Текст книги "Забыть завтра (ЛП)"

Автор книги: Данн Пинтип

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Ветер взлохматил мои волосы, а суровое солнце припекало лоб. Майки изучал меня, а

затем коротко кивнул.

– Отлично.

Я поняла, что меня не простили. Он просто отодвинул котел своего негодования на

заднюю конфорку (Прим.: put on the back burner – помимо прямого значения так же может

подразумевать «отодвинуть на второй план»). Проблема в том, что котел на той конфорке

продолжает кипеть, и рано или поздно его содержимое выплеснется наружу… или сгорит до

хрустящей корочки.

Я повернулась к Логану, отчаявшись сменить тему разговора.

– Это редкая способность? Может Майки связаться с кем-нибудь другим из города

Эдем?

– Это так не работает, – сказал Майки. – Я не могу послать сообщение кому попало.

Должна быть генетическая связь, и чем сильнее схожесть ДНК, тем лучше, – он прошелся

пальцами по бороде. – Моя связь с Логаном сильнее всего, но я также могу связываться с нашей

матерью. Ничего общего с целыми предложениями, которыми я могу произносить у Логана в

голове, но я, как правило, могу передать конкретную картинку, если буду концентрироваться

достаточно долго.

Давление в моей груди ослабло.

– Это замечательно. Вы все еще будете способны посылать сообщения.

– Нет, это не замечательно, – резко оборвал он. – Утомительно в лучшем случае,

безрезультатно в худшем. Это не ответ, просто временная мера. Это подойдет на пару дней, но это

не долгосрочное решение.

Он сердито посмотрел на меня, словно это моя вина. Ясно, проблема не решена, еще нет.

Ее просто снова запихнули на эту отвратительную конфорку.

Глава 23

Майки повел нас в лес на запад от поселения. Через полмили мы вышли на большое поле

с бесконечными рядами посадок. На участке было несколько человек, они копались в земле,

вырывали сорняки и сваливали в кучи корнеплоды. Я увидела комковатую коричневую картошку.

Сочный серебристый лук. И морковь! Оранжевая кожица потемнела от грязи, но ботва была

зеленой и пышной.

Я втянула носом воздух. Я читала о том, как в эпоху до технического Бума выращивали

еду, но никогда не думала, что действительно увижу это. У нас был небольшой сад в классе

Ручного Приготовления, но большинство овощей в наши дни производят в гидропонных

теплицах, в высоко поднятых стойках, чтобы сэкономить пространство и поднять эффективность.

Майки вышел вперед, сложив руки вокруг рта.

– Эй, Анжела! Есть минутка? Я хочу представить тебя твоей новой соседке по комнате.

Поднялась женщина и пристроила корзину моркови себе на бедро. Тряпка прикрывала

тысячу крошечных косичек в ее волосах, а грязь покрывала полосами ее штаны ниже колен. Когда

она подошла к нам, ее глаза засияли. Такая улыбка может обеспечить энергией город Эдем.

Она достигла нашей группы и провела рукой по руке Майки с той легкостью, которая

появляется только при долгом знакомстве. Их руки встретились, и под лучами света сверкнули

парные браслеты, сплетенные из листьев растений.

Я спрятала за спину свое собственное запястье, с его очевидно отсутствующей

татуировкой в виде песочных часов, когда Анжела привлекла Логана в объятья.

– Ты, должно быть, брат Майки. Добро пожаловать в Хармони. Хотя я вынуждена

сказать, что мне жаль видеть тебя. Я настаивала, что хотя бы один из братьев Расселов должен

мирно жить в цивилизованном мире. – Она одарила Майки нежным взглядом, а затем

подмигнула Логану. – И, только между нами двумя, я была очень рада, что это был ты.

– Ну, я рад оказаться здесь, – Логан показал рукой в мою сторону. – Это Келли.

Анжела направила свою ослепляющую улыбку на меня.

– Добро пожаловать. Я закончила здесь с морковью. Почему бы нам не дать мальчикам

вновь познакомиться, а ты тем временем могла бы помочь мне с готовкой ужина? Ты же не

боишься запачкать руки, не так ли?

– О, нет, – сказала я, мои пальцы зудели от желания выхватить морковку из корзины. —

Я живу для этого. Не могу поверить, что мне предстоит готовить вручную каждый день.

Анжела рассмеялась.

– Большая часть общины видит в этом тяжелое испытание, а не наслаждение. Если я

сожгу рагу, им придется съесть его в любом случае.

– Но в этом вся прелесть! – Я сдалась и схватила оранжевый корнеплод. Поднеся его к

носу, я с силой втянула носом воздух. Так должны бы пахнуть все овощи – словно они прямо из

земли, потому что это так и есть. – Кого будет заботить, что твоя еда вкусна или что она каждый

раз та же на вкус? Это разнообразие, которое придает жизни вкус.

– Келли училась на шеф-повара времен до технического Бума, – сказал Логан. – Она

была лучшей в своем классе.

Я опустила морковь.

– Откуда ты узнал?

– Я каждый год дегустировал образцы твоих блюд на Феерии, – мягко сказал он. – И

ты права. Мне больше нравится еда, когда она не идеальная. Я слышал, как некоторые люди

говорили, что в твоем гуакамоле (Прим.: гуакамол или гуакамоул – мексиканское блюдо)

слишком много кориандра. Но я думаю, что он был совершенен.

Мы встретились глазами и застыли. Я не должна была этого чувствовать. Не должна была

испытывать это покалывание в спине. Не должна была сохранять его слова в памяти, чтобы потом

иметь возможность вернуться к ним позднее. Он может быть самым совершенным парнем в мире,

но он плохо сочетается со мной. Он принадлежит городу Эдем, где он нужен, чтобы поддерживать

существование Хармони. Глубоко внутри я знала это. Я прогнала ощущение покалывания, задавив

его ощущением вины, которую я испытывала.

Майки прочистил горло.

– Нам бы лучше поторопиться, Логан. Мне нужно многое показать тебе до ужина. – Я

попрощалась с парнями и, обернувшись к Анжеле, обнаружила, что она наблюдает за мной.

– Что все это было? – спросила она.

Я положила морковь обратно в корзину.

– Что ты имеешь в виду?

Она поправила корзину на бедре и направилась в лес. Я последовала за ней.

– Это, быть может, не мое дело, – сказала она. – Я знаю, что я только встретилась с

вами двумя, но я годами слушала истории о Логане. Я люблю его, потому что Майки любит его, и

я не хочу видеть его несчастным. Так что происходит между вами двумя?

Я потерла грудь, но это едва ли успокоило боль в моем сердце. Как бы рассказать всю

нашу историю в нескольких словах? Но если ставить вопрос так, то это не так уж и сложно.

– Раньше мы были друзьями, потом перестали. А теперь вернулись к этому, и, может

быть, смогли бы стать чем-то большим… но ему скоро придется отправиться домой. Это может не

сбыться даже в долгосрочной перспективе.

Я расправила плечи, приняв очередное решение. Забудь о долгосрочной перспективе.

Этого не произойдет и сейчас. Что означает, что я должна бороться с притяжением между нами.

Логан не станет разлучать нас, так что, для его же пользы, должна я.

У дерева, которое, на мой взгляд, ничем не отличалось от любого другого, она свернула

налево.

– Половина из нас здесь скрывается от собственного будущего, Келли. Мы не можем

зацикливаться на том, что может произойти завтра, так что мы живем нынешним днем. Это все,

что у нас есть.

Я обходила валуны и перепрыгивала через корни, обдумывая ее слова. Все мое детство

превратилось в обратный отсчет до того дня, когда я получу свое воспоминание о будущем. Я

провела столько времени в ожидании завтра – строила планы, воображала сценарии, волновалась

без конца – что уже не уверена, что знаю, как жить настоящим. Я бы даже не знала, с чего

начать.

Мы обошли вокруг дерева, и внезапно перед нами появилась деревня с рядами хижин,

выстроившимися по трем сторонам квадрата. Я прогнала мысли о Логане из своей головы.

Позднее у меня будет уйма времени на то, чтобы жалеть себя. Сейчас мне предстоит выучиться

местному жизненному укладу.

Анжела направилась к избушке и свалила кучей морковь на одном из длинных столов

перед ней.

– Мы называем это деревенским квадратом, – сказала она. – Это основное место

жизни в Хармони, где мы едим, готовим, встречаемся. Главный склад – внутри избушки, и мы все

спим там зимой.

Она подошла к двум деревянным бочкам, стоящим рядом друг с другом у стены избушки,

и сняла с первой крышку.

– У нас заканчивается питьевая вода. Нужно будет запасти еще.

Она большой алюминиевой банкой зачерпнула немного воды из второго бочонка и

поставила ее на трехногий табурет. Он выглядит как табурет Майки, только вместо сиденья на

ножках закреплены три уровня фильтров. Анжела вылила воду на первый, и она стекла сквозь все

три уровня в таз внизу.

Я рассмотрела материал каждого фильтра. Трава, песок и древесный уголь.

– Невероятно.

– Ты слышала истории обо всем этом? – спросила она. – Майки говорит, что все дети в

Подполье сейчас постоянно обсуждают, как добраться в Хармони. Логан годами практиковался

складывать костер.

Так вот как он научился, как это делается. Все-таки дело было не в факультативе по

Древним Приемам.

– Нет. Я никогда не слышала о Подполье до этого, даже несмотря на то, что у моей

сестры есть паранормальные способности.

– Это странно, – сказала она. – У Подполья есть способ находить подходящих людей.

Твои родители, должно быть, реально засунули голову в бетон.

Засунули голову в бетон – это да. Мы всегда держались обособленно, и моя мама всегда

учила меня никогда не говорить о нашей семье. Я считала, что наша главная тайна —

паранормальные способности Джессы.

Но здесь целая группа людей с теми же способностями. И они объединились, чтобы

помогать друг другу. Мама должна была бы хотеть стать частью такой группы. Было бы проще

защитить Джессу с ресурсами Подполья.

Разве что тайна не в способностях Джессы. Разве что моя мама скрывает что-то

совершенно другое.

Пока Анжела вытаскивала таз с только что очищенной водой и переливала ее в котел, я

хмурилась.

– Мне нужно предупредить маму о моем воспоминании о будущем. Через пару месяцев

мою сестру арестует АВоБ. Когда ее волосы дорастут до плеч. Я знаю, что Логан обычно

выступает в роли вашего канала связи, а он сейчас здесь. Но, как ты думаешь, Майки может

передать сообщение через свою мать?

– Конечно. Я поговорю с ним, – сказала она.

Вот так запросто. Ни вопросов, ни условий. Я должна бы попросить Майки

самостоятельно, но нет никаких сомнений, что он будет более восприимчив, если просьба

поступит от Анжелы.

– Твоя мама – Фиби Стоун, правильно?

Мой рот распахнулся.

– Откуда ты узнала?

Ее руки замерли на котле.

– Твоя мама не является членом Подполья?

– Не думаю.

– Ох. Должно быть, я услышала ее имя в каком-то другом месте.

Я нахмурилась. Возможно ли, что моя мама – член Подполья, и она просто никогда мне

не говорила?

Это исключено. Мы рассказывали друг другу все. Мы должны были. Ведь наша семья

противостоит всему миру. Три стороны треугольника. Моя мама никогда бы не стала скрывать

настолько важный секрет от меня. Правильно?

Я встала и зачерпнула еще одну банку воды, чтобы вылить ее в табурет. Я больше не

знала, что думать.

Я чувствовала себя такой одинокой с тех пор как получила свое воспоминание о будущем.

Но, может, так было всегда.

Может, просто до нынешнего момента я не осознавала этого.

Глава 24

Идеально нарезанные кубиками кусочки моркови и картофеля плавали вместе с

кусочками оленины в густом буром супе. Я добавила еще одну щепотку орегано в рагу, медленно

кипящее на огне, и в воздухе поплыл восхитительный аромат.

– Пахнет изумительно, – Анжела выставляла ряд из деревянных мисок на длинный

стол. Солнце сидело в кроне деревьев, словно сияющее яйцо. Она уверила меня, что раздача еды

начнется, когда солнце будет на небе «вон там». Но показывала ли она на вершину деревьев или

парой дюймов выше?

– Я думаю, что моя работа в качестве готовящего вручную повара может быть под

угрозой, – сказала она. – Один раз попробовав твое рагу, люди просто выбросят меня за границу

голографических экранов.

Я уронила свой половник в котел, и пришлось осторожно выуживать его оттуда.

– Я не претендую на твою работу, я обещаю. Я просто пытаюсь быть полезной.

– Я дразнюсь, – она протянула мне чистую тряпку, чтобы я могла стереть рагу с

половника. – Кроме того, я буду рада уступить кому-нибудь настолько талантливому, как ты. Я

вызвалась добровольцем только потому, что никто другой этого не сделал. Если хочешь это место,

то только скажи.

Работа моей мечты. Я должна была запрыгать от возможности готовить. Но в тот момент,

когда я открыла рот, согласие встало у меня поперек горла. И тогда я поняла, что я все еще не

оставила свой прежний мир позади. Мое тело может быть здесь, но сердце и разум все еще с

мамой и сестрой в городе Эдем.

Желая оттянуть время, я зачерпнула большую порцию рагу и передала Анжеле миску.

– Нет ничего, чего бы я желала больше. Но я не знаю, является ли мое нахождение

здесь… долговременным.

Она поставила миску рядом с другими на стол.

– Куда бы ты пошла? Обратно, в город Эдем?

– Конечно, нет. Я бы никогда не стала так искушать Судьбу. – Я переворошила мысли в

голове, пытаясь объяснить, что имела в виду. – АВоБ собирается арестовать мою сестру где-то в

следующем году. Я не знаю, что могу сделать издали, если вообще могу. Но если где-нибудь есть

место, куда я могу пойти, чтобы выяснить, что они задумали – почему им нужна моя сестра,

почему они так заинтересованы в ее паранормальных способностях – может, это даст моей

матери хороший шанс защитить ее.

– Тебе нет нужды идти далеко, – сказала она.

– Что ты имеешь в виду?

– Подумай об этом. Кто создал Хармони? Подполье. А кто основал Подполье? Группа

паранормалов. Бьюсь об заклад, что какую бы информацию ты ни искала, ты найдешь ее прямо

здесь.

Я опустила половник.

– Анжела, ты – сокровище.

Она вспыхнула в улыбке на тысячу ватт.

– Они говорят мне то же самое.

Мы вошли в простой ритм. Я наливала, а она вытирала края мисок и ставила их на стол.

За следующий час я, должно быть, встретила все пять десятков жителей Хармони. Там

был мужчина, чья седая борода достигала талии. Рыжая девушка с дредами, напомнившая мне

Салли. Маленький тощий мальчик по имени Райдер, который был здесь без родителей. Они

выглядели достаточно милыми, особенно Райдер, который послал мне робкую улыбку после того

как обнял Анжелу. Но я очень сильно ощущала себя новой девушкой. Я рада, что у меня был

котел с рагу, за которым можно было спрятаться.

Братья Рассел объявились, когда мы уже выскабливали дно котла. Майки подошел прямо

к Анжеле и что-то зашептал ей. Его руки обвились вокруг ее талии, создав барьер между ними и

всеми остальными.

– Что? – Ее руки дернулись, и рагу плеснуло через край миски, – Нет.

Он продолжил шептать, его рука взлетела вверх, чтобы погладить ее по волосам.

– Нет. Этого не может быть. – Ее плечи затряслись, и она прижала костяшки пальцев ко

рту.

Майки потерянно огляделся вокруг. Это первый раз, когда я видела его неуверенным в

себе.

– Келли, ты сможешь закончить раздачу? Мне нужно увести Энджи отсюда.

Мне едва хватило времени на то, чтобы кивнуть, прежде чем он увел ее. Когда я в

последний раз взглянула на Анжелу, по ее щекам струились слезы.

Я повернулась к Логану, мой желудок подскочил вверх, а потом ухнул вниз. Прошли часы

с тех пор, как я видела его в последний раз. Часы, в течение которых он мог переосмыслить наш

поцелуй и решить, что не стоит продолжать наши отношения. Конечно, я пришла к схожему

решению, но, вдобавок ко всему прочему, я не была уверена, что смогу справиться с отказом

Логана в данный момент. Я должна была стать голосом разума, не он. Может, это эгоистично;

может, это ребячество. Чувствуя вину, я выбранила себя за такие мысли, но они никуда не

исчезли.

– Что случилось? – спросила я, пытаясь говорить нормально.

– Без понятия. Мы все утро ловили рыбу, а когда вернулись обратно в хижину, Майки

нашел конверт в рюкзаке, который мы принесли из города Эдем, – он потер складку у себя на

лбу. – Это имеет какое-то отношение к Анжеле.

Он зашел за стол, ко мне, словно это самое естественное дело в мире. Будто, само собой

разумеется, что он бы хотел провести время со мной.

Мой пульс ускорился. Может, он ничего не пересмотрел. Может, как и меня, эти часы

лишь заставили его больше скучать по мне. Может, его разум говорит ему одно, а его тело, его

сердце, его душа говорят другое. Я всегда могу желать этого.

Я разлила остатки рагу. Еще несколько человек просочились на площадь и взяли миски,

но очень скоро стало очевидно, что больше никто не придет.

– Ты ела? – спросил он, его дыхание пощекотало мои плечи.

– При готовке я пробовала рагу столько раз, что объелась.

– Тогда пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

Он взял миску с рагу для себя и повел меня через деревню. Мы углубились на четверть

мили в лес и проскользнули сквозь стену из деревьев.

У меня перехватило дыхание. Зеленые пучки травы прибивались сквозь слой

покрывающих землю ярко раскрашенных листьев, а среди пурпурных цветов порхали бабочки.

Деревья укрыли нас от ветра и шума. Может быть, от всего остального мира.

– Как ты нашел это место? – спросила я.

– Майки показал его мне. Он любит приходить сюда, когда ему надо подумать.

Мы сели на бревно, удобно расположенное рядом с деревом, и он приступил к поеданию

рагу. Мы не разговаривали, пока он ел, но эта тишина ощущалась не так как та, которая была

между нами в течение пяти лет. Она не была наполнена невысказанными словами и задетыми

чувствами. Она не похожа на жужжание дрели дантиста за момент до того, как она опустится

вниз. Она… уютная.

Логан зачерпнул кусочек моркови и поднял миску, чтобы выпить бульон.

– Восхитительно.

Простые слова. Я слышала их десятки раз за этот ужин. Но исходящие от Логана они

заставили мою голову закружиться.

– Спасибо.

– Я некомфортно себя чувствую, когда ем в одиночку, – он выудил кусочек оленины и

поднял вверх. – Вот, съешь немного.

– Я не хочу отбирать у тебя твою еду.

Он поднес мясо к моему рту, словно собирался покормить меня.

– Давай. Я получу от ужина больше удовольствия, если у меня будет компания.

Я нерешительно наклонилась вперед и взяла мясо из его руки. Как только мои губы легко

коснулись его пальцев, по моему телу прошел ток, одиночный фейерверк, который опалил

каждый нерв в моем теле. Вкус у оленины душистый и богатый. Я должна бы знать; я сама сыпала

приправы. И все же, это ничто по сравнению со вкусом кожи Логана. Нежная, но твердая.

Горячая. Слегка соленая и совершенно непреодолимая.

Солнце закатилось за деревья, и я украдкой посмотрела на Логана в тусклом свете. Он не

мой, но Анжела сказала жить нынешним днем. Это значит наслаждаться видом передо мной, даже

если он временный.

– Что? – сказал он, и я поняла, что пялюсь на него.

Покраснев, я опустила взгляд.

– Ничего. Я...эм... хотела рассказать тебе об этой странной… вещи… которая произошла

со мной. Я думаю, что это что-то вроде паранормальной способности, но я не уверена, моя ли это

сила или Джессы.

Он повернулся ко мне лицом, положив мою лодыжку себе на колено.

– Продолжай.

– У меня было видение. А, может, это был сон. Я не уверена. Но ощущалось это точь-в-

точь как воспоминание о будущем, за исключением того, что я видела его глазами моей сестры.

Я рассказала ему о том, как сидела на коленях своей матери, чувствовала огорчение, и о

своих рассуждениях о том, связано ли это видение с арестом Джессы АВоБ в будущем.

Когда я закончила, его лоб был испещрен морщинами.

– У меня есть идея. Это потребует времени, но если сработает, то может дать нам

некоторые ответы.

– И в чем она заключается?

– Я хочу, чтобы ты открыла свой разум так, как нас учили на курсе Основ Медитации.

Я нахмурилась.

– Зачем? Что ты собираешься делать?

– Я ничего делать не собираюсь. Я просто хочу увидеть, что произойдет.

Внезапно, я почувствовала крепкий ветер, забравшийся под тонкий слой моей одежды.

Эксперимент. Логично, так как последнее видение было от непредумышленного открытия

сознания. Но что, если опыт повторится? Что, если нет?

Есть только один способ выяснить.

Открытый. Что бывает открытым? Отверстие наверху хижины Майки. Туша оленя,

широко раскрытая в районе ребер. Полое нутро бревна, на котором мы сидим. Откройся,

откройся, откройся.

Я искала его, я ждала его – и да! Вот он. Напор чего-то заполнил кончики моих пальцев

и зубы, мои ресницы и пальцы на ногах.

Мое воспоминание. Воспоминание Джессы. Чье угодно воспоминание. ОТКРОЙСЯ.

Я оседлала металлическую перекладину внутри открытой капсулы. Мои руки сжаты на

ручках по обеим сторонам от меня. Я взлетаю в воздух и падаю вниз. Снова взлетаю в воздух и

снова падаю вниз.

Качели. Я на спортивной площадке во время прогулки на свежем воздухе, но чей класс?

У меня снова это ощущение чужого тела, но я всмотрелась сквозь спицы сферы, надеясь

увидеть фирменную ухмылку Марисы в капсуле напротив меня. Вместо этого я мельком вижу

ровно подстриженную челку Первого Января, Оливии Дрезден. Дочери Председателя Дрезден и

одноклассницы Джессы.

– Я загадала число от одного до десяти. – Оливия взлетела в воздух. – Какое оно?

Сжав губы вместе, я вцепилась в ручки и оперлась ногами на спицы.

– Давай, – ныла Оливия. – Я знаю, что тебе известен ответ. Ты можешь мне сказать. Я

обещаю, что ничего не расскажу.

Я затрясла головой.

– Прости. Я не знаю.

Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Внезапно я с такой силой ударилась об землю, что у меня

заболели зубы.

– Ладно, – Обе косички Оливии подпрыгнули на ее плечах, когда она распахнула

решетку и выпрыгнула наружу. – Я в любом случае не хотела дружить с тобой.

Я ахнула, и воспоминание разбилось вдребезги. Я снова в Хармони, сижу рядом с

Логаном на бревне.

– Я сделала это! – сказала я. – Я попала в еще одно из воспоминаний моей сестры.

Я кратко описала сцену, которую увидела.

– Я знал! – воскликнул он. – Ты – Приемник, в точности как я.

– Я что?

– Приемник. – Он встал и стал расхаживать туда-сюда, его обувь разбрасывала

сосновые иголки, словно они – кузнечики, разбегающиеся в более безопасные места. – Так они

называют паранормальные способности моего типа. Я не могу ничего делать, кроме приема

сообщений. Если рядом нет Передатчика, то ты могла бы подумать, что я ничем не отличаюсь от

всех остальных.

Мысли у меня в голове забегали.

– Так ты говоришь, что эта способность общая у меня и Джессы?

– Вот на что это похоже. Передатчик и Приемник, как правило, встречаются парами, как

я и Майки. В вашей паре Передатчик – это твоя маленькая сестра, но она, кажется, отсылает в

твой мозг целое воспоминание вместо слов.

Я уперлась взглядом в участки голой земли, которые Логан оставлял после себя.

– Я не понимаю. Как бы я могла такое пропустить?

– Джессе шесть. Это правильный возраст для проявления основной способности, – он

наморщил лоб. – У нее уже есть какой-то вид предвидения, правильно? Вот как она узнавала

цвет листьев, до того как они упадут?

Я кивнула.

– Она была способна заглянуть в будущее на пару минут, с тех пор как начала говорить.

– Я думаю, что предвидение – это ранняя способность, как телекинез Майки. Джесса,

должно быть, недавно достигла своих реальных возможностей. Она может даже не осознавать, что

посылает тебе воспоминание. – Он повернулся ко мне. – Когда ты получила воспоминание о

будущем на свой семнадцатый день рождения, оно, должно быть, привело в действие что-то у

тебя в голове. В некотором роде, показало тебе, как твоя сила работает.

– Вот когда я стала способна манипулировать воспоминаниями, – я рассказала ему, как

мой мозг оказался способен воспроизводить мое воспоминание, словно записывающее

устройство, даже менять детали самого воспоминания. С разочарованием я отметила, что

способна только на временные изменения. – А затем Беллоуз воздействовал на меня этими

парами и сказал, что они усилят любую врожденную паранормальную способность, которой я

обладаю.

– А пары, в свою очередь, вероятно, привели в действие что-то в Джессе. Помогли ей

достичь ее основной способности.

– Но как? Я дышала парами, не она.

– Если вы двое – настоящая пара Передатчик-Приемник, то между вами есть глубокая

телепатическая связь. Вот почему пары чаще всего проявляются в родных братьях и сестрах, и

еще сильнее в близнецах.

Вот почему медитация всегда давалась мне так легко. Это словно мускул, который я

никогда не напрягала, но когда сделала это, это стало второй натурой. Вот как у меня получилось

случайно открыть сознание. Вот почему у меня получилось успешно закрыть его под

воздействием паров. Все это связано с моими способностями Приемника.

Я вскочила на ноги, вибрируя от возбуждения. Я не оставила Джессу, в конце концов.

Конечно, я не могла поговорить с ней, но я могла получить доступ к ее воспоминаниям, а это

почти так же хорошо. Я буду способна увидеть ее в любой момент, когда захочу. Быть с ней.

Наблюдать, как она растет.

Смех запузырился во мне, и я закрутилась вокруг своей оси, раскинув руки. Я скользила и

поскальзывалась на сосновых иголках, но меня это не заботило. Волшебное зеркало. Вот что это.

Зеркало в жизнь моей сестры.

Я не могла ждать больше ни секунды. Теперь, когда я знала, что она здесь, в пределах

досягаемости, мне нужно было увидеть ее, даже если всего на пару минут. Логан поймет.

Я прекратила вращаться и постаралась замедлить свое скачущее сердце. Я не смогу

успокоить свой разум, если я едва ли не выпрыгиваю из собственной кожи.

Давайте увидим. Откройся. Мысль открыта. Внутренность детской кроватки Джессы. Ее

рот, сложенный буквой «о», когда я дала ей ее фиолетовую набивную собачку. Моя сестра,

открывающая мне дверь и приглашающая в дом. Откройся, откройся, откройся.

Я ждала напора ощущений. Я закрыла глаза, сфокусировалась и, да! Вот оно!

Воспоминание. ОТКРОЙСЯ.

Я оседлала металлическую перекладину внутри открытой капсулы. Мои руки сжаты на

ручках по обеим сторонам от меня. Я взлетаю в воздух и падаю вниз. Снова взлетаю в воздух и

снова падаю вниз.

Я нахмурилась, выпав из воспоминания.

– Я не понимаю. Я снова получила то же воспоминание.

– Я ожидал подобного, – сказал Логан. – Запомни, это пассивная способность. Не ты

решаешь, когда получать новое сообщение. Если это работает как у меня, Джесса должна сначала

послать тебе воспоминание, прежде чем ты сможешь открыть свое сознание для него.

– Но это безумие. Как мы сможем связаться?

– Тебе не нужно делать это в то же мгновение, – он опустился на бревно, и я села рядом

с ним. – Думай об этом так. Когда она посылает тебе воспоминание, оно где-то сохраняется,

может быть, в другом измерении, ожидая, когда ты извлечешь его. Пока она не пошлет новое, ты

будешь извлекать одно и то же воспоминание снова и снова, когда будешь открывать сознание.

Он потянулся вверх и зажал мочку моего уха между пальцами.

– У тебя очень симпатичные уши. Тебе кто-нибудь говорил об этом?

Воздух застрял у меня в груди, и я почувствовала, словно мои легкие вместе с моим

сердцем могут взорваться. Если Логан продолжит касаться меня, у меня не останется органов.

Дыши, Келли. Это просто прикосновение, слабое ощущение, которое я могла бы даже не заметить

в толпе. Но мы не в толчее. Мы на магической поляне на краю мира. И теперь, когда я

почувствовала его прикосновение, я никогда не захочу снова оказаться без этого.

Но никогда – это очень долгий срок. И не важно, что Анжела говорила о фокусировании

на настоящем, я должна помнить, что сегодня исчезнет, словно песок, падающий в песочных

часах. Прежде чем я смогу схватить больше, чем пару крупинок, он уже закончится.

В точности как уйдет Логан, не оставив мне ничего, кроме горсти воспоминаний.

Он отпустил мое ухо. Солнце спряталось за деревьями. Закат отбросил вокруг нас

багровые тени, и невидимые насекомые запорхали вокруг моих рук.

– Это имеет какое-то значение? – спросил он. – Это помогает тебе выяснить, зачем

АВоБ нужна Джесса?

Я затрясла головой.

– Не совсем. Во всяком случае, это открывает больше возможностей. Они могут изучать

ее предвидение или ее способности Передатчика.

– Не беспокойся. Ты все выяснишь.

Он перекинул руку через меня и прижал мою голову к своему плечу, накрыв ее

подбородком. Наши тела соприкоснулись, и он словно набросил на нас теплое одеяло и для

верности разжег потрескивающий костер. Мы посреди нигде, без электричества и водопровода.

Он уйдет через пару дней, а я все еще чувствую себя в безопасности. Он заставляет меня

чувствовать себя в безопасности.

Я сильнее прижалась к нему. Не хочу думать о будущем. Я бы лучше открыла свое

сознание, чтобы увидеть, не послала ли Джесса какое-нибудь новое воспоминание. Я, может, и

опоздала на пару дней, но я собираюсь выполнить обещание, данное сестре. Я собираюсь

оставаться рядом с ней всю ночь.

Глава 25

Первое, что я услышала, когда вошла в хижину Анжелы – мучительный стон

разрывающегося сердца.

Я не размышляла дважды. Отдернув полог из кожи, я ворвалась внутрь. Меня окружила

темнота, я опустилась на колени и поползла на шум. К тому моменту, когда я достигла Анжелы,

мои глаза достаточно привыкли к темноте, чтобы различить ее скрутившееся калачиком тело.

Как я делала с сестрой всю ее жизнь, я обвила Анжелу руками. Она повернулась ко мне,

уткнувшись лицом мне в плечо, и заплакала еще сильнее.

– Все будет хорошо, – пробормотала я в ее волосы. – Ну вот. Все будет в порядке.

Но будет ли? Может, из-за того, что я не могла видеть на расстоянии дальше фута от себя.

Может, из-за того, что я стояла на коленях в убежище, в котором никогда не будет электричества.

Может, я больше не верила в «жили долго и счастливо».

Какая бы ни была причина, мои слова впустую сотрясли воздух, показались

банальностями, какими они и являлись.

– Моя мама умерла, – прошептала Анжела. – Она ушла из жизни из-за агрессивного

штамма гриппа. Торжественное сожжение через два дня.

Я беспомощно похлопала ее по спине.

– Мне так жаль, Анжела.

– У меня не было возможности попрощаться. Месяц назад она передала сообщение через

Подполье, умоляла меня вернуться в город Эдем. Я отказалась, а теперь слишком поздно, – она

снова разразилась слезами.

– Ох, Анжела. Безусловно, она понимала, что ты не могла бы вернуться. Разве АВоБ не

разыскивает тебя?

– Нет, – прорыдала она. – Никто за мной не охотится. Мое воспоминание не

криминальное. Это решение прийти сюда было полностью моим. И я никогда не вернусь обратно,

даже для визита.

– Как так, прийти?

Она отодвинулась. Я не могла разглядеть ее лицо в темноте, но от влаги ее слез моя

футболка прилипла к плечам.

– Ты знаешь так же хорошо, как и я. Те из нас, кто бегут от своих воспоминаний, живут в

непрекращающемся страхе перед завтрашним днем.

Неудивительно, что мои слова пропали впустую. Что за бессодержательные заверения в

мире, где ты можешь увидеть конкретный образ будущего?

– Ты хочешь об этом поговорить? – спросила я.

Она вздохнула, и поток воздуха коснулся моей кожи. Ее руки на ощупь нашли мои, и я