Текст книги "В объятиях волка (СИ)"

Автор книги: Darya Pricklys

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

========== Пролог ==========

Он всегда уходил как можно дальше от дома, намеренно скрываясь в обширных лесах своего родного имения; специально оберегал ближайшие города и деревни от Него.

И сейчас, идя по полю, он тяжело дышал, чувствуя неизбежное приближение затмения собственного «Я».

Это было раньше, случится сейчас и будет происходить всегда. Постоянно, пока он однажды не сдохнет в самой глухой чаще одного из лесов Британии; или же не будет приложен Авадой с лёгкой руки министерских шавок, которые ни на секунду не спускают с него глаз.

Он привык. Давно. Даже, отчасти, смирился со своей участью. Ему нечего было терять.

Уже нечего…

***

Тяжёлое дыхание, свист ветра в ушах, привычные, родные запахи заполняли его ноздри, проникая, словно лечебный бальзам, в лёгкие. Как бы не было это парадоксально, но в такие моменты он чувствовал себя свободным – без лишних, давящих мыслей об одиночестве и навязанной судьбе, с которой он пытался свыкнуться.

Он бежал по знакомой земле: эти леса он знал как себя самого. Это была родная для него местность: каждое дерево, каждый куст, травинку и камень он уже давно изучил. Знал на вид, на запах. И неважно, какая стояла погода – дул ли легкий ветерок или шквалистый ветер, накрапывал дождь или был ливень – запах окружающих его предметов он чувствовал всегда.

Он оставлял на мягкой, влажной земле глубокие широкие следы и благодарил Мерлина, что улик его пребывания здесь никто не обнаружит, так как за много миль вокруг не было ни души. Сейчас он себя контролировал, но знал, что это ненадолго.

С лёгкостью перепрыгнув через внушительного размера поваленное дерево, он резко остановился. Его привлекло чьё-то присутствие. Все его чувства вмиг обострились ещё сильнее. Вдохнув прохладный лесной воздух, он почувствовал знакомый и такой желанный запах живой плоти. Его слух уловил движение. Добыча была на расстоянии пятидесяти метров; острое зрение позволило быстро определить источник краткого шума – испуганный олень, почувствовав опасность, сорвался с места и ринулся во тьму ночи, петляя между стволами деревьев. Но глупому животному невдомёк, что от Него не убежать.

Зверь так резко сорвался с места, что был слышен только свист ветра в ушах. Величественные деревья, громоздкие валуны и неглубокие земляные гроты оставались позади. Запах мха и земли, выбивающиеся из-под копыт жертвы, манил ещё сильнее и разжигал не дюжий азарт погони и преследования. Аромат быстро бегущей крови и страха будоражил обострившиеся рефлексы. Это опьяняло и сводило с ума!

В такие моменты ему даже нравилось чувствовать себя таким, быть им; ощущать власть над ситуацией, силу в теле, ясность в мыслях и инстинктах.

Основой всему была злость. Всепоглощающая ярость, которая завладевала им всё сильнее; казалось, он увяз в ней как в трясине и тонул, захлёбываясь этими эмоциями. Он с каждым разом чувствовал, как эта ярость вытесняет из осколков его потерянной души остатки добра и тепла, которые он остервенело пытался сохранить.

Жертва, почуяв приближение охотника, вильнула в сторону и на миг скрылась в густом кустарнике можжевельника. Но она не сможет далеко уйти.

Желание убийства поглощало, но не сейчас. Благодаря снадобью инстинкты частично были притуплены, но всё равно время от времени брали верх. Разумом он понимал, что не должен этого делать, но не мог сопротивляться жажде крови.

Метнувшись наперерез, сделав последний рывок, он с лёгкостью перемахнул через густые заросли столетнего папоротника и настиг бедное животное. Олень издал наполненный животным страхом клич, и повалился на подушку мягкого мха и влажной земли.

Он видел в расширившихся глазах жертвы застывший ужас, чувствовал частое дыхание, вырывающееся из ноздрей струйками пара; ощущал напряжение мышц и судорогу отчаяния в поваленном теле.

Секунда, и его зубы вонзились в шею оленя, рот наполнился плотью, глотку обожгла горячая кровь. Зрачки расширились в приступе всепоглощающего удовольствия, ноздри наполнились сладковатым запахом крови. Он чувствовал, как по его шее стекают вязкие и горячие струйки жизни жертвы; он ощущал, как бедное животное хрипит и бьётся в последних конвульсиях, не оставляя надежды вырваться и спастись. Он, со смесью жажды и сожаления, в последний раз сжал челюсти и прикрыл глаза, выжимая ими оставшиеся капли жизни из невинного бренного тела лесного дара.

***

Насытившись, он побрел домой. Туда, где было его логово. Место, которое многие века считалось неприступным и недостижимым. Кров, который обагрила кровь многих невинных жертв. Место, которое он с трудом мог назвать «домом». Скорее, местом, где он просто жил. И даже не так – где он обитал и проводил свои одинокие дни и ночи. Часы, наполненные одиночеством, отчаянием и опасной звериной сущностью.

Запрыгнув в темное окно, которое домовики оставляли открытым специально для него, он привычно прошёл по большому залу и остановился напротив большого зеркала. По ту сторону ничего не поменялось – отвратительного вида существо, именуемое Вервольфом.

Уродливая морда, отвратительные руки, кривые лапы, омерзительное тело, сплошь покрытое белоснежной шерстью. Растянув губы в зверином злом оскале, он с каким-то садистским удовольствием разбил зеркало и наблюдал, как осколки осыпаются из рамы и разлетаются с громким звоном по полу. Музыка, ласкающая его тонкий слух, сладкая месть человека, заключенного в волчье обличье. Взяв самый большой осколок в лапу, он увидел в его отражении свой глаз. Сжав лапу, он почувствовал, как стекло вонзается в его ладонь, вспарывая до крови. Разжав пальцы, он стряхнул остатки зеркальной крошки на пол.

Это все, что осталось от гордого Лорда. Одного из двадцати восьми абсолютно чистокровных столпов его мира. Мира, где год назад он был значимым волшебником; в мире, где сейчас он – отброс общества.

========== Часть 4 ==========

Гермиона Грейнджер нервно расхаживала по комнате, посматривая одновременно на часы и на камин. С каждой минутой она хмурилась все больше.

– Гермиона, детка, может уже сядем за стол? – окликнула девушку ее мать. – Рональд присоединится к нам, когда появится. Ничего страшного, если это будет несколько позже.

Миссис Грейнджер тепло улыбнулась дочери. Гермиона поджала губы и кивнула. Проследовав за матерью, она села за стол, где уже остывала рождественская индейка.

– Милая, нельзя объять необъятное, – утешал ее отец. – Наверняка у него что-то срочное случилось.

– До того срочное, что он забыл меня предупредить?! – возмутилась девушка. – Папа, я специально подключила ваш камин к международной сети, чтобы мне можно было, как минимум передать сообщение. И уж конечно появиться хотя бы на секундочку, чтобы объясниться. Ведь сове очень долго лететь из Лондона сюда, на другой конец света.

– Дочка, Рон обязательно придет, – миссис Грейнджер коснулась руки дочери, – не волнуйся. Твой наряд не пропадет зря, – подмигнула она.

Гермиона чуть покраснела. В Австралии, где ее родители проводили полгода, сейчас был разгар лета, и на Гермионе было надето чудное мини-платье на тонких бретельках персикового цвета. Девушка долго выбирала наряд, так как хотела понравиться своему парню, с которым редко виделась из-за совершенно разных графиков жизни.

Когда часы уже пробили девять, уголь в камине затрещал, и внутри появился Рон. Наспех поздоровавшись с родителями своей девушки, подобравшись, он приготовился к очередной взбучке и нотациям.

– И что случилось на это раз? – спросила Гермиона, скрестив руки на груди.

– Прости, солнышко, но народу крайне много в магазине с самого открытия! – на лице Рона снова возникло жалостливое выражение, всегда, когда Уизли начинал оправдываться или врать. – Джордж один не справляется. Я никак не мог к тебе вырваться. Сегодня Сочельник, и все торопятся купить подарки своим родным.

– Да, и ты обещал, что в свой обеденный перерыв поужинаешь с нами.

– Прости, но я не могу, – сокрушался Рон. – Ты же понимаешь нашу ситуацию.

Гермиона уже хотела было открыть рот, чтобы разразиться очередной тирадой по поводу проблемы их отношений, но тут камин вновь затрещал.

– Гермиона, как я рад, что ты тут! – затараторил Гарри Поттер. Он будто сильно спешил, был одет в рабочую форму и тяжело дышал. – Мне очень нужна твоя помощь!

Выйдя из камина, Гарри учтиво кивнул матери Гермионы и поздоровался за руку с её отцом.

Родители Грейнджер заранее знали, что если Поттер заявился в рабочей форме, то разговор между ним и дочерью будет серьёзный и срочный, поэтому неслышно покинули комнату.

– И тебя с праздником, Гарри, – несколько злобно ответила девушка. – Что у тебя стряслось?

– Мы напали на очередной след и срочно должны его проверить, пока он еще горячий. И я не уверен, что справлюсь с ним до вечера. А сегодня я обязательно должен появиться у одного из помилованных и убедиться, что он все еще на нашей стороне. У меня нет причин сомневаться, но я должен предоставить Кингсли отчет.

– Гарри, ты – мой друг, но ведь знаешь, что я не хочу касаться этих дел. С меня и так достаточно того, что ты убедил меня работать в Аврорате.

– Я знаю, Гермиона, правда, – Гарри сильно сжал её пальцы, – но, пойми, мне не разорваться. А в этом деле я могу доверять только тебе. Другие с радостью упекут его в Азкабан просто из мести.

– Почему бы тебе не попросить Рона? Ему же ты тоже доверяешь.

Гарри с сомнением посмотрел на лучшего друга, но тот в ужасе замахал руками.

– Нет-нет-нет! Я нужен Джорджу. И вообще, я отпросился всего на минутку, – торопливо протараторил он, шагая в камин, – прости за испорченный вечер! – с сожалением покачав головой, Рон исчез в зеленом всполохе.

Гермиона хмуро смотрела ему вслед, мысленно костеря своего парня.

– Он даже не поздравил меня. – негромко сказала она. – Уж не говоря о подарке.

Девушка повернула голову чуть в сторону, где на журнальном столике лежала подарочная коробка в рыжей обертке с красным бантом.

– Праздник ведь только завтра, а в Лондоне разгар дня и предпраздничная суматоха. Ребятам не выгодно терять выручку.

Гарри виновато посмотрел на подругу и приобнял её за плечи. Он хотел сгладить это напряжение, ведь его лучшие друзья последнее время начали ругаться всё чаще; Поттер опасался, что в какой-то момент их отношениям может прийти конец, а он не хотел этого, так как мог оказаться между двух огней. Да и дальнейшие совместные встречи друзей могли быть под вопросом, а этого парню не хотелось – всеми, по-настоящему близкими людьми он очень дорожил, и не желал терять ни одного из них. Война и так унесла слишком многих.

– Так ты поможешь мне? – он поспешно переключился на свою проблему, – Все равно ваше свидание переносится. – Произнес Гарри, заискивающе ловя её взгляд.

– И уже в который раз. – Задумчиво произнесла девушка.

– Вы живете разными жизнями, – пожал Гарри плечами. – Ты доучиваешься в Хогвартсе, помогаешь восстанавливать его. Я гоняюсь по миру за последними Пожирателями, а Рон помогает брату не сойти с ума.

– Это худшее рождество. – заключила Гермиона, хмурясь всё сильней. В её глазах читалась обида и сожаление.

– Если ты поможешь мне, это будет лучшее мое рождество за последние пару лет. – Сказал Гарри.

– Ладно, – согласилась его подруга. – К кому мне надо попасть?

– Не волнуйся, это ненадолго. Всего на полчасика. Поговоришь с ним и отправляйся домой.

– О чём именно мне с ним говорить? – она скрестила руки на груди и задумчиво закусила губу, размышляя и продумывая будущий диалог с вверенным ей человеком. – Ты ведь знаешь, Гарри, что я не ознакомлена с инструкцией ведения такого рода бесед. Тем более, у меня нет таких полномочий. – Гермиона развела в негодовании руками и беспомощно опустила их. – И опыта!

Она скептически покачала головой, подошла к Гарри, который неизменно стоял рядом с камином и возмущённо прошептала:

– Ты ведь понимаешь, что это грубое нарушение всех возможных должностных инструкций. За это тебе вкатают штраф, если не выговор!

– Гермиона, на этот счёт не волнуйся. Все уже предупреждены, и Кингсли дал добро на разовое посещение. – увидев протестующее выражение на лице подруги он продолжил. – Магия подопечного ограничена надзором, поэтому он ничего не сможет тебе сделать, – Поттер спокойным голосом вводил её в курс дела, – инструкции здесь не нужны, необходимо только лишь пообщайся с ним, ты сможешь. Кто как не ты может начать и уж тем более поддержать разговор на любую тему?!

– Хорошо…, но хоть его имя ты можешь сказать? К чему мне готовиться?

Гермиона не успела почувствовать подвоха – ведь Гарри не ответил на ее вопрос. Он быстро подхватил её за локоть и вошёл с ней в камин, бросил летучий порох, наскоро произнеся пункт назначения: «Малфой-Мэнор».

Девушка не успела даже возмутиться, как Гарри ее вытолкнул из камина и исчез в неизвестном направлении.

– Гарри Поттер, я тебе это припомню! – громко крикнула она в дымоход, хоть и понимала, что тот ее не услышит. Но злость требовала выхода. В этот дом она бы ни за какие галлеоны не согласилась возвращаться. Воспоминания слишком давили на неё.

Отмахиваясь от клубов зольной пыли, Гермиона сделала пару шагов и огляделась: она находилась в той самой печально известной гостиной «Кровавого Особняка», как сама же его и окрестила, будучи спасённой домовиком Добби. С удивлением она осматривала помещение. Когда девушка в последний раз была здесь, гостиная была достаточно мрачной. Теперь же комната была обставлена светлой мебелью. В полутьме полузакрытых ставней предметы интерьера казались призраками из-за накрытых на них полотен белой ткани. Выглядывающие из-за них ножки стульев, столов и диванов смотрелись жутковато.

– Я должна была догадаться, что именно к нему меня отправит Гарри! – Сквозь стиснутые зубы, досадливо прошипела она.

Гермиона ещё раз осмотрела помещение и, заставив себя успокоиться и мыслить рационально, стала искать хозяина этого дома – Драко Малфоя.

После суда над этой семьей его родители были отправлены в пожизненное изгнание, и им было запрещено появляться в Британии. Сам же Драко был волен поступать, как ему вздумается. В этом была заслуга Гарри, который с пеной у рта доказывал всему Визенгамоту, что тот ни в чем не виновен и был жертвой шантажа Волан-де-Морта. Судебная комиссия, пусть и нехотя, но пошла Избранному навстречу.

Гарри же сам вызвался быть его куратором и регулярно навещать бывшего сокурсника. После каждой такой встречи он писал отчет Кингсли и отправлял сову Нарциссе, так как ей нужен был взгляд со стороны и хоть какая-то правдивая весточка о сыне, ибо сам он просто отписывался. Гарри чувствовал себя обязанным этой женщине – не каждая соврет в лицо Темному Лорду. И вот, раз в три недели он навещал Драко у него дома. Он пытался с ним разговаривать, хотя это было крайне трудно – взаимные обиды на протяжении многих лет давали о себе знать. К тому же они оба были слишком разными.

Гермиона прошлась по комнате в поисках хоть кого-нибудь. Но тщетно. Не было даже домовика. Выйдя в коридор, она обхватила себя руками – в коридоре было зябко – согревающих чар не было, а сама она была без палочки.

Ужасная непредусмотрительность!

– Эй, тут есть кто-нибудь? – громко позвала она.

Послышался приглушённый недовольный шёпот. Вздрогнув, Гермиона остановилась на середине пути.

– Кто здесь? – дрожащим голосом прошептала она. Ответа не последовало.

В полумраке коридора Гермиона не сразу заметила портреты и картины, также завешенные тканью. Она с облегчением поняла откуда мог доноситься шум, и, вздохнув, быстрым шагом пересекла остаток коридора.

Продолжая мысленно ругаться на всех подряд, кто втянул ее в эту авантюру, девушка продолжила идти по дому. Цоканье её каблуков гулко отзывались в каменных стенах, выложенных мрамором. Через пятнадцать минут блужданий она совсем продрогла. Ее губы покрылись небольшой корочкой, а вся кожа была в мурашках. Она безуспешно потирала плечи, пытаясь хоть как-то согреться. Пальцы ее рук и ног стали ледяными, растирать их почти не имело смысла. Девушка подула на озябшие ладони и пыталась дозваться хоть кого-нибудь. Наконец где-то вдали послышался негромкий звук открывающейся двери.

– Эй, кто там? – громко позвала она, почти с отчаянием в голосе и поспешила на звук. Сейчас любой живой человек был бы очень кстати. Даже если им был тот, кого девушке очень не хотелось видеть, особенно в этом доме.

– Грейнджер? – неподдельно удивился Драко Малфой. – Что ты тут делаешь?

Перед ней, в дверном проёме стоял Малфой, окружённый тёплым светом комнаты. Он был одет в домашние брюки и халат, накинутый поверх обычной футболки.

– Меня Гарри прислал. – Стараясь, чтобы голос был ровным и уверенным, проговорила она.

– Интересно, на что он надеялся, переместив сюда тебя в таком виде? – ухмыльнулся парень, окинув тело девушки, чью наготу скрывал небольшой отрез тонкой ткани. – Ты перепутала времена года? Этого можно было бы ожидать от твоего рыжего недоумка, но не от умнейшей студентки нашей школы. Или его тупость передается через тесный телесный контакт?

Гермиона покраснела от злости, но реально сказать что-либо в ответ было проблематично – губы так свело от холода, что рот открывался с трудом. Впрочем, зубоскальство Малфоя этим и ограничилось.

– Пойдем, согреешься. – Махнул он рукой, и Гермиона направилась за ним.

Драко шире открыл дверь, пропуская её в комнату.

Тепло! Вот, что она почувствовала, едва переступив порог комнаты. Быстро подбежав к горевшему камину, она присела на корточки и протянула руки к огню. Тот приятно потрескивал и согревал. Девушка разомлела и не думала ни о чем. На какое-то время она даже забыла о том, что сзади нее стоит хозяин дома.

– Держи и располагайся. – Он накинул на нее нечто, впоследствии оказавшееся теплым кашемировым палантином. Приятная мягкая ткань цвета слоновой кости обернула ее плечи, и девушка с удовольствием закуталась в нее, устроившись на рядом стоящем кресле. Расстегнув босоножки и поджав под себя голые ноги, она полностью завернулась в платок и наслаждалась теплом. Малфой лишь качал головой, не переставая ухмыляться.

– Так что же ты тут делаешь? – спросил он. – Разве не всемогущий Поттер должен проверять меня? Убедиться, что я перевоспитался, что никого не пытаю в подвалах, не балуюсь незаконными заклинаниями, не варю запрещенные зелья или утаиваю темные артефакты? – Перечисляя всё это он комично загибал по пальцу на аргумент.

Слова парня звучали хлестко и мерзко – он озвучивал то, в чем его обвиняли полгода назад на суде. Гермиона подняла возмущенный взгляд – разве ему не ясно, что Гарри доверяет ему, опасается последствий, раз вступился, и никого не подпускает к нему?

Однако в глубине его глаз она увидела горечь и, возможно, отчаяние.

«Как же ему одиноко, один в таком большом холодном доме.» – Вдруг подумалось девушке, и она решила не хамить несчастному, хотя плохое настроение из-за испорченного праздника требовало выхода.

Малфою ведь не известно, что они с Роном теперь постоянно ругаются по любому поводу. Зачем срывать злость на не причастном к этому человеке?

– Гарри не смог сегодня прийти – срочное дело, поэтому он попросил меня. – Ответила ему девушка как можно мягче, однако, не вдаваясь в подробности, разумно не доверяя.

– А у тебя нет срочных дел? Разгадать еще одну тайну какого-нибудь темного артефакта, к примеру?

– Я собиралась лечь спать. – Огрызнулась Гермиона, скорее по привычке.

– В таком виде? – вздернул брови Малфой.

– В таком виде я ужинала с родителями. – Терпеливо пояснила девушка, уговаривая себя не закипать.

Драко демонстративно посмотрел на часы, показывающие час дня.

– В Австралии сейчас десять вечера.

– Твои родители живут в Австралии? – удивился Драко.

Гермиона уголком глаз посмотрела на собеседника. Её взгляд источал недоверие, а жёсткая линия рта показывала нежелание разговаривать с ним на такие темы. Заметив это, Драко облокотился плечом о каминную полку и склонил голову на бок, демонстрируя заинтересованность и… дружелюбие?

– Да ладно тебе, Грейнджер. Ты же для этого сюда пришла – поговорить. Ну так давай займём эти полчаса какой-нибудь приятной темой. Никогда не доводилось принимать участие в том, что зовется светской болтовнёй?

Он сунул руки в карманы домашних брюк и посмотрел на неё исподлобья, ожидая подвоха. Не дождавшись ответа он продолжил:

– Признаться, я не особо жалую гостей, но уж лучше ты, чем святой Поттер.

Гермиона молчала, хотя ей очень хотелось сорваться, крича, что он неправ. Но вряд ли он поверит в искренность ее слов.

Видя, что разговор не клеится, Малфой демонстративно вздохнул и подошёл к бару.

– Хорошо, тогда может чаю, или чего покрепче? – небрежно взмахнув наполовину выпитым графином, ухмыляясь, предложил он. – В конце концов, сегодня Сочельник, а твой праздничный ужин, по-видимому, сорвался.

Нахмурившись и скривив губы, Гермиона покачала головой. Подняв взгляд, она решила всё-таки ответить на его первый вопрос, видя дружелюбие хозяина дома.

– Родители там проводят зиму, а сюда возвращаются на лето. Каникулы я провожу у них, где бы они ни были. Специально выпрашивала разрешение на подключение маггловского камина к магической сети.

– Прямо-таки выпрашивала. Ты. Ну-ну. – Хохотнул Малфой.

– Представь себе. – огрызнулась Гермиона. – Не все такие богатые, что им доступно все, сразу и в тот же день.

Малфой метнул короткий, лукавый взгляд в сторону бывшей сокурсницы и произнёс:

– Приятно осознавать, что еще в чем-то я превосхожу, – делано весело он поднял свой бокал. – За богатого меня!

Губы девушки сжались в тонкую полоску.

– Что нового в школе? – продолжил расспросы юноша, словно это он пришел проверять, как девушке живется под надзором.

Гермиона с облегчением вздохнула. Наконец-то поднялась новая, хоть и не такая приятная тема. Уж лучше вести разговор об общественной работе, чем выслушивать позёрство богатенького сноба!

– Тихо. Старшекурсников немного, младшие часто плачут, наколдовывают цветы там, где еще есть руины. Филчу доставляет особое удовольствие гонять их оттуда и снимать баллы. Я устала просить школьников не ходить туда; но у каждого там кто-то погиб: мать, отец, брат, сестра, друг, да мало ли кто кем кому приходился. Я не могу их за это наказывать, рука не поднимается; ведь я в таком же положении, как и они.

– Интересно живут Герои Войны. Как только твои родители тебя отпустили? – Протянул парень.

– Я их тогда отправила подальше от той войны, стерев память о себе. – Посмотрев в сторону, ответила она.

Драко удивлённо взглянул на Гермиону. Он не знал…

– Почему ты согласилась сюда прийти? После того, что тут с тобой сделали. – Тихим, но серьёзным голосом Драко задал интересующий его вопрос.

– Гарри попросил помочь. – Пожала она плечами.

– И ты все просьбы золотого мальчика выполняешь так безропотно? Даже, если нужно присмотреть за мной?

– Я его подруга, а он мне близкий человек! Почти что брат! – Гермиона начинала закипать. – Тебе-то откуда знать, что такое дружба и близкие люди?! – Каждую его реплику она принимала в штыки и била в ответ не менее больно.

Эта фраза уколола его, но Драко решил пропустить её мимо ушей. Только лишь скрипнул зубами. Какое ей дело и что она знает о его друзьях?

– Герой. – Иронично протянул он, всё же наливая в бокал виски на два пальца.

– Да, он – герой! – крикнула девушка, – Он продолжает спасать жизни невинных людей от таких, как ты! И продолжает верить таким, как ты! – вскочила она на ноги.

Драко замер на месте с недонесённым до рта бокалом. Его рука, держащая стакан вздрогнула, и пальцы сильнее сдавили стекло. В наступившей тишине, не предвещающей ничего хорошего, послышался тихий жалобный скрежет стекла – этот выпад юноша уже не смог стерпеть. Он и так проявил достаточно дружелюбия к этой…маглорожденной. Да кто она такая, чтобы его судить и упрекать?! Ей никогда не побывать в его шкуре!

– Пошла прочь! – зашипел Драко. Он медленно повернул к Гермионе голову. Выражение его лица неуловимо изменилось: из дружелюбного оно стало колючим, острые черты лица стали жестче, а в его глазах зажегся недобрый огонек. Гермиона впервые испугалась своего однокурсника. Попятившись в сторону камина, она споткнулась о свою же обувь и неловко оступилась. На подсознательном уровне она почувствовала опасность, исходящую волнами от Малфоя. Он вызывал у неё желание убежать, спрятаться как можно дальше. Забиться куда-нибудь, как от какого-то дикого зверя…

Бросившись к камину, она увидела заветный фиал с летучим порохом и, схватив горсть, кинула ее в огонь. Скинув с себя палантин, она произнесла название дома ее родителей и исчезла в пламени.

Сам же Малфой с ненавистью прожигал взглядом камин, в котором исчезла Грейнджер, а потом перевёл взгляд на оставленный ею палантин и босоножки на шпильке.

В порыве эмоций Драко швырнул в стену бокал. Он, жалобно звякнув, разлетелся вдоль стены хрустальной крошкой. Смотря на мокрое пятно, расползающееся по обитой шелком стене, парень бессильно зарычал. Громко дыша, пытаясь успокоиться, он резко развернулся и вышел из комнаты, которая была полностью наполнена её ароматом.

***

Драко Малфой нервно расхаживал по одной из заброшенных гостиных особняка. Прошло уже порядка пяти часов с той минуты, как Грейнджер в спешке покинула поместье; но Драко так и не смог заставить себя зайти в тёплое и уютное помещение. Там, должно быть, до сих пор витает её аромат.

Он почувствовал его задолго до того, как эта несносная девчонка показалась в коридоре, который вёл в его комнату – единственное жилое помещение в этом мёртвом замке. Не считая, конечно, каморки домовиков.

Драко слышал, как она с возмущением ругалась на Поттера, когда приземлилась на мраморный пол Большой гостиной; как нерешительно шагала по тёмным коридорам, громко цокая своими маленькими босоножками…

Поначалу он был крайне удивлён, что в назначенный час к нему пожаловал с традиционной проверкой не сам Великий Гарри Поттер, а его подружка – Гермиона Грейнджер; да ещё и в летнем открытом платье. И это в Сочельник! На молочной коже цвет платья выглядел весьма соблазнительно. Поттера можно было бы поблагодарить за такой подарок в этот «светлый» день, если бы не одно но…

Малфой остановился у окна и устремил взгляд в щель неплотно закрытых ставней. За высоким стрельчатым окном, в искрящихся сумерках, от которых резало глаза, кружились снежинки и оседали на некогда ухоженный сад матери. Он с горечью вздохнул, и дотронулся кончиками пальцев до пыльного стекла.

Драко намеренно приказал домовикам забросить весь особняк. Он не видел смысла вести порядок за этим прогнившим и некогда погрязшем во тьме и крови, с позволения сказать – доме.

Здесь никогда не сбудется заветная мечта Нарциссы Малфой о том, что в скором времени по светлым залам поместья, будут бегать наследники знатного рода. Что с года на год будет слышен детский заливистый смех и сетование старых домовиков, не поспевающих за юркими и, порой, непослушными отпрысками Малфоя-младшего.

Все эти светлые надежды рухнули в один миг. В одну короткую секунду. По маниакальному желанию плотоядного убийцы…

Драко отдёрнул руку от окна, будто обжегшись, и встряхнул головой, отгоняя такое приятное наваждение. Он заставил переключить себя на сегодняшнее событие, пытаясь отвлечься.

«Вот Поттер – зараза очкастая! Отправить свою подружку меня проверять! Да ещё и в таком виде!»

…да, да! Какая сладкая девочка! Мне такая и нужна… – тихо замурлыкал зверь внутри – …божественно пахнет… вкусная малышка…

– Замолчи, сволочь! Заткнись! – зарычал не своим голосом Малфой, схватившись за волосы. – Не смей! Ты никому не причинишь вреда, дьявольское отродье, даже ей! Я не позволю!

========== Часть 5 ==========

На следующий день после такого сумбурного Сочельника Гермионе не хотелось никого видеть и слышать. Когда она вышла из камина, её родители уже легли спать. Гермионе было очень стыдно, что по её вине мать с отцом не встретили Рождество как подобает. Семейный ужин с треском провалился, и всё это по вине Рона Уизли, Гарри Поттера и Драко Малфоя!

Несколько мгновений постояв в пустой, тёмной гостиной родительского дома, девушка поднялась в свою спальню.

***

На следующий день Гермиона Грейнджер сидела за письменным столом в кабинете своего отца перед чистым листком бумаги и кипела от ярости, составляя письмо другу.

Как мог Гарри её так подставить? Ведь знал, что она ни за что не согласится добровольно снова посетить этот «Кровавый Особняк»! Он знал, как тяжело ей до сих пор вспоминать те пытки; как до сих пор, время от времени возникает зуд под позорным шрамом «Грязнокровка». И всё же, обманом отправил на встречу к Малфою! «Свидание» состоялось не так, как она себе представляла. Гермиона ожидала презрение, пренебрежение, игнорирование, в конце концов. Но совсем не такого гостеприимства от бывшего слизеринца. Он был спокойным и приветливым, даже пытался шутить, но только до определённого момента…

Когда Малфой сорвался, казалось, от пустякового обвинения – ведь он и вправду являлся бывшим Пожирателем смерти, – на что здесь обижаться? – Гермиона увидела его совершенно с другой стороны. Такого страха она не испытывала даже во время войны. Что-то незримо изменилось в Малфое, на подсознательном уровне заставляло сжиматься и не дышать. От него веяло силой, которая вызывала страх жертвы перед охотником. Как такое возможно? Гермиона не могла логически это объяснить.

Справедливости ради она не собиралась спускать поступок Гарри на тормоза. Она обязательно выскажет ему всё, что думает о нём и о ситуации в целом. Врываться к нему в отдел было бы глупо, и, мягко говоря, не тактично; поэтому Гермиона решила написать Поттеру гневное письмо, заколдовав его в Вопилку. Пусть ему будет стыдно за то, что тот так её подставил и, не считаясь с её чувствами и мнением, отправил к ненавистному однокурснику.

Написав письмо, Грейнджер с чувством выполненного долга запечатала красный конверт и поставила сургучную печать. Затем она достала ещё один лист и глубоко вздохнула.

Она знала, что по регламенту необходимо написать подробный отчёт о посещении помилованного для Министра Магии Кингсли Бруствера. Поэтому, собравшись с мыслями, стала строчить на листке привычные сухие слова и термины офисного языка.

Гарри обязательно бы заявился к ней сюда, или в её дом в Англии и попросил информацию для этого отчёта, но Гермиона не готова была пока к разговору тет-а-тет с другом. На неё и так давили со всех сторон: помощь и учёба в школе, обязанности в Аврорате, шаткие отношения с Роном… Она не хотела подрывать ещё и дружбу с Гарри; поэтому, подготовив все бумаги, она отдала их матери и попросила передать два конверта Гарри, когда он объявится здесь.