Текст книги "Дурман (СИ)"

Автор книги: Дарья Данина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

Никому не рассказывай! Поняла?! Ни слова! Ни единой душе! А лучше сама забудь обо всём, что было! Сделай вид, что ничего не было!

И выключи телефон!

Запустив руку в сумочку, я беспорядочно разгребала в ней свой хлам, чтобы найти телефон. И когда он оказался у меня в руках, остановилась посреди просторного холла и зажала кнопку запуска. Почувствовала в руке лёгкую вибрацию и, наконец, тяжело и протяжно вздохнула.

Ничего не было…

Ничего. Не было.

– Девушка, у вас всё в порядке?

Стыд… мне безумно стыдно. Очень… так, что хочется исчезнуть. Заснуть и не просыпаться, пока всё произошедшее не станет казаться далёким и бессмысленным сном.

– Да, – кивнула, покосившись на остановившуюся рядом медсестру, – всё хорошо. Устала просто…

– Время для посещения уже вышло, – её взгляд наполнился подозрением.

– Да, я знаю. Задержалась немного. Простите, – мои щёки всё ещё горели, и ноги оставались слабыми. Будто меня гоняли по стадиону не один круг. Они буквально подкашивались.

– Халат, – женщина с ярко рыжими волосам протянула руку, – давайте я заберу.

– Да, – закивав, я стащила с себя белоснежную униформу и, отдав её медсестре, попрощалась, и поспешила скрыться.

Скрыться с места преступления. Как можно скорее. И больше не приходить сюда.

Это было ошибкой с самого начала! Не стоило вообще вестись на его уговоры…

Да что с тобой, Лида?! Как ты вообще додумалась до этого?!

Тупица…

Он теперь будет ржать над тобой! Он найдёт новый повод для насмешек. Это же Князев… он не упустит своего.

Хотелось, конечно, верить в его зрелость. Хотелось верить, что он не поведёт себя как идиот. Не станет изображать из себя героя-любовника, покорившего очередную вершину и не станет кичиться этим.

Хотя… какая ты нафиг вершина, Лида?!

Судя по тому, как легко ты повелась на его сказки, ты просто невысокий холм на его пути.

Дура безмозглая.

А теперь ещё трусиха. Сбежала. Просто слиняла, побоявшись встретиться лицом к лицу со своим позором. Наплела ему какую-то ерунду, и удрала, воспользовавшись тем, что Князев на минуту задержался в уборной.

А возможно, он и сам был рад моему побегу?..

* * *

Неделю спустя

Макс

– Да что с тобой такое?! – я почувствовал боль в плече, когда Лёха нарочито сильно толкнул меня, и я отлетел к стене, – Ты ёбнулся совсем?! Где твоя башка?!

Я тяжело дышал, и даже смутно соображал, что натворил. Лихорадочное дыхание сбивало мысли в одну большую кучу, не позволяя мне трезво мыслить. Я был так зол, что меня трясло от всего того цирка, что происходил в нашей семье.

Поэтому я не прихожу сюда. Поэтому мне тяжело смотреть на то, как театрально мать натягивает на своём лице улыбку в присутствии отца. А ему было насрать. Так же как и Лёхе.

– Пошёл ты! – оттолкнув брата от себя, провёл ладонью по лицу и рвано выдохнул. – Башка… я смотрю твоя башка на месте. Какого хера ты отмалчиваешься?! Тебе насрать?! Насрать на то, что он обращается с ней как с мусором?!

– Мне не насрать! – рявкнул Лёха, – но я считаю, что они сами разберутся в своих отношениях! Они не дети! Они взрослые люди! И не нам их учить, как жить!

– А это, по-твоему, жизнь?! – меня трясло от злости. От накопившейся тяжести и чувства несправедливости. От того, что мать позволяет отцу вести себя как последнему мудаку. Молчит и делает вид, что всё в порядке. – Он сейчас как никогда должен быть рядом с ней! Ей нужна поддержка!

– Поэтому есть мы! – Лёха сдвинул ногой стул и сел, опуская голову и подпирая лоб рукой, – а ты ещё больше треплешь ей нервы, Макс! Вместо того чтобы быть рядом и поддерживать, ты заявляешься домой раз в два месяца, и даже в эти дни успеваешь устроить здесь скандал и погром!

И… возможно он прав.

Я всё ещё отказывался верить в то, что матери становилось хуже. Я даже думать не хотел о том, что она может вот так нас оставить. Врачи утверждали, что третья стадия не приговор. Что эти опухоли операбельны. Что у некоторых пациентов можно добиться ремиссии. И они были так убедительны, мать их!

Она проходила лечение, и, в общем-то держалась молодцом. Проходила химию. Да, ей было тяжело. И сейчас настал период, когда он начала терять волосы. Я заметил это в один их тех дней, когда она навещала меня в больнице. На мои вопросы отвечала расплывчато, но я был уверен, что идёт на поправку.

Да и я тоже мудак…

Решив не смотреть на это, приходил домой всё реже. Просто, чтобы не сталкиваться с отцом, который, узнав о её диагнозе, перестал скрываться и теперь гулял от неё в открытую.

И чем я лучше?..

– Отец ещё здесь? – качнув головой, я открыл на кухне окно и подставил покрасневшую морду под свежий вечерний ветер.

– Уехал, – Лёха всё ещё сидел за столом и нервно отбивал пальцами по древесной поверхности столешницы.

Вот и отлично… пусть валит.

– Почему ты не говорил мне, что всё стало хуже?

– Ты сделал всё, что мы думали, что тебе плевать…

– Мне не плевать! И ты это знаешь, как никто! – обернувшись, я перехватил его взгляд. Хотелось проехаться кирпичом по его морде.

– Как часто ты ей звонишь?! М? Я говорил тебе! Разве нет?! Напоминал об этом в каждом разговоре! Ты это сделал?! Нет! Ты приехал сюда только тогда, когда забыл ключи от квартиры! Или я ошибаюсь?!

Мне нечего было ответить. Промолчав, я потянулся к карману, где лежали сигареты. Но не найдя их, тяжело вздохнул и пнул стоящий рядом стул.

– Сука, – процедил, переводя взгляд на сломанную руку.

– Она и на работу теперь не каждый день ездит. Только когда есть силы.

Сглотнув ком, я посмотрел на полуприкрытую дверь, ведущую из кухни в гостиную. Я слышал шелест, доносящийся оттуда. Должно быть, это мама. Разгребает погром, оставленный мной после встречи с отцом.

– Пойду помогу, – оттолкнувшись от подоконника, я поставил на место стул и отправился к ней.

Застыв на пороге, наши с матерью взгляды пересеклись. Мне было больно. Так больно, что хотелось бежать отсюда. Не попадаться ей на глаза. Просто, чтобы лишний раз не заставлять её нервничать.

– Прости, мам, – глухо произнёс, будто мне рот заткнули кляпом. Аж самому тошно стало. От самого себя.

– Поможешь мне тут прибрать? – тихо поинтересовалась и мягко улыбнулась. Словно ничего не произошло. Словно не я десять минут назад накинулся на отца с кулаками за то, что в очередной раз повёл себя как последнее дерьмо.

– За этим и пришёл, – ответил ей улыбкой и, наклонившись, одной рукой поднял опрокинутое кресло.

Мне хотелось орать. Во всю глотку. Потому что сам не прав. Потому ничего не могу сделать. Потому что был слеп… или просто не хотел замечать очевидного.

– Максим? – позвала меня тихо.

– М? – мне даже было тяжело смотреть ей в глаза.

– Я буду рада, если ты будешь приходить чаще.

Я знаю.

– Я буду, – согласился, понимая, что это единственное правильное, что я сейчас мог сделать. – Иди отдохни, мам. Я всё приберу.

* * *

Лида

Прошла неделя с тех пор, как произошло то, чего не должно было происходить. И… я была в замешательстве.

Потому что Князев послал меня к чёрту. Меня и мои "шизанутые принципы и страхи".

Я включила свой телефон только наутро следующего дня, и получила массу гневных сообщений и пропущенных от него вызовов. Я понятия не имела, как мне поступать и стоит ли вообще продолжать мусолить эту тему. Он же был совершенно другого мнения. И… если бы не лежал в больнице, я уверена, что он заявился бы сюда: ко мне домой.

На четвёртый день бессмысленных переписок он послал меня к чёрту. Меня и мои ещё раз: "шизанутые принципы".

И я не была до конца уверена в том, что не хочу его видеть. Так же как и не была уверена в том, что поступаю правильно. Это… разрывало на части. Так, что хотелось вопить и хвататься за голову…

Просто осознавать, что я сама не знаю чего хочу… – это невыносимо. Это бесило. И опустошало.

Я самой себе сейчас казалась отвратительно-мерзкой. Уродливой… и абсолютно пустой.

Прошла неделя, и я знаю, что вчера его выписали.

И… честно? Я ждала. Как какая-то собачка целый день не выходила из дома в ожидании Князева. Не выпускала телефон из рук, и то и дело бегала к окнам и проверяла.

Но он не пришёл. Не позвонил. И даже не написал.

Ты такая ущербная, Лида. Жалкая. Отвратительная, чёрт возьми…

Глава 26

Макс

Я настежь распахнул окно в душной спальне и высунул харю на улицу, позволяя ветру остудить её. Перед глазами всё ещё была она. Как наяву. В ушах до сих собственный крик и имя, срывающееся с дрожащих губ. Она не дышала. Там: во сне. Обмякла в моих руках, не подавая абсолютно никаких признаков жизни. А я продолжал орать, встряхивая бездыханное тело снова и снова…

Опять этот сон. И, чует моё сердце, что он будет кошмарить меня до тех самых пор, пока я не скажу ей, как всё было на самом деле. Но… как показала практика, у меня кишка тонка для подобного подвига.

А с учётом того, что мы не виделись с ней уже порядка трёх недель… сделать это будет ещё сложней.

Я с горяча послал её ко всем чертям. Психанул от её очередных "я тебе не верю" и "тебе нельзя доверять" и решил просто оставить её в покое. На время, естественно.

Я и сам был на взводе. Новые и новые подробности, касающиеся моей семьи, выбили из колеи. Да не то, чтобы вывели, а просто толкнули в спину, вынуждая прыгать в пропасть и не видеть под собой ничего, кроме тёмной и вязкой бесконечности.

Три недели, мать их…

И на носу новый учебный год. И у меня будет возможность видеть её почти каждый день. Главное – не быть мудаком…

Откровенно говоря, я думал, что за это время подостыну. Станет легче и, возможно даже, отпущу мысли о ней на все четыре стороны.

Но всё оказалось не так просто, как я рассчитывал.

Взглянув на часы, я протяжно выдохнул и закурил. Раньше мама ругалась, когда я курил в комнате. Сейчас ей, кажется, плевать на это.

И… да. Я решил, что сейчас то самое время, когда мне стоит быть рядом. Поэтому, недолго думая, я собрал некоторые свои вещи и вернулся домой. На время.

Пять утра.

Докурив, бросаю бычок в маленькую пепельницу с внешней стороны окна, и моя рука машинально тянется к телефону. Захожу к ней на станицу и несколько секунд молча пялюсь на дисплей. Закрытый профиль? С чего вдруг?!

В сети была пару дней назад.

Всё, что я знаю, так это то, что она с родителями улетела на отдых. Это со слов её подружки. Она делится некоторыми подробностями с Пахой, а тот, соответственно, рассказывает мне.

Эти двое спелись. Никогда бы не подумал…

Зависнув над телефоном, я продолжаю смотреть на её маленькое фото. Улыбается. Так мило, что аж скулы сводит судорогой.

Почему тебе так сложно улыбнуться ВОТ ТАК мне?! Что нужно сделать, чтобы она мне не скалилась, а именно улыбалась?..

Наверное, нужно было родиться в другой шкуре…

Переместив взгляд на руку, поморщился. Кожа под гипсом зудела невыносимо. К концу недели мне ехать снова в больницу, чтобы сделать рентген и удостовериться, что рука правильно срастается. И если всё в порядке, то я, наконец, освобожусь от этого дерьма.

Не сдержал порыв написать ей. И уже через минуту отправил ей сообщение:

Привет. Как ты?

Даже не ждал ответа, учитывая ранее время. И, отложив телефон, отправился в ванную комнату, чтобы умыться. Я уже неплохо справлялся одной рукой, так что, мне не составило труда принять душ и почистить зубы. А вот с бритьем дело обстояло хуже. Поэтому, ненадолго задержавшись напротив зеркала, я с тоской посмотрел на отросшую щетину. Я был бы не против, если бы Осина снова взяла на себя роль барбера.

Побрила она меня тогда не идеально, но это в любом случае было лучше, чем ДО. Да и, окончание этого процесса было подобно выигрышу в джекпот. Её вкус ещё долго оставался на моих губах. Я чувствовал её запах даже когда она сбежала, поджав хвост. Я ещё не раз представлял продолжение, но… Осина… сведёшь с ума, честное слово!

Вернулся в комнату, и тихий глухой звук прожужжал в тишине. Я обернулся. Да, ладно?

Метнулся к телефону и, отсканировав палец, прочёл её имя.

А ты почему не спишь в такую рань?

Всё хорошо. В отпуске на море. Как сам? Пошёл на поправку?

На море… я в этом году до моря так и не добрался. Хотя, планы были.

Пошёл, – тут же отвечаю, глядя на то, что сообщение от неё пришло почти сразу после моего, – если повезёт, гипс снимут в конце недели. Не скучаешь там на море? Когда обратно?

Уверен, что она не скучает. По крайней мере, по мне.

Почёсывая щетину, жду ответа. Немного нервничаю, и это раздражает. С каких пор всё перевернулось с ног на голову? С каких пор я нервничаю как пятиклассник перед тем, как пригласить понравившуюся девочку на танец?

Некогда скучать. Обратно через пару дней. А что?

Да ничего. Просто на стену лезу от того, как хочу с тобой встретиться.

Хочу увидеть тебя.

Отправил и нервно постучал пальцами по подоконнику.

Она улыбается, читая это? Или снова подкатывает глаза.

Почему не спишь в такую рань? – тут же следом отправляю, боясь, что после этого признания она свернёт разговор.

Сны плохие снились.

Не поверишь: мне тоже.

Я могу позвонить тебе? По видео?

Она прочла и вышла из сети.

Блять!

Кинув телефон на кровать, снова достаю сигареты, но, так и не прикурив, возвращаюсь к постели. Потому что он снова коротко завибрировал.

Давай не сейчас.

А когда?!

А когда? – отправляю ей, и взглядом просверливаю отверстие в мобильном.

Если хочешь поговорить, давай поговорим когда я вернусь.

Чёрт!

Глухо и резко выдыхаю. Она это серьёзно? Она готова со мной говорить?! Ахереть…

Могу встретить, если хочешь?

Тупой вопрос, с очевидным отрицательным ответом. Но я всё же жму на стрелку и отправляю сообщение.

Нет. Не нужно. Я напишу, когда буду в городе. Пока.

Прощается и тут же выходит из сети, словно боится лишних вопросов и слов.

Ладно. Это уже прогресс. Такой, что я сам с трудом в него верю.

Осина, ты сплошной сюрприз. И удовольствие.

* * *

Лида

Сказать, что я нервничаю… этого так мало. Я едва дышу, предвкушая эту встречу. Или опасаясь её.

Но у меня было время подумать и всё обмозговать. Я подготовилась. Однако, у меня всё равно дрожат поджилки. А в голове бардак. Хотя, ещё вчера там всё было на своих местах.

Это какая-то хроника. Хронический хаос от близости Князева. Или в преддверии встречи с ним.

Приехав заблаговременно, я зашла в магазин, чтобы купить воды. В горле слегка пересохло, а щёки горели, будто мне перемывали кости большой и дружной компанией.

Телефон зазвонил и, взглянув на экран я прочла "Князев".

– Да?

– Я на месте. Ты уже здесь?

– Да, – сконфуженно, – я здесь. Отошла ненадолго. Сейчас подойду.

– Жду.

– Хорошо.

Сбросив вызов, закрутила покрепче крышку на бутылке и отправилась на встречу своим страхам.

Нашла его спеши среди толпящейся молодёжи напротив входа в боулинг. Князев докуривал свою сигарету, и таращился в телефон. Поднял голову, отрываясь от экрана, и наши взгляды тут же пересеклись. Он улыбнулся. Широко. Я бы даже сказала: искренне. Удивительно. И никакой наигранности. На его руке всё ещё красовался гипс.

– Привет, – поджав губы, я так и не смогла выдавить из себя улыбку.

– Привет, – он спрятал телефон в карман брюк и сделал шаг ко мне, заставляя мои пальцы с силой сжаться на кожаном ремне сумочки.

– Ты без машины, – в попытке стряхнуть нервозность, я осмотрелась.

– Одной левой не особо удобно, – слегка покривившись в лице, он хмыкнул, – гипс снимут, и снова буду на ходу. Как отдохнула? Загорела, смотрю?

– Есть немного… – хотелось провалиться сквозь землю от неловкости ситуации.

Лида, какая уж там неловкость, если совсем недавно Князев был между твоих ног, унося тебя за горизонты реальности… очнись уже наконец!

– Слушай, – Максим снова сдвинулся на шаг. Очень близко. – Может, ну его этот боулинг? Слишком шумно.

– Не знаю, – пожав плечами, я сделала вид, что вообще не заинтересована в каком-либо развлечении, – есть какая-то альтернатива?

– Угу, – кивнув, он отвёл взгляд, смотря на проезжающие мимо авто, – погода пока ещё позволяет… что насчёт кино под открытым небом? Ты как?

Глава 27

Когда мы вышли из такси, он попытался взять меня за руку, но я машинально схватилась за ремешок от сумочки. Он был для меня как спасательный трос, за который я держалась, как только начинала понимать, что падаю.

– Что за кино? – продолжая стискивать кожаную лямку, я посмотрела вперёд. Людей было не так много, но всё же больше, чем я рассчитывала.

– Если честно, то понятия не имею. Старое какое-то. – Макс осторожно коснулся моего локтя, задавая направление.

– Наше?

– М?

– Кино наше? Или зарубежное? – откровенно говоря, это последнее, что меня волновало. Но неловкое молчание слегка напрягало, и я старалась хоть чем-то забить эти паузы.

– Вроде наше. А ты какое хотела?

– Никакое… просто интересно, – пожав плечами, я перевела на Князева недоверчивый взгляд, – я вообще не рассчитывала сегодня ни на какое кино. Я думала, что мы просто поговорим. И всё.

– Одно другому не мешает, – повторил за мной, дёргая плечами, а затем покосился на мои открытые плечи, – ты замёрзла?

– Так, – опустила голову, замечая на своей коже мелкую россыпь мурашек, – немножко. Солнце село…

– Здесь должны быть пледы…

Мы потратили не больше пяти минут на то, чтобы расположиться на "задних рядах". Погрузившись в мягкие и объёмные груши яркого оранжевого цвета, Макс отлучился на пару минут и вернулся с пледом в руке.

– Вот, держи, – положил мне его на колени и опустился рядом.

– Спасибо.

Тут же обернув плечи одеялом, я покосилась на то, как он избавляется от маленького столика для закусок, что разделял наши груши. Сдвинув тот в сторону, он довольно приподнял уголок губ и придвинулся ближе ко мне.

– Наше кино, – пробасил, поворачивая ко мне голову.

– М? – Заторможено принимая информацию, я заглянула в светлые глаза.

– Я говорю: кино наше. Советский фильм.

– Какой? – я не была сильна в советском кинематографе, но всё же надеялась, что предстоящий кинопоказ не окажется для меня мучением.

– Какая-то весна на какой-то улице, – усмехнулся, – не запомнил. Но что-то знакомое. Где-то слышал раньше. Мама, наверное, смотрела.

Я усмехнулась в ответ, и на пару секунд застыла, рассматривая мелкие морщинки вокруг его глаз. Фонари вокруг нас горели достаточно ярко, чтобы можно было себе позволить всматриваться в детали. Чем я и воспользовалась.

– Что? – ухмылка не сходила с его лица.

– Ничего, – мотнув головой, отвернулась.

Странно. Непривычно. Дискомфортно. Я была не в своей тарелке. Хотела, чтобы прожекторы поскорее выключили. Хотелось отвлечься. И пусть Князев всё это время будет рядом, я смогу сконцентрироваться на чём-то ином. На фильме, например.

Усевшись поудобнее, мне оставалось только ждать. Заткнув сумочку под спину, я сложила руки в замок на коленях. Взгляд опустился и уставился на собственный не первой свежести маникюр…

– Ты загорела, – повторил Князев, наклоняясь ко мне из своей груши.

– Угу, – нервно кашлянула, и мой взгляд теперь замер на его улыбающихся губах.

Перед глазами тут же всполохнули минуты нашего с ним уединения в стенах больницы. Его губы. Там. Низ живота неожиданно заныл. Потяжелел. И я невольно сжала колени. И, кажется, он не упустил это из виду.

– Я скучал, – как бы невзначай, – ждал твоего возвращения.

А мне с трудом верилось. Проглотив накопленную слюну, я отвела взгляд, замечая неподалёку вагончик с закусками и напитками.

– Может, возьмём что-то горло смочить? – перевести тему оказалось не так сложно.

Макс мгновенно перехватил идею, заключая:

– Без этого никак… что будешь?

– Вода, – обернулась к нему, но Князев уже был на полпути, – без газа!

Он махнул рукой, показывая, что услышал меня. И, оставшись наедине с собой, я снова нервно заёрзала на своём месте. Будто мне что-то мешало. Должно быть, это была моя зацикленность.

Свет, наконец, погас. И, облегчённо вздохнув, я все же постаралась найти удобную позу. Скинув с ног босоножки, засунула пятки под попу и снова закрутилась в плед. Полностью. Снаружи была лишь одна голова.

Экран впереди запустил титры. Прохладный ветер всё больше трепал мои волосы, заставляя то и дело высовывать руку, чтобы избавиться от надоевших и назойливых кудрей.

– Твоя вода, – над ухом. Так неожиданно, что я, испугавшись, вздрогнула.

Оглянувшись, перехватила хитрый взгляд, и невольно насупилась. Так и поседеть можно…

– Тебе доставляет удовольствие пугать меня?!

– И не только, – подмигнул и сел на место. – Я попкорн взял. Солёный. Будешь?

Мне было обидно, что только лишь я одна чувствую себя некомфортно. Казалось, что Макс ощущал лёгкость и спокойствие. Мне же до этого было ой как далеко.

* * *

Макс

Эта её нервозность… она была почти осязаема. Чувствовалась в загустевшем воздухе. Словно он готов в любой момент заискриться и шарахнуть одного из нас током.

Я почти не сводил с неё глаз. Изредка смотрел на огромный экран, где крутили старое доброе советское кино, и временами опускал руку в ведёрко с попкорном.

Пару раз и правда искрилось… в те секунды, когда наши пальцы случайно соприкасались, чтобы ухватить горсть кукурузы. Осина тут же одергивала руку, словно я мог заразить её чем-то…

Мысль о кино пришла мне внезапно. Боулинг… кто вообще ходит на свидание в боулинг? Это же свидание? Но, судя по тому, что Осина остановила свой выбор на боулинге, она эту встречу восприняла иначе.

А это место мне понравилось. Я был здесь впервые. До этого только слышал отзывы, но сам так и не нагрянул. А сегодня пока ждал её – вспомнил. Открыл сайт, и забронировал места. Так кстати…

– Фильм скоро закончится, – шикнула в мою сторону, когда я вновь задержал взгляд на её профиле.

– Только половина, – облизнувшись, я посмотрел на её губы. Она постоянно водила по ним языком, слизывая крупицы соли от съеденного попкорна.

– Неважно, – Лида медленно повернула ко мне голову. Её зубки взяли в плен нижнюю губу. Она смотрела на меня несколько томных секунд перед тем как спросить: – тебе что, совсем не интересно?

– Смотря что ты имеешь в виду.

– Я про фильм. Зачем идти в кино, хоть и под открытым небом, если тебе неинтересно?

Да мне похер куда идти. Лишь бы с тобой. Неужели ты настолько слепа, Осина?

На мгновение я прикрыл глаза, осознавая, что она всё прекрасно понимает. Мне хотелось отмотать время назад и снова услышать её прерывистое дыхание. Хотелось снова ощутить под своими пальцами её кожу. Такую мягкую. Бархатистую. Местами покрытую мурашками…

– Ты думала обо мне? – спрашиваю, и незаметно убираю полупустое ведёрко, что разделяло нас.

– Что? – пряча нервную ухмылку на губах за своей рукой. Будто стирая соль с них. А на самом деле – правду.

– Вспоминала? Тот вечер в больнице? – ближе к ней. Почти перекатываюсь, в стремлении оказаться ближе.

– Это то, о чем ты хотел поговорить?

Я заставил себя оторвать взгляд от её рта и посмотреть ей в глаза. Такие чёрные. Я буквально вжирался в них. И понимал, что больше не ищу других глаз. Только эти.

– Почему я уверен, что ты пытаешься водить меня за нос, Лида?

Моя рука ползёт к пледу, за которыми она пряталась. Едва совладав с собственными желаниями, я вовремя останавливаю себя, просто зацепившись пальцами за край.

– Я о тебе думаю то же самое, – прерывисто. Смотрит на мою руку и снова кусает губу.

– Я никогда не был так искренен, Осина.

И это чистая правда. Всё, чего мне сейчас хотелось, так это чтобы она мне проверила. Улыбнулась, наконец. Расслабилась. А пока что она только скрещивала руки на груди, защищаясь и отгораживаясь от меня.

– Что мне нужно сделать, чтобы ты мне поверила, м? Ты только скажи, Осина… – моя рука снова закопошилась, осторожно забираясь под плед, – Одно твоё слово…