Текст книги "Станция Озерки (СИ)"

Автор книги: Дарья Демидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Перед ним сидел молодой мужчина, возможно даже ровесник Марка. Светлые волосы, чуть вытянутое лицо, крупный нос. Ничего примечательного, только он до жути напоминал одного студента-ботаника, которого Марку приходилось учить. Та же прямая как палка спина, папка на коленях, на папке блокнот с ручкой. Видно, подготовился к собеседованию, серьезный донельзя.

Константинов, так и не дождавшись от Марка ответа, повернулся ко второму соискателю:

– Так, с этой звездой все понятно. У меня нет времени разговаривать с вами по очереди. Акудзин не хватает, заявок полно. В прошлом месяце прошляпили одну, так потом носились жопа в мыле, чтобы стереть память свидетелям! Рассказывай!

Мужчина кашлянул, подобрался и заговорил удивительно красивым баритоном:

– Кирилл Альбертович Калинин. Не женат, детей нет. Степень сущности – семь. Окончил юрфак... два раза.

– Как это два раза? – удивился Константинов.

– Первый раз по гражданскому праву, второй по уголовному праву и криминалистике.

– Принят, – хлопнуло лапищей по столу начальство и повернулось к Марку. – Ты тоже принят. Десятка лишней не будет, а то в отделе все от шестерок до восьмерок. Ниже нас не интересуют, а выше никто не идет. Так что занимайте пятнадцатый кабинет и приступайте к работе.

Марк настолько опешил от наглости Константинова, что даже позабыл, что хотел уйти сразу после собеседования. Но это нельзя было назвать собеседованием. Им даже не рассказали, чем они будут заниматься, не дали прочитать должностные инструкции – вообще ничего.

Это выглядело настолько нелепо, что Марку стало интересно, как оперативники выживают с таким самодуром в кресле руководителя. Именно интерес, любопытство никогда не давали Марку жить спокойно. Это случилось и сейчас. Он решил задержаться и посмотреть, что будет дальше, и как долго он сможет это вытерпеть – час или хватит на полный день.

Глава 3

– Что это было? – спросил Марк, когда они молча вышли от начальства.

Калинин пожал плечами и пошел искать кабинет. Марк неспеша проследовал за ним.

Пятнадцатый обнаружился в конце коридора. Кирилл вошел первым и щёлкнул выключателем.

В комнатушке три на три метра углом друг к другу расположились два стола. Вместо офисных кресел на колёсиках их ждали стулья с цветастой обивкой, будто их притащили сюда с ближайшей помойки. На столах стояли пузатые допотопные мониторы, пожелтевшие от времени клавиатуры, пачки бумаг, были разборосаны дешевые ручки и огрызки карандашей, папки с документами.

Марк присвистнул и подошел к одному из столов. Сел на стул, который жалобно скрипнул под его весом, и положил руку под щеку.

Кирилл молча подошел ко второму столу, включил компьютер, достал из кармана влажные салфетки и принялся наводить порядок на рабочем месте.

Марк, зевая, наблюдал за ним, а новоиспеченный опер не обращал на новоиспеченного коллегу никакого внимания. Ну точно ботаник! Даже Марк – человек науки – не был таким щепетильным и педантичным.

– Кофе будешь? – спросил Марк, когда Кирилл наконец закончил уборку и сел.

– Кофе? – удивленно переспросил он.

– Кофе, – кивнул Марк, но испарился в воздухе, не дождавшись ответа.

Вышел у себя на кухне. Прислушался. Тятя Катя была на втором этаже. Так что Марк поставил кружку в кофемашину и прыгнул в спальню, где взял ноутбук. Вернулся на кухню, налил вторую кружку капучино и снова переместился в Седьмой отдел.

– Спасибо, – кивнул Кирилл, когда Марк поставил кружку на край его стола.

– Не финансируют их тут что ли... – пробормотал Марк.

При помощи сущности он переместил компьютер вместе с монитором в угол кабинета и смахнул пыль со стола. Поставил перед собой ноутбук и, пока тот загружался, взял пару папок, лежавших на столе.

«Дело № 314» – прочитал он на обложке первой и открыл ее.

В папке сиротливо лежал листочек бумаги с парой строк, где значилось, что такого-то числа такого-то года в криминальных сводках людей обнаружено потенциальное преступление акудзин. Решение: провести проверку по факту обнаружения людьми двух трупов без признаков насильственной смерти. Действия: проникновение в морг, обследование трупов. Результат: отравление угарным газом. Причастность акуздин – отрицательно.

Марк сдвинул брови. Он, как и все, живущие в мире людей, смотрел сериалы и фильмы и ему казалось, что работа полиции, мягко скажем, более разносторонняя и более существенная.

– Почему ты решил пойти работать в Седьмой отдел? – повернулся он к Кириллу.

Тот пожал плечами, но все же заговорил:

– Я работал специалистом по юридическому сопровождению акудзин. Мне просто надоело перебирать бумажки.

– А сейчас ты что делаешь? – усмехнулся Марк, кивая на папки, которые изучал Кирилл.

Тот смущенно опустил взгляд.

– Без этого нигде не обходится, но основная работа Седьмого отдела состоит в проверке поступающих сигналов, мониторинге криминальных сводок и проверке тех происшествий, где может быть замешан акудзин.

– Продолжай, – попросил Марк и отхлебнул кофе.

– Ты разве не читал устав? – удивленно уставился на него Кирилл.

– Нет, знаешь... времени не было.

Кирилл подозрительно посмотрел на него, но про отсутствие времени промолчал.

– Там главная мысль – не наказание акудзин за преступления против людей, а сохранение тайны нашего существования от людей, – пояснил Калинин. – Не от всех, конечно. Мы так или иначе с ними сотрудничаем в самых разных сферах... Тебе это и так известно. Но большинству знать о нас не надо. Так что Седьмой отдел ищет в сводках то, к чему может быть причастен акудзин, и проверяет. Доступ к сводкам имеется. Еще тут должна быть программа, где мы отмечаем, что и когда проверяем, чтобы два оперативника не взялись за одно и то же дело. Как-то так.

– Звучит бредово, если честно, – скривился Марк.

– Мы не человеческие правоохранители. У нас другие задачи и методы, а академию МВД, насколько мне известно, ни один акудзин не заканчивал.

– Это пародия на криминальные сериалы, – вздохнул Марк и воткнул провод от интернета в ноутбук. – И где искать эту программу и сводки?

– На корпоративном сайте, на странице Седьмого отдела.

Марк вошел на закрытый сайт акудзин, пролистал длинный список департаментов и отделов Корпорации, которая включала в себя все: начиная от детских садов для своих, заканчивая ресторанами, библиотекой и маникюрными салонами опять же для своих и, наконец, нашел страницу Отдела.

Но, прежде чем погрузиться в криминальную сводку города, полазил по страницам и обнаружил, что в списке сотрудников значится всего пятнадцать акудзин, не считая самого Константинова. Выходит, что с ними их теперь семнадцать. В отчетах также обнаружил всю необходимую информацию по структуре отдела, обеспечению и отчеты о потраченных средствах. Оказалось, что с финансированием тут действительно беда. Единственное, на что не скупилось Правление – это зарплаты, а оставшихся средств вряд ли хватало даже на канцелярию и туалетную бумагу.

По крайней мере, Марку стала понятна запущенность здания и территории, и почему в Седьмом отделе не хватало акудзин. Кто же захочет работать в этом пережитке советского прошлого за допотопными компьютерами, которые судя по звукам от блока под столом Калинина, только загружались не меньше десяти минут?

Марк украдкой взглянул на товарища по несчастью. Тот спокойно ждал, пока адская машина соизволит ожить. Но внезапно раздался хлопок, вырубился свет и из-под стола Кирилла повалил дым.

– Черт! – воскликнул Калинин и вскочил с места.

Марк засмеялся, и, пока Кирилл вытаскивал системный блок, открыл окно, впуская в помещение свежий воздух.

– Что происходит?! – посреди комнаты появился Константинов и мужик в косухе.

– Короткое замыкание, – Кирилл виновато показал на убитый временем и пылью системник.

– Из зарплаты вычту! – бросил покрасневший начальник и исчез.

– Не переживай. Цена этому хламу – три рубля пять копеек. Григорий Богданов к вашим услугам.

Наконец-то Марк узнал имя этого байкера.

– Кирилл Калинин, – ответил на рукопожатие Кирилл.

– Будем знако... – Богданов не успел договорить – в кармане зазвонил телефон, и он поспешил ответить. – Седьмой отдел, Богданов.

Он слушал несколько минут собеседника, потом скривился и закатил глаза:

– Да, Марфа Аркадьевна, сейчас пришлю к вам ребят. Нет, не тех, других. Да, хорошие. Точно помогут. Нет, не дураки. Нет, не лентяи. Нет. А вот Голицына и пришлю к вам! – бросил он в сердцах и нажал на отбой. – Смотрите оба.

Он показал мужчинам фотографию пожилой женщины в берете и с красной помадой на губах. Марк уже догадался, что надо прибыть к старушке на помощь. Акудзины могли прыгнуть к собрату, только с его разрешения, только когда он открывался и хотел, чтобы его нашли. Или могли прыгать в помещение, но и в том, и в другом случае, надо было иметь визуальное преставление о месте или акудзине.

– Что у нее случилось? – деловито поинтересовался Кирилл.

– Прыгайте и узнаете, – усмехнулся Богданов и испарился.

– Сюр какой-то, – выплюнул Марк и, переключившись на сущность, переместился к старушке с фотографии.

Кирилл прыгнул следом. Они оказались в богато-обставленной гостиной старинного особняка, где каждая деталь, каждый предмет мебели кричал о роскоши, но какой-то застарелой, поблекшей от времени.

– Марк Юрьевич! – вскочила с кресла хозяйка дома.

Марфа Аркадьевна явно помнила еще царя и Первую мировую. Сухая, сморщенная, маленького роста, но бойкая женщина улыбнулась улыбкой доброй бабушки, которая вот-вот достанет из воздуха блюдо с пирожками и накормит голодных мальчиков.

– Добрый день, – поздоровался Марк.

– Я так рада вас видеть! Я была на ваших лекциях в Библиотеке и Русском географическом обществе. Вы так, молоды, но так гениальны! А уж то, что вы добились того, что Хроники теперь хранятся у нас – просто чудесно!

– Да, чудесно, – скривился Марк при упоминании Хроник, из-за которых чуть не умер.

– Что у вас стряслось? – поинтересовался до этого молчавший Кирилл.

Марфа Аркадьевна скривила тонкие напомаженные губы и смерила Калинина презрительным взглядом.

– Не понимаю, Марк Юрьевич, что такой великолепный ум делает среди этих недотеп, – снова обратилась она к Марку, игнорируя Кирилла.

– Решил временно сменить профессию и поработать на благо общества.

– Но и вы и так работаете на благо общества! – искренне удивилась старушка.

– Марфа Аркадьевна. Мы тут по делу, а не чтобы обсуждать мою жизнь и мои решения, – отрезал Марк довольно грубо, и старушка обиженно поджала губы. – Так что у вас случилось?

– Маркиза опять пропала, – чуть не плача ответила она.

Женщина выудила из кармана домашнего платья фотографию и протянула ее Марку. С фото яркими зелеными глазами на него смотрела белая пушистая кошка в ошейнике с золотой подвеской.

Марк протянул фото Кириллу, отвернулся от старушки и грязно выругался себе под нос.

– Когда она пропала? – деловито поинтересовался коллега.

– С час назад, – сухо отвечала потерпевшая.

Марк не спешил поворачиваться, еле сдерживаясь, чтобы не стать вторым Раскольниковым.

– В уставе Седьмого отдела не прописан поиск домашних питомцев, – строго сказал Кирилл. – Если Маркиза пропадает не в первый раз, значит вернется без чьей-либо помощи.

– Вот! Вот, о чем я говорила Олегу Дмитриевичу! Все его сотрудники бесчувственные хамы! Она не просто питомец! Она мне как доченька!

Только повернутых старушек не хватало. Марк выдохнул и повернулся. Кирилл стоял с открытым ртом, не зная, что на это отвечать.

– Уважаемая Марфа Аркадьевна. По законодательству мы открываем дела о пропаже членов семьи только через три дня, – ласково, словно ребенку пояснил старушке Марк. – Так что мы зафиксируем вашу заявку и, если Маркиза не объявится в течении трех дней, мы бросим все силы на ее поиски.

Кирилл, нахмурившись, посмотрел на Марка, но промолчал.

– Как же так?! – воскликнула старушка.

– Правила такие, – развел руками Марк, как бы извиняясь. – Мы ничего не можем сделать. Связаны по рукам и ногам.

– Но вы же десятка! Вы можете им приказать!

Кирилл кашлянул и отвернулся.

– К сожалению, крепостное право отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом году. Так что нет, не могу, – Марк опустил голову, будто сожалел, что не бывать ему барином и не управлять холопами.

Кирилл снова кашлянул, сдерживая смех.

– Так что же делать? – севшим голосом спросила старушка.

– Ждать. Три дня. А пока можно попить жасминовый чай. Когда я был в Китае, узнал, что он помогает в ожидании и полезен для сердца и сосудов. Это я вам как ученый говорю. Не пренебрегайте моим советом. И это... гуляйте побольше.

Марк дернул Кирилла за рукав, кивнув на выход, точнее намекая, что пора прыгать.

– Вообще-то, по законодательству нет правила трех дней, – сообщил Марку Кирилл, как только они оказались в кабинете.

– Главное, она об этом не знает, – усмехнулся Марк.

– Вводить акудзин в заблуждение неправильно. А в уставе отдела прописано, что мы должны оказывать любую помощь и поддержку обратившемуся к нам акудзину.

– Нам, боярам, закон не писан, – отмахнулся Марк.

Кирилл улыбнулся. Видно, был полностью согласен с тем, что искать кошек сумасшедших старушек не должно входить в обязанности оперативников.

– Пойду, пожалуй, и я за своим ноутбуком, – произнес коллега и испарился.

Не успел он исчезнуть, как в кабинете возник Богданов.

– А где?..

– Кошку ищет, – не отрываясь от экрана ноутбука бросил Марк.

– Понятно. Передай, что надо после проверки сигнала докладывать дежурному. Дежурный – это тот, у кого сегодня телефон, – Богданов покрутил перед носом Марка простеньким смартфоном и прыгнул.

– Не кабинет, а проходной двор, – проворчал Марк.

Сидеть в сводках желания не было, ровно, как и искать кошек, поэтому он вернулся к изучению десятка папок на своем столе. Все они были датированы прошлым годом и ничего интересного в них не было. За исключением одного дела.

В нем говорилось о пропаже пятнадцатилетней девочки в районе станции Озерки одноименного района области. Поругалась с бабушкой, пошла в сторону прудов, что подтверждают соседи.

На листе были только сухие факты, а в итогах проверки значилось «Причастность акудзин не выявлена. Утонула?».

– Ну правильно... Нет тела – нет дела. Так и живем, – вздохнул Марк.

В кабинет снова вошел Богданов. На этот раз через дверь.

– Звонила старуха. Просила передать, что Маркиза пришла... – озадаченно проговорил он, глядя на Марка. – А где тогда?..

– Сейчас придет, – ответил Марк, не отрываясь от папок.

– А что мне записать в журнал вызовов?

– О! Не просто записать, а напечатать, распечатать и повесить во все кабинеты, – Марк откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. – Так... сейчас соображу... Согласно заявлению заявителя, кошка по кличке Маркиза является членом семьи, а следовательно, по нашей терминологии может приравниваться к нескольким видам: к человеку обыкновенному, к акудзину, к вампиру обыкновенному... к разумным существам, в общем. По законодательству страны проживания, органы правопорядка как людские, так и акудзин начинают поиски пропавших только по истечении трех суток. Иного законодательством не предусмотрено. Да, Кирилл?

Возникший только что возле своего стола Кирилл удивленно уставился на Марка, затем перевел взгляд на Богданова и обратно на Марка.

– Да, – на всякий случай подтвердил Калинин.

Богданов почесал лысую макушку, хмыкнул и сдвинул брови.

– Что вы меня тут лечите? – грозно посмотрел он на новичков. – Я может и не самый сильный и умный акудзин, но знаю, что никакого правила трёх дней не существует.

– Зато старуха этого не знает, – мило улыбнулся Марк.

– Мне кажется, она просто одинока, и ей не с кем поговорить, – мягко проговорил Кирилл, пытаясь разрядить обстановку.

– Как же! – усмехнулся Богданов. – И дети, и внуки, и даже компаньонка у нее имеются. Просто эта слабая карга получает удовольствие изводя более сильных акудзин.

– По уставу Корпорации все акудзины равны, – заметил Кирилл.

– Тогда я бы жил по соседству с Морозовыми и пил дорогой вискарь каждый день, а я живу в человейнике и пью темное нефильтрованное, – возразил Богданов.

– Не надо жить рядом с Морозовыми, – скривился Марк. – Заразишься.

– Чем?

– Высокомерием.

– М-м-м, десяточки враждуют. Как интересно, – усмехнулся Богданов.

– Мы не враждуем, просто в их семейке есть один конченый говнюк, которого хочется придушить при каждой встрече.

– Максим Морозов? – спросил Кирилл.

– Как догадался?

– Вы ровесники, скорее всего учились вместе. С другими Морозовыми тебе делить нечего.

– Молодец, Шерлок, ты прирожденная ищейка, – усмехнулся Марк и снова уткнулся в бумаги.

– Угу, я просто учился на два класса старше и помню, как он выбил пять дверей, гоняясь за тобой, а ты выкунул его в окно со второго этажа.

– Ну и развлечения у вас в школе были, – протянул Богданов и, понимая, что говорить больше не о чем, ретировался, а Кирилл подключил ноутбук к сети и погрузился в работу.

Пролистывая очередное дело, Марк окончательно перестал понимать, что он тут делает и почему не ушел сразу. Какой смысл его нахождения здесь? Он историк, археолог, а не сыщик. И уж тем более не нанимался ловить всяких пушистых и развлекать сумасшедших старушек.

– У тебя тоже все дела прошлогодние? – спросил Кирилл.

– Ага. Из разряда «нет тела – нет дела» и прочей бытовухи.

– Иногда все же бывает, что наши замешаны в, казалось бы, людских преступлениях.

– Интересно, каким образом? Трупы после нас, знаешь ли, выглядят... непривычно для человеков, – возразил Марк, вспомнив, что бывает, если акудзин, трапезничая, увлечется и не остановится вовремя.

– Я иногда просматриваю новости на портале. Пару лет назад был случай: акудзин трешка питался людьми, но усиливал их страх не ментально, а подвешивая вверх ногами и демонстрируя свою сущность. Можно представить, что они чувствовали, вися вниз головой рядом с красноглазым демоном. Умирали они не от того, что он высасывал их досуха, а от сердечной недостаточности.

Марк удивленно слушал Кирилла. Казалось, что единственного психа среди акудзин он лично отправил на тот свет, хоть и не хотел этого, а оказалось, что Миядзаки был не одинок. И кто знает, сколько еще таких больных и озабоченных с сущностью под сердцем ходит среди них.

– Я давно задаюсь вопросом, почему демоны более изобретательны в способах убийства, – протянул Марк, когда Кирилл замолчал.

– Давно ты видел других демонов, кроме нас?

– Мы тоже так-то не демоны, если не брать в расчет человеческую мифологию. Вампиров тоже называют демонами в некоторых регионах. На деле почти все виды разумных и не разумных появились из-за генетических мутаций, – пояснил Марк тоном лектора.

– То есть, по-твоему, сущность тоже мутация? – удивился Кирилл.

– Сущность изучена так же, как и черные дыры – то есть никак.

– Так, а Хроники...

– Хроники написаны на малоизученном мертвом языке, – перебил Марк. – В нашем мире столько всего невероятного и не изученного, столько мифов и предрассудков, искажений фактов и истории, что у человечества не хватит времени, чтобы ответить хоть малую часть всех вопросов. Нас мало, а люди настолько боязливы и суеверны, что не хотят казать нос за пределы своей реальности. А в их реальности нас не существует, вампиры живут только в Румынии, а русалки – красивые бабы с голыми сиськами, хотя на деле неразумные пугливые плоскодонки, которые живут на двух инстинктах: пожрать и потрахаться.

– И что ты здесь делаешь, Марк? – спросил Кирилл с ноткой любопытства в голосе.

– Не знаю... может, прячусь.

Глава 4

До конца дня Марк все-таки не досидел. Ушел в обед и не вернулся. Пыльный, темный, обшарпанный кабинет был ему противен. Впрочем, Кирилл показался нормальным мужиком, хоть и слишком сдержанным, и каким-то приторно-правильным. Богданов тоже импонировал, а вот Константинов вызвал желание убивать, чего Марку было совершенно ни к чему. Однако, начальник казался не таким уж простым. Думалось, что под маской самодура скрывается истинная преданность делу.

К его приходу дома было кристально чисто и пахло свежей выпечкой. Домработница иногда баловала Марка своими фирменными пирожками – знакомый с детства вкус. Своих детей у тети Кати не было, поэтому она иногда на едине называла Марка внучком. А он, конечно, не подавал вида, что ему это нравилось.

Устроившись в гостиной с ноутбуком и тарелкой пирожков, Марк закинул ноги на кофейный столик и начал просматривать новости акудзин за последние девять месяцев. Но ему быстро надоело то, как репортеры мусолили историю с находкой Хроник, а сухие комментарии Правления интереса не вызывали.

За последние три месяца, пока Марк был в обычном человеческом запое, ничего интересного не происходило. Лишь пара статей, где говорилось о приезде в Библиотеку делегаций ученых для изучения старинной книги, удостоились прочтения.

От нечего делать Марк вернулся на страницу Седьмого отдела и открыл вкладку с криминальными сводками людей. Он совершенно не понимал, зачем ему это надо, но, поразмыслив над своей жизнью за последнее время, понял, что надо что-то менять. Акудзины, конечно, живут дольше людей, но разменивать пол жизни на алкоголь и легкодоступных девиц не хотелось. Впрочем, о том, чтобы вернуться в ближайшее время к науке речи тоже не шло.

В большом городе криминала всегда много, поэтому каждый день сводка была более чем насыщенной. Как оказалось, Седьмой отдел отвечал не только за город, но и за область, плюс имел оперативников в соседних регионах. Эти, правда, в офисе бывали лишь в крайних случаях.

Дежурные обычно отмечали дела, которые точно не относятся к деятельности акудзин красным цветом – всякая поножовщина, изнасилования, несчастные случаи, – дело рук человека или просто несоблюдение элементарных правил безопасности. А вот дела, которые стоило проверить, маркировались зеленым.

За последнее время в списке в основном всплывала область. Оно и понятно – дачный сезон в самом разгаре. Правда, большинство заявлений относилось к мелким кражам садового инвентаря и пьяным разборкам между соседями. Марк усмехался – до чего мелочные и тупые эти людишки. Вот как мог додуматься воришка прийти в чужой дом, воспользоваться компьютером, зайти в соцсети и даже не выйти из аккаунта? Глупее не придумаешь.

– Как все прошло?

Марк обернулся. В дверях стоял отец.

– Это пародия на российские сериалы. К тому же я чуть не стал жертвой пожара, чуть не убил старушку и чуть не умер от заражения черной плесенью, – откликнулся Марк, захлопнув ноутбук.

– Чуть – не считается, – серьезно ответил Юрий Петрович. – Я звонил Константинову. Он сказал, что ты ушел в обед и так и не объявился.

– Во-первых, я не вижу смысла торчать там целый день. Во-вторых, у меня, кажется, появилась аллергия на пыль. В-третьих... тебе не кажется, что ты ведешь себя глупо?

Голицын-старший приблизился и встал напротив, скрестив руки на груди.

– Глупо?

– Глупо, – кивнул Марк. – Я не ребенок и не мажор, который транжирит деньги в клубах и на дорогих курортах. Мне не нужно, чтобы за меня просил папенька. Это выглядит странно – папа пристраивает непутевого сынка на работу по блату. Ты просил сходить ради матери, я сходил. Пить не буду, обещаю, но как-нибудь разберусь сам со своей жизнью.

– Вот как? – усмехнулся Юрий Петрович.

– Так, а ты бы лучше выбил у Правления деньги на ремонт и оснащение отдела. Не отдел, а бомжатник какой-то!

– Раз работать не хочешь, сам займись выбиванием денег. Уж что, а это ты умеешь.

– Ты про спонсирование раскопок на Хидо? – вскинулся брови Марк. – Это было проще простого.

– Вот и отлично, прояви еще раз свои коммуникационные качества. Сейчас за финансы отвечаю не я, а Гессен-Штатский, – бросил Голицын-старший и прыгнул.

– Гессен-Штатский, – передразнил тон отца Марк и засмеялся. А ведь и правда, иногда ведет себя по-детски.

Отец был прав, уж что-что, а красиво говорить, приводить доводы и аргументы Марк умел. Многие коллеги посмеивались над ним, утверждая, что Правление не будет спонсировать всякие экспедиции, которые с вероятностью девяносто процентов ни к чему не приведут. Но Марку удавалось убедить сильных мира акудзин, что средства, потраченные на науку, окупаются с лихвой.

Марк не питал иллюзий. Чистокровные древние рода могли влиять на решения только степенью своих сущностей и фамилией. Он мог тратить на это и собственные средства, или просить спонсорства у отца, но считал, что раз уж они платят взносы, то бюрократическая машина должна иногда поворачиваться и в обратную сторону.

Так что он, недолго думая, написал пространственное письмо в канцелярию Иосифа Борисовича Гессен-Штатского и уже через час его пригласили на встречу в Правление.

***

Встреча прошла как нельзя лучше. Гессен-Штатский считал, что Седьмому отделу вовсе не нужна новая техника и ремонт здания, но ради Марка и его заслуг перед «Отечеством» он готов вот прямо завтра выделить средства, однако Марку необходимо предоставить смету.

Марк заявил, что сделает это в ближайшее время, и сразу же отправился в департамент эксплуатации зданий и сооружений акудзин, чтобы те прикинули стоимость ремонта. А на технику и прочее сам составил смету, прибавив к стоимости триста процентов. Больше не меньше – так размышлял Марк.

Ему даже понравилась это канитель. Скучная работа оперов ему претила, а сейчас он был занят чем-то полезным. Если не для себя, то хотя бы для хороших акудзин, работающих в плохих условиях.

Провозился он со всеми согласованиями с неделю и наконец получил добро. Марк испытал радость оттого, что добился улучшений в Седьмом отделе, но радость эта была недолгой. К началу следующей недели он опять захандрил и потянулся к бутылке.

В понедельник встал поздно – всю ночь питал сущность возле хосписа, одновременно употребляя алкоголь. Он побродил по дому, поплавал в бассейне, выпил пять чашек кофе, даже хотел зайти в свой кабинет. Неразобранных бумаг была целая куча, но Марка скрутило от мысли, что придется работать, то и дело натыкаясь на записи о поиске Хроник, и он захлопнул дверь, так и решившись переступить порог.

Но чем-то нужно было себя занять, ибо от великого нехер делать как люди, так и акудзины обычно впадают в депрессию, а то и наживают себе ворох проблем на ровном месте. Так что Марк взял ноутбук и прыгнул в пятнадцатый кабинет Седьмого отдела.

– Я думал, ты больше не вернешься, – сказал вместо приветствия Кирилл.

– Я тоже, – угрюмо буркнул Марк, усаживаясь за стол.

– Нас завтра переселяют на второй, – как ни в чем не бывало продолжил Кирилл. – Там кабинеты не пронумерованы, но насколько я понял, новый будет прямо под нами.

– А чего переселяют? – без тени любопытства просил Марк, чисто из вежливости.

– Один очень известный и сильный акудзин добился выделения отделу финансирования. Начинают ремонт. Не знаешь, кто там такой настойчивый?

– Понятия не имею, – флегматично отозвался Марк. – Какие новости?

– Бегаем, прыгаем, – Кирилл оторвался от экрана и откинулся на спинку стула. – Одни пустышки, но проверять надо. Познакомился почти со всеми коллегами. Сейчас бурно обсуждают новости.

– Какие?

– О ремонте, – улыбнулся Кирилл.

– Тоже мне новость, – фыркнул Марк.

– Хочешь, поехали со мной на проверку? – предложил Калинин.

Марк оторвался от ноутбука и посмотрел на коллегу.

– Куда?

– В пригород. Шестьдесят километров от города. В районе станции Озерки пропала женщина. Надо наведаться в местное отделение милиции, выяснить подробности, потом стереть им память. Я уже выезжал на проверки с Лежаковым и Богдановым, понять, что к чему. Теперь, сказали, могу сам ездить. Но говорят, всегда лучше вдвоем для подстраховки, а то мало ли что. Ты как?

Но Марк его почти не слушал. Он вспоминал, где слышал это название: станция Озерки.

– Точно, – кивнул он собственным мыслям.

– Что «точно»? – не понял Кирилл.

– На станции Озерки в прошлом году пропала девочка. Я натыкался на это дело... Тут на столе в папке лежало, – Марк удивленно посмотрел на девственно чистый стол.

– Я все отнес в архив. Пойдем, глянем?

– Да, пойдем, – протянул Марк, решая, что готов делать что угодно, лишь бы не возвращаться к состоянию апатии и алкоголю.

Не успели мужчины выйти в холл, как столкнулись с Константиновым. Начальник опешил, увидев Марка, но тут же подобрался.

– Явился – не запылился! Ты, Голицын, либо работай как положено, либо мозги не делай! Чай не бабы твои, чтобы нами крутить! Тут серьезная организация, понятно?!

– Понятно, – ответил Марк, ухмыляясь.

– И это... за ремонт спасибо, – сквозь зубы процедил Константинов. – А то всем дают денег, а мы что, не люди что ли?

– Вообще-то, мы – акудзины, – без задней мысли поправил начальство Кирилл.

– Ты мне еще поумничай! – взревел Константинов. – Работы нет?! Сейчас найду!

– Есть, – ответил Кирилл равнодушно, будто уже привык к специфическим манерам начальства.

– Ну так работайте! – бросил Константинов и испарился.

– То есть... это не лечится? – спросил Марк коллегу.

Кирилл махнул рукой, мол не обращай внимания, и пошел к лестнице.

***

Архив находился в подвале. Здесь состояние помещений было еще хуже, чем наверху. По стенам виднелись подтеки, словно подвал заливало и ни раз. А в коридорах горели одинокие лампочки, почти не давая света.

Документы хранились в свободном доступе в большой комнате с древними металлическими стеллажами. При этом никаким порядком здесь и не пахло. Коробки с папками, папки без коробок, отдельные стопки бумаг были разложены по всем поверхностям без какой-либо логики. Особенно Марка удивила пирамида из коробок выше его роста в углу. К ней-то и направился Кирилл.

– Говорят, раньше было по-другому. В девяностые тут все пришло в упадок, – пояснял Калинин, переставляя коробки в поисках нужной. – Финансирование сократилось, народ работать не горел желанием. Все как у людей.

– У профессора Дженкинса есть отличная книга на эту тему, – проговорил Марк. – Мы слишком удалились от своих корней, решив ассимилироваться и мимикрировать под большинство.

– Ага, это точно, – усмехнулся Кирилл. – Я иногда себя и акудзином-то не ощущаю.

– Джекинс не считает, что это плохо. И я с ним согласен, – продолжил развивать мысль Марк. – Жизнь в обособленном закрытом обществе рано или поздно приводит к деградации этого общества. Мир меняется, и некоторым видам ничего не остаётся, кроме как меняться вместе с ним. Это не плохо и не хорошо – просто факт.

– А некоторые орут, что мы должны свести контакты с людьми до минимума, – протянул Кирилл.

– В шестидесятые некто Бровин заявил, что акудзинам надо срочно сплотиться и вернуться к истокам. Некоторые повелись на его речи. Они поселились недалеко от Армавира и кошмарили местных несколько лет, пока не начали откровенно демонстрировать сущность. Дошло до того, что Правление вмешалось. Седьмой отдел гонялся за свидетелями пару лет. Всего людей, которым пришлось тереть память, было около пяти тысяч.