Текст книги "В объятиях волка (СИ)"

Автор книги: Darya Pricklys

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Поосторожнее со словами, мисс. – холодно оборвал ту Люциус. – И не закатывайте истерик. Мы ничего об этом не знаем, потому что Драко нам практически ничего не пишет. Более реальную картину его жизни мы знаем от Поттера, который регулярно шлет Нарциссе письма.

– Ничего Гарри не знает. – отмахнулась девушка. – Он просто не хочет ни вас расстраивать, ни его подставлять. Гарри, также как и Драко, связан Авроратом.

– То есть все, что он писал – ложь? – ахнула Нарцисса.

– Не ложь. – нахмурилась Гермиона. – Но и не правда. Драко жив, ненавидит себя, свою жизнь. Много пьет, ничего не делает. На него идет охота, спровоцированная кем-то из ПСов. Вот то, что знаю и вижу я.

– И Вы пришли, чтобы рассказать это? – поинтересовался Люциус.

– Я пришла, чтобы найти средство от Ликантропии. – повторила Гермиона четко. – То, что его нет, не значит, что его нельзя создать. Я этим и занимаюсь.

– Как? – выгнул бровь мистер Малфой.

– Я собираюсь встретиться с первыми оборотнями. Я знаю, где они обитают, и я надеюсь к ним попасть.

– И где же? – дернул Люциус подбородком.

– В Анжере.

– Там их больше нет. – подала Нарцисса голос.

– А где есть? – переключилась на нее Гермиона. – И почему Вы в этом так уверены?

Чета Малфоев переглянулась и о чем-то безмолвно договорилась.

– Когда Драко отказался ехать во Францию, опасаясь своей сущности, – начал Люциус, – мы с женой начали поиски первого оборотня. Уверен, Вы читали тот же первоисточник, что и я когда-то.

– Не книгу вашей семьи, но, думаю, да. – кивнула Гермиона.

Люциус кивнул, принимая такой ответ.

– Так вот, имея неограниченные возможности передвижения по Франции, мы искали потомков того Руле. Спустя семь месяцев мы, наконец, обнаружили их резервацию. Мы вышли с ними на контакт. Они согласились с нами общаться лишь потому, что мы рассказали им о Драко. Те сказали, что будут рады видеть его в своей стае, но не нас, если мы не станем оборотнями, как и они. И вот, мы поселились здесь в надежде, что Драко переберется к ним, к своим, и таким образом мы будем часто видеться.

– А если он не захочет? – сердце Гермионы ухнуло куда-то вниз, представив, что Драко переедет жить в стаю.

– Однажды он будет вынужден. – нехотя сказал Люциус. – Зов волка очень силен, и с годами он только сильнее становится. Когда он не сможет ему противостоять, то будут жертвы. Если он не будет жить со своими.

– Пока он справляется. – покачала головой Гермиона.

– Это лишь вопрос времени. – не согласился Люциус. – Мы можем только ждать его.

– Я хочу с ними поговорить. – стояла на своем девушка.

– Это глупо. – пожал Люциус плечами. – Вас или не пустят или убьют.

– Посмотрим. – нахмурила девушка лоб. – Где вход в резервацию?

– Милочка, тебя сделают самкой оборотня, как только учуют твой приторный запах духов. – сморщила нос Нарцисса.

– Главное, чтобы не учуяли другой. – буркнула Гермиона.

У Нарциссы расширились глаза от ужаса.

– Даже не смей в таком виде появляться у них! Вчера было полнолуние, тебя разорвут!

– Я должна помочь Драко. Надеюсь, знак Министерства другой страны их остановит.

– Пожалуй, нам стоит проводить мисс Грейнджер. – произнес Люциус. – Если ее увидят с нами, то, может, все и обойдется.

Нарцисса в сомнении покачала головой, но вынуждена была согласиться с Люциусом.

Выйдя из дома, Люциус взмахнул палочкой, и все трое трансгрессировали прочь. Оказались они в лесу. Мистер и миссис Малфой уверенно куда-то пошли вперед. Гермиона следовала за ними. Через полчаса они остановились.

– Здесь кончается свободная зона. – начал Люциус. – Дальше – их резервация. Вход туда воспрещен. Там действуют их правила. Магглы обходят это место стороной. Но если забредают случайно, то остаются навсегда. Или в качестве партнера или еды.

И мистер Малфой замысловато постучал по ближайшему дереву. Через полминуты появилось два оборотня. Их было легко узнать – осунувшиеся, с крючковатыми ногтями, и от них пахло. Гермиона старалась дышать через раз. Неужели и Драко таким же станет? Оборотни повели носом и с интересом уставились на Гермиону. Та твердо смотрела им в глаза.

– Нам нужна Аина. – сказал Люциус. Те молчали. – У нас к ней дело.

И он мимолетно указал на Гермиону. Те понятливо кивнули и исчезли в лесах.

– Запоминай. – начал Люциус. – Территория деревни ненаносима, то есть трансгрессия там не действует. Магия ограничена – ты это почувствуешь. Поэтому палочкой пользоваться почти бессмысленно. Старосту деревни зовут Аина, она – их вождь. Ее слушаются, ее уважают. Нарушивший ее слово будет сурово наказан. Ты – самка Драко. Ты пришла договориться о совместном проживании на их территории. Он не может, потому что плохо себя чувствует после оборота. Тебя, как самку другого волка, не тронут. Скорее всего. – добавил он. – Главное, чтобы ты попала под защиту Аины. Дальше – ты сама.

– Спасибо. – кивнула Гермиона. – Вы будете тут или вернетесь домой?

– Мы будем ждать чуть дальше. Они злятся, когда мозолишь им глаза.

– Хорошо. – подуспокоилась девушка. Пусть и с таким тылом, но это надежнее, чем вообще без него.

Из-за ближайшего куста показались оборотни, рядом с которыми шла старушка. Гермиона даже удивилась – и вот она – вождь? Однако, чем ближе они подходили, тем все больше девушка понимала, что ошибалась. На самом деле женщине было, по человеческим меркам, лет пятьдесят. Волосы были с проседью, а морщины на самом деле оказались шрамами от давних сражений. Взгляд у женщины был холодный и цепкий. Она окинула Гермиону очень внимательным взглядом, глубоко вздохнула и поморщилась.

– Что привело тебя, человек? – спросила она Люциуса.

– Это – самка нашего щенка, и она хочет переселиться с ним сюда. Сам он после вчерашнего оборота еще слаб, поэтому навестить вас пришла именно она, как хранительница очага.

– Слишком приторная. – ответила волчица.

– Это выбор нашего сына. Он еще человек и думает, как человек, а не волк.

– Ладно, что ты просишь?

– Вашей защиты, пока она будет среди ваших сородичей.

Волчица вновь посмотрела на Гермиону. Та ожидала вердикта, отчаянно крутя в голове фразу – мы с тобой одной крови, ты и я. Почему-то именно эта фраза Киплинга ей пришла на ум.

– Хорошо, человек. – наконец, молвила женщина. – Я даю ей свою защиту на территории своего клана.

– Благодарю. – поклонился мистер Малфой. – О большем я не прошу.

– Пойдем. – бросила Аина, и Гермиона осторожно ступила на землю оборотней.

Через полчаса пути лес как будто расступился, и перед девушкой открылась деревня оборотней. Каменные большие двухэтажные дома стояли на отдалении друг от друга, у каждого из домов крутилась малышня, по нескольку детей. В центре деревни была площадка, на которой боролись двое оборотней в человеческом облике, а некоторые стояли рядом и подбадривали. Кое-где женщины стирали белье, а кто-то нес продукты в дом готовить. Жизнь текла своим чередом.

– Как тебя зовут? – вдруг спросила волчица.

– Гермиона. – ответила девушка.

– Кто ты?

– Волшебница.

– Почему ты здесь?

– Хочу помочь своему молодому человеку.

Волчица перестала идти и окинула ее долгим взглядом.

– Ты – не волчица. – вынесла она свой вердикт. – И не станешь ею.

– Я – человек. – сказала она. – И Драко – тоже.

– Тогда зачем ты здесь? – ощерилась она. – Мы не пускаем чужаков на свою территорию.

– Могу поклясться чем угодно, что я пришла не навредить. Я лишь хочу найти и поговорить с потомками Руле.

– Зачем они тебе?

– Я верю, что от Ликантропии есть лекарство.

– Даже если так? Что тебе с того?

– Помочь Драко. Разве это не очевидно?

– Мне – нет. Ты в деревне оборотней. Здесь нет людей. Здесь все починено слову зверя.

– Драко – не зверь. Он защищает меня, как человек. И я люблю его, как человека.

– Любишь, но не принимаешь его сущность?

– Он всегда был непростым волшебником. Но жизнь заставила его измениться.

– Ну-ну. – усмехнулась Аина. – Быть волком – дело нехитрое. Надо просто принять его и не сопротивляться. Жизнь здесь куда проще и защищеннее. Здесь все свои. Нет бедности, болезней, раздоров. А драки – или развлечения ради или за новую самку.

– Я – девушка Драко.

– Но не самка.

Гермиона нахмурилась.

– Мне сложно судить, поскольку я плохо понимаю, о чем Вы говорите.

– Ты не ощенилась. – припечатала волчица. Гермиону передернуло от этой фразы. А уж от мысли вообще чуть не стошнило.

– У нас несколько по-иному все происходит. – наконец, выдавила она.

– Эх, если бы не мое обещание о твой защите, я бы тебя своему сыну отдала. Ему как раз такая нужна. Достойная самка вождя.

– Спасибо. – сухо кивнула Гермиона. – Так где я могу найти потомков Руле?

– Я и есть его потомок. – пожала та плечами, заводя девушку в дом.

Гермиона удивилась. Надо же, значит, Малфои и вправду искали, как помочь своему сыну. Зря она была о них худшего мнения.

Дом вождя поражал своими размерами и старостью. Это было каменное строение с очень высокими потолками. Стены были все в царапинах, потемневшие от времени. Было ясно, что в этом доме старосты жили веками.

Аина подвела девушку к окну и усадила в кресло.

– Как потомок своего волка-прародителя, я не нарушу данное веки назад обещание. Каждый, кто становится вождем, клянется не обрушать гнев на того, кто хочет излечить волка. Мы, его потомки, должны были искать лекарство, как и было им завещано, однако с годами мы стали понимать, что нам это не надо, и мы изменили клятву. Мы не ищем, но не мешаем искать. Ищи.

И с этими словами она положила рядом с Гермионой пыльный деревянный ларец, украшенный орнаментом роз и знаком Медичи. Девушка открыла сундук – там внутри оказались листы пергамента, испещренные чьими-то каракулями. Внимательно осмотрев их, она поняла, что это дневники, старинные. Причем, одна часть записей была сделана мужчиной, более ранних событий, а другая – женская, более позднего времени.

Гермиона вздохнула. Древне-французский она не знала. Однако, разбираться в записях ей все же надо, и побыстрее.

Девушка переместилась на пол и разложила листы. Сложив их по датам, начиная с самой ранней, она погрузилась в разбор почерка.

Как ни странно, писал человек разборчиво и довольно понятно. Витиеватость фраз обосновывалась временем, в которое он жил – конец шестнадцатого века.

История первого оборотня была романтична, и оттого трагична. Жак Руле был образованным, но простым человеком. Родители умерли от чахотки, дом, в котором они жили, был продан с молотка за долги. Сам юноша был без денег, а теперь и без крыши над головой. Но умел хорошо писать, читать и считать. И его взяли на службу в дом Екатерины Медичи. Там он жил, работал, им были довольны.

Была у него подруга детства Мари, которая жила на соседней улице. Их родители неплохо общались, дети были схожих лет, и потому много времени проводили вместе. Если бы родители Жака не умерли так быстро, то, возможно, они договорились бы о свадьбе детей. А так, мальчик был беден, без крова, отец девочки не захотел с ним связываться. Но, когда тот приходил к его дочери, прочь не гнал – девочка радовалась их общению. К моменту, когда дети выросли и можно было бы подумать о браке, обострился конфликт между католиками и гугенотами. Мальчик был католиком, а девочка – гугеноткой. Родителей в то время это не смущало, а сейчас это стало камнем преткновения. Отец Мари уже хотел было сам поговорить с Жаком о свадьбе – тогда Мари считалась бы католичкой, но не успел – Жака отправили на войну с неугодными. И так как от него не было долго вестей, отец выдал Мари за состоятельного гугенота, который давно на нее заглядывался. Мари не ослушалась отца и вышла замуж. А через год вернулся Руле. Увидев Мари и узнав, что она замужем, он женился сам. В браке у него родился сын. У Мари также родился сын. Так и жили они, изредка пересекаясь, пока не грянул кризис – Варфоломеевская ночь. Жуткая паника, сумятица, крики, погони, резня, везде стоны и хрипы умирающих, реки крови. Руле оставил свою семью и бросился искать Мари. Найдя ее отца мертвым, он поспешил к своим, но опоздал – какой-то гугенот в ярости добивал его жену. Сын уже был мертв. Руле как подменили. Злоба затопила сознание, и он бросился на убийцу своей семьи. Пусть он не любил жену, а продолжал любить Мари, но это была его семья! До этого момента Руле не относился плохо к гугенотам – собирался же он жениться на такой. Мужчина же ударился в панику, увидев отца семейства, и принялся бежать. Руле – за ним, крича о его трусости и будущей смерти; он настиг его в каком-то дворе. Загнав того в угол, он неистово махал шпагой, нападал, не жалея себя. На звон и лязг металла выбежала женщина, а с ней и маленький мальчик, который бросился защищать отца. Руле отпихнул его ногой в сторону и вновь бросился на убийцу своей семьи. Гугенот же бросился к ребенку, за и что и поплатился. Руле вонзил шпагу ему в горло. Тот захрипел и повалился мешком на землю. Мальчик в ужасе смотрел, как убийца заносит шпагу над его головой. Но тут мать встала на его защиту, закрывая своим телом. В свете факелов Руле увидел, что это была Мари. Ненависть клокотала в нем – она любила чужого, родила от чужого. Смерть неугодным! И он занес руку для нового сокрушительного удара. Не ожидала Мари от своего возлюбленного такого шага. Стремясь защитить свое дитя, она поймала взгляд Руле и прокляла его:

«Ты – зверь, и быть тебе зверем и потомкам твоим зверьми до первой жертвы. В ночь полной Луны ты будешь становиться самим собой и рвать на части себе подобных. Быть тебе человеком, если сможешь избежать ты жертв. И только верная сердцем, чистая душой и невинная телом спасет, связав ваши жизни воедино.»

Мари говорила эти слова, направив руку на лоб Руле, твердо глядя ему в глаза. Она знала, что обладает некими мистическими способностями, передающимися ей по линии матери, но всячески ото всех скрывала, ибо за такое сжигают. Вот и направляли они свою силу на знахарство. К ним ходили за снадобьями от различных недугов, и рецепты эти передавались от матери к дочери из уст в уста, чтобы никто не мог узнать секрет.

Пока Руле приходил в себя, Мари собрала вещи, сына и сбежала. У трупа какой-то женщины она сняла ее католическое обручальное кольцо, подменила на свое. И направилась дальше, из города, прямо в лес. Там у каких-то лесников она и скрывалась, помогая, чем может. Когда лесника задрал зверь, Мари стала жить одна с сыном. Так травками, кореньями, грибами они и жили, помогая редким путникам, пока однажды таким путникам не стал сам Руле, искавший их.

Поначалу Мари очень испугалась – она не узнала своего бывшего возлюбленного – он осунулся, волосы были лохматые, ногти грязные, взгляд полудикий. Узнав свою любимую, он упал ей в ноги и молил о пощаде, прося помочь, снять проклятие. Он долго каялся, объясняя свой поступок. Мари, за это время успевшая простить своего любимого, стала о нем заботиться. К моменту, когда сын Мари, Матис, пришел в дом, Руле уже пришел в себя. Увидев мальчика, он испугался не меньше – ибо он как будто в свои глаза посмотрел. Мальчик же помнил убийцу отца и захотел защитить мать, но та сказала, что это дело прошлое и не богоугодное. Так Руле узнал, что Матис на самом деле был его сыном. Мальчик об этом догадался спустя несколько лет, когда стал замечать сходство между ними. Жак поселился в их доме, они жили одной семьей. Он помогал Мари по хозяйству, та варила ему снадобье от волчьей болезни. Снять свое проклятие Мари не могла, так как Жак в свой первый оборот убил человека. Но самое удачное ее снадобье позволяло Руле в полнолуние спать целые сутки. Так они спокойно и жили, пока однажды не грянула беда. Бывшие сослуживцы Жака увидели его в лесу с семьей. Жак считался дезертиром, а за это казнили. Они бежали, но и те не отставали. Спрятав под листьями Мари и Матиса, Жак одними руками разорвал бывших друзей. На мальчика это произвело неизгладимое впечатление. Ему было и страшно, и в то же время он был горд своим отцом. Они продолжили свое бегство. Дойдя до какой-то деревушки, они поселились на отшибе. Никто не возражал – знахарка с сыном и мужем были хорошим подспорьем в нелегком крестьянском быту. Но их снова вычислили. Бывшие сослуживцы успели дать знать о беглом, и их искали. Жак об этом узнал, когда однажды вошел в дом, а там все перевернуто, и на полу были пятна крови. Потеряв семью во второй раз, он опустил руки. Жить больше не хотелось. Скрываясь в лесу, он все больше дичал и становился зверем. Около Анжера его поймали и сожгли. От бессилия, боли и жара Руле выл волком, хоть и имел обличие человека.

Гермиона плакала, когда читала об этом. Он до последнего сохранял остатки разума. Про казнь писал Матис – он все видел. Он был неподалеку от Анжера, а, услышав слухи, не мог не прийти. Ярость и злоба душили его, но он не был оборотнем, в отличие от своей младшей сестры, которая родилась несколько лет назад. Бежав из той деревни, Мари хотела найти своего Жака, но узнала, что беременна. Она помнила свои слова о проклятии детей и хотела избавиться от дитя, но не смогла – она любила Жака. И впервые в истории родилась волшебница с ликантропией. Мари давала ей зелья с самого раннего возраста, да и Матис дал слово матери хранить тайну и заботиться о сестре. Когда спустя пятнадцать лет Мари умирала, она завещала детям искать средство от волчьей болезни. Те обещали, но жизнь внесла свои коррективы.

На этом история Жака Руле и его семьи обрывалась. Гермиона еще раз вытерла глаза и заметила, как кто-то внимательно на нее смотрит. Девушка подняла взор и увидела черные мужские глаза, алчно на нее смотрящие. Она тяжело сглотнула.

– Ты кто? – хрипло спросил мужчина.

– Я – гостья Аины. – ответила Гермиона. – А Вы?

– Ее сын, Одрик. Ты чья? Я тебя впервые вижу. Ты предназначена мне? – он говорил грубо и отрывисто. Интонации были звериные.

– Нет. – нахмурилась Гермиона. Такой поворот разговора ее не радовал. – Где Аина? Мне необходимо с ней поговорить.

– Мать на ристалище. Я провожу. – осклабился он и протянул руку. Гермиона прижала записи к себе и встала сама. Оборотень глубоко втянул воздух.

– Ты сладко пахнешь! Мне нравится!

– Я под защитой Аины и принадлежу другому. – твердо гладя мерзкому существу в глаза, девушка вышла из дома.

Волк сильно рассердился, но промолчал. Аину Гермиона нашла в центре деревни – она дралась с двумя парнями. Несколько минут девушка взирала на эту неприглядную бойню, понимая, что ни Драко, ни она не приживутся тут точно. А, стало быть, надо искать зелье против Ликантропии.

Аина, заметив гостью, а рядом своего сына, тут же подошла к ним.

– Ну что, нашла, что искала? – спросила она, беря Гермиону под руку.

– Я многое узнала, спасибо огромное, но это не решает моей проблемы.

– Все, что было изучено, находится в этих записях. – сказала она, ведя девушку из деревни.

– Я могу их взять, чтобы дома более внимательно изучить? Обратно пришлю совой или любым другим способом.

– Бери. – махнула она рукой. – Здесь они никому не нужны.

Женщины еще прошли в молчании, когда внезапно один из жителей в почти что панике подбежал к ним.

– Аина, – начал он, – тебя срочно вызывают.

Женщина нахмурилась – ситуация ей не нравилась. Но семья – это семья, она превыше всего.

– Проводи нашу гостью. – бросила она и метнулась сквозь деревья.

Оборотень пошел вперед, Гермиона следовала за ним. Когда его макушка не появилась из-за очередного поворота, она не очень испугалась. Страх пришел, когда трое оборотней, в том числе и Одрик, окружили ее.

– Далеко собралась, девочка? – начал он.

– Это не ваше дело. – ответила она, сжимая волшебную палочку в рукаве. – Где мой провожатый?

– Все, что происходит на моей территории, касается меня. Особенно, если дело о самке.

– Я чужая и принадлежу другому.

– На тебе действительно запах чужака, но ему ты не принадлежишь. Ты еще ничья – твоя кровь пахнет по-другому. А раз ты ничья, то ты будешь моей. – и он начал подходить к ней.

Гермиона шагнула назад – плохо дело. Она с одним Малфоем еле справилась, а тут их трое.

– Я – гостья твоей матери, под ее защитой. – высказала она весомый аргумент.

– Ее здесь нет, а когда ты станешь моей, это уже не будет иметь никакого значения. Единицы приходят сюда по доброй воле. В основном мы похищаем женщин и делаем их своими самками.

– Тронешь – убью. – зло сказала Гермиона, нацеливая свою волшебную палочку на Одрика. Но тот отрывисто рассмеялся.

– Брось, это тебе не поможет! Лучше останься со мной по-хорошему.

– Лучше отпусти меня по-хорошему. – Гермиона все больше выходила из себя.

– Держите ее, парни! – крикнул оборотень, и его двое дружков поспешили выполнить приказ будущего вожака.

Гермиона была готова. На первого, спешившего к ней, она направила заклятие «Сектусемпра», а затем побежала прочь. Это дало ей некоторое время форы. Оно подействовало не как на Малфоя в свое время, но заставило волков остановиться. Пораженный истекал кровью. Он не умирал, но двигаться не мог. Петляя по лесу, Гермиона старалась не обращать внимания на ветви, что ранили ее по лицу. Опять она бежит по лесу, опять она спасает свою жизнь от оборотней. Что ж такое-то?!

Оглянувшись на бегу, она снова повторила удачное заклинание профессора Снегга, но то прошло по касательной. Оборотень, чуть поморщившись, продолжил бежать, но скорость заметно сбавил. Теперь только Одрик составлял серьезную проблему. Краем сознания Гермиона удивлялась, как это ее так долго нагнать не могут, а потом вспомнила, что полнолуние было только вчера, и зверь очень слаб. Это придавало ей уверенности. Хуже было то, что Гермиона даже примерно не знала, где заканчивается граница их деревни и начинается нейтральная зона, на которую они не заходят, и где ее ждут Малфои.

– Стой, от меня не убежишь! Я все равно сильнее! – орал зверь. Гермиона вздрогнула и свернула за куст.

Оглянувшись, она послала режущее заклинание в дерево. То рухнуло на землю, и Одрик споткнулся об него. Но, к сожалению, это только ухудшило ситуацию девушки. Падение придало ему ускорение, и тот пролетел те метры, что разделяли их.

Цепкие пальцы схватили девушку за лодыжку, и она с громким воплем рухнула на землю. От падения воздух вышел из ее груди, а перед глазами слегка потемнело.

– Попалась, сучка! – злобно зашипел он, разрывая на ней брюки. – Ты сегодня же понесешь моего щенка, и больше никогда и никуда не сбежишь.

Злые слезы брызнули из глаз девушки.

– Я убью тебя!

– Не сможешь. – пытался он шарить рукой по ее бедрам, но джинса плохо поддавалась. – Я сломаю твою волшебную палочку. Ни у одной из волшебниц нет больше этой силы.

Злость придала Гермионе сил, и она что есть мочи согнула ногу в колене. Оборотень взвыл.

– Ах, ты, сука! – взревел он. – Да я тебя убью! – кряхтел он, валяясь по траве и баюкая себя между ног.

У Гермионы от ярости тряслись руки, а перед глазами плясали мушки. Взяв толстую палку, она подошла к оборотню.

– Кобель! – выдохнула она и ткнула со всей силы ему палкой между ног, пробив тому руки. – Никогда у тебя не будет детей!

Ударив его напоследок по животу, она бросилась вперед, к границе, как она надеялась.

В какой-то момент она поняла, что дышать становится легче, а это значит, что она все ближе к границе. Девушка ускорилась. Сзади послышался шум. Повинуясь своей интуиции, Гермиона пригнулась. И правильно сделала – рука второго пострадавшего от ее действий оборотня пыталась схватить ее за волосы.

– Я поймаю тебя, дрянь! – орал он, пытаясь схватить беглянку.

Гермиона резко развернулась, чего тот никак не ожидал, и резко пнула того в раненую ногу. Зверь взвыл и вынужденно остановился. Гермиона же, превозмогая боль, резь в боку, заставила себя бежать дальше. Страх гнал ее вперед. Как только дышать стало совсем легко, она взмахнула палочкой, отчаянно желая оказаться рядом со своим Драко. Подбежавший оборотень услышал лишь хлопок трансгрессии. Девушки уже не было. Взвыв, он со всей силы саданул по ближайшему дереву. Девушка успела сбежать, а, значит, наказания от старейшины им не избежать. Они нарушили закон стаи, и теперь их будут судить всем кланом. А вердикт будет наверняка суров.

***

Драко пил уже вторую бутылку. Страх за свою любимую не давал покоя. Что с ней? Как она? Внезапный хлопок заставил его обернуться. Гермиона, вся грязная, израненная, в порванной одежде, появилась у него дома. Драко быстро подбежал, пытаясь успокоить, но ту била истерика. Тогда парень подхватил свою девушку на руки и понес в душ – девушку стоило помыть – от нее несло чужаками, потом, грязью, кровью. Да и успокоить необходимо.

Включив воду, он стал ждать реакции. Её джинсы и джемпер мгновенно намокли, стоило тёплой воде хлынуть из широкого душа. Драко, не отрываясь, обеспокоенно смотрел в её лицо, ладонью стирал со щёк дорожки неконтролируемых слёз. Девушка не сводила шокированных глаз с пристального взгляда блондина. Перед её глазами всё ещё крутились и вертелись дьявольским волчком события произошедшего. Воздух вырывался из приоткрытого рта рваными выдохами.

– Тише, – шептал Малфой, крепко придерживая её за талию, – Всё хорошо, ты дома, ты со мной, тебя никто не тронет. – его слова и интонация, с которой он их произносил, успокаивали её. Сильные руки, широкие плечи и твёрдая грудь придавали чувство защищённости, и Гермиона потихоньку стала расслабляться. Приникнув к нему губами, она искала спасения и защиты.

Грейнджер прикрыла глаза и почти сразу почувствовала, как он поцеловал ее в ответ и ласково прикоснулся пальцем к её шее, провёл от ключицы до подбородка вверх, очень чувственно касаясь губами кожи. Он ласкал её шею, слегка касаясь языком. Эти прикосновения перехватывали дыхание и заставляли трепетать.

Драко запустил руку под прилипшую от воды кофту, поднимая её вверх, пробегая, едва касаясь кончиками пальцев по линии позвоночника, заставляя выгнуться дугой и сильнее прижаться к нему грудью. Гермиона поняла его намёк и, подняв руки, помогла стащить с себя мокрую тряпку. Сразу же обхватила его плечи и прижалась сильнее. Ненужный теперь джемпер шлёпнулся на кафель в дальнем углу душевой.

Драко прошёлся дорожкой поцелуев по подбородку и линии челюсти, завладел её губами нежным поцелуем. Он чувственно прихватывал нижнюю губу, покусывая, провёл языком по уголку губ, проник меж ними, с едва слышным стоном углубляя поцелуй, почувствовал сладкое ответное касание. Малфой запустил пальцы в мокрые волосы Гермионы, и притянул к себе сильнее. Он чувствовал любимое тело, ощущал юркий язычок на своём.

Волк внутри мурлыкал, слабо требовал большего. Ему было мало всего того, что между ними уже произошло. Он хотел в неё, и на это Драко не мог огрызнуться, ибо сам желал этого больше, чем что-либо в своей жизни. Гермиона захватила его разум и душу, стала центром его вселенной. Он не представлял себя без неё, без её присутствия рядом.

И вот, она стоит перед ним и так страстно целует, чуть постанывая в губы, откликаясь на его прикосновения. Пусть зверь отдыхал после полнолуния, но страсть, которую испытывал сам Малфой, встряхнула его и придала немного сил, но завладеть телом парня он не мог, ему оставалось только наслаждаться ощущениями, сладостью и ароматом её кожи.

Драко опустил ладонь на спину и провёл большим пальцем под застёжкой бюстгальтера, затем, огладив обеими руками талию, не разрывая поцелуй, опустил на бёдра и страстно обхватил округлые ягодицы ладонями, чуть сжимая пальцами. Гермиона разорвала поцелуй с сексуальным влажным звуком и, не открывая глаз, с тихим стоном выдохнула его имя.

– Я хочу тебя, Гермиона. – хрипло прошептал Драко, – Хочу тебя всю, не могу больше держать свои чувства в себе. Ты нужна мне, как нечто необходимое во всей вселенной, как воздух.

Гермиона не хотела открывать глаза, ей было так хорошо в объятиях Драко, он сыпал признания низким, возбуждающим шёпотом, который отдавался тяжестью и горячим вихрем меж её ног. Упругие струи тёплой воды били в его плечи, орошая её лицо и грудь мелкими брызгами. Они стекали по её скулам, носу, припухшим от страстных поцелуев губам и узкому хрупкому подбородку. Струились по шее в ложбинку её груди, плоскому животу…

– Больше я никуда тебя одну не отпущу. Никому не позволю тебе навредить. – яростно прошептал он, – Никому не отдам. Ты моя!

Драко поднял руку и одним движением расстегнул застёжку. Лямки белья опали и повисли на полусогнутых руках девушки. Он потянул его вверх и, отбросив, вновь припал к губам, не прекращая легко мять её попку, захватывать пальцами внутреннюю часть бёдер, массируя её. Он постепенно опускался к плечам, ключицам, верху груди. Парень поднял руку и огладил высокую грудь, пропуская меж пальцев твёрдый сосок, захватил его губами и нежно всосал, поглаживая другой между её бёдер.

Гермиона цеплялась за его плечи, как за спасательный круг. Её поглощала эта смесь страсти, желания и нежности, которая заполняла её всю. Драко дарил ей незабываемые ощущения всего-то, казалось, обычными прикосновениями и незамысловатыми поцелуями, и только он мог так её касаться и целовать. Он взрывал фейерверки в её голове и теле, заставляли чаще дышать, задерживать дыхание, или вовсе задыхаться от переполняемых её эмоций.

Гермиона была уже почти раздета. Тяжёлая джинсовая ткань тянула вниз и липла к коже. Девушке нестерпимо захотелось содрать с себя ненужную грязную тряпку, позволить своему парню прикосаться к себе там, где он захочет. Видеть её полностью нагой. Это желание, словно маятник, раскачивающийся всё сильнее, грозя вылететь из шарниров, и сорвать последние слабые щеколды контроля, которые более или менее ещё позволяли держать себя в руках.

Тем временем Драко завладел губами вторую грудь, всей поверхностью языка развратно вылизывал напряжённую ягодку. Гермиона приоткрыла ресницы и опустила шальные глаза вниз, встретившись с тёмным взглядом своего мужчины. Драко наглым, затуманенным похотью взглядом смотрел ей прямо в глаза, терзая сосок. Покусывал его и лизал, высвобождая из груди девушки стоны-выдохи. Он обхватил её грудь обеими ладонями и бесстыдно лизнул меж ними.

– Ты готова к большему, маленькая моя? – прохрипел низким голосом Драко, оглаживая ладонями хрупкую спину. Вставая на колени, он спустился поцелуями вниз по животу и обвёл кончиком языка по краю пупка, отмечая очаровательную маленькую родинку над правым верхним его краем. Гермиона уверенно кивнула, позволяя ему до конца расстегнуть джинсы и стянуть с себя опостылевшую мокрую ткань. Гермиона мелко задрожала, когда опёрлась о холодный кафель спиной, инстинктивно ища опору. Оставшись перед Драко в одних трусиках, девушка смущённо закусила губу и прикрыла руками грудь. Малфой медленно покачал головой и развёл её ладони, мягко удерживая за запястья.