355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дарья Асламова » Записки сумасшедшей журналистки » Текст книги (страница 16)
Записки сумасшедшей журналистки
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 03:15

Текст книги "Записки сумасшедшей журналистки"


Автор книги: Дарья Асламова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

"золотой" список легиона. После Второй мировой войны в легион прибыли бывшие полицаи всех национальностей из СССР. Их принимали вместе с немцами-эсэсовцами и солдатами и офицерами национальных дивизий СС "Литва", "Латвия", "Эстония". Легион не брезговал никем. После развала Союза уроженцы СССР хлынули в иностранный легион в погоне за миражем удачи. Чем больше на территории бывшей советской империи возникало локальных конфликтов и войн, тем больше забубенных головушек из России, стран СНГ и Прибалтики сдавалось в призывные пункты во Франции. Кто они, эти русские мальчики? Каким ветром их занесло в иностранный легион? Чтобы познакомиться с "новыми русскими" легионерами, я отправилась в крохотную африканскую страну Джибути, где находятся военные базы Франции.

Знакомство

Джибути иногда называют "государством одного города" (небольшие полудикие поселения, разбросанные в пустыне вокруг столицы не в счет). Эту бывшую колонию Франции, одно из самых жарких мест на земле, где температура летом достигает 50 градусов при 100% влажности, моряки метко окрестили "сучий угол". Неплохое местечко для жестких и тертых.

Еще в самолете я познакомилась с молодым французским офицером по имени Эрик, который посоветовал мне искать легионеров в барах. "Помочь я тебе не могу, – объяснил он. – Между французской армией и французским легионом – вражда не на жизнь, а на смерть. Видишь эти шрамы? – Эрик закатал рукава, обнажая загорелые руки, исчерченные белыми полосками недавних шрамов. – Это февральская драка в "Кафе де Пари" в Джибути между 25 легионерами и 10 французами. Дрались бутылками, я весь был в порезах от стекол". (Позже отчет об этой драке я услышала в несколько иной версии – 10 легионеров против 25 французов.)

Первую порцию виски в Джибути я выпила именно в "Кафе де Пари" с русским легионером, капрал-шефом Сергеем, очень выдержанным молодым мужчиной, постоянно путающим французские и русские слова. Если б не военная выправка и великолепная фигура, я бы приняла его за классического петербургского интеллигента, только очки на нос осталось нацепить. "Я не типичный легионер, – оправдывался он, прихлебывая "бурбон". – Бордели, девицы, пьянки – все в прошлом. Не хочу вспоминать. Теперь я женат на француженке и сам гражданин Франции. Я зарабатываю в легионе деньги – и точка. Я писарь по своей природе, мое дело – бумажки заполнять. Хочешь посмотреть настоящих легионеров, поехали в казармы. Только особо не высовывайся из машины, а то мне "нагорит". (Забегая вперед, скажу, что Сергею таки "нагорело", – нас застукал какой-то шустрый офицер.) Военный гродок больше походил на образцовый пионерский лагерь – все чистенько, прилизано, фонарики горят, травка на газонах подстрижена, в буфете продают гамбургеры. И солдаты все чистенькие – в шортах, белых гольфиках и кепках, похожих на белые кастрюли. И в кондиционированных казармах все куда как благо– пристойно, исключая туалеты, обклеенные "порнухой".

Я была в скромном белом платье, но если бы с неба спустился белый ангел, говорящий по-русски, он имел бы меньший успех. В казармах русские легионеры быстро "сообразили" несколько бутылок вина. А "полировать" вино "Джеком Дэниэлсом" поехали в бары, которые к ночи были битком набиты легионерами и черными проститутками, красивыми зверьками с пуговичными глазами, как у плюшевых мишек. В барах стоял легкий запах того чистого пота, которым потеют только здоровые чистые мужские тела после работы под солнцем. Мальчишки оказались хоть куда! Натренированы до пика физической формы, сложены, как гладиаторы, пьяны в дымину. Сил не было смотреть на их загорелые гигантские ляжки с узлами мощных мускулов, обтянутые короткими шортами. Попадались, правда, чистые гориллы, в основном польского происхождения, – с гипертрофированными грудными клетками, огромными, словно вздутыми, бицепсами и мощными, как бревна, руками. Такими руками запросто можно порвать пасть крокодилу. Стань у такого молодца на пути – и он расшибет тебе голову бронированным кулаком.

"Ну что, пора пыхнуть. Как ты относишься к травке?" – "Отлично, хорошо, замечательно!" Что я могла еще ответить? Марихуана здесь – символ хорошего знакомства, а, видит Бог, я нуждалась в хороших знакомствах. С "травкой" дело обстоит просто, ее покупают у таксистов, которые рискуют за это тремя годами тюрьмы Потом нанимается такси, и курильщики катаются вдоль берега Красного моря, "давя косяк" и медленно приходя в приятное расположение духа. "Теперь контрольная сигарета", – поучал меня мой новый знакомый-легионер. "Что это значит?" – "Если после обычной сигареты тебя

"вставит", значит, "трава" была качественной". "Вставило" так, что до гостиницы меня тащили почти волоком.

Через день русские легионеры вынесли мне вотум недоверия. Версий моего появления в Джибути было три, одна другой хлеще. Люди осторожные предположили, что я действую по заданию ФСБ – под видом журналистки собираю информацию о французской армии и русских наемниках. Бывшие "братки" решили, что я агент русской мафии – ищу людей, задолжавших "братве" огромные деньги, или киллеров, которые прячутся в легионе. Но самой популярной оказалась версия, что я – проститутка, исследующая новый район для русских путан. Приятно, черт побери, быть шпионкой, проституткой и мафиози в одном лице! Если бы в казармах ретивые поклонники "СПИД-ИНФО" случайно не нашли бы зачитанную до дыр (в буквальном смысле!) старую газету с моей статьей и фотографией, плохи были бы мои дела. И все равно, нежное, как шепот, недоверие сопровождало меня до конца поездки.

Как попадают в легион

*

Во Франции существует 18 призывных пунктов, куда могут сдаться молодые мужчины в возрасте от 18 до 35 лет, иногда, в виде исключения, до 40 лет. И битые волки, и совсем юные волчата. Как только человек переступает порог призывного пункта, у него первым делом отбирают паспорт и гражданскую одежду, потом его кормят и одевают в форму. Если он болен венерическими заболеваниями, его вылечат. С этого момента ему начинает капать пусть небольшое, но жалованье. Если у человека нет никаких документов, его фотографируют, берут отпечатки его пальцев и делают запрос в Интерпол. Главное, чтобы будущий легионер не засветился в Интерполе, от остальных мелочей легион отмажет.

Далее к работе приступает местное "гестапо", – вполне доброжелательные, спокойные люди ведут многодневные допросы через переводчика (большинство наемников не говорит по-французски). Эта система психологических опросов ставит целью выявить наиболее слабые места в "легенде" наемников и их способность лгать. Никто не питает иллюзий насчет того, что будущие легионеры – мальчики из церковного хора. У каждого за спиной прошлое, иногда такое, что земля горит под ногами. Человек спасается бегством и приходит в иностранный легион, выкладывая первую попавшуюся историю, часто такую же далекую от реальности, как солнце от земли. Ему верят или делают вид, что верят, но каждый день задают одни и те же вопросы. Человек расслабляется и рано или поздно, если он лжет, он допустит ошибку.

Бывают идиоты, патологические лжецы или люди, настолько запуганные прошлым, что на элементарный вопрос: "Болел ли у вас когда-нибудь живот?" – категорически отвечают "нет". Это задача военных психологов решать, что кроется за попыткой солгать и какие пробелы есть в официальной истории наемника. Чем руководствуются кадровики при отборе легионеров, не знает никто, но конкурс составляет приблизительно четыре человека на место. Те, кто не прошел, получают небольшую зарплату за истекшее время, которой обычно хватает на обратный билет домой.

После медицинского осмотра, проверки умственных способностей и трех-четырех месяцев испытательного срока новичка могут зачислить в легион. С этого момента ему прощаются все его прежние грехи. Человек попросту исчезает, становится анонимом. В компьютер вводят его новое имя ("погоняло" – на языке русских легионеров), новую дату рождения, иногда изменяют национальность. Например, французы не имеют права вступить в иностранный легион, им, как правило, пишут другую национальность – канадец, бельгиец или швейцарец. Французские бомжи ("клошары") иногда приходят в легион перезимовать, подкормиться, потом они успешно дезертируют. Люди, которым нечего скрывать, те, кого привел в легион природный авантюризм или нищета, обычно сохраняют свое прежнее имя из какого-то странного суеверия.

Но кем бы ни был в прошлой жизни иностранный наемник – бомжем, убийцей, насильником или мошенником, легион никогда его не выдаст. Никто не может вычислить бывшего преступника. Его прежняя родина, делая запрос во Францию, скорей всего получит благопристойный ответ, что такой человек на французской территории не числится.

Свой первый контракт легионер заключает сроком на пять лет, дальше по желанию. Во Франции денег платят немного – не больше тысячи долларов в месяц, поэтому все рвутся в далекие края, где стоит французская армия и где зарплата гораздо выше, – на Корсику (там еще шатается тень Наполеона), на Таити, в Гвиану. Самая высокая оплата в Джибути – около 4000 долларов в месяц. Жилье и питание практически бесплатно. На каждого солдата заводится счет в банке. Три года легионер не имеет ни имени, ни паспорта, ни гражданства. Позже он может подать на так называемую "ратификацию" и получить обратно свой старый паспорт и вид на жительство во Франции. После пяти лет службы ему "светит" французский паспорт (в лучшем случае!). Собственно, ради нового гражданства в легион и ринулось множество русских. Кстати, при его получении можно поменять три буквы в своей фамилии, или если фамилия значимая (типа Петухов, Зайцев, Баранов), просто перевести ее на французский.

В течение пяти лет легионер не имеет права жениться и владеть собственной машиной. После пяти лет различные послабления. Если солдат решает вернуться к мирной жизни, легион оплачивает ему год учебы по выбранной специальности. После восьми лет службы особо отличившимся легионерам полагается премия в размере 24 месячных окладов. Это нечто вроде большого спасибо. На пенсию легионер может выйти после 15 лет службы. В какой бы стране мира он ни находился, ему будет "капать" на специальный счет ежемесячно тысяча долларов.

Идеологи иностранного легиона выдвинули лозунг: "Легион – это большая семья", который должен исцеляющим бальзамом лечь на опаленную душу солдата. И подарки на рождество, и совместные праздники, и бесплатные дома отдыха для солдат на берегу Средиземного моря, – все это должно создавать иллюзию защищенности от остального мира. Есть даже дом для престарелых легионеров и инвалидов. Те, кто не хочет провести остаток своих дней, шатаясь из кабака в кабак, отправляются туда, на юг Франции, в одно из винограднейших мест на земле. Там, в тишине, бывшие товарищи по оружию рассказывают друг другу были и небылицы из легионерской жизни, давят виноград и делают знаменитое легкое легионерское вино.

Кто они?

Стричь всех солдат под одну гребенку по меньшей мере глупо. В выплавку легионерской расы брошены как попало самые разнообразные элементы хорошего и плохого качества. Общество весьма пестрое – есть закоренелые убийцы с идеалами свиней, людоедов и беглых каторжников, есть чистенькие университетские мальчики, из чьих голов еще не выветрилась книжная пыль, есть подлинные авантюристы, которым в обычной жизни нечем дышать, и незаурядные мошенники, временно сменившие слишком яркую окраску на защитный легионерский цвет, есть просто молодые мужчины, все в синяках от ударов судьбы, предпочитающие молчание и действие словам. У многих наемников за спиной жизнь, разгромленная тысячью случайностей, поэтому между собой солдаты говорят только о настоящем. Николай Н., харьковский хлопец, с тоской вспоминает о своей веселой жизни типичного "братка из бригады". Коля был первым парнем на деревне – рэкетиром, выбивающим деньги из незадачливых коммерсантов, должников братвы. Все было его – золотые цепи, рестораны, девки. Однажды, "вышибая" деньги из очередной жертвы при помощи утюга, он переусердствовал, а жертва возьми да и подай на него в суд за нанесение тяжких телесных повреждений. Коле пришлось в спешном порядке покинуть родину, поскольку на него завели уголовное дело. "Да не жег я его сильно, – оправдывается он. – Так, припугнул немножко утюгом. Ну, голову, правда, мы ему разбили и руку, кажется, сломали. Но я же был только исполнителем, мое дело сторона, "бригада" приказ дала – надо исполнять".

– А ты что, ловишь кайф, когда мучаешь кого-нибудь?

– Если честно, ловлю. Все мы садисты в душе. Вот ты, например, любишь давить тараканов?

– А то как же! Они мне жить мешают.

– Ни хрена они тебе не мешают. Просто тебе нравится их по стенке тапочкой размазывать чем таракан виноват? Тоже жить хочет. Просто у тебя размаху не хватает людей давить.

– А у тебя хватает?

– Помучить всегда приятно, даже когда любишь. Вот у меня кошка жила, я ее так любил, что схвачу бывало и начну душить, а потом всю заласкиваю.

– А что ты сказал в легионе, когда приехал?

– Сказал, что задолжал денег и спасаюсь от кредиторов. И вот что интересно.

Следом за мной в легион приехал мой дружок, тоже "браток". Так его не взяли. Он назвал тот же город, что и я. Видать, начальство в легионе решило, что он за мной гонится. Вот и не приняли парня, меня прикрывали.

Коле скучно в легионе, здесь он не крутой, а просто один из многих. Негде развернуться. Здесь, если на кого наедешь, мигом голову отвернут.

– Ты думаешь, я в легионе задержусь? Не-а. Подожду пару лет, пока все на родине утихнет, и дезертирую. Я как только свои первые семь тысяч долларов заработал, сразу отослал их тому мужику, который на меня "заяву" накатал. Чтобы он дело прикрыл. И потом – у меня дома невеста. Я к ней в отпуск поеду.

– Сомневаюсь, что она тебя ждет. Впрочем, если ты ей утюгом пригрозил…

– Что ты! Я женщин никогда не бил. Правда, Один раз было. (При этом воспоминании Колино лицо мрачнеет.) Но все, с этим покончено. Посмотри, что я везу невесте в подарок.

Коля открывает небольшой футляр – на черном бархате переливается золотое колье и браслет изумительно тонкой работы.

– Пять тысяч долларов, – хвастается Коля. – Как ты думаешь, ей понравится?

– Конечно. Только я не пойму, как ты собираешься ехать в отпуск. У тебя же нет документов.

– Проще пареной репы. Приеду во Францию, выясню, кто из хохлов поступил в легион недавно, приду в украинское посольство и назовусь его фамилией. Скажу, что потерял паспорт. Мне выдадут справку, и я махну на родину. Обратно границу можно перейти нелегально.

Вкус к нелегальщине у легионеров в крови. Бывший военный Вася Н. добирался из Владивостока до самой Франции автостопом без денег и документов, по дороге добывая себе пропитание плутовством. Он умудрился нелегально перейти три границы! За такой подвиг его приняли в легионе с распростертыми объятиями.

Наемники – люди столь деликатной профессии, что фальшивый паспорт или переход границы без документов входят в нормальные правила игры. Закон о наемничестве, принятый в России, странах СНГ и Прибалтики, грозит легионерам семью годами тюрьмы. Женя С, гражданин Белоруссии, когда-то закончивший русское военное училище, переходил немецко-польскую границу глубокой ночью, лесом. "А какие тут проблемы! – рассказывает он. – Взял бутылку водки и пошел себе не спеша. К утру вышел из леса". – "А как ты определил, что это Польша? Там что, специально написано для таких, как ты?" – "Н знаю. На глазок определил. Вроде Польша. Там я прямиком в посольство за справкой о потере паспорта и домой в Белоруссию, в отпуск". – "А почему не в Германии?" – "Там порядки строже".

Женя награжден Крестом иностранного легиона за храбрость. "А, ерунда! – отмахивается он. – В 1997 году в республике Чад была очередная революция, Франция поддерживала законное правительство. На гражданский митинг приехали два француза утихомирить народ. И кто-то из толпы расстрелял их в упор. Они упали в двухстах метрах от меня". – "И что ты сделал?" – "Как что? Выполнил приказ. Взял автомат и стал стрелять по толпе". – "Но ведь там были мирные граждане!" – "Какие к черту мирные?! Ты что, в такой ситуации будешь выяснять, кто есть кто? Ты испытываешь шок и мочишь куда придется. Это же не боевик, а реальная жизнь. В состоянии шока даже снайпера рука подводит. Честно говоря, я бы не хотел вновь оказаться там".

В отличие от Жени, двадцатитрехлетний Славик из Рязани рвется в бой. У Славы открытые и ясные, как у ребенка, глаза, улыбка ангела и внешность переодетой девочки. Но у этого хорошенького щенка с волчьим оскалом за плечами Чечня и служба в войсках ООН в Югославии (куда он попал за то, что накопал комбату два мешка картошки на даче в качестве взятки). "Знаешь, мне все равно, в кого стрелять, платили бы деньги. Я рожден быть солдатом удачи, – говорит он. – Если мне в России в отпуске кто-нибудь предложит "хлопковое дело", возьмусь не глядя". – "Что это значит?" – "Ну, "хлопнуть" кого-нибудь за деньги. Многим легионерам, приехавшим в отпуск домой, братва делает заказы. А что? Удобно. Приехал человек, сделал свое дело и укатил обратно в легион. Главное, остерегаться крупных денежных заказов. Чем больше денег тебе предлагают за убийство, тем больше вероятность, что тебя самого уберут после исполнения заказа. Что ты смотришь на меня такими глазами? Здесь все не цветочки.

Знаешь, в университете я проходил курс по психологии и теперь часто ловлю кайф, срывая с людей маски. Был тут один мужик из Латвии, уверял меня, что по специальности он пекарь. "Ну, ладно, – думаю, – пекарь так пекарь". Только взгляд у него был такой добрый, ну впрямь как у булочника, и руки такие, знаешь, только хлеб выпекать. Первый месяц он был пекарем, второй – пекарем, на третий месяц сказался мастером спорта по гребле. Я его ловил на мелких проколах и крутил, пока он не раскололся. Выяснилось, что человек был профессиональным убийцей на службе КГБ с 85-го по 90-й год, рубил людей саперной лопаткой в местах конфликтов – в Ашхабаде, Баку, Тбилиси. В легионе чуть не насмерть забил нескольких капралов, пытавшихся его поставить на место. Его сразу зауважали". Слава – парень с хорошей кровью, пустившийся в жизнь, как охотник за дичью. Он из тех, кто предпочитает преступление дрянному бессилию и все время ищет случая сорваться с невидимой цепи. "Мне нужно ощущение командира в жизни, иначе я наделаю глупостей, – говорит он. – Если бы я делал себе татуировку, то выбрал бы кленовый лист, что значит "оторванный от семьи". Я рад, что я в легионе. Не могу сидеть в России. Там ты сегодня король и ездишь на "Мерседесе", а завтра случайный "отморозок" пырнет тебя ножом в подъезде. Ты даже "мама" сказать не успеешь. Легион учит тебя защищаться. Я люблю выматывающие условия, я рвался в самое трудное место – в парашютный полк на Корсике. Жестокая школа для волков. Но попал в Джибути. Мне плевать на смерть, главное, что я испытываю сейчас. Поверь мне, что когда ты проходишь труднейшую полосу препятствий и бросаешься в изнеможении на раскаленный песок, ты говоришь себе: "Я сделал это!", и это больше, чем оргазм".

О схожих ощущениях мне рассказывал парень из Прибалтики по имени Кэстэс. О дикой и вечной пустыне, где все мертво и голо, слепит зноем и песками. Там царит могильное спокойствие и адская духота. О легионерах, которые бредут по ней в одежде, облепившей потное тело, с раскаленным оружием в руках, и в костях у них от усталости словно толченое стекло. Так проходят марш-броски иногда под сто километров, когда солдаты идут три дня по пескам и чистой соли вдоль соляных озер. Температура такая, что лопаются стекла у дешевых часов, а люди выдерживают, практически без еды, воды и сна. Так вырабатываются навыки выживания в экстремальных условиях. "Знаешь, когда ты в пустыне, – говорит Кэстэс, – ты между жизнью и смертью.

Жизнь ведет тебя за одну руку, смерть за другую. И в этот момент полной усталости ты вдруг начинаешь ловить удивительный кайф от того, что ты мужчина и делаешь свое мужское дело".

Кэстэс, бывший солдат, не любит убивать. "Об убийстве говорят только сопляки да больные люди, – говорит он. – Я только один раз стрелял в человека в упор, на поражение, во время боевой операции, и хочу тебе сказать, ничего приятного нет в том, когда видишь, как корчится перед тобой твоя жертва. Если ты нормальный человек, глаза убитого тобой еще не раз тебе приснятся".

Александр П. из России, напротив, специально подался в легион на "зачистку черных", как он выразился. "Какого черта мы сидим тут без дела, – горячится он.

– Когда я смотрел документальные фильмы о легионе, где солдаты в Чаде и Заире "мочили" черных, я думал: "Вот это работа! Есть на свете организация, которая беспокоится о сохранении власти белых". Ты пойми, если черных не резать, они через несколько лет нас просто задавят". – "А как быть со смешанными браками?" – "Таких людей надо сажать в тюрьму, а детенышей убивать". Саша удрал в легион потому, что ему грозило от 8 до 15 лет тюрьмы за хищение государственного имущества в особо крупных размерах. Лед под ним был до жути тонким, а вода под ним до жути холодной. "Скажем так, я успел проскользнуть в закрывающуюся дверь, так что меня лишь чуть-чуть прищемило". – "Что же ты украл?" -~ "Вот тебе образ: у всех на виду летали никому не нужные камни, а я их взял. Через некоторое время государство спохватилось: а где же камни?" – "То есть ты взял то, Что плохо лежит?" – "Можно сказать и так".

Саша П. надеется дождаться хорошей заварушки, когда можно будет расстреливать

"бубуков" (так белые называют местных жителей). Ему вторит Юрий, проработавший три года вышибалой в испанском ресторане. "Черных надо бить, пока не побелеют, – цинично говорит он. – Белый человек выбился из черной массы, потому что работал". Слава из Рязани недавно забил "бубука" ногами. "Ничуть об этом не жалею, – говорит он. – Я ехал в такси, а он бросил бутылку в машину. Я велел таксисту догнать его, вышел из машины и "мочил" его до тех пор, пока не выбился из сил. Это ж падаль".

Тайная война между черными и белыми не прекращается ни на день, но изредка вспышки насилия освещают всю глубину пропасти между двумя расами. Недавно кто-то из "бубуков" бросил гранату в баре, убив одного француза и ранив нескольких белых, тут же приехали легионеры и посносили к чертовой матери несколько баров. Теперь легион выплачивает денежные компенсации хозяевам этих ночных заведений. Затем кто-то из легионеров ради "прикола" пристрелил черного, роющегося в мусорной куче. Убийцу быстро переправили военным самолетом во Францию.

Вообще легион всеми правдами и неправдами прикрывает своих преступников. Однажды местные власти задержали на границе дезертира-легионера без документов и бросили его в местную джибутийскую тюрьму. Черные зеки насиловали белого в течение нескольких дней, доведя его до помешательства. После этого случая руководство легиона предпочитает держать преступников в собственной военной тюрьме. "Ты будь с нами поосторожнее, – говорили мне ребята. – Не встречайся с легионерами один на один". – "Почему?" – "Да потому, что если ты с кем-то повздоришь или кому-то откажешь в сексе, человек легко может убить тебя, и ничего ему за это не будет. Отправят во Францию и посадят на месяц в военную тюрьму. И все дела". – "Но я же белая!" – "Ты иностранка. Убивать нельзя только французов".

"Чему ты удивляешься? – говорит Сергей Т. из Петербурга, бывший чемпион Европы по современному пятиборью, штурмовик-десантник, прошедший Чечню. – Легион – это помойка мира, отбросы общества. Ненавижу это место. Здесь никому не нужен твой ум, желательно иметь квадратную голову. Ты просто вскрываешь себе череп и на пять лет контракта вынимаешь свои мозги". – "В таком случае что тебя занесло сюда?" – "Долгая история. В Чечне из двадцати человек моего взвода в живых осталось только девять. И не зеленых пацанов, а профессионалов-десантников. Я получил контузию при взрыве и несколько месяцев провалялся в госпитале. После войны мой комбат создал частную фирму в Петербурге, ворочавшую большими деньгами. Я пошел к нему телохранителем, у меня было все – деньги, машина, друзья, но я ненавижу

"быков", этих наглых, безмозглых скотин в золотых цепях, а в любом русском бизнесе без них не обойтись. Потом моего комбата пристрелили. Жена меня бросила давно, еще до Чечни. Настоящая красотка-танцовщица, моя первая любовь, не захотела делить со мной все тягости военного быта. Заявила, что я ничтожество, не умею зарабатывать деньги, забрала дочку и ушла. Потом захотела вернуться, как только у меня появились деньги, но я ее не принял. В общем, мне нечего было терять, и я ушел в легион.

Здесь есть ребята, настоящие русские профессионалы. Один все время врал мне, что он просто спортсмен, пока я у него не нашел жетон смертника.

– Что это такое?

– Это нечто вроде металлического значка с твоим личным номером, он не плавится в огне. Такой выдают десантникам в "горячих точках", чтобы можно было потом опознать тело.

Есть тут бывший русский спецназовец, прошедший Афганистан, который поспорил однажды на общей пьянке с французом-легионером. Француз заявил, что русский спецназ – полное Дерьмо по сравнению с французской армией. Тогда наш парень взял нож и молча всадил его себе в ногу. Потом так же спокойно вытащил нож, взял иголку с ниткой и зашил себе рану на-живую.

– Неужели в легионе нет просто романтиков?

– Почему же, есть. Один мой приятель-швед, сынок очень богатых родителей, знает четыре языка, в один прекрасный день почувствовал, что ему не хватает свежего воздуха и жизнь проходит мимо. Он питался больше книгами, чем солнцем. Он сказал рыдающей богатой маме: "Прощай!", хлопнул дверью и ушел в легион".

Случайных персонажей в легионе хоть отбавляй. Взять хотя бы бывшего управляющего одним крупным российским банком. Он бежал во Францию, прихватив с собой крупную сумму денег, достаточную для безбедного существования до конца своих дней. Теперь он терпеливо отбывает пятилетний срок в легионе недалеко от Парижа, дожидаясь получения французского паспорта. Выходные этот легионер проводит в Париже в собственном доме или раскатывая по городу на своем пятисотом "Мерседесе".

Игорь К., большой любитель моря, купил себе яхту и мотался на ней по миру, пока яхта не затонула у берегов Бельгии в сильный шторм. Сам Игорь был слишком пьян, чтобы спасти свое судно. Он четыре месяца просидел в бельгийской тюрьме, поскольку у него не было паспорта. Наконец пластиковый мешок с документами выловили у берегов Англии и переправили в Бельгию. Выйдя на свободу, Игорь сдался во французский легион, чтобы заработать денег на новую яхту. В армии этот бывший нейрохирург работал фельдшером и успешно воровал спирт из госпиталя. Французы просто диву давались, куда девается спирт в таких количествах. Им и в голову не могло прийти, что кто-нибудь может пить спирт при таком обилии вокруг прекрасного сухого вина, дайна и виски. Игорь заработал денег на новую яхту и тут же дезертировал.

Помимо банкира и яхтсмена, в легионе объявился даже русский дрессировщик медведей. Он был на гастролях во Франции вместе с цирком, пока не повстречал на пляже в Марселе двух русских легионеров. Они вскружили ему голову рассказами о легкомысленной, полной приключений жизни профессионального ловца удачи. Сейчас, став легионером, он уверяет, что с медведями было легче.

Легионеры похожи на молодых мустангов – такие же крепкие и жилистые. (Беспощадные тренировки не дают завязаться даже небольшому жирку.) Их обучают всем известным премудростям уничтожения. Джибути считается центром подготовки "коммандос", профессионалов по борьбе с терроризмом и специалистов по разведывательно-диверсионным акциям. Пловцы-разведчики, например, с легкостью проплывают восемь километров в Красном море во время шторма. "Представь себе, ты плывешь, а по соседству прогуливаются акулы, – рассказывает Сергей К., бывший бизнесмен из Костромы. – Ты не имеешь права испугаться, ведь рядом плывут твои товарищи. Однажды ночью, во время учений, когда нам пришлось взрывать корабль, меня смыло волной с лодки. Жуткое чувство, когда ты один в кромешной тьме в море, во время шторма. Но у каждого из нас есть на груди специальная палочка. В критический момент ее надо сломать, и она будет светиться 24 часа. Так Меня и выловили, как светлячка по огоньку".

Два года назад легионеры отправились на ост-Ров Дьявола, что неподалеку от Джибути, от– праздновать окончание очередного стажа (четырехмесячный срок обучения по одной из военных специальностей). Остров Дьявола знаменит тем, что там погиб сын Жака Кусто (его сожрали акулы). Перепившие легионеры, которым уже море было по колено, решили вплавь добраться до большой земли. Славный был ужин у акул – из тридцати молодых мужчин до берега добрались только девятнадцать.

Мир в миниатюре

Джибути – это маленький Вавилон, кого тут только не встретишь. Легиону плевать на национальные различия. Его солдаты поют песни на немецком языке, доставшиеся от нацистов, и это никого не коробит. Все эти ребята, говорящие* между собой по-французски, в бою выступают единым монолитом. Они словно монеты разных стран, которые со временем переплавили и оттиснули на них один и тот же чекан. Но у всех свои особенности. Французы великолепно щедры с женщинами, предпочитают заказывать шампанское и жестоко влюбляются в местных красоток. Англичане плотно сидят на наркотиках, ненавидят французов, обзывая их педиками, и дружат с русскими. Кстати, выходцы из Западной Европы редко попадают в легион за серьезные преступления. Например, англичанин Майкл – профессиональный хакер (взломщик компьютерных программ). Он работал в банке и аккуратно воровал каждый месяц через компьютер не больше тысячи фунтов стерлингов-Но однажды дрогнула неверная рука компьютерного программиста и он спер 10 000 фунтов. Через неделю, когда началось расследование, ему пришлось в спешном порядке покинуть Англию. "Что же ты сказал в легионе?" – спрашиваю я. "Я сказал, что я романтик, – смеется Майкл. – Мечтаю посмотреть новые страны. Не беспокойся, я и здесь потихоньку таскаю деньги через компьютерную сеть, ведь я работаю в легионе программистом".

Француз Жан сдался в легион, потому что за него взялась налоговая полиция. Он задолжал ни много ни мало 50 000 долларов. Пустячок, но пришлось срочно прятаться в легионе, записавшись канадцем из Торонто.

Поляки славятся природной забиячливостью. В этом гибельном климате легко закипает кровь, и зачинщиками драк обычно выступают поляки. Говорят, в пьяном виде они напоминают грузовики, спускающиеся с горы без тормозов. Не знаю, как там насчет драк, но танцевать с этими отборными самцами небезопасно, – у них в штанах по меньшей мере арбузы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю