Текст книги "Приглашение на праздничный ужин"

Автор книги: Дарлин Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

С люстры свисали золотисто-серебристые нити серпантина. Разноцветные шарики весело подрагивали под потолком.

На стене красовался яркий флаг, надпись на котором гласила: «Я добьюсь успеха в Новом году или умру при попытке». В доме царило оживление: слышались обрывки разговоров, звучала музыка, гости кружили по комнате, пили и закусывали. Все было так, как обычно происходило в доме семьи Уэзли на новогодней вечеринке. Только одно не вписывалось в праздничную атмосферу – настроение Анны, которое было отнюдь не радостным.

Прошло два дня с тех пор, как она узнала, что Коул – интриган, и почти сорок восемь часов с того момента, как он покинул шале.

Внося поднос с закусками в комнату, Анна заставила себя весело улыбаться.

Никто не должен догадаться, что она тоскует по Коулу, хотя мысли о нем не покидают ее ни на минуту.

Не успела она войти в гостиную, как к ней, точно почтовый голубь, подлетела неугомонная бабушка Шимански.

Серебристое платье, которое престарелая дама неизменно надевала на каждую новогоднюю вечеринку, было усеяно таким множеством стекляруса и блесток, что Анна на мгновение была ослеплена.

– Дай-ка мне попробовать! – Ухватившись за зубочистку, бабушка Шимански взяла с подноса кусочек колбасы, пропитанной соусом, и быстро сунула в рот. – Совсем неплохо! Ты их приготовила?

Анна кивнула.

– Разве не ты позаботилась о том, чтобы все женщины в семье Шимански умели готовить?

– Значит, ты знаешь о пути, который, как говорят, ведет к сердцу мужчины, – игриво ухмыльнулась ее бабка. – Но это не так, как только мужчина оказывается в спальне.

Анна схватилась за сердце, притворившись, что эти слова шокировали ее.

– Бабушка, пожалуйста!

– Раз уж мы заговорили о мужчинах, которые прекрасно выглядели бы в постели, скажи мне, когда придет твой Коул.

Анна замерла, но усилием воли ей удалось удержать на лице улыбку.

– Он не придет.

– Что такое ты говоришь? – негодующе воскликнула бабушка Шимански. – Ты представляешь, как долго мы ждали, чтобы в твоей жизни появился мужчина? Какой же он кавалер, если не встречает с тобой Новый год?

Анна поставила поднос на ближайший столик, браня себя за то, что слишком долго оттягивала этот неприятный разговор. Ей следовало раз и навсегда решить со своим семейством вопрос о Коуле, но, вернувшись с горнолыжного курорта, она избегала встречаться со своими родными.

Отклоняя их приглашения, Анна оставалась дома и погружалась в работу. Как будто ей может принести пользу перечень новых маркетинговых стратегий, рассчитанных на то, чтобы вывести компанию из застоя!

Она была в полной уверенности, что потеряет работу; возможно, это случится сразу после Нового года. Перспектива лишиться любимого дела все еще причиняет ей боль, но, по крайней мере, ей не придется больше иметь дело с Коулом. Анна была уверена, что без слез ей не удастся пережить встречу с ним.

– Коул не мой кавалер, бабушка.

– Как бы не так! – Губы престарелой дамы, накрашенные розовой губной помадой, сжались в тонкую линию. – Ты привела его домой в сочельник. Ты взяла его с собой на курорт. Ты даже подарила ему халат!

Анна сжала переносицу, пытаясь предотвратить неминуемую головную боль.

– Я совершила несколько ошибок, – призналась она. – Но Коул не мой кавалер. И никогда им не был.

– Я тебе не верю, – упрямо заявила бабушка Шимански, выпячивая грудь.

– Это правда, бабушка, – подтвердила Джули, незаметно подойдя к ним. Она была одета в черное, что подчеркивало рыжину ее каштановых волос и вполне соответствовало настроению Анны. – Коул никогда не был «молодым человеком» Анны.

Анна в изумлении посмотрела на сестру.

– Если ты знала это, почему же ты устроила, чтобы он поехал с нами в горы?

– Потому что я думала, что он – именно тот мужчина, который нужен тебе, – объяснила Джули. – Очень жаль, что ты не поняла этого сама.

– Ты не знаешь, о чем говоришь! – возразила Анна шипящим голосом. – Тебе неизвестно, что произошло между нами.

– Что бы между вами ни произошло, я надеюсь, оно стоило того, чтобы потерять мужчину, которого ты любишь, – отходя от них, с грустью заметила Джули.

Бабушка взяла другую закуску с подноса, который в этот момент проносили мимо нее.

– Я не понимаю, – сказала она, указывая на Анну аппетитным кусочком. – Если ты его любишь, тогда почему он не твой…

– Я не… – беспомощно начала Анна. – А, ничего!

Налив в бокал пунша, она сделала большой глоток.

– Послушай, Анна! – окликнул ее дедушка Шимански, сидевший за столом. Свет, падающий от люстры, живописно отражался на его лысой голове. Как только Коул придет, скажи мне. Я должен показать ему вот это.

Он поднял вверх запеленатую куклу с надписью на груди, гласившей, что это новогодний младенец, и нажал на ее живот. Кукла незамедлительно произвела обратный счет от десяти и испустила пронзительный вопль.

Дедушка Шимански с радостным смехом направился к ничего не подозревавшим кузенам Анны.

– Эй! – зычным голосом обратился он к ним. Посмотрите-ка на это!

Розмари, держа в руке пустой поднос, торопливо просеменила мимо Анны, бросив ей на ходу:

– Коул опаздывает. Тебе нужно отучить его от этого.

Отец Анны возник у ее локтя и прошептал:

– Не лишай парня его пороков, Анна! Иначе он будет скрывать их от тебя.

Анна сделала еще глоток. Пора открыть отцу глаза на истинное положение дел.

– Папа, я…

Зазвенел дверной колокольчик, и кто-то вошел, закрыв за собой дверь. Отец подмигнул Анне.

– Наверное, это твой приятель.

Не может быть, чтобы Коул осмелился испортить им новогоднюю вечеринку, подумала Анна. Но… появился же он в шале, когда она совсем не ожидала его. Это вполне в его духе.

С лихорадочно бьющимся сердцем Анна смотрела на вход в гостиную. Казалось, прошло бесконечно много времени, прежде чем она увидела… тетю Миранду и дядю Питера. Улыбаясь, они обнимали друг друга за талию.

Тетя Миранда в роскошном темно-красном платье, смеясь, слушала, как дядя Питер что-то шепчет ей на ухо. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

– Я думала, они в ссоре, – сказала Анна.

– Очевидно, помирились, – заметил отец, направляясь к ним.

Только воркующих голубков мне не хватает! – подумала Анна, несмотря на вспышку радости, что дяде и тете удалось сохранить свой брак.

У нее возникло сильное желание незаметно исчезнуть и спрятаться где-нибудь вместе со своей болью, но ей не удалось скрыться от зорких глаз тетки.

Миранда оторвалась наконец от дяди Питера и направилась к племяннице, пошатываясь на слишком высоких каблуках. Анна едва не задохнулась от запаха духов, когда тетка тепло обняла ее.

– Чем это вызвано? – спросила Анна, озадаченно улыбаясь, когда Миранда отпустила ее.

– Не знаю, – смущенно ответила ее тетка. – Наверное, хочу поделиться счастьем. Где Коул?

– Его здесь нет, – сказала Анна. Тетка качнула головой, очевидно ожидая дальнейших объяснений.

Наконец-то, подумала Анна, можно поговорить с женщиной, которая все поймет. – Мы поссорились из-за работы. Ты же знаешь, как это случается.

Уголки идеально накрашенных губ Миранды недоуменно опустились.

– Не понимаю, о чем ты. Что ты имеешь в виду?

– Только то, что у вас с дядей Питером были… ну, вы спорили из-за его работы. Я рада, что вы помирились.

– Ты думала, что мы с Питером ссоримся из-за этого? – Миранда рассмеялась. – Нет, работа никогда не была причиной наших недоразумений.

– Тогда что?

Рукой с длинными накрашенными ногтями тетка взяла Анну за локоть и тихо сказала:

– Я думала, что у Питера роман. Когда я относила в чистку его пиджак, я обнаружила в кармане записку с номером телефона какой-то женщины. Он начал поздно приходить домой, объясняя, что задерживается на работе. Я сложила два и два и получила три.

– Но ведь должно быть четыре.

– Вот именно! Оказалось, что это телефон уборщицы, которую ему кто-то рекомендовал. А на работе он задерживался потому, что я злилась на него.

Когда мы были на курорте, он все время сидел за компьютером, чтобы не ссориться со мной.

Анна почесала в затылке, удивляясь, как она ошибалась в том, что происходило между ее тетей и дядей.

– Как же ты выяснила все это?

– Очень просто. Я спросила его, – ответила Миранда.

– Но откуда ты знала, что он говорит правду?

– Потому что я сердцем чувствовала, что могу доверять ему, – тетка положила гладкую ладонь на щеку Анны. – Когда любишь кого-нибудь, иногда нужно рискнуть и поверить.

– Привет, Анна! – дядя Питер улыбнулся и взял жену под локоть. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если я похищу у тебя Миранду. Дедушка Шимански хочет показать нам что-то.

– Нет, конечно, – рассеянно ответила Анна. Как только они отошли, она опустилась в кресло. В ее голове звучали слова Миранды.

Работа никогда не была причиной наших недоразумений Я сердцем чувствовала, что могу доверять ему. Когда любишь кого-нибудь, иногда нужно рискнуть и поверить.

Анна вспомнила, как Коул убеждал ее в том, что их проблемы не связаны с работой.

Он был прав, но она поняла это слишком поздно.

Ее конфликт с ним не имеет отношения ни к работе, ни к ее родственникам.

Это был вопрос доверия: может ли она позволить Коулу войти в ее жизнь, в которой не последнюю роль играет большая, назойливая, во все вмешивающаяся семья. Анна не доверяла Брэду Перримену, который обманул ее, рассказывая о своем семейном положении, и Ларри Липински, который лгал обо всем на свете.

Коул не был лжецом. Он не мог нарушить слово, данное человеку, которого любит. Разве не поэтому он скрыл от нее, что Артур Скиллингтон – его отец?

Анна закрыла лицо руками.

– Что я наделала! – пробормотала она.

– Что случилось, Анна?

Вытерев слезы, она увидела, что над ней склонилась сестра. На побледневшем от беспокойства лице Джули веснушки выделялись так четко, как шишки на снегу.

– Ничего, – шмыгая носом, сказала Анна. – В душе я знала, что он говорит правду, но не поверила ему.

Джули уперлась руками в бедра. – И что ты собираешься делать?

Анна усиленно моргала глазами, чтобы сдержать накипавшие слезы.

– А что тут можно сделать?

– Разве ты не говорила мне, что Артур Скиллингтон пригласил тебя на новогоднюю вечеринку?

– Ты думаешь, что мне следует пойти?

– Разве ты не любишь Коула?

– Люблю, – тихо сказала Анна. – Люблю, – уверенно повторила она.

Артур Скиллингтон наклонил голову и положил большую руку на плечо сына. Смотреть в его темно-синие глаза, подумал Коул, – то же самое, что смотреться в зеркало. С тех пор как он познакомился с отцом, ему открылось многое в собственном характере, – и теперь понятно, почему под внешней суровостью в нем бьется нежное сердце.

Неподалеку от них танцевали пары. Какой-то подвыпивший гость без устали играл на рожке, преждевременно празднуя наступление нового года.

Если учесть, что Артур и Лилли устроили вечеринку в последний момент, количество явившихся гостей было довольно внушительным.

– Ты уверен в этом, сынок? – спросил Артур. Его серьезный тон совсем не соответствовал царившему вокруг них шумному веселью.

– Никогда не был более уверен в чем-либо, – ответил Коул. – Я больше не могу работать в «Скиллингтон Ски Шопс».

Несмотря на шум, он услышал, как отец разочарованно вздохнул, и у него возникло желание сделать то же самое.

– Может быть, все-таки тебе стоит подумать об этом хотя бы до начала новой недели? – спросил Артур. – Поговорим об этом в понедельник, когда в голове у тебя прояснится.

Коул покачал головой.

– Я не передумаю. Мне нужно, чтобы Анна знала, что я поступил так не из-за работы, и мой уход единственный способ доказать ей это.

– Послушай, Артур, иди сюда и рассуди нас! вскричал седой джентльмен с раскрасневшимся от горячительных напитков лицом. – Правда, Дик Кларк – потомок Дориана Грэя?

Не отводя глаз от сына, Артур поднял вверх указательный палец, чтобы показать, что он слышит.

– Ты выбрал чертовски удачное время, чтобы сообщить мне о своем уходе.

– Прости, – искренне сказал Коул. – Но как только я принял решение, я уже не мог ждать. Промедление прямо-таки жгло меня.

Артур надул щеки и с шумом выпустил воздух.

– Ты действительно любишь эту женщину, не так ли?

– Да, – кивнул Коул.

Отец похлопал его по плечу.

– Не стану притворяться, будто я не разочарован твоей отставкой. Обретение сына явилось для меня чудом, и я хотел оставить «Скиллингтон Ски Шопс» тебе в наследство.

Коул кашлянул, пытаясь избавиться от кома в горле.

– Но то, что я больше не буду работать у тебя, не означает, что ты меня потеряешь.

– Ну, уж нет! – ворчливо сказал Артур.

Коул стиснул зубы, чтобы не поддаться обуревавшим его чувствам.

– Мне нужно идти.

– Я знаю, – проговорил Артур и, поддавшись внезапному порыву, стиснул сына в медвежьих объятиях. – Ты вырос прекрасным молодым человеком, сынок, – прошептал он ему на ухо. – Я бы не мог больше гордиться тобой, даже если бы сам воспитал тебя.

Кивнув отцу на прощанье, Коул стал пробираться к выходу.

Моргнув, чтобы избавиться от влаги, появившейся у него на глазах, он расправил плечи и зашагал в ночь.

Привлекательный молодой человек в маскарадной шляпе и с глупой улыбкой на лице открыл дверь просторного, в викторианском стиле особняка Артура Скиллингтона и жестом пригласил ее войти.

– Заглянули, чтобы хорошенько повеселиться? любезно произнес он, глотая слова и дыша на Анну парами алкоголя, заставившими ее отступить назад.

Не дождавшись ответа, он ушел, и Анна, идя на шум и звуки музыки, оказалась в большой комнате, обставленной дорогой мебелью. Ей бросился в глаза высокий, как в церкви, потолок и сверкающий деревянный пол. Артур Скиллингтон выделялся в толпе гостей, будучи на голову выше большинства из них.

Зная, что Коул – сын мистера Скиллингтона, она удивилась, что раньше не замечала их сходства: оба высокие, мускулистые, с правильными чертами лица и прямо-таки королевской осанкой. Оба поражали удивительным контрастом между темными волосами и синими глазами.

Обведя взглядом комнату, Анна не увидела Коула, но она искала не его. Расправив плечи и сделав для храбрости глубокий вдох, она направилась к его отцу, который был поглощен разговором с двумя мужчинами, периодически разражавшимися громким хохотом.

– Мистер Скиллингтон! – сказала она, но он не услышал ее. Она вновь назвала его по имени и, в конце концов, потянула за рукав, чтобы привлечь к себе внимание. Когда он повернулся, Анна увидела, как его глаза, так похожие на глаза Коула, удивленно расширились.

– Анна! Лилли сказала, что вы не придете.

– Я не собиралась приходить, сэр, но мне нужно поговорить с вами, – объяснила она, – и притом немедленно.

– Удивительно, сколько сегодня нетерпеливых людей! – таинственно заметил Скиллингтон и повел ее в угол комнаты, где было относительно тихо. – Снимите пальто, побудьте у нас…

Взглянув на себя, Анна поняла, что на ней красное зимнее пальто.

– Я не могу, – сказала она. – То, что мне нужно сказать, не займет много времени.

– Ну, хорошо. Что же такое важное вы должны сказать мне… – он посмотрел на часы, – когда до Нового года осталось десять минут?

– Мне нужно отказаться от места, которое я занимаю в «Скиллингтон Ски Шопс», – сказала Анна.

Работа так долго была для нее самым важным в жизни, что ее удивила легкость, с которой она сделала свое заявление. – Если вы не возражаете, мое решение вступит в силу немедленно.

Мистер Скиллингтон почесал подбородок точно так же, как это иногда делал Коул.

– По правде сказать, у меня есть возражения. Я доволен вашей работой, Анна, и, если вы уйдете из моей компании, возглавить отдел маркетинга будет некому.

– Коул может с легкостью выполнять эту работу.

Скиллингтон сложил руки на груди.

– Верно. Но менее часа назад Коул подал в отставку.

У Анны перехватило дыхание. Она покачала головой.

– Не может быть! Ведь он ваш сын. «Скиллингтон Ски Шопс» – его будущее.

– Тем не менее, он сказал, что не может занимать никакую должность в моей компании.

– Но… – Анна тщетно пыталась осмыслить услышанное. Нужно, чтобы Коул объяснил ей, почему он так поступил. Она в волнении обвела глазами комнату, но его нигде не было видно. – Но где же он?

– Ушел, – коротко ответил мистер Скиллингтон.

Анна отшатнулась от него и, круто повернувшись, бросилась к двери.

– Анна, куда вы? – крикнул ей вслед Артур. – Мы же не договорили! Я не сказал вам, куда он…

Больше Анна уже ничего не слышала. Распахнув дверь, она выбежала на порог. Коул ушел. Она оттолкнула его своей несговорчивостью и недоверием.

Опустив голову и засунув руки в карманы, Анна шла по улице, чувствуя, как у нее разрывается сердце. Впереди послышались тихие шаги, и она подняла голову, собираясь уступить дорогу.

Сначала ей бросилось в глаза знакомое длинное черное пальто. У нее бешено забилось сердце, и, подняв глаза, она увидела высокого мужчину с правильными выразительными чертами лица. Профессорские очки странным образом противоречили его мужественному облику.

Коул.

Анна замерла на месте, моргнув несколько раз, чтобы убедиться, что он ей не привиделся. Нет, перед ней стоял он – сильный, мужественный и невероятно сексуальный.

– Что ты здесь делаешь? – с трудом спросила она.

– Ищу тебя, – ответил Коул.

Ей было трудно вникнуть в его слова.

– Твой отец сказал, что ты ушел. Я подумала, что навсегда. Но ты здесь… – она наклонила голову, – ты искал меня…

– Я пошел к твоим родителям, но Джули сказала, что ты здесь, – объяснил Коул, не вынимая рук из карманов. В его позе чувствовалось напряжение.

Впервые Анна почувствовала неуверенность в его голосе. – Для чего ты пришла сюда?

Они закусила губу.

– Чтобы отказаться от своей работы.

Он громко вздохнул и покачал головой.

– Но ведь это бессмысленно! Ты любишь ее.

Пора рискнуть и поверить, мелькнула у Анны мысль.

– Но не так сильно, как я люблю тебя, – тихо призналась она. У нее дрожали губы, но холод был здесь ни при чем. – Ах, Коул, простишь ли ты меня?

Вместо ответа он протянул к ней руки, и Анна приникла к нему, зная, что только там ее место. Их губы слились в жадном поцелуе, и в крепком объятии исчезли все сомнения, которые так долго мучили ее. Коул завладел ее сердцем много дней назад, и наступило время добровольно отдать его.

Вероятно, дверь дома мистера Скиллингтона была приоткрыта, потому что Анна слышала голоса, хором считавшие от десяти. Их поцелуй длился до тех пор, пока шум, производимый трещотками и рожками, не возвестил наступление нового года.

Она смотрела, как в небе вспыхивают ослепительные красные, желтые и зеленые огни фейерверка.

– Вот что я чувствую, когда ты целуешь меня, призналась Анна, поднимая руку, чтобы погладить Коула по щеке. – Но меня пугало это чувство. Все мои разговоры о работе были только потому, что я боялась поверить тебе.

– Я оставил работу, – сказал Коул, убирая волосы с ее лица. – Я никогда не хотел, чтобы ты думала, будто для меня работа важнее, чем ты.

– Теперь я знаю это, – откликнулась Анна, – но мне кажется, что твой отец не примет и твою отставку.

– Так он не отпустил тебя? – оживился Коул. – Какой умница мой отец! Мне с ним повезло. Но я не уверен, что мы оба нужны ему, чтобы заниматься сбытом лыжного инвентаря.

– Ты прав. Для этого ему нужна я, а ты – для того, чтобы возглавить отдел спортивных велосипедов, который я предложу ему создать, – сказала Анна, обрадованная созревшей у нее идеей. – Подумай об этом, Коул! Что, если проблема заключается не в управлении компанией? Возможно, расширение ассортимента вызовет увеличение доходов.

– Ты хочешь сказать, что «Скиллингтон Ски Шопс» должна продавать велосипеды, чтобы удержаться на плаву в летние месяцы? – спросил он.

Анна кивнула.

– Если твой отец пойдет на это, ты принесешь компании большую пользу. Ты же хорошо знаешь велосипеды. К тому же холод и зимние виды спорта тебе явно не по вкусу.

– В этом я уже не уверен, – возразил Коул, взглянув на небо, с которого, медленно кружась, опускались снежинки. – С тех пор как мы встретились, я полюбил зиму. Ведь именно тогда ко мне пришла любовь.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала Анна, чувствуя, как она счастлива в надежных объятиях Коула. – Мне всегда нравилось Рождество, но никогда я не любила его так, как в этом году. Мне не подарили пузатенькую свинку, но зато я получила Коула!

КОНЕЦ