Текст книги "Записки сумасшедшей журналистки"

Автор книги: Дарья Асламова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Но не только золото дает женщинам уверенность в завтрашнем дне. Перед свадьбой они получают богатый выкуп. Чтобы выкупить невесту женихам часто приходится брать кредиты в банках. Для молодой жены эти деньги – ее обеспечение на черный день, ее неприкосновенный запас, которым распоряжается только она. Любовь может растаять, красота и страсть недолговечны, но женщине всегда гарантировано приличное содержание. Мне это кажется весьма разумным. Многоженство – чересчур дорогое удовольствие Для здешних мужчин, свадьба и выкуп обходятся в кругленькую сумму, да еще каждой жене необхоДим отдельный дом с прислугой. Только очень богатые люди могут позволить себе такое расточительство. по сумме среднего брачного выкупа можно судить, что Бахрейн – богатая страна. Нищих здесь мало, в основном это эмигранты из Пакистана и Индии, приехавшие попытать счастья. Коренные бахрейнцы относятся к ним, как к людям второго сорта, и нанимают их в качестве прислуги. В Персидском заливе богатство страны определяется количеством нефти, этой крови цивилизации. Бахрейн занимает далеко не первое место по нефтяным запасам, но его могущество в другом. Это финансовый и коммуникационный центр Персидского залива, иными словами, здесь складируются деньги богатейших арабских стран, здесь работают крупнейшие банки, здесь находятся запутанные лабиринты международных денежных операций, здесь бьет источник энергии, снабжающий артерии большого бизнеса, и процветает мир финансовых королей. Почему именно в Бахрейне удобно работать талантливым художникам в области финансов? Дело в том, что эта страна – одна из самых уравновешенных и спокойных в политическом отношении, она живет медленно, не торопясь, избегает крайностей, не любит шума. "Бахрейн играет в Персидском заливе ту же роль, что и Швейцария в Европе. Здесь хранят деньги, – объяснил мне Посол России в Бахрейне Александр Новожилов. – Даже во время Второй мировой войны, когда все законы морали утратили свою силу, Гитлер не напал на Швейцарию. А почему? Да потому, что фашисты тоже нуждались в спокойном нейтральном месте, где можно держать деньги. Бахрейн очень дорожит своей репутацией стабильного государства, здесь боятся скандалов и политических осложнений, потому что деньги любят покой. Кроме того, эта страна выступает в роли посредника между Западом и Востоком. Здесь проводятся крупнейшие международные встречи, поскольку Бахрейн имеет репутацию одной из самых просвещенных и терпимых арабских стран".

Чем объясняется терпимость этого маленького государства? Отчасти островным положением. Бахрейн состоит из 33 островов. Он издавна известен как перекресток торговых путей Персидского залива, по преданию, здесь бывал знаменитый Синдбад-мореход. Из века в век море выбрасывало на берег самые разные образцы человеческой породы, островитянам приходилось приноравливаться к чужим привычкам и обычаям, чтобы успешно торговать и поддерживать дружеские отношения. От древних времен остались многочисленные могильные холмы, которым более двух тысяч лет. Эти страшные курганы тянутся по обеим сторонам современного шоссе, освещенные нестерпимым блеском солнца, как напоминание о неизбежном конце. Человеческие кости сложены в них в положении зародыша – в какой позе человек вышел на свет, в такой и уходит в землю, свернувшись, как улитка. Несмотря на жару, меня пробрала дрожь, – от холмов веяло холодом преисподней.

Раньше Бахрейн называли "островом сладкой воды". В некоторых местах в море на глубине нескольких метров бьют источники пресной воды, Вкуснее которой нет на свете. В прежние времена Местные жители ныряли со специальными сосудами, чтобы наполнить их этим таинственным, молчаливым даром земли. Один мой знакомый, по имени Халд рассказывал мне, что когда он был мальчишкой, то отправлялся вместе с ватагой ребят на берег ждать часа отлива. Когда море отступало, на песке можно было видеть бьющие фонтанчики чистой воды, мальчишки пили это сладкое чудо и наполняли кувшины про запас. После активной добычи нефти ситуация изменилась, все труднее стало находить волшебные источники. Но даже в наше время местные рыбаки, отправляясь в долгое плавание, часто не берут с собой в дорогу запасы пресной воды, если им известны тайны сладких фонтанчиков, бьющих в глубине моря.

Неспешная бахрейнская жизнь не отличается разнообразием. Три страсти здесь владеют людьми – верблюды и лошади, доступные лишь богатым людям, и курение кальяна – развлечение для любого кошелька. В Бахрейне культивируют эту

•почтенную манию. По ночам открываются специальные уличные кафе, где собираются любители "травки" с легким наркотическим эффектом. Сегодняшним вечером мы посетили одно такое заведение. Люди там усаживаются в круглые беседки на свежем воздухе, откидываются на мягкие подушки и начинают процесс дегустации, который остался неизменным в течение многих веков. Мундштук прикрепляют гибкой трубкой к кальяну – специальному курительному прибору, состоящему из сосуда с водой и чего-то похожего на крохотную жаровню, на которую кладут "травку" – местную, слабенькую, смешанную с яблочным соком, или египетскую, более крепкую, перетертую с медом. Курильщик своим дыханием заставляет дым проходить через воду" и тот попадает в легкие смягченным и очищенным. Курят кальян в течение нескольких часов, иногда ночи напролет, время от времени промывая горло горячим чаем с молоком или холодным чаем, разбавленным наполовину лимонным соком. Люди болтают, играют в карты, предаются грезам, и вместе с дымом отлетают их скорбные мысли и черные чувства. Спустя три-четыре часа курильщик уже парит в собственном эфире. Бахрейнская "травка" не пришлась мне по вкусу, она слишком легкая и лишь чуть-чуть туманит сознание. А вот египетская "трава" не лишена приятности, вызывает нежную музыку в крови и ненавязчиво искажает реалии, речь становится слегка бессвязной и отрывистой. Бархатистое, как восточный ковер, ночное небо с яркими, пышными звездами надвигается на тебя и накрывает сверху мягким черным колпаком. Но достаточно десять минут провести на свежем воздухе, и все – чары развеяны. 20 мая. Забавное знакомство. Русский консул, весьма спесивый молодой человек, корректный До сухости, которого явно душит пафос от сознания важности своего поста, познакомил меня с одним русским евреем по имени Алекс, лет двадцать назад эмигрировавшего в Америку. У него бизнес в Бахрейне и по всему свету, в подробности я не вдавалась.

У Алекса энергичное, умное лицо, характерный еврейский акцент и проницательный, тяглый взгляд, оставляющий ощущение нескромно вопроса. В том, как он посмотрел на меня, я почувствовала лестное для моего самолюбия одобрение ценителя. Мы сразу заняли позиции друзей-врагов, которые спорят по любому поводу. У Алекса врожденная страсть противоречить – если я говорю "да", он непременно скажет "нет", если я уверяю "брито", то он твердит "стрижено". Однако внутреннее взаимное уважение, тщательно прикрытое иронией, и странное интригующее притяжение, которое я не осмелюсь назвать сексуальным, заставляет держаться вместе двух таких несхожих людей.

Сегодня мы отправились с Алексом на морскую прогулку за раковинами-жемчужницами.

На протяжении веков Бахрейн был крупным центром добычи жемчуга. Но когда в тридцатых годах Япония стала производить искусственный жемчуг, этот старинный промысел пришел в упадок. Быстроходный катер увез нас далеко в море. Но далеко здесь еще не значит глубоко. В Персидском заливе множество отмелей и коралловых полей. По пути мы встретили один такой фарсовый островок – узкую песчаную полоску длиной всего в двадцать метров, на которой группа итальянцев с азартом играла в серебряные шары. Время перевалило за полдень, и вязкая густота воздуха уже придавила оцепеневшую землю, когда мы добрались до кораллов, за которыми начиналась длинная полоса мелководья. Катер прервал свой бег, и внезапно все закричали мне: "Смотри!" В прозрачной воде величественно проплыла огромная -черная плоская рыба с длиннющим как у кошки, хвостом. "Это электрический скат, – объяснили мне. -Не бойся, прыгай в море. Он заплыл сюда по ошибке". – "А если он меня по ошибке укусит?" – ворчливо спросила я, неуклюже, с шумом и плеском, валясь за борт. Странно было стоять посреди моря, когда берега теряются в белесой дымке, а вода доходит тебе только до пояса. Вдалеке виднелся черный сгоревший корабль, когда-то перевозивший нефть. Несколько десятков лет назад он по неизвестной причине взорвался, да так и остался на отмели как мрачный памятник мореплавателям.

Ловля жемчужниц оказалась довольно муторным делом. Наша компания бродила в воде, выискивая на дне раковины, похожие на грязные камни. Здесь все зависит от удачи. Чтобы найти одну жемчужину, иногда необходимо вскрыть более тысячи раковин. Я от природы ленива и вскоре оставила нудную часть работы мужчинам, а сама уселась на борт катера, свесив ноги в воду, и ковыряла пиратским ножом серые, покрытые морскими наростами раковины. Со стороны это походило на сценку из рыбацкой жизни – славная домохозяйка ждет мужчин с богатым уловом. Катер покачивался на волнах, словно гамак, воздух, как душная вата, обволакивал со всех сторон. Ни малейшего ветерка, полный штиль. Это тихое счастье – сидеть и ни о чем не думать, слушая мягкое дыхание моря, любуясь небом цвета индиго, представляя страшных и смешных чудищ, населяющих морские недра и созданных воспаленным воображением.

Вскрытые жемчужницы малопривлекатель Ны – их содержимое выглядит как плевок, и Редко в этой слизи можно встретить крохотную, нежно мерцающую каплю. Ведь что такое в сущности жемчуг? Порождение больной раковины. Случайная,песчинка попала в моллюск, вызвала раздражение, и вот уже он защищается, обволакивая чужеродное тело перламутром.

Сегодня фортуна повернулась к нам задом, и мы не нашли перламутрового чуда. По праздникам в Бахрейне для поклонников удачи устраивают жемчужные лотереи. За один динар можно купить десять раковин – торговец тут же их вскрывает, и все, что попадается, принадлежит покупателю.

Вечером нас с Алексом забрал его приятель-бизнесмен по имени Абдулла, владелец великолепного "Роллс-Ройса". Ух, вот это авто! Когда едешь в такой машине, на тебя словно ложится золотое покрывало, отблеск чужого богатства. Мы заехали в отель "Меридиан" выпить и полюбоваться заливом, млеющим в ночном свете и ловящим, будто зеркало, любовную дрожь звезд. Алексу вздумалось ломать комедию, и он вызвал менеджера, благовоспитанного молодого человека с телячьими бархатными глазами и невероятными, загнутыми кверху ресницами, которыми он испуганно и часто моргал. Алекс представил меня как сумасшедшую богатую русскую даму, желающую снять апартаменты по своему вкусу Я мгновенно приняла рассеянный, высокомерный вид и спросила, найдется ли у них что-нибудь достойное меня.

Молодой человек сразу вспотел, ведь мы приехали на "Роллс-Ройсе". Он сказал, что отель может предоставить свои лучшие апартаменты, где останавливаются самые богатые люди планеты, – султан Омана, эмир Катара, король Саудовской Аравии. Не угодно ли нам посмотреть? Мы снисходительно согласились. Лифт плавно вознес нас на самый верхний этаж. Вслед за красавцем менеджером мы отправились в путешествие по бесконечным комнатам, обставленным с почти бредовой роскошью, с истинным пониманием, что такое удобства. Это было одно из самых ярких зрелищ богатства, которое я когда-либо видела. Менеджер шел впереди, сыпля именами мировых знаменитостей, которые останавливались в этом маленьком дворце. Алекс сопровождал меня, играя роль переводчика. Сзади шел Абдулла, давясь от смеха. Проходя через зал с роялем, где свисающая с потолка хрустальная люстра преломляла свет в мириады сверкающих лучей, а вдоль стен стояли композиции из орхидей, я заметила, что здесь не хватает цветов. "Что предпочитает мадам?" – осведомился менеджер. Мадам желает розы. Взмах ресниц и почтительный ответ: "Как угодно". Мне пришла в голову мысль, что самое прибыльное Дело на свете – это роскошь, нужно только знать, кому и как ее подавать и продавать. В спальне я решила опробовать гигантскую кровать, настоящий сексодром.

– Матрац жестковат, – заметила я, прыгая как кошка на пружинах.

– Но это специальный матрац, – возразил Алекс. – Он полезен для позвоночника.

~~ Алекс, не учи меня жить. Лучше переведи, чтобы заменили матрац. В ванной, которая больше походила на зал для приема почетных гостей, мы увидели ослепительную ванну с гидромассажем немыслимых размеров. Мраморные столики с зеркалами, умножавшими размеры комнаты, были уставлены всевозможными духами и косметикой. Я перенюхала все флакончики и велела заменить все кремы на серию "Виши", а духи желательно фирмы "Шанель". Это была чудесная игра – распоряжаться, требовать, капризничать. После осмотра менеджер показал нам личный лифт. "Никто не будет вас видеть, мадам, если вы не захотите, – заверил он меня. – Этот выход только для вас". Сколько стоят такие апартаменты? О, сущие пустяки, чуть больше двух тысяч долларов за сутки со скидкой. Прелестно. Алекс сказал, что мадам подумает и сообщит свой ответ в ближайшие дни. В холле отеля, поражающем своим размахом, мы величественно простились с менеджером.

В "Роллс-Ройсе" Алекс плюхнулся на заднее сиденье рядом со мной. "Эй, приятель!

– возмутился Абдулла. – Давай-ка перебирайся вперед, а то я буду выглядеть как ваш личный шофер".

В полночь мы нализались с Алексом в европейской дискотеке, где лихо отплясывали американские бритоголовые солдаты и красотки-стюардессы с крашеными серебристо-светлыми волосами. Мы смешивали напитки жестокой крепости и, пьянея, увязали в собственных рассуждениях, как в тине пруда.

Каждый мужчина для меня – прежде всего противник, с которым надо подписать мирный договор на определенных условиях – дружбы" страсти или любви. С Алексом у нас пока война

21 мая. При всей своей склонности к патриархальности Бахрейн охотно открывает двери всему новому, особенно если дело касается развлечений. Вино и женщины – это негласно разрешено, но за всем бдительно следит полиция нравов. Окруженный странами с железобетонными правилами, чья настороженная религиозность страшится греховных испарений, Бахрейн ловко балансирует на канате морали, иногда закрывая глаза на маленькие слабости. В четверг, перед выходным днем, в Манаму стекаются на пир человеческие вожделения, город заполняют приезжие из Саудовской Аравии и

Катара. Особенно много саудовцев, поскольку между двумя государствами проложена через море автострада, и дорога занимает всего час. Вечером в четверг движение на улицах города становится опасным, множество пьяных саудовцев лихо разъезжают на автомобилях, пренебрегая правилами и пугая мирных обывателей. Их пьянит не столько алкоголь, сколько ощущение свободы, – они в прямом и переносном смысле похожи на людей, которые долго пили простую воду и вдруг пригубили крепкого вина. С непривычки их заносит. Мне в чем-то симпатично это буйное жизнелюбие, которое кроется в мелких провинностях, я и сама люблю сворачивать с узкой стези добродетели.

В нашей гостинице, поначалу пустовавшей, после заезда русских проституток яблоку негде

Упасть. Толпы саудовцев снуют туда-сюда, пожирая алчными взглядами наших красоток в обтягивающих греховные попки брючках. Мужчины напоминают быков, перед носом которых размахивают красной тряпкой. Кроме того, в гостинице поселились латиноамериканская волейбольная команда и ливийская киногруппа с красавицей кинозвездой. Пестрое общество, огнедышащая смесь. Живется нам куда как весело. Сегодня в номер ко мне попытались ворваться два дюжих негра с лоснящейся кожей и голливудскими улыбками. Я подняла крик, и они удрали, гогоча, как гуси, и самым водевильным образом высоко вскидывая мощные колени. Алекс, оказавшийся моим соседом по этажу, сознался мне, что поселился здесь ради удовольствия: "Я жил в местных пятизвездочных отелях – это гробы, холодные гробы, в которых снуют люди-призраки. Пустота и скука. А здесь жизнь бьет ключом!" Мне по секрету рассказали, что некоторые высокомерные пятизвездочные отели, сверкающие кичливой роскошью, где царит уныло-учтивая прохлада, ведут тайные переговоры с представителями русских фирм о предоставлении им огромных скидок при поселении, рассчитывая, что приезд русских потаскух окажется сладкой приманкой, на которую клюнет множество богатых постояльцев.

Гостиничный ресторан по утрам напоминает женский клуб. Дамы, уставшие после бурной ночи, обсуждают подробности своих приключений и заработки. Первые дуновения враждебности и соперничества уже улеглись, и женщины, повинуясь безошибочному сестринскому инстинкту единения, даже выказывают подобие сотрудничества. Ирина даже жаловалась, что девицы иногда звонят ей в номер и предлагают на пару подзаработать. Вообще случайным туристам живется неспокойно среди всего этого весело) безобразия. Дни и ночи напролет в моей комете надрывается телефон. Даже в пять часов утра можно снять трубку и услышать стандартную фразу: "Я жду тебя в комнате номер такой-то". В предыдущий заезд нелегко пришлось семейной паре. В любое время суток к ним ломились распаленные мужчины, крича через дверь: "Мужик, ты совсем обнаглел. Сколько можно! Как будто ты один на этаже". Девицы, обильно дарящие свою любовь за деньги, сильно разнятся красотой, умом и воспитанием. Есть дамы с интеллектом инфузорий, мозгом величиной с горошину, этакие богини сточных канав и мусорных куч. Самый дешевый человеческий материал.

Некоторых из них на заработки отправили любовники или даже мужья. Одна дама такого сорта по имени Люда шокирует весь отель. С виду – это образец сельской девушки, свежей, как воздух полей, которая пьет исключительно парное молоко и спит на сене. Чудится, что лучи деревенского солнца еще сияют в ее глазах. У нее чувствительная нежная кожа со всеми оттенками розового и молочного и простодушный вид. Но когда она открывает рот, то сразу возникает мысль, что лучше бы она этого Не Делала.

В самолете Люда, выжрав бутылку водки, облилась горячим кофе и получила сильный ожог, Результате которого весь ее живот покрылся страшными язвами, и у нее хватило ума позагорать после этого под палящим солнцем.

На много и охотно показывает всем свои жуткие раны, задирая ситцевое платьишко, и жалуется, 0 ее работа накрылась. Чтобы утешиться, Люда целыми днями пьет водку, виски, джин и прочие напитки из мини-бара, напрочь опустошая его за сутки. В промежутках между двумя рюмками она звонит любимому мужу в Москву и по часу треплется с ним за жизнь, жалуясь на отсутствие клиентов. Отель выставил ей сногсшибательный счет за переговоры и выпивку, а денег у нее нет. Она имела наглость пойти к своим товаркам и с придурковатой улыбкой заявить, что им придется раскошеливаться: "Не оставите же вы меня гнить тут в долговой тюрьме".

Помимо таких дурех есть женщины, ушибленные жизнью, приехавшие из далеких провинциальных городов подзаработать ради детей. Таких матерей-одиночек, иногда даже с двумя детьми, можно понять. Судьба словно нарочно складывается так, чтобы толкнуть их на скользкую дорожку. Многие жаловались мне на проблемы с безопасностью и жадность клиентов. Часть девиц вынуждены собирать чемоданы, поскольку им не удалось даже оплатить путевку, что называется, съездили порожняком. Остаются самые гладкие, сладкие бабы, полногрудые и тугобедрые. Или женщины оригинального сложения.

Меня совершенно очаровала одна пышнотелая дама с хорошо отточенным язычком по имени Гуля, бывшая учительница русского языка. Несмотря на свои невероятные размеры, а может, благодаря им, она пользуется бешеным Успехом. По вечерам Гуля, не смущаясь, надевает трещащее по швам, обтягивающее бархатно* платье. Пуговицы едва сходятся на ее могучей бюсте, между ними проглядывает белая кожа Она начесывает свои вытравленные перекисью "ледяной белизны волосы и спускается в гостиничный бар, садится за центральный столик и заказывает себе несколько порций виски. Она пьет стакан за стаканом и с царственным видом рассматривает арабов, у которых разве что слюна не течет. Наконец она намечает жертву, особо потрясенную ее прелестями, подзывает официанта, хлопая в пухлые, как оладьи, ладоши, и говорит нечто вроде:

"Голубчик, отнесите все мои счета вон за тот столик". Польщенная жертва вскакивает и благодарит ее низким поклоном, дрожа от возбуждения. В таких случаях сердобольная Гуля замечает: "Чего не сделаешь ради хорошего человека".У Гули есть постоянный обожатель, живущий в соседнем Катаре. Каждый раз, когда Гуля совершает вояж в Бахрейн, он садится в самолет, чтобы провести несколько дней со своей экстравагантной возлюбленной. Вся его многочисленная родня хором уговаривает его не делать из себя посмешище, отец рвет на себе волосы, проклиная тот день, когда таинственная белокожая ведьма положила глаз на его мальчика. Гуля столько рассказывала мне о своем поклоннике, что мне не терпелось посмотреть, что за чудо она подцепила. Вчера я увидела ее утром в ресторане За завтраком, всю томную и размягченную. Ее пышные формы рвали тонкую ткань летнего платья С нежной улыбкой счастья она сказала: – Сейчас придут мои кисточки. ~~ Почему кисточки, Гуля? ~~ У него, как у всех катарцев, на шапочке длинный шнурок с кисточкой. Сейчас увидишь.

А вот и он, – добавила она, делая театральный жест.

В этот момент в зал ресторана медленно вплыл "он", изумительно похожий на гигантского колобка, весь колыхаясь как желе при каждом шаге и тряся кисточками. В нем по меньшей мере могли уместиться две Гули. Его колоссальные размеры потрясли мое воображение. Несмотря на непомерную толщину, у катарца оказалось приятное, даже красивое лицо и обаятельная улыбка. Они с Гулей могли смело претендовать на титул идеальной пары. "Ну как, хорош?" – спросила Гуля, налегая на стол всей тяжестью своей чувственной груди. "Не то слово", – совершенно искренне ответила я.

Сегодня утром вся наша компания, состоящая из женщин порядочных и не очень, загорала на пляже одного частного клуба. Одетые в разной степени откровенности купальники блестящие от масла женские тела грелись на солнце, точно ящерицы. Смежив веки, я рассеянно слушала неумолчную болтовню соседок на фоне ленивого шуршания гальки. Их язычки, звонившие целыми часами, неустанно перемывали косточки окружающим. "Смотри-ка", – услышала я вдруг сквозь смех. Я приподнялась на локте и увидела Гулю, несущуюся по волнам на водных лыжах, пышнозадую нимфу, раскрасневшуюся от зноя. Солнце высвечивало многочисленные складки ее лоснящейся кожи, и, казалось, еще чуть-чуть -и из них вытопится жир. "Вот женщина, начисто лишенная комплексов", – с завистью подумала я.

Днем нашу веселую компанию – Иру, Галю,

Вику и меня пригласили через переводчика Али покататься на моторной лодке. Мы на скорую руку пообедали в отеле и, даже не переодевшись, помчались в яхт-клуб. Я еще чувствовала щекотку песка на позолоченной солнцем коже, когда ступила на борт нашей лодки. "Познакомьтесь с гостеприимным хозяином, – сказал Али, указывая на высокого молодого мужчину, стоящего на носу. – Его зовут Мухамед". "Дура, ты просто дура, – ругалась я про себя, пока ко мне приближался мужчина моей мечты. – Неужели трудно было хотя бы расчесать волосы и чуть подкраситься? А теперь стой тут, растрепанная, как мегера, с обгоревшим носом да еще в длинной юбке, которая ластится к телу от ветра и не дает показать ноги". Внешне я спокойно улыбалась, а внутри у меня все дрожало и пело. Я во все глаза рассматривала красавца Мухамеда, его волосы цвета маслины, могучие плиты грудных мускулов, великолепный торс, зубы, которые явно не нуждаются в услугах дантиста, щедро показанные в ослепительной улыбке. Он не был похож на араба, скорее на европейца, к крови которого примешалось южное солнце. Я безошибочно определила его возраст – 34 года, мой любимый возраст у мужчин, пора их полного физического и Духовного расцвета.

Лодка оторвалась от причала и помчалась в Море, прыгая по волнам. При резких поворотах Мы только успевали взвизгивать, когда нас окатывало водой. Мухамед вел моторку на отличной скорости, крепко упираясь длинными мощными ногами в мокрый пол и широко расставив их для Устойчивости. Мы все четверо, женщины разных возрастов и темпераментов, одинаково млели глядя на него. Через час мы приплыли на островок с поэтическим названием "Остров птичьего дерьма". Поскольку я с идиотским упрямством настаивала на том, чтобы нас высадили именно на необитаемом острове, то в точности получила то, что хотела, – крохотный пустынный клочок земли, весь засранный чайками. Я с радостью скинула свои пестрые ситцевые тряпки, чтобы продемонстрировать Мухамеду свою фигурку. Я не отходила от него ни на шаг и несла полный вздор на скверном английском языке, чувствуя, как постепенно разогреваюсь на медленном огне желания. Он держался спокойно и с достоинством, как истинный джентльмен, мило шутил и снисходительно слушал мою болтовню. "Ничего, дружок, – думала я. – Мне бы только раскрутить тебя на свидание, а там я в полном вечернем блеске очарую тебя". Никогда я с такой силой не ощущала укусы половой страсти. Мы поели арбузов, купленных еще в городе, и отправились на соседний цивилизованный остров, где даже был ресторан на берегу. Там мы заказали себе кучу свежепойманных раков и вина и с наслаждением принялись за смачный процесс выковыривания солоновато-сладкой, пахнушей морем, упоительно-сочной мякоти. Винно-красное солнце уже садилось в море, лодки задремали у пирса. Две ослепительные блондинки, типичные красотки из журнала "Плейбой", отдыхающие на пляже, помахали Мухамеду рукой и что-то весело прокричали ему, как старому знакомому. Извинившись, он немедленно оставил нашу компанию и присоединился к девицам, отчего у меня сразу заныло сердце. Чтобы утешиться, я заказала себе виски и медленно потягивала его, ломая в себе темные, жестокие желания. Вполуха я слушала то, что мне рассказывал Али про Мухамеда, что отец его – шейх, богатый, как золотая россыпь, близкий родственник эмира, мать – шведка, мальчик воспитывался в Англии. Родители вскоре развелись, и вот плод их союза – полуараб, полускандинав, мужчина с такой экзотической внешностью – ведет свободный и беззаботный образ жизни.

Когда Мухамед вновь присоединился к нам, я уже была пьяна и решительно пошла в атаку. Моя самая сильная сторона – это разговоры. Я как Шехерезада могу ублажать мужчин сказками часами. Мысленно проклиная свою беспомощность в английском, мешавшую мне развернуться в полную силу, я, однако, затеяла какой-то сложный разговор о России. Мухамед заявил, что никогда не поедет в Москву, – его пугает тамошняя нестабильная жизнь. "Да ты просто трус, как все западные мужчины! – воскликнула я. – Твоя жизнь расписана до самой старости – деньги, респектабельный брак, положение в обществе, путешествия в цивилизованные страны. Можно сдохнуть со скуки! В России ты никогда не знаешь, что готовит тебе грядущий день, в этом есть прелесть неожиданности и острота ощущений. Меня тошнит от вашей предсказуемости, от стремления запланировать все на свете, даже любовь. Вы просто роботы". Наконец-то я нащупала его слабую струнку – страсть к спорам и житеиской философии. Он завелся с пол-оборота, искупая своей горячностью прежний холодов Мы погрузились в темпераментный диалог, забыв о присутствующих. "Что, твои блондинки таких разговоров с тобой не ведут?!" – мстительно подумала я.

Вечер уже плавно опустился на море, когда мы собрались в обратный путь, оставив на столе горы клешней и пустых рачьих панцирей. Муха-мед предложил мне самой повести моторку до яхт-клуба. Я в восторге согласилась. Мы неслись на скорости больше ста километров, взрезая пенившиеся волны, ветер бил нам в лицо. Я наслаждалась прыжками чудесной лодки, ее летучей стремительной грацией. Когда до берега, сиявшего вечерними огнями, было уже рукой подать, Мухамед указал мне на странные каменные столбы, высившиеся в море, и принялся что-то объяснять, пытаясь перекричать шум ветра. Я на всякий случай покивала головой в знак согласия и сделала роскошный вираж, пытаясь объехать один из столбов. За моей спиной раздался дикий визг наших дам. У Мухамеда оказались железные нервы и великолепная реакция, он стремительно перехватил у меня руль и каким-то чудом вырулил на прежнюю позицию. От резкого переворота меня кинуло к Мухамеду, несколько секунд я ощущала упругость его тела и горячую судорогу удовольствия внизу моего живота.

Я оглянулась и увидела, что у наших дам совершенно белые лица, а у арабов бледность выразилась в странной синеве смуглых щек. Выяснилось, что я должна была ехать прямехонько между столбов и не пытаться их объезжать, иначе бы мы на полной скорости вылетели на мель

Мухамед остался спокоен, но руль мне больше не доверял.

На берегу мы сели в джип Мухамеда, поскольку он вызвался довезти нас до гостиницы. Л кусала губы от злости, видя, что предмет моих вожделений от меня ускользает, а я не нахожу предлога для встречи. Наконец у самого отеля Мухамед спросил, что я делаю нынче вечером. Я вспыхнула от удовольствия и небрежно ответила, что ничем особенным не занята, мысленно отметая запланированное свидание с Алексом. Тогда, если я не против, он приглашает меня на дискотеку или в ресторан. Еще как не против! Мы условились на девять часов, и я помчалась в свой номер наводить красоту.

В этот вечер я экипировалась на славу. Ровно в девять я спустилась в холл, блистая коротким до дерзости желтым платьем оттенка золотистой луковой шелухи. По глазам Мухамеда было ясно, что мои усилия, потраченные на собственную внешность, увенчались успехом. Сам он был одет по-европейски. Вообще бахрейнцам удается находить золотую середину между традициями и западными взглядами на жизнь. Мужчины, которые вечером обычно носят легкие европейские Рубашки и брюки, на официальные встречи и Приемы часто надевают традиционное платье. А женщины, так поразившие меня на свадьбе откровенностью вечерних платьев, на улицах ходят Окутанными с ног до головы в черный шелк, точно бабочки в коконе. Европейские наряды Предназначены для больших праздников, их покупают, как правило, на один раз, чтобы вызвать зависть подружек, – потому в магазинах столько веской теме мне мешала сосредоточиться близость Мухамеда, которую я так остро ощущала "Господи, хоть бы он дотронулся до меня", мысленно молила я. Внезапно его рука обвила мою талию. В этом жесте таилась тысяча обещаний, и я вся стала мягкая, тряпочная, без костей. "Нам пора идти", – заявил Мухамед хозяину. "Это твоя девушка?" – спросил его шейх, когда мы стали прощаться. "Нет, – с сожалением ответил Мухамед, – но надеюсь, что она ею будет". Я принужденно засмеялась, опустив глаза.