Текст книги "Забыть завтра (ЛП)"

Автор книги: Данн Пинтип

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

вздрогнула, когда ее ледяные пальцы сжали мои запястья.

– У меня будет малышка, – сказала она тихим голосом. – В будущем у меня самая

красивая девочка, которую ты когда-либо видела. Волосы мягкие, словно шелк, глаза цвета

полуночного неба. А когда она лопочет, то ты ощущаешь, что пойдешь на край света, чтобы ее

защитить.

Мои ногти воткнулись в ладони. Ох, Судьба. Пожалуйста, не дай чему-нибудь произойти

с этой девочкой.

Долгое время я могла слышать только стук своего сердца, а затем Анжела снова

заговорила.

– В моем воспоминании мы устроили пикник на скале у реки. На одном из мест,

одобренных АВоБ, с черными металлическими ограждениями вдоль края. Я на секунду

отвернулась, клянусь. Всего одна маленькая секунда, чтобы стереть сок, который она расплескала

на мою рубашку. Когда я подняла взгляд, моя малышка уже была у ограждения. Я даже не

подозревала, что она может ползти так быстро. Я побежала к ней, крича ее имя. Она один раз

взглянула на меня, эти изумительные черные глаза опалили мои, а затем проскользнула под

ограждение. И упала со скалы.

Мое сердце понеслось вскачь. Глаза Анжелы стояли у меня перед глазами, настолько

чистые, что я могла увидеть в их глубине тысячи крошечных трещинок. Я моргнула и внезапно

поверх изображения увидела круглые, невинные глаза ее не рожденного ребенка.

– Ох, Анжела, – я задохнулась.

– И поэтому я не могла отправиться домой к моей матери. Как бы сильно я ни любила

свою семью, мой главный приоритет – убедиться, что мое воспоминание не сбудется. Есть вещи,

с которыми можно жить. А есть, с которыми – нет, – ее голос стал сильнее, словно ее

убежденность очистила ее совесть. – Так же невыносимо, как жить с этим воспоминанием, я

знаю, что не смогу жить в будущем, где оно исполнится.

– Но, несомненно, ты могла бы вернуться для короткого визита? – спросила я. —

Может, ты сможешь пойти на торжественное сожжение. Увидеть свою семью. Попрощаться.

– Нет, – ее волосы хлестнули по моему лицу, словно она решительно затрясла головой.

– Притяжение Судьбы сильно. Я видела, как это происходит снова и снова. Как только ты

попадешь в пределы ее досягаемости, Судьба найдет способ заставить тебя прожить твое будущее.

Единственный ответ – убежать так далеко, как только сможешь, и когда не оглядываться.

Я хотела поспорить с ней. Но не могла. Потому что я видела Судьбу за работой

собственными глазами. Я думала, что отправившись в заключение, буду в безопасности, но

Судьба нашла способ перевернуть ситуацию. Если бы Логан не спас меня, рано или поздно

Судьба бы выиграла.

– Ты не можешь находиться в обоих мирах, Келли. Ты должна принять решение.

Предотвращение твоего воспоминания – первостепенно или нет? – ее рука нашла мою и сжала.

– И если ответ «да», то ты не должна больше никогда возвращаться в цивилизацию.

Позже этой ночью я металась и вертелась на плетеной циновке на полу у Анжелы. Она

положила слоями мох, траву и листья под нее и дала мне одеяло из оленьей кожи. Это самая

удобная постель, что у меня была с тех пор, как меня арестовали, но через отверстие в крыше луна

отбрасывала странные тени на стены. Плюс, я не могла совсем забыть о том, что лежу под шкурой

мертвого животного.

Я села и прижала колени к груди. Проплакав еще несколько минут, Анжела взяла себя в

руки и дала мне палочку для разжевывания. Она показала мне, как положить маленький кусок

мыла на ее конец, так что я смогла почистить зубы перед тем, как отправиться спать.

Поглядев через всю комнату, я смогла разглядеть ком на полу. Пока я смотрела, куча

дернулась, и я услышала хлюпанье носа и низкий стон.

– Анжела? – сказала я. – Как ты?

Очертания, кажется, дрогнули, но ответа не последовало. Либо она спит, либо не хочет

разговаривать.

Я легла на спину и натянула на себя оленью кожу. В порядке ли Анжела? Конечно, я не

планировала вернуться в цивилизацию. Мой первый приоритет – убедиться, что мое

воспоминание не сбудется. Даже если Джессу арестуют, АпИТ всего лишь хочет изучить ее, тогда

как будущая я может убить ее. Очевидно, что любая жизнь лучше, чем вовсе никакой.

Но я не могла наблюдать с расстояния, беспомощная перед тем фактом, что я покинула ее.

Кусок моей души умрет, если я останусь здесь, благополучно спрятавшись в Хармони, пока АпИТ

тащит мою сестру в свои лаборатории. Я должна найти какие-либо ответы, которые помогут ей.

Но что, если эти ответы заведут меня в руки Судьбы?

Я не знаю. Единственное, в чем я уверена: я скучаю по моей сестре и хочу увидеть ее. Я

открыла свое сознание в пятый раз за последний час, и Джесса летела вверх и вниз в капсуле

качелей. Снова. Вздохнув, я перевернулась на плетеной циновке. Есть предел тому, сколько раз я

могу наблюдать прямо подстриженную челку Оливии и слушать ее насмешки. Завтра я попробую

снова.

Мои мысли свернули к открытым полям, расстилающимся под бескрайним небом. К

мягкой зеленой траве, которая щекочет пальцы на ногах. К воздуху, настолько чистому, что ты

хочешь распахнуть свои легкие и сделать глоток воздуха полной грудью.

Мое тело расслабилось, когда усталость взяла верх. Конечности вдавило в землю, и

последней моей осознанной мыслью было: открытый.

Я сижу за деревянной партой. Мои пальцы быстро двигаются по сферической клавиатуре

на настольном экране. Молния на моем серебристом комбинезоне вонзается мне в грудь, а мои

волосы заправлены за уши и щекочут подбородок. Все, что слышно вокруг меня – это клац-клац-

клац пальцами по клавиатуре.

Школа. Я в школе, и я выполняю тест. Мой палец заскользил, и ноготь застрял в щели в

клавиатуре. Быстро, прежде чем учитель заметил, я выдернула его оттуда.

Дверь засветилась. В комнату вошла женщина в униформе АВоБ. У нее светлые волосы

серебристого цвета, очень коротко остриженные, и пухлая Оливия Дрезден закричала: Мамочка!

Председатель Дрезден. Глава АВоБ. Кто же еще?

Председатель адресовала дочери короткий кивок, а затем обратилась к учителю.

– Мне жаль прерывать, но мне нужно забрать одного из ваших учеников на

обследование.

Учительница, Миссис Фантцворд, сжала губы. Ее волосы буйно вились вокруг ее головы.

– Что за обследование?

– Боюсь, это конфиденциально, – сказала Председатель Дрезден.

– Что ж, боюсь, это будет неудобно. Как вы можете видеть, мои ученики выполняют

экзамен по арифметике.

Обе женщины рассматривали друг друга. Председатель повернула голову и обратила

внимание на двадцать пар глаз, наблюдающих за ней.

– Миссис Фантцворд, – сказала она. – Могу я поговорить с вами снаружи?

Учительница кивнула.

– Класс, пожалуйста, вернитесь к своему экзамену. В течение нескольких минут я

вернусь, чтобы отослать ваши ответы.

Они вышли наружу и закрыли дверь. Клацанье возобновилось снова, но я отключила свой

настольный экран от разъема и проверила уровень заряда. Половина. Бросив свое портативное

зарядное устройство внутрь стола, я отнесла экран в переднюю часть комнаты и подключила к

зарядному устройству быстрого режима.

Тихие, но отчетливые голоса доносились с той стороны двери.

– Это единственный способ, – сказала Председатель Дрезден. – Мы получили новую

информацию о том, что Ключ находится в ребенке с паранормальными способностями. Как еще

нам найти его или ее без систематического обследования каждого ребенка в школе?

– Где разумные подозрения? – спросила миссис Фантцворд. – Вам не нужен рапорт от

непосредственного свидетеля?

– Оставим на время в стороне указания АгО. Нет ничего более важного, чем найти Ключ.

Вам это известно.

Миссис Фантцворд щелкнула языком.

– Откуда именно исходит ваша информация? Как мы можем быть уверены, что можем

ей доверять?

Председатель Дрезден сделала паузу.

– Я, вероятно. не должна бы этого говорить вам, но мы обнаружили одного провидца.

Настоящего. Не тех детей, которые играют в предсказание будущего. Их способность видеть

ближайшее будущее бесполезна. Не пройдет и нескольких секунд, как весь мир узнает, что

известно им. Эта отличается. Она может смотреть на годы вперед. На десятилетия. Она не видит

все. Она видит только фрагменты, но она прошла проверку, и Первый Инцидент, о котором она

рассказала нам, быстро приближается.

Миссис Фантцворд молчала. Я проверила уровень заряда. Три четверти.

– Всеобщее сканирование в школах – это нетрадиционно, – продолжила Председатель

Дрезден. – Но теперь вы видите, почему мы должны это сделать?

Миссис Фантцворд вздохнула.

– Если люди услышат об этом, вы заполучите в руки настоящий мятеж. Вы знаете это, не

так ли?

– Поэтому держите все в тайне. Мы будем проверять по одному ученику за раз, начав с

более старших. Растянем на несколько ближайших недель. Если родители будут задавать какие-

либо вопросы, скажите им, что это для теоретических распределений на должности.

– Мне это не нравится.

– И не должно. У меня есть декрет КомА. Кто самый старший ребенок в классе?

– Это Первое Октября. Ваша дочь, – сказала учительница.

На один удар сердца Председатель Дрезден замолчала.

– Она уже была проверена. Кто следующий?

Не став ждать ответа, я стремительно вернулась на свое место. Моя батарея полностью

зарядилась, и у меня не было никакой другой причины для того, чтобы быть рядом с дверью. Я

воткнула мой настольный экран в разъем и выполнила столько операций, сколько смогла, до того

момента, когда миссис Фантцворд вернулась в комнату.

Глава 26

Я проснулась с тяжело бьющимся сердцем. Джесса – самая младшая в ее классе. Ее день

рождения – тридцатое января. Если это будет систематическое обследование, то она будет

последней.

Ее волосы в моем воспоминании о будущем падали ей на плечи. В воспоминании, которое

я только что получила, они были заправлены за уши и щекотали подбородок.

У меня есть время. У меня есть время. У меня есть время.

Но не имело значения, как часто я себе это напоминала, мой желудок взбунтовался и,

казалось, вращался вокруг рагу, которое я съела прошлой ночью.

Я моргнула, уставившись на изогнутые стволы молодых деревьев, поддерживающие

крышу. Анжела все еще спала в противоположной части хижины, оленья кожа была скинута, а ее

рука лежала поверх глаз. Если бы у меня были какие-либо сомнения, что два агентства

неразрывно связаны, то вот доказательство. Почему еще Председатель Дрезден, глава АВоБ, стала

бы разговаривать с учителем Джессы о делах АпИТ?

Я побрела к двери и выскользнула наружу. Ветер охладил слой пота на моей коже и

всколыхнул полог за моей спиной. Приближался рассвет. Небо выглядело так, словно кто-то зажег

фонарь за темно-синим одеялом. Свет расползается по краям и наполняет полосу у горизонта

равномерным светом.

Деревенский квадрат был пуст. Щебетало несколько птиц, но даже они не заливались

песней, словно было еще слишком рано для такого уровня веселья.

На другой стороне квадрата появилась человеческая фигура. Когда она приблизилась, я

увидела, что это Логан, несущий деревянное ведро. Он остановился передо мной и поставил ведро

на землю. От воды в нем шел пар, рассеивающийся в воздухе.

– Горячая вода, – сказал он. – Только с огня.

Я перевела дыхание. Цистерны с водой нагреваются солнцем в течение дня, так что люди

в Хармони могут по очереди ополоснуться в тепловатой воде. Логана и меня добавили в конец

расписания, но наш черед в ближайшие дни не настанет.

– Для меня?

Я помылась в реке, но не так. Без горячей воды, которая омоет мою кожу, дав мне

ощущение, что в первый раз с тех пор, как меня арестовали, я по-настоящему чистая.

Он кивнул.

– Не мог уснуть, так что у меня было время, которое надо было убить.

Уйма времени, по-видимому. Анжела объяснила, что горячая вода – личное излишество,

так что хворост, необходимый для разжигания огня, не должен быть взят из общей кучи. Чтобы

принести мне это ведро, Логан должен был собрать собственный хворост, разжечь огонь,

вскипятить воду, а затем тащить ее через всю деревню.

– Логан… У меня нет слов. Спасибо.

Он подмигнул и стал уходить.

– Мне стоит уйти прежде, чем вода остынет.

Но мне не хотелось, чтобы он уходил. Я хотела, чтобы он побыл здесь, со мной, еще пару

минут.

– Подожди, – без раздумий окликнула его я.

Он обернулся.

– Да?

«Ты мне настолько нравишься, – хотелось сказать мне. – Может быть, я даже влюблена

в тебя. Может, всегда была, с того момента, когда ты дал мне красный лист, как напоминание о

солнце. Что бы ни произошло, я хочу, чтобы ты знал об этом».

Я могла услышать слова в своей голове. Я могла увидеть себя, произносящую их,

представить его резкий вдох и проблеск света в его глазах, когда он скажет «Да, да. Я тоже это

чувствую».

Но что, если нет? Что, если он принес мне горячую воду, потому что ему действительно

было скучно?

– Я получила очередное воспоминание этой ночью, – сказала я вместо этого. – Когда я

спала.

Отодвину в сторону невысказанное признание, я рассказала ему про классную комнату и

план Председателя Дрезден по проверке каждого ребенка.

– Ты когда-либо слышал о «Ключе» или «Первом Инциденте»?

Он потряс головой.

– Нет, но звучит знакомо. Тебе следует поспрашивать вокруг. Я уверен, что кто-нибудь

здесь знает что-нибудь об этом.

Мы оба посмотрели на ведро с водой. Струйка пара, кажется, уже стала тоньше.

– Мне пора в душ, – неохотно сказала я. – Ради твоих тяжелых трудов.

– Наслаждайся каждой каплей, – сказал он. – Я найду тебя позже.

Я пронаблюдала, как он огибает избушку, а затем подняла ведро. Оно оказалось тяжелее,

чем я думала, и моя рука заскользила по веревочной ручке. Вода плеснула через край. Я стиснула

зубы и ухватилась крепче.

Когда я проходила мимо хижины, Анжела вышла наружу, вытянув руки над головой.

– Ну и ну. Что это тут у нас?

– Логан принес мне горячей воды.

– А он не теряет времени, не так ли?

Я покраснела.

– Может, он просто думает, что мне не помешает надлежаще помыться.

Она погрузила руку в ведро.

– Знаешь, таким же образом за мной ухаживал Майки. Приносил мне ведро горячей воды

каждый день, пока не взял меня измором, и я не приняла его растительный браслет.

– Сколько на это потребовалось времени?

Она засмеялась.

– Дня три, наверно? Очарованию Расселов трудно сопротивляться.

Я была полностью согласна, но это не было тем, что мне бы хотелось признавать. Так что

вместо этого я попрощалась и, торопясь, пошла между хижинами в «душевую» зону,

представляющую из себя клочок земли, огороженный циновками, свисающими с ветвей деревьев.

Внутри стоял деревянный ящик, содержащий брусок хозяйственного мыла и несколько старых

футболок, использующихся в качестве тряпок.

Я сорвала с себя одежду. В ту секунду, когда на мою кожу закапала горячая вода, я

застонала. Анжела права. Способ с горячей водой лучше, чем декламация стихотворений по

памяти. Более романтичен, чем приглашение посмотреть чип с воспоминанием. Нахмурившись, я

выжала футболку у основания шеи, так что вода ручейками побежала по моей спине. Я

предположила, что Логан ухаживает за мной. Но почему? Он не думает о долгой перспективе.

Через четыре или пять дней он уже вернется в город Эдем, а я буду здесь, в изгнании, до конца

своих дней. У нас нет будущего. У нас никогда не будет будущего. Неважно, как сильно мне этого

хочется, пока он необходим дома, нам никогда не быть вместе.

Я потерла мылом живот, руки, ноги. Это временное. Это временное. Это временное.

Может, если я произнесу это достаточное количество раз, то вобью себе это в голову.

Даже несмотря на то, что мое сердце отказывается слушать.

Я развесила полоски из оленины на трех длинных палках, лежащих на рамке в форме

буквы А. Теперь, когда олень был разрезан на удобные кусочки, теперь, когда он выглядел как

мясо, а не как животное, мой желудок больше не выкручивало.

– Выглядит хорошо. – Зед складывал камни вокруг слабого дымящего огня. Кольцо из

камней нагреется и начнет источать жар, высушивая оленину, вместо того, чтобы жарить ее. – У

тебя природный талант.

– Это было одним из первых уроков на курсе «Ручное Приготовление». После кипячения

воды и жарки яиц.

– Так что приготовление вяленой оленины не вызывает у тебя проблем. Но не та часть,

где ты свежуешь животное?

Я наморщила нос.

– Ты видел мое лицо, да? С моим желудком все было даже хуже. Если я действительно

хочу быть Мануальным Шеф-поваром, я, вероятно, должна перестать быть такой брезгливой.

Я произнесла слова, не подумав. Конечно, я не стану Мануальным Шеф-поваром, не с тем

воспоминанием, что я получила. Даже если я каким-либо образом разберусь со своим статусом

беглеца, никакая передача в здравом уме не допустит меня. Эта профессия слишком

состязательная, чтобы дать шанс кому-то без подтвержденного будущего.

Каким-то образом во всем этом хаосе от того, чем оказалось мое воспоминание, я забыла

о сожалении по поводу того, чем оно не оказалось – видением, где я – преуспевающий шеф-

повар. Я никогда не буду готовить для богатых людей города Эдем – или любого другого города.

Я никогда не обзаведусь своим собственным пищевым заведением для тех, кто может позволить

себе избегать пищевого комбайна.

И в то же время жители Хармони не будут беспокоиться о моем резюме. Все, что их

волнует – это каково на вкус мое рагу. В конце концов, вот то, что важно – а не какие-то

награды. Не свойственная элитам идея успеха. Все, чего я когда-либо хотела – это готовить для

людей, которые будут ценить мою еду.

Так что, может быть, мечта все-таки не умерла.

– К свежеванию животных надо привыкнуть. Если ты хочешь, я мог бы показать тебе, —

сказал Зед. – Я начну с чего-нибудь маленького, например, рыбы, а затем перейдем к белкам и

оленям. Мы сделаем тебя не брезгливой в кратчайшие сроки.

Я улыбнулась.

– Мне бы этого хотелось.

Он закончил с камнями и начал сооружать заслон из дерева вокруг огня, чтобы защитить

его от ветра. Никогда не думала, что скажу это, но для совершающего в будущем насилие над

женщиной он казался милым парнем.

И как ответственный за назначения на дежурства в Хармони, он, вероятно, многое

слышал.

– Ты ведь уже много времени в Хармони, правильно? – спросила я.

– Почти с самого начала. Анжела и я пришли сюда на несколько месяцев позднее Майки.

Я перевела дыхание. Все утро воспоминание о Председателе Дрезден воспроизводилось у

меня в голове.

– Ты когда-нибудь слышал, как кто-нибудь говорит о «Ключе»? Или о «Первом

Инциденте»?

– Я не уверен по поводу «Первого Инцидента», – он махнул рукой, чтобы отогнать мух.

– Но я думаю, что «Ключ» имеет отношение к человеку, выяснившему, как отправлять

воспоминания назад по времени.

Я нахмурилась.

– Нет. «Ключ», о котором я говорю – это что-то, что произойдет в будущем, не в

прошлом.

– Тогда я не знаю. Но знаешь, кто может знать? Лорел. Она – наш местный поэт, и она

ведет весь учет дел общины. Вероятно, нет таких преданий, касающихся паранормального,

которых она бы не слышала. После выполнения своих обязанностей ты можешь найти ее в

круглосуточном магазине в избушке.

– Спасибо, Зед. Я ценю это.

Оленина стала съеживаться по мере того, как высыхала, и он помог мне сдвинуть полоски

ближе друг к другу на палке. Трудно поверить, что будущая версия этого мужчины изобьет

какую-либо женщину. Может, так же тяжело, как поверить в мое собственное будущее.

– Могу я задать тебе вопрос? – я облизала губы. – Кем она была?

Он застыл, его руки сжались на темных полосках белка. Он абсолютно точно не

сомневался, кого я имею в виду под «она». Женщину, которую будущий он избил.

Он опустил кусок оленины.

– Я не знаю, – его голос царапал по горлу, как плоть об разбитое стекло. – Я очень

заботился о ней. Я точно знаю. Когда я вошел в комнату, на ней не было никакой одежды, так что

я предполагаю, что она была моей девушкой. Но я не видел ее лица.

Я сама почти сжала руки на полосках оленины. Это самое опустошительное в

воспоминании о будущем. Ты получаешь фрагмент из своего будущего, настолько многомерный и

живой, что он ощущается словно реальная жизнь. Но в нем нет контекста. Нет причины или

объяснения. Ты остаешься наедине с фактами, с чем-то, что ты не можешь ни отстаивать, ни

оправдать.

Как ни ужасны воспоминания Бэкс или Салли, по крайней мере, в них есть причина.

Грабитель убил бабушку Бэкс, мужчина изнасиловал Салли. У меня и Зеда нет ничего.

– Как ты с этим живешь? – прошептала я.

Он втянул воздух, дым и все остальное.

– Я делаю все, что в моих силах, чтобы избежать Судьбы. Я ушел сюда. Я не позволяю

себе связь с женщиной. Это, вероятно, самый длинный разговор, который я вел с девушкой, если

не считать Анжелу. И с каждый проходящим днем я дышу чуть легче, потому что это еще один

день, в который мое воспоминание не сбылось.

Он посмотрел вверх, и мой пульс подскочил от узнавания. На его лице – это выражение

не совсем веры. Сама вера слишком страшна, слишком недосягаема. Оптимизм доступен только

хорошим людям, тем, кто идут по жизни, не причиняя никому боли. Но выражение лица Зеда —

это что-то приближающееся к вере, что-то, что может в конечном итоге стать верой, если

обстоятельства позволят это.

– Иногда я вижу милую девушку и испытываю соблазн, как и все остальные, – сказал

он. – Но внутри меня раздается голос и удерживает меня от совершения чего-либо глупого. Он

напоминает мне, что я не имею права встречаться с девушкой. Не имею права искушать Судьбу,

не тогда, когда я прошел весь этот путь, чтобы избежать ее. Что если я совершу ошибку? Что если

мой контроль ослабнет, даже всего на секунду, и я совершу немыслимое? – его голос упал до

шепота. – Что если я причиню боль кому-то, о ком я забочусь?

Я задрожала, несмотря на то, что моей коже было жарко из-за дыма, поднимающегося от

огня. У меня не было ответа, потому что тот же голос поднимал голову внутри меня. И он

недвусмысленно говорил: сейчас Джесса в безопасности. Убежав от цивилизации, я наконец-то

получила гарантии. Пока я остаюсь в Хармони, мое воспоминание не может сбыться.

Ясно, что я буду дурой, если вернусь в город Эдем. По любой причине.

Глава 27

– Там будет пахнуть грязными ногами, – сказал Логан после исполнения наших

обязанностей позже этим днем. Мы стояли перед избушкой. Небо громыхало, а темные облака

скопились в кучи, словно собирались с силами для приближающегося решительного натиска.

– Почему? – спросила я, прищурившись на небо. Хорошо, что мы собираемся зайти

внутрь.

– Майки рассказал мне, что все собираются там и живут вместе, когда наступают холода.

Он сказал, что прошлой зимой он проснулся с чьим-то грязным носком у себя во рту.

– Фу.

Подбадривая себя, я толкнула дверь и вошла внутрь. Но я не почувствовала запаха ног,

грязных или каких-либо других. Вместо этого меня встретил запах древесины. На маленьких

круглых столах стояли вырезанные вручную шахматные фигурки, а на стенах была развешена

пергаментная бумага. Девушка и парень сидели за длинной стойкой, заставленной корзинами.

Вяленая оленина, сушеные фрукты, мыло, бумага, носки, нижнее белье, пакетики с высушенными

травами, даже несколько книг. Все, что я могла бы только захотеть, будучи в дикой местности.

– Заходите, Келли, Логан, – девушка махнула нам рукой. Ее темная челка и конский

хвост выглядели знакомыми. Я, должно быть, встречала ее прошлой ночью. – Я – Лорел, а это

– Брайден. Здесь есть что-нибудь, что вам бы хотелось купить?

– У меня нет кредитов, – сказала я.

– Ох, мы здесь не используем кредиты, – она указала рукой на покрытый рукописными

буквами лист бумаги. – Или, по крайней мере, не те кредиты, которые ты использовала раньше.

Каждому из нас полагается пятьдесят баллов в месяц, и ты можешь использовать эти баллы для

всего, что ты видишь здесь.

Я запустила руки в корзину. Даже вяленую оленину? Зед и я вынули ее с сушильной

полки всего несколькими часами ранее.

– Боюсь, что даже ее, – сказал Брайден. Рыжие волосы падали на его лоб, а веснушки на

его лице выделялись, словно звезды на ночном небе. – Это единственный честный способ

распределять вещи.

Мои руки замерли.

– У тебя есть паранормальная способность?

Край его рта скривился.

– Ох, прости. Я ненавижу, когда делаю это.

– Ты можешь читать мысли?

– Только если у тебя есть какая-то определенная мысль. Я не могу погрузиться в твои

воспоминания, или прочитать твои эмоции, или еще что-нибудь в этом духе. – Румянец пополз у

него по шее, заставив веснушки исчезнуть.

– О чем я сейчас думаю? – спросил Логан.

– Ты хочешь знать, о чем мы говорим. – Краснота пропала, словно вода, просочившаяся

в землю. – Я объяснял Келли, как здесь все устроено. Возьмем, к примеру, Лорел. Она должна

покупать бумагу, как любой другой, несмотря на то, что одной из ее обязанностей является делать

бумагу и чернила из грецкого ореха.

Я подняла лист пергамента. Края истрепались, и страница выглядела, словно ее скомкали

в шарик, а затем разгладили обратно. Но это была бумага.

– Ты сделала ее? Это должно было занять целую вечность.

– У меня есть личная заинтересованность. Я поэт, смотри, – Лорел указала на листы,

развешенные на стенах. – Это – стихи, которые я «опубликовала». Если бы я не вызвалась

делать бумагу, то не уверена, что кто-нибудь другой стал бы.

Я уставилась на ровный ряд букв, покрывающий страницу. Они выглядели почти как

слова на моем настольном экране. Не удивительно, что они избрали ее в качестве ведущей учет.

– Вообще-то я здесь не для того, чтобы купить что-нибудь, – сказала я. – Зед сказал,

что ты можешь оказаться способна ответить на некоторые из моих вопросов.

– Он так сказал? – ее лицо вспыхнуло, словно кремень при ударе об огниво. – Он еще

что-нибудь обо мне сказал?

– Лорел сделала бы что угодно, чтобы получить растительный браслет Зеда, – сказал

Брайден. – Я мог бы сказать тебе это, даже если бы не мог читать мысли.

Она бросила в него пакетиком с сушеными травами.

– Тсс, я всего лишь думаю, что Зед милый. Если у него в конце месяца остаются баллы,

то он всегда покупает мне бумагу, чтобы я могла написать больше стихов.

– Ты ему нравишься. Каждый раз, когда ты поблизости, он думает, какие красивые у

тебя… эм, глаза.

Ее улыбка в равной мере отразила смущение и удовольствие.

– Я думаю, что ему просто нравится моя поэзия.

Я шаркнула ногой, неуверенная, что ответить. Уверена, Зед находит Лорел

привлекательной, но учитывая то, в чем он мне признался, отношения между ними не имеют

какого-либо будущего.

Логан прочистил горло.

– Мы пытаемся выяснить, что значат выражения «Ключ» и «Первый Инцидент».

Слышала о каком-нибудь из них?

Она обменялась взглядами с Брайденом.

– Есть легенда о Ключе, который помог Каллахану раскрыть тайны воспоминания о

будущем.

Я нахмурилась.

– Это неправильно. Таннер Каллахан получил первое воспоминание о будущем. Он не

изобрел его. Я должна бы знать. Меня назвали в его честь.

– Я просто рассказываю, о чем говорится в легенде. – Лорел забарабанила пальцами по

столу. – Ключ содержал последний кусочек мозаики. Без Ключа, как гласит легенда,

воспоминания о будущем никогда бы не были открыты.

В той ли иной мере это та же самая история, которую рассказал мне Зед. Но меня не

волнует, что произошло в прошлом. Меня интересует будущее.

Я боролась с тревожным чувством в своем животе. Каковы шансы, что я расшифрую

условное обозначение Председателя, когда я даже не в одном мире с ней? Пробормотав о своей

благодарности, я повернулась, чтобы уйти.

– Подожди, – позвала Лорел. – Пока вы здесь, не против заполнить мой

регистрационный журнал? Я веду список всех жителей Хармони, – она потянулась под стол и

достала связку пергаментных листов, перевязанную полосками кожи. – Вот, возьмите перо и

баночку с чернилами из грецкого ореха.

Мы взяли инструменты и сели на скрипучие трехногие табуреты.

– Ты кажешься разочарованной, – прошептал Логан, пока переставлял в сторону

шахматные фигурки. Наши колени легко соприкоснулись под столом. Как и каждый раз, когда мы

касались друг друга, воздух затрещал от электричества.

Но это могло произойти просто из-за грозы снаружи. Мое сердце билось в такт с каплями

дождя, барабанящими о крышу – яростными и свирепыми, чей натиск, казалось, может никогда

не закончится. Буду ли я всегда себя так чувствовать, когда он будет прикасаться ко мне? Или мои

беспокойные чувства в один день выровняются во что-то спокойное и безмятежное?

Я украдкой взглянула на него, на его глаза и его рот, на ямочки на его щеках. Быстро,

прежде чем я могла бы потерять себя в наблюдении за ним, я посмотрела через всю комнату на

Лорел и Брайдена.

– Не разочарована. Я надеялась, что у нее будет больше информации, чем просто

пересказ нашей истории.

– Продолжай задавать вопросы. Рано или поздно ты найдешь что-нибудь полезное.

Я придвинула свой табурет ближе, чтобы мы оба могли видеть журнал. Мои руки

столкнулись с его – и мое сердце закружилось, затанцевало и запело. Он открыл переплет, а я

боролась за контроль над своим телом.

Я уставилась на пересекшие пергаментную страницу рукописные буквы. Страница была

разделена на колонки. Я прочитала заголовки колонок наверху:

Имя. Дата прибытия. Дата отбытия.

Я перевернула страницу. Больше колонок:

Имя. Ранняя способность. Основная способность.

Следующая страница касалась воспоминания о будущем:

Имя. Воспоминание. Дата получения воспоминания. Дата исполнения воспоминания.

Дата отправки воспоминания.

Моя рука замерла на этой странице. Каждый другой заголовок имел под собой много

строчек текста. Пространство в колонке «Дата отправки воспоминания» было абсолютно пустым.

– Почему все эти ячейки пусты? – спросила я Логана.

Он пожал плечами.

– Они изменили свое будущее, придя сюда. Может, их будущее изменилось настолько

сильно, что воспоминание вообще не было послано.

– Но тогда они бы сперва никогда не получили свое воспоминание. Правильно? – он

медленно потряс головой. Он не знал. Я тоже.

Я снова посмотрела в журнал.

– Не все здесь скрываются от плохого будущего. Смотри сюда, – я указала на колонку

под заголовком «Дата исполнения воспоминания». – Некоторые из этих воспоминаний сбылись,

вероятно, те, что принадлежат паранормалам. Не должна ли хотя бы у одного из них быть указана

дата, когда воспоминание было послано? – я отклонилась на табурете. – Пока ни один человек

из Хармони не послал самому себе воспоминание.

– Как вообще послать воспоминание себе в прошлое? Я никогда не учился этому. А ты?

– АВоБ всегда говорило, что они объяснят нам, когда придет время, – сказала я. – Но

когда это случится? Они соберут нас всех в здании АВоБ на наш шестидесятый день рождения? Я

не видела каких-либо групп пожилых людей, когда была там, а ты?

Он затряс головой.

Я наморщила лоб, тяжело размышляя.

– Лорел – второй человек, который связал Ключ с открытием воспоминания о будущем.

В прошедшем времени. Я отвергла связь, потому что Председатель говорила о поисках Ключа в