Текст книги "Пирос (СИ)"
Автор книги: Дарья Кей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
И тут раздался звук разбитого стекла, а за ним – ругательства Хога на весь дом. Орел понял: внизу что-то не так. Он перегнулся через перила, увидел людей в чёрной форме – и тут же нырнул обратно, его пока не заметили.
В ушах стучало. Руки тряслись.
Он старался двигаться беззвучно, но от этого движения получались ещё медленнее, он вяз в воздухе, а сил не хватало, чтобы его разрезать.
Но обернулся Орел быстрее, чем мог представить. И как раз вовремя, чтобы упасть на пол, уворачиваясь от выстрелов. Светящаяся пуля прорезала куртку и обожгла кожу, проходя по касательной.
Орел видел, как она это делает. Потому что время замедлилось.
Он вскинул голову. Волосы падали на глаза, но не мешали видеть удивлённо застывших мужчин. Те двигались, словно завязнув в желе, шагали будто в болоте. И нажимали на спуск в замедленном действии.
Орел хищно усмехнулся. Теперь они были в его положении, а он видел все их слабые точки. Те, попав по которым, он мог выиграть. Первой, разумеется, были руки: когда ты слабый маг и вынужден пользоваться оружием, стоит отнять то, чем ты оружие держишь – и всё.
Выхватив прямо из воздуха острый и лёгкий нож, Орел бросил его – точно, прицельно – и снял замедление. Среагировать у противников времени не было, и один из мужчин с криком выронил оружие. Нож воткнулся ему в запястье, пробивая его насквозь, разрывая небронированный манжет. Орел бросил ещё один нож – наугад, в надежде, что навыки не подведут – и нырнул в первую попавшуюся дверь.
Уцелевший свистнул, призывая подмогу, и бросился за Орелом. Но ручка не поддалась.
Орел, задыхаясь, раскрыл окно и сел на подоконник. Он едва успел сдвинуть шкаф, чтобы дать себе небольшую передышку, пока кретин в форме будет пытаться пробить дверь. Он посмотрел вниз. Второй этаж – не так уж высоко, но опасно. У него уже болело всё, он бы не допрыгнул даже до дерева, которое стояло неподалёку. Он бы не долетел в прыжке до кустов, чтобы смягчить падение. Не смог бы оттолкнуться.
И тут дом задрожал.
– Мать твою, Хог! – прошипел Орел сквозь зубы. Хог уже исполнял свой план: он хотел разрушить дом и погрести под его обломками всех оставшихся в живых военных.
По стене прошла трещина. Задрожал загораживающий дверь шкаф.
– Мне крышка, – простонал Орел и вцепился в раму.
Шкаф рухнул на пол. На него ступил, проламывая заднюю стенку, мужчина в чёрном. За ним – ещё один. Они огляделись, и первый молча ткнул пальцем в сторону. Они перевернули кровать. Пусто.
Другой кивнул на окно.
Воздуха было слишком много, чтобы дышать. Орел стоял на тонком выступе и вжимался спиной в стену. Его должны были рано или поздно заметить. Если нет, то в один момент он просто не выдержит вибрации дома и упадёт, сломает шею и последним, что сделает в жизни – проклянёт Хога. Он уже прокручивал в голове что-то особо жестокое, например, всю жизнь провести в компании Анны. Он бы никому такой участи не пожелал. Сестрица его порой бесила так, что он ещё сильнее ненавидел свою крайнюю неподвижность. Иначе давно свалил бы от неё подальше.
И всё же она была бы сейчас как нельзя кстати.
Неплотно закрытая рама скрипнула, и Орел встретился взглядом с выглянувшим из окна военным. Тот гадко усмехнулся и хотел было запустить в Орела сферой, но дом качнуло, с грохотом обрушилась его противоположная часть. Орел завопил. Мужчина вцепился в раму, чтобы не вылететь, и тут ему в голову прилетела молния. Труп легко качнулся и мешком рухнул вниз, неестественно распластавшись на траве. «Меня ждёт то же самое», – Орел истерически рассмеялся.
Второй военный подбежал к окну, перегнулся через него, заметил товарища – и поставил щит. Молния Анны ударилась прямо в него.
– Я думал, что сдохну тут! – закричал Орел сестре, а та ловко увернулась от полетевшего в неё луча.
Дом снова задрожал.
– Да чёрт бы с ним, – кинула Анка сама себе, – всё равно не жилец.
Пропустив мимо ещё одну атаку, она бросилась к брату. Орел из последних сил вцепился в стену и, зажмурившись, взывал к небу, чтобы хоть оно его спасло. Спасло не оно – Анна схватила Орела за плечи, и они вместе телепортировались за секунду до того, как, погребя всех под обломками, здание осело и в небо поднялся столб пыли.
Они оказались на земле, на другой стороне улицы, в нескольких метрах от развалившегося дома. Орел огромными глазами смотрел на руины, пытаясь понять, что произошло. Пока он осознал лишь, что жив и стоит на твёрдой земле, не рискуя никуда свалиться. Словно чтобы убедиться в этом, он взглянул под ноги – и в этот момент его поразила страшная мысль.
– Хог! – выкрикнул он и хотел кинуться к тому, что осталось от дома, но ноги не послушались, и он едва не рухнул на землю. – Тебе не интересно, что с ним?! – Орел бросил на Анну испепеляющий взгляд.
– А тебе не интересно, что с Хароном? – огрызнулась она и направилась к обломкам.
– А чт-то с Хар-роном? – промямлил он и поплёлся следом, тяжело дыша ей в спину.
– Да всё в порядке с ним, – рыкнула Анна и запустила молнией в навалившиеся друг на друга плиты – мало ли: Хога могло завалить. – Харон ищет нам новый дом. А вот Хогу будет лучше, если с ним что-то произошло: если его не убило завалом, это сделаю я. Я изначально говорила, что идея отвратительная!
– Кажется, меня ждёт страшная кара! – рассмеялись за спиной.
Анна крутанулась и смерила взглядом Хога. Тот выглядел вполне живым, только пыльным и растрёпанным, и один рукав куртки был опалён заклинанием.
– Ты всё ещё думаешь, что я неправа? – прошипела она.
Хог закатил глаза, откинул голову назад, втягивая воздух сквозь зубы и всем видом показывая, насколько ему надоела эта тема, но начать ему не дал Харон.
– Ребята! – пробасил он, улыбаясь во весь рот, несмотря на то что на лице красовалась полоса, как от удара кнутом, над бровью запеклась кровь, а одежда была порвана в нескольких местах.
– Здоровяк, ты жив! – Орел просиял ещё сильнее, чем когда увидел Хога, и, путаясь в ногах, побежал к нему – прочь с хрупких, потрескавшихся бетонных плит.
– Ну, как успехи? – спросила Анна.
– Я нашёл! – Харон радостно закивал, обнимая Орела одной рукой, и махнул в сторону другой. – В другом конце района. Ничем не хуже, и там даже больше окон целы.
– Прекрасно! – Хог потёр руки. – Нам стоит поторопиться…
– Точно. Давно пора. – Озираясь, Анна спрыгнула с обломков к парням. Она чувствовала, что за ними следят. Она сама столько раз была охотником, что прекрасно знала, каково это – быть на мушке. И ей это не нравилось.
* * *
Новый дом уже успели ограбить. В нём не осталось ни посуды, ни простыней, ни штор, лишь пустые ящики, голые стены и разрезанные кресла, диваны и матрасы. Впрочем, выбирать не было ни времени, ни желания, а потому Анна и Хог просто забрали всё, что осталось целым после грабежей военных. Анна даже умудрилась попасть в подвал их старого убежища. Там было темно, пыльно, потолок грозил обрушиться в любую секунду, но она смогла забрать оставленную куртку Харона, пледы и консервные банки.
Хог принёс несколько кошельков и магических ружей, которые забрал у погибших. «Да тут столько! – толстые пальцы Харона перебирали серебряные монетки. – Они словно и не на войну собирались». Орел в это время рассматривал оружие. Такое – огнестрельное, новомодное, пришедшее из-за моря незадолго до начала войны – он не любил. Ножи всегда были ему ближе, да и достать их из потока было проще.
Брезгливо перевернув автомат, Орел вдруг распахнул глаза и выскочил.
– Хо-ог, – протянул он. – А на чьей мы вообще стороне?
Хог бросил на него непонимающий взгляд.
– Ты это к чему?
– Да к тому, что все эти воины были с Райдоса.
Он бросил ему сорванный с ружья значок. Хог поймал его, повертел в пальцах и сжал зубы.
– Кажется, мы в дерьме…
Орел хмыкнул, оторвал значок с другого ружья и задумчиво уставился на него.
* * *
Холодный весенний ветер бил в лицо, заставляя глаза слезиться. Он пробирал до костей, проникая под тонкую кожаную куртку. Анна пыталась кутаться в шарф, Хог принёс из дома плед, завернувшись в него, как в мантию. Теплее стало ненамного.
Несильно помогали и гадкие похлёбки, что продолжал готовить Харон. Он пытался что-то сообразить из продуктов, которые и продуктами-то было назвать сложно, но после дня, проведённого под ледяным ветром, даже самая ужасная на вкус, но горячая еда казалась небесным даром.
Они проводили почти весь день на крыше, на холодной черепице, следя за районом, защищая территории. Не хватало потерять ещё один дом. Хог называл это «охотой на охотников», и пока в их каменном лесу было тихо. Словно их боялись, и Анна могла понять почему.
Тем не менее осторожность была не лишней, пусть от неё и коченели пальцы на руках и ногах, болели глаза, а горло постоянно першило. Анна знала, что Хог чувствует то же самое, но он разыгрывал перед ней настоящий спектакль: улыбался, подбадривал… А вечерами она слышала, как он ругается от отсутствия горячей воды.
Впрочем, хорошо, что вода была вообще. Её грели на костре, а потому весь дом пропах дымом, паром и той гадостью, которую они пытались есть.
– Последний раз, кажется, так плохо готовил я лет шесть назад, – шутил Хог после обеда, прижимая к себе Анну. Та была не против: рядом с ним было намного теплее.
Она усмехнулась и потёрла руки.
– Тогда было лето, можно было найти что-то посъедобнее.
– А ведь главное, что никто с тех пор так и не научился готовить!
Анна отставила пустую жестяную тарелку в сторону и вздохнула, задумчиво отводя взгляд. Все будто сговорились, заставляя её вспомнить то, что вспоминать не хотелось.
С час назад она взяла две тарелки – себе и Хогу, и они приятно обжигали пальцы. Она была бы благодарна любой магии, которая могла сохранить тепло хотя бы тарелкам, но, наверно, в такую холодную погоду никакое заклинание не помогло бы.
Она уже спешила на улицу, на крышу, когда её окликнул Орел.
– Анка!
– Чего тебе? – рявкнула Анна, высовываясь из дверного проёма.
– Нам нужно поговорить. – Орел поморщился, понимая, как странно это звучит. – Я долго думал над теми значками Райдоса, над их формой вообще и понял…
– Давай потом. – Она махнула рукой, пытаясь уйти, но Орел крикнул ей вслед:
– Такие же были у тех кретинов, которые чуть не убили нас тогда!
Анна замерла, как громом поражённая. Картины шестилетней давности почти выветрились из памяти: то, как на их деревню на юге напали, как они с Орелом прятались в лесу до самой ночи, а потом Анна решила вернуться и забрать то, что отец называл гарантом их безопасности – завёрнутую в платок железную пластину. Гарант безопасности… Их едва не убили из-за неё!
Пластина лежала в кладовке, о ней не вспоминали. Анна вообще не думала о том, что произошло шесть лет назад. На севере, в сотнях километров от дома детства, это было легко. А здесь, в южном посёлке, воспоминания о разрушенном доме призраками смотрели из разбитых окон, с повреждённых фасадов.
И вот Орел тоже вспомнил. Теперь, глядя на посёлок, Анна видела как наяву, как её собственная молния врезается в здание и его лижет волшебное белое пламя, уничтожая людей, что пытались убить и её, и её брата. Тогда было жутко. Опустошающе страшно…
В ту ночь их из разрушенного дома забрал Хог… Анна посмотрела на него и положила голову ему на плечо. Если бы не он, она не представляла, что было бы дальше. Быть может, их бы с Орелом всё же поймали. Или они умерли бы в лесу от голода. А он подобрал их, накормил странными на вкус бутербродами и предложил пойти с ним – он как раз возвращался домой на север. Они стали командой, были ею уже шесть лет. И всё это время Анна не сомневалась, кем были те люди и что им было нужно. Они навсегда отпечатались в её памяти красными мундирами магической пехоты Пироса. Шесть лет – никаких сомнений. А теперь…
Хог вздрогнул и внезапно нахмурился, глядя вдаль.
– Надеюсь, что мне кажется, – сказал он и показал на горизонт. – Ты это видишь?
Новый дом стоял за пару длинных рядов одинаковых одноэтажных домиков от края посёлка. Недалеко пролегала река, и можно было видеть, как спускается к ней пологий берег, покрытый прошлогодней травой. На другом берегу виднелся огромный краснокаменный бастион. На сереющих холмах он выглядел вызывающе, словно мишень.
Анна непонимающе покачала головой. Ничего особенного она не видела или не замечала.
Хог сжал зубы и вскочил (он поскользнулся на черепице), скидывая с себя плед. Он приставил к глазам бинокль, тоже позаимствованный у одного из убитых воинов. «Ему-то точно не понадобится».
Смотрел вдаль Хог пару минут, которые казались длиной в вечность.
– Интересно…
Он покачал головой.
– Что там? – Анна непроизвольно кусала губы. Где-то в глубине души она чувствовала, что ответ ей не понравится.
– Керреллы, – выдавил Хог. – Посмотри.
Анна едва ли не вырвала у него бинокль.
На главной башне бастиона на ветру развевался алый флаг с изображением дракона. Флаг Керреллов. Флаг, говорящий, что прибыл король.
Анна сжала губы и тяжело вздохнула.
– Теперь мы точно влипли.
Что-то приближалось.
Что-то действительно страшное. Оно появлялось из кругов размером во весь задний двор. Бесилось, хлопало крыльями и рычало в новых, на скорую руку возведённых вольерах. Оно рвалось наружу, на волю, недовольное узкими стойлами, натирающими, слишком плотными ремнями…
* * *
Появившись вместе с Вайверном в кольце портала, Филипп удивлённо моргнул, пытаясь осознать, где оказался. Как природа могла измениться настолько? Неужели Пирос всегда был таким серым, или это война уничтожила яркие краски?
Контраст поражал. Зелёная трава, разнообразие цвета и лазурь неба и моря сменились низкими серыми облаками, пронизывающим ветром и бесцветной пустой землёй. Над ними возвышались краснокаменные стены, испещрённые небольшими незастеклёнными окошками.
Вывел Филиппа из задумчивости поспешивший к нему молодой человек в утеплённой кожаной куртке с эмблемой Пироса.
– Ваше высочество! – Он поклонился. – Мне приказано забрать у вас дракона и отвести его в загон!
Всё ещё находясь в недоумении, Филипп передал ему поводья. Вайверн, ещё не совсем пришедший в себя, не привыкший к холоду и тяжёлой сбруе, было выгнулся, пытаясь улизнуть, но парень ловко схватил поводья.
– Его величество уже здесь? – спросил Филипп, глядя на развевающийся на башне флаг.
– Да, ваше высочество, – ответил парень, уклоняясь от попытавшегося укусить его дракона.
Филипп осуждающе взглянул на Вайверна (тот истерично вскрикнул), погладил его по шее, успокаивая и убеждая вести себя прилично, а когда дракон подчинился и позволил себя увести, пошёл вверх по склону, ко входу на полигон.
Там, в тёмном коридоре, высоко под потолком летали тусклые шары, сквозь окна лился серый холодный свет, влетал пробирающий до дрожи ветер. Из одного окна вид открывался на низину, где расположились драконьи загоны. Их со всех сторон окружали голые ветви колючего кустарника, а за ними – серые поля, исчерченные такими же неприглядными дорогами. Печальная картина.
Вздохнув, Филипп выглянул в другое окно, выходящее на плац, и удивлённо поднял брови. Там выстроились ровными колоннами солдаты, и им что-то раздавали. Какие-то ремни… А в это время, что-то объясняя, перед ними ходил одетый в форму крупный мужчина c чёрными волосами. Филипп окинул быстрым взглядом коридор, думая, где может быть выход во двор. Он ещё не был на этом гарнизоне и ничего не знал, но желание присоединиться гнало его вниз, к другим, но, прежде чем он успел сдвинуться с места, его окликнули:
– Ты куда-то собрался?
Филипп, сжимая зубы, повернулся к отцу. Тот стоял в нескольких метрах от него, скрестив руки на груди и глядя с холодным интересом. Повисло напряжённое молчание, и две пары зелёных глаз сверлили друг друга в безмолвной борьбе, пока Элиад Керрелл, усмехнувшись, не покачал головой.
– Пойдём со мной, сын.
Филипп непонимающе моргнул, кинул последний взгляд на исчезающие колонны и последовал за отцом.
– Что там происходит?! – спросил он, едва ли не выкрикивая слова.
– Рейд, – спокойно ответил Элиад Керрелл. – У нас есть подозрения, где находится штаб Райдоса. К тому же их нужно отвлечь. Лучше, чтобы о драконах не было известно так долго, насколько это возможно.
– Я хочу отправиться на рейд с ними!
– Молодец. – В голосе звучало безразличие. – Только ты опоздал. И в любом случае я бы сказал нет.
Горло сдавило от злости. Филипп остановился, до боли сжимая кулаки и зверем глядя отцу в спину.
– Почему?! – прорычал он. – Почему я не мог отправиться с ними? Зачем я ещё здесь нужен? Чтобы быть ближе к тебе? Чтобы я не сделал чего-то, что тебе не нравится? Генерал Армэр мною доволен! Я спас всех на острове! Тебе не кажется, что я стою большего, чем ты думаешь?!
Элиад медленно повернулся. Его лицо было непроницаемо, но по спине Филиппа пробежали неприятные мурашки. Воздух вибрировал, беззвучно крича: «Опасность!»
– То, что ты сделал на острове – удача, – проговорил Элиад.
– Но я это сделал! И от этого выиграли все!
В груди клокотал гнев.
– Да. И я это оценил. – В голосе Элиада Керрелла прозвенела сталь. – Теперь ты знаешь, что это такое: сражаться, принимать решения, видеть, как кто-то не выживает. Я получил список погибших на острове. Я получаю такие списки каждый день на протяжении трёх лет. Надеюсь, ты понимаешь, что в этом списке может оказаться любой?
– Понимаю.
Кивок получился слишком нервным. Пальцы хотели дотронуться до тонких мелких чешуек кольчуги, но Филипп одёрнул себя: кольчуги на нём не было. Перед глазами снова мелькнули картины трёхмесячной давности. Мелькнули – и исчезли. Они не убивали решимости. Напротив, убеждали, что он на верном пути.
– Но это не значит, что я должен оставаться в стороне. – Филипп поднял глаза на отца. – Позволь мне сделать хоть что-то! Я здесь для того, чтобы сражаться за Пирос, а не сидеть в безопасности, пока этим заняты другие!
Элиад шумно втянул носом воздух. Воздух вокруг него начал нагреваться, сгущаясь, но Филипп отступать не собирался. Он смотрел отцу в лицо. Он давно его не боялся. После каменного дракона, после той смертоносной техники бояться человека казалось глупым.
Элиад выдохнул, беря себя в руки, и волна жара спала.
– Я позволю тебе, – медленно проговорил он. – В следующий раз. Но при одном условии.
– Каком? – Филипп недоверчиво нахмурился, задерживая дыхание. Он был готов согласиться на что угодно.
– Ты подчиняешься тому, к кому попадёшь. Никаких самовольных решений. Если я узнаю – ты отправишься в столицу быстрее, чем успеешь подумать мне возразить.
Филипп сжал зубы и коротко кивнул.
– Договорились.
– Отлично. А теперь мы можем закрыть эту тему, пройти ко мне в кабинет, и ты расскажешь о том, чему научился на острове.
Уголок рта Элиада Керрелла дрогнул, словно он хотел улыбнуться, но не стал. Ошарашенный такой переменой в поведении отца Филипп ещё раз кивнул и послушно пошёл за ним.
15
На военной базе Вилхерд всегда было ветрено, и небо затягивали серые облака. Всё казалось блёклым, сливающимся, не привлекающим взгляд, но Филипп не мог успокоиться. С момента, как он оказался здесь, прошла неделя, и не прошло и дня, чтобы он напряжённо не вглядывался в даль, где за рекой небо подпирали плоские крыши домов. Филипп стёр глаза об их тёмные непривлекательные силуэты, но пока не происходило ровным счётом ничего – лишь тишина и пустота. Но он продолжал смотреть то со стены, то с башни, на которую поднимался со скуки между тренировками; из любого окна. Он не знал, что высматривает, но чувствовал – это лишь затишье перед бурей. Надо было только дождаться, когда грянет гром…
Что-то мелькнуло у самого высокого – этажей пять – здания.
Филипп вцепился в холодные камни ограждения. Он не знал, что видел, но не сомневался – вот этот гром.
Давай! Ну же!
Казалось, что камни могут сломаться от того, как сильно он сжимал их.
И гром грянул.
Отчего-то внезапно. Заставил отпрянуть и замереть на секунду. Взмыл вместе со столпом пыли и обрушился с сигналом сбора. Филипп бросился вниз. Вот он! Вот его час! То, чего он ждал так долго, томясь в полутёмных комнатах, промерзая на ветру и убивая время в ожидании хоть чего-то.
Он прибыл на плац, задыхаясь, но полный решимости, весёлый и с сияющими глазами. Он уже чувствовал битву, он хотел этого. Знал, что после придёт чувство страшной опустошённости, но сейчас… Сейчас он просто хотел снова почувствовать то, что чувствовал на острове или на нескольких рейдах к побережью.
Весь в своих ожиданиях, Филипп не сразу понял, что произошло, когда землю тряхнуло так, что пришлось вцепиться в стену, чтобы не свалиться.
– Разве барьер не установлен?! – воскликнул кто-то рядом.
Филипп вскинул голову и увидел дым, обломки камней и дыру в стене. Он понял всё сразу: опять оружие Райдоса, которое пробивает барьеры, словно их нет. Они это уже проходили на острове.
– Всем собраться! – Приказ генерала Флиннстоуна, к которому определил Филиппа отец, заставил всех поражённых неожиданной атакой броситься вперёд.
В руках у Филиппа оказалась чёрная короткая винтовка с несколькими энергокамнями. На поясе затянулся ремень с реле вместо пряжки. И он оказался в проулке меж домов, как и множество других молодых людей вокруг него.
Улица была пуста, дорогу испещрили воронки снарядов, но не было видно крови, нигде не лежало тел, словно кто-то убрал за собой. А может, Пиросу всё же удалось эвакуировать жителей до того, как начались настоящие атаки?
Филипп прислушался. При всём неумении контролировать энергию чувствовал он её хорошо. И сейчас она ощущалась, как могильный холод, как беспощадная агония с привкусом крови и пепла на языке.
Филипп сглотнул. Сегодня защиты у него не было. В этом был план. Принцип. Он хотел быть со всеми на равных, показать, что он лучший, благодаря своим умениям, силе и ловкости, а не семейной реликвии, спасающей его жизнь. И теперь целью номер один стало выжить или унести с собой как можно больше людей Райдоса.
В сторону базы пролетели два огненных шара.
– Это, – Флиннстоун указал на шары, – то, что мы уничтожим. Отряды А и С заходят справа и слева соответственно, а мы – идём прямо, двумя группами. – Он достал из сумки продолговатую серебряную коробочку со светящейся посередине кнопкой и вручил Хейдану, крупному мужчине, который понимающе кивнул. Он не раз участвовал в сражениях, не раз вставал под командование Флиннстоуна, но Филиппу был не знаком.
– Взорвёшь прямо под махиной, – сказал командир. – Вы заходите с запада, мы – с востока. Будьте осторожны.
Его отряд перебежал на другую сторону улицы и исчез за углами.
Филипп напрягся, глядя на выбранного Флиннстоуном командира. Тот невозмутимо окинул взглядом оставшихся солдат. Их было четверо: принц, о котором отзывались положительно все, кого Хейдан знал; мальчишка Эйрик, новичок с огромными испуганными глазами, сжимающий кулаки так сильно, что вокруг них летали зеленоватые искры; врач Ирэм, которого он видел в действии в прошлую вылазку и который произвёл впечатление неплохого бойца, несмотря на то, что выглядел хило; давно знакомый ему Линкольн Эрзет, улыбающийся с прищуром и держащий автомат наизготовку. Этот был закалённым бойцом, стрелком, которому не было разницы, что держать – арбалет, новомодные автоматы или дротики: оружие подчинялось ему с лёгкостью.
– Пойдём, – скомандовал Хейдан, кивая в сторону.
Они пошли быстро, но осторожно вдоль стены, следя за окнами, за крышами соседних домов, выглядывая из-за углов, прежде чем перебежать от одной стены к другой. Улицы казались пустыми, но, чем ближе они подбирались к центру, тем сильнее ощущалась опасность, тем сильнее нервничал Эйрик и тем чаще тут и там мелькала тёмная форма воинов Райдоса.
«Мы себя не выдаём», – прошептал Хейдан, сверкая умными серыми глазами на Эрзета. Тот сплюнул и кивнул, но автомат не опустил.
Филипп взглянул на свой, и в памяти всплыли слова Гардиана Арта: «Избавьтесь от мечей». Война изменилась, Филипп понял это ещё на острове. Мечи были бессильны против той техники, что ждала их впереди. Они были бесполезны, когда в тебя стреляли, а ты даже не мог понять – откуда. Ближний бой оставался позади, а всё, что Филипп знал и умел, – был ближний бой. Его собственной магии на дальний не хватало, а винтовки… Он до сих пор чувствовал странный, давящий холод от них. Словно они были чем-то противоестественным.
Группа замерла, и Филипп вопросительно посмотрел на Хейдана. Тот приложил палец к губам и беззвучно произнёс: «Они».
«Они» приближались. Шли осторожно, бесшумно, словно ступали по воздуху. Все готовые к атаке, все настороже, окидывали внимательными взглядами углы и подворотни. Было вопросом времени, когда они завернут за этот угол.
Эйрик сполз на землю и прижался к стене, шумно дыша и глядя в небо, его руки тряслись, одна тянулась к реле на поясе. Он был бы счастлив крутануть его и оказаться далеко отсюда. Он был бы счастлив никогда вообще не появляться в этом посёлке, но кто-то сказал, что это его долг… Зачем он послушал? Теперь же приходилось доказывать, что он не предатель и не трус!
Ирэм присел рядом с Эйриком, пытаясь успокоить его пока словами, но уже прикидывал, какое успокоительное уместнее в этой ситуации. Филипп презрительно сморщился при взгляде на Эйрика и посмотрел на разбитое окно у того над головой.
– Отойди, – сказал Филипп и, подтянувшись, заглянул внутрь.
Небольшое пустое, полутёмное помещение с дверным проёмом, за которым виднелся большой зал с колоннами: утопающие в тенях длинные столы, похожие прилавки. Филипп дёрнул ставню, и та, расшатанная, легко поддалась.
– Может, туда, командир?
Хейдан оценивающе посмотрел на окно, затем на целящегося с земли Эрзета и цыкнул ему. Тот не отреагировал. По его лбу стекали капельки пота, камни на автомате мерцали, и палец был готов нажать на спуск.
– Не стреляем, Эрзет, – прошипел Хейдан. – За мной.
Стрелок вскочил на ноги последним и вслед за всеми забрался в окно, кинув недовольный взгляд на улицу, когда осторожно задвигал ставню назад.
Они шли вперёд, напряжённые, ожидающие атаки в любой момент. Но пока огромный зал был тих и пуст. Здание оказалось магазином, и вонь просроченных продуктов щекотала носы. Пол устилали грязь, осколки и камни. В стенах зияли пробоины от прошлых атак, а за ними и окнами, затянутыми пыльной пеленой, виделось то, что до сих пор посылало огненные шары на базу и обломки снесённого здания. «Вот зачем был взрыв! Чтобы освободить место!» – понял Филипп. Вокруг кипели бои, силуэты мелькали за окнами, гремели машины, в которых узнавалась рука инженеров с Форкселли – грузные клёпки, соединяющие грубые железные листы, сточенные углы и носы пушек такие же, как были на кораблях.
– Слишком тихо, – выдохнул Эйрик. Он почти успокоился, но тишина, нарушаемая лишь скрипом шагов, давила ему на нервы.
И словно специально для него мимо просвистел выстрел. Эйрик вскрикнул и, не задумываясь, выпустил в воздух несколько бледно-зелёных шаров. Новые выстрелы посыпались сверху, из темноты.
Они бросились врассыпную, пока их не успели окружить. Врач увлёк на собой мальчишку, Филипп оказался неподалёку от стрелка.
– Неудачное расположение, – выплюнул тот, целясь. Один выстрел в сторону площадок второго этажа – и тело поражённого в голову мужчины камнем рухнуло на пол.
– Что вы имеете в виду? – С выстрелом Филиппу повезло не так сильно, но по следующей атаке он понял, куда метить.
– Эйрик с Ирэмом. Они оба – слабое звено.
Филипп бросил взгляд в сторону, откуда летели бледные шары и золотистые лучи, и, пригнувшись и прячась за столами, побежал к ним. Они находились в уязвимом месте: за ними открывался коридор, а Эрзет был прав: эти двое – испуганный мальчишка и врач – не были так хороши, как меткий Эрзет или опытный Хейдан. Они не были даже так безрассудно уверены в себе, как сам Филипп.
Как он и подозревал, беда появилась из коридора. Их было трое, и один тут же упал с простреленной головой. Эйрик вскрикнул, заметив врагов; его атаки отбивали так, словно это были безобидные детские потуги в настоящую боевую магию. Филипп хотел выстрелить ещё раз, чтобы помочь, но нырнул обратно за витрину – в него полетел яркий луч, пробивающий деревянные стенки укрытия.
Филипп выстрелил вверх, и ответ просвистел прямо над ухом, обжигая. Ещё один выстрел – мимо. Ответный – тоже. Следующий пролетел слева, и сверху упал автомат. Из темноты площадки второго этажа безжизненно свесилась рука. Филипп метнул взгляд в сторону, Эрзет показал ему большой палец и скрылся за столами. Он собирался помочь Хейдану. Тот остался один на противоположной стороне павильона, но отстреливался успешно, поглядывая в сторону лестницы.
Филипп вернулся к загнанным в угол Ирэму и Эйрику. Последний старался поставить щит, но тот мигал, как сумасшедший, не в силах выдержать атаки, и в один момент просто исчез. Как в замедленном действии Филипп видел, как мощная сфера влетает в грудь Ирэму, того отбрасывает, и, сбив ящики витрины, он, бездыханный, валится на бок.
Прежде чем успел полететь удар уже в оцепеневшего Эйрика, двумя перекрёстными выстрелами были убиты оставшиеся двое райдосовцев.
– Керрелл! – выкрикнул Хейдан и кивнул на дверь. Они были к ней так близко!
Филипп бросился к Эйрику.
– Я виноват! – закричал тот, и казалось, ещё немного – и он разразится слезами.
– Поднимайся! – Филипп дёрнул его за плечо и, не обращая внимания на летящие сверху удары, потянул за собой.
Они оказались на улице, в тёмном проулке, выходящем прямо к руинам, на которых возвышались машины. Филипп сбросил дрожащего от накатывающей истерики Эйрика у стены, и тот схватился за виски, что-то бормоча, безумно глядя в землю.
Филипп подошёл к командиру.
– Он обуза. Ему здесь не место. Пусть вернётся на базу.
– Нет-нет-нет! – воскликнул Эйрик. – Я так не могу! Так нельзя! Я не…
– Тихо, – выдохнул Хейдан, поднимая палец.
Он сосредоточенно смотрел на руины, окружающие машины. К ним с противоположной стороны подбирался отряд генерала Флиннстоуна, и, стоило подойти достаточно близко, как словно из ниоткуда появились охранники.
– Если мы пойдём туда сейчас, – сказал командир, – им придётся разделиться. По крайней мере одну махину мы собьём точно.
– Нас мало…
Филипп бросил взгляд на Эйрика.
– Я прикрою парня, – сказал Эрзет. – Очухается – и покажет ещё, правда? – Он потрепал Эйрика по плечу; тот распахнул глаза от неожиданности и закивал так рьяно, что казалось, голова может оторваться.
Филипп не поверил, но говорить ничего не стал.
Хейдан коротко кивнул и, глядя на Филиппа, тихо скомандовал: «Вперёд».
* * *
Они были опасно близко к сражению: пять этажей – ерунда для тех, кто умеет летать, но их не замечали. Слишком занятые убийством друг друга, воины и не подозревали, что кто-то следил за ними сверху, думая о том, как вся эта бурлящая жизнь уйдёт под землю. Для них больше не было разницы, кого убивать. Все были врагами. Все бы убили их при возможности.
