Текст книги "Дурман (СИ)"
Автор книги: Дарья Данина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 30
Макс
Я провёл языком по её губам. Сладким. Пряным. Отдающим ягодами и тем самым сгущённым молоком. В глотке всё свернулось. Не отпускало. Давило. И мне казалось, что её вот-вот разорвёт на куски, оставляя меня подыхать, если Осина вдруг оттолкнёт меня.
А Осина лишь сильнее вонзила ногти мне под кожу и мне ничего не оставалось, кроме как тихо зарычать ей в рот. Насыщая её горячим и густым воздухом.
Зарываясь в её волосы пальцами, я едва держался, чтобы буквально не сожрать её. Такую, мать её сладкую. До удушья. До свиста в башке. До беспамятства. Углубил поцелуй, языком касаясь её нёба и осознавая, что там ему самое место. В ней. Вдыхая её запах. Неужели…
Она почти не сопротивлялась. Я так ждал этого. Ждал, когда её губы подхватят в танце ритм моих губ. Позволят мне быть хозяином, и подчинятся мне. Просто. Без слов. Будут моими.
Рвано дыша, я готов был рассыпаться пеплом у её ног. Потому что жар, охвативший нутро, не предвещал ничего хорошего. Я сгорю. И возможно, утащу её за собой.
Чувствовал её дрожь. Чувствовал тёплую кожу под пальцами. Не отпускал. Боялся.
Почти до хруста распахивал её рот в попытке оказаться глубже, чем это возможно.
Освободив её волосы от своей хватки, я стремительно опускаю руку, добираясь до тонкой ткани и судорожно задираю платье. Оголяю стройные ноги и тут же сминаю плоть. Она шипит, и я понимаю, что не рассчитал силу, но ничего не могу с этим поделать. Просто касаться её… этого так мало.
Желание управляло разумом. Казалось, что оно просто вросло в меня. Растеклось по артериям, заменяя кровь. Не будет желания, не будет Осины… и не станет меня.
Блять! Как же мне не хватало сейчас второй руки. Одной недостаточно, чтобы касаться её. Недостаточно, чтобы прочувствовать. Чтобы быть…
– Макс! – оторвавшись от меня, она резко подняла руку, прижимая пальцы к моим губам. Её глаза были чёрными. Радужки не было видно совсем, – Макс, подожди!
– Ты, – убрал ото рта её руку и закрыл на секунду глаза. Попытался отдышаться, – Осина… Лида….
Моя голова опустилась, а лоб коснулся её лба. Тяжёлое дыхание опаляло её кожу. Я в буквальном смысле задыхался, не в силах сделать глубокий вдох. А она… продолжала дышать так часто, что я даже позавидовал.
– Остановись… это неправильно…
– Это самое правильное, что может произойти, – моя рука сместилась, и пальцами я нащупал шершавое кружево её трусиков. Провёл по ним, цепляясь за резинку, и поднимая голову. Перехватывая взволнованный взгляд и пытаясь выдавить из себя улыбку.
А мне до смеха. Совершенно, блять.
– Я не…
– Не говори, что ты не хочешь, – почти обезумев от желания. Мой голос дрожал. – Не говори. Я умоляю тебя. Ты же врёшь. Это неправда.
– Не здесь, – тихо произнесла и, кажется, тут же пожалела о сказанном. Потому что её глаза внезапно наполнились страхом. Страхом и паникой.
– Осина, – протянул шёпотом, кончиком носа ведя от центра лба к её виску. Губами добираясь до аккуратного ушка, – я клянусь, что ты не пожалеешь об этом…
Закрыв глаза, я всё же поймал ритм. Сумел выровнять дыхание и, наконец, сделать глубокий вдох. И, постаравшись не спугнуть её снова коснулся губами её губ. На этот раз мягче. Лаская. Пробуя, а не пожирая. Надеясь, что она ответит. Прижался чуть сильнее, чувствуя, как она раскрывается. Идёт навстречу. Опасливо, но всё же распахивает губы и кончиком языка встречает мои ласки.
И… это было… я едва не сдох, наконец, понимая, что лучшего со мной ещё не происходило…
– Лида, – пропустил сквозь себя её имя и почувствовал как по спине прокатилась волна ледяных мурашек. Заставляя меня вздрогнуть и, подхватив её под бёдра, вынудить обхватить мою талию ногами.
Что она и сделала. Без лишних слов и телодвижений. Ножки крепко окольцевали меня, а мягкая грудь прижалась к моей. Жар. На моих висках и носу появилась испарина. В глотке кипяток, разливающийся по венам и обжигающий нутро.
– Сумочку свою забери, – хрипло произношу, и снова целую её. Не напористо. Осторожно веду дорожку из мелких поцелуев к её уху.
– Взяла, – тихо ответила, подхватив пальцами ремешок со спинки стула.
– Мы пойдём ко мне, – выхожу из кухни, направляясь к лестнице, – ты же не против?
А она поднимает голову и, тяжело сглотнув, едва заметно качает головой, в знак одобрения. И, мне большего и не нужно.
Я даже не помню, как мы оказались в моей комнате. Толчок ногой, чтобы захлопнуть дверь. Несколько шагов, чтобы опустить Осину на свою кровать. Тяжёлый и резкий выдох мне в лицо. Горячий воздух и сердце… как ненормальное.
Она облокотилась на локти и приподнялась. Растерянный взгляд проникал под кожу, оставляя жгучие борозды и заставляя меня невольно вздохнуть и едва не подавиться собственной похотью.
Вот так. Смотри на меня вот так.
Затаив дыхание, Осина стиснула в пальчиках покрывало на моей постели. Взмахнула дрожащими длинными ресницами и провела языком по губам.
Мне же это не снится?..
Большим пальцем давлю на её подбородок, вынуждая открыть рот. Смотрю на то, как дрожат полные губы и мысленно уже оказываюсь в ней. Рука сама скользит к её шее. Пальцы смыкаются на ней, а Лида в этот момент открывает рот ещё шире. Я слышу её дыхание. Громкое. Прерывистое.
Склонившись над Осиной, зубами подхватываю её нижнюю губу. И она позволяет. Тихо всхлипывает и подаётся вперёд. Нерешительно, робко. Ладонью чувствую биение пульса на тонкой шее.
Руки Лиды перестали ей быть опорой. Резко упав на лопатки, она разорвала поцелуй и кончиками пальцев коснулась моей груди. Засеменила ими по тонкой ткани, цепляясь за воротник и слегка оттягивая его.
Сейчас… подожди.
Приподнимаюсь и кое-как стягиваю с себя футболку одной рукой. Смотрю на неё внимательно. Почти ничего не вижу. Темно. Слишком темно, чтобы увидеть детали, но достаточно, чтобы различить робость на красивом лице. И… желание.
Прикосновения… обжигали. Казалось, что от каждого её пальца на коже останется отпечаток. Кипящая волна страсти и нежности… я перехватываю её руку и тяну к своему рту. Целую ладонь, чувствуя как тяжесть, тягучей и плавящей патокой расходится по всему телу. Обволакивает липкой и невидимой паутиной, вызывая мелкую, но заметную дрожь.
– Боже, – целую нежнейшую кожу на тонком и хрупком запястье, – ты такая красивая…
Она открывает рот, но так и не произносит ни единого слова.
И не надо. Можешь молчать. Просто продолжай смотреть. Вот так.
И… в какой-то миг всё меняется. Осина снова облизывает губы. Свободной рукой тянется к моим штанам и поддевает пуговицу на поясе.
Ошеломлён? Это слово – ничто по сравнению с тем, что происходит в моей голове.
Подхватываю это немое требование и помогаю ей справится с моими штанами. Освобождаюсь от них буквально за секунду. И, отбросив брюки в сторону, умещаю колено между её ног. Глубже. Так, чтобы она развела их шире и позволила мне оказаться как можно ближе.
– Ты же не остановишь меня? – с моих губ срывается нервная усмешка.
Но она снова меня удивила. Я бы даже рассмеялся… если бы мог. Потому что, после короткой паузы, уголок её губ приподнялся. А затем она спросила:
– А ты меня?
Что? Что?!
Быть этого не может.
Она меня убивает. Выстрел в голову. Прямо между глаз.
– Скажи, что ты не шутишь сейчас, – наклонившись, я облокотился на локоть, и мысленно выругался из-за того, что не имел возможности второй рукой касаться её тела.
– Ты первый, – почти неслышно. Оглушительно тихо. Так, что я едва не подавился от подобного откровения.
– Ещё раз, – меня уже слегка потряхивало. Это было похоже на американские горки, – ты не шутишь?
Стиснув зубы, я ждал ответа.
Но, нужен ли он был?
Я знал, что она не шутит. Это не в её стиле. Она не такая.
Осина попыталась улыбнуться. Снова. Но вышло так себе.
– Прости, – вырвалось у меня само собой.
За всё. Я хотел попросить прощения за свои нападки, за насмешки, и всё, что ей пришлось выносить от меня за последние четыре года. За свою трусость. И за то, что натворил в тот день на поляне. За то, что возможно, я сделаю ей больно.
Лида мелко трясёт головой, словно не хочет этого слышать. А затем её рука смещается на мой затылок. Пальцы зарываются в волосы, притягивая к себе. И я тут же впиваюсь в сладкие манящие губы. Немного грубо. Жадно. Врываюсь в рот языком, и исследуя то, что мне предложено.
Рычу, уже не пытаясь скрыть желание. Какой уж там…
Стояк упирался ей в промежность и, чувствуя это, я машинально трусь об неё. Слегка раскачиваюсь имитируя поступательные движения. Мысленно уже находясь в ней. Глубоко. Горячо… именно так я и представлял всегда. Так горячо, что я готов превратиться в груду пепла от её близости и прерывистого дыхания.
Я невольно сдал челюсть, когда она оторвалась от моего рта и робко прикусила кожу на моей шее. Языком обвела кадык и снова сомкнула зубки, заставляя меня вновь зарычать.
С ума. Сводишь. С ума. Осина.
Рывком задираю тонкую и струящуюся ткань её платья. Выше. Ещё… пока полностью не обнажаю бёдра. Цепляясь за резинку трусиков, тяну их вниз. Избавляюсь, отбрасывая их туда же, куда бросил свои штаны.
Обхватываю ноги под коленями, вынуждая согнуть их и поднять, и она послушно упирается пятками в матрац. А моя рука уже тянется к мелким пуговичкам на её груди. Расстегиваю их быстрее, чем ожидал, и тяну тонкий материал по плечам, оголяя грудь, обрамленную нежным кружевом.
Бля…
Я уже с трудом дышал. Раскаленная слюна отказывалась проходить по пересохшей глотке.
Опускаю вниз кружево, припадая к маленькому торчащему сосочку. Возбуждённому и твёрдому. Сладкому…
Она стонет и прогибается в спине. Мне показалось, что я слышу хруст позвонков…
Или же это было моё самообладание.
Часто дыша, сминаю упругую грудь рукой. Пальцами ласкаю соски и, слегка прикусывая, срываю стон с её губ.
Да, моя девочка. Ещё. Простони ещё…
– Иди сюда, – не мог больше терпеть.
Приподнявшись, залезаю на постель и сажусь в изголовье кровати. Притягиваю Осину к себе, ловко усаживая на себя. И большим пальцев проведя по её губам, опускаю руку, снова цепляя платье и стягивая его с Лиды через голову. Она помогает, и замерев на пару мгновений, заводит руку за свою спину и щёлкает застёжкой бюстгальтера.
И я, наконец, вижу её. Такую прекрасную. Для меня. Для моего алчного взгляда.
Красивая донельзя.
Отрываю лопатки от мягкого изголовья, и снова припадаю к её губам. Целую так, словно меня морили жаждой целую вечность.
Руки действуют сами по себе. Пальцы нетерпеливо оглаживают спину, спускаясь к ягодицам и придвигая ближе. Усаживая на пах. Позволяя своему стонущему члену почувствовать её. Но это не то. Я всё ещё был в трусах. И, приподняв Лиду над собой, я спустил боксёры.
– Я осторожно, – понятия не имел, что говорить. Но я и правда боялся причинить ей боль. Это пиздец…это слишком ответственно! Я не хотел, чтобы она испытывала боль. Я хотел, чтобы у неё было желание повторить это. Повторять снова и снова. Так же, как и я.
Осина едва заметно кивнула.
И я, стараясь не торопить события, рукой провел по нежным складкам, ощущая на пальцах влагу, и медленно выдыхая… то, что надо. Размазываю подтверждение её желания, и добавляю туда своей слюны. Она, кажется, не против. Покусывая нижнюю губу, не сводит с меня глаз.
Красивая. Чёрт! Я не перестаю удивляться тому, какая она красивая…
Ещё немного…
Убедившись, что она достаточно влажная, обхватываю у основания свой член и, погодя пару секунд, касаюсь головкой её мокрых и нежных складок. Провожу им верх и вниз и, замерев у входа, поднимаю взгляд.
Я хочу видеть твоё лицо в этот момент, Осина.
Хочу.
Очень.
Ещё секунда… и её голова запрокидывается, когда мой член медленно скользит внутрь. Мой рот открывается, и я сам едва сдерживаю стон в тот момент, когда стенки её влагалища плотно обхватывают меня. Охуеть просто…
Князев, не вздумай закрывать глаза.
Как бы тебе ни было хорошо.
Смотри на неё.
Ты ведь так хотел…
Смотри.
Глава 31
Лида
Я не спала. Вот уже два, а может и целых три часа, я пялилась в окно, изредка поглядывая на сопящего рядом Князева. В отличие от меня, он спал как младенец. Обняв одной рукой подушку, вторую он положил на моё бедро, и время от времени его пальцы осторожно сминали одеяло.
Мои губы горели, словно я их обморозила, а в нижней области живота всё ещё тлел уголёк. И стоило Максу пошевелить рукой, уголёк вспыхивал, заставляя меня стискивать колени, и гнать от себя недавние и такие яркие воспоминания.
Он не солгал. И… мне было хорошо. Боль, поначалу простелившая живот, слишком быстро растворилась. На замену ей пришёл жар и приятная тяжесть. Я бы могла назвать его нежным… он старался быть таковым. Это было так заметно. Заметно, как сильно он старался не причинить мне боль. Старался сделать каждое движение бёдрами плавным. Держал меня одной рукой, направляя. Осыпал мелкими поцелуями грудь и шептал что-то несвязное. Изредка не сдерживал грубые толчки… но мне было хорошо.
Чёрт… слишком хорошо для первого раза.
– Посмотри на меня, – прохрипел Макс, когда я прижалась к нему грудью и тяжело выдохнула. Слабыми пальцами впилась в изголовье кровати, и закрыла глаза в попытке отдышаться.
– Не могу, – посмотреть ему в глаза было сейчас подобно пытке. Словно позволить ему что-то, чем он мог воспользоваться. Манипулировать мной в будущем.
– Лида? – Макс потёрся слегка колючей щекой о мою.
– М? – всё так же, с закрытыми глазами. Под веками плясал его образ. Потемневший взгляд. Кривая ухмылка.
– Ты же понимаешь, что это только начало? – хрипотца в его голосе вызывала озноб.
Начало? Начало чего?
– Мне нужно в душ, – не посмев ничего ответить, я опустила голову, лбом утыкаясь в мужское плечо.
– Тебе повезло, – тихо усмехнувшись, он прикоснулся губами к моему виску, – у меня отдельная уборная, Осина. И я не прочь составить тебе компанию.
– Не надо, – всё же нашла в себе храбрость посмотреть ему в лицо. И, слава Богу, что за окном была глубокая ночь, – я сама. Хорошо? Мне надо. Самой.
Я увидела как он поджал губы, и спустя несколько секунд кивнул. Согнутой и загипсованной рукой приобнял меня, помогая слезть с его бёдер. И, поймав мой взгляд, спросил:
– Тогда можно я первый? Мне тоже. Надо.
Я покосилась на его вторую руку. Пальцы были сжаты в кулак и, недолго думая, я догадываюсь в чём дело. Вспыхнула, сдвигаясь на край постели, и судорожно закивала, пряча глаза.
– Да! – чувствуя, как к щекам хлынула кровь, – да, иди. Я после тебя.
Пропустив его вперёд, я всё же включила в его спальне свет. Обернувшись одеялом, прошлась вдоль полок внимательным взглядом, и попыталась найти для себя что-то интересное. На столе ноутбук, несколько книг по автомеханике, записная книжка и беспроводные наушники. На полке стояла пара фото в металлических рамках. И именно возле них я задержалась. На одном фото вся семья. Он, его старший брат и родители. Странно, что они так похожи с матерью, учитывая, что она ему не родная. А отец… полная противоположность. Выше Макса на полголовы. Светлые, аккуратно уложенные волосы, круглое лицо и широкая улыбка. Ямочки на щеках. Брат… у них что-то есть схожее. Но не знай я, что они родственники, никогда бы так не подумала.
Услышав, что вода в уборной перестала шуметь, я отошла от полок с фотографиями и, подперев стену плечом, повернулась к двери.
– Ты заняла очередь? – вышел из ванной, выпуская за собой белёсый пар.
– Можно и так сказать, – поджала губы, сдерживая рвущуюся улыбку. – Теперь я могу?..
– Всегда пожалуйста, – Князев освободил мне проход, делая шаг в сторону. Но когда я уже переступила порог, неожиданно поймал меня за руку. – Лид?
– М? – задерживая дыхание.
– Ты… с ума сойти как красива. – Слегка потянув меня на себя, он наклоняется и нежно обхватывает мои губы своими.
Мажет языком по уголку рта и осторожно прикусывает. Тихо стонет мне в шею, отпуская губы и опуская голову к моему плечу.
А мне?
Мне приятно и жутко одновременно. Мурашки ползут вдоль спины, в животе мгновенно начала закручиваться тугая и подрагивающая пружина, а каждая мышца на животе напряглась.
– Я пойду, – повела плечом, вынуждая Князева отстраниться и снова возвыситься надо мной.
Он бросил на меня задумчивый взгляд. Слегка вытянул напряжённые губы, будто что-то обмозговывая. А затем снова улыбнулся. На этот раз как-то тоскливо.
– Ты ведь не сбежишь с наступлением рассвета? – серые глаза впились мне в переносицу.
– А должна? – мои пальцы ненароком сильнее сжались на одеяле, в которое я была завёрнута.
– Я не знаю, – пожал плечами, – ты мне скажи?
– Я не планировала, – сказала первое, что пришло на ум. Я ведь и правда не планировала. Я вообще ничего не планировала! А уж тем более, ЭТУ ночь! Но я здесь. И я провела часть её – с ним. С Князевым, чёрт возьми! И… стыдно признаться… но я, кажется, ни о чём не жалею.
– Хорошо, – мягко произнёс Макс, отпуская руку, и поправляя на моём плече одеяло, – хорошо. Иди, – кивнул мне за спину, – я постараюсь не заснуть. А то и правда сбежишь…
Усмехнувшись, он отступил от меня на пару шагов и, дождавшись когда он отвернётся, я тихо прикрыла дверь, тут же щёлкая замком.
Это было похоже на лихорадку. Меня потряхивало, а озноб, ползущий по спине, неторопливо перетекал на плечи и руки. Глаза застилал туман, и я облокотилась спиной на дверь, тяжело дыша и не смотря перед собой. Наваждение.
И сейчас, слегка повернув голову, я смотрела на его умиротворённый профиль и вслушивалась в спокойное и размеренное дыхание. Смаргивая круги перед глазами, я силилась свыкнуться с мыслью о том, что ничего уже не изменишь. Время вспять не повернуть. Так же как притяжения, что сковывало меня по рукам и ногам. Выбивало воздух из лёгких. Одурманивало так, что мне хотелось выть. Скулить, тихо сжимаясь в комок и делать вид, что всё это неправда.
Я аккуратно подцепила его пальцы своими, и постарался как можно более незаметно убрать его руку со своего бедра. Новая волна неприятного озноба прокатилась по спине, когда он тихо закряхтел и переплёл наши пальцы в замок. Затем, глубоко вздохнув, придвинулся ближе, оставляя сломанную руку под своей подушкой.
Я замерла. Сделала несколько коротких вдохов прежде чем попытать счастья снова. Но…
– Ты не сможешь удрать, Осина, – пробормотал, сбивая меня с толку окончательно, – даже не пытайся.
Я прикусила губы. Стало жарко. Слишком жарко, чтобы находиться рядом. Слишком жарко, чтобы выносить это.
– Мне нужно в туалет, – мои губы едва шевелились. Я смотрела на него, и боялась, что он откроет глаза.
– Сколько времени? – сонно. Неразборчиво.
– Почти шесть, – рука снова потянулась к нашим переплетённым пальцам, – Макс? Отпустишь?
И, так ничего не ответив, он отпускает меня. Тяжело вздыхает перед тем как перекатиться на спину и поднять руку, закрывая глаза. А мне большего и не нужно было. Соскользнув с кровати, я натянула на бёдра данную мне ночью футболку, и покосилась на Макса.
Сместив руку выше, он смотрел на меня, широко улыбаясь. А я, сквозь шум в ушах, постаралась ответить ему тем же. Получилось ли? Не уверена…
– Доброе утро, – снова этот хриплый голос, – ты спала вообще?
– Да, – отвечаю на выдохе, но сразу поправляю себя: – то есть… нет. Не особо.
– Тебе идёт, – обводит мою фигуру многозначительным взглядом, и скидывает с себя одеяло.
Я чуть не зажмурилась, как маленькая девочка, но тут же привожу себя в чувство. Расслабленно выдыхаю, когда вижу на его бёдрах боксеры.
– Что именно? – едва не заикаясь от его приближения.
– Я про футболку, – медленно приближается и замирает в полуметре. – Почему не спала?
Его рука неторопливо поднимается, и кончики пальцев касаются моей щеки. Осторожное движение вперёд. Улыбка. Мягкая. Непривычно ласковая. Такая же, как и прикосновения к моей коже.
– Не знаю, – еле дыша. Чувствуя как едет моя крыша… – не получилось.
И… дыхание застревает в груди, когда он наклоняется. Чтобы так же нежно и невесомо прижаться губами к моему лбу.
И от этого, казалось бы, незначительного порыва, сердце сжалось. Я продолжала кусать губы в попытке успокоиться. Прислушивалась к собственному сбитому дыханию. И напряжение достигло своего апогея, когда я закрыла глаза.
Мой внутренний голос безнадёжно вздохнул.
Ну что, Лида? Влипла?
По самые уши, кажется…
Глава 32
Лида
– А-фи-геть, – снова и снова повторяла Машка, лихорадочно кусая губы и протирая дыру у меня во лбу.
– Угу, – я отвернулась и тоже прихватила губу зубами. Только сейчас почувствовала небольшую ранку, которую старательно выгрызала в течение всего дня. Приехали…
– Нет, я, конечно, замечала искры между вами… но! Чтобы прям так?!
– Маш! – залившись краской, я опустила голову и уставилась в свою тарелку, – мы это уже обмусолили несколько раз… Может, хватит?
Она хихикнула и, подозвав официанта, попросила принести нам счёт.
– Когда они уже введут оплату по кьюару? Двадцать первый век, – проворчала, подхватывая рекламку со стола, – и звоночка для вызова персонала нет.
– Но ты всё равно любишь эту кофейню.
– Люблю, – мягко толкнула меня, заставляя поднять голову, – из-за твоих волос не видно пустую тарелку, Лид. Выше голову, подруга!
Засмеявшись, она сдвинула тарелку, по которой я водила своими кудрями сама того не замечая, и посмотрела на свой телефон.
– Ждёшь кого-то? – поинтересовалась я у подруги, слегка поигрывая бровями.
– Да, – она перекинула волосы на спину и расправила плечи, – время… я в шесть на массаж записана.
И, слава Богу, если честно. Я с облегчением вздохнула, отворачиваясь и стараясь не демонстрировать Машке свой вздох облегчения. Потому что я, с ума сойти, как хотела спать. Да и вообще остаться одной. Мне сейчас это было крайне необходимо.
Мы оплатили счёт и покинули нашу любимую кофейню. Судя по торопливому шагу Марии, я догадалась, что она опаздывала. Она всегда опаздывает. Сколько я её знаю, Машка ещё ни разу не являлась вовремя на встречу. На пары и то умудрялась заскакивать в последний момент. Как в последний вагон уходящего поезда.
– Я тебе после массажа позвоню, угу? – спросила у меня и закинула в рот пару ментоловых драже. Затем протянула пачку и мне.
– Я, скорее всего, буду спать.
– Ну, – пожала плечами, – если с первого раза не дозвонюсь, то настаивать не стану. Блин! Где такси?!
– Ты вызвала?
– Ну конечно! – она снова посмотрела на телефон, – написано, что оно ожидает. Где?! Три, восемь, один. Белый Поло…
Я остановилась и, оглядевшись, заметила в десятке метров от нас автомобиль.
– Вон, – ткнула пальцем, – пошли! Ты к Оксане в кабинет? – Оксана – троюродная сестра Маши и тот самый массажист.
– Да. Поедешь со мной?
– Да, – решительно кивнула, подхватывая Машку под руку, – а оттуда к себе. На той же машине.
* * *
Маша была в шоке.
Я – тоже. Наверное, даже в ещё большем шоке, чем она.
Потому что была оглушена не только событиями этой ночи, но и тем, что мне повезло столкнуться утром в доме Князева с его мамой.
С мамой!
Чёрт!..
Это было… неожиданно. Я едва в прямом смысле не проглотила свой язык, когда, выйдя из комнаты Макса, столкнулась нос к носу с его матерью!
– Господи! – подскочив на месте, я тут же сделала шаг назад, – простите! Простите меня? Здравствуйте! – на выдохе.
– Доброе утро, – идеальные брови взмыли вверх. Женщина, кажется, была удивлена не меньше меня.
– Мам! – услышав мои возгласы, Макс следом выбежал из спальни, на ходу натягивая на себя серую домашнюю футболку, – Привет!
Я покосилась на Князева и поджала губы, сдерживая порыв улыбнуться. Таким растерянным я его ещё не видела. Его щёки… они покраснели!
– И тебе доброе утро, Максим, – она всё же совладала со своими эмоциями и нацепила на лицо маску невозмутимости. – Познакомишь со своей гостьей?
Ещё пару секунд я любовалась её глазами. Мне показалось, что ещё светлее, чем у Макса. Словно две капли родниковой и кристально чистой воды.
– Блин, – на миг он закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Неудобно получилось… это Лида, мам.
– Очень приятно, Лида, – она протянула мне руку и прошлась по мне оценивающим взглядом.
– А это моя мама. Наталья. Робертовна.
– Наталья Робертовна, – повторила, мягко сжимая мои пальцы и, наконец, улыбнулась.
Она улыбнулась, а у меня было такое чувство, что с моих плеч упала гора. Внутри слегка потеплело, а воздух проще проскальзывал в лёгкие.
– И мне приятно, Наталья Робертовна, – растянув губы в улыбке, я постаралась сделать всё, чтобы моя вежливость не казалась натянутой.
– И кто у нас Лида? М? – его мама разжала рукопожатие и взглянула на сына, что был почти голову выше неё. – Девушка? Подруга?
– Мам, – он попытался увильнуть, но поймал на себе второй заинтересованный взгляд. Мой. – Девушка, – уверенно. Укладывая левую руку на мою талию и слегка нажимая, чтобы придвинуть меня к себе.
Приятно удивлена.
Повисла пауза. Несколько секунд Наталья Робертовна смотрела на сына. И… мне показалось, что она ничуть не расстроена. Скорее, эта новость её… обрадовала?
– У вас всё серьёзно? Неужели? – наконец, улыбнулась, смещая внимание на меня. А потом снова на него.
– Очень, – сдержанно. Его пальцы сильнее стиснули мой бок.
– Ну и прекрасно! – судя по едва сдерживаемой ухмылке, эта ситуация её позабавила. Или же реакция сына. – Но я уже убегаю. Опаздываю. – Она посмотрела на изящные наручные часы, – Вы, ребята, позавтракайте. Хорошо? – провела ладонью по щеке Макса и бросила мне улыбку.
– Ты куда? – поинтересовался Князев.
– В больницу. – коротко. – Буду после обеда.
– А отец?
– Он уехал час назад.
Макс нахмурился и, кивнув, проводил мать до двери. Я спустилась вместе с ним и, немного нервничай, обхватила руками плечи и подпёрла дверной косяк в прихожей. Молча наблюдала за тем, как Макс достаёт из обувной полки женские бежевые лодочки и помогает матери обуться.
И, сказать честно: я почти потеряла дар речи, видя его трогательное отношение к матери.
Никогда бы не подумала…
Всё было не так, как раньше. Абсолютно всё!
Его поведение рушило всё, что я годами выстраивала в своей голове! Улыбка, вежливость. Нежность. Вкрадчивость голоса, от которого по моей спине бежал неровный строй мурашек, и волосы на затылке шевелились. Мне было не по себе настолько, насколько это было возможным. Запредельно! Я искала пятый угол и не могла дождаться момента, когда покину этот дом.
– Ты жалеешь? – огорошил простым вопросом, когда мы оказались возле моего дома.
Он вызвал такси и не захотел, чтобы я добиралась до дома в одиночку.
Я застыла возле входа в подъезд. Пальцы впились в металлическую рукоять, нагретую солнцем.
– А ты? – Сморгнула наваждение, вызванное его глазами.
– А похоже? – ответил вопросом на вопрос и широко улыбнулся, – я ведь правильно понял тебя? Это мой шанс?
Шанс? Его шанс? Скорее, это НАШ шанс. На совместимость и его порядочность.
– Я попробую, – едва не заикаясь.
– И я. Попробую. Мы попробуем, – пальцами поддел прядь моих волос, разметавшихся от тёплого ветра.
– Наверное, – язык с трудом шевелился.
– Я познакомил тебя с мамой, Осина. Теперь ты не отмажешься, – улыбаясь, произнёс мне в губы.
– Почему?
– Потому, – бросила на него предостерегающий взгляд.
– Разве ты не видела её немое ликование? М?
– Ты мог сказать, что я просто подруга…
– Зачем? Ты ведь не просто подруга. Мы и друзьями-то никогда не были.
От его близости возникало жужжащее напряжение в грудной клетке. Я почувствовала как мои щёки залились румянцем. Он несколько секунд смотрит мне в глаза. Наклонившись, почти касается своим кончиком носа моего. А потом привлекает меня к себе. Неожиданно…
Хотя, нет. Совсем не неожиданно целует меня. Прикасается к моим губам своими в нежном, почти трепетном поцелуе, а я замечаю, как мои ладони с огромным удовольствием ложатся на его грудь.
Сладко. Так… ненормально.
– Что делаешь вечером? – отстраняется, но не отдаляется.
– Буду отсыпаться. Наверное. – хватая дрожащими губами воздух, пропитанный его парфюмом.
– Я сегодня гипс поеду снимать. Хотел позвать тебя с собой. Но раз уж ты не спала всю ночь…
– Уже пора снимать?
– Не уверен… они сначала должны сделать рентген, вроде…
– Ясно, – провожу языком по губам, слизывая мятный вкус.
– Тогда, – целует кончик моего носа, – сладких снов, Осина.
Я киваю и, поджимая губы, убираю ладони с его груди.
Сладких снов…
Какой уж теперь сон?!
