Текст книги "Тайная жизнь полукровки (СИ)"

Автор книги: Дарья Адаревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 22: В Академию с Ноланом

Глава 22

Молодец, Лил, мало тебе проблем. Молодец, Лил. Дура! Дура! Дура! Я сделала глубокий вдох, сосредоточилась на склянках с зельями. Зачем решила писать курсовую? Зачем? У меня что так много свободного времени? Или я что-то хотела доказать? В чем дело?

– Лил, готова?

Нолан. Приехал.

– А куда подевался утренний человек в костюме? – ухмыльнулась я.

– Он задерживается на работе, а нам с тобой пора.

– Я оставила сумку у тебя дома.

– Эту?

Отлично, Нолан прихватил мою сумку с колбами.

– Куда мы поедем теперь? – спросила я.

– Тебе понравится, Лил.

Мне не понравилось. Мы стояли у дверей Академии Света. Уже поздно. Все разошлись. Здесь остался лишь одинокий охранник и все.

– Необычное место для свидания, – фыркнула я.

– Преступник учится здесь, – сказал Нолан, – либо учится, либо работает. Только так он мог подобраться к студентам.

Звучит правдоподобно. Я представила, что преступник учится рядом со мной, возможно, сидит за соседней партой… Или преподает какую-нибудь бесполезную дисциплину.

Профессор открыл дверь ключом, пропустил меня вперед.

– Проникновение на государственную территорию, – присвистнула я, – не боишься, что нагрянет полиция?

Я знала, что он не боится, но подколоть хотелось.

– Если нагрянет, то мы убежим. У нас это хорошо получается.

– Как знаешь, как знаешь.

Мы шли по знакомым лестницам, по знакомым коридорам, но все казалось другим. Абсолютно другим. Нолан немного впереди, освещал путь, я – за ним, сдерживая смешок. Представила, как вытянется его лицо, когда он узнает, что я – это студентка Лилия. Но, что, если Нолан наоборот разочаруется? Он открыл аудиторию. Ту самую аудиторию, из которой я еле выбралась сегодня днем.

– Что мы здесь делаем? – спросила я.

– Ищем следы зелий.

Логично. На самом деле логично. Зачем же еще Нолану понадобилась я?

– Ты думаешь, преступник травил своих жертв прямо здесь? Прямо у всех на виду?

– Я не знаю, – признался Нолан, – но мы обойдем все кабинеты. Давай, проверим.

Я открыла сумку, достала голубой порошок, смешала с содержимым зеленой колбы. Взболтала. Пустила дым по аудитории.

– Задержи дыхание, на всякий случай, – посоветовала я.

Все начало медленно заполняться дымом. Ничего не видно. Нолан взял меня за руку, чтобы не потерять друг друга. Приятно. Как же приятно.

– Мы, как в тумане, – прошептал он, – все в тумане.

– Это дым, он скоро осядет, и мы сможем увидеть следы зелья, если они здесь есть. Подожди немножко.

Дым стал слишком густым, таким, что мы не видели даже лиц друг друга, могли только прикасаться. Сама не поняла, как мы оказались в такой близости, но просто оказались. Я ощутила прикосновение руки Нолана к своей щеке. Теплое прикосновение, нежное. Мы поцеловались. Снова. Нереальный поцелуй. Очень странно не видеть партнера, но соприкасаться с ним. Волшебный поцелуй. Легкий и сказочный, такой, что ты до конца не уверен, на самом ли деле все происходит, или это все выдумки твоего мозга. Мы целовались, забыв обо всем. Нолан зарылся рукой в мои волосы. По коже пробежали мурашки.

– Что здесь происходит! Пожар! – послышался пораженный низкий голос. Охранник? Нас заметила охрана.

Мы тут же разорвали поцелуй.

– Нет-нет, все под контролем, – заверил Нолан, – это я, профессор Парис, узнаете мой голос?

Я сдерживала смешок. Теперь профессор Парис, значит? Интересненько, как он объяснит это мне.

– Профессор? – удивился охранник, – что Вы здесь делаете?

– Провожу некоторые эксперименты.

Я захихикала, прикрыла рот ладошкой. Представила, что профессора застукают здесь с какой-то девчонкой в короткой кожаной юбке. Слухов будет! У-у-у…

– Подготовка к завтрашним практическим занятиям, – продолжал Нолан, – идите, все под контролем.

– Ах, подготовка к практическим занятиям, – шепнула я.

– Профессор, Вы уверены, что помощь не нужна?

– Нет-нет, все хорошо. Идите.

Охранник ушел, и я наконец смогла нормально рассмеяться.

– Профессор? – прошептала я Нолану на ухо, – профессор, что же делать? Я забыла домашнее задание дома.

– Ничего страшного, я оставлю тебя после занятий отрабатывать пропущенный материал.

– А что, если после занятий у меня планы?

– Тогда придется задержать тебя насильно.

– Ты запрешь меня в аудитории?

– Если придется.

– Какой строгий!

И мы снова поцеловались. Было так весело. И так хорошо. Туман начал сходить, и уже совсем скоро мы увидели друг друга. Увидели и рассмеялись. Сами не могли объяснить почему хохотали, но хохотали и не могли остановиться. И в тот момент, поглощенная смехом и внутренней беспричинной радостью, я поняла, что мы оба нравимся друг другу. И это осознание было прекрасно.

Глава 23: Расследование в ночной Академии

Глава 23

– Что дальше? – спросил Нолан.

– Следов не вижу. Ничего. Может, наш преступник все-таки кто-то из преподавателей?

– Ладно, пошли со мной.

Знакомые стены коридора. Только ночью Академия казалась другой. Таинственной и сказочной. Рядом шел человек, в котором ни в жизни не заподозришь профессора и девчонка, в которой ни в жизни не заподозришь ученицу.

И мы отправились в деканат. Нолан открыл дверь, запуская меня внутрь. Здесь состоялся наш первый разговор. То есть разговор Лилии и профессора. Я проморгалась. Совсем недавно мы говорили с моей подругой Стиной по поводу моей низкой жизненной энергии. Надо было уточнить. Взгляд тут же упал на круглый шар золотого цвета. Внизу шара шкала и стрелка. Прибор для определения жизненной энергии.

– Теперь проверим здесь, – сказал Нолан, – давай, запускай туман.

– Ты думаешь, что кому-то хватило бы наглости мешать зелье прямо здесь? Прямо в кабинете?

– Я знаю тех, кому хватит на это наглости. Запускай, Лил.

И я запустила туман снова. А в голове вертелись мысли. Золотой шар. Я в деканате. Это шанс. Нащупала прибор, включила. Возможно, Нолан даже не заметит, что я использую его. Возможно, даже не узнает. После разговора со Стиной я серьезно задумалась над тем, что у меня не может быть такой маленькой жизненной энергии. Пять единиц? С таким долго не живут. С таким не выглядят здоровыми. Возможно, произошла ошибка. Точно ошибка.

Тут мое запястью перехватила рука. От неожиданности я вздрогнула.

– Зачем? – спросил Нолан.

– Как ты увидел, здесь же дым!

– Зачем тебе прибор?

Проклятье! Придется рассказать. Я вдохнула. Выдохнула. Ладно, расскажу. Это не та тайна, за которую надо прямо держаться!

– А зачем еще он может быть нужен? – я постаралась сделать голос насмешливым, – чтобы измерить уровень жизненной энергии!

– А зачем шифроваться? – не понял Нолан, – неудобно же, ничего не видно.

Ладно, он хотя бы не злится. Спасибо и на этом.

– Нолан, это личное. Прости, конечно, но личное.

– Отчего же?

От того, что я полукровка, от того, что я это скрываю! Часть меня кричала: «Открой правду! Что за цирк!», а другая шептала: «Раз взялась играть, то играй до последнего!». И я решила играть до последнего.

– А что насчет тебя, не хочешь показать свой уровень жизненной энергии? – спросила я.

Признаться честно, ожидала, что Нолан замнет эту тему и отвяжется от меня, но он ответил.

– Шестьдесят пять единиц.

Что? Он признался? Шестьдесят пять… Хм…

– Неплохо, – пробормотала я.

Значит, он на шестьдесят пять процентов светлый маг, и на тридцать пять – темный. Любопытно. Значит, светлой магии в нем больше. От чего-то стало немного грустно. Как будто я только что поняла, что стоящий рядом со мной человек – больше профессор Парис, чем Нолан.

Дым сошел, и мы снова могли видеть друг друга. Темно, свет исходил только от луны и фонарей с улицы.

– Лил, проверяй, – сказал Нолан, – если хочешь, я отвернусь.

Проклятье! Если бы он не предложил, я бы попросила отвернуться, но Нолан предложил, и теперь просить стало неловко. Он мне помогает, он добр, он не расспрашивает лишнего…

– Не надо, – выдохнула я, – смотри.

Я хотела правды, или хотя бы ее маленького кусочка. А еще я сама боялась смотреть. Положила руку на прибор, по телу пробежали мурашки, точно от легкого удара током. Стрелка на табло, стоящая на середине, начала медленно опускаться. С пятидесяти до двадцати, потом до десяти. Мое сердце бешено колотилось. Наконец, стрелка остановилась на пяти единицах.

– Невозможно! – воскликнул Нолан.

– Вот и я так думаю.

– Но как же… может, сломан?

Он сам положил руку. Стрелка поднялась до шестидесяти пяти. Как и сказал. Я увидела, как табло под стрелкой окрасилось черным и белым одновременно. Вот и подтверждение. Точно полукровка. Но Нолана не волновало, что я что-то заметила. Стало стыдно. Я так тщательно скрывала свое собственное полукровие, а он ничего скрывать не стало. Приятно, конечно, что он мне доверял, почему же я не могла ответить тем же. Чего боялась?

– Вроде работает, – сказал Нолан, – давай еще раз.

Я выдохнула, положила ладонь снова. Опять пять единиц. И мое табло тоже окрасилось и черным, и белым.

– Да невозможно, – бормотал Нолан, – я видел людей с пятью единицами, они не встают с постели, у них нет сил даже говорить. Ты не похожа на таких.

– А еще у них куча черной магии, – напомнила я.

– А у тебя черной магии немного, – согласился Нолан, – твои магические способности ниже среднего, это невозможно.

– Ниже среднего? Ну спасибо.

Я на самом деле была задета. Отлично, Нолан оценил меня не просто, как посредственного темного мага, а как мага – ниже среднего.

– Не обижайся, Лил, это правда, – сказал Нолан, – у тебя маленький магический потенциал, но, – улыбнулся, – но это делает тебя еще более потрясающей.

– Потрясающей?

– Конечно! Ты лучший зельевар из существующих. Думаю, ты так хороша как раз потому, что не отвлекаешься на другие возможности темных магов. Твое магическое зрение узконаправленное, а еще ты от природы чувствительна к эмоциям других и внимательна, все это в сумме и делает тебя зельеваром.

– Только на это и гожусь.

– И это много! – Нолан взял меня за плечи, повернул на себя, – очень много! Да, тебе еле хватит сил на то, чтобы призвать ветер, или повалить противника силой, или стать невидимой… Но ты можешь то, чего не могут другие, даже самые сильные маги. Ты умудрилась сделать свою слабость силой.

Так странно меня еще не хвалили. Да, странно… Но все равно стало приятно, я немного улыбнулась. Да что ж со мной такое! Почему я такая непоследовательная в своих чувствах и эмоциях?!

– Незачем зацикливаться на своих слабостях, – продолжал Нолан, – выезжай за счет сильных сторонах, а твоя сильная сторона уникальна!

– Ну вот, теперь мне кажется, что я вынудила тебя наговорить мне приятных вещей.

– Я ведь правда профессор, – сказал Нолан, – я сказал тебе это как ученый, а не как парень, которому ты нравишься.

Я улыбнулась шире. Парень, которому я нравлюсь. Если бы я краснела от смущения, я бы покраснела.

– Профессор, как же!

– Вот только, что с твоей жизненной энергией? – нахмурился Нолан, – почему она такая маленькая?

– Давай позднее разберемся, ладно? Сейчас нас ждет расследование, помнишь?

Мы обошли кабинет. Следов зелья не обнаружено и здесь.

– Слушай, он мог и не проливать ничего, – сказала я, – просто может, проследить за кем-то из учеников и преподавателей?

– Я следил.

По коже пробежали мурашки. Следил? Серьезно?

– И как, увидел что-нибудь подозрительное? – спросила я, – возможно, ты узнал кучу чужих секретов?

– На это они и секреты, чтобы никому не рассказывать!

– Мне-то можно.

– Никому, значит-никому!

Ладно, если было бы что-нибудь сильно интересное, мозговзрывающее, то я бы знала. Со слухами всегда так, если знает хоть кто-то, то он расскажет всему миру.

– Ладно, что по подозреваемым? – спросила я.

Нолан закрыл дверь на ключ, включил свет, развернул ко мне доску. Я чувствовала себя героиней настоящего детектива, сейчас он развесит фотографии подозреваемых, начнет проводить красные нити.

И он сделал именно это. Повесил на доску личные дела пострадавших студентов. Пятеро. Две девушки, трое парней.

– Это первокурсница, – сказал Нолан, – эти двое на четвертом курсе, этот – на втором.

С моего потока? Я присмотрелась. Знакомое лицо, но лично не общались. Внизу каждого листка Нолан приписал число единиц жизненной энергии. «82», «77», «85», «80», «76».

– То есть он берет самых сильных студентов и обдирает их до нитки? – фыркнула я.

– Именно так.

– А как он узнал, сколько у кого энергии? Это где-то зафиксировано?

– Да, в личных делах у некоторых.

– Тогда нам нужен кто-то, у кого есть доступ к этим делам.

– Да, и кто-то, кто общался со всеми жертвами.

Мы переглянулись.

– Но ты же следил за студентами? – сказала я с нагловатой улыбкой, – наверное, все выяснил. Разбил их на группки.

– На группки?

– Ну студенты же дружат группками. Эти с этими, те с теми.

– Но преступнику необязательно состоять в этой, как ты выразилась, группке.

– Ну ладно, суть-то какая? – спросила я, – ты же для этого устроился в Академию, а, профессор?

Нолан застыл, медленно повернул голову на меня.

– Скажи еще раз? – попросил он.

– Что сказать?

– Назови профессором.

Проклятье! Он же не заподозрил во мне студентку Лилию?

– Профессор! – сказала я быстро, – профессор! Профессор! Ну и чувство собственной важности у тебя, давай вернемся к делу.

– Ладно, показалось… – пробормотал Нолан.

– Так, узнал что-нибудь?

– Предположительно вычислил курс.

– Курс?

– Да, если это студент, то я знаю, с какого курса.

Ого, интересно, и уже хоть что-то. Расследование продвигается!

– А если это преподаватель? – спросила я.

– То еще проще. Преподавателей куда меньше, чем студентов.

Что ж, справедливо! Я кивнула:

– Ладно, Нолан, и какой курс под твоим подозрением?

– Второй.

Я застыла, глядя на Нолана с подозрением. Что? Преступник с моего курса? Преступник – это кто-то, кого я знаю?

Глава 24: Новое дело, новые планы

Глава 24

– Перейдем к подозреваемым, – сказал Нолан.

Он достал папку с нашим курсом. Личные дела всех моих одногруппников.

– Прямо так? – ухмыльнулась я, – у тебя в подозреваемых ходит целый курс?

– Так точно.

– И ты их всех собираешься проверять? За каждым следить?

– Не совсем. Сейчас расскажу.

Среди бумажек я разглядела собственное личное дело. Смазанная фотография, испуганный вид, белая рубашка и хвостик. Ну что сказать? Самая примерная девочка из самых примерных! Возраст, имя, фамилия, дата зачисления.

– Тут у многих студентов не измерен уровень жизненной энергии, – сказал Нолан, – и, скорее всего у преступника тоже. Он же должен скрывать тот факт, что уровень энергии постоянно меняется.

– Ладно, и кого из этих ребятишек ты подозреваешь?

– Многих, очень многих. У них вообще странная группа.

Странная группа? Что-то не замечала.

– И чего же в этой группе странного? – полюбопытствовала я.

– У них есть очень сильные, а есть очень слабые студенты. А еще от них всегда много шума.

Пум-пум-пум… Это что, камень в мой огород? Ну, то есть не мой, а студентки Лилии!

– Хочу, чтобы ты сделала какое-нибудь зелье, которое бы всех заставило вести себя более растеряно, чтобы сбить преступника с толку, и он бы себя выдал, – заговорил Нолан.

– Легко сказать, – вздохнула я, – для создания зелья мне нужен конкретный человек, чтобы залезть ему в голову и сделать то, что нам нужно.

– Подумай, Лил, может, получится сделать что-нибудь универсальное? Простенькое.

Я задумалась. Никогда такое не практиковала, но в целом… Возможно, и получится.

– Я подумаю. Не так сразу. Но у меня есть идея. Надо подумать.

– Хорошо. Спасибо.

– Пока не за что.

Мы посмотрели друг на друга и снова улыбнулись. Проклятая влюбленность, этого мне еще не хватало! Что будет дальше? Нолан собирается однажды уехать. Да у него вещи упакованные стоят по всей квартире. По любому, он скоро уедет, а что будет со мной? Тем более, мы так много лжем друг другу. Нормальные отношения на лжи не построишь, придется открыться ему… Но что будет тогда?

– Есть еще кое-что, – сказал Нолан, – я подозреваю, кто станет следующей жертвой.

Я несколько раз моргнула, возвращаясь к теме разговора.

– Отлично, – сказала я, – ну то есть, мы же сможем следить за этой потенциальной жертвой и смотреть, кто же будет всюду за ней ходить, кто будет с ней общаться. Кто это?

– В нашей Академии учится принцесса.

Вот это новость! Принцесса? Я мало знала про королевскую семью, но слышала, что там много старших принцев и есть всего лишь одна девочка. Наверняка, ее берегут, как зеницу ока. С чего бы такой драгоценной дочери учиться в нашей Академии?

– Сама принцесса? А не слишком ли наша Академия простовата для нее?

– Наша Академия? – ухмыльнулся Нолан, – ты уже считаешь Академию нашей?

Проклятье! Чуть не проговорилась! Когда случается такое, важно сохранять спокойствие и уверенное лицо, чтобы никому и в голову не пришло, что ты хранишь секреты.

– Я не знаю, кто это, принцесса хорошо маскируется, – сказал Нолан, – даже я пока не смог вычислить кого-то с настолько высоким уровнем жизненной энергии.

– А с чего ты взял, что у принцессы высокий уровень жизненной энергии?

Нолан посмотрел на меня взглядом профессора. По телу пробежали мурашки. Ну ладно! Не знаю и не знаю, зачем так смотреть-то?

– У них это наследственное, в гены вшита высокая энергия, – пояснил Нолан, – поэтому да, я уверен, что у принцессы точно выше девяносто единиц.

Мне такая сила могла только сниться. С моими-то пятью единицами!

– Ну так может, пробраться во дворец, посмотреть, кто спит на королевской постели? – предложила я, – ты уж узнаешь, если это окажется одна из твоих учениц.

– Мы так и сделаем, – кивнул Нолан.

Я заулыбалась. Всегда мечтала побывать во дворце. Хоть так, в качестве разведчицы.

– Я хочу, чтобы ты приготовила противоядие, – сказал Нолан, – такое, чтобы вор не смог украсть жизненную энергию. Чтобы он споткнулся за твое зелье.

– Ловим на живца, значит? Хочешь сделать принцессу приманкой?

– Звучит грубо, но да.

Я ухмыльнулась и на миг обрадовалась, что принцессой оказалась не я.

– Не очень педагогично, профессор.

– Ничего, простительно тому, кто сам не учился в Академии.

Вот это повороты, профессор! Нас учил человек, который сам не получил образования. Я с трудом скрывала улыбку. А преподавал-то он хорошо и знал много. Вопросов все больше.

– А не боишься попасть в немилость к королю? – спросила я.

– Король простит меня, – ответил Нолан, – все и так ради королевства.

Интересно. Нолан работает на королевство? Кто же он такой?

– Чтобы сработало, нам нужно это зелье, – сказал Нолан, – зелье, которое спасет принцессу.

– Но для того, чтобы сделать зелье, мне нужно знать принцессу в лицо.

– Именно так.

– И как же ты предлагаешь пробраться во дворец и увидеть принцессу? Будешь использовать телепорт?

– Во дворце нет допуска к телепорту, так что не получится.

Мы переглянулись. Ого. Теперь он даже не отрицает использование телепорта. Забавно.

– Как же мы проникнем тогда? – спросила я.

– Узнаешь завтра вечером.

– Какая таинственность.

Глава 25: Снова эти рыбки!

Глава 25

Проклятые золотые рыбки. Чуть про них не забыла. Голова была занята мыслями о принцессе, и о том, как создать зелье, способное предотвратить воровство жизненных сил. Может, что-то замораживающее противника? Или что-то парализующее? Или надо просто сделать новый слой в голове? Слой, за который будет невозможно пробраться.

– Лилия, вот ты где! – рядом оказалась Стина, – искала тебя.

– А я уже здесь.

– Ты обычно опаздываешь, не ожидала, что придешь вовремя.

– Сама не ожидала.

Тут моя подруга увидела золотых рыбок.

– Ты их зачаровала? – ахнула она, – они теперь реально исполняют желания?

– Конечно, нет. Ты вчера убедилась, что моей светлой магии на это не хватит. Ее вообще ни на что не хватит.

– Странно, – вздохнула Стина, – внешне кажется, что у тебя куча жизненной энергии.

– Да, я тоже не понимаю.

Стина приложила ладонь к аквариуму, улыбнулась.

– Хорошенькие, – сказала она, – я бы завела себе рыбок.

– Ну так заведи!

– Может и заведу.

– Только они не особо долго живут.

– Если их не кормить, то недолго, а если кормить, то нормально.

– Как по мне, лучше уж кошка, – улыбнулась я.

– Так что будешь делать с золотыми рыбками?

– Что-нибудь придумаю…

В аудиторию вошел профессор Парис. Сердце забилось быстрее. Я вспомнила, как мы вчера стояли с ним рядом, в этой же аудитории и страстно целовались.

– Прекрати улыбаться, – шептала моя подруга, – выглядит так, будто ты в него влюбилась.

– В кого?

– В профессора нашего, – хихикнула, – ах точно, в нашего горячего профессора.

– Он ведь и правда горяч…

– Ты же сама говорила, что с таким, как он даже поговорить будет не о чем!

Ох, я же на самом деле так говорила… Как же я ошибалась.

Профессор держался уверенно. Так, словно не было у него бессонной ночи. Так, словно он не планировал проникновение во дворец. Нолан написал на доске «Телепортация». Я придвинулась ближе. Уже интереснее. Значит, студентам он спокойно рассказывает об этом, а мне не может! Отлично.

– Что вы знаете про телепортацию? – спросил профессор.

– Ее не существует, – откликнулся Гайс. Тот самый парень, которого мне чуть не пришлось лечить.

– Еще варианты?

– Она запрещена! – послышался другой ответ.

– Еще?

– Телепортация связана с татуировками, – сказала я.

– Интересно, – профессор улыбнулся, – неужели Лилия стала читать литературу?

– Представьте себе.

Не ожидал? Я и сама не ожидала. Ни в жизни бы не стала читать литературу, а тут так солгала. Но все ради того, чтобы увидеть удивление на его лице.

– И что ты скажешь про татуировки? – спросил профессор Парис.

И что я могла об этом сказать? Он снова меня мучает. Снова издевается. Снова унижает.

– Ну же, раз ты читала книги, значит должна знать и об этом. Расскажи нам.

– Простите, – пробормотала я, – не читала, просто услышала.

– Спасибо за честность.

Профессор присел на край своего стола. Довольный уставился на студентов.

– Во-первых, телепортация существует, – сказал он, – а, во-вторых, ей обучены лишь специальные подразделения.

Специальные подразделения? Я наклонилась ближе. Кто же ты такой, Нолан? Полукровка. Потрясающе дерешься. Много знаешь. Расследуешь преступления. Служишь Короне.

– Ей обучены некоторые подразделения службы безопасности, – продолжал профессор, – у них имеются особенные татуировки. То есть с виду татуировки – самые обыкновенные, но в них зашифрован определенный код, оснащенный магией. Благодаря коду и становится возможным телепортация.

Вот оно что! Я заулыбалась.

– А как вычислить работника службы безопасности? – спросил Гайс.

– Никак, – развел руками Нолан, – код слишком сложен, его невозможно вычислить. Ты до последнего будешь гадать, кто перед тобой, сотрудник секретной службы или просто любитель дурацких рисунков на коже.

Значит ты из службы безопасности. Нолан-Нолан. Сердце забилось быстрее, как бешенное. Я глубоко вдохнула, стараясь заглушить стук. Хоть немного. Если он из службы безопасности, значит точно сможет помочь мне с поисками мамы, надо лишь набраться смелости и попросить о помощи. Набраться смелости и признаться в том, что Лил и Лилия – это один и тот же человек.

– У сотрудников есть запас телепортаций, и есть протокол, где прописано, в каких случаях телепортация возможна, – продолжал Нолан, – также для телепортации нужно определенное психоэмоциональное состояние. Поняли?

Никто не понял, но все закивали.

– Поговорим о том, как работает телепортация…

Я все возвращалась мыслями к тому, как признаюсь в своей личности. Как это лучше сделать? Подойти после пар и шепнуть на ушко: «Не узнал меня?» или же сделать это в образе Лил. Подойти и сказать: «Кстати, я твоя ученица!». Я глубоко вдохнула. Хотелось, чтобы он сам как-нибудь узнал-догадался. Хотелось избежать самого неловкого разговора в моей жизни. А, что, если он расстроится, когда узнает, что Лилия – это я. Профессору ведь не нравится Лилия, он считает ее безответственной дурочкой. Пара закончилась достаточно быстро, и я задержалась, чтобы обсудить курсовую работу. И, возможно, сказать правду. Проклятье! Нельзя с этим затягивать. Надо просто взять и сказать все.

– Профессор, есть разговор, – начала я.

– Ты не передумала? – перебил Нолан.

Я сморгнула. О чем он. Передумала? Ах точно! О курсовой.

– Нет не передумала, – пробурчала я.

Смелости рассказать оставалось все меньше.

– Рыбки для госпожи Аполоны? – спросил профессор Парис.

– Для нее.

– Смогла зачаровать?

– Зачем спрашиваете, если знаете ответ?

Но профессору просто нравилось издеваться надо мной. Профессиональное гадство это или что? Но с сердцем я не могла ничего поделать. Я вспоминала, как вчера мы стояли точно на этом же месте и вели совсем другие разговоры. Вспомнила, как Нолан «грозился» задержать меня после занятий. Рвано выдохнула.

– Поговорим про курсовую, – сказал профессор Парис, предлагая мне присесть.

Мы сели. Смотрели друг на друга. Только смотрели совсем по-другому. Сейчас мы превратились в мудрого профессора и непутевую ученицу. Я ухмыльнулась своим мыслям. Не узнал меня! До сих пор не узнал. Я решила пока не говорить. Немного подождать. Может, намекнуть ему как-нибудь?

– Что ты хочешь изучать про полукровок, – спросил Нолан, – придумала название темы?

– Полукровки среди нас?

– Очень плохо. Ты же не статью в газету пишешь, а научную работу. Подумай еще.

– Жизненная энергия у полукровок, – попыталась я снова.

– Уже лучше. Попробуй добавить что-нибудь еще.

– Чего добавить? – хмыкнула я, – воды?

– Это называется научность. Добавь научности.

– Теория происхождения жизненной энергии у полукровок? – предложила я, – или же особенности жизненной энергии полукровок?

– Хорошо, – кивнул профессор, – оставим «Особенности жизненной энергии полукровок». Что ты собираешься анализировать?

– Рассмотрю различия полукровок от всех остальных, особенности их магии, расскажу, почему полукровки редко выживают.

– Хорошо. Одобряю. Я выписал тебе список литературы, которую необходимо использовать в работе, – профессор протянул мне листок с перечнем книг.

– Я думала, это Вы мне все расскажете…

– Я наставник, а не нянька, не путай, пожалуйста.

Умел же он задеть. Противный. Но сердце забилось только быстрее. Вчера его губы были на моих губах. Вчера эти самые руки, которые сейчас перебирают бумаги, перебирали мои волосы. Я рвано вдохнула. По коже пробежали мурашки.

– Лилия, к завтрашнему дню необходимо написать введение, – продолжал профессор, – напиши, почему эта тема тебя волнует, какие с ней связаны проблемы.

– И какие же? – фыркнула я, – мне написать, что беспокоит смертность полукровок?

– Напиши реальную проблему, подумай хорошенько, – профессор задумался, заговорил медленно и немного мечтательно, – знаешь, какая проблема есть…

– Ну же, какая?

– Низкая жизненная энергия у полукровок, – сказал он, – низкая жизненная энергия при которой мало и темной, и светлой магии. И при которой полукровка чувствует себя здоровой…

Я замерла. Он говорил обо мне. Он понял, что я, то есть Лил – полукровка! Он все-таки увидел это на том аппарате, но почему ничего не сказал? Почему даже вида не подал?

– Нет-нет, забудь, – поспешил профессор, – пиши о том, что волнует тебя, а не меня.

– К завтрашнему дню? – переспросила я.

Надо как-то намекнуть, что я – это она. Надо попытаться.

– А что, если у меня другие планы? – хитро спросила я, наклоняясь.

Да, вчера я задала ему тот же вопрос. На этом же месте. Но сегодня получила совершенно другой ответ.

– Тогда пиши курсовую с госпожой Аполоной. Мне неинтересно работать со студентом, которому плевать.

Проклятье! Не узнал! Даже близко не узнал. Он обрывал мои попытки флирта еще на полуслове. Спасибо за преданность, конечно…

– Лилия, ты и так не учишься, для курсовой время найдется, – сказал Нолан холодно, – можешь идти.

Настроение ухудшалось, и я уже собиралась уходить, как в голове появилась идея. Очень наглая идея.

– Профессор, – я подошла ближе и улыбнулась самой очаровательной улыбкой, на которую была способна, – а можете оказать мне одну малюсенькую услугу?

– Как ты меня назвала? – смутился Нолан.

Неужели, он что-то заподозрил сейчас? Ладно, повторим.

– Профессор, – сказала я снова, – профессор. Профессо-о-ор.

– Ну все, хватит. Чего ты хочешь?

– У меня есть просьба.

– В чем дело, Лилия?

Лилия? Это даже не мое имя, похожее, но все равно не мое. Я – Лил, но Нолан этого еще не понял.

– Рыбки. Зачаруйте их, пожалуйста, вместо меня, – сказала я и тут же закусила щеку.

– Ты понимаешь, о чем просишь?

– Вы знаете, с самого начала знали, что это невыполнимая задача для студентки-второкурсницы, но профессору это будет сделать легко. Зачаруйте, прошу. Так не хочется ссориться с госпожой Аполоной.

– Но это твоя проблема, – сказал Нолан, – сама и разбирайся.

– Профессор! Пожалуйста, прошу Вас. Ну чего Вам стоит? – и козырная карта, – именно Вы подтолкнули госпожу Аполону к тому, чтобы она доверила мне этих рыб.

– Помнится, ты сама ей предложила.

– Это была вежливость!

– Лилия, иди.

– Профессор, пожалуйста! Прошу, ну же? Чего Вам стоит? А так сделаете доброе дело, поможете студентке…

Я же унижаюсь! Нет же! Я веселюсь! Смотрела на Нолана с надеждой, и, видимо, он не вынес этого взгляда.

– Это первый и последний раз, – сказал профессор, – никогда ни о чем подобном не проси.

– Спасибо, профессор Парис.

– Иди уже.

И я ушла, а сердце пело. Рыбки сбагрены! Рыбки больше не моя проблема!