Текст книги "В объятиях волка (СИ)"

Автор книги: Darya Pricklys

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Заглядывая в двери, что открывались из полутемного коридора, он искал непокорного блондина. На пятой ему повезло. Драко спал, но явно что-то беспокоило его во сне. Он метался и стонал. Гарри вынул палочку и быстро, но тихо подошел к спящему. Малфой хмурился и стонал, его постель была смята. С очередным стоном он слегка изогнулся, его лицо исказила непонятная гримаса, а потом его губы раскрылись:

– Гермиона! – Простонал он и как будто забылся.

Гарри от неожиданности выронил палочку. Звук упавшего древка отозвался громовым раскатом в тишине комнаты. Малфой вздрогнул и открыл глаза.

***

Драко Малфою снился сон, до жути похожий на его реальность. Та самая поляна, на которую он каждое полнолуние прибегает, чтобы излить белому светилу свою тоску и одиночество. Вот только на этот раз он на ней не в волчьей шкуре, а в своем человеческом облике. И он не один. Рядом с ним – она, в том самом палантине. Его Грейнджер.

«Нет, не моя. Она не должна стать моей. Так не должно случиться!»

Гермиона стоит в нескольких шагах. Лунный свет окутывает её словно саван. Она так красива, что Драко не может оторвать от неё взгляд. Её глаза искрятся такой нежностью и заботой, что сердце сжимается и, казалось, перестаёт биться.

– Не подходи! – Отчаянно вскрикивает он, хотя глаза молят об обратном.

– Почему? – Искренне, по-доброму спрашивает она, делая шаг навстречу.

– Я тебя разорву! Ты умрешь!

Он отчаянно пытается заставить себя сдвинуться с места, и умчаться в чащу леса. Как можно дальше и глубже; лишь бы не навредить своей девочке!

– Я смогу! Я уже не тот, что был раньше! Я не тот хорек! Я…

– Но я верю тебе. – говорит она. – Верю и доверяю.

Ее голос обволакивает, словно патока, и сердце парня заходится в бешеном ритме.

– Я доверяю тебе себя. Свое сердце, свою душу. И свое тело.

Девушка делает еще шаг, чтобы быть ближе, чтобы они могли коснуться друг друга.

– Я – твоя. – шепчет она проникновенно. – Всегда. Навсегда.

И она раскрывает руки. С ее плеч падает светлый палантин, и Драко, задержав дыхание, видит, что под ним нет ничего. Гермиона стоит перед ним абсолютно обнаженная, только ноги обуты в те самые босоножки. Член Драко дергается от перевозбуждения, а сам он гулко сглатывает. Невыносимо это терпеть.

– Дотронься до меня, как я до тебя. – продолжает говорить девушка, прикасаясь к его груди. Туда, где часто бьется его сердце. Рубашка растворяется, будто ее и не было, и он чувствует, как огонь сжигает его изнутри. Его кожа пылает, но и рука Гермионы горяча. Обведя рукой его грудь, она пропускает между пальцами его сосок, что заставило Малфоя застонать сквозь стиснутые зубы.

– Ты мне нравишься, Драко. – шептала она, слегка царапая его кожу. – Мне нравится гладить твои плечи, касаться твоей груди. Я люблю смотреть в твои стальные глаза. Они блестят желанием, и это подкупает. Я вижу, что ты хочешь меня, но сдерживаешься.

– Не хочу. – Прорычал парень сквозь зубы, зажмурившись изо всех сил.

– Хочешь. – мурлыкнула девушка у самой шеи, коснувшись его своей грудью. – Ты сам выдаешь себя. – и она крепко прижалась к его выпирающему паху, обняв его мускулистую спину. – Коснись меня и убедись, что я хочу тебя не меньше. – И девушка оставила легкий поцелуй под ухом.

Драко застонал в голос и впился в её рот. Его поцелуй был жадным, отчаянным. Он хотел выпить все ее соки, чтобы утолить жажду обладания, свой голод, который он испытывал. Проникая языком все глубже, он обхватывал ее губы своими. Носы сталкивались, дыхание перемешивалось, но это не останавливало, а только распаляло. Малфой чувствовал частое сердцебиение Гермионы, и ему это нравилось. Нравилось, что он вызывает в ней такие чувства. Ее эмоции, ее желания сейчас принадлежали ему безраздельно, и это будоражило. Опускаясь ниже по ее телу, он упивался ее глубокими выдохами и протяжными стонами. Он чуть не сошел с ума от обилия ощущений, добравшись до сочной груди. Упиваясь реакцией подрагивающего тела, он продолжал высекать из него искры будущего пожара.

– Драко… – Простонала она в последний раз, звонко стукнув каблучком.

– Гермиона. – Прошептал он в ответ и открыл глаза.

Приходя в себя, он увидел обескураженного Поттера, который нагнулся и поднял с пола свою палочку.

– Что ты тут делаешь? – Хрипло спросил Драко, пытаясь проснуться и забыть страшный сон, который манил своей сладостью. Зверь внутри урчал от немыслимого удовольствия.

– Пришел убедиться, что ты жив. – Сказал Гарри первое, что пришло на ум.

– А что, есть сомнения? – Сел Малфой на кровати и потер руками лицо.

– Ты был у Гермионы, когда она не в самом благостном настроении. – Осторожно начал Гарри.

– Поттер, с каких пор ты заделался трусом? – Издевался слизеринец.

– Гермиона в гневе бывает опасна.

– Это я видел. – засмеялся Драко. – Оценил в черепковом эквиваленте.

– Не смешно. – Нахмурил брови Поттер.

Гарри сделал два шага назад, в смущении запустил пальцы в свои волосы.

– Смешно, еще как смешно. – откинулся Драко на подушки и засмеялся. Но через несколько секунд он вновь посерьезнел. – Ладно, говори, зачем пришел.

– Так я же сказал. – Вздернул Гарри брови вверх.

– Я жив и голоден. – отрезал Малфой. – Сейчас пойду поем. Потом могу прислать отчет, что именно я ел и в каком количестве.

– Нет, спасибо. – Тут же среагировал Гарри.

– В таком случае вали. – И Малфой встал, отправляясь на выход.

Гарри серьёзно смотрел ему в спину, задумываясь о сне Малфоя и визуальных последствиях, которые отчетливо проступали сквозь брюки, коих не заметил бы только слепой.

Помассировав переносицу, он вернулся в комнату с камином для перемещений и отправился к подруге.

Выйдя в гостиной, он увидел чистоту и порядок. Как будто никакого побоища и не было. Только всяких милых вещичек на полочках поубавилось. У косяка межкомнатной арки валялись босоножки, которые принёс Малфой. Пройдя на кухню, он застал Гермиону у плиты, на которой кипел чайник. Гермиона не двигалась и никак не реагировала на него. Гарри прошел мимо и снял чайник с огня. Подруга не шевелилась, а продолжала удивленно смотреть в стену напротив.

– Гермиона, ты практически сожгла чайник. – Гриффиндорка продолжала молчать. – Гермиона, ау, ты меня слышишь? – Потряс он девушку за плечо.

Гермиона перевела недоуменный взгляд на парня и произнесла фразу, выбившую Избранного из колеи.

– И зачем он это сделал?

Гарри похлопал глазами, не понимая, о чем идёт речь.

– Гермиона, ты о ком? – Он всматривался в ее лицо, но ничего кардинально нового не находил.

– Зачем ты поцеловал меня? – Продолжала та разговаривать неизвестно с кем. Впрочем, Гарри и так стало понятно, о ком идет речь.

Тяжело вздохнув, Гарри поставил чайник в раковину и вышел из кухни. В этом монологе, самокопании и самоанализе он был явно лишний. Взяв в руку летучий порох, он вернулся на работу.

– Идиоты они, а страдаю я. – Буркнул он, отряхивая мантию от пепла.

Подумав с полминуты, Гарри вновь отправился к Министру.

– Ну, что опять случилось? – Устало спросил тот, когда вновь увидел Гарри. – Тебя не было всего час. Из этого я могу заключить, что они поубивали друг друга.

– Нет, я бы сказал, что все наоборот… – задумчиво произнес Поттер, вспоминая все, чему стал свидетелем. – Просто я не знаю, как к этому относиться.

– Слушаю. – Сложил Кингсли перед собой руки, приготовившись к долгому рассказу.

– Когда я пришел к Малфою, то он спал. И ему снилась Гермиона. Он произнес ее имя во сне.

– И что? – Не понял Министр проблемы.

– Малфою, ненавистнику не чистокровных, не может снится не чистокровная девушка. И Гермиона тем более – он ненавидел ее в школе.

– Однако, именно с ее приходом он раскрылся и пошел на контакт. – Заметил Министр.

– Да. Не могу этого отрицать. – Согласился Гарри.

– Это все, что произошло? – Уточнил Бруствер.

– Нет. Затем я пошел к Гермионе. Она была немного не такая, как обычно.

– Почему ты так решил?

– Она не реагировала на внешние раздражители и не поняла, что видела меня.

– Да? – серьезно удивился Министр. – Это серьезно. Ты знаешь, почему?

– Кажется, он поцеловал ее… – Неуверенно произнес Гарри.

– Кажется или ты уверен? – Уточнил Кингсли.

– Не знаю! – Взвыл Гарри и схватился за голову. – Я вообще уже ни в чем не уверен! Гермиона вообще-то с Роном, и никакой Малфой не может целовать ее! Да даже если бы не было Рона – Малфой не может целовать Гермиону!

Поттер начал нервно ходить по кабинету, Министр следил за его хаотичными шагами по ковру.

– Гарри, – тактично начал он, – а ты зачем ко мне пришел?

– Посоветоваться… – тут же остановился брюнет. – Чего делать-то?

Министр серьёзно посмотрел на молодого человека и произнёс:

– Я дам Малфою разрешение трансгрессировать к Гермионе домой. Разумеется, только в те дни, когда она у себя. А также, пожалуй, и к ее родителям. Так надежней будет. Все равно он уже наследил. А так все будет в рамках закона.

– Думаете, это правильный шаг? – С сомнением протянул Гарри, представляя себе будущие разборки, в которые будут втянуты они все. По-видимому, Гермионе придется переехать куда-нибудь – от дома останутся одни руины…

– Подумай сам. Малфой один с самого момента суда. Он ни с кем не общается и даже не знает почему. Точнее знает, но не то, что есть на самом деле. Он замыкается в себе, чтобы не навредить себе еще больше, иначе окажется в Азкабане. Он сдерживает себя и еще больше замыкается. А красивая девушка, тем более давняя знакомая, пусть и не самый близкий ему человек, всегда развязывает. Ты сам видел, как он оживился после той встречи. Так что, думаю, это будет правильным решением. Я немедленно займусь юридической стороной вопроса.

– А как же Рон? – Тоскливо произнес Гарри, понимая, что взбучка от лучшего друга еще впереди.

Но Кингсли лишь развел руками, потом пожал плечами, а затем вообще озорно улыбнулся и отпустил его.

Гарри вздохнул и вышел в приёмную. Вечером он собирался встретиться с Роном. Теперь же к этой встрече необходимо было подготовиться.

***

– Повтори, что ты мне только что сказал!? – проорал Рон, как только Гарри сообщил ему новость. – Как ты мог такое допустить! Чтобы он появлялся в любом ее доме!

Ребята сидели в одном из пабов Косого переулка.

– Рон, это может помочь расследованию. – Вяло отбрыкивался Гарри.

– Может или поможет? – Прицепился Рон к словам.

Гарри посмотрел в глаза другу, но соврать ему и в этом он не посмел – и так скрыл от него поцелуй.

– Не знаю, Рон. – Нахмурился Поттер.

– Интересно, что скажет Гермиона, когда узнает об этом. – Недобро ухмыльнулся Рон.

– Она понимает ситуацию. – Ответил Гарри, мысленно скрестив два пальца.

– Ну-ну. – Только и сказал Рон, ставя кружку с остатками пива на стол. – Удачи, друг! – Выделил он последнее слово и вышел из паба, не оставив ни сикля.

Гарри вздохнул, не обижаясь. Во всей ситуации следовало разобраться, чтобы никто не поссорился, но парень счел за лучшее не вмешиваться. Он и так будет в курсе происходящего, ведь Гермиона врать не станет. И, приняв решение пустить все на самотек, он оставил деньги за выпивку и вышел из паба.

========== Часть 11 ==========

С самого утра в пригороде Лондона бушевала метель. Белоснежный снег закручивался и рассыпался, словно сахарная пудра. Гермиона сидела на кухне родительского дома и без эмоций смотрела на танец снежинок за окном. Было уже за полдень, но она никак не могла прийти в себя. Выпив уже вторую чашку кофе, девушка пыталась проснуться после бессонной ночи.

После того как ушёл Малфой, она некоторое время была в ступоре. Что это могло значить? Почему он это сделал и главное – зачем? Ведь Гермиона не часто вызывала интереса у Малфоя в школьные годы, главным раздражителем для него всегда был Гарри. Вчера же он подошёл к ней так близко, касался её волос и, о, Мерлин, поцеловал! Хотя поцелуем это можно было назвать с натяжкой, так как едва прижался губами к её щеке. Но и этого было достаточно, чтобы напугать. Такого от Драко Малфоя Гермиона не ожидала, и посему не знала, как реагировать на блондина и впредь. Ведь ей предстоит наведываться в ненавистный «Кровавый Особняк» каждое воскресенье и проводить с ним беседы, к себе же в дом она его пускать не намерена. Гермиона не представляла, о чём разговаривать с бывшим Пожирателем смерти. Само собой молчать было нельзя, но и общаться с ним она не горела желанием. Тем более после вчерашнего случая.

Малфой очень странно себя вёл. Казалось, он был под каким-то препаратом. Гермиона не удивилась, если бы выявилось, что бывший однокурсник принимает дурманящие зелья. Ведь Малфой находился практически под домашним арестом, его передвижения, как и магия, были ограничены до минимума. От такого у любого волшебника поедет крыша.

Но, вот что странно: таких явных изменений в первую встречу внимательная девушка не заметила. В Сочельник Малфой был достаточно бодр, и даже отчасти весел; шутил и сам начинал разговор, не грубил и не выказывал брезгливости по отношению к ней, коя была присуща ему в школьные годы.

Вчера же Малфой был сильно напряжён, бледен больше чем обычно, небритый, с глубокими тенями под глазами. Его зрачки были расширены, а лоб блестел от испарины. Шестое чувство подсказывало Гермионе, что здесь явно не наркотические зелья, а что-то совершенно другое.

Гермиона задумчиво перевела взгляд от окна на часы, висевшие над дверью кухни – четверть первого. Сегодня ей необходимо явиться в Министерство Магии и получить документы по делу Малфоя. Гермиона всегда была ответственной, и поэтому, прежде чем браться за задание, она была обязана, в первую очередь для себя, изучить вдоль и поперёк всё, что касалось порученного дела.

Мысленно застонав, она вспомнила, что ей придётся подписать магический пакт о неразглашении тайн дела и об ответственности за этого несносного аристократа. Когда она поставит свою подпись на этих документах, то будет не пойти на попятную или отказаться от этой работы. Глубоко вздохнув, Гермиона встала из-за стола и направилась в ванную.

Спустя полтора часа, полностью собранная как физически, так и морально, Гермиона Грейнджер нервно поправила непокорную вьющуюся прядь, выбившуюся из строгой причёски по типу ракушки, одёрнула мантию и направилась к камину.

***

В Атриуме, как всегда, было людно. Сотрудники и посетители Министерства Магии, как обычно, суетились, спеша по своим делам.

Зайдя в набитый битком лифт, Гермиона тут же была прижата к стене. Дождавшись нужного первого уровня, девушка с облегчением вышла в холл и направилась к кабинету Министра. В первую очередь ей нужно было переговорить с Кингсли. Она надеялась, что Министр отменит своё решение и снимет Гермиону с этой навязанной должности.

Жеманная голубоглазая блондинка, которая являлась секретарём Кингсли, её раздражала. Элоиза напоминала Гермионе Лаванду Браун, да упокоит Мерлин её душу. Она была такая же кудрявая, манерная и чересчур улыбчивая девица «Без царя в голове». Гермиона знала, что той безумно нравится Гарри и она постоянно искала с ним встречи. Грейнджер очень хотелось защитить своего друга от навязчивой дамочки, которая почём зря пускала по нему слюни.

Секретарша что-то разъясняла пухлому, коренастому мужчине лет сорока пяти со значком посетителя. Гермиона была рада, что воздыхательница её друга не попадалась на глаза Джинни, иначе у Мисс Элли поубавилось бы кудряшек.

Мужчина, горестно вздохнув, подобрал со стола ворох слегка мятых бумаг и направился в сторону лифта.

– Навязчивые владельцы частных лавок, что они ещё хотят. Магическое общество только приходит в себя, поэтому и повысили арендную плату. – С раздражением вполголоса проворчала секретарша, и придвинула к себе «Ведьмоплитен».

– Ой! Мисс Грейнджер! – словно только сейчас заметила Гермиону, воскликнула Элоиза. – Вы к Министру?

Гермиона слегка поморщилась от приторного голоска девушки, но, переборов себя, кивнула и улыбнулась.

– Здравствуйте, Мисс Дженкинс. Министр у себя? – Гермиона сделала шаг к двери, моля Моргану, чтобы Министр был на месте. Она не желала вести разговор о Гарри и его занятости, потому что неугомонная блондинка не упускала шанса выведать, на каких мероприятиях запланировал побывать Герой Войны Гарри Поттер.

– Да. У Вас назначено? – раскрывая колдоежедневник, спросила Элоиза.

– Да. На три часа по полудню. – Гермиону охватило волнение. Что, если Кингсли перенаправил её без обсуждения спорных моментов сразу в Аврорат для получения дела, а подписание договора поручил своему секретарю? Тогда ей точно будет не убедить главного волшебника не навязывать ей Малфоя.

Вздохнув, Гермиона искоса посмотрела на Элоизу. Секретарь пролистала несколько страниц, взмахнула волшебной палочкой, и одобрительно улыбнулась. – Проходите.

Коротко кивнув, Гермиона постучалась и прошла в кабинет.

В помещение царила прохлада и тишина; Кингсли никогда не отказывал себе в комфорте для ума и тела, поэтому комната была обставлена в чисто консервативном интерьере, лишь мелкие детали в этническом стиле определяли корни хозяина кабинета. Министр сидел за рабочим столом и сосредоточено вчитывался в какие-то бумаги. Гермиона осторожно прошла вглубь помещения и остановилась возле стола для приватных переговоров.

– Я ждал тебя, Гермиона. – не отрываясь от пергамента, монотонно проговорил он, – Присаживайся.

Грейнджер подошла к столу и села в кресло для посетителей. Она была в этом кабинете всего пару раз за всё время работы в Министерстве, и поэтому чувствовала себя неуютно, так как сразу вспоминались вызовы в кабинет МакГонагал.

– Ну что, Гермиона, готова к новой должности? – снимая узкие прямоугольные очки, спросил Кингсли, протягивая ей пергаменты. – Я ещё раз прочёл договор, который тебе предстоит подписать. Всё в рамках законодательства.

Гермиона кивнула и взяла документы. Внимательно прочитав все три листка, исписанного мелким шрифтом, Грейнджер отложила его на край стола и серьёзно посмотрела на Бруствера.

– Министр, могу ли я задать вопрос? – от волнения голос дрогнул. Для Гермионы было очень важно, чтобы Кингсли правильно её понял и пошёл на встречу. Она увидела одобрительный кивок, и продолжила: – Могу я отказаться от этой должности?

Кингсли резко вздёрнул подбородок, и пристально посмотрел на подчинённую. Гермиона выдержала взгляд тёмных глаз и продолжила, поняв, что Бруствер ждёт разъяснения причин её вопроса.

– Понимаете, Сэр, я не смогу посещать Драко Малфоя и выяснять как у того прошла неделя. Ведь мы не ладили все школьные годы, поэтому считаю, что я, всё же, не лучшая кандидатура на это место.

– Гермиона, – мягко прервал её Кингсли. – я понимаю – тебе страшно. Мистер Малфой – бывший Пожиратель смерти, чистокровный, заносчивый аристократ, одним словом – сын своего отца. Но пойми, кроме тебя никто не справиться с этим делом. Я понимаю, – с нажимом повторил Бруствер, пресекая любые возражения, – ты не сталкивалась с такой работой раньше, но, я уверен, у тебя всё получиться.

– Министр…

– Дорогая. Зная твою нелюбовь к печально известному особняку, я добился у Везенгамота одобрение появляться Мистеру Малфою у тебя дома.

– Как! Министр! Вы не имели права решать такой вопрос без меня! Я… – возмущённый румянец залил её щёки, голос сел от негодования.

– Гермиона, я со всей ответственностью гарантирую, что тебе и твоим родителям ничего не грозит. Вы будете защищены. Специальный отряд Аврората будет приставлен следить за твоим домом на расстоянии с помощью усовершенствованных следящих чар. Мистер Малфой ограничен в применении магии и знает, что ему грозит, если даже подумает о том, чтобы применить одно из запрещённых ему заклинаний.

Гермиона поняла, что вспылила и попыталась извиниться, но предательские голосовые связки не желали сокращаться. Вместо этого она, глубоко вздохнув, кивнула.

– Ты сильная волшебница, Гермиона, и поэтому я полностью в тебе уверен. Что касается обоснования моего указа для изменения границ перемещения Мистера Малфоя, то это вынужденная мера.

Кингсли на секунду замолчал и серьёзно спросил:

– Гермиона, ты ещё не подписала пакт о неразглашении, но, думаю, я могу тебе доверять? Это также в твоих интересах. – Дождавшись кивка, он продолжил:

– Драко Малфой является ценным осведомителем в деле о поимке беглых Пожирателей смерти. Ты ведь знаешь, что он прожил больше полутора лет в одном доме с Волан-де-Мортом и его свитой. Он может знать местонахождение Пожирателей. Для этого нам и нужна твоя помощь.

Гермиона вскинула голову, и расширенными от удивления глазами посмотрела на Министра.

– Моя? – Кингсли уже открыл рот, чтобы ответить, но Гермиона перебила его. – Простите, Министр, что перебиваю, но при чём тут я? Ведь, я повторюсь, мы не ладили в школе. Он не станет мне выкладывать все свои секреты. – и тут её осенило. – Подождите! Или вы навязали мне этого, простите, хорька, только из-за того, что он был в сносном настроении в Сочельник? Но это ничего не значит, Мистер Бруствер. Он не станет со мной доверительно общаться, и я провалю это задание.

Кингсли внимательно слушал возмущения своей сотрудницы, сцепив домиком пальцы. Уголки его губ подрагивали, но девушка не заметила этого от нахлынувшего негодования.

Гермионе захотелось закричать от бессилия и злости на то, что всё решили за её спиной. Грейнджер корила себя за тот откровенный отчёт, который написала, ведь если бы она немного соврала и не дописала, то ничего бы этого не было. Но ей не позволило так поступить хорошее воспитание и совесть.

– Гермиона, не волнуйся по поводу провала. За это тебя не уволят, но после этого Мистеру Малфою придётся туго.

– В каком смысле? – встрепенулась Грейнджер.

– Он будет заключён под стражу, будут возобновлены допросы. Со всеми вытекающими последствиями.

Грейнджер задумалась. Из всего, что рассказал Кингсли она поняла, что у Министерства остался последний шанс отыскать Пожирателей и уничтожить в зародыше новые восстания последователей Волан-де-Морта. И для этого нужно было разговорить Малфоя? Тогда она согласна. Если она настоит на своём отказе, и Бруствер его примет, то нужные сведения из Малфоя будут попросту выбивать. Подвергать, даже некогда школьного недруга, пыткам Гермиона не хотела. Хватит страданий! Для спокойствия своей страны и защиты близких ей людей Гермиона была готова на всё. Она не позволит возникнуть новым жертвам неуравновешенных фанатиков. Не допустит новой волне страха и боли разрушить покой и тепло более или менее восстановившегося мира.

– Я согласна.

***

После того как Гермиона поставила свою подпись на договоре о конфиденциальности дела, Кингсли что-то быстро написал на маленьком клочке пергамента, тот сложился в самолётик, и, поднырнув под дверь кабинета, вылетел в коридор.

– Я предупредил Аврорат о том, что ты придёшь к ним за всеми необходимыми документами через десять минут. Для тебя всё подготовят.

Гермиона кивнула, забрала свой экземпляр договора и вышла из кабинета.

В этом помещении Министерства Магии всегда царил пыльный, прохладный полумрак. Здесь постоянно было слышно шелест пергамента и стрекот картотечных шкафов. Он находился на втором уровне в Отделе магического правопорядка. Зайдя в неприметную дверь в конце коридора, Гермиону посетило чувство дежавю. Размерами помещение не уступало залу пророчеств в Отделе тайн. Такие же огромные стеллажи с множеством полок; только заполняли их не стеклянные мутные шары, а горы свитков и папок.

Чуть поодаль от входа находился письменный стол архивиста Аманды Кук. Это была сухая, суровая на вид женщина. Её тонкие, седые волосы были собраны на затылке в пучок. Миссис Кук отдалённо напоминала Гермионе мадам Пинс – школьного библиотекаря, но очки с толстыми линзами давали ей жуткое сходство с профессором Трелони.

– Мисс Грейнджер, – проскрипела она и засеменила вдоль стеллажей. – Я подготовила нужные папки. Пройдёмте.

Получив три довольно увесистые папки. Гермиона отправилась домой изучать всё подноготную Драко Малфоя.

***

Гермиона потратила весь вечер на изучение документов. Она была удивлена, что Малфой нарушил постановление суда и использовал трансгрессию, переместившись к её дому. Всё это было отражено в специально отведённом зачарованном свитке. Он рисковал своей свободой и финансами для того, чтобы вернуть ей обувь? По меньшей степени это странно. Опять же напрашивался вопрос – зачем он это сделал? Это даже звучало абсурдно! А потом ещё его поведение. Грейнджер была обязана во всём разобраться.

Внимательно прочитав весь список заклинаний, которых он применял с момента суда, Гермиона была слегка шокирована. Оказалось, Малфой очень редко применял магию, что, несомненно, в его случае очень неестественно. Попутно изучению материала, Грейнджер вела примерный список вопросов, которые планировала задать бывшему сокурснику во время предстоящих бесед; внесла в этот перечень тем для обсуждения и этот факт его пребывания под надзором.

Под конец второго дня, Гермиона наконец-то добралась до инструкций общения с подобными личностями. Пробежав глазами пергамент, Грейнджер задержалась на пункте номер 28.3, в нём обозначались сроки проведения беседы.

– … длительность беседы устанавливает сам куратор… – хмурясь, зачитала Гермиона, – Вот ведь ленивый парень! Гарри бывал у него всего по полчаса. – Гермиона закусила губу и продолжила изучать предписание дальше.

Будучи аккуратной и собранной девушкой, Гермиона ещё раз просмотрела записи, которые вела во время изучения дела, и собрала их в отдельную папку. Попутно с этим взяла новый блокнот и маггловскую шариковую ручку. Ей не хотелось возиться с чернилами и перьями. А ещё её так и подмывало позлить Малфоя. Пусть сидит и кривится от «маггловских штучек».

Подготовив всё необходимое, она отправилась спать. Завтра ей предстояло совершить официальный визит в ненавистный дом и провести первую беседу с Драко Малфоем.

***

В тёмном пыльном зале перед огромным зеркалом на холодном мраморном полу сидел молодой человек. Он вглядывался в своё отражение и с досадой ухмылялся. Драко не знал, что ему делать со всем этим дерьмом. Зверь внутри, слава Мерлину, утих и не беспокоил уже сутки. Но парень знал, что ещё несколько дней – и волк начнёт скрестись внутри с новой силой. Что было нужно волку, Малфой уже знал – Грейнджер. По какой-то неведомой для него, Драко, причине эта девчонка приглянулась зверю, он мурлыкал от одного её запаха, голоса, присутствия рядом.

Драко злился на себя за то, что дал слабину, и подчинился воле Зверя; он сумел устоять под натиском незримой ментальной силы волка полностью. Если бы он прекратил тогда сопротивляться, то того целомудренного касания не было. Он уверен, чудовище, завладев его разумом, надругалось бы над Грейнджер, и, возможно убило его руками. Драко осознавал этот факт с содроганием.

Он не желал вреда никому, поэтому жил отшельником. Он прекратил отвечать на письма школьных друзей, отказывался от встреч с ними и практически прекратил пользоваться магией. Причиной этому было только одно – он больше не волшебник, а безобразное, жаждущее крови существо, мерзкий оборотень. Поганая полукровка, он недостоин общения с чистокровными волшебниками и не имеет права пользоваться магией.

Панси постоянно присылала письма, приглашала на семейные вечера в имение Паркинсонов, рассказывала, как идут дела у других ребят с их курса. К примеру, Блейз Забини уехал в Испанию и осел там. Писем тот не писал, но Драко всё равно был рад за школьного приятеля. Грегори Гойл, судя по письмам подруги, был ещё в Британии, но собирался уехать в Штаты. Там его ждала невеста и более или менее спокойная жизнь. Сёстры Гринграсс обе уехали во Францию. По словам Панси, Дафна вышла замуж за какого-то Графа, а Астория… Милая, наивная Астория. Девчонка была неравнодушна к Драко со школьной скамьи, она была младше их потока на два года; по негласному соглашению их родителей, Астория должна была стать его женой, но этому было не суждено сбыться. Драко расторг помолвку, вскоре после случившегося, и родители поддержали его решение, объяснив тем, что не хотят портить девушке дальнейшую жизнь.

Драко был очень рад за друзей, но и чувство зависти его не покидало. Ведь только его из всего факультета заклеймил Тёмный Лорд. Драко пришлось отвечать за поступки своего отца, взять на поруки судьбу рода. И это в шестнадцать лет. Но всё было напрасно, ибо отца с матерью депортировали из страны, Министерство опустошило большую часть хранилищ Гринготтса. Что касалось этой огромной конуры, то Малфою было не жалко старинных фолиантов их семейной библиотеки и фамильного антиквариата.

«К чертям всё!» – Думал Драко, сидя на полу одной из разгромленных Министерскими ищейками комнат, глуша неизвестно какую по счёту бутылку огневиски. – «Катись ты, богатство Мантикоре под хвост! Мне это уже не нужно!»

Сам Драко добровольно остался в Англии только для того, чтобы никому не навредить, но уже не был в этом уверен. Ведь если в следующий раз он не сдержит зверя, то не сможет жить с грузом убийства. Да что там убийство! Даже если он оставит в живых Грейнджер после надругательства, он этого не вынесет. Это шло в разрез с его воспитанием, и Драко не сможет простить себя даже за это, не говоря уже об убийстве.

В полумраке зала в зеркале проглядывались только очертания нерасчёсанных, отросших волос и сгорбленная фигура. Малфой встал на четвереньки и подполз к зеркалу. Полоска тусклого света от неплотно закрытых ставней прорезала его лицо косой линией. В зеркале отражался серый глаз с длинными ресницами, капризно изогнутые губы и небритый подбородок. Молодой человек поднял руку и указательным пальцем провёл по гладкой поверхности, копируя направление полоски света.

– Ненавижу. – едва слышно прошептал он, – Как же я себя ненавижу!

В зале послышались сдавленные всхлипы и резкий скрипучий звук от скользящей ладони по зеркалу.

***

В назначенный час Гермиона вышла из камина в Малфой-Мэноре, который давно не чистили. Она уже знала куда идти, поэтому уверенным шагом прошла по Большой гостиной и свернула в нужный коридор. Она вздрогнула от неожиданности, когда какой-то предок Малфоев с завешанного полотном портрета что-то резко пробубнил. Глубоко вздохнув, Гермиона переборола желание ринуться обратно к камину и просто сбежать. Поругав себя за детский страх и напомнив себе о профессионализме, Грейнджер внутренне подобралась и прошла в ту комнату, куда пригласил её в Сочельник Малфой.

Девушка открыла дверь и уверенно заглянула в комнату. Она была пуста, в помещении царил сумрак: кроме камина никаких источников света больше не было.

«Где же Малфой?»

– Что тебя снова привело в моё логово, Грейнджер? – из тени коридора послышался спокойный, слегка хриплый голос Драко. О прибытии «гостьи» его известил домовик. Малфой не желал никого видеть, но, узнав, что это Грейнджер, направился к единственной известной ей комнате.