Текст книги "Право На Счастье (СИ)"

Автор книги: Дарья Игнатьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13. Письмо

13. Письмо

Эл радостно спешил на работу. Проснувшись в хорошем настроении, он ожидал от начинающегося дня новых позитивных эмоций и радостных событий.

Ночь, наполненная каким-то сказочным сюжетом, рисовала далёкую Японию в цветущей сакуре. Лепестки розово-белоснежных цветов кружились, нежно касаясь всего тела, словно сладкие влажные поцелуи желанной Ойран²* в небольшом чайном домике на берегу голубого озера. Эл с чувством наблюдал восхитительный танец этой утончённой, умной, артистичной и проницательной девушки, отдаваясь сладостным ноткам трепетного ожидания и фееричной кульминации происходящего. Мысленно сбрасывая её наряды, Эл погружался в эротизм эмоций и чувственность вожделенных отношений.

– Сакуры листок

Упадёт на гладь воды.

Трепетно, нежно

Это касание. В точь,

Как поцелуй мужчины. – Говорила Ойран, низко наклоняясь к уху Эл и едва прикасаясь, проводила кончиком пальца по сжатым губам мужчины.

– Вкусный поцелуй

Украду у губ твоих,

Как нектар с цветка

Голубой мотылёк для

Счастья и жизни берёт.. – отвечал Эл и его руки пытались заточить в объятья ускользающее тело Ойран, чтобы ласкать непокорные плечи, покрывать влажными поцелуями длинную тонкую шею и сжимать сильными пальцами трепещущий стройный стан.

Таких ярких снов доктор не видел уже давно. Навеянные разговорами о японской поэзии, они подарили наслаждение разуму и отдых всему телу.

На светофоре долго горел красный. Но мужчину периодически накрывали волны воспоминаний ночного сновидения, и это ожидание становилось не так мучительно, как обычно. В соседних машинах водители нервничали, нажимали на руль, издавая громкие сигналы и ставили ногу на педаль газа, готовые рвануть с места, как только зелёный даст старт.

Когда Кира открыла глаза, было уже светло. Медсестра, дежурившая у её кровати, мило улыбнулась и поинтересовалась самочувствием. Затем она вышла и сообщила о состоянии здоровья доктору. Мужской голос откашлялся и тяжёлые шаги стали приближаться к палате. Кира приготовилась извиняться за свой неожиданный недуг и невозможность пойти сегодня в кафе. Дверь открылась и на пороге оказался незнакомый мужчина.

– Здравствуйте, – начал он. – С сегодняшнего дня Я ваш лечащий врач. Как Ваше состояние?

– Уже намного лучше, – растерянно прошептала Кира, пытаясь понять, что происходит.

– Я ознакомился с вашим диагнозом и результатами анализов. – Продолжил доктор. – На сегодняшний день нет острой необходимости в вашей дальнейшей госпитализации. Я начинаю готовить документы к выписке и, возможно уже в ближайшие дни, Вы сможете вернуться домой.

– Хорошо, – тихо согласилась Кира.

Доктор повернулся и незамедлительно вышел из палаты.

Женщина лежала на кровати, до конца не понимая, что произошло. Куда делся доктор Эл? И тут она вспомнила свои слова, когда доктор впервые сказал о своих чувствах: "Не приходите ко мне больше. Пусть мне назначат другого доктора". Эти слова, словно шипы розы, больно укололи её сердце.

– Неужели доктор Эл всё таки выполнил её просьбу? – Закрутились странные мысли в её голове. – А как же его неподдельный интерес к японской поэзии? Как же приглашение на чашку чая?

И тут холодная неприятная догадка пронзила сознание Киры:

– Доктор Эл совсем не желал идти с ней в кафе и это приглашение было не более, чем желание понравиться при интересной беседе. Фальш. Доктор просто испугался ответственности перед пациенткой. Испугался своих и чужих чувств. Да и были ли они на самом деле?

Кира отвернулась к стене и горькие слёзы показались на её щеках. Было так больно и обидно: ещё вчера вечером она писала волшебную ТАНКА и снова поверила, что есть мужчины, не относящиеся к понятиям "предатель" и "лжец"; мужчины, готовые дарить счастье и радость, способные любить и делиться своим теплом. А уже сегодня эти иллюзии разбивались о жестокую реальность бытия.

В день выписки рассвет наступил неожиданно. Проведя в больнице ещё несколько дней, Кира почувствовала себя лучше и была вполне готова к возвращению домой. Её вещи аккуратно дожидались в сумке, желая поскорее упасть в объятия стиральной машинки и приобрести долгожданную заслуженную чистоту и свежесть.

Карандаш и исписанный лист бумаги хаотично лежали на столе. Ещё не писатель, но почти уже поэт, Кира создавала свои новые шедевры, превращая поток собственных мыслей и чувств в словесные буквенные формы. За этим занятием она коротала долгие больничные вечера до момента выписки.

Ещё раз перечитав написанное, Кира тщательно свернула письмена и положила их в карман ситцевого платья.

Новый лечащий врач забежал всего на пару минут. Впрочем, как всегда.

– Выписка готова. – Произнёс мужской голос. – Как только заведующий поставит печати, Вы сможете забрать её у старшей медсестры. Я удаляюсь в операционную. Если возникнут вопросы, Вы всегда можете обратиться в приёмный покой. – Тут доктор выдохнул и добавил. – Всего Вам доброго и.. не болейте!

Дверь громко хлопнула и доктор скрылся в конце длинного коридора.

Кира шла к медицинскому посту, цепляясь взглядом за двери ординаторской, в надежде хоть на миг увидеть доктора Эл и заглянуть ему в глаза в поисках ответа. Какое-то непонятное сомнение и переживание точило её сознание. Внутри шла борьба и эта мучительная нота ярко отражалась на её лице.

– Вот ваш выписной эпикриз. – Мило произнесла медсестра и протянула женщине документы.

– Благодарю. – Задумчиво вымолвила Кира и, взяв бумаги, повернулась.

Начав движение к выходу, женщина неожиданно остановилась и вновь бросила взгляд на старшую. Та сидела на посту и, низко опустив голову, заполняла документы. Рука Киры, нащупав свёрнутый лист в кармане платья, быстро его достала и он вмиг оказался на стойке медицинского поста.

– Передайте это доктору Эл. – Громко сказала Кира и быстро зашагала прочь.

– Хорошо, – протягивая руку к мини письму и глядя в след пациентке, ответила медсестра.

Её взгляд выражал удивление. Но просьба была принята.

Когда Кира переступила порог дома, её письмо уже летело в нежных ладонях старшей по больничным коридорам к адресату. Медсестра тихо постучала в дверь и медленно вошла. В комнате горел приглушённый свет и тонкая полоска вечернего солнца еле пробивалась сквозь опущенные рулонные шторы.

– Как Вы себя чувствуете? – Тактично поинтересовалась девушка.

Мужчина слегка улыбнулся.

– Уже намного лучше. Благодарю. Как состояние здоровья Киры? – Прозвучал ответный вопрос, спустя некоторое время.

– Всё отлично. Её сегодня выписали. – Донеслось до слуха мужчины и горький вздох вырвался из его груди.

– Жаль. Я так и не успел попрощаться. – С каким-то разочарованием сказал мужчина.

Старшая немного рассказала о событиях в отделении и уже повернулась уходить, как вдруг её рука подала мужчине небольшое письмо, свёрнутое дважды.

– Вам просили передать.

– Кто? – Теряясь в догадках уточнил он, протягивая к письму руку.

В его ладонь опустилась бумага, исписанная простым карандашом. И мягкая улыбка поползла по лицу старшей.

– Ваша Кира. – Сквозь оскал произнесли губы и, густо краснея, женщина вышла из помещения.

Доктор Эл открыл письмо и его красные от лопнувших сосудов глаза быстро побежали по серым строчкам.

– Я встрече рада.

Так мимолётна она..

Как рады листья

Струям дождя, бегущим

По их нежным прожилкам.. – Доктор почувствовал, как прохладный дождь нежно касается его кожи и бежит по спине.

– Нельзя приказать

Сердцу: "не стучи!" Нельзя

Поймать дух ветра.

Глубоко внутри меня

Ты. Это уж не исправить! – Эл слегка закашлялся и его сердце в каком-то трепетном волнении застучало с новой силой.

Словно признание в любви ложились эти слова в голову доктора и что-то странное начинало происходить с душой. Возможно, просто японская поэзия навевала эти мысли и разыгрывала воображение.

– Листва на деревьях,

Шепни незаметно,

Что где-то его ждут!

Ещё одно мгновенье

Дайте мне насладиться.

Доктор в бессилии откинулся на спинку кровати и застонал. Боль в теле ещё давала о себе знать. Но сегодня к ней добавилось ещё чувство вины за неисполненные обещания.

– Где-то его ждут! – Повторил доктор строчку японского пятистишия.

Его взгляд вернулся к письму и чтение продолжилось.

– Руки ласкают

Непокорные плечи..

Пальцы, как ветер,

Срывают жёлтый наряд..

Нагота беззащитна! – Как тонко и проницательно рассказывали строчки письма.

Эл представил перед собой Киру и как её бледные губы роняют эти слова в пространство. Как приятный голос отражается от стволов деревьев больничной аллеи и трепетно передаёт нежность японской поэзии, завораживая воображение. Доктор повернулся и резкая боль прошила его тело. Образ Киры в одночасье стёрся из нарисованных воображением картин, Эл глубоко вздохнул и застонал. Его глаза закрылись и рука с письмом тихо опустилась на кровать.

На светофоре всё ещё горел красный. Машины сигналили и яркое солнце отражалось от торпедо, заставляя щуриться. Эл потянулся за солнцезащитными очками, как вдруг почувствовал сильнейший удар в его машину. Лицо мужчины оказалось на руле, снизу что-то хрустнуло и резкая боль растеклась по всему телу. Кровь полилась из разбитого носа и рассечённой брови, заливая всю панель густой малиновой жидкостью. Ветровое стекло разлетелось на мелкие осколки, создавая на поверхности обнажённой, лишённой тканевого покрова кожи узор из ссадин и порезов. В глазах потемнело, закружилась голова и сознание вышло вон. Ни звука сирен скорой помощи, ни криков прохожих и других водителей Эл уже не слышал.

_______

²* Ойран – один из видов проституток в Японии.

Глава 14. Ржавка

14. Ржавка

Фаша ещё стояла спиной к шкафу, когда неожиданные голоса Купы и Вэйла разрезали ночное пространство дома. Девочка чётко слышала приближающихся к гардеробной детей. Припоминая взгляд Купы, когда она увидела своё фиолетовое платье, обнимающее чужую детскую фигуру, Фаша поёжилась. Она никак не рассчитывала на подобную встречу с маленькими обитателями дома именно сейчас. В этой комнате. Ночью.

Малышка быстро осмотрелась. Шкаф, таинственно стоящий за спиной, слегка приоткрыл свою дверцу, словно приглашая: спрячься тут, внутри!

Девочка ещё раз заглянула вовнутрь. Платья. Костюмы.

Дверь гардеробной комнаты скрипнула. Дальше медлить было нельзя! Фаша мигом нырнула в деревянное укрытие и затерялась среди длинных хлопковых, льняных и шелковых нарядов.

– Интересно, где эта девчонка? – Услышала она грубый голос Вэйла.

– Может, опять на море ушла, – ехидно ответила Купа брату.

– Море.. не море.. – ворчал парень. – Главное, чтобы она не появилась не вовремя!

– Понимаю, – спокойно отвечала сестра.

Их голоса приближались. Фаша интуитивно отодвинулась к дальней стенке шкафа и замерла. Вдруг дверцы шкафа распахнулись и ребята оказались прямо перед Фашей. Их отделяло лишь тонкое шёлковое платье, расшитое красивым блестящим бисером и пайетками. Фаша вжалась в заднюю панель старинного дубового укрытия и вдруг кубарем покатилась на спину. Она зажмурилась, не понимая, что случилось со шкафом и почему задняя стенка вдруг отошла. Открывая глаза, малышка ожидала найти себя лежащей на полу гардеробной перед двумя домочадцами, которые непременно начнут её бранить за прятки в старинном плательном шкафу. Потом соберутся взрослые и до самого возвращения домой над ней будут посмеиваться и язвительно шутить. Но каково было её удивление, когда вместо тускло освещённой комнаты девочка увидела зелёный лес. Она лежала на спине среди больших камней и высокой травы. Её удивлённый взгляд упирался в высокую гору, с которой широкой зеркальной гладью текла прозрачная вода. Её брызги разлетались во все стороны, ударяясь о тёмные камни и принося вожделенную прохладу благоухающей зелени.

Вдруг глаза Фаши рассмотрели сквозь прозрачную воду две фигуры. Это были Купа и Вэйл. Они стояли внутри необычного водопада и что-то раздвигали руками. Затем ладони Купы прикоснулись к обратной стороне поверхности падающей с горы воды, возникло яркое свечение и из водопада выпрыгнула гиена. Следом за ней из воды вышел шакал. Оба этих зверя отряхнулись от капель живительной влаги, ниспадающей с высокой горной вершины, и неторопливым шагом побежали вниз по тропе.

– Так вот куда пропал волк и папа со своей новой женой. – Пронеслась мысль в голове девочки.

Она осторожно встала и, скрываясь от превратившихся детей, пошла вслед за животными.

Гиена имела интересный полосатый окрас. Её высокая холка с торчащими в разные стороны отдельными волосками придавала телу воинственный вид. Рваный короткий хвост, искривлённые лапы, причём передние длиннее задних, огромные торчащие уши, заострённые к верху, и чёрные глаза. Всё это буквально говорило о том, что гиена-Купа всегда была готова к атаке и преследованию своей жертвы.

Шакал-Вэйл наоборот, выглядел не более, чем самый обыкновенный волк. Серый окрас сливал его с природой, делая менее заметным. Но в этом и крылась опасность встречи с этим зверем: создавая впечатление безобидного и невзрачного существа, в глубине своей хищной сути он готов был напасть в любой момент и разорвать свою добычу в клочья.

Высокие стволы деревьев скрывали хрупкое тело девочки. Их коричневая с грязно-рыжим отливом кора переливалась на солнце и янтарные реки смолы, текущие красивым рисунком, создавали приятный терпкий аромат, смешивая запах человека с природными нотками. Солнце мягко ласкало плечи, но Фаша ни на миг не спускала глаз с путников.

Вдруг весёлые чешуекрылые закружились перед её носом и послышались тонкие звонкие голоса-колокольчики:

– Тебе туда нельзя! Тебе – нельзя!

Девочка отвела взгляд от преследуемых и ласково подставила ладошку насекомым.

– Не мешайте, мотыльки! – Обратилась она к чешуекрылым обитателям волшебного леса. – Мне нужно спасти моего папу.

На ладонь приземлились воздушные создания и Фаша внимательно присмотрелась к ним. Это были крохотные эльфы с небольшими крыльями, как у бабочек-мотыльков. Они весело звенели своими голосами и мотали головками.

– Ух, ты.. – вырвалось удивление из самого сердца Фаши. – Настоящие феи..

Глаза малышки широко раскрылись. Она с большим интересом смотрела на волшебных обитателей. Их звонкие голоса убаюкивали и веки стали тихо закрываться.

– Каррр! – Неожиданно нарушая эту колыбельную, раздался крик птицы.

Фаша вздрогнула и открыла почти уже слипшиеся веки.

– Если будешь спать, они утащат тебя в маковое поле. – Услышала она голос прямо над своей головой.

Подняв взгляд вверх, малышка увидела огромного чёрного ворона с холодными медными глазами, сидящего на обломанной сухой ветке высокого дерева. Ворон пристально наблюдал за каждым действием девочки, периодически быстрыми короткими движениями меняя положение головы и снова замирая. Фаша вновь удивилась. Конечно, она давно знала из книг, что есть говорящие птицы, но встречала она их впервые.

– А зачем им это надо? – Вдруг спросила она птицу. – Почему именно маковое поле?

– Каррр.. – вновь разрезал воздух птичий голос. – Они меняют ценные находки на свободу других эльфов, пойманных ведьмами для своего услужения. Дети очень редко попадают в этот лес и поэтому представляют особенную ценность, а полевые маки просто помогают удержать эти бесценные редкие экземпляры в глубоком сне.

– Благодарю, – кивнула девочка ворону и посмотрела на эльфов.

Их крылья покрылись чёрными узорами. Они зло шипели на грозную птицу, уже не создавая сладкой колыбельной из колокольчиков. Фаша убрала ладонь и смахнула воздушных обитателей в сторону.

Бросив взгляд на дорогу, по которой шли Купа и Вэйл, девочка содрогнулась: оба животных пропали из виду, не обещая тем самым ничего хорошего.

– Тебе туда не надо! – Услышала она очередной совет птицы.

– А куда мне надо? – Тактично переспросила Фаша.

– Туда. – И ворон раскрыл свои огромные крылья, указывая обратное направление. – Возвращайся к зеркальному водопаду. Пока он отражает другой мир, можно вернуться назад.

– Как Вас зовут? – Всё ещё не унималась девочка.

– Бергамот! – Каркнул ворон.

Тут его оперение зашевелилось, словно он что-то почувствовал. Глаза загорелись медным блеском и птица сорвалась с места. Пролетев низко над головой девочки и почти касаясь её своими крыльями, птица прошептала:

– Не попадайся на глаза Ржавке. Запомни!

– А кто такая Ржавка? – Хотела спросить Фаша, но ворон уже высоко в небе хлопал огромными крыльями, отдаляясь от малышки.

– Это красивая молодая ведьмочка. – Услышала она квакающий голос под ногами. – Худая. Длинная. С копной рыжих волос на голове, забавно закрученных в мелкие кудри-спирали и слегка придавленных сверху высоким чёрным колпаком.

Девочка присела в высокую траву. На большом блестящем камне сидела жаба. Её тело было покрыто огромными волдырями и одна лапка имела некрасивый шрам.

– Здравствуйте, – сказала девочка, обращаясь к жабе.

Она уже стала немного привыкать, что каждое живое существо этого леса может говорить.

– А Вы откуда её знаете? – Мило уточнила Фаша.

Тут жаба медленно подняла свою раненую лапку вверх.

– Мне хотели отрезать голову, – квакнула она в ответ, – но какая-то волшебная случайность спасла меня от неминуемой смерти и пострадала только лапа.

– Вам очень больно? – Поинтересовалась девочка, вспоминая свои уколы в больнице.

– Жить буду, если вновь не попаду в сети Ржавки. – Быстро отквакала жаба.

Её внимательные глаза моргнули и жаба быстро прыгнула в небольшую лужу, скрывая своё зеленовато-золотистое тело от любопытных глаз обитателей волшебного леса.

Фаша посмотрела по сторонам. Было тихо и спокойно. Идти по дороге в неизвестном направлении было опасно. Гиена-Купа или шакал-Вэйл могли поджидать её, спрятавшись за поворотом в лесном укрытии природы. Тогда Фаша медленно повернулась и пошла назад, куда ей некогда указал Бергамот.

Зеркальная гладь ниспадающей воды ничего не отражала. Девочка засунула туда руку и почувствовала только холодную мокрую воду.

– Вот дела, – пронеслось в её голове. – И что теперь делать? – Начиналось волнение глубоко внутри. – Придётся ждать! – Отвечало оптимистичное начало и девочка сохранила спокойствие.

Фаша села на небольшой камень напротив водопада и стала внимательно смотреть в его глубь, пытаясь рассмотреть другой мир. Её веки начинали слипаться и голова резкими движениями срывалась вниз, но девочка вздрагивала и, широко открыв глаза, снова принималась следить за зеркальной гладью. Спустя некоторое время с той стороны пошло свечение и стала вырисовываться картина жилища. Фаша приподнялась со своего камня и присмотрелась. Перед ней появилось кресло, рядом с которым стоял деревянный комод с оплавленными свечами, растёкшимися по поверхности. На бревенчатых стенах, на гвоздях и крючках, висели зеленоватые веники из подсыхающих трав и ягод. Плетёные корзины и необычные мягкие игрушки жались к грязным половицам странного жилища.

– Вот оно, отражение человеческого мира! – Быстро пронеслось в голове девочки и она пошла к водопаду.

Вдруг из зеркальной глади воды вышла молодая красивая женщина. Она смело и ловко отряхнула с себя капли волшебного потока и быстро водрузила на вершину кудрявых рыжих волос небольшой чёрный колпачок. И тут её восхитительные зелёные глаза широко раскрылись, лишь только зоркий взгляд упал на маленькую девочку. Совсем забыв об осторожности и желая скорее попасть обратно в человеческий мир, Фаша покинула своё укрытие и стояла на скользком камне напротив зеркальной глади водопада. Руки женщины невольно дрогнули и Фаша уловила в этом движении что-то недоброе.

– Ржавка?! – Вырвалось из уст девочки при виде рыжих спиралей.

Бородавчатая жаба и смоляной ворон промелькнули в сознании малышки. Её ноги подкосились и она звонко плюхнулась в воду. Но сильная рука, с интересным тонким рисунком до самого плеча, ловко поймала девочку, не давая ей уйти под воду с головой.

– Осторожно, дорогая! – Нежно мурлыкая, прозвучал голос девушки. – Какая удача, что я встретила тебя здесь! – Продолжала спасительница, ставя девочку на твёрдую землю лесного берега.

Рыжая широко улыбнулась, обнажая ряд белоснежных зубов. Её малахитовые глаза сверкнули и рот вновь уронил в пространство слова:

– Твоя мама прислала меня за тобой. Она очень скучает!

– Мама? – От неожиданности удивилась Фаша, забыв свои страхи, и её сердце сжалось. – Вы знаете мою маму?

– Конечно, дорогая. – Мило продолжала рыжая. – Пойдём со мной, я отведу тебя к ней. Она очень соскучилась и непременно ждёт встречи с тобой, Фаша.

Тут девочка вздрогнула, услышав своё имя. Но сознание объяснило это знание знакомством женщины с мамой. Фаша смело протянула руку и кинула взгляд на зеркальную гладь. Там, в глубине отражающейся комнаты стоял маленький мальчик. Он махал своими руками и что-то кричал. В его образе было что-то родное и близкое, словно Фаша знала его с рождения. Но вспомнить его лицо девочка не могла.

Женщина увлекала малышку в глубь леса, отдаляясь от водопада. Фаша спрашивала даму о том, куда они идут и где ждёт её мама. Получая на свои вопросы исчерпывающие ответы, Фаша погружалась в приятные мысли о долгожданной встрече. Голос рыжей журчал, как весенний ручеёк, наполняя голову и сердце мелодией любви, счастья и тепла. Ветер целовал ладошки, а трава нежно щекотала ноги.