Текст книги "В объятиях волка (СИ)"

Автор книги: Darya Pricklys

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

– Грейнджер, ну ты и рассмешила! – продолжил парень смеяться. – Я же не людоед какой, чтобы питаться живыми существами.

Эльф с громким хлопком исчез, уверенный, что сегодня его последний день жизни. Гермиона же продолжила с удивлением смотреть на бывшего слизеринца. Малфой посмотрел на девушку, издал еще пару смешков, вытер слезящиеся глаза.

– Ты серьёзно напугала Бельни, он ещё очень молод, чтобы различать то, что говориться в шутку, а что нет. – Уже более спокойно проговорил он, принимаясь за жаркое.

Видя, что Гермиона не собирается продолжать эту тему, Драко вернулся к старой:

– На самом деле я тоже провел утро за книгой.

– И что ты читал? – Поинтересовалась Гермиона, подхватив более нейтральный вопрос.

– Историю прорицаний.

– Скукотища какая. – Прыснула Грейнджер.

– Полностью с тобой согласен. – кивнул Драко. – Мне никогда не нравился этот предмет. А уж преподавательница тем более.

– Точно. – кивнула Гермиона. – Хотя пара ее предсказаний сбылось.

– Совпадение. – Передернул плечами молодой человек.

– А какой был твой любимый предмет? – поинтересовалась Гермиона. – Зельеварение?

– Десять очков Гриффиндору. – Поднял свой бокал с соком Малфой. – А твой Трансфигурация?

– Нет. – улыбнулась девушка. – Заклинания, Нумерология. Но, должна сказать, Зельеварение мне тоже нравилось. Если бы профессор Снегг не завышал вам оценки, а нам не занижал…

Тут Малфой снова засмеялся.

– Он был слизеринцем до мозга костей. Он терпеть не мог гриффиндорцев.

– Ты не прав. – покачала головой Гермиона. – Это был очень разносторонний человек, с глубокими чувствами. И не любил он только конкретных гриффиндорцев. Но одну из них обожал всю свою жизнь.

– Что за глупости ты говоришь! – удивился Малфой. – Крестный никого не любил. Он был замкнутым и озлобленным человеком.

– Он хотел, чтобы все так считали. Видели то, что хотели в нем видеть. Только Дамблдор знал, каким он был на самом деле.

– Дамблдор мечтатель. – фыркнул Драко. – Там на башне он умолял Снейпа не убивать его, веря в лучшее.

– Все было как раз наоборот. – уверенно возразила Гермиона с улыбкой. – Ты помнишь, у директора была почерневшая рука? Это было проклятие, которое медленно убивало его. Он знал, что умирает. Профессор Снегг лишь ускорил это, по его же просьбе.

– Откуда ты это знаешь? – Все еще не верил Драко.

– Мы видели, как Снегг умирал. Во время финальной битвы мы были в хижине в тот момент. Но, к сожалению, не могли ничем ему помочь. Превозмогая боль, он передал Гарри свои воспоминания.

– И что в них? – Драко настороженно слушал гостью, смотря на неё исподлобья.

– Он рассказывал о своей жизни, своей бесконечной любви к одной зеленоглазой гриффиндорке, чей сын впоследствии смог изменить мир.

– Он ненавидел Поттера, я сам это слышал. – Возразил Малфой.

– И обожал его мать. И поэтому каждый год, что Гарри проводил в школе, профессор защищал его, помогал. Хоть и преотвратным способом.

Ребята замолчали, думая каждый о своем.

– Меня раздирают противоречивые чувства. – нарушил, наконец, тишину Драко. – С одной стороны, я не верю тебе, потому что знал крестного всю свою жизнь. А с другой, я точно знаю, что ты никогда не ошибаешься. Но все это настолько противоречиво.

– Спроси у Гарри. – пожала она плечами. – Он тебе наверняка сможет показать эти воспоминания. Он регулярно ходит на могилу профессора, разговаривает с ним, благодарит.

– Мир сошел с ума. – Заключил Драко.

– Просто мы знаем не все. – Грустно улыбнулась Гермиона.

По окончании разговора Грейнджер засобиралась домой. Уже у камина Драко вдруг остановил ее, взяв за руку.

– Грейнджер, у меня будет к тебе одна просьба. – Серьёзно начал Малфой.

– Слушаю. – Кивнула она.

– Ты не могла бы прийти ко мне на день раньше – в субботу на следующей неделе, а не в воскресенье.

– Почему? – Удивилась та.

– У меня дела. – Уклончиво ответил парень. Гермиона нахмурилась.

– Противоправные и противозаконные?

– Нет! – расширил глаза Малфой. – Просто мне так нужно. Ты сможешь? – он сжал ладонь девушки и поднес к губам. – Пожалуйста, Гермиона. – Он приложился губами к ее запястью на несколько секунд.

– Хорошо. – она несколько опешила от такого. – Если это так важно для тебя…

– Очень! – проникновенно сказал Драко. – Я буду тебе очень признателен.

– До встречи, Малфой. – Прошелестела Гермиона, исчезая в пламени, .

– До встречи. – вздохнул наконец полной грудью парень. Запах Грейнджер сводил зверя с ума, и поэтому Драко старался дышать меньше и медленнее. Теперь опасность миновала, и можно было подумать о себе.

Малфой вышел в галерею и сдернул покрывало с одного из портретов.

– Крестный, это правда? – С места в карьер начал Драко.

– Добрый день, мистер Малфой. – начал нудить портрет. – Давно Вас не было видно.

– И Вам, профессор. – с издевкой произнес парень. – Так я могу уже услышать ответ на свой вопрос или ты хочешь сначала обсудить пару светских новостей?

– О чем ты? – Оторвался от книги профессор.

– Что ты любил мать Поттера.

– Абсолютная. – Подтвердил он.

– Как? – недоумевал Драко. – Как такое может быть? Я же тебя знал совсем другим.

– Так и должно было быть. Великий план Альбуса Дамблдора. – усмехнулся профессор с портрета. – Жить ради того, кого хочется ненавидеть.

– И стоило так жить? – Буркнул Драко.

– Стоит. – грустно сказал профессор. – Любая жизнь стоит того, чтобы ее прожить. Ты знаешь это, как никто другой.

Малфой яростно накинул ткань на портрер, а профессор Снегг углубился в книгу, которую читал.

– Бред. – только и сказал Драко, направляясь в свою комнату. Сон ему был крайне необходим.

========== Часть 13 ==========

Холодный луч январского солнца умудрился проскользнуть между ставней спальни и по-хозяйски щекотал небритый подбородок хозяина дома. Драко недовольно провёл ладонью по щеке, стараясь смахнуть надоедливое свечение, но тщетно – опостылевшее светило отыгрывалось за несколько дней метели и промозглой погоды. Драко полулежал в большом кресле; днём ранее он пытался залить мучающего внутреннего волка алкоголем и, к великой радости парня, ему это удалось и он смог, наконец, забыться пьяным сном. Его вторая личность изнывала без Грейнджер, мучила всю неделю. Драко устал от постоянных требований, чтобы он взял, наконец, то, что было необходимо его второй ипостаси любым способом. Это-то и пугало Малфоя больше всего. Памятуя о реакции волка, коя произвела на него Гермиона в их последнюю встречу, его переполнял страх сорваться и навредить ей. Он боялся предстоящей встречи, так как она была намечена в последний день перед полнолунием. Если волк так реагировал на девчонку при растущей луне, что же будет, когда она появится за день до превращения?

Зайдя в винный погреб поместья, Драко взял несколько бутылок, особо не читая этикетки, предупредил Танура, чтобы его не беспокоили, и направился в спальню. Терзаемый мыслями и непрекращающимся рокотом зверя, которого не удовлетворяют в его потребности, юноша залил в себя несколько бутылок спиртного, пытаясь заткнуть ворочающееся в мозгу чудовище.

С трудом разлепив глаза, Драко осмотрел пространство комнаты опухшими глазами. Нестерпимо болела голова, хотелось пить, а настырный волк не оставлял его в покое даже сейчас.

… что, думал меня заглушить? – послышался насмешливый рокот, – Можешь не стараться, я сильнее тебя.

Драко застонал в голос и уткнулся лбом в ладони. Это было просто невыносимо!

– Сколько можно, ты, дьявольское отродье! – сквозь зубы прошипел Драко и что было силы, ударил себя ладонью по лбу, – Ты уничтожишь меня своими желаниями, мразь!

… не говори ерунды, мальчишка! Хватит противиться своей природе, пусти всё на самотек, и ты освободишься!

– Я не желаю быть подобно Сивому, ясно тебе! – вскрикнул Драко. – Я не стану убивать ради удовольствия!

От внутренней борьбы и в миг участившегося сердцебиения с новой силой заныла голова.

… ты сам хочешь с ней соединиться. Я слышу твои мысли!

Драко беспомощно зарычал. Как же он устал от этого всего! Да, твою мать, он уже хотел её, изнывал не хуже внутреннего волка, но не мог взять то, что так жаждал, ибо она принадлежала другому!

«Нужно выдержать! Просто необходимо сдержать его… Себя!»

… ты не сможешь долго мне сопротивляться! – завыл волк, казалось, кроша его мозг на атомы. – Тебе она нужна, так же как и мне! Вспомни, как ты вдыхал аромат её волос, запах её тела! Вспоминай!

Следуя ментальному приказу замелькали яркие картинки того вечера, когда он пришёл к ней в дом. Он видел всё словно наяву, будто это происходит сию секунду, но подёрнуто маревом. Он чувствовал её хрупкое тельце, зажатое между ним и кухонным шкафом, осязал рваное испуганное дыхание на своей щеке, видел распахнутые в непонимании карие глаза, розовые влажные губки…

Затем пришло на смену воспоминание их общего обеда. Её аромат, приятный звонкий голос, пытливый взгляд – всё это заставляло всматриваться в неё до боли, до рези в глазах. Смаковать движение её рта, когда она жуёт, как призывно двигается её горло, когда она глотает. Юркий язычок слизывает каплю сока с нижней губы…

– Мантикора тебя задери! – взвыл Драко, – Не смей мне это показывать! Я не имею права её хотеть, она не свободна!

Ответом был лишь режущий холодом лающий смех. Раздражённо встав с кресла, Драко вышел в коридор, ему было необходимо привести мысли в порядок и взбодриться. Он зашёл в ту самую залу с зеркалом и подошёл к раскрытому окну. Это был единственный вход и выход в замке. Парадные двери Малфой приказал заколотить ещё в мае. Драко мягко спрыгнул на снег в чём был – брюках и рубашке – и пошёл к утопающему в снегу саду. Он не беспокоился о холоде, ибо сейчас он был ему необходим.

Прогулявшись по оранжереям, проветрив скованную спазмами голову, он пришёл обратно в спальню и, упав на кровать, забылся сном.

***

Утро выдалось солнечным и морозным. В такую погоду всегда хотелось одеться потеплее, выбежать на улицу и играть в снежки до тех пор, пока не замёрзнут щёки, но Гермионе было не до этого. Стоило вернуться в Хогвартс, как на неё снова навалилось множество обязанностей. В первую очередь она составила отчёт и описала в документе всё, как было. Ничего не утаивая и не приукрашивая. Пусть Бруствер знает, что с Малфоем всё в порядке. В понедельник утром девушка отправила совой документ и направилась на пятиминутку старост. Как старшая по званию, она была обязана всё контролировать и за всем следить. Проведя еженедельное собрание префектов в понедельник утром, Гермиона приступила к корректировке графика дежурств, так как один из четырех простудился и лежал в лазарете с температурой. Она распределила дежурства по остальным старостам и во вторник утром разослала свитки совиной почтой. Помня, как были недовольны старосты в прошлый раз, гриффиндорка позаботилась о своём спокойствии. Тревог и забот ей и так хватает.

Был полдень пятницы, и Гермиона планировала закончить со всеми делами как можно скорее, отправить Рону сову и приготовить вкусный ужин. Всё же девушка надеялась на встречу со своим молодым человеком, но тот практически жил в магазине брата по понятным причинам. С одной стороны, это обижало Гермиону – неужели Рон не хочет побыть с ней подольше, ведь Джордж не пятилетний ребёнок, которого невозможно оставить одного; а с другой, она прекрасно понимала ситуацию и искренне сочувствовала некогда весёлому старшему брату своего парня. Вскоре Рон прислал ответ. Прочитав письмо, Гермиона с досадой опустилась в кресло гостиной Гриффиндора. Он снова отказывал в вечере, объясняя серьёзностью проблемы с Джорджем – парень начал прикладываться к бутылке, и теперь его опасно оставлять одного, мало ли что может учинить волшебник в пьяном и подавленном состоянии. Гермиона бросила записку в огонь камина и пошла в лазарет. Она ещё в сентябре вызвалась оказывать помощь студентам с младших курсов справиться с послевоенным стрессом. Да, у Грейнджер не было квалификации колдопсихолога, но ей он был и не нужен. Ведь многим было необходимо просто выговориться. Мало кто из ребят мог сразу рассказать то, что их беспокоило, и Гермиона пыталась найти к каждому свой подход. Потихоньку ребёнок раскрывался, и девушка чувствовала сердцем, как тревоги и страхи уходят.

Ей самой хотелось выговориться и вылить всю грязь, которая уже начала бродить внутри её души. Освободиться от кошмаров – вздохнуть полной грудью. Но выслушать её было некому. Она пыталась поговорить с Гарри, но тот сразу мрачнел, бледнел и находил предлог либо сменить тему, либо уйти вовсе. С Роном какое-то время Гермиона обсуждала наболевшие проблемы, но в большинстве случаев как всегда была просто слушателем. Бывали дни, когда она запиралась в ванной, включала душ на полную и плакала от переполняемой пустоты. Выплакав дежурную порцию слёз, Грейнджер выходила из душа, подолгу всматривалась в своё отражение в зеркале и убеждала себя в том, что она сильная, что она совсем справится сама, но как бы она себя не убеждала, в глубине души понимала, что долго ей так не протянуть, поэтому и вызвалась помогать другим. После был этот неожиданный Рождественский визит в Малфой-Менор и сам Малфой. С удивлением Гермиона заметила, что общение с бывшим слизеринцем её отвлекает, хотя кошмары никуда не делись. Они так и витали в её спальне, скалясь каждую ночь. В Малфое она видела малое отражение себя. Тот так же справлялся со всем сам, без поддержки и помощи. По большей части Гермиона призналась, что Драко досталось больше других. Он лишился всего, что для него было привычно и дорого с рождения, но находил причины улыбаться и шутить. Хотя, кто знает, может это его маска, а в душе он воет волком? Гермиона дала себе слово во всём разобраться и помочь бывшему сокурснику, чем сможет.

***

Его окутывал аромат орхидеи. Манящий, сладостный запах её тела, он обволакивал и возбуждал. Открыв глаза, Драко оказался на кухне дома Гермионы. Он стоит к ней настолько близко, что может разглядеть на её радужках взрыв более тёмного, насыщенного карего оттенка. Не удержав себя, он прижимается ртом к её щеке. Кожа такая бархатистая, нежная и манящая, что перехватывает дух. Драко ощущает её тёплое дыхание шеей, и это заставляет продвинуться выше – к уголку её губ. Аккуратно, словно боясь спугнуть, он проводит кончиком языка по нижней губе, слизывая девичий судорожный вдох. Гермиона размыкает губы, ловя его поцелуй. Драко продвигает ладони по столешнице к её бёдрам, подхватывая под попку, усаживает на стол и впивается в такие манящие губы. Гермиона тяжело дышит, пальцами зарываясь в его волосы. Драко сжимает в ладони упругую грудь, она, не сдерживаясь, запрокидывает голову, тихо стонет, подставляя изящную шею. Кончики её волос касаются его руки на её пояснице, и, это невесомое прикосновение заставляет сильнее сжать её в объятиях. В голове набатом стучит «Моя, моя, моя». Драко, не теряя времени, опускается на тонкую шею, прямо к пульсирующей жилке, вдыхая аромат её кожи, проводит языком, слизывая запах, пытаясь запечатлеть её букет в себе. Его губы осторожно целуют кожу, пробуя на вкус, растягивая ее удовольствие. Еле слышимые стоны и частые вздохи показывают, что она неравнодушна к его действиям. А наоборот, еще больше запрокидывает голову в сторону и назад, открывая больше пространства для его ласк. Драко жадно целует ее шею, оставляя засос, свою метку на этом теле. Но, секунда, и он чувствует на языке сладкий привкус крови, ощущает, как она стекает тонкими струйками по подбородку, капая на хлопковую футболку Гермионы. Что-то идёт не так. Потому что он не слышит стонов и дыхания своей девочки. Он быстро распахивает глаза и забывает, как дышать. Его Гермиона замерла в нелепой позе: голова слишком сильно запрокинута на бок, из приоткрытого рта и шеи струится густая кровь, глаза распахнуты в немом ужасе. Он отстраняется и понимает, что укусил её слишком сильно, что он утратил контроль над зверем, и тот выплеснул всю свою неистовость на невинную девочку. Его девочку. «Нет! Нет-нет-нет!» Когти волка, впившиеся в талию и живот Гермионы, окончательно разрывают её, когда Драко отскакивает, пытаясь не причинить большего вреда. Гермиона в судороге с хрипом пытается вдохнуть, но живительный воздух не поступает в лёгкие, застревая в разодранной глотке. Девочка, его маленькая девочка сгибается безвольной куклой и с глухим стуком падает в лужу собственной крови. Драко соскальзывает на колени, бессвязно шепча что-то, не желая признавать реальность. Чайник на плите завывает, исходит жаром Ада, в котором будет веками полыхать Малфой за это убийство. За уничтожение невинной души! Драко дрожащими, по локоть в крови руками подхватывает свою девочку, вглядывается в остекленевшие глаза и не видит в них Её. Маленькую гриффиндорку, свою малышку! Она мертва и больше не дышит. Горестный крик застревает на уровне кадыка. Он утыкается в мягкие волосы своей крошки, вдыхает аромат шоколада и приглушённо воет, баюкая хрупкое тело.

В тёмной холодной спальне раздался задушенный стон. Драко рывком сел в кровати, тяжело дыша. Он заметался в постели, судорожно шаря по смятым простыням, пытаясь отыскать её, но не находил.

– Нет, нет, нет! – словно в бреду повторял Драко, комкая одеяло, – Я не мог, это не она, где же она, где!

Заграбастав одеяло в охапку, Драко стал баюкать его, в подобии Гермионы из сна, не веря, что он действительно мог сотворить такое. Она была настолько реальна, его Гермиона. Она была так отзывчива на его ласки, она доверяла ему, а Драко так с ней поступил.

Со злостью откинув простыни, Малфой что есть силы, вцепился в волосы, уткнулся в согнутые колени и приглушённо завыл.

То, чего страшился больше всего, он увидел как наяву. Он чувствовал тепло её тела, сладость её губ и дыхания. Её стоны, о, Мерлин, её стоны. Тихие, робкие, застенчивые.

А потом всё перевернулось; его будто выдернули из огня страсти и окунули в полымя отчаяния со скоростью падающего метеорита. Он даже не заметил, как перевоплотился рядом с ней, как прокусил её горло и вонзил острые, как бритва, когти в её тело. Такое хрупкое и податливое тело.

– С*ка! Зачем ты это делаешь?! – вскрикнул парень, начиная бить себя кулаком по голове. – Я не вынесу этого снова! Я покончу с собой!

Какое-то время зверь не отвечал.

– Я сказал, отвечай! – зарычал не своим голосом Драко.

… это не я. – послышался обескураженный рокот зверя. – Это твои страхи, я к ним не причастен.

– Не лги мне, бесовское отродье! Ты заставил меня смотреть, как будешь её убивать, рвать на куски, наслаждаться вкусом её крови! – взвыл Драко, не обращая внимания на горячие слёзы бессилия, стекающие по его лицу, смешиваясь с потом. – А меня заставишь на всё это смотреть, да? Я буду заперт в собственной голове, когда ты будешь убивать мою Гермиону?!

Драко практически не слышал своих слов из-за грохочущей в висках крови. Всё, что он говорил, было по наитию, бездумно и не осмысленно, но одна ясная мысль всё же сформировалась в его затуманенном кошмаром мозгу – ему была дорога Гермиона. Почему? Как? Он пока и сам не знал.

… я не желаю ей зла! – взорвался волк, – Я порву любого за неё, слышишь! Любого! Я не позволю упасть с её головы ни единому волоску, за слезинку готов стереть в порошок! – вопил волк, высушивая его мозг своим рокотом, – Я всего лишь желаю держать её подле себя! Всегда! Иметь доступ к её телу постоянно! Как и ты! Знать, видеть, чувствовать, что она только моя!

Драко прерывисто вздохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

– Обещай мне, что не причинишь ей вреда, и не обратишь её. – волк молчал. – Я. Сказал. Обещай. – с расстановкой сквозь зубы прошипел Драко, утирая пот и слёзы с лица исходящей дрожью ладонью.

… я её не трону. – тихо подал голос волк.

– И не обратишь! – Драко начало колотить. – Поклянись!

… клянусь.

– Скажи мне, что ты её не обратишь, не позволишь ей страдать так же, как страдаю я!

… я не стану её обращать.

Услышав заветные слова, Драко сполз с постели и на ватных ногах направился в душ. Ему было необходимо привести себя в порядок, ведь уже через несколько часов наступит суббота.

***

– Ну что, приступим к разговору, Малфой? – Сказала Гермиона, как только появилась из камина и отряхнула одежду от остатков золы.

Драко лишь кивнул, боясь раскрыть рот. После событий раннего утра он до дрожи боялся хоть как-то намекнуть на свое явно нестабильное состояние.

Гермиона расположилась в том же кресле напротив камина, в той же тёплой и уютной комнате. Она специально сегодня не взяла список вопросов, зная, как они раздражают Малфоя. Он же сегодня выглядел… неплохо. Он постриг волосы и побрился, одет был в чёрные брюки и белую рубашку; но в остальном не отличался от того Малфоя, который нанёс ей неожиданный визит. Снова неестественная бледность, синяки под глазами и этот чуть безумный взгляд. Она опасалась его, но больше не боялась. Уверенность придавала волшебная палочка, спрятанная в рукаве кардигана, в котором она пришла. Гермиона решила не наряжаться в офисную одежду. Зачем весь этот пафос и разделение, если они общаются как «старые друзья».

Драко не сводил с Гермионы пристального тёмного взгляда. Как только она вышла из камина, комнату заволокло ароматом орхидеи и шоколада. Захотелось немедленно подлететь к ней, схватить в охапку, зарыться в её шею и не отпускать. Волк внутри завывал от такой перспективы.

… давай, сделай это! Начни с дивана и продолжишь в спальне! – мурлыкал зверь, – Представь, как она будет выгибаться под тобой, царапая спину, умолять не останавливаться!

От таких мыслей и настолько ярких картинок у Драко пересохло в горле. Он сухо сглотнул и прикрыл диванной подушкой вздыбленный пах.

– Закрой рот. – Задушено промямлил он.

Гермиона закинула ногу на ногу, расслабленно откинулась на спинку кресла и задала первый вопрос:

– Так, расскажи, чем ты занимался всю неделю? – Гермиона подхватила прядь волос и начала бездумно накручивать её на палец. Этот манящий для Драко жест не давал сконцентрироваться на вопросе. Так хотелось самому пропустить меж пальцев блестящие прядки, запустить обе руки в волосы и почувствовать их тяжесть.

– Малфой! – позвала его девушка. – Ты меня слышишь?

– Прости, что? – стряхивая морок, переспросил Драко. Гермиона немного смутилась, но повторила вопрос:

– Чем ты занимался всю неделю?

– О, ничего особенного. Всё как всегда. Первые два дня просто отсыпался, затем, в среду и до середины четверга просидел в библиотеке, наводя порядок в разгромленных секциях после обыска. К слову, только сейчас руки дошли. Все предыдущие дни был несколько занят. Кровавые обряды требуют тщательной подготовки. Ну, ты знаешь. – неопределенно махнул он рукой. – Невинные жертвы, черные свечи, серебряные ножи.

Гермиона улыбнулась этим словам. Он снова шутил. Это хорошо. Но странное чувство её не покидало, Драко говорил тихо и отрывисто, резко переводил дыхание, и, когда выдыхал воздух через нос, его лицо немного искажала гримаса боли, словно ему было тяжело дышать. Он хмурился и закрывал глаза, хоть и улыбался.

– В пятницу, – продолжил он, – во всё горло пел гимн Шотландии, расхаживая по залам Мэнора.

На этих словах Гермиона запрокидывая голову, рассмеялась в голос. Какое это было потрясающее зрелище! Её улыбка, сияющие глаза и звонкий, заливистый смех – музыка для его ушей.

… о моя девочка, смейся чаще, маленькая моя! – мурлыкнул волк, – Смотри какая у неё изящная шейка, так бы и вылизал каждый дюйм!

Драко непроизвольно дёрнулся. В голове всплыл недавний кошмар: её кровь, изодранная шея, стеклянные мёртвые глаза и безвольное сломанное маленькое тело…

«Нет! Только не это! Она жива! Жива! Она передо мной, дышит и смеётся.»

Малфой закрыл глаза и сделал медленный вдох. Когда Драко поднял веки, то увидел встревоженный и внимательный взгляд девушки. Через силу он заставил себя улыбнуться.

– Голова немного болит с утра. – Пояснил он.

– Почему бы тебе не принять зелье или воспользоваться заклинанием? – Тут же спросила Гермиона.

– Не хочу давать дополнительного повода нашим доблестным Аврорам появляться тут и проверять, почему я использовал излечивающее заклинание. Может, я тут кого пытаю, и у него разболелась голова? А это страшно мешает узнать мне у него подробности.

– Какие? – Удивилась девушка.

– Например, где у него зарыт ключ от банковской ячейки. – пожал плечами Малфой. – Сама видишь, мне не хватает пары галлеонов – на чай домовику оставить.

Гермиона снова рассмеялась. Несмотря на кошмарную ситуацию, он хорошо держался. Отсмеявшись, девушка перевела взгляд на журнальный столик.

– О, тебе тоже прислали это приглашение? – Явно удивилась она.

– Малфои как и прежде остаются желанными гостями на высоких праздниках. И день рождения Министра является как раз очень удобным поводом показать, что оправданный Пожиратель достоин быть среди других волшебников. И как удачно, что он богат. Он не откажется поделиться частью своего состояния в пользу пострадавших от его действий.

– Малфой. – Строго одернула его Гермиона.

– Ой, прости. – картинно закрыл он рот рукой. – Конечно же не его, оговорился, от рук тех, на ком тоже были Метки. Кто наверняка пытал, убивал, грабил. А оправданный он и есть оправданный. Он же не хотел, только намеревался. А за намерения у нас не сажают в Азкабан. – парень все больше распалялся и забывался в своем гневе. – Все строго в рамках закона. Постоянный контроль, ограниченная магия и внеплановые обыски. На всякий случай.

От злости парень руками разорвал подушку. Пух и перья разлетелись по полу. Драко не выдержал, согнулся в кресле и зарылся пальцами в волосы.

Гермиона молча слушала эту внеплановую исповедь. Было и так ясно, что бывший сокурсник в ярости и отчаянии. Как она ему может помочь своими разговорами? По ее мнению они только вредят ему.

Девушка встала с кресла и подошла к парню. Опустившись перед ним на корточки, она положила ему руку на колено.

– Малфой, ты прав.

– В чем? – Поднял он на нее безумный взгляд.

– Тебя никто ни в чем не обвиняет. Ты ничего никому не делал. Ты под сывороткой правды давал показания. Ты пытал других Пожирателей. Это совсем другое. И те, кому надо, это знают. А другие просто зубоскалят. Так было и будет всегда. Как будто раньше, до всего этого, было иначе. Ты же Малфой, о вас всегда судачат и сплетничают. Одной больше, одной меньше. Не принимай это так близко к сердцу. Как раз наоборот. Ты должен появляться в обществе и показывать всем, что ты все тот же гордый наследник богатейшей семьи магической Британии, и ничто тебя не сломает. Что все пустое. Люди видят то, что хотят видеть. Если ты им будешь показывать, что тебя затравили, то они будут еще больше на тебя наседать. Вымещать злость за твоих предков и родственников на тебе. Не позволяй им этого. Ведь ты не такой.

– А какой? – Юноше хотелось услышать от девушки, что она на самом деле думает о нем.

– Ты гордый, сильный, властный, умный. В тебе больше нет того пустого самомнения. Ты сам себе хозяин, никто не довлеет над тобой. Ты свободен. Не связан никакими условиями и условностями.

– Да неужели? – перебил ее парень. – Ограничение в магии по-твоему условности?

– Просто ты это так воспринимаешь. Ты ждешь, что тебя постоянно осудят и посадят. Но это не так. И Гарри, и я этого не допустим. Мы же не просто так рядом. Мы защищаем тебя.

– А кто вас защитит? – Против воли вырвалось у парня.

– От кого?

– Неважно. – закрыл парень глаза. – Мало ли на земле уродов.

«И я один из них.»

– Будем решать проблемы по мере их поступления. – Заключила девушка.

Драко молчал.

– Эй, – потрясла она его за ногу. – Ты услышал меня? Ты пойдешь ведь на этот прием?

– Не знаю. – выдавил из себя парень. – Я все еще уверен, что мне там не будут рады.

– Я буду. – Твердо сказала Грейнджер.

Юноша недоверчиво посмотрел на сидящую перед ним девушку.

– Драко Малфой, я буду рада видеть тебя на этом дурацком приеме в пятницу. – Подтвердила она еще раз свои слова.

Слизеринец закрыл глаза и застонал.

– Малфой, что-то не так? – взволнованно спросила Гермиона.

Драко не отвечал, он замер в одной позе и, казалось, не слышал вопроса. Гермиона повторила ещё раз, но он не отреагировал. Подавив внезапную вспышку страха. Она протянула руку и осторожно прикоснулась к его плечу. Драко исходил едва заметной дрожью.

– Эй, что с тобой?

Драко вздрогнул, выпрямился и схватил девушку за запястье. Резко притянув ее к себе, он усадил гриффиндорку на колени. Гермиона на миг растерялась, но быстро взяла себя в руки и свободной рукой вовремя упёрлась ему в грудь, не позволяя притянуть себя ещё ближе.

– Что ты делаешь, Малфой, отпусти. – настойчиво пыталась она достучаться до него. Но Драко продолжал держать ее крепко, обнимая ее тело, сковав ее руки. Боли она не чувствовала. С такого расстояния Гермиона увидела его потемневшие глаза с расширенными зрачками. Испытав чувство дежавю, девушка ещё раз дёрнулась, но бесполезно. – Пусти меня. – Потребовала она.

– Подожди, – прохрипел Драко, – Подожди еще минуту.

– Нет, Малфой, отпусти, иначе у нас будут проблемы. – она пыталась вразумить его, но не получалось. Выражение лица Драко было каменным, на лбу появилась испарина, как и в тот раз. Драко, чуть сжав её тело, еще чуть-чуть приблизил девушку к своему лицу. Теперь она ощущала его дыхание на своих губах. От такой наглости у неё пропал дар речи.

– Больших проблем, чем сейчас у меня уже не будет. Пожалуйста, Гермиона, не дергайся и дай прийти в себя. – Он почти умолял её. Волк вгрызался в мозг, требуя ещё большей близости. Но как бы Драко ни пытался сопротивляться – ничего не получалось. Он словно был под воздействием сильнейшего Империуса. Какую же он совершил ошибку! Нужно было вообще перенести встречу на другой день или отменить вовсе, сославшись на отравление.

«Да, я отравлен тобой.» – Вторил зверь мыслям парня, наслаждаясь девичьим теплом. Драко молился всем богам, которых знал, о том, чтобы волк не натворил бед его руками, чтобы не тронул её!

– Я не причиню тебе вреда, пожалуйста. – девушка не шелохнулась, и Драко предпринял попытку аккуратно поцеловать ее губы. Едва слышно он прошептал: – Не заставляй меня применять силу.

Гермиона вся задеревенела. Он был сильнее её во много раз, и, чёрт возьми, палочка была спрятана в том рукаве, который держал Малфой. Видя его решимость и мольбу одновременно, Гермиона рискнула. Она сделала шаг навстречу, зажмурив глаза, и задержав дыхание, она осторожно прикоснулась своими губами к его щеке.

Чувствуя напряжение Гермионы, Драко перехватил её руку чуть выше и нащупал палочку. Быстрым движением вынул её из рукава. На миг Гермиона похолодела, как же она без оружия, а что если Малфой зайдёт дальше?