Текст книги "Тайная жизнь полукровки (СИ)"

Автор книги: Дарья Адаревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8: Ты проиграла спор

Глава 8

Ко мне шел победитель. Уставший, с рассеченной бровью. С него тек пот, мокрые волосы облепили лицо. Нолан широко улыбался, я не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ.

– Нальешь водички? – выдохнул он.

– Для победителя, все!

Я налила в стакан ледяной воды, подала. Нолан выпил залпом, я налила снова, он снова выпил. И так три стакана. И только после этого смог нормально дышать.

– Как ты победил Петуха? – спросила я, – что ты сделал?

– Выкачал жизненную энергию из воздуха, – ответил Нолан, – Выкачал так много, что кислород исчез. У Петуха слабые легкие, он не выдержал и пары минут без кислорода.

– А ты выдержал.

– Конечно. Любой здоровый человек бы выдержал.

– Но зачем так долго ждать?!

– Чтобы потомить публику, – ухмыльнулся Нолан, – они же делали ставки!

Безумец! Не удивительно, что он понравился моему отцу. Оба только о деньгах и думают. Я наклонилась ближе к Нолану, загадочно улыбнулась.

– Как себя чувствуешь? – спросила я, – энергия восстановилась?

– О, да, – он наклонился ко мне, – сейчас моей энергии предостаточно.

Наши лица находились слишком близко. Мы слышали дыхание друг друга. Сердце колотилось. Горячий мужчина, красивый мужчина, победитель. Я убрала мокрые волосы с его лба, тронула рану на брови. Нолан даже не поморщился.

– Тебе, наверное, больно, – сказала я, – обработаем давай?

– Не стоит.

Светлые маги умеют заживлять свои раны, а вот темные не умеют. Я представила, что если бы Нолан оказался профессором Парисом, он смог бы залечить себя.

– Не на моих глазах же! – послышался голос отца.

Мы смущенно отвернулись.

– Я разрешаю тебе разговаривать с моей дочерью, – крикнул отец, – но на расстоянии не менее тридцати сантиметров. Соблюдайте дистанцию!

И папа ушел. Я рассмеялась.

– Чего?

– Ты ему понравился, – сказала я, – это дорогого стоит, ему ведь мало кто нравится.

– Ты проиграла спор, – заметил Нолан.

– Ах точно! Я должна помочь тебе с зельями. Давай, я готова.

Что может быть сложного? Зелья варить – не в Светлой Академии учиться. Сейчас, глядя на раскрасневшегося Нолана я наконец перестала видеть в нем своего профессора. Конечно, нет. Это разные люди, вот только…

– У тебя нет брата-близнеца? – спросила я.

– А что?

– Кажется, я уже видела твое лицо.

– Быть может во снах?

– Нет, в реальности…

Нолан пожал плечами. Что ж, ладно, нет брата-близнеца, так нет. Могут же люди просто быть похожими, верно? Тем более, что Нолан казался моложе профессора.

– Хорошо, – сказала я, – что за дело?

– Нам лучше уединиться.

– Здесь мы никого не интересуем, говори спокойно.

К стойке подошли четверо парней. Они похлопали Нолана по плечу, начали поздравлять, говорить, какой был потрясающий бой, потом один из них передал Нолану мешок с золотыми.

– Это что?

– Твой выигрыш, – ответила я, – поздравляю, герой.

Нолан отодвинул деньги, приблизился ко мне:

– Ты должна поклясться, что никому не расскажешь, – сказал он.

– О том, как ты хорош в бою? Мне и не придется…

– О нашем деле, – перебил Нолан, – ты не кому не должна говорить о деле!

– Ладно, клянусь.

Нолан достал блокнот, вырвал лист, дал мне ручку.

– Документально поклянись.

– Издеваешься? А как же верить на слово?

– Мы знакомы всего день, какая вера на слово?

– Ты дрался за меня, – улыбнулась я.

– Это разные вещи. Давай, пиши.

Справедливо. Я взяла листок, начала складывать бумажный самолетик.

– Поклянись, что никому не расскажешь ничего из нашего расследования, – повторил Нолан.

– Значит это будет расследование? – я ухмыльнулась, – интересно, и кого же убили?

– Не убили, хуже.

– Ладно, клянусь, – я поставила подпись на крыле бумажного самолетика, подала оригами Нолану, – держи, на память.

Снова подошли ребята, смотревшие на бой.

– Лил, не хочешь вернуться на арену? – спросил один из них, – я скучаю по тебе на ринге.

– Не хочу.

– Ты тоже участвовала в подпольных боях? – удивился Нолан.

– О, да! Ее все боялись! – вторили парни, – не знаю, Феникс, смог бы ты ее уделать?

– Настолько хороша? – ухмыльнулся Нолан, – как же ты ранила противника? Или у тебя настолько сильная темная магия?

– Это в прошлом.

Но мне захотелось забыть про обещание, данное самой себе, захотелось выйти на ринг против Нолана и победить.

– Лил, мне нужно зелье для памяти, завтра экзамен в школе! – попросил один мальчишка.

– Ты никак не выпустишься? – выдохнула я.

– Не-а, третий год уже в одиннадцатый класс хожу.

– Ладно, с тебя десять золотых!

– Так много?

– За решение экзамена ты бы больше заплатил.

– Значит такими вещами ты занимаешься? – зашептал Нолан.

– Не говори, пожалуйста, под руку.

Мальчишка кинул мне деньги, и я начала. Глубокий вдох, посмотрела на клиента, залезла ему в голову. Неуверенность, смущение, отчаяние… Вот что чувствовал этот мальчишка. Мысли бегали, он не мог сконцентрировать внимание. Я тронула его лоб. Начала медленно высасывать энергию, эмоции. Колба с зеленой жидкостью наполнилась всем тем, что мальчишка ощущал сейчас. Колба с белым дымом, для торможения. Я медленно, задержав дыхание, лила белый дым в зеленую колбу. Белый дым красиво смешивался с зеленью. Краем глаза заметила Нолана, по-мальчишески, закусив губу наблюдавшего за мной.

Раствор был готов. Зелье затормозит его неуверенность в себе и импульсивность. Таким образом мой клиент станет спокойнее, сосредоточеннее, серьезнее, и, как следствие, память у него тоже улучшится.

– Просто выпить? – спросил мальчика.

– Да, пей! Как в первый раз.

И он выпил прямо из колбы. Дым забавно валил из его рта, я улыбнулась. Широко улыбнулась.

– Давай до завтра, – прошептал Нолан над ухом, – я приду за тобой, и мы отправимся в более уединенное место.

– Ладно.

– Я стал умнее! – воскликнул школьник, – я чувствую, как улучшилась моя память!

– Ты правда это сделала? – удивился Нолан, – ты смогла улучшить память?

– Лил, ты лучшая!

– До завтра, так до завтра, – махнула я рукой Нолану, – увидимся.

Нолан подмигнул и удалился. А я смотрела ему в след и пыталась успокоить бешенное сердце.

Глава 9: Это непедагогично, профессор!

Глава 9

– Ты не поверишь, с кем сегодня столкнулась у входа в Академию, – сказала Стина, – но можешь попытаться угадать.

Мы снова сидели в просторной аудитории, и снова я притворялась пай-девочкой, на этот раз в красивом розовом платьице и с двумя хвостиками. Снова миловидное лицо без косметики и пирсинга, снова немного смущенный взгляд.

– Кого увидела-то? – спросила я, – не томи, говори!

– Профессора нашего.

– Какого из?

Стина посмотрела на меня, как на последнюю дурочку.

– Профессора Париса, – ответила она.

– Ну, логично. Мы же на его пару пришли.

– У него пластырь на брови.

– Гонишь!

Я уставилась на Стину взглядом Лил, взглядом, который я не использовала в Академии.

– Думаешь, профессор наш подрался? – прошептала Стина, – или что произошло? Есть идеи?

Идеи были, но делиться я не спешила. Мысли неслись, сердце стучало. Я помнила голый торс, лохматые мокрые волосы, татуировки на руке.

Открылась дверь, вошел профессор Парис. Высокий, ухоженный, в своем обычном синем пиджаке и рубашке, застегнутой на все пуговицы. В начищенных ботинках, с зализанными назад волосами, в очках. Но я смотрела на бровь. Бровь, заклеенную маленьким бежевым пластырем. Рана, на которую не обратишь внимания, если кто-то не ткнет носом. Рана, которую вчера вечером получил Нолан.

– Все-таки это был ты, – прошептала я, не сводя с профессора пораженных глаз.

– О чем говоришь? – не поняла Стина.

– Почему он не залечил рану? – спросила я, – это же проще простого для светлого мага.

Точно… Для светлого мага просто, а для темного – очень сложно. Мысли неслись со скоростью ветра. Если профессор Парис – это Нолан, значит он все-таки темный маг, но, тогда как попал в светлую Академию? Как стал преподавателем?

– Тема нашего занятия, обход магии, – начал профессор.

Серьезный голос, деловой. А вчера ты звучал совсем по-другому. Горячий Нолан…

– Ты чего, как на него пялишься? – шептала Стина.

– Напоминает мне кое-кого…

– Кого?

– Парня одного. Не важно…

– Вы все обладаете светлой магией, – говорил Профессор, – но что делать, если встретите темного мага? Как с ним себя вести, как взаимодействовать?

– Обходить стороной, – послышался голос с задней партой.

– С таким настроем можешь и Академию обходить стороной.

– Простите…

– Мы живем в большом мире, мы встречаем разных людей, – продолжал профессор, – да, светлых магов большинство, да, многие из светлых магов не развивают свой дар и кажутся самыми простыми мужчинами и женщинами.

Ну настоящий профессор, все знает, уверенно говорит. А еще я помнила, как дерется Нолан. Глубокий вдох. Глубокий выдох. Главное – не выдать свое сумасшедшее сердце. Я ждала вечера, ждала нашей новой встречи.

– Но часть нашего общества, – говорил Нолан, – примерно одну четвертую составляют темные маги. Они могут быть вашими коллегами, вашими приятелями. Почему нет? Они такие же люди, как и мы с вами, – он посмотрел на аудиторию, – но наша задача, обучить вас светлой магии, дать инструмент, который поможет легче жить эту жизнь. Поэтому мой вопрос в другом. Представьте, бой. Против вас выступает сильный темный маг, который специалист в том, чтобы высасывать жизненную энергию. Что вы будете делать?

– Бежать, разве есть другие варианты? – послышался голос одногруппника.

– Бегать вас учили на физкультуре в школе, это не решение проблемы.

– Но ведь мы проиграем, – говорил одногруппник, – у нас много жизненной энергии, у противника – черного мага ее слишком мало. Он высосет нас и победит.

Вчера на бою происходило именно это. Я не могла сосредоточиться. Нолан – это мой профессор. Профессор – это Нолан. Вопросов все больше. Он ведь определенно был темным магом, он ведь… Я опять вспомнила, как он дрался в рукопашном бою. Сглотнула. По коже пробежал миллион мурашек.

– Ответ прост, – сказал профессор, – вы делаете то же, что и противник. Забираете всю свою энергию и направляете на него. Мощный рывок. Не потихоньку, а сразу, мощно.

– Не понял, – пробормотал студент.

– Иди сюда.

Парень с последней парты вышел к доске. Это был Гайс. Наш белобрысый отличник с вытянутым лицом, наш молодец-умница. Уровень энергии достаточно высокий, вряд ли выше, чем у моей подруги, но все равно высокий.

– Перед вами Гайс, – сказал профессор, – он будет притворяться темным магом.

– Но я же…

Профессор похлопал Гайса по плечу и продолжил.

– Представьте все, что у него мало энергии, но много темной магии, и он хочет своровать мою энергию. Давай, воруй.

– Но я же…

– Гайс, где твое воображение, – покачал головой профессор, – притворись!

– Я ворую Вашу энергию, – пробормотал парень, не понимающий происходящего.

Профессор схватился за сердце, тяжело задышал.

– Видите, что со мной происходит? – заговорил Нолан громко, – я слабею на глазах потому, что враг забирает мою энергию, мои силы. Вывод, я так и буду терять силы, если не дам отпор. Мы светлые маги черпаем силы из своей же энергии, так что просто захватываешь больше, чем собирается захватить противник и ударяешь. И убиваешь двух зайцев: лишаешь противника источника силы, и побеждаешь. Главное действовать быстро, пока энергия осталась, – профессор выпрямился, осмотрел аудиторию.

Этот взгляд. Похожий взгляд или наоборот непохожий? Голова шла кругом. Нолан? Нолан ли это?

– У сильных темных магов есть слабость, – продолжил профессор, – слабость эта в том, что чем сильнее темный маг, тем он болезненнее. У них слабые легкие и слабые ноги. Так что всю силу направляйте либо в удар, который повалит так сильно, что до потери сознания, либо удар, что вышибет из легких воздух. Для этого сосредотачиваем свои силы в груди, дышим глубоко и отдаем всего себя этому удару. Все силы, всю энергию направляем вперед.

Он же не станет этого делать? Это же светлая магия! Профессор закрыл глаза, вдохнул, выдохнул. И бедняга Гайс с бешенной скоростью улетел на свое место. Его подбросило в воздух, а потом резко опустило на место. Наверняка, паренек ужасно ударился. Я пораженная уставилась на профессора Париса. Тот выглядел бодро и усмехался.

– Проклятье, – пробормотала я, – он же использовал светлую магию…

– Ну разумеется, – ответила Стина, – профессор же светлый маг!

Как же странно. Как странно. Я сидела, словно в абстракции, в каком-то другом мире, может, во сне… Профессор Парис обладает и темной, и светлой магией. Как это возможно? Неужели, тоже полукровка? Как и я?

– Гайс! Бедный Гайс!

Я повернула голову на звук.

– Он потерял сознание! – кричала девушка, сидящая рядом с Гайсом, – что делать?

Аудитория повернулась на спокойного профессора Париса.

– Вы у нас светлые маги, вы и скажите, – бросил профессор, – что делать, если человек сидит без сил?

Происходящее выглядело абсурдно. Профессор вышиб дух их студента? Мы точно в Академии, а не на подпольных боях? Он же поранил нашего одногруппника! Это непедагогично! Проклятье!

– Вы же учитель! – не выдержала я, – это безответственно!

Он же на самом деле ранил бедолагу Гайса. Парень так высоко подлетал в воздух, а потом резко упало. Да у него не только сотрясение, может, внутренние ранения еще какие-то, и это я молчу про простые синяки.

– Так у нас есть доброволец, – улыбнулся профессор Парис, – напомни, как тебя зовут?

– Лилия. Лилия Эринс.

– Точно-точно. Ребята, разойдитесь, сейчас Лилия продемонстрирует всем нам, как с помощью светлой магии оказывать первую помощь.

Глава 10: Самый большой позор в моей жизни

Глава 10

Я испугалась. Наверное, впервые в жизни испугалась так сильно. Все смотрели на меня и ждали, когда же я стану спасать несчастного Гайса.

– Ну же, Лилия, – торопил профессор, – ты же недавно такую работу на эту тему написала. Ту самую, на шумерском.

Я бросила взгляд на Стину. Та обреченно покачала головой. Она не сможет помочь… А как тут поможешь, когда такое? Проклятая работа на древне-шумерском. Надо было сидеть и не высовываться!

Профессор Парис смотрел на меня из-под очков насмешливым взглядом, он точно знал, что работа была не моей, знал, что я не справлюсь, знал, что я не та, за кого себя выдаю! Но признаться во лжи – значит проиграть, а я не собиралась проигрывать, так что пришлось ухмыльнуться и подойти к несчастному Гайсу.

– Ну все, парень, просыпайся, – прошептала я.

Разумеется, не сработало. Проклятье!

– Ну же, негодяй, просто проснись, ладно?! – продолжала я.

– Что ты шепчешь, Лилия? – крикнул профессор, – говори громче, чтобы все запоминали.

Позор… Самый большой позор в моей жизни. А профессор еще и посмеивался надо мной. Да плевать, будь он хоть тысячу раз Ноланом, будь он хоть тысячу раз тем, кто вчера дрался на арене! То, что он творит сейчас – ужасно! Скверно! Позорно! Я сделала глубокий вдох, обернулась:

– Профессор Парис, – крикнула я через всю аудиторию, – значит Вы покалечили ученика и просите исправлять свои ошибки студентов?

Вот так. Я посмотрю, как он будет оправдываться. Посмотрю!

– Именно так, – ответил профессор, – ты как будто только что родилась. Вся наша жизнь так устроена, что кто-то другой косячит, а мы исправляем.

– И это то, чему Вы учите нас?

– Этому в том числе. Лилия, мы ждем. Как же исцелить несчастного?

Никакой совести. Я посмотрела на Гайса, потом на свои трясущиеся руки. Да что ж такое?! Руки и правда тряслись!

– Проклятье… – прошептала я.

– Что, Лилия? Давай громче.

Ах громче хочешь? Громче?! Я сделала глубокий вдох, начала вспоминать теорию. Нам ведь рассказывали. И, даже если я не вслушивалась в лекции, то хотя бы присутствовала, хоть что-то должна была запомнить.

– Нам нужно направить свою собственную жизненную энергию на исцеление пострадавшего, – сказала я, – направить на рану.

– Ну, направляй, Лилия.

– Для этого надо знать, что ранено!

– Так подумай и ответь на этот вопрос сама.

Я снова посмотрела на профессора. Он старался сохранять холодный и отстраненный вид, но не получалось. Я видела, скрывающуюся ухмылку. Все это – простое издевательство надо мной. Еще никто никогда себе такого не позволял. Если понял, что я обманщица и не учусь, лучше бы подошел после пар и поговорил. Зачем унижать при всех? Зачем?

– В своей работе на древне-шумерском ты очень подробно расписала, как увидеть чужие раны, – напомнил профессор.

Я снова посмотрела на Стину в поисках поддержки. Моя подруга шептала губами какое-то слово. Потом показала пальцами букву «А».

– Адреналин! – сказала я громко, – нужно дать несчастному адреналин!

– Очень хорошо, давай дадим.

– Давайте, – пробормотала я и снова вцепилась взглядом в подругу.

– Лилия, дай ему адреналин! – крикнул профессор.

И как же дать этот проклятый адреналин? Откуда я его возьму? Я знала, это война, и профессор не сдастся, он будет мучить меня до последнего. Стина показывала на голову. Голова? Ладно…

– Адреналин – это гормон, который вырабатывается в коре головного мозга, – сказала я, – значит, надо надавить своей силой на мозг пострадавшего. Пустить в мозг адреналин…

Снова посмотрела на подругу. Она подбадривающе кивала. Ну как такое вообще возможно? Полтора с половиной года все шло хорошо. Училась я прекрасно, ни с кем не конфликтовала, подозрений не вызывала… А тут такое навалилось. Глубокий вдох, глубокий выдох. Мне до сих пор казалось, что все происходящее – это дурацкий сон, надо лишь ущипнуть себя и проснусь. Я вместо того, чтобы думать, я как дура щипала себя за ногу.

– Давай, Лилия, мы ждем! – не унимался профессор.

Я дрожала и злилась. И боялась. А, если я сделаю что-нибудь не так. Плевать. Положила руки несчастного Гайсу на лоб. Сосредоточилась. Глубоко вдохнула, выдохнула. Для того, кто обычно использует темную магию, черпать свои собственные силы ради светлого волшебства – сложно. Очень сложно. Я пыталась сосредоточиться. Просто взять свою энергию и направить в другого человека. Проще простого. И я направила.

Теперь у Гайса пошла кровь из носа.

– Молодец, Лилия, теперь твой пациент истекает кровью! – послышался голос профессора.

Лучше бы он просто разозлился и закончил эти пытки.

– Проклятье…

Но я не собиралась выходить из этой битвы проигравшей, но и победить я не могла. Не умела я лечить людей светлой магией. Вообще не умела использовать свет внутри себя. Не умела и все. Я смотрела на кровь, смотрела, смотрела, а потом мои ноги подкосились, и я упала в обморок. Разумеется, я притворилась, что теряю сознание, но вышло правдоподобно.

– Она же боится вида крови! – не растерялась моя подруга, – бедная Лилия!

Само собой я не боялась крови. Тому, кто смотрит на мордобои в бойцовской яме с самого детства, страх крови неведом. Но остальным необязательно это знать.

– Тогда закончи за подругу, Стина, – сказал профессор равнодушно.

Даже не обратил внимания на «потерявшую сознание» меня. Как ему вообще разрешили преподавать?!

Я лежала на проходе и слушала, как подруга объясняет, что делать, когда человек теряет сознание, как действовать, чтобы затянулись раны. Она говорила, что, чем сильнее маг, тем больше ран он способен исцелить.

– Нужно словно стать с человеком одним целым, и почувствовать, что у него ранено. И направлять силу туда, – сказал Стина.

– Что значит, направлять силу? – спросил профессор.

– Это значит направлять силу… – смутилась Стина, – если представить магию, как некий поток, то будет проще. Предположим, магия – это ветер. Мы направляем ветер. Но важно не переборщить.

Самая странная лекция в моей жизни и самый безумный урок. Такой униженной я еще никогда себя не чувствовала. Моя подруга справилась с задачей, наш одногруппник открыл глаза, оклемался, зажили его неожиданные раны от ударов о кресла. На меня больше не обращали внимание. Неужели всем настолько плевать на потерявшую сознание девочку? А мне самой не хватало сообразительности или смелости, или наглости, встать и во всем признаться, извиниться, может. Так что я продолжала лежать на проходе, притворяясь потерявшей сознание. Наконец лекция закончилась, и профессор отпустил студентов. Я слышала приближающиеся шаги. Медленные, уверенные. Эти шаги окончательно растаптывали мою гордость.

– Заканчивай представление и вставай, – сказал профессор.

Ладно, дальше притворяться бессмысленно. По его голосу ясно, что меня раскрыли. Села на полу, посмотрела недовольно на профессора Париса.

– Зачем Вы это устроили? – спросила я.

Профессор подал руку, помогая подняться на ноги.

– Ты обманщица, Лилия, – сказал он, – и считаешь всех дураками.

Я смотрела на человека, с которым вчера флиртовала весь вечер и понимала главное: он меня не узнал. Он считает меня всего лишь лгуньей студенткой. Зато я с каждый секундой видела в профессоре Парисе все больше от вчерашнего красавчика Нолана. Захотелось снять с него очки и растрепать челку. Я проморгалась.

– Сколько домашних заданий ты сделала сама? – продолжал профессор.

Что это? Риторические вопросы, на которые ему и так известны ответы?

– Ни одного, – призналась я.

– В чем дело, Лилия? Ты пришла в Академию, чтобы просто просиживать юбки? Если тебе нечем заняться, устройся на работу и не трать время ни свое, ни наше.

Грубо. Говорит, как настоящий профессор. Мы смотрели друг на друга, не моргая. Только вчера на меня так пристально смотрел Нолан – приятель, возможно, друг… а сегодня – учитель.

– Ты взрослая девушка, – продолжал профессор, – сколько тебе уже? Двадцать?

– Двадцать один.

– Ты в том возрасте, когда люди уже самостоятельно принимают решения и несут за них ответственность.

– Я понимаю.

– Тебе выпала возможность учиться в Академии. Достаточно редкая возможность. А ты ее не используешь, это очень глупо.

Мне стало так плохо. Какой ужас, возможно, я даже покраснела. Уши горели. Нет-нет-нет. Я пришла в Академию с одной целью – закончить обучение и найти маму. Светлым магом мне становится ни к чему! Но сейчас, видя осуждающий взгляд профессора, я задумалась: «А почему бы реально не научиться новому? Раз уж все равно трачу на эту Академию свое время?».

– Не знаю, как с другими, – наконец сказал профессор Парис, – но со мной такое отношение к учебе не прокатит. Не сдашь мои экзамены – вылетишь.