.

– Кто такая Мелисса? – не решаясь войти в подозрительный проем, спросила я.

Поднявшаяся уже на пол-оборота лестницы Иви отклонилась назад, чтобы посмотреть на меня.

– Мелисса энт-Эпли – Хранительница Древа познания.

Кажется, от удивления у меня даже рот приоткрылся.

– Настоящая?!

– Первородная! – благоговейным тоном поправила Иви. И уже обычной интонацией докинула: – Ну ты идешь или нет?

Слоняться с неизвестной простолюдинкой по подозрительным тайным ходам Древа познания после того, как благородный лорд чуть не накурил меня? Ну как можно было отказаться от такого приключения!

Вообще, считается, что Хранители давно срослись со своими деревьями либо смешались со смертными. Поэтому у каждого уважающего себя древа был управляющий, который обладал идеальной родословной, восходящей к Хранителю. Это почти как иметь породистого скакуна, только он еще и в бухгалтерию умеет.

Но чтобы вот так запросто Хранитель разгуливал среди нас…

– А почему об этом никто не знает? – спросила я, задирая голову и пытаясь догнать Иви.

– Ну почему же? Знают. Особенно те, кого Мелисса пинками гоняла в кабинет ректора, – девушка усмехнулась, замерла, спустилась обратно на две ступени и дернула за рожок магического светильника, как за рычаг.

На этот раз ничего не произошло. Но Иви уверенно шагнула прямо… в стену. Я осталась растерянно смотреть на узор древесного среза, не решаясь идти вперед и чувствуя себя при этом довольно глупо. Из стены высунулась голова девушки:

– Ну, чего замерла? Заходи, не бойся.

Предложение от головы без тела выглядело довольно жутковато, но оставаться одной на лестнице хотелось еще меньше. Поэтому я вошла и, чтобы сгладить собственную неловкость, продолжила разговор как ни в чем не бывало:

– А почему никто об этом не говорит?

За стеной меня ждала небольшая полукруглая комната. Противоположная от выхода стена от пола до потолка была сплошным окном. Мебели не было, только три чем-то набитых бесформенных мешка на полу.

Моя новая знакомая плюхнулась на один такой, блаженно потянулась и уточнила:

– О чем не говорит?

– О Хранителе.

– А! Так это ж магическая клятва выпускника. Ну или ее сокращенная версия для счастливчиков типа Лойда.

Я, конечно, немного брезговала, но виду не подала и опустилась на соседний мешок. Который на удивление оказался невероятно комфортным, полностью подстроившись под мое тело.

– Удобно, да? – Иви заложила ладони под голову. – Выпустимся – открою маленькую лавочку. Буду мастерить, торговать и жить в свое магическое удовольствие!

– Мне казалось, ты тоже боевой маг, – искренне удивилась я.

– Боевой, – согласилась девушка, окончательно поставив меня в тупик.

– Ты тоже так умеешь? – я неопределенно мотнула головой в сторону тренировочного поля.

Иви едва заметно поморщилась.

– Прям так – нет. У Керта резерв бездонный, а Раймонд необычайно талантлив. Мне пришлось несладко первый год, ладно парни помогли. Так бы вылетела.

Спрашивать было нетактично, но возникло стойкое ощущение, что я могу узнать что-то полезное для себя. К тому же я вроде как теперь не столько леди, сколько маг. Тем более я не собиралась спрашивать в лоб.

– Первый год у всех такой сложный, да?

– Да нет, обычно только призывникам везет, – рассмеялась Иви.

Злая шутка. Но смешная.

– У меня тоже были проблемы с магией, – тихо сказала Иви, и это было совершенно неожиданное признание. – Я девчонка простая, дочка кузнеца. Нас одиннадцать детей, я старшая. Отец у меня любил поддать, да не только в жаровню. Один раз так поддал, что полез драться с хозяйским сынком, который на меня глаз положил. Страшное это дело, когда помещик хочет крестьянку, скажу тебе. И отказать нельзя, и процесс такое себе удовольствие… в общем, скрутили батю, да как давай розгами охаживать. И знаешь, такая меня злость в тот момент разобрала. Я так люто возненавидела свое бесправное положение. Что розги у помещика в руках ожили, да малец придушили.

Я знала эту историю. Шесть лет назад на энт-Виллоу чуть ли не весь высший свет ополчился. Она приволокла откуда-то из глубинки девчонку, которая чуть не убила сына какого-то провинциального лорда. И вместо того, чтобы казнить мерзавку, леди-ректор решила дать ей образование и равные права. Я тогда вместе со всеми была крайне возмущена этой ситуацией. А теперь вон как – сижу рядом, о жизни болтаю и, что странно, не боюсь.

– Так что я почти как ты была. Разве что малец дар приоткрылся. Но тоже еле как научилась. Нас тут много таких. Вольноотпущенных без образования. У которых не было никакого шанса на лучшую жизнь. И знаешь, в чем секрет нашей магии?

– В чем? – эхом спросила я, заглянув в темно-зеленые глаза девушки.

– Мы всегда злимся.

Это я умела лучше всего.