Текст книги "Дурман (СИ)"
Автор книги: Дарья Данина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 22
Я замерла напротив восьмой палаты. Рука повисла над дверной ручкой, и несколько секунд я размышляла над тем, как он отреагирует на моё появление. Если честно, я и сама не понимала, как стоит себя вести. Я ведь сама пришла сюда. На аркане меня никто не тащил. А значит и поведение моё не должно быть враждебным. Тогда что? Заглядывать ему в глаза и проявлять сочувствие?
Пожалуй, это слишком для меня…
Услышав за дверью женский голос, я сделала несколько мелких шажков назад. Сложив руки под грудью, повернулась к стендам и притворилась, что вникаю в правила поведения для посетителей. Из палаты вышла женщина. Средних лет, в таком же белом халате, как и я. Покосившись, заметила в её руках сумочку. На стройных ногах красивые туфли на тонкой и высокой шпильке. Вряд ли это врач. Тогда кто? Неужели мама?
Женщина, вздохнув, поправила чёлку и, расстегнув пару пуговиц на своём халате, взглянула на меня. Красивая. Глаза. Вот теперь всё встало на свои места. Это его мать. Прозрачного серебристого цвета радужка задержалась на мне. И я машинально кивнула, приветствуя незнакомого человека.
Она ответила тем же. А затем, перевела внимание на пробегающую мимо неё медсестру.
– Наталья Сергеевна, можно вас на минуту?
– Да, конечно!
Обе женщины проплыли мимо меня и я вновь осталась одна в безлюдном коридоре.
Соберись, тряпка… и зайди уже, наконец, в эту палату!
И я собралась. Наверное. Снова шагнула и к двери и, запретив себе тормозить, надавила на рукоять, медленно открывая себе путь в преисподнюю.
И… внутри никого не было.
Растерявшись на мгновение, я застряла на пороге. Осмотрелась, подмечая, что палата рассчитана на одного пациента. Здесь достаточно просторно и комфортабельно. Современная койка, стол, пара стульев, тумба для мелких принадлежностей, мини-холодильник, кулер с водой и даже шкаф для верхней одежды. Сделав пару шагов вглубь палаты, я бесшумно закрыла за собой дверь. И только сейчас заметила ещё одну дверь. Тихий шум по ту сторону.
Он всё-таки здесь.
Не решаясь пройти дальше, я продолжала стоять посреди палаты и пялиться на дверь, за которой, должно быть, находилась уборная. Кажется, моя нижняя губа была уже истерзана, а ладони вспотели до такой степени, что мне стало стыдно.
И… когда дверь неспешно открылась, я даже перестала дышать.
Это нечестно. Просто… противозаконно.
– Осина, – произнёс, притормаживая на полпути, и широко улыбаясь. – Я уже не надеялся.
– Князев, – тяжело сглотнула вставший поперёк глотки ком. Старалась не смотреть на обнажённый торс, и низко сидящие спортивные штаны. Так низко, что косые мышцы уходящие в пах, перетягивали на себя всё внима… чёрт!
– Чего ты как вкопанная встала? Проходи, – с его губ не сползала довольная улыбка. А я всё никак не могла стряхнуть с себя оцепенение.
Облизала пересохшие губы и резко захотела пить. В глотке сухо, как в Сахаре.
Он неторопливо зашагал в мою сторону. Приблизившись, остановился напротив и, опустив голову, сглотнул так же громко, как и я полминуты назад.
– Рад видеть тебя здесь.
– Я не надолго, – ответила первое, что пришло на ум.
– Почему? – он тихо прочистил горло и его взгляд замер на моих губах.
Не смотри на них…
Тяжёлый вдох. Рваный выдох.
– Уже время, – я сделала шаг назад, отдаляясь и находя в себе силы смотреть исключительно ему в глаза, – время для посещений скоро закончится.
– Это не про меня, – Князев ухмыльнулся и, придержав загипсованную руку, обогнул меня и подошёл к своей койке, – здесь ты можешь хоть на ночь остаться.
И, как только он отошёл, я снова задышала полной грудью.
На ночь? Он на что-то намекает что ли?..
Намекает, конечно. Это же Князев.
– Сядешь? Или так будешь стоять?
Он не преминул подмигнуть мне, а заодно левой и целой рукой разгладил складки на одеяле. Выглядело как приглашение, от которого трудно устоять. Но… это же Князев. И я всё ещё понимала, что мне лучше держать дистанцию.
Тогда что ты тут вообще забыла, Лида?
– Да, – кивнув, я сдвинула один из стульев по левую сторону от Князева, и опустилась на мягкую сидушку, – так это что, что-то вроде вип-палаты? Хорошо ты тут устроился…
– Неплохо, – казалось, что он сам был немного смущён моим появлением, – меня устраивает. Как твои дела? Разобралась с новым телефоном?
– Да. А ты? С тем, что забрал у меня?
– Да, просто не доехал немного. И его у меня забрали…
– Кто?
– Отморозки, с которыми схлестнулся. Стащили первое, что нашли. Твой телефон оказался ближе. Мой остался при мне. – Князев снова улыбнулся, – но ему всё равно крышка. Так что, они не сильно на мне поживились.
– Расскажешь? – осторожно спросила, боясь услышать отказ.
– Что именно?
– Что произошло.
– Да там рассказывать нечего. Переоценил свои возможности, – слегка скривившись, он попытался сесть ровнее и облокотиться лопатками на изголовье своей шикарной койки, – поможешь?
– С чем? – намного напряглась, когда мой взгляд вновь соскользнул с его лица на мускулистую грудь.
– Подушку. Приподними, чтобы я сел нормально.
Кивнув, я решительно поднялась со своего места и, склонившись над Максом, поправила мягкую подушку. Подняла её и дождалась, когда он одобрительно кивнул.
– Вот… да. Спасибо.
– Не за что.
Как только я захотела распрямиться и вернуться на своё место, он перехватил мою руку. Крепко вцепившись в запястье, потянул на себя, и я едва не рухнула на него.
– Ты что творишь! – возмутилась, удерживая над ним равновесие. Сердце зашлось, а пульс резко участился, отбивая дробь где-то в районе сонной артерии, – Пусти!
Не понимала в чём дело, и почему я кричу на него шепотом. Мне казалось, что любые громкие звуки приведут к катастрофе. Замерла и прислушалась к собственному дыханию. Но я его не слышала. Только потяжелевшее дыхание Князева. Горячий воздух лизнул моё лицо.
– Сядь здесь, – уверенно и одновременно мягко, – со мной. Не за километр. – улыбнулся уголком полных губ, – пожалуйста.
Тяжело сглотнув, я поразмыслила несколько секунд. Смотрела в его прозрачные глаза и земля уходила из-под ног. Что-то происходило. Казалось, что что-то внутри меня с хрустом ломается. Трещит. Должно быть, это та самая стена, которую я воздвигала в течение последних лет.
– Я не укушу…
– Пусти, – снова шёпотом, – и я сяду.
– Хорошо, – выдохнул мне в лицо, и я почувствовала запах сигарет. И он отпустил.
– Ты здесь куришь? Разве это разрешено? – попытавшись отвлечься, я смахнула с лица прядь волос и перевела тему.
– Не поверишь, но здесь есть курилка. И я даже в состоянии до неё дойти.
– А твоя голова? Это не вредно сейчас?
– Ц, – Князев цыкнул и подкатил глаза. Тихо посмеялся, – ты волнуешься за меня?
– Серьёзно? – скопировала его, точно так же подкатывая глаза к потолку, – мне просто любопытно. Когда я лежала в больнице, пациентов за это журили. Потому и спросила…
– Тогда почему ты пришла? – его рука накрыла мою ладонь, и я вздрогнула. Но руку не убрала. Только стиснула под его пятернёй свои пальцы в кулак, и прикусила внутреннюю сторону щеки. – Тоже из-за любопытства?
– Допустим, – выдавила, уговаривая себя дышать ровнее, – ты позвал…
Боже! Дура! Замолчи! Что значит «позвал»?! Позвал, и ты прибежала как собачка, виляя хвостом?! Идиотка…
– Я очень хотел тебя видеть, Осина. Я скучал.
– Ну да, – с моих губ сорвалась нервная усмешка, – очень смешно. – Вытянула свою руку из горячего плена.
– Я хотел пригласить тебя на ужин в тот день, – слушала, и хотела оглохнуть.
– Макс, – тяжело вздохнув, я провела кончиками пальцев по своему лицу, – тебе не кажется, что ты заигрался? Просто… это не смешно. Правда. Я готова наладить с тобой отношения. Готова больше не считать тебя своим врагом номер один, и вообще отпустить всё то, что между нами было. Но… ты перегибаешь палку. Разве нет?
Уголки его губ опустились. А я внимательно следила за его реакцией. Это то, за что я могла зацепиться. То, что могло мне помочь не потерять голову.
Из-за кого? Из-за Князева?!
Это пропасть…
Пропасть, на краю которой я балансирую уже не первый день. Словно мотылёк летящий на свет. На свет, который может его если не убить, то покалечить.
– Я знал, что просто с тобой не будет, – он вздохнул и, отвернувшись, посмотрел в окно, – почему ты так уверена в том, что я во что-то играю? М?
– Потому что! – уверенно произношу, хмуря брови, – потому что это ты! А я – это я. Какие ещё тут нужны объяснения?
– Это, по-твоему, объяснения? – перехватив мой взгляд, он поймал меня на том, что я рассматривала кубики на его животе, и ухмыльнулся.
– Разве нет?
– Детский сад какой-то…
Мне нечего было ответить. Поджав губы, я тоже взглянула в сторону окна. Мне хотелось открыть его настежь и позволить свежему воздуху привести меня в чувство. Дышать становилось нечем.
– Ты нравишься мне, Осина, – перебил поток моих мыслей признанием, в которое я с трудом верила.
– Лида.
– Ты нравишься мне, Лида, – его пальцы снова нашли мои, – так сильно, что я схожу с ума. Ты разве этого не видишь?
Не знаю. Вижу. Наверное.
– И ты хочешь сказать, что не испытываешь того же? Я же вижу, что тоже тебе нравлюсь.
От наступившей вдруг духоты, я расстегнула пару верхних пуговиц на белом халате, неосознанно давая ему рассмотреть себя. Его взгляд упал на кулон в виде сердечка, свисающего в треугольном разрезе моей рубашки. И… я снова задержала дыхание. Собственным взгляд задержался на его губах, затем на отросшей щетине. И ниже. Мускулистая грудь, татуировка в виде медвежьей морды под левой ключицей. Подтянутое тело, эти чёртовы кубики… тонкая волосяная дорожка, сходящая под резинку штанов.
– Лида?
– М? – опомнившись, нашла его глаза. Такой цвет… будто ненастоящий.
– Поможешь мне кое с чем?
Снова?
– С чем? – не до конца придя в себя, я взмахивала ресницами и чувствовала как кровь, доведённая до кипения едва не вспарывает мне вены.
– Морда чешется… сил нет. А левой рукой я не справлюсь.
– И? – всё ещё не понимая.
– Мне привезли станок, – улыбнулся, – поможешь сбрить эти поросли?
Глава 23
Макс
– Ты когда-нибудь раньше это делала? – не сказать, что я боялся, но некие опасения у меня имелись. Но ведь я привык рисковать. А Осина стоила этого риска.
– Ноги брила. Свои.
Покосившись на её руки, я заметил как они слегка дрожали. Почти незаметно. Она пыталась это скрыть. Боялась? Я тоже. Совсем слегка. Но я потратил двадцать минут на то, чтобы уговорить её.
– Почему ты не попросил свою маму помочь тебе с этим? Она ведь была здесь прямо передо мной.
– Потому что она мама, – я щёлкнул выключателем, зажигая дополнительный свет в уборной, – это примерно то же самое, если я попрошу её помыть меня…
– Глупость какая, – прыснула, наблюдая за мной в отражении зеркала.
– Не глупость. Тебе не понять.
– То есть меня об этом попросить можно?
– Я бы многое отдал, чтобы ты помыла меня, Осина. Но ведь ты лучше удавишься на бельевой верёвке, чем согласишься на подобное. Так?
Она промолчала, но я и без слов понял, что прав. Кстати…
– Откуда ты знаешь, что моя мать была здесь перед тобой?
– Видела, – Осина пододвинула стул, на котором я должен был сидеть, и кивнула на него, приглашая. – Она выходила из твоей палаты.
– С чего ты взяла, что это была моя мать? – не понимал: они знакомы? Не припомню, чтобы моя мать когда-либо заявлялась в универ или где-то светилась. Хотя…
– Я увидела её, и сразу поняла, что это твоя мама. Вы похожи как две капли, – деловито подметила, слегка задирая голову при моём приближении.
– Странно, – и это действительно было странно. Впервые слышал от кого-то, что я похож на мать.
– Почему?
Я остановился и посмотрел на бритву в её правой руке. Откровенно говоря, мне не терпелось приступить к делу. Хотя бы потому что она будет так близко… очень близко. Я буду буквально дышать ей в грудь. Я разведу свои ноги, чтобы ей было удобнее. Чтобы она уместилась между ними.
– Может, потому что мы не родственники?
Я опустился на стул и задрал голову, смотря на Осину снизу вверх. Она выглядела забавно. Непривычно. Я заметил какие маленькие и аккуратные у неё ноздри. И родинку под её губой стало видно гораздо лучше.
– То есть как, не родственники? – её лицо вытянулось, становясь ещё забавнее.
– Вот так, – под шумок протянул к ней руку и, пользуясь её растерянностью, кончиками пальцев коснулся бедра. А она будто и не заметила. Хлопала глазами, силясь переварить услышанное. – Я не родной ребёнок. Меня усыновили.
И, кажется, она так и не приняла мои слова всерьёз. Хмыкнула и, хлопнув меня по руке, пронзительно посмотрела мне в глаза. Даже склонилась надо мной. Совсем немного…
– Дёрнешься, и я теория тебя порежу. Понял?
– Я весь твой, – скалясь, я развёл колени, подпуская её к себе ещё ближе.
Она приняла приглашение, чему я был безумно рад. Мне даже показалось, что с её появлением мне стало в разы лучше. Ещё вчера я с трудом волочил ноги, и башка гудела. Скулил от тошноты и головокружения. Сегодня мне было гораздо лучше. А с тех пор как Осина переступила порог моей палаты, я стал здоровее здоровых.
– Перестань скалиться, Князев, – процедила перед тем как взять пену для бритья и выдавить её себе на ладонь.
– Воду включи сразу, – моя подсказка явно не была лишней и, кивнув, Осина сделала то, что я просил.
На несколько секунд я закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Её ладони коснулись моего лица и мягко распределили пену по коже. Я слышал её дыхание и не дышал.
– Что это? – спросила, и я открыл глаза.
– Что?
– Это, – её пальчик дотронулся до моего плеча.
– Шрам.
– Я вижу, что это шрам. От чего он?
– Твоему любопытству есть предел? – не смотря ни на что, мне нравилось это. Каждый её вопрос доставлял мне удовольствие.
– Ой, – подкатила глаза, – не хочешь говорить, не надо. Уговаривать не буду.
– Перелом. В детстве. Операцию делали.
Моя рука снова потянулась к ней. Пальцами подцепил белоснежную ткань медицинского халата и, играючи, потянул на себя.
– Ты рискуешь, Князев. Я сломаю тебе вторую руку.
– Прошу прощения, – отпустил, задирая лицо, – и надеюсь встать с этого стула целым и невредимым. Насколько это возможно.
– Вот и отлично.
Мне так много хотелось ей сказать. Я не из болтливых, но почему-то именно с ней мой рот отказывался закрываться. Но я заткнулся. Просто смотрел на неё и ловил рваное дыхание. Она пахла так приятно. Её волосы… я бы спал, уткнувшись в них носом.
Больной придурок…
Осина так осторожно… так нежно касалась станком моей кожи. Даже я не аккуратен в этом деле. Я слушал её команды и беспрекословно выполнял всё, что она требовала.
– Твоё лицо мне будет сниться сегодня, – подытожила, закрывая воду и откладывая в сторону станок.
– Надеюсь, сон будет эротическим, – прохрипел от затянувшегося молчания.
– Это будет кошмар, – я и не сомневался, что она скажет что-то подобное.
– Оботрёшь? – я пропустил её колкость, и попытался растянуть эту близость. – Пожалуйста?
Она взяла в руки полотенце, а я уже представлял как покрываю влажными поцелуями её грудь и живот. Как она выгибает спину, подставляясь под мои губы. Как кусает губы, а её тонкие пальцы зарываются в моих волосах.
Мне даже показалось, что она прочла мои мысли. Потому что её щеки порозовели, а растерянный взгляд замер на моих глазах.
Что? Я же ничего не произнёс вслух?
– Лид? – остановил её руку, не дав до конца убрать с моего лица остатки пены.
– Не надо, – я видел как тяжело она пропихнула по глотке ком.
Она поняла.
– Не бойся меня, – почти неслышно прошептала, вытягивая небольшое полотенце из её руки, и бросая его в раковину.
– Просто не надо, – умоляюще. Позволяя понять, что она не устоит.
И не надо.
Я поднялся на ноги, возвышаясь над ней. Такая маленькая. Глаза большие. Кудри растрепались, обрамляя красивое лицо.
Я не отпущу тебя, Осина. Я не смогу.
Её взгляд против воли прошёлся по моему торсу. Снова в глаза. Пугливо. Зрачки расширились. Они стали почти чёрными.
– Ты же хочешь, – мне показалось, или мой голос и правда вибрировал от напряжения?
– Нет, – упрямо. Поджала губы, кусая их.
Но мои руки сами по себе уже были на уровне её груди. Одну за другой я расстёгивал пуговицы на этом халате. А Осина замерла. Не мешала, и этого уже было более, чем достаточно.
Я развёл края в стороны, глядя на то, как поднимается её небольшая грудь от потяжелевшего дыхания. Рубашка… её бы тоже расстегнуть… но я боялся торопиться. Она задыхалась. Сжала кулаки, не сводя почерневших глаз с моего лица.
В моём животе шевельнулся тёплый шар.
– Отойди, – робко и неуверенно.
– Нет, – качнув головой, я положил левую руку на её талию. Она вздрогнула.
Не могу…
Подцепив белую рубашку, я неторопливо вытянул её из льняных шортиков и кончиком пальца провёл дорожку по гладкой коже. Коснулся живота и почувствовал как он дрожит.
Только… не шевелись. Очень тебя прошу.
Она смотрела на мои губы. Проследила за тем, как я облизнулся, и неосознанно повторила за мной. Дышала через рот и зубками хваталась за нижнюю губу.
А я шёл дальше. Просто не мог остановиться. Не мог оторвать от неё взгляд. Не мог не касаться её. Это подобно пытке. Каждую секунду в ожидании гнева, вспышки ярости и толчка в грудь.
По коже прошёл неровный строй мурашек. По её коже тоже. Я опустил голову, следя за собственными пальцами, цепляющими пуговицу и расстёгивающими её льняные шорты. А она, кажется, искала опору. Потому что внезапно ухватилась руками за края раковины, и задышала громче обычного.
Быть не может… что это? Зелёный свет, мать его?!
– Иди сюда, – сипло произнёс, подхватывая левой рукой её бёдра и усаживая на раковину. Молясь, чтобы пьедестал и тумба выдержали её вес. Должны выдержать. Она же как пушинка.
Осина послушно обхватывает мою талию ногами и позволяет мне усадить её на самый край. А мои руки уже жили своей жизнью. Я стягиваю шорты по её ногам, и они падают на пол. Поднимаю голову, перехватывая взволнованный и смущённый взгляд. Всё будет хорошо, малышка.
Снова облизываю свои губы перед тем как склониться к ней. Осторожное прикосновения языка к её шее, и она тихо стонет. И…этот стон просто разрывает меня части. Напрочь выбивает остатки рассудка и мысли о том, что она вот-вот оттолкнёт меня.
Она отворачивает голову, подставляясь под мои губы, но я хотел большего. Поэтому резким и немного грубым движением поворачиваю её лицо обратно к себе…
Впился в губы, тут же врываясь в её рот своим языком. Влажно, не сдерживаясь, почти рыча и всасывая её язык. Распробовать её вкус. Такая сладкая. Она подалась ко мне, неуверенно обхватывая мою шею своими руками, а я едва не кончил в штаны от её скромного напора. Лихорадочно ищу мелкие пуговицы на рубашке, в надежде избавиться от преграды к её телу. Такому желанному. Волнующему.
Только не убегай, Осина. Не убегай.
Хотя, уже поздно.
Глава 24
Лида
– Макс! – оторвавшись от его губ, глухо произнесла его имя. Выдохнула.
Мои руки замерли на его затылке, разжимая пальцы на его волосах. Густых и жёстких. У меня не хватало смелости оттолкнуть его. Здравые мысли ушли на второй план, но я отчаянно хваталась за них, в надежде, что найду в себе силы одуматься.
– Что? – выдохнул мне губы, и его лоб коснулся моего. Взгляд опущен. Его чёрные ресницы дрожали, и рука, сместившаяся на бедро, мягко смяла плоть.
– Остановиться, – качнула головой, – нужно остановиться.
– Не нужно, – настойчиво, – Лид…
– Это неправильно…
– Неправильно то, что ты пытаешься сделать. То, что ты пытаешься отнекиваться от того, что чувствуешь, Лид.
Чувствую… а что я чувствую? Я уже плохо соображала. Потому что натиск с его стороны выбил все мысли, за которые я лихорадочно цеплялась. В нижней части живота жар. Кончики пальцев немели, а в груди возникала вибрация от каждого нового вдоха. Я терялась. Теряла себя, поддаваясь влечению и его рукам. Руке… было так горячо в тех местах, где он касался меня. Неправильно горячо и даже немного больно. В голове туман. Одурманенная, я была не в силах его оттолкнуть.
– Я не обижу тебя, Осина. Я не мудак… слышишь меня?
Слышу.
Господи, ну почему он с голым торсом?! Это сбивало ещё больше!
Мои руки застыли на его плечах. Гладкая, слегка загорелая кожа была горячее моих ладоней. Она совсем слегка была влажной. И такой манящей, что хотелось водить по ней пальцами снова и снова. Хотелось прикоснуться губами и… языком. Попробовать на вкус… я была уверена, что она была солоноватой… и безумно приятной.
Я оторвала взгляд от его обнажённой груди и встретила прямой взгляд. Его глаза поблёскивали, а в них отражалась я. Так чётко…
Его тяжёлое дыхание вызывало озноб и дрожь по телу.
Сглотнув ком, я приоткрыла рот. Дышать… Лида, не забывай дышать!
Макс провёл языком по своим губам и, сжал сильнее моё бедро, пальцем поддел резинку трусиков. Провёл по неровности на коже дорожку.
– Осина, – прохрипел на выдохе, опуская голову и губами прижимаясь ко мне. Языком провёл по ключице, а затем зубами прихватил тонкую косточку, заставляя меня вздрогнуть и сильнее впиться в его плечи. Ногтями вонзиться в кожу и откинуть голову.
Прохладный воздух уборной опалил то место, где прошёлся его язык, и я тихо простонала что-то нечленораздельное. Ещё… мне хотелось ещё.
И, кажется, он мгновенно прочёл мои мысли. Потому что его губы пошли дальше. Сминая и облизывая, огибая шею по миллиметру, смещаясь ниже и на секунду замирая там, где моя грудь скрывалась под белоснежным кружевом бюстгальтера.
– Прости, – тихо проговорил, цепляясь за лямки лифчика и спуская их по моим плечам. Тут же покрывая кожу лёгкими, почти невесомыми поцелуями, и одновременно стискивая пальцы на ноющем полушарии. Немного грубовато, но это едва не выбила остатки воздуха из моих лёгких.
Я машинально вздрогнула, ощущая как втягиваются мышцы на животе, а кожа моментально покрывается мурашками. Ладони соскользнули с его плеч, хватаясь за края умывальника. Просто держаться. Держаться, чтобы не рухнуть в пропасть этого сумасшедшего желания.
Закусив губу, я закрыла глаза. Тяжела дышала ртом, и не понимала, почему мои ноги, не посоветовавшись со мной, раздвигаются шире. Настолько, что Князев идеально уместился между ними, своим пахом прижимаясь ко мне. Позволяя прочувствовать его желание и возбудиться ещё больше.
– Твоя рука, – не глядя на него произношу первое, что пришло на ум, как ты…
– Не думай об этом, – сбивчиво.
Спускает кружевную ткань по моим грудям, тут же подхватывая полушарие, и жадно сминая его длинными крепкими пальцами. Опускается ниже, и обхватывает губами и без того напрягшийся сосок. Всасывает, обводя его языком и следом проделывает то же самое с другой грудью.
Судорожный вдох. Мой…
Я снова тихо застонала, выгибаясь в спине и подставляясь под его горячий рот. Стена рушилась на глазах. Я рушилась. Осыпалась, растекалась, словно лёд, брошенный на солнцепёк. Недопустимо и… это почти самоубийство.
Почувствовала, что осталась без бюстгальтера и открыла глаза. Подняла голову, туманным взглядом рассматривая его макушку, спускавшуюся всё ниже. Он опустился передо мной на колени, не отрывая губ от увлажнённой кожи. Языком пробежался по дрожащему животу, обводя пупочную впадину, и оттягивая пальцами резинку трусиков. Ниже. Ещё… пока не отошёл от меня полметра, чтобы свести мои колени и стянуть бельё до щиколоток.
Трусики смял в кулаке и поднял голову, чтобы перехватить мой взволнованный взгляд.
– Ты позволишь, – поднял руку, в раковину бросая стринги. Его глаза были полны чего-то, что заставляло меня против воли возбуждаться ещё больше.
Я промолчала. Не сказала "да", но и не дала отмашку. Только сглотнула накопившуюся слюну и нервно дёрнула уголком губ.
Я не прощу себе эту слабость. Наверняка. Сожру себя с потрохами как только всё закончится. Я знаю себя…
Это будет самокопание и самобичевание, с которым я, скорее всего, не смогу справиться.
А когда его ладонь легка на мою промежность, с губ сорвался неконтролируемый и тяжёлый полустон. Он едва не сжёг мне глотку. Чуть не лишил сознания. Учащённое дыхание напрочь выбило остатки здравых мыслей.
Сильней… Нажми сильней.
Пульсация в области клитора была настолько сильной, что, я уверена, он тоже это почувствовал.
Почувствовал, а потому, улыбнулся и, облизнувшись, полностью сел на корочки, снова разводя мои колени в стороны. И, снова, будто читая мысли, сильнее надавил на клитор, срывая тихий всхлип с моих губ.
Я так хотела, чтобы он был во мне. Сейчас. Там… глубоко. Заставляя забыть о том, что такое дышать.
Постаралась отвлечься от всего. Просто закрыть глаза, погружаясь в ощущения. Впитывая прикосновения и обжигаясь. Его пальцы раздвинули складки, находя клитор и мягко надавили снова. Затем обвели. Медленно и мучительно. Снова и снова. Вынуждая меня хрустеть позвонками и вгрызаться зубами в нижнюю губу.
Он продолжал это сделать со мной, а я ловила… ловила прохладный и одновременно горячий воздух трясущимися губами. Каждое прикосновение пробирало дрожи.
А когда его пальцы исчезли и на смену ему меня коснулся его влажный язык, я дёрнулась, рукой метнувшись к сосредоточению возбуждения. Но макс тут же перехватил моё запястье, уводя его в сторону.
– Даже не думай, – выдохнул, опаляя влажный клитор дыханием и снова касаясь его языком.
Чёрт!!! Миллион раз Чёрт! Я уже была на краю! Он только начал, а меня трясло так, словно я оказалась на плахе. И палач, конечно же, он.
– Ненавижу тебя, – прохрипела. Осознавая, что моя ненависть была направлена вовсе не на него. А на свою бесхребетность. На то, как я лужицей растекаюсь от этих манипуляций.
Он не ответил. Я слышала тихую усмешку, но не более.
Горячий язык ударил по клитору, и я снова вздрогнула. Живот, подрагивая, лишний раз подтверждал, что мне это нравится. Так сильно, что я готова со стыдом умереть. Прямо здесь.
– Ты такая влажная, – прохрипел тихо и тут же втянул набухший бугорок в рот. Сорвал с моих губ жалкий возглас.
Влажная. Да… очень. Я знала это. Чувствовала. Так сильно, как хотела почувствовать его внутри себя. Глубоко. Двигаться с ним и цепляться пальцами за его руки.
Дыхание сводит. Чувствую, как неуместный румянец заливает щёки. Как сердце колотится к глотке, а под закрытыми веками прячется стыд.
Его язык спускается, обводя половые губы и замирая на пару секунд напротив вагины. Две секунды Ада. Две секунды пыток и моего сумасшествия. А когда упругий и горячий язык оказывается внутри меня, я не могу сдержать протяжный и громкий стон. Напрягшись, я отрываю бёдра от опоры, и он погружается ещё глубже. Погружаясь в меня, словно выпивая. Свободной рукой лаская клитор и буквально трахая меня языком.
Высвобождая руку, зарываясь пальцами в жёсткие тёмные волосы на его макушке, и сдвигаюсь как можно ближе к краю умывальника. Натягиваю короткие волосы и слышу тихое шипение. Ему нравится. Шипит и сильнее впивается в меня. До меня доносится утробное рычание… и я окончательно лечу в пропасть…
Забыв про борьбу разума с чувствами, запрокидываю голову. Он снова меняет язык на пальцы… а я раскачиваюсь и насаживаюсь на них, переставая осознавать действительность. Забывая о чёртовом стыде и давая ему то, чего он добивался.
Отпускаю его волосы, снова цепляясь за края умывальника. Мой стон стал прерывистым. Ощущая скорую разрядку, сильнее откидываю голову, слыша как хрустят позвонки и чувствуя боль от натянутой кожи не шее. Почти не могу дышать…
Ещё. Быстрее… Сильнее…
Чёрт! Чёрт!
В полубреду содрогаюсь всем телом, сводя колени и сжимая его широкие плечи. С шипением втягиваю воздух. Выкрикиваю что-то, чувствуя судорогу, сковавшую тело и его язык. Всё ещё там. Нежно… мягко проводит по складкам… словно зализывает раны.
